Седьмая - для тайны

VIII. ПРИЗРАК ИЗ ПРОШЛОГО

Стоял конец сентября. В Сент-Обин Парке готовился званый обед, на котором мы с Криспином собирались объявить о нашей помолвке.

— Моя матушка захочет соблюсти все формальности, — сказал Криспин.

В семье всегда придавали им большое значение.

Народ в Харперз-Грине все еще продолжал говорить об убийстве. Дознание не только не умерило интерес к этой болезненной теме, но еще более разожгло его. «Кто-то неизвестный или неизвестные»! В самой этой фразе было что-то зловещее. Во всех домах и во всех магазинах обсуждался один вопрос: «Кто убил Гастона Марчмонта?» Подозрение падало в основном на Криспина, Тамарикс и Гарри Джентри, хотя многие склонны были разделить мнение тетушки Софи, что это был какой-то человек из прошлой жизни Гастона. В конце концов, почему бы не могло оказаться так, что кто-то сумел пробраться в дом и похитить ружье, а потом не имел возможности вернуть его обратно? Это было вполне правдоподобно.

А тем временем званый обед состоялся и новость, объявленная на нем, несомненно, дала пищу для новых разговоров в деревне.

Миссис Сент-Обин присутствовала на обеде. Со времени появления в доме Гастона ее здоровье улучшилось настолько, что она забыла о своих болезнях. Он так откровенно льстил ей, говоря, что она выглядит молоденькой девушкой, что она начала и вести себя соответственно. Она снова привыкла обедать за столом со своей семьей и совершенно не собиралась возвращаться к роли инвалида даже после смерти Гастона. Я подумала, что хоть для одного человека он сделал доброе дело! Она, кажется, была единственным человеком, скорбящим о нем, так как ее искренняя печаль не вызывала сомнений.

На обеде присутствовали Хетерингтоны, друзья-соседи, включая доктора и его жену, поверенный в делах адвокат из Дивайзиза и, конечно, тетушка Софи. Криспин сидел во главе стола, а я по правую руку от него. Миссис Сент-Обин сидела на другом конце стола и, хотя была очень печальной, нисколько не походила на больную. Разумеется, присутствовала и Тамарикс. Она очень изменилась, утратив свои беззаботные манеры и вид легкомысленной девочки.

Хотя все за столом прилагали огромные усилия, чтобы не вспоминать о прошлом, казалось, дух Гастона Марчмонта витал в самом воздухе Сент-Обина.

В конце обеда Криспин встал, взял меня за руку и просто объявил:

— У меня для вас сообщение: Фредерика, мисс Хэммонд, и я решили пожениться.

Последовали приличествующие случаю поздравления, а дворецкий обнес всех гостей шампанским.

Я была очень счастлива, но счастье это омрачал призрак Гастона Марчмонта, преследовавший меня повсюду. Избавлюсь ли я от него когда-нибудь?

В гостиной, куда перебрались гости после обеда, ко мне подошла Тамарикс.

— Для меня это формальное сообщение не было новостью, — сказала она. — Я, разумеется, знала, что это произойдет!

— Это было так заметно?

— Конечно! Особенно с тех пор, как ты начала работать в конторе. Все это он устроил специально!

— С его стороны это очень хорошо!

— Хорошо! Чтоi же думал о себе!

— Тамарикс, а как твои дела?

— Иногда я несчастна. Иногда мне стыдно. Потом страшно. Потом я счастлива, что его нет. И все же в каком-то смысле он здесь. Он всегда будет здесь, пока не найдут убийцу. О, как бы мне хотелось, чтобы я никогда не встречалась с ним!

Я пожала ее руки.

— Мы теперь, в некотором смысле, как сестры, — продолжала она. — Это меня ободряет!

— Я рада!

— Рэчел, ты и я. Нас трое. Мы всегда были вместе, не так ли? Кажется, у тебя все складывается лучше, чем у нас с Рэчел. Ты и Криспин! Кто бы поверил, что Криспин влюбится, да еще и в тебя!

— Но у Рэчел счастливый брак!

— Бедняга Рэчел!

— Да нет же, с ней все в порядке. Она теперь счастлива. Тамарикс, а что же будет с тобой?

— Со мной тоже все будет в порядке, когда все это закончится! Молю Бога, чтобы убийцей оказался кто-то, кого мы не знаем, тогда это забылось бы легче. А сейчас полиция будет торчать здесь, пока не найдут. Они же продолжают поиски и после дознания!

— Нам всем надо продолжать жить, как будто ничего не случилось!

— Некоторые считают, что это сделала я. И всегда будут считать… Ты понимаешь теперь, почему я говорю, что он всегда будет здесь…

— Все пройдет. Полиция найдет убийцу!

— А что, если… убийцей окажется кто-нибудь из наших?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты прекрасно знаешь. Сейчас мы все пытаемся сделать вид, что счастливы; может быть, какое-то время нам это и удастся. А потом… потом найдут ответ! И это может быть взрыв, Фред! Полиция должна найти ответ, кто убил, иначе этот кошмар никогда не кончится!

К нам подошла тетушка Софи с сияющей на лице улыбкой. Она была очень довольна, но и за ее улыбкой я могла увидеть тревожное ожидание.

О да, в самом деле, призрак Гастона Марчмонта не оставлял нас всю эту ночь.

Я не ожидала, что наше предполагаемое бракосочетание вызовет такой интерес. Я имею в виду не только жителей Харперз-Грина, к этому-то я была готова.

Через несколько дней после званого обеда, выйдя к завтраку, я обнаружила за столом тетушку Софи, поглощенную газетами. Она поздоровалась со мной, подняв ко мне лицо, на котором явно читался ужас.

— Доброе утро, тетя Софи, — поцеловала я ее. — Что случилось?

Она пожала плечами:

— Полагаю, в сущности, ничего!

— Вы выглядите расстроенной!

— Так и есть!

Когда я села, она подтолкнула ко мне газету. На первой странице был напечатан портрет Криспина.

— Что это? — воскликнула я.

— Они, должно быть, раздобыли его во время расследования. Пресса везде сует свой нос. А рядом с ним — инспектор Берроуз, он приходил сюда, ты помнишь?

Я прочла: «Бракосочетание. Сообщено о помолвке Криспина Сент-Обина с Фредерикой Хэммонд, которая была его соседкой на протяжении многих лет. Мистер Сент-Обин — землевладелец, на территории поместья которого найдено тело Гастона Марчмонта. Ружье, из которого сделали роковой выстрел, было взято из оружейной комнаты Сент-Обина. Это будет второй брак мистера Сент-Обина. Его первая жена Кейт Карвел, погибла в железнодорожной катастрофе вскоре после свадьбы».

Тетушка Софи наблюдала за мной.

— Почему наша помолвка предается широкой огласке?

— Полагаю, они считают, что людям интересно про это читать!

— Но зачем об этом первом браке?

— О, думаю, драма еще продолжается…

— Кому интересно читать все это?

— Происшествие в нашей деревне стало известно по всей стране.

Да, подумала я, газета ведь не местная. Эта новость обойдет всю страну, тысячи людей прочтут все это. Со временем кто-то забудет, но всегда найдется тот, кто запомнит. От этого не убежишь.

Сам Криспин не был очень обеспокоен газетной заметкой.

— Пока дело не закрыто, оно будет в центре внимания прессы. Не надо обращать на это внимания, будем думать и о приятном. Не вижу повода откладывать свадьбу, давай сделаем это как можно быстрее. Матушка уже строит планы. Она хочет, чтобы это была пышная свадьба в традициях Сент-Обина. Я не должен забывать, что я глава семьи и все такое! Лично я бы поторопился с этим. Я хочу быть с тобой… получить уверенность, что мы вместе… навсегда!

— Мне тоже этого хочется, — согласилась я. — Но я подозреваю, что наша свадьба теперь привлечет большое внимание прессы.

— Боюсь, что этого нам не избежать!

— Вероятно, нам лучше бы немного подождать, не слишком долго. Но только в том случае, если дело получит какое-то развитие.

Он был ошеломлен.

— Что-нибудь откроется, — продолжала я. — Что-нибудь обнаружится.

— О нет! — воскликнул Криспин. Он нахмурился, а я обняла его и прижала к себе. Криспин почти вцепился в меня, как бы ища защиты.

— Никогда не покидай меня! Не говори об отсрочке!

Я была глубоко тронута. У меня было такое чувство, как будто я пыталась скрыться с его глаз, но не смогла. Я чувствовала, что между нами стоит какой-то барьер и его надо преодолеть.

— Криспин, есть кое-что…

— Что ты имеешь в виду? — в его голосе мне почудились нотки страха.

— Между нами не должно быть секретов, — вырвалось у меня.

Криспин отступил. Он снова стал человеком, владеющим любой ситуацией.

— Что ты имеешь в виду? — повторил он.

— Я просто подумала, что может быть что-то важное, чего я не знаю…

Он засмеялся и поцеловал меня:

— Вот это важно.. для меня… важнее всего на свете. Когда мы поженимся?

— Мы должны поговорить с вашей матушкой и тетушкой Софи!

— Думаю, тетушка Софи будет сговорчива.

— Она, разумеется, согласится со всем, что мы решим, но она настоятельно советует из-за всей этой кутерьмы не устраивать пышной церемонии, которую предлагает ваша матушка. Прошло слишком мало времени после этого несчастья…

Криспин молчал.

— Она права, — настаивала я. — В вашей семье произошла смерть. Обычно в таких случаях выжидают год.

— Это невозможно! Не такая уж для нас это тяжелая утрата!

— Но ведь совершено убийство! Полагаю, мы оскорбим множество добропорядочных сердец, если после этого вскоре отпразднуем наше радостное событие. Как это истолкуют люди?

— Да какое нам до этого дело?

— По-моему, мы не должны забывать, что положение в семье Сент-Обинов продолжает оставаться довольно деликатным. Пока дело не закончено, не следует пренебрегать общественным мнением, Криспин!

Он задумался.

— Не хочешь ли ты сказать, что мы должны ждать целый год?

— Нет, не так долго. Но мы же должны посмотреть, как будет продвигаться их работа.

— Подальше от этого места… от всех предположений… от всех воспоминаний об этом. Я хочу думать только о нас и больше ни о чем!

— Это было бы блаженством!

Мне опять показалось, что он хочет открыться мне, поделиться тем, что терзало его душу. Меня снова охватил страх. Какую роль Криспин играл в этом убийстве? Этот вопрос все время не давал мне покоя. Почему он не может полностью довериться мне? Может ли быть, что не смеет?

Как счастливы были бы мы оба, если бы ничто не стояло между нами и я могла бы думать о нашем будущем без страха, с надеждой и доверием! Но передо мной все время стояла картина этого тела в кустарнике и ружья из оружейной комнаты Сент-Обина. Я никак не могла избавиться от этого.

Криспин строил планы на медовый месяц. Его любимым местом всегда была Италия. «Разве это не одна из самых красивых стран в мире? Там столько памятников старины! А Флоренция, Венеция, Рим? Почему бы нам не побывать в Австрии? Могли бы поехать в Зальцбург, где родился Моцарт, побывать во Франции, посмотреть замки на Луаре». Криспин всегда хотел увидеть Шато-Гайар, где все напоминает о Ричарде Львиное Сердце.

Но сколько бы мы ни предавались этим приятным мечтам, меня точила мысль: «Что-то здесь не так!» И он не мог полностью скрыть от меня это ощущение. Я читала в его глазах.

Почему же он не скажет мне все? Я не могу спросить его об этом прямо, не могу оскорблять его недоверием. Зная его и любя, я не могла себе позволить такого шага.

Лили гордилась мною.

— Большой дом, а? И вы хозяйка всего этого! Даю слово, вы будете слишком важной персоной, чтобы приходить и извещать нас в Роуэнзе!

Мы с тетушкой Софи смеялись над этим.

— Вы сами не верите в то, что говорите, Лили! — смеялась я.

— Ну, разумеется, нет! Вы всегда будете нашей маленькой мисс Фредди, правда, мисс Софи?

— Конечно! Когда мы станем дряхлыми старушками, а она сама зрелой матерью семейства, она всегда будет оставаться для нас маленькой мисс Фредди!

В последнее время тетушка Софи часто вспоминала о прошлом.

— Я помню Криспина мальчиком. Славный был парнишка! Хорошо, что он заботится о сестрах Лейн. Я видела его время от времени. Сент-Обины нечасто жили здесь. Они катались то в Лондон, то на континент, доведя поместье до разорения. К счастью, у них был хороший управляющий. А когда дела поместья взял в свои руки Криспин, то лучшего нельзя было и придумать! Это произошло, когда он женился. Он тогда бросил университет и поселился тут. Вот это было время! Забавно, но иногда и несчастье на пользу! Этот брак привел его домой, и с тех пор поместье процветает.

— Вы, должно быть, часто видели его жену?

— О да! Я ее видела. Господи, куда он только смотрел? С самого начала это было несчастьем. Я удивлялась, как можно быть таким слепцом. Безумство юности, я полагаю! Она казалась старше его… думаю, намного старше, чем говорила.

— Она была очень красива?

— По-моему, нет. Вся в румянах, помаде и пудре, а волосы определенно крашенные: слишком уж они были золотыми! Стоило мне только один раз взглянуть на нее, чтобы понять, что их брак долго не продлится!

— Я хочу все знать об этом, тетя Софи!

— Тебе нечего ее бояться, моя дорогая! Иногда во вторых браках новая жена ревнует мужа к прошлому. Тут ты можешь быть спокойна. Он был рад избавиться от нее, и все об этом знали!

— Как текла жизнь в Сент-Обин Парке, когда она жила здесь?

— О, она хотела постоянно развлекаться: балы, приемы и все такое!

— Как и родители Криспина?

— Ну, те большую часть времени жили за границей, а с ней все обстояло иначе. Родители Криспина принадлежали к высшему обществу, это были изысканные люди. Компания же Кейт вела себя шумно, а иногда просто буйно! Полагаю, многие из них работали артистами варьете. Соседи их не очень любили. Бывали и ссоры, даже довольно частые. Бедный Криспин! Он очень скоро осознал, с кем связался. Наконец, ей все это надоело, и она сбежала, а потом произошла эта катастрофа… Люди говорили, что Криспин счастливо избавился от нее…

— Это очень потрясло его?

— Он замкнулся, стал нелюдимым. Как в омут, бросился в работу над поместьем, ничего вокруг не замечая. Конечно, некоторые дамы обращали на него внимание, как говорится, одна или двое «имели на него виды»!

— Вы имеете в виду и леди Фиону?

— И она тоже, но не только. Но ему, кажется, никто не был нужен. Пока он не влюбился в тебя! О Фредди, я верю, что у тебя все будет замечательно! Он очень изменился за последнее время. Постепенно теряет свою замкнутость, освобождается от затравленности, скрытой под маской гордого высокомерия. Это был вызов судьбе. Он презирал себя за свою глупость, благодаря которой так жестоко попался, и вся его самоуверенность служила ему лишь щитом, за которым он прятал свое одиночество и отчаяние, а может быть, и еще что-то…

— Да, — сказала я. — Уверена, что вы правы… Между нами есть нечто, что мешает мне сблизиться с ним так, как мне бы хотелось!

— Ну что же, дорогая! Для того, чтобы полностью порвать с прошлым, нужно время. Но он на правильном пути, и я этому очень рада. Я уверена, вы созданы друг для друга, а твое счастье для меня превыше всего!

— Дорогая тетя, я не знаю, как мне благодарить вас за все, что вы для меня сделали! С тех самых пор, как я переехала к вам, вы были удивительно добры по отношению ко мне!

В ее глазах мелькнули слезы.

— Дорогое дитя, ты же моя родная племянница и…

— Дочь своего отца? Скажите, вы ему написали?

— Да, я написала ему о твоей помолвке!

— Заинтересует ли его это? В конце концов, он ничего не знает о Криспине. Он и меня-то по-настоящему не знает!

— Он тебя хорошо знает по моим письмам. Он всегда очень интересовался тобой. Теперь он уехал на остров в другой части света.

— А я думала, что он в Египте!

— Он уехал оттуда некоторое время назад. Это глухое место называется остров Каскера. Кажется, его открыл много лет тому назад человек по имени Каскер. Немногие слышали о нем. Я тщетно искала его на карте, но не нашла ни в одном атласе. Просто маленькое черное пятнышко на море…

— Что он там делает?

— Он там с некоей Карлой. Полинезийка, думаю. Время от времени он о ней упоминает. Почему он покинул Египет, не понимаю. Подозреваю, что не без причины…

— По-моему, это замечательно, что вы переписываетесь с ним все эти годы!

— Мы же были большими друзьями, остаемся ими и, надеюсь, будем ими всегда!

Мы с Криспином встречались почти каждый день. Он водил меня по поместью и, где бы мы ни появлялись, нас везде встречали поздравлениями. Он очень хотел, чтобы я узнала о поместье как можно больше. Правда, за время работы в конторе я многое узнала и многому научилась, но теперь он хотел, чтобы я смотрела на все хозяйским взглядом. Поместье было его жизнью, и он хотел, чтобы я ее разделила с ним. Этого горячо желала и я сама.

В те дни мы были счастливы. Криспин все более раскрывался передо мной, обнаруживая новые восхитительные грани своей личности. У него оказалась редкая способность радоваться жизни, которую он раньше всячески подавлял в себе. Жизнь теперь казалась полной удивительных открытий, мы постоянно смеялись счастливым смехом влюбленных. Теперь я все чаще повторяла: все образуется! Как-то мы вместе с Криспином зашли на ферму Гриндлов. Рэчел была очень рада нам. Даниела была восхитительным ребенком. Когда на несколько мгновений мы остались вдвоем, Рэчел сказала мне, что рада за меня.

— Ты успокоилась? — спросила я ее.

— Только временами все возвращается… Но, думаю, это неизбежно. Мне очень хочется, чтобы нашли убийцу Гастона и закончили дело раз и навсегда. До этих пор мы все не сможем быть полностью спокойны. Полиция, кажется, начинает терять интерес к делу!

— Полагаю, это назовут одним из нераскрытых преступлений. Их много, я уверена!

— Да. Все это сотрется из памяти людей, несмотря на проявленный в свое время интерес. Так и будет, но мне хочется, чтобы это случилось поскорее!

— Нам всем хочется!

Мы с Криспином часто катались верхом, дни шли весело и счастливо, пока я не заметила в нем перемену. Слишком хорошо я его знала, чтобы он мог обмануть меня натянутым смехом и скрыть тревожное выражение глаз. У него была какая-то проблема, хотя усилием воли он делал вид, что ничего не произошло.

Не выдержав, я спросила:

— Криспин, что-нибудь случилось?

— Нет. Ничего. А что могло случиться?

Смутное тревожное чувство вновь вернулось ко мне. Я-то думала, оно ушло навсегда!

Мне так хотелось вызвать у него полное доверие, узнать, что его беспокоит, и разделить с ним тревогу…

Бывали моменты, когда он становился прежним, и тогда я задавала себе вопрос: а не плоды ли это моего воображения?

Через несколько дней он предупредил меня, что должен уехать по делам в Солсбери и пробудет там целый день. Мне хотелось поехать с ним вместе, но он сказал, что весь день будет занят и не сможет уделить мне внимания.

— Это же только на один день, — добавил он. Но когда вечером мы прощались, он крепко прижал меня к себе, как будто прощаясь надолго.

— До послезавтра! — сказала я.

— Да, — ответил он, все еще удерживая меня.

— Вы, кажется, не хотите отпустить меня! — легкомысленно заметила я.

— Я никогда не отпущу тебя! — горячо ответил он.

Следующим утром тетушка Софи сказала мне:

— Я еду в Дивайзиз во второй половине дня. Почему бы тебе не проехать со мной?

— Не могу, мне нужно пойти в контору, — ответила я. Она кивнула.

— Ну, ладно. Я поеду в двуколке. Мне нужно купить Koe-что из вещей. Вернусь до вечера.

Я отправилась в контору. Джеймс Перрин был там. С тех пор как было объявлено о нашей помолвке с Криспином, он переменился ко мне. Стал спокойнее, сдержаннее. Я догадывалась, что он с присущей ему трезвостью предполагал жениться на мне. Я бы никогда не пошла за него, даже если бы не было Криспина, но все равно он мне нравился.

Разговор пошел об арендаторах и о его беспокойстве за северные стены некоторых коттеджей.

— За ними надо тщательно присматривать, — заметил он. Однако он не предложил мне сопровождать его.

Я спросила его о ферме, которую он собирался взять в аренду.

— Эту я пропущу, — сказал он. — Когда придет время, найдется что-нибудь получше. Да ее уже и взяли в аренду! Слушая его болтовню, я думала о том, как бы скорее очутиться дома. День без Криспина показался мне пустым и унылым.

Когда я пришла домой, тетушки Софи еще не было. Ну, ладно, она же сказала, что вернется вечером. Значит, что-то ее задержало.

Она вернулась около семи часов усталая и чем-то встревоженная.

— Все в порядке? — спросила я ее с тревогой.

— Я очень устала. Путешествие было не из легких. Я пойду прямо к себе.

— Сказать Лили, чтобы она принесла вам что-нибудь? Да что же случилось?

— Ничего. Ничего! Я потом расскажу тебе, а сейчас мне больше всего хочется в постель. Наверное, я становлюсь слишком старой для таких путешествий!

— Могу я чем-нибудь помочь?

— Нет, нет, в постели мне станет лучше!

— Вы уверены, что не хотите поесть? Может быть, тогда горячего молока?

— Нет, — она нахмурилась, и это было так непохоже на нее.

Тетушка поднялась к себе в спальню, а я пошла к Лили.

— Так она, наконец, вернулась? Я позабочусь об ужине!

— Она ничего не хочет. Сразу же легла в постель.

— Наверное, поела в Дивайзизе…

— Она ужасно выглядит и сразу же пошла к себе!

— Ничего не хочет. Я принесу ей немного молока!

— Она твердо сказала, что ничего не хочет! Только лечь в постель и уснуть.

Вечер был грустным. Накрапывал дождь, и в воздухе пахло грозой. Я ждала, что тетушка Софи спустится и со своей обычной живостью расскажет мне о посещении Дивайзиза. Но в доме стояла тишина. Это было необычно, и я забеспокоилась.

Потихоньку я вошла в спальню тетушки. Она лежала в постели с закрытыми глазами, но даже и во сне показалась мне непохожей на себя. Не заболела ли?

Я спустилась к Лили:

— Надеюсь, с ней все в порядке! Я только что заходила к ней, и ее вид мне не понравился!

— Я тоже была у нее. Она просто измучена, вымотана… Всегда так много берет на себя, вот и результат!

Я отправилась к себе. Было около половины десятого. Без тетушки Софи дом казался пустым. Только бы с ней ничего не случилось!

Я сидела у окна. Надвигались грозовые тучи. В этом свете Холмистый лес выглядел особенно мрачно; впрочем для меня он всегда выглядел так. Нет, я должна была ехать в Дивайзиз вместе с тетушкой Софи!

Я разделась и легла. Сон не шел ко мне. Вдруг послышались шаги… Чушь, уговаривала я себя, в доме все спят, это просто доски скрипят от старости… Но что это? Похоже, кто-то тихо открыл дверь…

Я накинула халатик, влезла в тапочки и подошла к двери. Послушав, открыла ее. Да, внизу кто-то был! Может быть, Лили? Она собиралась лечь спать пораньше, но мало ли что могло ей понадобиться на кухне?

Тихо спустившись по лестнице, я приоткрыла дверь в кухню. На столе стояла зажженная свеча в подсвечнике, а за столом сидела тетушка Софи. Вся ее жалкая поза выражала страдание. Она сидела, наклонившись вперед и закрыв лицо руками.

— Тетя Софи! — позвала я негромко.

Она тревожно взглянула на меня.

— Тетя, что случилось?

— О, мне не спалось! Я подумала, может стоит спуститься и выпить чашечку чая… Может, поможет…

— Что-то случилось, не так ли? Она молчала.

— Вы должны мне рассказать! В чем дело?

Она все еще молчала.

— Тетя Софи, так же нельзя. Я чувствую, что-то случилось, что-то плохое! Вы должны мне рассказать все!

— Не знаю, что и делать! Может быть, я ошиблась? Нет, не ошиблась…

— В чем ошиблись? Где? Что вы видели? Это в Дивайзизе?

Она кивнула, повернулась ко мне и обняла. Я поняла, что она приняла решение рассказать мне.

— Я видела их. Они вместе вышли из отеля! — сказала она.

— Кто, тетя Софи?

— Я все еще уговариваю себя, что этого не могло быть, но я видела…

— Рассказывайте дальше, тетя!

— Это был Криспин. Он был с Кейт Карвел!

— Со своей женой? Да ведь она же умерла!

— Я оторопела, подумала, что это сон! Но это была она, ее невозможно спутать ни с кем, нет никаких сомнений!

— Но вы не могли ее видеть, тетя Софи! Она умерла! Она же погибла в железнодорожной катастрофе!

Тетушка Софи грустно посмотрела на меня:

— Я не знала, говорить тебе или нет… Мне нужно было решиться… Я не могла смотреть тебе в глаза, поэтому мне хотелось побыть одной…

— Вы, должно быть, вообразили все это!

— Нет, дитя мое, я не могла ошибиться. У нее те же золотые волосы… Она не изменилась. Все такая же… И они вместе вышли из отеля, постояли перед ним, потом сели в экипаж и уехали.

— Этого просто не может быть!

— Но я же все это видела своими глазами!

— Должно быть, это был кто-то другой!

— Двух таких не может быть на свете! Это была Кейт Карвел, Фредди. Значит, она жива…

— Я не могу в это поверить!

— Она его жена! О Фредди, как теперь он может жениться на тебе?

Я сидела у стола, ослабев от горя и ужаса, пытаясь понять, что все это может значить. Мне страстно хотелось кричать: это не правда!

На улице раздался раскат грома. Я пребывала в полном недоумении, была испугана и ошеломлена. Впереди была ночь. Часы на камине показывали половину двенадцатого. Завтра я увижу его, но как пережить ночь?

Нет, я должна увидеть его немедленно! Должна услышать от него, что тетушка Софи ошиблась!

Я решительно поднялась и сказала:

— Сейчас же иду к нему!

— Сейчас?

— Тетя Софи! Я не могу ждать целую ночь! Мне нужно сейчас же знать, ошиблись вы или нет!

— Ох, я не должна была говорить тебе! Я же знала, что не должна!

— Должны! Для меня лучше все знать! Я иду!

— Я с тобой!

— Нет. Нет, я должна идти одна. Я должна увидеться с ним и все узнать!

Я быстро поднялась к себе, надела ботинки и теплый жакет, спустилась и побежала в ночь под дождем в Сент-Обин, ' Хотя было поздно, на мой звонок отозвались, и слуга быстро отворил передо мною дверь.

— Я хочу видеть мистера Сент-Обина!

Слуга был изумлен.

— Проходите, мисс Хэммонд, — пригласил он, впуская меня в холл, куда уже спускался Криспин.

— Фредерика! — воскликнул он.

— Я должна была прийти. Мне нужно увидеться с вами!

— Все в порядке, Гроувс, — обратился Криспин к слуге. — Проходи сюда, — позвал он меня.

Он провел меня в маленькую комнату рядом с холлом и попытался помочь мне снять жакет. Я остановила его.

— Я должна была прийти! Мне надо узнать, правда ли это? Я не могла ждать!

Он с тревогой смотрел на меня.

— В чем дело?

— Тетушка Софи была сегодня в Дивайзизе и видела вас там с Кейт Карвел! — выпалила я.

Он побледнел, и я поняла, что это была правда!

— Так это действительно Кейт?

Криспин, казалось, боролся с собой.

— Прошу вас, Криспин! Я должна знать правду!

Он сказал:

— Все в порядке. Все будет в полном порядке! Мы поженимся! Говорю тебе, все будет в порядке!

Я знала, что он говорит не правду. Он хотел, чтобы я поверила ему, и тут меня охватил ужасный страх.

— Все улажено, — продолжал он. — Я все устроил. Все будет так, как мы решили!

— Вы сказали, что едете в Солсбери, однако тетушка Софи видела вас в Дивайзизе!

Он молчал, а я знала, что он действительно был там, чтобы увидеться с Кейт! Никакого сомнения не оставалось, что тетушка Софи видела их вместе!

Он нежно положил руки на мои плечи.

— Тебе не надо беспокоиться об этом. Я все уладил! Все у нас с тобой будет, как мы наметили. Иначе я не смог бы все это вынести! И не вынесу. Я это решил.

— Криспин, если у вас будут от меня секреты, если мне нельзя сказать, что глубоко задевает вас, — между нами никогда не будет настоящей близости! Тетушка Софи видела, как вы выходили из отеля с женщиной, на которой женаты. Предполагалось, что она умерла. Как же могло быть, что вы оказались вместе с ней в Дивайзизе?

Он обнял меня и крепко прижал к себе.

— Я расскажу тебе все, что случилось, но это ничего не меняет. Ее заставили замолчать. Я это мог устроить и устроил!

— Заставили замолчать? — в ужасе крикнула я.

— Да, вижу, что должен рассказать тебе все. Несколько дней назад я получил от нее письмо…

— Я знаю, когда это случилось! О Криспин, почему вы не рассказали мне?

— Я не мог. Я не знал, чего она хочет. Я был полон решимости любыми способами не потерять тебя, Фредерика! Ты не должна покидать меня. Она потребовала денег… Ей всегда были нужны только деньги… Поэтому легкий выход заставить ее замолчать — принять ее условия, не устраивать шума и не допустить, чтобы она опеределила нас!

— Но она здесь. Она ваша жена.

— Она прочла сообщение о нашей помолвке. С этого все и началось. Если бы не эта пресса, она бы никогда не узнала, а я по-прежнему считал бы ее мертвой. Получив письмо, я не знал, что мне делать…

— Почему вы не рассказали мне? Я хочу все знать!

— Я не мог тебе рассказать. Я должен был прежде удостовериться, что все может идти своим чередом, так, как мы наметили, а для этого мне нужно было узнать о ее планах. Конечно, не стоило встречаться с ней в Дивайзизе — это слишком близко! Мне следовало подумать об этом! Но дело сделано, я назначил ей встречу в этом отеле. Это было ужасно! Я ее ненавидел! Я ненавидел себя за то, что когда-то связался с ней! Я так благодарил судьбу, когда она покинула меня, а когда она погибла, был счастлив, что никогда больше не увижу ее. Это было самой идиотской ошибкой, которую когда либо совершал человек!

— Но она не погибла.

— Нет. Она все объяснила.

— Но вы же опознали ее после несчастного случая?

— Мне показали фамильное кольцо и меховое боа, которые я ей подарил. У девушки, которую я видел, лицо было сильно изуродовано. Я ее опознал по вещам, и это решило все дело. Были опознаны вещи — и этого оказалось достаточно!

— Криспин! Это потому, что вам хотелось быть уверенным в ее гибели?

— Нет, я в самом деле был уверен. Кольцо и боа… вполне достаточно. Оказалось, что и кольцо и боа она подарила своей подруге-актрисе. Та девушка покинула дом примерно год назад, прежде чем попытать счастья в театре. Она потеряла связь с родителями, или она к тому времени уже умерла, и ее смерть осталась незамеченной. Кейт видела в газетах сообщение о гибели моей жены, то есть о своей собственной гибели, но решила ничего не предпринимать. Несомненно, она поняла, что придет время, когда она сможет извлечь из этого немалую пользу для себя! Когда она увидела в газетах сообщение о нашей помолвке, она решила использовать ситуацию в свою пользу.

— А вы, Криспин?

— Я был настроен решительно. Я не собирался позволить ей снова испортить мою жизнь. Назначил ей встречу в Дивайзизе, в отеле. Она приехала. Господи, как я ее ненавидел! Она смеялась над моим ужасом, смеялась так, что мне хотелось убить ее. Она думала, что я у нее в руках, сказав, что никогда не согласится на развод и изо всех сил будет мешать мне. Я понял, что с ней можно действовать только одним путем: дать ей денег, чтобы она уехала и никогда больше не появлялась!

— И вы верите, что она пойдет на это?

— Я сказал ей, если она когда-нибудь вернется, я вызову полицию, и ее обвинят в шантаже.

— Неужели вы действительно думаете, что это ее остановит?

— Думаю, да!

— Но, если вы готовы поддаться шантажу один раз, почему бы не поддаться снова?

— Я знаю, как с ней поступить!

— Криспин! Разве вы не видите, что это не решает проблемы?

— А что же еще делать?

— Смириться с правдой, полагаю…

— Ты понимаешь, что это означает?

— Понимаю. Но факты есть факты. Нельзя прятать голову под крыло. Она не умерла, вы же на самом деле виделись с ней!

— Но она уедет! Уверяет меня, что уедет в Австралию, и я никогда больше не услышу о ней.

— И вы ей верите?

— Хочу верить!

— Но от вашего желания ничего не зависит! Она шантажистка, и вы поддаетесь на шантаж! Ведь если мы оформим свой брак, он в любую минуту может быть признан недействительным. Если она узнает об этом, она вернется снова с еще большим поводом для шантажа!

— Только я буду иметь с ней дело! Я нашел тебя! Впервые в жизни я почувствовал себя счастливым! Я хочу быть только с тобой до конца моих дней! Я люблю тебя, Фредерика, и сделаю все, да, все, чтобы не потерять тебя!

Меня потрясла сила его чувства, сладкий дурман туманил мне голову. Мне было радостно, что он так любит меня, но сильнее, чем когда-либо, я понимала, что не знаю его. В нем проявлялись черты характера, которые до сих пор были от меня скрыты. Как и прежде, я чувствовала, что он что-то тщательно прячет от меня.

— И вы собирались жениться на мне, зная, что ваша жена жива?

— Да! — твердо ответил он.

— И собирались держать это от меня в тайне?

— Я не мог рисковать. Я не был уверен, что ты согласишься, если узнаешь! Я так люблю тебя! Я хочу быть с тобой и думать только об этом! Ты станешь моей женой в любом случае — законно это будет или незаконно! Все это мишура! Важны лишь чувства!

— И вы бы могли скрывать это от меня? — оторопело спросила я.

— Только для того, чтобы ты согласилась! Я боялся!

— Больше всего меня шокирует именно это, — медленно произнесла я. — У меня такое чувство, что между нами еще есть секреты, которых я не знаю!

— Секреты? — произнес Криспин с такой тревогой в голосе, что сердце мое ушло в пятки.

— Криспин! Почему вы не расскажете мне все, как рассказали об этом?

— Больше мне не о чем рассказывать!

Я молчала, а сама думала: ты сказал мне потому, что у тебя не было иного выхода. Тебя увидела тетушка Софи, а если бы этого не случилось, я так ничего и не узнала бы. Я бы вышла замуж за тебя, и этот обман всегда оставался бы на твоей совести!

— Фредерика, дорогая, я люблю тебя, ты же это знаешь! Это не передать словами! Я хочу быть с тобой и днем и ночью… навсегда… Ничто на свете не может победить меня, если я с тобой!

— Я просто потрясена, сбита с толку… — прошептала я.

— Это, конечно, жестокий удар для нас, но ты не беспокойся! Я все беру на себя! Мы никому об этом не расскажем! Это только наше дело, оно касается только нас двоих! Она уедет, а если когда-нибудь вернется, я найду на нее управу!

Тайна! Весь окутан тайнами! Он и это скрыл бы от меня! Какая же душевная близость может быть при этом?

Я не знала, что ему ответить. Мне надо было уйти и все обдумать. Одна мысль билась в моем мозгу: он бы женился на мне и ничего не сказал… зная, что его жена жива! Это был бы еще один его секрет.

Еще один секрет? А какой же еще?

Я подумала о Гастоне Марчмонте, брошенном в кустарнике, лежащим там, убитым из ружья, взятого из оружейной комнаты Сент-Обина. Он говорил мне о своей любви. Это любовь толкала его на такие поступки! Мне было приятно, что он так любит меня, мне хотелось, чтобы это было всегда! Но… Нет, я должна уйти и все трезво обдумать!

— Криспин, — спокойно сказала я, — мне надо подумать. Это для меня удар! Я должна пойти домой.

— Конечно, дорогая! Ни о чем не беспокойся, предоставь все мне! — Он крепко обнял меня и поцеловал. — Я провожу тебя!

— Нет, нет… Я пойду одна!

— Уже поздно, на улице дождь! Я пойду возьму экипаж и отвезу тебя!

Мы вышли на крыльцо. Он побежал к конюшне, а я, проследив, когда он скрылся из виду, убежала домой.

Была гроза, сверкали молнии и шел проливной дождь. Я бежала, а волосы мокрыми прядями били по лицу. Через несколько минут моя одежда промокла насквозь, но я не чувствовала струек воды, сбегавших по моей спине. Я думала только о том, что случилось в Дивайзизе и что могло бы быть, не узнай я об этом!

Наконец я добралась до Роуэнза, где ждала меня тетушка Софи. Увидев меня, она испугалась.

— Ты вся промокла, — воскликнула она. — Пойдем скорее в спальню! Тебе не следовало ходить туда!

Она буквально затолкала меня в спальню, сорвала мокрую одежду и уложила в постель. Выбежав, она приказала Лили развести огонь в камине и принесла еще ворох одеял.

Лили не сразу сообразила, зачем нужен огонь, но тетушка крикнула ей:

— Она вся вымокла под дождем!

— Господи, помоги нам! — причитала Лили. — Дай нам сил!

Меня трясло. Не уверена, что в этом был виноват холод: никогда в жизни я не испытывала такого удара!

Меня обложили бутылками с горячей водой, закутали в кучу одеял, в камине загорелся огонь. Лили пыталась напоить меня горячим молоком, но я отталкивала его. Даже под столькими одеялами дрожь сотрясала мое тело. Они обе были со мной всю ночь, меняя бутылки, поддерживая огонь в камине.

Утром вызвали доктора.

— Мисс сильно простудилась, — сказал он. — Нужно следить, чтобы это не перешло в воспаление легких!

Моя болезнь в некотором смысле оказалась и моим спасением.

Я часто впадала в беспамятство, у меня был сильный жар, и я частенько бредила.

В бреду мне представлялось, что я замужем за Криспином, но не испытывала счастья от этого. Передо мной возникал в тумане образ женщины, которую я никогда не видела; отделаться от этого видения я не могла. Я догадывалась, что это была жена Криспина — вечно угрожавшая мне. Иногда мне казалось, что всего этого не было, а иногда я хотела сказать ему: «Забудем, что она вернулась!» В минуты просветления у меня мелькала мысль: если бы в тот день тетушка Софи не ездила в Дивайзиз, все вышло бы иначе! Зачем мне надо узнавать об этом?

Иногда, слабая и усталая, я лежала в постели и ни о чем не думала. В этом было какое-то удовольствие.

Тетушка Софи и Лили постоянно были со мной. Однажды я увидела в комнате цветы; их, конечно, прислал Криспин! Его я не видела с той самой ночи, хотя знала, что он приходил — я слышала его голос.

Один раз мне показалось, что тетушка Софи сказала:

— Лучше не надо! Это может ее расстроить!

Вслед за этим я услышала его умоляющий голос. Придет ли он, несмотря на протесты тетушки? Нет, не пришел! Должно быть, вспомнил сцену, происшедшую перед тем, как я убежала…

Мне становилось лучше. Лили все печалилась, что я сильно похудела и всячески пыталась накормить меня, приготовляя мою любимую еду.

— А теперь съешьте это, или вы загоните вашу тетушку в могилу! — уговаривала она.

Против такого аргумента я не могла возражать. Когда я немного окрепла, ко мне снова вернулась мысль: что же мне теперь делать? Я не могла представить себе жизнь без Криспина. Иногда мне хотелось покориться и предоставить ему все заботы о себе. Но потом задумывалась над тем, что он собирался сделать, но держал от меня в секрете, и уговаривала себя: я никогда по-настоящему не узнаю его. Есть что-то, что он постоянно держит в себе, и это что-то, как занавес стоит между нами. Это принадлежало только ему. Но что?

Тетушка Софи сидела у моей постели.

— Тебе становится лучше! Честное слово, ты нас здорово напугала!

— Мне очень жаль!

— Дорогая, уж лучше бы я пережила все это!

Я поняла, что она говорит не только о моей болезни.

— Что мне делать, тетушка Софи?

— Это только ты можешь решить! Ты можешь согласиться с его решением или…

— Но ведь тогда я не буду его настоящей женой!

— Да, ты права.

— Если бы были дети… А так мы же никогда не будем уверены, что она снова не появится здесь…

— В этом все дело.

— И все-таки, я никогда не смогу быть счастлива без него!

— Жизнь меняется, дорогая! Если у тебя есть сомнения, ты должна хорошо подумать. Поэтому я считаю, тебе лучше уехать отсюда. Находясь рядом с ним, ты не сможешь правильно оценить силу своих чувств к нему. Не нужно торопиться. Нужно время. Оно иногда помогает принять правильное решение!

— Я чувствую себя такой утомленной! Тетя Софи, я хочу послушаться его. Никто не узнает. Мы сможем пожениться и жить счастливо!

— Это незаконно. Если бы ты не знала, что его жена жива, тебя никто не мог бы упрекнуть. Но ты пойдешь к алтарю зная, что его жена жива!

— Я не должна этого делать!

— Тебе надо уехать и подумать. Однако ты еще недостаточно здорова. Мы поговорим об этом, когда ты окончательно поправишься. Я знаю, ты не можешь смириться с тем, чтобы потерять его. Я хорошо тебя понимаю, дорогая. Вероятно, мы что-нибудь придумаем!

Через несколько дней пришло письмо. Тетушка Софи села у моей постели и сказала:

— Это от твоего отца.

Я приподнялась и пристально посмотрела на нее. В ее глазах светилась надежда.

— Я написала ему сразу же. Догадывалась, как будут развиваться события. Письма идут туда долго, он, должно быть, ответил сразу. Он хочет, чтобы ты приехала к нему.

— Приехать к нему? Куда?

— Я прочту тебе, что он пишет: «Это место вдали от всего мира. Здесь много солнца и жизнь совсем другая. Это совершенно новый образ жизни, о котором вы никогда не могли и мечтать! Здесь она может подумать и, вероятно, решить, что же должна сделать. Пора мне встретиться с дочерью. В последний раз я ее видел, должно быть, лет двадцать назад, Я уверен, что здесь как раз то место, где она сможет принять правильное решение. Убедите ее, Софи…»

Я была поражена. Мне так давно хотелось увидеть отца, а теперь он предлагает мне приехать к нему на этот уединенный остров…

Тетушка Софи опустила письмо и спокойно посмотрела на меня.

— Тебе надо ехать.

— Каким образом?

— Ты сядешь на корабль в Тилбери или Саутгемптоне и отправишься в путь!

— Где находится этот остров?

— Остров Каскера? Почти на другой стороне света!

— Господи, да это же нелепо!

— Ничего нелепого тут нет, Фредди! Тебе надо подумать и найти ответ! Ты должна узнать своего отца!

— Если бы он хотел видеть меня, он мог бы это сделать раньше!

— Он не мог, пока была жива твоя мама; а потом… он жил далеко. Но теперь тебе нужна помощь, и он готов оказать ее тебе!

— Но это предложение так неожиданно…

— Поверь мне, это то, что тебе сейчас нужно! Ты хочешь избавиться от неуверенности и сомнений, тебе надо принять очень важное решение, а это лучше получится вдали от этих мест…

— Но так далеко?

— Чем дальше, тем лучше!

— Тетя Софи… предположим я поеду… а вы поедете со мной?

Она подумала и твердо произнесла:

— Нет, у меня слишком много дел здесь. Да он и не предлагает мне приехать…

— Вы хотите сказать, я должна ехать одна? А я думала, вы любили моего отца…

— Любила. И люблю. Но понимаю, что сейчас не время.

Она отвернулась от меня, как бы не желая, чтобы я прочла ее мысли.

Что касается меня, я была просто сбита с толку. Это было такое неожиданное предложение! Мысль о том, чтобы покинуть Англию, уехать на какой-то удаленный остров в другой части света, показалась мне слишком дикой, чтобы принимать ее всерьез! Остров Каскера. Где он находится? А увидеть отца, которого я не помнила, но который знал от тети Софи все новости о своей дочери! В прошлом они были добрыми друзьями, да и сейчас оставались ими. Она всегда говорила мне, что он живо интересовался мной, но ведь он не делал никаких попыток увидеть меня! Была ли виной этому вражда между ним и моей матерью? Но мама давно умерла, а он живет на каком-то острове! Я думала, что никогда не увижу его, а теперь он приглашает меня к себе, чтобы в тиши и уединении я могла обдумать свои дальнейшие шаги…

Тетушка Софи принесла ко мне в спальню географические карты.

— Вот он, — сказала она. — Это Австралия. А вот это маленькое пятнышко в океане — остров Каскера. Видишь, он очень маленький, чтобы быть обозначенным на картах. Смотри, здесь есть еще много маленьких точечек. Это все маленькие острова! Только подумай, со всех сторон тебя будет окружать океан!

— Это, конечно, очень привлекательно!

— Именно это тебе и нужно! Тебе нужно окунуться в совершенно новую жизнь!

— Одной?

— Ты будешь со своим отцом.

— Как же я доберусь туда? Это так далеко!

— Но ведь люди добираются! Говорят, морские путешествия очень укрепляют здоровье!

— Я еще так слаба… и не уверена…

— Разумеется. Тебе еще нужно окончательно окрепнуть и подумать. Но он очень хочет, чтобы ты приехала, Фредди!

— После всех этих лет? Как он может?

— Он писал об этом и ждал тебя. Я знаю, что это будет для тебя наилучшим выходом из сложившегося положения!

— Если бы вы тоже поехали…

— Я бы тебе постоянно напоминала обо всем. Нет, тебе нужна полная перемена обстановки. По-моему, ты начинаешь серьезно подумывать об этом?

Пришел Криспин. Я протянула к нему руки, он взял их и начал целовать.

Вот тут-то я и приняла свое решение. Если я останусь здесь, я не устою и сделаю все, что он захочет. Но наша совместная жизнь будет всегда омрачена, пусть даже незримым присутствием этой женщины. Где гарантия того, что она снова не появится и не станет вымогать у него деньги? Она обязательно появится! Жить все время под этой угрозой, в постоянном страхе? Какое же это будет счастье? Мне хотелось иметь детей, да и ему, я верила, тоже. Что же будет с ними? Но как же мне решиться покинуть его?

Он выглядел печальным и смущенным. Этот непривычный для него вид, его умоляющий взгляд просто угнетали меня.

— Я так беспокоился, — сказал он.

— Я знаю.

— Ты убежала в самый дождь, покинула меня… А потом мне не разрешили навещать тебя.

— Мне сейчас лучше, Криспин, и я уезжаю!

— Уезжаешь? — он был потрясен.

— Я много думала и считаю, что так будет лучше всего. Мне нужно на время уехать. Я должна все обдумать.

— Нет, — возразил он, — ты не должна уезжать!

— Должна, Криспин! Я не знаю, что делать…

— Если ты любишь меня…

— Люблю. Но я должна все обдумать. Должна понять, что же лучше…

— Ты вернешься?

— Я еду к своему отцу!

Криспин был изумлен:

— Но он же очень далеко, не так ли?

— Да. Там я смогу подумать и принять решение!

— Не уезжай! Что же я буду делать? Подумай обо мне!

— Я только и делаю, что думаю о нас обоих. Думаю о нашем будущем!

Не хочу останавливаться подробно на этой сцене. Даже сейчас это слишком больно. Он умолял меня, а я почти уступила, но разум мой взял верх над чувствами. Надо ехать!

Тетушка Софи написала отцу, а я присоединила к ее письму свое короткое послание. Я хотела видеть его. После всех лет вынужденной разлуки он станет для меня реальным человеком, а не просто фантазией!

Тетушка Софи полностью отдалась приготовлениям к моему отъезду, пытаясь в работе и заботах заглушить тоску и печаль. Я часто видела на ее глазах слезы, а иногда мы, не таясь друг от друга, рыдали вместе. Тем не менее она без устали повторяла:

— Это правильно! Я знаю, что это правильно!

Тамарикс пришла навестить меня. Она сразу же спросила:

— Так ты уезжаешь?

— Да!

— В другую часть света?

— Вроде того.

— Я знаю, у вас с Криспином что-то не в порядке. Ты уезжаешь из-за этого?

Я промолчала.

Она продолжила:

— Это очевидно. Вы собирались пожениться, и вдруг ты уезжаешь. Это что, секрет? Ты не хочешь об этом говорить?

— Ты права, — подтвердила я, — не хочу!

Тамарикс пожала плечами.

— Итак, ты уезжаешь одна. Не слишком ли смелый шаг?

— И это ты, Тамарикс, говоришь мне о смелости?

Она чуть заметно улыбнулась:

— Фред! Я хочу ехать с тобой!

Моему изумлению не было предела.

— Только не говори, что я не могу. Для меня нет ничего невозможного! Ты принимаешь решение что-то сделать, идешь и делаешь это! Помнишь мисс Блейк в школе? «Девочки, если вы решили добиться успеха, если вы упорно работаете для того, чтобы достичь конечной цели, вы ее достигнете!» Фред! Я должна ехать с тобой!

— Но это все…

— Я знаю. Неожиданно, хочешь ты сказать! Но на самом деле это не так. Я давно хотела уехать отсюда, а теперь представился удобный случай! Я не могу оставаться здесь, Фред, не могу это выносить… Каждый день все напоминает… Здесь меня все время окружает то, о чем я хочу забыть. От этого мне здесь не убежать… каждый раз, когда я смотрю на кустарник… это ужасно! Если бы нашли того, кто убил Гастона, было бы иначе… Но остаются подозрения и, конечно, все думают о жене. Мы знаем, что он был неверен, был жуликом и обманщиком. Кто больше всех страдал от этого? Жена! Почему же ей не пойти в оружейную комнату, не взять это проклятое ружье и не застрелить его?

— Хватит, Тамарикс! У тебя начинается истерика!

— Мне нужно уехать! Я не могу больше жить здесь. Я еду с тобой. Ты не можешь ехать одна, с тобой обязательно должен быть кто-то. Мы всегда были подругами. Напиши своему отцу, что ты не можешь отправляться в столь дальнее путешествие одна, а у тебя есть подруга, которая готова тебя сопровождать!

Я молчала, пытаясь представить, что бы это значило. Я понимала, что ей хочется уехать, чтобы убежать от этой трагедии. Она жила в постоянной тревоге, так же, как и Криспин. А я? Не будет ли и мне лучше, если со мной будет подруга?

Тамарикс прочла мои мысли.

— Все это легко устроить! Фред, лучше, если мы будем вместе. Правда, мне теперь намного лучше. Долгое время моя жизнь была невыносимой, особенно с тех пор, как я поняла, какую ошибку я совершила. А потом это убийство. Пожалуйста, позволь мне поехать с тобой!

— Об этом надо серьезно подумать!

— Мне не нужно думать! Я знаю, что хочу ехать. Когда я услышала, что ты уезжаешь, мне тоже захотелось! Это было, как посланное Небом избавление! О Фред, дай мне шанс убежать от всего этого… начать все снова! Пожалуйста, Фред ну, пожалуйста!

— Давай поговорим об этом с тетушкой Софи?

Лицо ее вытянулось.

— Она очень разумна, — сказала я. — Тетя поймет тебя и обязательно поможет!

— Ладно!

Я позвала тетушку Софи, и когда та вошла к нам, обратилась к Тамарикс:

— Расскажи ей все!

Тамарикс рассказала все тетушке Софи, красноречиво умоляя, объясняя свое несчастное положение в Сент-Обине, где все напоминает ей о происшедшем, где над ней постоянно довлеет эта ужасная тайна об убийстве. Тетушка Софи выслушала ее с сочувствием и пониманием.

— Тамарикс, — сказала она, — я считаю, вы с Фредди должны ехать вместе. Тебе обязательно надо уехать. Я беспокоилась, как Фредди одна проделает весь этот путь. Думаю, вы будете полезны друг другу!

Со свойственной ей импульсивностью Тамарикс подбежала к тетушке Софи и обняла ее.

— Дорогая вы моя, — сказала она. — Что я теперь должна делать? Мне надо заказать билет, не так ли?

— Прежде всего надо написать отцу Фредди, что она едет с подругой. Ждать его ответа мы не можем, слишком мало времени. Уверена, возражать он не будет, потому что писал, что не хочет, чтобы она ехала одна. Но, вероятно, Тамарикс, тебе нужно некоторое время, чтобы окончательно все решить?

— Я долго уже думала об этом, и мое решение остается неизменным!

— Тогда нужно немедленно позаботиться о билете для тебя.

— Это замечательно! Я уже чувствую себя лучше! — она поцеловала нас обеих. — Сейчас я пойду! Мне так много нужно приготовить к отъезду. Я вас обеих очень люблю! Вы самые лучшие друзья, которых мне когда-либо посылал Господь! Когда мы уезжаем?

— Об этом мы еще должны позаботиться! Во всяком случае, решено, что вы едете вместе!

Когда она ушла, тетушка Софи заметила:

— Я думала, она изменилась, но она в сущности все такая же! Приятно видеть, что она немного оправилась от перенесенного. Бедная девочка, у нее были тяжелые времена. Она прошла боевое крещение. Слишком уж она жаждала жизни! Схватила ее обеими руками, прежде чем была к этому готова, и обожглась. Я рада, что она едет с тобой. Вы поедете вдвоем, и у меня не будет так тяжело на душе!

Итак, все было решено. Через месяц мы должны покинуть Англию. Тамарикс и думать не хотела об отсрочке. Теперь она постоянно заходила в Роуэнз; нам надо было так много вместе обсудить.

Она очень изменилась, избавившись от столь несвойственного ей подавленного настроения. Она взялась помогать мне в сборах, заражая и меня своей энергией и энтузиазмом.

Подошел январь, время нашего отъезда. Криспин был очень удручен. Он боялся, что я больше не вернусь. Я всячески успокаивала его, что мне нужно время, чтобы принять столь ответственное для меня решение. Слишком многое поставлено на карту! Если бы я осталась здесь, мне трудно было бы бороться с искушением быть с ним, но я думала о детях, которых мы хотели оба! Криспин должен это понимать!

Расставание было очень печальным.

— У меня такое чувство, Криспин, что я скоро вернусь, и мы будем знать, что делать! — сказала я ему на прощание. Это было слабым утешением для нас обоих. Моя дорогая тетушка Софи была довольно мрачна, хотя и старалась скрыть это, а Джеймс Перрин был очень внимателен и добр. Я знала, что не безразлична ему, и полагала что он думает, если у нас с Криспином что-то не заладилось то со временем я обращу свое внимание на него. Это меня очень тронуло.

Мы провели одну ночь в Лондоне, а на следующий день отправились в Саутгемптон, где на пристани распрощались с тетушкой Софи и Джеймсом. Тетушка Софи чуть не плакала, я тоже еле сдерживала слезы. Я уезжала от всего, что люблю, и от будущего, которое только-только приоткрылось мне. Но решительность тетушки Софи поддерживала мою уверенность, что я поступаю правильно. На этом удаленном острове, в обществе своего отца я пойму, что мне предпринять.

— Нам пора на борт, — нетерпеливо заметила Тамарикс. Итак, последнее прощай, объятие с тетушкой Софи и твердое рукопожатие с Джеймсом, который, не удержавшись, наклонился и поцеловал меня.

— Спасибо, Джеймс!

— Вы вернетесь, я знаю!

Мы с тетушкой Софи еще раз бросились в объятия друг другу.

— Как я могу отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали, дорогая тетя Софи?

— Только будь счастлива, любовь моя! В один прекрасный день ты снова будешь дома, я верю!

Последние прощания, и мы с Тамарикс взошли на борт «Королевы Юга», которая должна была увезти нас в другую часть света.