Счастливая пленница

4

— Т-а-а-к, — протянул Рейн укоризненно, сверля глазами побледневшую женщину. — Значит, твоя учтивость была маскировкой?

Тамара вспыхнула и вызывающе вздернула подбородок. Никаких объяснений. Пусть думает что хочет.

— От тебя так и жди сюрпризов! Кто бы мог подумать, что такая красивая маленькая женщина обладает стальными нервами и решимостью десятерых мужиков?

— Я не маленькая, — возразила Тамара, пытаясь высвободиться из объятий. Теплота его тела выводила ее из равновесия. — Это ты слишком большой. — Она надеялась, что капризно-сварливый тон поможет ей скрыть острое ощущение волнующего мужского начала в Рейне.

Он еще крепче обхватил ее руками и приподнял без всяких усилий, теснее прижав хрупкую фигурку к груди.

— Да, я большой, — проговорил он низким, приглушенным голосом. — Будет лучше, если ты запомнишь, какой я сильный, когда попытаешься выкинуть очередной фортель.

Тамара с трудом переводила дыхание, но считала, что это вызвано падением с дерева и испугом, который она испытала, когда Рейн подхватил ее чуть ли не у самой земли. Сердце забилось еще сильнее, оттого что он своими шепчущими губами почти касался ее уха и щеки. Она не хотела даже задумываться над тем, почему испытывает восторг от его близости.

— Я собираюсь поцеловать тебя, — сказал Рейн.

Частые удары собственного пульса громко отдавались в его ушах, когда он вдыхал неповторимый запах своей пленницы. Опустив голову, Рейн стал нежно касаться губами ее губ. При первом же прикосновении он почувствовал, как по телу пробежала легкая дрожь, и прикрыл глаза от удовольствия. Ему приходилось усилием воли сдерживать острое желание наброситься на нежный рот, впиваясь в него долгим, страстным поцелуем. Но пока он довольствовался тем, что нежно, изучающе скользил по соблазнительным губам.

У Тамары перехватило дыхание. Ее тело отказывалось подчиняться предупреждающим сигналам мозга уйти от соблазна. Ее похититель вел себя спокойно, не проявлял настойчивости, но его прикосновения воспламеняли ее. Если она не воспротивится медленным, нежным ласкам Рейна, он превратится для нее в реальную угрозу. Тамара заставила себя оторваться от его настойчивых губ и высвободиться из объятий.

— Ты слишком быстро вернулся, — сказала она хрипло.

— Мне стало очень одиноко, — пошутил Рейн, стараясь охладить захлестнувший его тело жар. Еще ни одна женщина не возбуждала его так быстро и глубоко, как эта. — Я решил взять тебя с собой. Поможешь принести багаж.

Ничего не ответив, Тамара последовала за ним. Они обогнули хижину и направились к вертолетной площадке. Женщина решила, что самым безопасным для нее будет молчание.

Рейн сразу почувствовал ее внутреннее сопротивление, но не мог понять, что ее разозлило: его поцелуи или то, что она была поймана «с поличным». Объятие, которое доставило ему такое огромное удовольствие, оставило Тамару равнодушной. Рейн подумал, что сейчас глупо добиваться от нее ответной реакции. Но безразличие к нему гораздо сильнее задевало его, чем ее враждебность. Невозмутимость молодой женщины, стремление держаться на расстоянии от него вызывали желание разрушить барьеры, которые она постоянно воздвигала между ними.

Рейн обратил внимание на то, с какой грациозной ловкостью Тамара передвигалась по лесной тропинке. Видно было, что она не чувствовала себя чужаком в лесу. Пожалуй, предположив, что ей не захочется покинуть надежные стены хижины, он ошибся.

Где она научилась так проворно лазать по деревьям? Откуда знает, что дерево можно использовать как обзорную вышку? Что она высматривала там? Дорогу? Дома? Путь для побега? Тамара умна, ничего не скажешь, но немногое могла она увидеть со своего наблюдательного поста. Автомобильная дорога пролегала в семи милях отсюда, путь к ней был извилистым и долгим. Ближайший населенный пункт — в десяти милях от дороги.

Они подошли к вертолету. Тамара молча ждала указаний. Он вручил ей небольшую сумку, сам подхватил два чемодана.

— На сегодня хватит, — произнес он самым будничным тоном, стараясь не поддаваться ее мрачному настроению. — Остальное заберем завтра.

На обратном пути Рейн снова шел впереди. Он почувствовал, что его спутница напряглась, когда они вошли в густые заросли кустарника, но не проявила сильного беспокойства. Рейн молил Бога, чтобы она снова не наделала глупостей. В этой дикой местности легко заблудиться или пораниться.

Как только они вошли в хижину и поставили на пол багаж, Рейн обернулся к Тамаре и строгим голосом велел снять обувь. Она широко раскрыла глаза и посмотрела на него с выражением надменного презрения. Женщина поняла, почему прозвучала эта команда: босиком она далеко не уйдет!

Сев на край кровати, Тамара сбросила кроссовки. Рейн включил свет, и мрак, начавший сгущаться в хижине, рассеялся. Подняв с пола обувь, Рейн положил ее в шкаф, заперев его ключом. Он почувствовал, как внутри него поднимается раздражение. Ей может не нравиться сложившаяся ситуация, но ведь он старается спасти ее упрямую голову!

— Угомонись, — произнес он сердито. — Нравится тебе это или нет, но мы проведем здесь продолжительный отпуск. Наверное, мы оба почувствуем себя лучше, если примем ванну и сбросим с себя грязную одежду. Можешь первой идти в ванную.

Тамара подумала, что это еще один способ удержать ее от побега. Возможно, грязную одежду он тоже запрет в шкафу, а она останется в одном нижнем белье. Взяв из рук Рейна сумку, Тамара пошла в ванную. Ничего подходящего из одежды в сумке не оказалось. Укладывая вещи, Гарольд почему-то выбрал белье, которое она купила для приданого, и легкую, прозрачную верхнюю одежду. Тамара в раздражении заскрежетала зубами, тем не менее с радостью скинула испачканные джинсы и майку.

Женщина нежилась в огромной ванне, не забывая ни на минуту о том, что ее похититель находится в соседней комнате. Она знала, что Рейн не воспользуется ситуацией, когда она находится в ванной, но даже это почему-то раздражало ее. Ей не хотелось признать, что он обладает качествами, которые заставляют ее по-иному оценивать его проступок. Ее не волновало, был ли он вежливым, хорошо воспитанным, способным на джентльменское поведение и альтруистические действия. Тамара просто хотела сохранить между ними дистанцию. Пока Рейн рядом, она должна постоянно держать ухо востро.

Не дай Бог потерять бдительность! Тогда она полностью подпадет под влияние этого мужчины, который буквально перевернул ее жизнь. А теперь он еще надеется, что она будет вести себя как послушная маленькая леди, благодарная ему за спасение. Этого он от нее не дождется! Надо вернуться домой и спокойно обсудить ситуацию с дядей и полицией.

Полчаса спустя Тамара вылезла из ванны, растерлась мягким полотенцем, расчесала волосы и заплела тугую косу. Она выбрала из белья самое плотное, а сверху надела пеньюар, слишком, правда, прозрачный, лишающий ее спокойствия.

Пленница ощущала себя невероятно уязвимой и старалась вычеркнуть из памяти соблазнительные поцелуи Рейна. Это не медовый месяц, и нет причин так сильно нервничать.

Рейн полулежал в кресле, дав волю своему буйному воображению. Гостья вошла в комнату. Увидев цветущую женскую красоту, хозяин вынужден был усилием воли подавить вспыхнувшее в нем желание. Он замер, чувствуя, как кровь бешено пульсирует в его жилах. Тамара выглядела божественно.

— Я закончила. — Она заставила себя произнести эти слова, заметив эротический огонь в глазах Рейна.

Эта мимолетная вспышка его неприкрытого сексуального голода заставила женщину вздрогнуть от плохого предчувствия. Высокая, стройная фигура Рейна, удобно устроившегося в кресле, должна была бы внушать спокойствие, но он выглядел опасным.

Поднявшись с кресла, Рейн подошел к ней, чтобы забрать грязную одежду, которой она как бы прикрывалась спереди. Тамара замерла. Он положил джинсы и майку в шкаф, рядом с обувью, запер его и, подхватив свою сумку, направился в ванную.

— Я недолго, — бросил он на ходу угрожающе.

За ним захлопнулась дверь, и Тамара поняла, что все это время не дышала. Она старалась не думать о том, какую одежду Рейн надевает на ночь. Когда в ее воображении возникло его обнаженное мускулистое тело, Тамара отругала себя за слабость. Каким бы привлекательным ни было его тело, она должна выбраться из хижины сегодня ночью. Действовать надо без промедления.

Услышав звук льющейся воды, Тамара поспешила к комоду. Открыв верхний ящик, она обнаружила мужскую одежду. Не теряя ни минуты, женщина схватила футболку и, стянув с себя пеньюар, надела ее. Майка была настолько длинной, что вполне могла сойти за платье; толстые шерстяные носки заменили обувь. Открыв входную дверь, Тамара тихо выскользнула из хижины.

Пленница сожалела, что у нее нет с собой хотя бы небольшой суммы денег, но решила не забивать голову этой проблемой, пока не доберется до какого-нибудь поселения. Она была уверена, что они должны быть в пределах досягаемости — с дерева просматривались вдалеке столбы телефонной и электросети.

По знакомой тропинке беглянка шла быстро и уверенно, но углубившись в лесную чащу, почувствовала себя неуютно. Сгустившаяся темнота и одиночество возродили в ее душе ледяной страх, от которого, оказывается, она так и не смогла избавиться. Чтобы преодолеть трудный путь, надо выбросить из головы пугающие мысли и сконцентрироваться на побеге.

Не зная, что ждет ее впереди, Тамара двигалась в направлении высоковольтных линий. Понимая, что ей следует все время спускаться вниз, к долине, беглянка продиралась через густые заросли кустарника. Она полагалась на свой природный инстинкт, который никогда не подводил ее.

Свет луны едва проникал сквозь густую листву деревьев. Несмотря на страх, Тамара была благодарна темноте, служившей надежным прикрытием. Ей хотелось верить, что Рейн не станет преследовать ее, но она знала, что этот человек был таким же смелым и решительным, как и она сама.

Похититель вызывал у жертвы восхищение. Если то, что он рассказал о себе, было правдой, ему пришлось пройти через суровые испытания, но Рейн нашел в себе силы добиться большого успеха. Она даже чувствовала, что между ними было что-то общее — Рейн, как и она, был борцом. Он принадлежал к тем людям, которые, стремясь к поставленной цели, добровольно идут на риск. Тамара питала уважение к Рейну, хотя борьба с таким сильным противником не доставляла ей удовольствия. Перелезая через ствол упавшего дерева, Тамара вспугнула стаю птиц, уже устроившихся на ночлег. Она петляла между деревьями, уклонялась от хлеставших по лицу колючих веток, следила за тем, чтобы не напороться на острые сучья — все это требовало огромного напряжения, изматывало давно не тренированное тело. Она немного сбавит темп, как только убедится, что находится на безопасном расстоянии от похитителя.

Пройдя около мили, беглянка остановилась. Ее прерывистое дыхание громко отдавалось в ушах. Тело покрылось испариной, ночная прохлада сейчас была весьма кстати.

Дыхание Тамары немного успокоилось, и она вдруг услышала сиплые звуки. Кто-то находился недалеко от нее и вспугнул птиц, которых минуту назад потревожила она. Этот кто-то не скрывал своего присутствия и стремительно приближался к ней. Рейн! Надо скорее уходить. Его длинные ноги быстро сократят расстояние между ними.

Она изменила направление движения, но преследователь не отставал. Тамара чувствовала, что впадает в панику. Под ногами трещали сухие ветки и шишки; из груди вырвался невольный стон, когда листва больно ударила ее по лицу.

Услышав шаги Рейна, Тамара не удивилась, но, почувствовав его дыхание на своей шее, вздрогнула и споткнулась. Горячие руки подхватили ее за талию. Рейн крепко держал женщину, не давая ей упасть; его прикосновение было обжигающим. Когда он притянул Тамару к своему телу, она еще острее почувствовала исходящий от него жар. Они оба прерывисто дышали, прильнув в изнеможении друг к другу и жадно ловя ртами прохладный ночной воздух.

Немного успокоившись, Рейн огласил безмолвие леса проклятиями, которые в другое время повергли бы Тамару в шок. Он обнимал ее дрожащее тело, продолжая бранить. Повторив не раз, — как опасно находиться в лесу ночью и спускаться с гор, Рейн слегка встряхнул Тамару, заставив посмотреть ему в глаза.

— У тебя есть голова на плечах? — хриплым голосом произнес он. — Какого черта ты ударилась в эту идиотскую авантюру, да еще в нижнем белье?! Ты бы разодрала кожу в клочья!

Тамара молчала. Она еще не справилась со своим дыханием, и ей было трудно говорить. Кроме того, она знала: что ни скажи, этот гигант все равно не успокоится. Женщина видела огненный блеск в его глазах и смотрела на него немигающим, твердым взглядом, не проронив ни звука.

— Чертова баба, — бушевал Рейн. — Как ты могла видеть, куда идешь в этой кромешной тьме? Люди, попав в лес, часто теряются даже в дневное время. Ты же передвигалась как высокочувствительный электронный прибор.

— Я двигалась в направлении населенного пункта? — спросила Тамара, и в ее глазах засветилось удовлетворение.

— Ты бесстрашная или ненормальная? — рявкнул он, игнорируя вопрос. Но ей не нужен был ответ — она все поняла. — У тебя глаза кошки и инстинкты животного?

При мысли о диких животных Рейн крепче сжал объятия. Он представил себе, что могло произойти с Тамарой в лесу. Ему было невыносимо даже думать о том, что она могла испытать боль. Рейн был в ярости: эта упрямица перепугала его.

— Ты сумасшедшая! — выкрикнул он, прижав ее к себе.

Объятие было настолько крепким, что Тамара сделала глубокий выдох. От перенесенного напряжения ее тело взмокло, и она начала зябнуть. Рейну тоже становилось прохладно, но близость женщины раздувала в нем огонь желания. Он ощущал упругость ее сосков, проступающих через тонкую ткань, и старался подавить свои первобытные инстинкты, разбуженные пленницей.

Рейн понимал, что им надо поскорее вернуться в хижину, пока Тамара не подхватила пневмонию. Но ему отчаянно хотелось улечься с ней на земле и без оглядки отдаться любви. Его потрясло неистовое желание, которое он испытывал к этой женщине. Он подумал, что Тамара, тесно прижатая к его телу, шокирована явным доказательством его страсти. Возможно, поэтому она замерла в его руках. У нее хватило ума не двигаться, ожидая, когда к нему вернется самообладание.

— Нам лучше поскорее вернуться в хижину, ты совсем продрогла. — Его голос звучал сердито, но толчок, которым он направил ее вперед, был легким и нежным. — Сейчас здесь не больше двенадцати градусов, а ты привыкла к жаркому климату южного Техаса.

Тамаре потребовалось время, чтобы попасть на дорогу, которой она пришла сюда, но Рейна поразила ее сверхъестественная способность к ориентировке. Он был знаком с местностью, окружающей его участок земли, и без труда находил дорогу, но Тамара даже не знала, в каком штате они находятся. Как ей удавалось так легко передвигаться?

Путь к хижине показался ей в три раза длиннее и в десять раз тяжелее, чем во время побега. Она взвалила на себя непосильную ношу, силы ее были на исходе. Последние ярды дались с таким трудом, что она несколько раз споткнулась, зацепившись за корни деревьев. Тамара не сопротивлялась, когда руки Рейна подхватывали ее, не давая упасть. Он перенес ее через порог хижины, женщина не сопротивлялась.

Рейн был большим, крепким и надежным. Тамара положила голову ему на плечо и заставила себя ни о чем не думать. Ее носильщик направился прямо в ванную, поставил Тамару на ноги и включил воду. Когда они встретились взглядами, Рейн заметил в ее глазах настороженность. Очень хорошо — она ведет себя благоразумно, не пытаясь провоцировать его.

— Даю тебе пять минут на то, чтобы принять ванну, вытереться и завернуться в полотенце. А я тем временем поищу для тебя что-нибудь подходящее из одежды, — сказал он, бросая жадный взгляд на очаровательную беглянку.

Тамара, почувствовав внезапный прилив сил, быстро скинула влажное белье и залезла в ванну. Она ахнула, когда теплая вода обожгла ее озябшую пораненную кожу. Глубокие царапины по всему телу ныли, как бы в отместку за ее бунт. Теперь Рейн не отпустит ее от себя.

Едва Тамара успела обернуться полотенцем, как вошел Рейн. С обнаженной грудью, покрытой темным ковром вьющихся волос, в облегающих бедра джинсах, он выглядел волнующе. У него была великолепная спортивная фигура, и Тамара не могла не вспомнить ощущение его упругого тела, когда он прижимался к ней в лесу. Женщина невольно покраснела. Было что-то интимное в том, что она делила ванную с таким ярким представителем сильного пола. Ее блуждающие мысли еще усиливали ощущение близости, возникающей между ними.

— Тебе тоже следует погреться, — пробормотала Тамара, пытаясь скрыть смущение.

Рейну хотелось верить, что ее на самом деле волнует его здоровье, но он больше не позволит ей делать из него дурака. Нет никакой гарантии, что она не совершит третьей попытки побега — даже если ее тело будет прикрыто только полотенцем. Эта женщина просто не знает слова «хватит». Он должен прийти с ней к какому-нибудь соглашению.

— Я собираюсь принять душ, — сказал Рейн, подталкивая Тамару назад до тех пор, пока она не села на крышку унитаза. — А ты будешь сидеть здесь, чтобы я видел тебя. Можешь закрыть глаза, если хочешь, но не вздумай сбежать.

Тамара вскинула брови, выражая надменное негодование, и собралась вступить в очередную перепалку, но Рейн быстро расстегнул молнию на джинсах, и она поняла, что он не шутит. Женщина стиснула зубы, презирая себя за стыдливость. Будь она хоть немного смелее и искушеннее, смотрела бы на наглеца с полнейшим безразличием.

Рейн пустил едва теплую воду и стал под душ. Он усмехнулся, когда, выключив воду и взяв полотенце, заметил, что Тамара продолжает сидеть с закрытыми глазами.

По мнению Рейна, она была потрясающе привлекательной. Несколько прядей выбились из косы и вились маленькими колечками вокруг нежного овала лица. Длинные пушистые ресницы лежали на слегка порозовевших щеках. Гладкая матовая кожа вызывала у него жгучее желание прикоснуться к ней пальцами. Он увидел на ее теле синяки и царапины. Это зрелище расстроило Рейна гораздо сильнее, чем ему этого хотелось.

— Можешь открыть глаза, — сказал Рейн, приняв душ. Он заметил, как ресницы дрогнули и осторожно приподнялись. Его поразила ее стыдливость. Неужели Тамара так невинна? Ведь она была помолвлена и наверняка имела какой-то сексуальный опыт.

— Что дальше? — промолвила жертва похищения, стараясь не смотреть на стройное, мускулистое тело стоящего перед ней мужчины. Его близость сдавила ей горло. Глаза женщины настороженно следили за каждым движением Рейна, и это его раздражало.

— Теперь, я думаю, мы можем лечь спать, — отрезал он, вручая Тамаре чистое белье и одну из своих рубашек. — Тебе придется воспользоваться моей фланелевой сорочкой — в твоем багаже нет ни одной практичной вещи.

Тамара чувствовала себя обнаженной, оттого что Рейн был осведомлен об особенностях ее гардероба. Ей хотелось переодеться, и она метнула на мужчину многозначительный взгляд.

— Я оденусь в комнате, — сказал Рейн и быстро вышел.

Оставшись одна, женщина глубоко вздохнула. Этот человек умудрялся лишать ее самообладания и уверенности в себе. Он обострял ее ощущения, и Тамара не знала, как ей с этим бороться. Он лишал ее всех защитных свойств, вроде бы не прилагая усилий, и она не могла разобраться в происходящем.

Фланелевая сорочка была старой, мягкой и очень большой, но Тамара чувствовала себя в ней очень уютно. Она закатала рукава до локтей и застегнулась на все пуговицы. Ощутив себя достаточно уверенной, женщина покинула ванную.

На Рейне были поношенные, выцветшие джинсы, плотно облегавшие бедра. Он готовил ей горячий шоколад, время от времени отпивая из высокого стакана жидкость янтарного цвета. Увидев Тамару в своей любимой рубашке, Рейн улыбнулся.

— Я подумал, что тебе захочется выпить согревающего.

Тамара села за стол и взяла из его рук чашку с дымящимся шоколадом. Напиток был превосходным, и пленница вежливо поблагодарила Рейна, оценив его заботу.

— На здоровье. — Рейн хотел избежать напряженности в их отношениях; его терпение подходило к концу.

— Ну как, ты покончила с попытками убежать отсюда? — тихо, но грозно спросил он.

Чувствуя, что Рейн находится на грани срыва, Тамара решила не рисковать.

— Я очень устала.

Он не сводил с нее глаз.

— Ты, должно быть, вымотана до предела, — высказал предположение Рейн. — Я, во всяком случае, дошел до ручки.

Допив шоколад, Тамара отнесла чашку к раковине. Ей не нравилось, что Рейн так бдительно следит за ней, но, не желая провоцировать этого человека, промолчала. Она вымыла посуду. У обоих, казалось, уже не было сил для беседы.

— Время для сна, — объявил Рейн, заметив, как устало опустились плечи пленницы. — Я запру двери, а ты ложись.

Тамару возмущали его приказы. Она мечтала только о постели, но вдруг вспомнила, что в хижине всего одна кровать.

Рейн предвидел ее реакцию.

— Я хотел воспользоваться софой. Но теперь думаю, что неразумно мне отдаляться от тебя ночью.

У Тамары не было сил спорить, но она ощетинилась:

— Вот еще!

— Мы собираемся спать, — заявил Рейн тоном, который отметал любые ее опасения. — Это не означает, что я не хочу тебя или не желаю лечь с тобой в постель по вполне плотским соображениям, — добавил он хрипло. — Но сегодня мы будем просто спать.

Тамара содрогнулась от откровенности и неприкрытого голода в глазах Рейна. Он не сказал, что этого вообще не случится. И она не возразила.

Ее потрясло сознание того, что идея заниматься с Рейном любовью не показалась ей отталкивающей. Тамара не была искушенной в любовных делах женщиной, как полагал Рейн, и считала, что отсутствие у нее сексуального опыта разочаровало бы его. Тамара не хотела, чтобы он знал, насколько неуверенной она чувствовала себя, когда дело доходило до интимных отношений. Ей следует быть очень осторожной, чтобы не позволить похитителю сломать все ее защитные барьеры. Умерив несколько свой боевой пыл, пленница молча направилась в гостиную. Рейн последовал за ней. Она наклонилась над кроватью, чтобы снять покрывало.

Вид ее длинных, стройных ног и мягко очерченных бедер нанес ощутимый удар по бунтующей плоти Рейна. Неудовлетворенное желание, дикое, неуправляемое половое влечение разъедали его изнутри. Чтобы справиться с огненной лихорадкой, он стал проверять, все ли вещи Тамары заперты. Неубранными остались только нейлоновые чулки. Они могут пригодиться.

Тамара нырнула в постель. Ее тело с благодарностью восприняло твердый матрас и свежие простыни. Но когда Рейн подошел к кровати с ее чулками в руке, женщина нахмурилась. Зачем они ему понадобились?

Он присел на край кровати и протянул руку к Тамариной ноге.

— Что ты делаешь? — изумленно воскликнула она, когда Рейн, не обращая внимания на ее протест, стал обматывать чулок вокруг ее левой щиколотки.

— Собираюсь привязать тебя к кровати.

— Черта с два! — выкрикнула Тамара, пытаясь высвободить ноту. — Это безумие. Ты же должен защищать меня!

— Я не могу защищать тебя, когда ты совершаешь глупости, и слишком устал, чтобы гоняться за тобой ночью.

Тамара огрызалась, пока он подтягивал ее ногу поближе к раме кровати, но противостоять ему у нее не было сил. Вскоре она была уже совершенно беспомощна и лишена возможности свободно передвигаться.

— Я не могу спать в таком положении! — вопила Тамара, и дух борца с новой силой овладевал всем ее существом.