Семейное проклятие

Глава 13

Джози услышала, как открылась и захлопнулась входная дверь. Оторвавшись от работы, она уставилась на дверь библиотеки. Вскоре на пороге появился Алекс.

— Какого дьявола ты торчишь здесь в субботу? — возмутился он.

Его тон мог бы обидеть Джози, но она заметила, что Алекс чем-то озабочен. Поэтому с мягкой улыбкой ответила:

— Я не работаю. Просто подписываю чеки, чтобы оплатить свои счета.

Какое-то время Алекс продолжал смотреть на нее, хмуря брови. Затем, весело рассмеявшись, переступил порог.

— Извини, дорогая. У меня выдался горячий денек. А как у тебя?

— Все нормально, если не считать… В общем, Энн взорвалась во время обеда и поинтересовалась, одобрил бы мое поведение Джереми, если бы узнал, что я… сплю с его кузеном.

Алекс присел на угол стола и внимательно посмотрел на Джози.

— Полагаю, она выразилась не столь деликатно?

— Вот именно. За несколько минут она умудрилась оскорбить всех, сидящих за столом. Всех, кроме Лауры, — та просто оцепенела от ужаса.

Алекс улыбнулся.

— Мне следовало бы приехать к обеду домой.

Джози, улыбнувшись в ответ, покачала головой.

— Это было отвратительно. Она напала даже на Кэрри, сказав, что Кэрри стала вдовой, не будучи женой. И я никогда не видела Эмили такой… шокированной, какой она была после того, как Энн заявила, что та не имеет никакой реальной власти. Если бы Дэниел не вошел и не велел Энн замолчать… я не знаю, что бы случилось.

Адекс взял ее за руки и заставил встать.

— Ты не должна обращать на нее внимания, Джози. Энн — просто несчастная женщина, которой доставляет удовольствие говорить людям гадости. Просто не замечай ее.

— Это не так просто. Ведь она во всеуслышание объявляет, что мы с тобой любовники.

Алекс внимательно посмотрел на нее.

— Итак, она это объявила. И что? Небо обрушилось? Эмили вышвырнула тебя из дома? Все в ужасе уставились на тебя?

И призрак Джереми поднялся из могилы, чтобы покарать тебя?

Алекс не произнес последний вопрос вслух, но Джози показалось, что она его услышала.

— Нет. Но я почувствовала себя беззащитной. Очень неприятно, когда твои личные дела обсуждают публично.

— Но ты не почувствовала себя виноватой? — допытывался Алекс. — Тебе не было стыдно? '

— Нет, — в задумчивости произнесла Джози; казалось, она сама удивилась своему ответу.

Алекс улыбнулся.

— Тогда налицо определенный прогресс. — Он поцеловал ее. — Возможно, маленький скандал, который устроила Энн, имел и положительную сторону.

— Не думаю, что Дэниел с тобой согласен, — сказала Джози. — Я никогда не видела, чтобы он так выглядел.

— И как же он выглядел?

— Очень… решительным. После того, как Энн выбежала из комнаты, он объявил нам, что не допустит, чтобы подобное повторилось. А потом, видимо, пошел за ней. С тех пор я не видела их обоих, но держу пари: Дэниел потребовал, чтобы Энн вела себя нормально, иначе ей придется пожалеть об этом.

Алекс поморщился.

— Это не совсем то, что ему требуется в данный момент. Должен тебе сказать, детка, что ответственность за эту семью — тяжкая ноша.

Джози вопросительно посмотрела на Алекса.

— Вы с Дэниелом все еще разбираетесь с делами Питера?

— Вроде того. Тоже не лучшее из занятий.

— И ты по-прежнему не хочешь рассказывать мне об этом?

— Джози, ты не можешь нам помочь. И тебе совсем необязательно переживать вместе с нами. Рано или поздно мы покончим с этим, и тогда я все расскажу тебе, обещаю. Хорошо?

— Все мужчины в этой семье ужасно скрытные. Конечно, кроме Питера, который, похоже, рассказал Энн все секреты, которые знал.

— Думаешь? Очень интересно…

Алекс на минуту задумался, затем улыбнулся.

— Ладно. Давай-ка удерем из этого мрачного дома на несколько часиков? Думаю, мы найдем, чем заняться.

— Мне нужно узнать… Может, я нужна Эмили…

— Сегодня суббота. Даже если ей что-то нужно, придется подождать.

Он слез со стола. Все еще не отпуская ее руки, заметил с деланным безразличием:

— Кстати, я еще утром хотел тебе сказать: ты выглядишь сегодня на миллион долларов.

Джози почувствовала, что краснеет. Как нелепо в ее возрасте краснеть, точно школьница, подумала она.

— Спасибо.

Алекс снова улыбнулся:

— Не думаю, что Джереми был бы против. Он не любил мрачные тона.

Подкативший к горлу комок помешал Джози ответить. Она молча кивнула и вышла вместе с Алексом из библиотеки. Джози гадала, понимает ли он, что она уже не испытывает чувства вины перед покойным мужем за то, что ее влечет к другому мужчине.

Они медленно шли к выходу из лабиринта. Лаура задумалась: интересно, важно ли для Дэниела, что она его любит? При желании он смог бы ответить на этот вопрос. С самой первой минуты ей не удавалось скрывать от него свои эмоции, свои чувства. Казалось, он читает в ее душе, как в открытой книге. Конечно, он все знает. Дэниел вытер слезы с ее лица, ничего не спросив, и с тех пор ни слова не сказал. Так знает ли он? И что это значит для него?

— Ты совсем притихла, — сказал он наконец. Лауре потребовалась вся ее сила воли, чтобы с улыбкой ответить:

— Меня только что изнасиловали в беседке. Я еще не пришла в себя.

Дэниел остановился. По-прежнему улыбаясь, заглянул ей в глаза.

— И я даже не поздоровался?

— Нет. Ты сказал что-то…

Лауре стало страшно, когда она поняла, что не может вспомнить, что именно он сказал. Господи, неужели я схожу с ума? Дэниел взял ее за подбородок и поцеловал.

— Привет.

— Привет. Здесь нас могут увидеть. А может быть, несколько минут назад нас уже видели?

Дэниел с невозмутимым видом проговорил:

— После разоблачений, которые сегодня устроила Энн, ты можешь не сомневаться: в этом доме тайное очень скоро становится явным.

— Да, — кивнула Лаура со вздохом. — Когда она начала выдавать все секреты, я с ужасом ждала: вот-вот она расскажет, что я была в твоей комнате прошедшей ночью.

— Но откуда она могла бы об этом узнать?

— Она могла увидеть меня в холле.

— Ее спальня в восточном крыле, в другой части дома. Что ей делать возле твоей комнаты?

Дэниел, нахмурившись, смотрел на Лауру. Она, зная его настойчивость, постаралась не встречаться с ним взглядом.

— Ты, наверное, прав. Просто я была единственная в столовой, на кого Энн не напала. И я все время ожидала, что вот-вот настанет моя очередь. Ты слышал многое из того, что она говорила?

— Почти все. Лаура, что еще случилось? Что тебя беспокоит?

Она снова поколебалась, но наконец решилась.

— Когда я была у тебя прошлой ночью, кто-то заходил в мою гостиную.

Дэниел опять нахмурился.

— Ты уверена? Откуда ты знаешь?

Лаура не собиралась говорить ему, что привезла с собой зеркало, — хотела неожиданно показать его Дэниелу и посмотреть, как он отреагирует. Но все-таки она сказала:

— Когда я решила остаться здесь на выходные, я взяла с собой зеркало. А когда уходила из комнаты вчера ночью, оставила его на журнальном столике. Когда я вернулась, оно было перевернуто, лежало узором вверх.

На лице Дэниела не дрогнул ни один мускул.

— Эмили часто бродит ночью по дому.

— Она и мне об этом говорила.

— И она призналась, что заходила к тебе в комнату?

— Нет. Но… у меня возникло ощущение, что она дразнит меня. Ты думаешь, что это была Эмили, а не Энн?

— По-моему, более вероятно…

— Тогда она действительно меня дразнила.

Дэниел погладил Лауру по щеке.

— Может быть. Или просто не захотела признаться, что заходила к тебе без разрешения.

Лаура сказала:

— Мне кажется, что ты всегда приписываешь ей дурные намерения. Но ведь это не так? Дэниел, объясни мне, почему ты позволяешь ей продолжать эту борьбу? Ведь невозможно постоянно быть начеку, проверять, что она делает, разгадывать ее намерения. Это и изнурительно и опасно. А ты позволял ей это долгие годы. Почему? Только для того, чтобы не раздражать ее?

Дэниел с грустной улыбкой ответил:

— Плачу добром за добро. Сейчас трудно себе представить, но Эмили была очень добра ко мне в детстве. Отец проводил время со мной, но мама… Мама была ко мне равнодушна. Она всегда была занята Питером. А Эмили уделяла мне внимание, разговаривала со мной, проявляла интерес к моим делам и переживаниям. Когда-то мы были очень близки. И это много значило для меня тогда, Лаура. Такое не забывается.

Лаура не сразу ответила. Несколько минут она молча смотрела в его суровое лицо.

— Но сейчас ситуация осложнилась? Напряжение между вами достигло предела. Ты должен положить этому конец.

— Разумеется, — кивнул он. — Я так и сделаю.

— Она ответит ударом на удар. Ты это знаешь.

Дэниел снова кивнул.

— Я знаю, что она попытается ответить. Но сейчас я все равно ничего не могу предпринять. В данный момент есть вещи, которые беспокоят меня гораздо больше.

— То, что… собирался сделать Питер перед тем, как его убили?

— Ты догадалась?

— Сложила два и два и получила четыре. Ведь он что-то планировал? Пытался раздобыть денег, чтобы вложить их куда-то? Может быть, его из-за этого и убили? Может, он пытался получить деньги не в том месте и не у тех людей?

— Я не знаю.

Они снова зашагали к выходу из лабиринта.

— Ты не хочешь говорить об этом?

Лаура почувствовала, как его пальцы сжали ее руку.

— Не сейчас. Ты обещала, что подождешь, Лаура.

— Мне нужно сходить к психиатру, — пробормотала она.

Они подошли к выходу. Ступив на тропинку, ведущую к дому, Дэниел спросил:

— Почему? Потому что ты обещала дать мне время?

— Я бы сама хотела все понять, — со вздохом ответила Лаура. — Что тебе нужно от меня, Дэниел?

Он остановился и внимательно посмотрел ей в лицо.

— Ты не понимаешь?

Лаура без труда поняла, что означает огонь, снова вспыхнувший в его глазах. Сглотнув подкативший к горлу комок, она пробормотала:

— Я имела в виду… кроме этого.

Дэниел улыбнулся.

— Я хочу знать все о Лауре Сазерленд.

— Правда? — удивилась девушка.

— Да. Хочу знать, где ты родилась и выросла. Хочу узнать все о твоей семье, о друзьях и близких. Что ты любишь и что не любишь. С какой стороны постели ты предпочитаешь спать, В общем, все-все…

— Но это долгий рассказ.

— У нас есть время. До ужина еще несколько часов. Я думаю, что нам здесь никто не помешает. Давай погуляем, и ты расскажешь мне о себе.

Лаура покачала головой:

— Но если мы проведем в саду вместе столько времени, то…

— То все подумают, что мы любовники. — Дэниел погладил ее по волосам. — Кто-то уже знает, что тебя не было в твоей комнате этой ночью. Может, Эмили. Но сомневаюсь, что кого-то еще заинтересует эта новость. Лаура, я не стыжусь быть твоим любовником, и мне наплевать, что кто-то может об этом узнать.

— Я не сказала, что я стыжусь. Но мы знаем друг друга всего неделю…

— И можем оскорбить чьи-нибудь деликатные чувства? Если это не беспокоит нас, почему мы должны беспокоиться о том, что подумают другие? Лаура, если ты действительно не хочешь, чтобы все узнали, что мы с тобой стали близки, я могу сейчас уйти в дом и оставить тебя здесь. Нас никто не видел. Лабиринт можно увидеть только из моего окна. И мы по-прежнему будем притворяться, что едва знакомы и равнодушны друг к другу. Будем скрывать наши отношения, сколько сможем, если ты этого хочешь. Возможно, тебе удастся незаметно проскользнуть в мою комнату, когда все будут спать. Или я приду к тебе на несколько часов. А на следующий день мы снова будем притворяться. Ты действительно этого хочешь?

Лаура сдалась:

— Нет. Я не хочу этого. Но Эмили…

— Сомневаюсь, что Эмили что-нибудь скажет. Но если даже скажет, я смогу с ней справиться.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал.

— А теперь пойдем, ты расскажешь мне все о Лауре Сазерленд.

Позже Лаура подумала, что именно этот поцелуй все и решил, смел последние преграды и рассеял ее сомнения.

В саду было тихо и спокойно. Им никто не встретился. Иногда они присаживались отдохнуть на резных деревянных скамейках.

Дэниел задавал вопросы, а Лаура отвечала. Она рассказала ему о себе больше, чем кому-либо в жизни. Он тоже отвечал на некоторые ее вопросы, при этом был с ней более откровенен, чем она ожидала.

Лаура понимала, что ведет себя как любящая женщина, но ничего не могла с собой поделать. Дэниел заставил ее забыть обо всем на свете. Обо всем, кроме него.

Только когда они вернулись в дом, чтобы переодеться, Лаура вспомнила: Дэниел сказал, что план лабиринта нарисовал в баре какой-то случайный знакомый… Но задавать вопросы было уже поздно.

Когда Лаура вошла в парадную гостиную, она не знала, что ее ждет. Поскольку они с Дэниелом никого не встретили ни в саду, ни в доме, она не знала, видел ли их кто-нибудь вместе. Поэтому можно было ожидать чего угодно. Кроме того, она понятия не имела, как будет вести себя Дэниел.

Одно дело возражать против тайной связи, другое — выставлять свои чувства на всеобщее обозрение. А если учесть его замкнутость и умение держать себя в руках?.. По крайнее мере, такое представление о нем было у Лауры до сегодняшней прогулки, когда они, бродя по саду, целовались почти под каждым деревом, так что у нее стали подгибаться колени.

Колени и сейчас подгибались. Наверное, ее состояние заметит каждый, кто посмотрит на нее повнимательнее.

— Ты похожа на женщину, которой необходимо выпить, — сказал Лауре Алекс, когда она вошла в гостиную. — Что тебе налить, Лаура?

— Я не пью, — сказала она. — Обычно. Пожалуй, шерри.

Алекс улыбнулся и протянул ей бокал с шерри. Кроме Лауры, в гостиной были только он и Джози. Когда Лаура взяла бокал и заняла свое место у окна, за диваном, Джози понимающе улыбнулась ей и сказала:

— Не обращай на него внимания. Ты прекрасно выглядишь. Восхитительно, если быть точной.

Лаура посмотрела на длинное платье Джози с серебряными блестками. Затем на свое элегантное черное платье. И не удержалась от смеха: они поменялись цветами.

— Спасибо, ты тоже.

— Преображение просто поразительное, — заметил Алекс. — Согласна?

— Вполне естественное, — ответила Лаура.

— Аминь, — улыбнулась Джози.

— Но все-таки поначалу немного непривычно? — спросила Лаура.

Джози вздохнула:

— Непривычно — мягко сказано. Так беспокойно, будто ты — уже не ты, а кто-то другой.

— И ты боишься, что с ним не справишься? — спросила Лаура.

Алекс громко рассмеялся.

— Наглец! — с нежностью в голосе сказала Джози.

— Извини, дорогая, но если бы вы видели свои лица!..

Джози внимательно посмотрела на Лауру.

— Его самый большой недостаток — легкомыслие. Но ты наверняка это уже заметила.

— Его выдают галстуки, — заметила Лаура.

Алекс посмотрел на свой галстук, усыпанный яркими персонажами комиксов, но тем не менее прекрасно гармонировавший со строгим костюмом.

— Мне это не нравится, — проворчал он.

— Не нравится что? — спросил Дэниел, входя в гостиную.

— Они меня обижают, — пожаловался Алекс, наливая виски и передавая бокал Дэниелу. — Критикуют мой галстук.

— На твоем месте я бы не переживал. Этот галстук сам может за себя постоять.

Джози и Лаура прыснули. Лаура все еще смеялась, когда Дэниел подошел к ней, обнял и поцеловал.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он. Лаура посмотрела на него. Его резкие черты смягчились, и он выглядел моложе, чем обычно. В глазах была только нежность. Девушка решила, что семья Дэниела и все остальное человечество могут думать, что угодно, если он смотрит на нее такими глазами.

— Спасибо, — прошептала Лаура. Дэниел по-прежнему обнимал ее; его пальцы гладили ее плечо и ласкали, словно он не мог находиться рядом и не касаться Лауры. Она с удивлением обнаружила, что ведет себя точно так же — прижимается к Дэниелу и с трудом удерживается, чтобы не расстегнуть его пиджак…

Когда Дэниел понял это, в его глазах вспыхнули озорные огоньки, однако он промолчал. Несколько секунд спустя повернулся к Алексу:

— Ты видел Энн?

— Нет.

Алекс не собирался высказываться по поводу изменений, произошедших в отношениях Лауры и Дэниела. Он с пониманием улыбнулся.

— Но если учесть, что произошло сегодня за обедом… В общем, я не думаю, что она появится здесь. Ты слышал, что она говорила на сеансе разоблачений?

— Кое-что слышал. Потом она вылетела из комнаты, и с тех пор я ее не видел.

Джози вздохнула.

— Ты же ее знаешь, Дэниел. Она вернется, когда придумает, как обвинить в истерике кого-нибудь другого.

— Это было похуже истерики, — проворчал Дэниел.

Он хотел что-то добавить, но в этот момент в комнату вошла Кэрри, привлекая всеобщее внимание своими грациозными движениями и изумительным платьем цвета красного вина. Даже Эмили одобрила бы это платье, длинное, струящееся, с высоким воротом; обнаженными оставались только бледные тонкие руки. Сейчас Кэрри казалась не тощей, как в своей обычной одежде, а стройной и хрупкой.

Находясь дома, Кэрри почти не пользовалась косметикой, не скрывала свои шрамы, однако сегодня они казались не столь заметными. Выражение ее лица было таким же отрешенным, как обычно, но в глазах появилось и какое-то новое выражение.

«Она почувствовала себя свободной, она больше не играет в игры Эмили», — подумала Лаура, не понимая, как получилось, что сегодняшняя сцена за обедом вызвала совсем не ту реакцию, которой добивалась Энн.

— Кэрри, тебе как всегда?

Та молча кивнула. Алекс приготовил напиток и передал Кэрри бокал. Она села на свое обычное место рядом с Джози и улыбнулась.

— Ты замечательно выглядишь, — сказала ей Джози. — Почему ты никогда раньше не носила этот цвет?

— Наверное, потому же, почему я никогда не видела на тебе таких цветов, — с невозмутимым видом ответила Кэрри, показывая, в свою очередь, на платье Джози. — Думаю, что мы с тобой пошли по пути наименьшего сопротивления.

Джози удивилась:

— Я-то знаю, что заставило меня сойти с моего пути, но почему ты?..

— Осознание, — неопределенно ответила Кэрри. — Медленными шагами — но все же у цели…

Она подняла свой бокал, сделала глоток и добавила с легкой улыбкой:

— Вряд ли Эмили будет довольна сегодня.

Лаура подумала то же самое. Похоже, Эмили в этот день утратила свое влияние и на Джози, и на Кэрри, не говоря уже об Энн. И неизвестно, какова будет реакция леди Килбурн на демонстрацию их с Дэниелом близости.

Прежде чем кто-нибудь успел ответить на замечание Кэрри, в гостиную вошла Мэдлин, как всегда, безукоризненно одетая и причесанная и, как всегда, с отсутствующим видом. Возможно, Мэдлин и заметила изменения, которые произошли, однако ничего не сказала. Она взяла у Алекса бокал со своей обычной порцией спиртного и устроилась на диване.

Лаура посмотрела на Дэниела, вспомнив его слова о том, что мать всегда была равнодушна к нему. Они обменялись взглядами, и она почувствовала, как он страдал в детстве, почувствовала, чего ему стоило добиться независимости. И Лаура подумала о Мэдлин с неприязнью. Два сына — и она выбрала обаятельного негодяя, пренебрегая такой сложной и неординарной личностью, как Дэниел.

Как могла мать сделать такой выбор?

Лаура встретила невидящий взгляд Мэдлин, скользящий по комнате. Она не видела ни Лауру, ни Дэниела, обнимающего девушку. Она не видела ничего. И ее ничего не интересовало.

Лаура положила ладонь на руку Дэниела и улыбнулась ему. Его черты смягчились, и он привлек ее поближе к себе.

Именно эту картину застала вошедшая Эмили. Двое влюбленных, глядящие в глаза друг другу, как будто весь остальной мир перестал для них существовать. Джози в светлом платье, похожая не на вдову, а на счастливую любящую женщину. И прекрасно одетая Кэрри, похожая на Золушку на балу. Возможно, в этот момент Эмили поняла, что власть в семье уходит из ее рук.

Услышав стук трости, Лаура с трудом отвела глаза от лица Дэниела и посмотрела на леди Килбурн, стоящую на пороге парадной гостиной. Девушке показалось, что она заметила, как морщинистое, но прекрасное лицо исказила гримаса, которая, однако, мгновенно исчезла. Темные глаза обрели непроницаемое выражение. Эмили вошла в комнату и уселась в свое любимое кресло.

— Вы все сегодня выглядите очень мило, — сказала она, но, похоже, эти обычные слова, сказанные самым будничным тоном, дались ей не без труда.

«Мне немного жаль ее, — подумала Лаура. И с удивлением: — Я могу нарисовать ее. Я чувствую, что могу».

— Жаль, что никто не развел огонь, — сказала Эмили, неодобрительно глядя на холодный камин. — Сегодня прохладно.

— Сейчас разведу. — Алекс встал и направился к камину.

— Спасибо, — с величественным видом кивнула Эмили.

Глядя на леди Килбурн, Лаура чувствовала, что сегодня ей явно не по себе. Эмили держалась все так же прямо, но казалась более хрупкой, менее значительной. И выглядела старше: она уже не так решительно поджимала губы, а морщины на ее щеках стали гораздо глубже.

Никто не хотел нарушать молчания. Когда раздался звонок в дверь, Лаура почувствовала облегчение. И невольно подумала: заметила ли Эмили, что Алекс вопреки обыкновению не спросил ее разрешения — молча поднялся и пошел встречать посетителя.

Несколько минут спустя он вернулся и сказал:

— Это опять не светский визит.

За Алексом следовал Брент Ландри. Лейтенант полиции был, как и в прошлый раз, строго, но элегантно одет и держался весьма непринужденно. Он прошел к камину, откуда мог видеть лица всех, находящихся в комнате, и поздоровался. Когда он увидел Лауру и Дэниела, стоявших обнявшись, его черная бровь поползла вверх — молчаливая, но выразительная реакция на новость в семье Киибурнов.

— Мы собирались садиться за стол, — Эмили холодно взглянула на Брента.

— Прошу меня простить, миссис Эмили. Но при расследовании возникли вопросы, которые необходимо задать вам как можно быстрее.

— Вы уже знаете кто?.. — Мэдлин пристально смотрела на лейтенанта, и сейчас во взгляде ее был неподдельный интерес.

Ландри ответил:

— Пока нет. Мы проверяем всех подозреваемых.

— Сколько же врагов могло быть у одного человека? — с мрачным видом проговорила Эмили.

— Достаточно, чтобы нам хватило работы.

Леди Килбурн поджала губы.

— Ладно, задавайте свои вопросы.

Брент обвел взглядом комнату. Пристально посмотрел на Кэрри.

— У меня несколько вопросов к вам, миссис Килбурн.

Она молча взирала на Ландри.

— Кэрри была в Калифорнии, когда произошло убийство, вмешалась Джози. — Что она может знать об этом?

— Возможно, больше, чем вы думаете, — сухо проговорил Ландри, по-прежнему глядя на Кэрри. — Миссис Килбурн, вы знали, что у вашего мужа были карточные долги?

— Да, — кивнула она.

— И до вашего замужества?

Она, похоже, задумалась.

— Нет, — наконец последовал ответ.

— Вы знали, что два месяца назад ваш муж принимал участие в игре в покер в закрытой для широкой публики комнате клуба «Атланта», где проиграл более трехсот тысяч долларов за один вечер?

Алекс первый нарушил молчание, пробормотав:

— Черт побери…

Кэрри сказала:

— У него не было столько наличных.

— Да, наличных не имелось, — кивнул Ландри. — Но он был близко знаком с управляющим клубом, который согласился принять у него расписку. Миссис Килбурн, вы знаете, о ком я говорю?

На губах Кэрри появилась едва заметная улыбка.

— Полагаю, вы имеете в виду моего брата.

Ландри снова кивнул.

— Да, Лоренцо Де Митри. Вы знали, что ваш муж задолжал вашему брату?

— Да.

— И это вас не удивляло?

— Ничего из того, что делал Питер, не могло меня удивить.

Эмили, не удержавшись, вмешалась в разговор:

— Вы что же, считаете, что Питера убили из-за карточного долга? И брат Кэрри имеет какое-то отношение к убийству?

Ландри перевел взгляд на Эмили.

— Я считаю, что это еще одно из направлений расследования, миссис Эмили. Миссис Килбурн, вы знали, что ваш брат буквально вышвырнул вашего мужа из клуба за два дня до убийства?

— В это время я была в Калифорнии.

— Но вы знали об этом?

— В тот момент нет.

— Когда вы об этом узнали?

— В Калифорнии.

— Каким образом?

Кэрри тихонько вздохнула. Взгляд ее ореховых глаз оставался ясным и безмятежным.

— Мой брат позвонил отцу.

— Чтобы сообщить об этом случае?

— Нет. Чтобы объяснить, каким образом в клубе оказались ничего не стоящие расписки на триста с лишним тысяч долларов. Клуб, как вы знаете, принадлежит моему отцу.

Ландри прищурился.

— Значит, ваш брат не собирался предъявлять эти расписки к оплате?

— Он знал, что это бесполезно. Отец тоже знал.

— Тогда почему же они приняли их?

Кэрри улыбнулась.

— Питер был членом семьи.

Ландри проговорил с сомнением в голосе:

— Вы полагаете, я поверю, что ваш брат, серьезный человек, как ни в чем не бывало принял бесполезные расписки на приличную сумму, потому что Питер был его зятем?

— Но это правда, — ответила Кэрри.

— И ваш отец с этим согласился? Не приказал вашему брату предъявить документы к оплате?

— Нет.

— И он не рассердился на вашего мужа?

— Сердился, но он слишком хорошо знал Питера. Поэтому просто приказал Лоренцо, чтобы тот больше не допускал Питера к игре в клубе.

Ландри испытующе смотрел на Кэрри. Затем сказал:

— Вашего брата видели в двух кварталах от мотеля в ту ночь, когда был убит Питер Килбурн. Вас это не удивляет?

Кэрри пожала плечами.

— Не особенно. У Лоренцо было много дел по всему городу.

В разговор вмешался Алекс. Его ленивые интонации резко контрастировали с пронзительным взглядом зеленых глаз:

— Успокойся, Брент. Ты же не думаешь, что Де Митри убил своего зятя, вернее зарезал, за то, что тот дал ему липовые долговые расписки? Что бы он от этого выиграл? С покойника много не получишь. Только живой Питер мог бы расплатиться со своими карточными долгами.

— Возможно, шансы получить долги с покойника были выше, — с невозмутимым видом отозвался Ландри. — Миссис Килбурн, вы знали, что ваш отец застраховал жизнь вашего мужа на миллион долларов? В вашу пользу…

— Нет, не знала, — удивилась Кэрри. — Но это похоже на моего отца. Он знал, как Питер относился к деньгам, и, видимо, хотел обеспечить меня. На случай, если я останусь одна.

Кэрри улыбнулась и добавила:

— Уверяю вас, лейтенант, ни мой отец, ни мой брат не потребуют, чтобы я заплатила карточные долги Питера из денег, полученных по страховке.

— Думаю, это направление привело в тупик, Брент, — заметил Дэниел. — Если, конечно, у тебя нет доказательств, что брат Кэрри — или кто-то из его людей — действительно встречался с Питером в ночь его смерти.

Ландри молча посмотрел на Дэниела. Затем снова повернулся к Кэрри:

— Еще одно, миссис Килбурн. Если ваш отец не сердился на вашего мужа, то зачем же он звонил сюда по личному номеру Питера Килбурна незадолго до убийства?

— Он не звонил, — ответила Кэрри. — Это я звонила.

— Вы не могли бы сказать, зачем вы звонили?

— Нет, — не задумываясь ответила Кэрри.

— Достаточно, Брент, — вмешался Алекс. — Кэрри находилась за три тысячи миль отсюда. И о чем бы она ни говорила с мужем, это не имеет ничего общего с твоим расследованием.

Ландри ненадолго задумался. Потом кивнул:

— Хорошо. Оставим этот вопрос. Но вернемся к нему, если обнаружатся новые обстоятельства…

И тут инициативу снова перехватила Эмили:

— Если вы закончили, Брент, то мы, пожалуй, перейдем в столовую.

Ничуть не обескураженный ее резкостью, Ландри вежливо поклонился и сказал:

— Конечно, миссис Эмили. Извините, что задержал вас. Не провожай меня, Алекс, я найду выход.

Все молчали. Наконец раздался хлопок парадной двери. Эмили поднялась и как ни в чем не бывало заявила:

— Похоже, Энн не собирается сегодня присоединиться к нам, так что не будем больше ждать.

Дэниел легонько сжал руку Лауры. Они задержались в гостиной. Когда все вышли следом за Эмили, девушка сказала:

— Это было так неожиданно… По крайней мере, для меня. Он действительно думает, что семья Кэрри принадлежит к мафии? Или я насмотрелась боевиков?

Они прошли к бару, чтобы поставить свои бокалы.

— У тебя слишком богатое воображение. Впрочем, и ее отец, и брат известны как безжалостные в деловых вопросах люди. Такие не очень-то уважают законы. Закрытая для обычных посетителей комната в клубе — тому свидетельство.

— Тогда почему они простили долги Питера? Только потому что он — член семьи?

— Возможно, хотя не исключено, что Кэрри сказала не все, что знает об этой истории.

Лаура задумалась… Очень может быть, что она многого не знает. Впрочем, они с Дэниелом и так задержались, некогда разгадывать загадки. Тем более что все члены семьи послушно последовали за Эмили, словно ничего особенного не произошло. И Эмили вела себя так, будто день прошел как обычно, будто не было ни истерики Энн, ни визита лейтенанта полиции. Она даже сделала вид, что не заметила Лауру, сидевшую рядом с Дэниелом, а не на предназначенном для нее месте.

Леди Килбурн направила беседу в обычное русло, спрашивая каждого, как прошел день. После ужина предложила сыграть в бридж, чтобы скрасить вечер. Алекс и Джози были хорошими игроками, Кэрри играла вполне терпимо, а Лаура…

— На нас с Лаурой не рассчитывайте, — заявил Дэниел. — У нас другие планы на вечер.

Лауре показалось, что его слова прозвучали несколько вызывающе, но, когда рука Дэниела коснулась ее бедра, у нее пропало желание возражать. Она посмотрела на Эмили и заметила, что та поджала губы. Тем не менее леди Килбурн величественно кивнула и снова вернулась к застольной беседе.

Вскоре все перешли обратно в гостиную. Лишь Дэниел и Лаура остановились у подножия лестницы.

— Какие у нас планы? — спросила девушка.

— Сейчас узнаешь.

Дэниел обнял ее за талию и с улыбкой привлек к себе.

— Проведем это время в моей постели. Я попытаюсь убедить тебя провести там всю ночь.

— Дэниел…

— Лаура, почему бы нам не провести вместе ночь? Кого это может касаться, кроме нас с тобой?

Она сказала себе, что уступила только потому, что ужасно устала после предыдущей ночи, так что у нее просто не было сил спорить с Дэниелом. Но в глубине души Лаура знала: она в любом случае не смогла бы оставить его, выскользнув из постели перед рассветом.

А вскоре выяснилось, что она была не такой уж усталой, как ей казалось…

Лаура проснулась сразу после полуночи. В комнате царила тишина. Дэниел крепко спал рядом с ней, спал, лежа на животе, обнимая ее одной рукой за талию, уткнувшись лицом в ее волосы. Лаура не поняла, что ее разбудило. Если вспомнить, как прошли последние несколько часов… Она думала, что после этого всю ночь будет спать мертвым сном.

Лаура осторожно пошевелилась и почувствовала, что ужасно устала, что ей следует придвинуться поближе к Дэниелу и снова уснуть. И в то же время ее одолевали бесчисленные вопросы — хотелось осмыслить все, понять, что произошло за этот длинный день.

Укоряя себя за неугомонность, Лаура высвободилась из объятия Дэниела, не разбудив его, и встала с постели. Нашла его рубашку, надела ее и подошла к окну, выходившему в сад.

За окном было тихо — ни намека на ветерок. Рассеянный свет фонариков высвечивал силуэты деревьев, начинавших терять листву. Освещенный лабиринт казался приветливым и уютным. Безлунная ночь была свежей, но не холодной.

Но отчего она чувствовала такую тяжесть на сердце? Из-за того, что Дэниел не во всем с ней откровенен? Или Энн слишком уж бесцеремонно вытащила из шкафов многочисленные скелеты? Получается, что Питер — не просто паршивая овца в семье, а гораздо хуже, а его молодая вдова — настоящая загадка с улыбкой на устах… Или дело в том, что Эмили была сегодня другой, а Лаура, почувствовав это изменение, не поняла, что оно означает?

Или причина в том, что она до беспамятства влюблена в Дэниела Килбурна и не вынесет, если вдруг окажется, что он не любит ее?..

Лаура краем глаза уловила какое-то движение в саду. Повернув голову, заметила фигуру, закутанную в широкий плащ. Выскользнув из оранжереи, темный силуэт приближался к лабиринту. Лаура нахмурилась. Кто же это вышел на ночную прогулку? Но плащ не позволял разглядеть человека в саду.

— Лаура, дорогая, иди ко мне.

Она хотела рассказать ему, что видела. Но в конце концов решила, что и так слишком много секретов было раскрыто за прошедший день. Кто бы там ни был, пусть наслаждается своей прогулкой. Отвернувшись от окна, Лаура вернулась в постель.

Кэрри добралась до центра лабиринта. Она шла очень быстро, но совсем не устала, даже дыхание не сбилось. Кэрри вошла в беседку и оглядела внутреннее убранство, созданное ее руками. Это была ее тихая гавань. Простенькая мебель, мягкие подушки, прозрачные занавеси, не отгораживающие от мира, свежие цветы в тонких вазах — все создавало ощущение уюта.

Она машинально поправила несколько подушек и опустилась на диван. Запахнув плащ, уставилась в пространство.

Не прошло и десяти минут, как Кэрри услышала шаги. Она подняла голову. На пороге беседки стоял Брент Ландри. Его серые глаза с мольбой смотрели на Кэрри, лицо было бледно. Они долго молчали. Когда же Брент заговорил, голос его дрогнул.

— Прости меня, — сказал он.

Кэрри не ответила. Она молча смотрела на лейтенанта. И вдруг, поднявшись, оказалась в его объятиях.