Счастье на продажу

О…

Такого поворота разговора я как-то совсем не ожидала.

От необходимости отвечать меня избавил звонок в дверь.

— Потом поговорим, — обронила и быстрым шагом покинула кухню, направившись в прихожую.

Неожиданным гостем оказался Томас.

— Привет, — негромко поздоровался он. — Мы можем поговорить?

— Можем, — кивнула и пропустила парня в квартиру.

Рома, бросивший взгляд в прохожую, с хмурый видом закрыл дверь, ведущую на кухню. Небось опять накурит на кухне, что дышать станет невозможно.

— Прикольная пижама, — усмехнулся Томас, оглядывая меня — я же скрестила руки на груди и внимательно на него посмотрела.

— Ты о моей пижаме хотел поговорить? — деловито осведомилась.

Потому что, если о ней любимой, то у меня есть еще любимые тапочки. Обутая в которые, я с удовольствием дам тебе пинка.

— К сожалению нет… Послушай, мне очень жаль, что мы тогда поссорились. И я пришел извиниться. Мне нельзя было срываться на тебе. Прости меня пожалуйста и возвращайся, — он подошел ко мне и взял холодную ладонь в свою. — И я сейчас говорю серьезно.

— Знаю… — рассеяно обронила, наблюдая, как смуглые пальцы Тома массируют мою ладонь, согревая ее.

— Вернешься? — спросил он, слегка склонив голову набок.

Я же бросила взгляд в сторону кухни, где сидел Рома.

Вряд ли он обрадуется, если я прямо сейчас уеду обратно к Томасу.

Да и я сама не очень обрадуюсь… или все-таки обрадуюсь?

Что-то ничего определенного в голову не приходит.

С одной стороны, приятно, что Томас сделал первый шаг на путь примирения. А с другой стороны, это опять приходится принимать решения. На данный момент у меня единственное желание: свернуться под одеялом и горько посетовать на Судьбу.

— И ты прекратишь свои скандалы по поводу моего замужества?

— Нет, — ответил Том раздраженно: эта тема его больное место. — Мне неприятно, что моя девушка замужем за парнем, который к ней неровно дышит!

— Мне кажется, что я тебе говорила, что Рома гей, — таким же тоном отозвалась я.

Он мириться пришел или снова поссориться?

— Ой, вот, только не надо мне лапшу на уши вешать. Он такой же гей, как из меня балерина.

— Чушь! — Ангелина такая Ангелина, что как коза упрется и не признает своей неправоты. А уж своей лжи я вовсе признавать не собираюсь!

— Ладно… — устало потер переносицу Томас. — А теперь давай начистоту… ты вернешься ко мне?

Вот, зря он опять эту тему поднял.

Лучше бы мы довели друг друга до белого каления и распрощались… чтобы снова помириться через несколько дней.

Ох, ненавижу такие моменты, когда от меня требуют окончательного решения.

— Томас… мне надо подумать… — выдавила я кое-как из себя, и взор парня потяжелел. — Я устала немного от наших бурных, слишком бурных отношений… мне надо время определиться…

— Угу. И сколько времени тебе потребуется?

— Не знаю, — пожала плечами. — Честно. Не знаю.

— Я вечность ждать не буду, Ангел, — тихо обронил Томас, а затем поинтересовался. — Скажи, Роман твой имеет к твоему "незнанию" отношение?

— Нет, — ответила и слишком поспешно.

Томас заиграл желваками от разбирающей его злости, но промолчал, не высказав ни одного оскорбления в адрес моего мужа.

— Ясно, — он застегнул куртку, надел перчатки и развернулся к выходу.

— И что же тебе ясно? — возмущено поинтересовалась я у него.

Перешагивая через порог, Том обернулся.

— Что мне нужно собирать твои вещи. Позвони мне, перед тем, как их забрать, — и за ним захлопнулась дверь.