Секретарша для мистера Колдера

4

Они ехали по Красному проспекту — главной улице города.

— Где здесь у вас прилично кормят? — Колдер повернул к Ане голову. — Давайте заедем перекусить.

— Сейчас по пути будет «Айриш паб». Там хорошее пиво и довольно сносная еда, — ответила Аня.

Запарковав машину напротив дверей паба, она потянулась за сумочкой. Самое большее, на что хватило бы ее денег, — чашка кофе. Словно угадав ее мысли, Лоуренс Колдер произнес:

— Моя очередь платить. Вы не дали умереть моему желудку, купив бутерброды, и я не дам умереть вашему кошельку, оплатив ваш ужин.

— Но… — Аня открыла было рот, но Колдер перебил ее тоном, не терпящим возражений:

— Не спорьте со мной. Идемте быстрее, иначе я упаду в голодный обморок прямо здесь.

Аня едва заметно улыбнулась, представив, как мистер Лоуренс Колдер лежит без сознания, а врачи «Скорой помощи», понимающе кивая головами, переговариваются между собой, мол, бедный американец, так оголодал, что не смог дотянуть до паба каких-нибудь десять метров.

— Чему вы улыбаетесь? — спросил ее шеф, когда они шли к дверям ресторана.

— Так, вспомнила кое-что, связанное с этим баром, — ответила она, отводя взгляд, словно боясь, что Колдер прочитает ее мысли.

— И какие же воспоминания навеял на вас этот паб? — не унимался шеф. Он открыл дверь и пропустил девушку вперед.

— Мы были здесь с друзьями. Компания подобралась веселая, весь вечер смеялись, и двое ребят поспорили, кто больше выпьет пива.

— И какой же рекорд поставил победитель? — Колдер посмотрел на нее поверх меню. Они уже сидели за столиком.

— Пять литров. Десять кружек.

— Недурно. И что полагалось победителю?

— Поцелуй девушки. — Аня умолчала, что целоваться пришлось ей, поскольку она была единственной девушкой в компании.

— О, это романтично. — Шеф так насмешливо произнес «романтично», что Ане стало ясно: данного понятия для него просто не существует. — Полагаю, самой красивой?

— Возможно.

— И этой девушкой были вы, я думаю? — неожиданно спросил Колдер.

— Нет. — Аня соврала, но покраснела. Удивительно, как легко ему удается каждый раз докапываться до истины.

— Да? — в свою очередь удивился Лоуренс. — Странно. Вряд ли за столом нашлась еще одна столь привлекательная девушка. — Колдер был настолько серьезен, что Аня не знала, как воспринимать его слова: комплименты и ее шеф казались настолько несовместимыми категориями, что поверить в такую возможность было трудно. На всякий случай она сказала:

— Вы мне льстите.

— Ничуть. Я факты приукрашивать не люблю, а комплименты любого рода считаю пошлостью, — ответил Колдер, разрезая на мелкие кусочки мраморное мясо на тарелке. На Аню он не смотрел, поглощенный чудесной говядиной. — Так, значит, это были вы.

Аню разозлил его допрос.

— Нет, мистер Колдер, это была не я. — Она сказала это с вызовом, пусть знает, что существуют рамки. Но шефа ее тон, похоже, нисколько не смутил.

— Пусть будет так, не кипятитесь, — спокойно произнес он.

Аню ответ только еще больше разозлил. Она видела, что шеф уже составил свое собственное мнение на этот счет и не поверил ей. Аня впилась зубами в цыплячью ножку. Цыпленок, вымоченный в темном пиве, был ее любимым блюдом, но сейчас она жевала его, не чувствуя вкуса. «Никогда не думала, что кто-то может так достать меня за такое короткое время, — думала она, глядя на двухдолларовую купюру, прикрепленную к деревянной балке стойки бара. — Этот человек просто невозможен».

— Что обозначают эти деньги? — Лоуренс кивнул в сторону бара, где рядом с долларовой купюрой были приклеены денежные знаки других стран.

«Может быть, у меня на лбу появился экран и все мои мысли тут же становятся ему известны?» — с досадой подумала Аня.

— Это подарки от посетителей на удачу. Бармены говорят, что, если этот бар обанкротится, они продадут коллекцию и расплатятся с долгами.

— Полагаю, в ближайшее время разорение этому бару не грозит. Здесь хорошо готовят. — Колдер положил вилку.

— Мы живем в России, сэр, а это страна сюрпризов. Никогда не знаешь, что ждет тебя завтра, — вздохнула Аня, невольно подумав, что она сама будет делать через три недели, когда кончится ее высокооплачиваемая работа.

— О да, вы правы! Тогда я подарю этому пабу в коллекцию пятьдесят чешских крон, поскольку доллары у них уже есть. — Лоуренс подошел к бармену, расплатился за ужин и вручил в качестве презента купюру.

— А где вы еще любите бывать, кроме этого паба? — спросил мистер Колдер, когда с ужином было покончено. Они вышли на улицу и остановились.

— На набережной.

— Отлично, поедем туда. — Колдер протянул руку и повел ее к машине. Его ладонь была широкой и теплой. Аня почувствовала силу, скрытую в этих руках. Когда-то мама сказала ей: «Выбирая мужчину, посмотри сначала на его руки». О, эти руки можно было выбрать! Аня на секунду представила, как его ладонь ложится ей на колено и сжимает его… Устыдившись собственных мыслей, Аня смутилась, чувствуя, как запылали щеки. «Не сходи с ума, — приказала она себе. — Не хватало еще проблем с ним по этому поводу».

Аня нервно завела машину и хотела тронуться с места, когда ладонь шефа накрыла ее руку и спокойный голос произнес:

— Не стоит торопиться, успокойтесь. Отвлекитесь от своих мыслей. Если вы не хотите ехать на набережную, не надо.

— Все в порядке, мистер Колдер, я просто немного устала, и машина незнакомая. Мы поедем на набережную, но сначала я покажу вам еще одну достопримечательность Новосибирска.

Машина миновала площадь Ленина с величественным зданием Оперного театра и помчалась по направлению к часовне, которая, как говорят, была построена в географическом центре России. Ее золоченый купол блестел, отражая свет неоновых ламп. Аня повернула налево и, проехав еще метров сто, остановилась. Указывая рукой вперед, она повернулась к Колдеру:

— Смотрите. Какое чудо.

Лоуренс увидел огромный фонтан. Подсвеченные снизу цветными огнями, струи взмывали вверх и падали, рассыпаясь, в такт музыке. Зрелище завораживало, напоминая северное сияние.

— Это театр «Глобус». — Аня показала на соседнее здание. — Каждый вечер здесь собираются люди, чтобы посмотреть на фонтан.

— Впечатляет, — согласился Колдер. — Вы тоже сюда ходите?

— Иногда. — Аня улыбнулась. — Едем на набережную?

Возле лестницы, спускавшейся к реке, Аня остановила машину и вышла. Колдер последовал за ней. Сейчас, когда дневная жара спала, острее стали ощущаться запахи. Одуряющий аромат цветущих лип неподвижно стоял в прохладном воздухе, чувствовалось дыхание реки. Аня подошла к парапету и посмотрела вниз. Обь осторожно трогала гранит набережной.

— Даже не верится. — В голосе Колдера слышалось неподдельное удивление. Он неслышно подошел сзади и посмотрел на реку. Заметив недоумевающий взгляд Ани, пояснил: — Кажется, я не был на набережной целую вечность. Уже забыл, как это красиво, особенно ночью, когда ходят баржи и горят фонари. Напоминает старую Прагу. Красивый город Прага, вам бы понравился. И Влтава — красивая река. Особенно если смотреть с Карлова моста, вид превосходный.

— С нашего моста тоже неплохой вид, — с некоторой обидой за Новосибирск ответила Аня.

— Не спорю. А Прагу я просто очень люблю, этот город стал мне за последние годы вторым домом. — Он помолчал немного и добавил: — А может быть, и первым.

— А у тебя есть что-нибудь, что ты вспоминаешь, когда сюда приходишь? — Колдер наклонил голову, пытаясь разглядеть выражение лица девушки.

Аня тихо вздохнула. Конечно есть, но рассказывать об этом мистеру Колдеру она не собиралась. Ну почему она не может просто забыть все, что произошло, и простить Сергея? Ее сердце сжалось. Они бродили по вечерам в тени этих лип часами, целовались, не в силах оторваться друг от друга, и ничто не предвещало беды. А вот теперь гордость не дает ей позвонить первой. Аня почувствовала, что вот-вот разревется. Непроизвольно она вздрогнула. Лоуренс заметил это и протянул руку.

— Иди сюда, — позвал он, встал за спиной Ани, притянул ее к себе и крепко обнял. — Я тебя расстроил?

Аня отрицательно покачала головой, глотая слезы. Еще не хватало, чтобы этот человек жалел ее. Колдер снова заговорил, и его низкий голос прозвучал неожиданно мягко:

— Не плачь. Жизнь меняется, как эта река. Сегодня она одна, завтра другая. Оглянуться не успеешь, как эта проблема перестанет для тебя существовать. Поверь моему опыту.

Колдер ободряюще похлопал ее по руке, лежащей на гранитном парапете.

— Я благодарен тебе за эту прогулку по городу, Аня. А сейчас, пожалуй, отвезу тебя домой. Завтра открытие ярмарки — самый тяжелый день.

Пока он вез ее домой, Аня молчала. Что-то изменилось в Лоуренсе Колдере и в его отношении к ней. По-видимому, она составила о нем неправильное мнение. Аня украдкой покосилась на Лоуренса, рассматривая его точеный профиль. Широкие ладони спокойно лежали на руле. В том, как он вел машину, был виден весь его характер — уверенные, плавные движения, неторопливый поворот головы. Иногда он негромко уточнял у нее, куда ехать дальше, и снова нажимал на газ. У нее было странное чувство: словно видишь что-то до боли знакомое, привычное, но не можешь вспомнить, что это. Тревожный колокольчик зазвонил в голове. «Не забывай, каким он может быть грубым и высокомерным, и не расслабляйся! К тому же, разве тебя может увлечь такой тип мужчины?»

Аня тряхнула головой и, приняв отчужденный вид, поблагодарила мистера Колдера за ужин. Прежде чем он успел выйти и проводить ее, она попрощалась, выскочила из машины и скрылась за дверями подъезда. К своей квартире Аня поднялась так быстро, словно за ней гнались. Скорей домой и спать!