Сбежавшая няня

Глава четвертая

Мистер Инглмен относился к молодой, симпатичной няне, как пожилой джентльмен относится к прелестной молодой спутнице, и считал ее своей гостьей. Несмотря на то, что забот у нее было мало, Дебора старалась гулять с пациентом по палубе, затем читала ему, ограждала от всяческих волнений, настаивала, чтобы он перекусывал между основными приемами пищи: гоголь-моголь, или молочный коктейль, или горячий чай.

Эдит предприняла несколько неудачных попыток занять место няни, но скоро их оставила. Дядя дал ей ясно понять, что предпочитает общество своей молодой няни. Естественно, Эдит на это обиделась. Она заявила, что ей совершенно непонятно, зачем ее дяде нужна няня. Однажды Дебора подслушала, как она убеждала миссис Шуберт, что именно Дебора заставила дядю взять ее с собой.

Ситуация усугублялась еще и тем, что Ким продолжал искать ее общества. Несмотря на то, что она твердо решила избегать его, на яхте это сделать было нелегко. Обычно ей удавалось найти отговорку, когда Ким предлагал ей прогулку. Но как-то случилось, что она потеряла бдительность. Не могла же она проводить все свое время в каюте!

– К чему эти игры в «кошки-мышки»? – однажды спросил Ким, найдя ее лежащей в кресле в уединенном месте между спасательной шлюпкой и уложенными стопкой спасательными кругами. Только не вскакивай и не убегай в норку – хватит увиливать. Я понял, Дебби, что ты сторонишься меня. Единственное, чего я не знаю так это в чем моя вина. Дебора решила раскрыть свои карты.

– Когда мы встретились впервые, вы спросили о моих связях. Я вам сказала, что у меня их нет. Есть мои обязанности, и я поехала в путешествие как няня, а не как гостья. А вот вы поехали, я полагаю, потому, что вас с Эдит кое-что связывает.

– Да нет ничего между нами, – запротестовал он.

– Нет, есть. Вас бы здесь не было, если бы она вас не пригласила. Вы же друг или считаетесь таковым.

– Я один и совершенно не завишу от Эдит. Она может думать, что имеет на меня влияние, или хотеть этого – мне плевать.

– Тогда вам не следовало принимать ее приглашение, Ким. И не нужно быть с ней грубым, это некрасиво.

Он взял из стопки пару кругов и сделал из них сиденье для себя. Сидя у ее ног, он выглядел этаким франтом, в белых брюках и в белой рубашке, расстегнутой сверху, с повязанным на шее золотистым платком. В других обстоятельствах Дебора нашла бы его привлекательным молодым человеком и приятным спутником.

– Я понял, ты считаешь, что всем этим я обязан Эдит, – он сделал жест рукой, показывая на море и яхту. – И моя обязанность ухаживать за ней, чтобы отработать содержание. Мы с Эдит знакомы уже несколько лет, и она знает обо мне больше, чем ты думаешь.

К твоему сведению, она обожает меня по той причине, что я часто обращаюсь с ней, как с собакой.

– Ну вы и свинья!

– Вовсе нет, – он бросил на нее насмешливый взгляд. – Я существо независимое. И это часть моего очарования. Женщинам это нравится, но не тебе. Я никогда ни у кого не иду на поводу и ничего не могу с собой поделать.

– Вы должны дать такой девушке, как Эдит, хоть какую-то надежду. Она этого заслуживает. Хотя я и не понимаю ее. С вами она совершенно несчастна.

– Но Эдит любит, когда ее унижают. Ты знаешь, есть такие женщины. К тому же она страшно влюблена в меня.

– Вы и хвастун к тому же. Я вообще думаю, что вам нужно порвать с Эдит и оставить ее в покое.

– Это сделает ее еще более несчастной. К тому же может наступить день, когда я дам ей шанс.

– Например, если вы будете уверены, что дядя оставит ей значительное наследство. – Дебора не скрывала своего презрения. Наверное, стоило сказать ему, что мистер Инглмен не думает завещать племяннице основную часть наследства. Но тогда бы Ким бросил Эдит. А ведь он сказал, что это сделает бедняжку еще более несчастной.

– Ты обо мне плохого мнения, правда? – Он протянул руку и слегка коснулся пальцами щеки Деборы. – Грешно отказываться от прелестей жизни, не так ли? Я родился в нищете, а ценю только то, что могут дать деньги.

Дебора наконец поняла, что Ким не отрицает своих недостатков и к тому же не пытается избавиться от них.

– Мне тоже нравятся хорошие вещи, – ответила она. – И хотя я не родилась Богатой, думаю, что смогу заработать их добросовестным, прилежным трудом.

– Я уверяю тебя, дорогая, что если когда-нибудь решу отдать Эдит свое сердце, то стану хорошим мальчиком и честно отработаю доставшиеся деньги. Но я к этому еще не готов. Давай начнем сначала. Почему бы тебе не переменить свое отношение ко мне, раз уж нас с тобой свела судьба?

– Я уже сказала вам, почему.

– Но я же сказал тебе, что не принадлежу Эдит, и она об этом знает. Неужели непонятно? И к твоему сведению, Дебби, мне, так же как и тебе, не нравятся остальные гости. У миссис Шуберт на уме только карты. Эдит не выходит на палубу, потому что боится испортить свою безупречную кожу – единственное, что ее украшает. Так пожалей же меня, Дебби!

Он опустился на одно колено, схватил ее за руку, умоляюще глядя на нее. Это выглядело так комично, что Дебора не удержалась от смеха. Трудно было противостоять Киму.

– Встаньте, ради Бога! А вдруг кто-нибудь увидит? Так и быть, я вас пожалею. Но перестаньте загонять меня в угол. А еще вам нужно убедить Эдит в том, что между нами ничего не будет, кроме дружбы, пока мы на яхте.

– Другими словами, если я пообещаю быть добрым к Эдит, ты изменишь свое отношение ко мне. О'кей, сделка состоялась. – Он поднес ее руку к губам и в шутку добавил: – Со своей стороны, дорогая, я не могу обещать, что меня удовлетворят только дружеские отношения. Когда мы встретились в первый раз, я сказал тебе, что увидел в тебе девушку моей мечты. Мне хотелось бы, чтобы этот роман на борту корабля не остался платоническим, а имел бы свое продолжение. Ни одна девушка, даже Эдит, не осудили бы нас за это, зная, что, когда закончится круиз, все разъедутся в разные стороны.

– Умоляю, Ким, вы поступаете как сумасшедший. Пожалуйста, встаньте.

Дебора попыталась освободить свою руку, но, прежде чем она сумела это сделать, из-за поворота вышла Эдит.

Увидев их, она замерла, и на лице ее отразилось удивление.

– Боже мой, Ким, что ты делаешь? Ты что-нибудь потерял?

Киму, наконец, пришлось подняться на ноги. Он был невозмутим, как обычно. И как обычно, он сказал правду.

– Нет, я ничего не терял. Но кое-что нашел. Небольшой подарок от щедрой и нежной натуры Дебби. Видишь ли, Эдит, мне пришлось упасть на колени перед ней, чтобы уговорить ее не дать мне помереть от скуки. Вся остальная компания не для меня. А предстоящие долгие ночи и дни на судне непременно станут монотонными. – Он взял Эдит за руку и поднес ее к своему лицу. – Тебе будет интересно узнать, любовь моя, что Дебора согласилась быть добрее ко мне в ответ на мое обещание быть с тобой ласковым. Она никак не поймет, что между нами ничего нет, что мы оба свободны в своих поступках.

– Ну, Ким, о чем ты говоришь? – Было очевидно, что Эдит ничему не верит. – Я не поняла, дорогой, и половины из того, что ты сказал. Дебора, конечно, не знает тебя так хорошо, как я. Ты должен быть осторожен в своих словах, потому что Дебора может принять все за правду.

– Я бы хотел, чтобы она так и сделала. Но боюсь, она слишком щепетильна.

Эдит нервно засмеялась. Впервые за все время она внимательно взглянула на Дебору.

– Я полагаю, дорогой, – она повернулась к Киму, – ты имел в виду, что для медсестры она слишком много знает из жизни людей всех сфер общества, гораздо больше, чем могла узнать девчонка, вышедшая из приюта.

Дебора поняла, что Эдит намеренно пытается унизить ее и ее профессию. Несмотря на это, она решила не отвечать на оскорбление.

Ким же сказал:

– Нет, не это я имел в виду. Происхождение не имеет отношения к тому, насколько человек разумен. Возьмем меня. Ты знаешь, что я происхожу из среднего класса. Ты также знаешь, моя любовь, что я человек незаурядный. О чем мы говорим? Почему ты в ответ на уважительное отношение к тебе Деборы не попытаешься быть с ней вежливой? Настоящая леди, Эдит, всегда уважительно относится к каждому, независимо от его происхождения.

– Пожалуйста, не надо касаться моего происхождения. – Дебора почувствовала, что настал момент защитить себя.

– Я тоже представитель среднего класса, хотя мой дедушка во время Гражданской войны был майором. Мне не стыдно за своих предков. А что касается Эдит, то я не думаю, что она намеренно груба – она просто чувствует, что между нами слишком мало общего.

Это, однако, не произвело на Эдит впечатления.

– Я не хвалю себя, просто не могу иначе! Мне, например, не нужно работать, но я работаю. Во-первых, для того, чтобы провести время, во-вторых, мой шеф – старый друг семьи. И вот чего мне уж никогда не понять, как это медсестра может иметь такие же интересы и взгляды, как я! Никак не возьму в толк, зачем дяде Эдварду нужна сейчас няня. Ты что, Дебора, намерена оставаться здесь на весь круиз? – Она быстро взглянула на Дебору, и этого взгляда было достаточно, чтобы няня поразилась мгновенной вспышке ненависти, промелькнувшей в ее карих глазах.

– Я не хотела ехать в круиз. Настоял ваш дядя, заявив, что без меня не поедет. А насчет того, оставаться мне или нет, не мне решать. Я же не могу выпрыгнуть за борт.

– Если ты это сделаешь, я прыгну за тобой и спасу тебя, – Ким сделал очередную попытку разрядить ситуацию. – По правде говоря, вся эта ерунда мне уже надоела. Давайте втроем прогуляемся по палубе, это поможет нам всем успокоиться.

Он наклонился, поднял Дебору на ноги, подхватил под руку Эдит и заставил их пойти с ним.

Дебора не возражала против принятого Кимом решения. Она уже поняла, что Ким был много добрее, чем хотел казаться. Еще она знала, что ему никогда не удастся заделать брешь в их отношениях. Если он попытается это сделать, брешь будет расширяться до тех пор, пока не станет такой же необъятной, как окружающее их весело сверкающее на солнце море. Ей стало стыдно за людей, которые на такой прекрасной яхте так недостойно ведут себя.

Глупо было ненавидеть кого-то, хотя она поняла, что с этого момента Эдит стала ее заклятым врагом.