Семейные ценности

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Хелен спешилась и подошла к Валентине. На ней были элегантные брюки для верховой езды и зеленый жакет. Она с готовностью протянула Тине руку и представилась:

– Меня зовут Хелен О'Коннелл.

Тина пристально рассматривала Хелен. На вид ей было около тридцати, ее темные волосы блестели в лучах заходящего солнца, большие пронзительно-синие глаза и гладкая кремовая кожа довершали картину.

– А вы, должно быть, Валентина Данбар, – предположила Хелен. – Та самая счастливица, на которой женится наш милый Ричард. Очень рада возможности пообщаться с вами, Валентина. Вы уже назначили дату бракосочетания?

– Мы посчитали, что не имеет смысла тянуть, и решили обвенчаться завтрашним утром, – проговорила Тина.

– Значит, он последовал моему совету поторопиться, только я и предположить не могла, будто он поторопится настолько, – рассмеялась Хелен. – А что с медовым месяцем? Вы уже решили, куда отправитесь?

– Это еще обсуждается, – неопределенно ответила Тина.

– Поспешите. И не обессудьте, Валентина, ибо мне надо вас кое о чем предупредить, – Хелен доверительно заглянула в глаза собеседницы. Выражение ее лица стало совершенно серьезным, и, несколько замявшись, она сообщила: – Если говорить начистоту, вы должны четко понимать, во что ввязываетесь. До наступления рокового момента трижды подумайте, нужен ли вам этот брак… Да, да и еще раз да, – поспешила она предупредить возражения Тины. – Ричард очень привлекательный и богатый джентльмен, но…

– Меня не интересуют его деньги, – вставила-таки Тина.

– Именно поэтому вы мне и симпатичны, именно поэтому я и считаю возможным говорить с вами откровенно. Если бы вы преследовали свои корыстные цели, я бы сочла вас подходящей кандидаткой для того, чтобы быть использованной.

– Я вас не понимаю, – Тина начала нервничать.

– Лично вы, Валентина, ему не интересны, – проговорила Хелен.

– Это не так!

– Ричард использует вас, как пешку в деловой игре. Нас с ним связывают долгие годы любовных отношений, он оставит вас и женится на мне, когда его цель будет достигнута.

– Этого не может быть, – возразила Валентина.

– Ричард просто заморочил вам голову. Он отлично это умеет, когда дело касается его интересов. Вы еще очень молоды и наивны, для него обмануть вас не составило труда.

– Но объясните, пожалуйста, подробней!

– В свои дела Ричард никого, кроме самых преданных людей, не посвящает. Я не могу знать всех обстоятельств, знаю лишь то, что сейчас у него наметились серьезные проблемы, которые он лихорадочно устраняет. А поскольку и необычность вашей встречи, и спешка, с которой он стремится организовать эту свадьбу, и нежелание устраивать публичную церемонию наводят на всевозможные тревожные подозрения, напрашивается вывод, что он видит в этом ключик к решению. Ричард невероятно умен, и никогда невозможно угадать, какой ход он замыслил. Я его знаю очень давно, люблю и уважаю, но, могу вас заверить, Ричард Андерс – самый расчетливый человек из всех, кого мне когда-либо приходилось встречать, сами сможете в этом убедиться, если позволите собой манипулировать…

– И что вы мне хотите предложить в связи с этим, Хелен? – бесстрастно спросила Тина.

– Собрать свои вещи и уехать, в чем бы он вас не убеждал. Я-то знаю, как он это умеет… – ухмыльнулась Хелен и пустила коня в галоп.

Внезапно Тина услышала хруст ветки позади себя и резко обернулась на звук. Она увидела Ричарда.

– Тихо, тихо, не бойся, это всего лишь я – твой завтрашний муж, – пошутил Ричард.

– Я не боюсь, тебе показалось.

– Что тебе наговорила Хелен? – требовательно спросил он.

– Она посоветовала мне оставить тебя, а в общем была чрезвычайно мила, – спокойно ответила Тина.

– И чем же она обосновала свою ценную рекомендацию? – в голосе Ричарда звучал гнев.

– Она всего лишь уверила меня в том, что, если я соглашусь на этот брак, это будет самой чудовищной ошибкой в моей жизни.

– Что еще она сказала тебе? – настойчиво допытывался он.

– Что лично я тебя не интересую, но тебе по какой-то причине необходим сам факт этой женитьбы. Наш брак продлится недолго, так думает Хелен. Но она уверяла, будто у тебя есть твердое намерение связать свою дальнейшую жизнь с ней, потому что вас связывает гораздо большее, нежели теплые соседские отношения… – выпалила Тина и испытующе посмотрела на Ричарда.

– Продолжай…

– Нечего продолжать. Это все, что она успела или хотела мне сказать.

– Не может быть, это не все!

– Она дала мне четко понять: подобный спешный мезальянс нельзя расценивать иначе, как аферу, цель которой ей не известна, но, зная тебя, она не сомневается в своей правоте, – Тина чувствовала отчаянье.

– Картина ясна, – удовлетворенно заметил Ричард. – Ты ведь не собираешься верить бреду ревнивой женщины?

Она ничего не ответила.

– Вижу, Хелен сумела-таки пробить брешь в наших отношениях.

– Единственное, в чем я могу с ней полностью согласиться, – это то, что спешка, с которой ты хочешь устроить этот брак, весьма подозрительна. Все остальное может оказаться как правдой, так и ложью.

– Правда такова: в Хелен говорит зависть и ревность! – раздраженно парировал Ричард.

– Значит, вы с ней и впрямь любовники, – с грустью заметила Тина.

– Были… Да, еще некоторое время назад мы были любовниками. Я полагал, теперь мы друзья, оказалось, это не так. Мы расстались по обоюдному согласию, вернее, я так думал. То, что она отговаривает тебя от брака со мной, говорит только о том, что я в ней ошибся.

– И ты не любишь ее больше?

– Я и раньше ее не любил. Да, у нас был роман. Должен признать, Хелен очень привлекательная женщина, с ней было приятно общаться, но не более того…

– Из ее уст это прозвучало совершенно иначе.

– А именно?

– Ома уверяла меня, будто все твои нынешние проблемы не помешают вам однажды пожениться, а именно, когда пешка Тина выйдет из игры.

– Какие мои нынешние проблемы она имела в виду? – вкрадчиво поинтересовался Ричард.

– Она не сказала ничего конкретного, – ответила Тина.

Ричард повернулся к ней боком и спокойным тоном сказал:

– Хелен всегда была склонна к преувеличениям, такое у нее восприятие мира. Мне очень жаль, что тебе пришлось все это выслушать. У меня нет объяснений тому, почему вдруг она решила, будто я непременно хочу жениться на ней, возможно, она просто выдает желаемое за действительное. Но не принимай близко к сердцу, любимая, именно ты моя избранница, о чем бы там ни говорили все вокруг.

Ричард нежно поцеловал Тину, затем спросил:

– Ну, так идем в нашу рощицу?

– Лучше домой, – ответила девушка.

– Как пожелаешь, – с готовностью подхватил он. – Из-за моей нерасторопности мы пропустили самый сказочный момент, когда солнце только начинает садиться, так что дома сейчас нам и в самом деле будет лучше. А потом, нас уже заждалось наше супружеское ложе.

– Ты говоришь о нем как о чем-то особенном.

– Да, потому что супружеское ложе семьи Андерс – это действительно нечто особенное. Поколения новобрачных проводили на нем ночи медового месяца и зачинали детей… Я не говорю о Брэдли, он не имеет отношения к этому священнодействию.

– Ты тоже был зачат на этой постели?

– Не исключено… В связи с этим мне все время вспоминается знаменитый стих шотландского поэта Джеймса Томсона:

Тина зачарованно слушала бархатный голос Ричарда.

– Ты любишь поэзию? – удивленно спросила она.

– Ну, ты ведь не считаешь, будто любовь к поэзии – это удел одних лишь женщин.

– Учитывая то, что поэзия – исконно мужской промысел, я думаю, твой интерес к ней связан с твоей собственной склонностью к жонглированию словами, – улыбнулась Тина.

– Или в возвышенности моей души, – рассмеялся Ричард. – Должен признаться, я люблю хорошую поэзию. Главным образом старых классиков. Обожаю Эндрю Марвелла и Джона Донна. А какие у тебя отношения с изящнейшим из искусств, с этим кружевом из слов и духа?

Ричард очень умело перевел разговор на другую тему. Впрочем, мне стало заметно лучше.

Они медленно шли по направлению к замку.

– Насчет завтрашнего утра я обо всем договорился с преподобным Петером.

– Блестяще! – с неожиданным воодушевлением отозвалась Тина.

– Перед тем как отправиться ко сну, мне еще нужно успеть обговорить с поваром меню предсвадебного завтрака. Он должен запомниться тебе на всю жизнь. Я счастлив, что ты, как и я, хочешь избежать всей этой суеты и шумихи, которая обычно сопутствует брачному ритуалу. Лучше уж мы по возвращении из свадебного путешествия закатим пир на весь мир, но не теперь, когда в нас еще столько божественного трепета. Я хочу разделить это только с тобой, и никаких посторонних…

В дверях их встретила Ханна, она с улыбкой оповестила Ричарда:

– Все, что вы заказывали, доставлено в вашу спальню. Синьора Диомеде просила передать: если возникнут какие-либо проблемы, свяжитесь с ней, – и, обратившись к Тине, проговорила: – Если у вас будут сложности с одеванием к церемонии, известите меня.

– Благодарю вас, Ханна, но постараюсь справиться со всем сама, – ответила Тина.

– Мистер Ричард, где предпочитаете пить чай: в нижней гостиной или прикажете накрыть в ваших апартаментах?

– Наверху, Ханна.

Милли невероятно быстро исполнила поручение Ханны.

Ричард и Тина сидели в хозяйских покоях. Ричард развлекал Тину веселой болтовней. Пламя, дрожащее в камине, отбрасывало тени на стены и потолок комнаты. Чинное чаепитие постепенно перетекало в тихое преддверие близости. Ричард то и дело бросал на Тину страстные взгляды.

– Ужин только в восемь, – сообщил он, когда чай был выпит, и Милли отнесла посуду вниз.

Ричард подошел к секретеру матери и взял стоящие на нем коробки темно-синего цвета, подал их Тине и сказал:

– Открой!

– Но ты сказал, что покупка приданого намечена на завтра?

– Открой! – с улыбкой повторил Ричард.

Тина развязала золотые ленты, открыла первую крышку и в кипе тончайшей оберточной бумаги обнаружила свадебное платье цвета слоновой кости, к нему прилагалось ожерелье в средневековом стиле, диадема с кристаллами горного хрусталя и почти невесомая фата. В прочих коробках оказались туфли и возбуждающе изысканное нижнее белье.

– Спасибо огромное, – захлебываясь от восторга, поблагодарила Тина.

– Главное, чтобы все тебе понравилось и подошло.

– Подойдет, я абсолютно уверена, – сказала она и поцеловала Ричарда с детской поспешностью, затем вновь углубилась в исследование обновок.

– К сожалению, это плате из коллекции, а не сшитое на заказ, как полагается для больших торжеств.

– Не говори «к сожалению». Платье восхитительно, лучше и не придумаешь, правда! – не переставала восхищаться Тина.

– Что касается размера, я абсолютно в нем уверен, наденешь – убедишься… Вынужден снова тебя оставить, я должен связаться с Мюрреем Тайлером и обговорить наши планы на медовый месяц. Когда освобожусь, буду в полном твоем распоряжении.

Когда Тина осталась одна, сомнения вспыхнули с новой силой. Она гнала их, пыталась себя успокоить, снова и снова перебирала подарки, но нехорошие предчувствия лезли и лезли в голову. Сумерки сгущались, тревога росла.

Из слов Хелен следовало, что она действительно очень хорошо знала Ричарда, она знала о его непревзойденной способности убеждать. По холодности тона Хелен можно было понять: она сама не раз становилась его жертвой, поддавалась на уговоры, отчего и страдала.

Проговорив с Хелен всего несколько минут, Тина поняла: эта женщина ей скорее симпатична, чем неприятна, поэтому ее предостережения звучали куда убедительнее, чем романтические уверения Ричарда. Возможно, это потому, что слова Хелен более прозаичны и правдоподобны, решила Тина, или потому, что произносились они с такой неотразимой уверенностью…

– Прости, я опять заставил себя ждать, – извинился Ричард, возвратившись. – А почему ты снова упаковала обновки? Неужели я мог ошибиться с размером?

– Нет, Ричард, с размером ты все идеально подгадал, платье сидит как влитое, – успокоила его Тина.

– Но тебе оно не понравилось, так? – продолжал допытываться он.

– Платье великолепно, я же уже говорила, – ответила девушка.

– Значит, случилось что-то, о чем я не имею ни малейшего представления, но, уверен, ты мне сейчас же все расскажешь.

Тина вымученно улыбнулась.

– Опять какие-то сомнения?

– Нет никаких сомнений, дорогой, – возразила она.

– Уверена?

– Как никогда.

Ее фиалковые глаза были спокойны. Она обошла вокруг Ричарда и шепнула ему на ухо:

– Хочу принять душ и переодеться, а после мы снова будем вместе.

Ужин в тот вечер показался Тине испытанием не из легких. Она старалась поддерживать непринужденную беседу, но снова и снова ловила себя на мысли о Хелен и ее предупреждении. Когда с ужином было покончено и они с Ричардом ожидали кофе, Ричард спросил:

– На что ты планируешь потратить оставшиеся вечерние часы?

– Завтра нам предстоит довольно тяжелый день, мне кажется, не помешало бы выспаться.

– Стоящая мысль. Я бы мог рассказать тебе сказку на ночь. Что скажешь?

Тина отрицательно покачала головой.

– Я так и думал! – гневно произнес Ричард. – Это все из-за Хелен, я прав? Она сознательно наговорила тебе всю эту чушь, чтобы подогреть твои сомнения.

– Просто я очень устала, Ричард, – возразила девушка.

– Никогда мне не лги!

– Но я не лгу, я правда очень устала. Не понимаю, что в этом удивительного? Прости, я знаю, я огорчаю тебя, Ричард, но у меня даже голова побаливает.

– Давай договоримся на будущее, Валентина: если тебе неприятна моя настойчивость, скажи об этом прямо, не сваливай все на мифическую головную боль.

– А что мне следует говорить, если у меня действительно болит голова, чтобы ты снова не заподозрил меня во лжи? – возмущенно спросила Тина.

– Сейчас у тебя болит голова? – переспросил он.

– Именно так я и сказала.

– Отлично, не смею тебя более задерживать. Отправляйся отдыхать, спокойной ночи.

– Сегодня ночью я буду спать одна.

– Я это уже понял.

– Спокойной ночи.

– Да, да.

Тина двинулась вверх по лестнице, но Ричард нагнал ее, за руку притянул к себе и обнял. Он сильно прижал девушку к себе, их лица находились всего в дюйме друг от друга. Ричард пристально вглядывался в ее глаза, его лицо казалось ледяной маской. Такое ощущение, будто он хочет прочитать мои мысли, воцариться в моем сознании, подумала Тина. Внезапно Ричард резко разжал свои объятия, еще раз пожелал ей хороших снов и ушел.

Этого было достаточно, чтобы Тина лишилась сна. Она чувствовала и усталость, и томление, и тревогу, и желание. Девушка окончательно запуталась в своих мыслях и ощущениях.

Больше не в силах терпеть, Тина поднялась с постели и отправилась в спальню Ричарда. Она беззвучно открыла дверь и скользнула внутрь. В неверном лунном свете девушка разглядела Ричарда, лежащего на спине, с закинутыми за голову руками.

Ричард не спал, но на приход Тины он никак не отреагировал. Она легла рядом с ним под одеяло. Ричард был обнаженный, Тина тоже сняла сорочку. Она обвила его ноги своими ногами, положила подбородок на его плечо и заглянула в глаза, затем провела ладонью по его груди и животу.

– Будь осторожна, в противном случае тебе придется иметь дело с неприятными последствиями своих необдуманных поступков, – проговорил он.

– С неприятными последствиями? – удивилась Тина.

– Да, именно так.

– Я не понимаю тебя, Ричард.

– Я говорю о твоей больной голове, что же тут непонятного? – Он сжал Тинины запястья и, перевернув ее на спину, придавил ее тело своим. – Она все еще болит?

– Немного.

– Тогда что ты тут делаешь? – спросил Ричард.

– Теперь болит значительно меньше, – ответила Тина.

– Надо же, какие чудеса! – усмехнулся он. – Но шла бы ты к себе, красавица.

– Ты меня выгоняешь?

– Мне не нравится, когда меня дразнят. Я никому не позволяю играть с собой.

– Я и не думала с тобой играть, – принялась оправдываться девушка. – Я просто решила, что ночь перед свадьбой лучше провести в разных спальнях.

– Вот и иди к себе.

– Но я передумала, любимый, ты мне нужен.

– Неужели?

– Это правда.

– Ну, раз так, коли тебе неймется… Сделаю тебе маленькое дружеское одолжение, – проскрежетал Ричард и до боли сжал ее сведенные над головой запястья.

– Ричард, мне больно, – испуганно вскричала Тина.

– Как я и хотел, – спокойным тоном пояснил он.

Они занимались любовью яростно и сразу после уснули. Тинин сон был глубоким и безмятежным.

Когда Тина пробудилась, было совсем рано, но Ричард, видимо, встал еще раньше, – в комнате его не оказалось. Тина взбила подушки и села, откинувшись на них. Она задумалась.

Тина досконально помнила прошлую ночь. В их акте любви была скорее злость, дикая ярость, нежели нежность, Ричард скорее наказывал ее, чем любил…

А ведь мне предстоит выйти за него замуж не позднее полудня. Каким же станет день, которому надлежит быть самым счастливым в жизни женщины? И как изменится моя судьба после бракосочетания?

В сознании Тины эхом отозвались слова Хелен – оскорбленной, оставленной, но все еще на что-то надеющейся. А если ее надежды не беспочвенны, а предостережения не безосновательны?

И даже если отринуть вчерашний разговор с Хелен, так ли я сама уверена в своем решении? Не являются ли ее слова всего лишь подтверждением моим собственным страхам? Впрочем, страх, по-моему, вполне обоснован, все произошедшее за последние дни слишком необычно, недостоверно, ненадежно.

И как же трудно спорить с самой собой, когда легкомысленное сердце отчаянно жаждет этого брака, а разум снова и снова твердит о невозможности подобного союза…

Но ведь не надо упускать из виду еще и странный диалог в кабинете, вспомнила Тина. Тогда было невозможно разобрать, о чем спорили Ричард и Хелен, о каких несовпадениях во взглядах шла речь и касалось ли это ее – Тининой – персоны. Какой-то ребус без ключей и подсказок, подумала девушка, а от его решения зависит моя дальнейшая судьба.

Тине внезапно захотелось увидеть Хелен, поговорить с ней прямо и начистоту.

До Фаррингтон-Холла, кажется, всего три или четыре мили, но там ли сейчас Хелен? Успею ли я получить ответы на свои вопросы до десяти часов?

В любом случае ждать и бездействовать не имело смысла. Тина встала с кровати и пошла в комнату для гостей, где быстро приняла душ, переоделась в брючный костюм и, незамеченная, прошла через холл к заднему ходу и бегом направилась к конюшне.

– Доброе утро, мисс, – поздоровался с ней конюх.

– Доброе, Джош, – ответила она.

– Решили прокатиться?

– Если это возможно.

– Конечно. Отличное решение! Я подготовлю Юнону для вас, а Юпитера для мистера Ричарда. Он ведь составит вам компанию?

– Ричард занят, я поеду одна.

Тина поблагодарила конюха, пришпорила Юнону и галопом понеслась к Фаррингтон-Холлу…