Семейные Ценности

Глава 7. Любопытство

Мукуро был щедр. Я не понимала, зачем он это делает. Не понимала, какой в этом смысл. Не понимала, что с меня можно получить, ведь Рокудо Мукуро не из тех, кто что-то делает просто так. Но за всё время я ни разу не видела в его глазах разочарование, злость, раздражение и скуку. Наоборот, он во всём был заинтересован. И, в большинстве случаев, первым проявлял инициативу к чему-либо. Будь то поиск дома для меня, некоторые финансы на расходы или, вообще, сотовый телефон. Да, он купил мне новый сотовый телефон, а тот старый, что я выкинула, оставил у себя, заверив, что предыдущий сотовый будет напоминать мне о прошлой жизни, чего допустить не может. И не хочет. Он говорил, что отныне меня ждут только новые непостигнутые грани, которые собирался показать.

Однако иллюзионист не забывал напоминать, что он не из добрых ребят и, как только ему станет скучно, игре конец. Да и вообще, успевал добавлять, что это не мне дом нашли, а для самого Мукуро. Чтобы он мог приходить сюда и отдыхать от всех, когда ему вздумается. А я, телефон и ещё некоторые вещи по мелочам — его собственность. И это вполне естественно, хранить собственные вещи в одном месте и заботиться о них как следует.

Вот только жила в этом доме я одна. Мукуро со своими ребятами вернулись к Кокуё-ленд. Во-первых, потому, что там удобно, во-вторых, без особой на то необходимости надолго задерживаться в Намимори Мукуро нельзя. Вызывает подозрения у Дисциплинарного Комитета, которому дай только повод.

Однако это не значит, что иллюзионист вообще не посещал меня. Обычно он являлся неожиданно в разное время дня и ночи. С одной лишь целью — поговорить и поинтересоваться тем, как у меня дела. А ещё Мукуро просил готовить ему. Странно, не правда ли? Он знает, что я могу приготовить отраву, но это парня не смущало. Просто подарил мне несколько пар своих кожаных перчаток, заверив, что с ними о еде можно не беспокоиться. Перчатки были на удивление тонкие, но крепкие и не позволяли ладоням преть внутри. Аккуратно прилегали к коже, не мешая пальцам двигаться.

Конечно, я этим тут же воспользовалась и принялась готовить, ведь кухня в доме, в котором я остановилась, великолепная. А я итальянка. Большая часть итальянок обожает готовить. Наверное, это записано на генном уровне. Даже Бьянки, полностью осознавая то, что в обычной кулинарии она бездарна, до сих пор не сдаётся и надеется приготовить что-то такое, что никому не причинит вреда. Но, как мы уже поняли, это невозможно. Всё, к чему она прикоснётся, будет поражено Отравленной Кулинарией. И даже перчатки её не спасут.

Но мои силы в этом смысле намного слабее. Так что, когда я в перчатках, еде ничего не угрожает. Во всяком случае, не должно. И меня удивило то, с каким легкомыслием Мукуро ел приготовленную мной еду. Да, я старалась даже не дышать на неё. Надевала марлевую повязку и волосы убирала, но… Это же такой риск! И всё же, ничего не происходило. Парень спокойно доедал свой ужин, мы заканчивали разговор, и он уходил, пожелав мне спокойной ночи и погладив по голове. Это было страннее всего. Каждый раз, когда иллюзионист говорил это, у меня по плечам словно ток пробегал, заставляя слегка вздрогнуть. Мне подобного и родная мать никогда не желала, а он… Известный маньяк и убийца. Вероятно, убил людей больше, чем у меня имеется знакомых. Причём не стыдится этого и не сожалеет о содеянном. Более того, открыто говорит о том, что я его игрушка, но…

Хм…

Что касается школы, то там всё… сложнее.

В первый же день я столкнулась с Савадой Тсунаёши и Ямамото Такеши, которые встретили меня в классе. Парни сразу стали спрашивать, где я пропадала, на что отвечала всегда коротко и без лишней пылкости: «Занималась переездом». Этого ответа ребятам вполне хватало. Правда, их интересовало, куда я переехала и где дом находится, а Такеши вообще предложил нам сходить после школы ко мне и посмотреть, как я живу. Правда, его тут же остановил смущённый до ужаса Савада, отметив, что подобное нельзя делать. Я девушка и мало ли что могут подумать соседи? На это Ямамото лишь с добродушной улыбкой извинился.

Но было и ещё кое-что странное. Хаято.

Он явился в класс позже меня, и с первого взгляда уже было ясно, что парень в ужасном настроении. Плечи ссутулены, руки засунуты в карманы брюк, всё лицо имело ссадины, припухлости и синяки от очередной драки, а бирюзовые глаза смотрели куда-то в пустоту перед собой. Мыслями он явно был не здесь. Да и лицо как-то вытянулось… Похудел?

— Гокудера-кун, — позвал его Тсуна, в голосе которого чувствовалось волнение за своего товарища. Но тот даже не взглянул в его сторону.

— Доброе утро, Джудайме, — сухо произнёс он, шагая к своей парте.

— Гокудера-кун, Вел-сан вернулась, и я подумал, может, вы не будете ругать… — начал Савада, всё же не отставая от Хаято, но стоило парню произнести моё имя, как Хаято резко обернулся.

— Вел⁈ — воскликнул он, выискивая меня взглядом, после чего отбросил школьную сумку в сторону, сделал пару больших шагов и в мгновение ока оказался прямо передо мной, крепко сжимая мои руки в своих ладонях. — Вел, я… — начал он, но тут же стиснул зубы, словно что-то мешало парню говорить.

Я же в свою очередь была в некотором шоке. Что-это-вообще-такое⁈ Он вновь хочет начать кричать на меня? Вновь будет угрожать и высмеивать каждое действие и внешность? Или перейдёт к действиям? Хватка у его рук крепкая, я, даже если очень захочу, не смогу вырваться. Но что-то с ним не так… Хоть он и держит мои руки, где даже через перчатки я чувствую исходящий от него жар, также ощущала легкую дрожь.

Парень закусил нижнюю губу и довольно сильно. Ему должно быть больно. Зачем он это делает? Словно мучается. А глаза… Его бирюзовые глаза другие. Вернее, взгляд другой. Не понимаю… Ничего не понимаю. Что на этот раз он задумал? Последняя наша беседа прошла… ужасно. Я высказала ему то, что на самом деле думаю. А теперь что? Хочет расплаты, но смущает то, что в классе мы не одни? Да… Вижу, как он оборачивается и бегло оглядывает присутствующих.

— П… п… п… — тихо начал он, почему-то заикаясь. Или задыхаясь? Ему словно воздуха не хватало и слова застревали в горле… Что он хочет сказать? Или это его очередная шутка с издевательством?

Я ничего не говорила. Просто спокойно и с неким безразличием ждала, когда он выкинет очередную злую шутку или грубость. Это же Гокудера Хаято. Иного от него ждать не приходится. И в итоге, именно это и произошло.

— Прочь с дороги, ты мешаешь, — гневно фыркнул парень, обходя меня стороной, и, слегка задевая плечом, подошёл к открытому окну, выглядывая на улицу. Как только парень по пояс оказался снаружи, прозвучало ещё одно слово с его стороны: — Идиот…

Это он ко мне? В таком случае, «идиотка», я пол не меняла. Или на школьной площадке есть ещё кто-то, кто не по нраву нашему «идеальному парню»? Не важно. Повторюсь, это же Гокудера Хаято.

Тсуна и Такеши, что стояли рядом, лишь виновато пожали плечами, мол, не обращай внимания. Хотя в глазах Савады ещё имело место быть беспокойство. Он беспокоился, но не за меня, а за Хаято. Ну… Это не удивительно. Друзья же.

Прозвенел звонок.

Все расселись по своим местам и дожидались прихода учителя, как вдруг по школьному радио пронеслось:

— Внимание, ученица Риччи Велия, просьба немедленно явиться в кабинет Дисциплинарного Комитета. Повторяю, Риччи Велия, необходимо немедленно явиться в кабинет Дисциплинарного Комитета.

— Ого, — присвистнул Такеши, сидя за своей партой. — Это что же ты успела сделать Хибари?

— Вел-сан, если хотите, лучше убегайте! — прошептал Тсуна, оборачиваясь в мою сторону, но после со слезами добавил: — Хотя это бессмысленно. Он в любом случае догонит. Лучше идите сами… И простите.

— Ладно… — отозвалась я, поднимаясь со своего стула, и, не собирая вещей, вышла из кабинета. В принципе, этого следовало ожидать. Эх, осталось только понадеяться, что Кёя не заставит меня делать что-то невозможное.

Пятью минутами ранее.

Гокудера Хаято был на взводе. Он уже и забыл, когда нормально спал или ел. Единственное, что он точно не забывал делать — это непрерывно курить и думать о Вел. Прошло ещё несколько дней, но единственное, чего он добился, — это короткий ответ от Хибари: «Она здорова и жива». Не где она, не как она, не почему вообще исчезла… Сколько бы Хаято не расспрашивал, Кёя молчал и вообще считал необязательным отвечать на его вопросы. А если Гокудера сильно давил на Главу Дисциплинарного Комитета, то в итоге получал ещё несколько синяков к уже имеющимся.

Плевать!

Одним больше, одним меньше… Хаято так просто не сдастся и, если надо, разнесёт к чёрту его кабинет, но узнает правду. Именно с такими мыслями он вошёл сегодня в класс. Джудайме, естественно, этого не одобрит. Скорее наоборот, отчитает, но разве это важно?

— Гокудера-кун, — раздался голос Босса.

Хаято ему даже в глаза смотреть не может.

— Доброе утро, Джудайме, — отозвался он, словно под гипнозом направляясь к своей парте, что находилась около самой доски.

— Гокудера-кун, Вел-сан вернулась, и я подумал, может, вы не будете ругать…

Что он сказал? Вел вернулась⁈

— Вел⁈

Резко обернулся на голос Босса и тут же отыскал девушку. Да. Это она. Стояла рядом с этим бейсбольным идиотом. Такая же спокойная, мягкая, красивая, но самое главное — живая и здоровая. Однако Хаято не мог поверить до конца своим глазам. Даже не зная, куда бросил свою школьную сумку, сорвался с места и уже через мгновение стоял рядом с девушкой, держа её пухлые ладони в своих руках. Они были в перчатках, но тем не менее тёплые. Настоящие.

— Вел, я… — начал он, но запнулся.

Надо же… В голове было столько мыслей и заготовленных фраз все эти дни, но вот он столкнулся с ней и все отработанные реплики, словно ветром сдуло. Он ведь так много ей хотел сказать. Так много важного. Но сейчас он просто радовался, что она стоит перед ним.

Вот только… В голубых глазах Велии читалось непонимание. Да… Хаято совсем забыл, она его ненавидит. Его единственного. Ненавидит до дрожи. Но сейчас дрожит именно он. Почему?

Нет, нужно собраться. Он с самого начала знал об этом. Речи здесь не нужны. Нужно произнести всего одно единственное слово. Всего одно слово, которое мучило его больше недели, — «Прости». Только одно «прости» и всё.

— П… п… п… — Но даже это слово не может вырваться из уст парня. Её глаза такие холодные. А в сознании всплывают слова «Я тебя ненавижу. Ненавижу».

Ну же! Гокудера Хаято, не будь кретином! Ты хотел шанс! Так вот он!

Но что же происходит? В горле пересохло, сердце колотится, как ненормальное, а собственные руки леденеют так, что он готов надеть такие же перчатки, как у Вел.

— Прочь с дороги, ты мешаешь, — в итоге произнёс парень в привычной грубой форме, обойдя девушку и буквально повиснув на подоконнике. Дьявол! Была бы возможность, Хаято тут же бы пристрелил сам себя. Ну почему он такой?.. — Идиот…

Прозвенел звонок, и Гокудера вернулся за свою парту. Чёрт подери! Впервые ему не нравилось сидеть на первой парте, так как вечно хотелось обернуться назад. Хотя он и раньше это делал без зазрения совести, но сейчас… Эх, дьявол, да что не так⁈

— Внимание, ученица Риччи Велия, просьба немедленно явиться в кабинет Дисциплинарного Комитета. Повторяю, Риччи Велия, необходимо немедленно явиться в кабинет Дисциплинарного Комитета.

Это что ещё за новости? Что понадобилось Хибари от Вел? Она только пришла в школу, а он уже что-то надумал? Чёрт, как же бесит этот тип. Вечно строит из себя самого крутого. И сигареты ему мои не нравятся, и правила я, видите ли, не соблюдаю.

— Чёрт! — рыкнул Хаято, вставая с места после того, как из класса вышла Вел.

— Гокудера-кун? — удивился Босс, что сидел прямо позади Хаято. — Ты куда?

— Эм… Извините, Джудайме, — с улыбкой отозвался парень. — Я кое-что… забыл.

— А? Забыл? — не понимал Савада, хмуря брови. — Но урок только что…

— Ай, оставь его, Тсуна, — махнул рукой Ямамото, беззаботно улыбаясь. — Видно, приспичило. Природа, сам понимаешь.

— Ты! Заткнись, бейсбольный идиот! — рыкнул на парня Хаято, когда проходил мимо.

— Ха-ха, ну прости-прости, — всё так же смеялся Ямамото, забавляясь над ситуацией. — Поспеши, а то не успеешь.

— Э… хм… — только и мог протянуть Савада, краснея до ушей и утыкаясь носом в учебник. Словно только что увидел.

О боже! Стыд-то какой! Джудайме о нём теперь вечно будет думать, как о каком-то засранце. Хотя учитывая то, что происходит с ним, стоит только увидеть личико его милой сестрички… Нет. Хаято подумает над этим позже и всё объяснит. А пока необходимо и в самом деле поспешить.

Когда Гокудера выбежал в коридор, Вел уже не было видно. Он знал, где находится кабинет Дисциплинарного Комитета, поэтому поспешил туда, постоянно замедляясь около поворотов и выглядывая из углов. Не хотелось бы столкнуться с кем-нибудь из учителей. Он их не боится, просто лишние споры сейчас ни к чему.

Дверь в кабинет Комитета была чуть приоткрыта. Отлично. Ему везёт. Хаято сам не знал, что именно он собирается сделать или узнать, но отказать себе в этом он не мог. Парень не был дураком, но всегда относился к тому типу людей, которые сначала сделают что-то на эмоциях и, только набив десяток шишек, начинают думать. А сейчас думать вообще некогда было. Действовал на порыве эмоций.

— Ты понимаешь, что это не тот человек, которому можно доверять? Он непременно возьмёт у тебя то, чего хочет, а после выкинет, словно сломанную вещь, — произнёс Хибари, после чего Хаято замер. О ком это он?

— Понимаю, — ответила Вел, таким же спокойным тоном. — Он говорил, что убьёт меня, когда я ему наскучу. Не вижу причин ему не верить.

— И тебя всё устраивает? — спросил Глава Дисциплинарного Комитета, на что девушка, стоящая перед его рабочим столом, просто пожала плечами. Словно ей всё равно. — Что за глупое травоядное? — начинал злиться парень, после чего принялся что-то искать в столе. — Вот, — швырнул в сторону Вел небольшую стопку неизвестных документов. — Это список того, что ты обязана будешь делать на протяжении двух месяцев после уроков.

— Два месяца⁈ — прошептал Хаято, после чего резко закрыл свой рот рукой. Но, кажется, его никто не услышал.

— Два месяца? — всё же удивилась Вел, беря документы со стола. — Но меня не было меньше недели.

— А до этого ты прогулы учитывала? — строго спросил Хибари. — К тому же, кто сказал, что отработка за прогулы будет равнозначна? За два месяца ты должна будешь выполнить всё, что указано в этом списке.

— Всё⁈ — Вел перевернула страницу. — Но… Я не справлюсь, даже если буду заниматься этим двадцать четыре часа в сутки!

— Значит, твоё наказание продлится на ещё один месяц, — равнодушно отметил Кёя, облокачиваясь на спинку кресла. — И пока все пункты не будут завершены, документы твоего личного дела тебе не вернут. Если он рассчитывал, что ты уже на этой неделе поступишь в новую школу, то придётся тебе его огорчить. — Хибари самодовольно усмехнулся.

— Да нет, — вздохнула Вел. — Он как раз и ожидал нечто подобное, поэтому и дом подыскивали мне в Намимори… Это я рассчитывала побыстрее со всем разобраться.

— Интересно, почему? Не нравится Средняя школа Намимори? — поинтересовался Кёя, невозмутимо скрестив руки на груди.

— Да, не нравится, — призналась Вел. — Вернее, здесь есть те личности, которые я бы не хотела видеть. Вообще. Но вынуждена, по причине обучения.

— Хм, — протянул парень, задумчиво окидывая девушку взглядом. — Думаю, я понимаю, о чём ты. Это смешно, но с другой стороны, таков принцип выживания травоядных. Могу сказать, что в данной школе есть ещё два параллельных класса. Сейчас по уровню успеваемости ты в самом конце списка, но если поднимешься, то я, так и быть, позабочусь о том, чтобы тебя перевели в один из этих классов.

— Это невозможно, — сразу отмахнулась Велия. — Учёба никогда не давалась мне. Не имеет даже смысла пробовать, так как я уже знаю результат.

— И это говорит та, которая выучила иностранный язык практически за месяц? Звучит даже слишком жалко.

— Язык это другое…

— То же самое, — строго отметил Хибари. — Мои условия ты знаешь. Теперь забирай список дел и освободи кабинет. — Вел ничего больше не оставалось, как подчиниться словам Хибари. Девушка уже направилась к выходу и Хаято занервничал, не зная, куда деть себя, как неожиданно Кёя вновь окликнул Вел. — И ещё, Риччи Велия, учитывая недавно произошедшие события, Дисциплинарный Комитет будет присматривать за тобой. Для твоего же блага.

— В этом нет необходимости.

— Я не спрашивал разрешения, а просто проинформировал тебя. А теперь ступай, — приказал Кёя, возвращаясь к работе.

К тому моменту, когда Вел вышла из кабинета Дисциплинарного Комитета, Хаято уже смог скрыться за поворотом и не попасться девушке на глаза. В голове бушевала сотня вопросов. О ком они говорили? Кто угрожает Вел? Кто обещал её убить? И почему она хочет забрать документы из школы? Хотя… Это он знает. Парень больше чем уверен, что причиной является он сам, но… Чёрт! Ладно… Это он решит позже. А пока… Кто такой этот «он»? И помог ей с жильём? Может, неплохой парень? Но Хибари бы так просто не предупреждал. Каким бы высокомерным ублюдком он ни был, это не тот тип, что бросает слова на ветер. Неужели Вел всё же попала в неприятности?

Не успел Хаято опомниться, как почувствовал резкую тупую боль в области лица, что не просто ослепила, свалив с ног, но и сознание на миг провалилось во тьму. Однако он уже знает, что это такое. Стальные тонфы.

— Ублюдок… — выругался Хаято, сплёвывая сгусток крови на пол.

— А, это был ты… — с неким безразличием отметил Кёя. — Всё никак не успокоишься.

— Заткнись! — злился Хаято, поднимаясь с пола. — Чёрт бы тебя побрал… Отрабатывать прогулы два месяца⁈ Ты окончательно спятил на своей дисциплине? Где такое вообще написано?

— Тебя это касаться не должно, — строго отметил Хибари, вытянув перед Гокудерой тонфу. — Скажи спасибо уже за то, что я не вбил «свою дисциплину» ей так же, как и тебе, травоядное. Но тебе, похоже, мало. Сколько бы ни получал, постоянно возвращаешься за новой порцией… Мазохист? — задумчиво наклонил голову на бок.

— Иди к чёрту! — гневно взревел Хаято. — Когда-нибудь я одолею тебя!

— Не одолеешь, — равнодушно произнёс Кёя, убирая тонфы за спину. — Потому, что я сильный.

Хибари посчитал, что на этом разговор окончен и уже развернулся к Гокудере спиной, намереваясь вернуться к себе в кабинет, как Хаято остановил его.

— Подожди! — позвал он. — Этот тип, что помог Вел… Ты знаком с ним? Кто он? Он ведь ей угрожает?

Кёя около пяти секунд стоял неподвижно, раздумывая над ответом.

— Если так переживаешь за безопасность той девушки, то почему просто не подойдёшь и не спросишь всё у неё лично? — На это Хаято не знал, что сказать. Лишь стиснул зубы, чувствуя тупую боль в скуле, куда Глава Дисциплинарного Комитета нанёс свой удар. — Что? Не можешь? — усмехнулся Хибари. — В таком случае, больше не лезь. Как я уже сказал ранее, этим делом займётся Дисциплинарный Комитет.

Хибари ушёл, оставив переполненного гневом Гокудеру стоять в коридоре, в полном одиночестве.

Школьные будни.

Что-то изменилось. Не знаю почему, но учиться стало значительно… легче? Нет, не в плане учёбы, а в том плане, что Гокудера Хаято меня наконец-то не трогал. И да, я всё также замечаю на себе его взгляды, вот только они больше не полны злобы, ненависти и отвращения. Когда меня вызывают к доске, он молчит. Просто кладёт голову к себе на руку и смотрит на меня. Каким-то пустым взглядом. Словно мысленно он сейчас далеко-далеко.

Но… Какая разница? Пусть смотрит, раз так ему проще. Зато не огрызается, и нет этих вечных оскорблений. Хотя я, на всякий случай, всё равно стараюсь лишний раз с ним не контактировать. Тсуна и Такеши часто зовут во время обеда на крышу школы. И если раньше Хаято в эти моменты старался держаться подальше, не упуская возможность кинуть какую-нибудь колкую фразу в мой адрес, то сейчас шёл со всеми и молчал.

Было как-то не по себе. Чувствовала… хм… недосказанность? Напряжение? Что-то такое, чего не уловить и не увидеть. Это смущало, так что я и с парнями старалась контачить как можно реже. Когда они звали на крышу, отмахивалась, придумывая различные отговорки, а сама оставалась в пустом кабинете, позволяя себе сознательно расслабиться.

В эти моменты, я обычно занималась тем, что мне нравится. Да-да, наконец-то вспомнила о своём хобби. Раньше я о нём даже подумать боялась, но когда эта вечная война с Хаято поутихла, почувствовала некое спокойствие и… Почему бы и нет?

Доставала из сумки одну невзрачную тетрадь в клеточку. Обычный ученик, если заглянет туда, мало что поймёт. Практически каждая её страница исписана, зачёркнута, изрисована, вновь перечёркнута и вновь перерисована. И только я знаю, что там на самом деле. Моё сокровище, о котором не знает никто. Ни моя мать, ни моя сестра, ни даже Мукуро, который желает знать обо мне как можно больше.

Раскрыла на последней исписанной странице и принялась медленно и тихо напевать себе музыку, делая очередные зарисовки и пометки. Потом что-то не понравилась и я зачеркнула то, что только что нарисовала. Начала всё заново.

Занимаясь этим делом, порой так увлекаешься, что в итоге совершенно ничего не замечаешь вокруг. Полностью уверена, что пока не прозвенит звонок на урок, я в этом кабинете одна. И когда в тетради вырисовывается именно то, что я хочу, настроение поднимается. Трудно сдерживать улыбку и лёгкий смех.

— Готово… — прошептала я, откидываясь назад на спинку стула, и тут же почувствовала головой что-то мягкое. За спиной кто-то стоял.

— Готово? Что именно? — прозвучал мужской голос на итальянском языке.

В это мгновение моё сердце перестало биться и убежало куда-то в район ног. О боже мой! Только не это! Не успела я опомниться, как тетрадка была выхвачена у меня из-под рук и оказалась в руках Гокудеры Хаято. О боже! Боже! Кто угодно, но только не он!

— Верни! — практически крикнула я, вскакивая со стула. — Верни тетрадь!

От пульса закладывало уши. Губы пересохли, а ладони заледенели в одну секунду. Страшно… Очень страшно. Он не должен смотреть туда. Не должен. Кто угодно, но только не он. Но сейчас именно Гокудера Хаято стоял вместе со мной в кабинете. И именно он пролистывал страницу за страницей, с нахмуренным и задумчивым видом осматривая содержимое.

— Это же… — ахнул он, удивлённо округлив глаза. Он понял. Понял!

— Верни! — вновь закричала я, потянувшись к тетрадке и грубым рывком возвращая её себе. Не знала, что делать. Чувствовала, как всё тело накрывает паника.

Я… я растеряна, напугана и просто сбита с толку. Это же Гокудера Хаято. Он непременно выскажет что-то ужасное по поводу того, что видел. Выскажет и растопчет то единственное, где я все эти годы прятала свою душу и сердце. Страшно… Как же страшно. Что же мне делать?

Чувствую, словно ещё секунда и я умру. Сердце не выдержит, и я сломаюсь. К глазам подступают слёзы. Впервые за столько лет… Я уже даже думала, что это уже для меня невозможно, но когда дело касается чего-то сокровенного. То, чего никто не знал.

— Вел… — начал Хаято, протянув в мою сторону ладонь. Что он хочет? Вновь забрать тетрадь?

— Нет! — бросила я, сделав шаг назад, хотя отступать-то уже и некуда. Позади парта.

Хаято остановился и убрал руку. Несколько секунд мы просто молча стояли друг напротив друга. Я ждала, ждала того, что он скажет, но… его слова удивили меня. Даже сильнее, чем предполагалось.

— Ох, и чего ты ревёшь? А? Подумаешь, увидел какие-то каракули, а она в слёзы. Глупая… — фыркнул парень, отвернувшись. — Ты хоть сама поняла, что там рисовала? Я уж подумал, что ты собралась Сатану вызывать. Пф! — после этого Гокудера развернулся и покинул класс, оставив меня одну в шоковом состоянии.

Он не понял? Нет, я была уверена, что он понял, но разве тогда бы Хаято не принялся бы высмеивать увиденное? Конечно бы, стал. Тогда… Он точно не понял? В любом случае лучше в следующий раз не рисковать и не носить эту тетрадь с собой. Я хотела сократить свой обед за приятным делом, но раз тут нависла такая угроза… И чего хотел Гокудера? Разве он не должен сейчас быть с остальными парнями на крыше? Или что-то забыл?

Ладно, не важно. Всё это не важно…

Сегодня мне просто повезло.

Пятью минутами ранее.

Сегодня Вел вновь решила обедать отдельно. Сколько же попыток Гокудера уже предпринял для того, чтобы извиниться. Он уже и со счёта сбился. Но в итоге всё сходит к тому, что у него ничего не получается. Слова путаются, и он говорит вообще не то, что хотел. Грубит или вообще молчит. Да, в основном молчит, так как понимает, что стоит ему открыть рот, как из него лезет не то, что он думает.

И вот сегодня он вновь решил поговорить с ней. Хаято уже не скрывал того, что пристально следил за Вел. В мыслях он попросил прощение сотни раз, но вот реальность… Эх, ещё немного и Гокудера точно будет считать, что он проклят в этом плане. Ну невозможно же провалить столько попыток! Всего одно слово! Одно! Разве это так трудно?

Нет, просто Гокудера Хаято идиот и он это официально признаёт.

К чёрту! Сегодня он точно заговорит с ней. Хотя бы заговорит.

Она в кабинете одна. Помешать некому. В тот момент, когда Хаято вошёл в класс, Вел… улыбалась. Что это? В груди почему-то колет. Больно. Как-то Джудайме сказал, что Вел очень милая, особенно когда она улыбается. Просто из-за её вечно мрачного и отстранённого образа этого практически не заметно. Хаято слышал это и от бейсбольного идиота, но… увидеть своими глазами… Сейчас она казалась такой счастливой. Улыбалась и смеялась, что-то тихо себе напевая.

Почему-то парень подумал, что хотел бы видеть её такой всегда и готов ради этого на многое. Он тихо подошёл к Вел, наслаждаясь её обществом, и терпеливо ждал, когда она закончит.

— Готово… — наконец-то произнесла Вел на своём родном языке.

— Готово? — спросил Хаято также на итальянском. — Что именно? — после чего он сделал то, о чём даже не задумывался. Взял тетрадь девушки, готовясь увидеть там какой-нибудь кривой рисунок или карикатуру. Но то, что он увидел, шокировало парня до глубины души. — Это же…

В начале не ясно, что это. Просто тетрадь в клеточку с различными завитушками, точками, галочками и сотней зачеркиваний. Но Хаято знаком с шифром не на словах. Сам один разрабатывал, а это вообще не шифр. Это нотная тетрадь. Самая настоящая нотная тетрадь. Да, страницы имели клеточки, но Вел не обращала на это никакого внимания. Она… она писала музыку. Толстая невзрачная тетрадь практически вся исписана музыкальными композициями. И Хаято готов дать голову на отсечение, он мог бы сыграть их на фортепиано. Уже первых строк достаточно, чтобы предположительно понять, какая здесь вложена музыка.

Так Вел… способна на такое? На чём же она играет?

— Верни! — закричала девушка, заставив Хаято замереть на месте. — Верни тетрадь!

Вел не стала ждать ответной реакции от Гокудеры и сама забрала свою вещь, прижимая её к груди. Но Хаято видел, что этого мало. Ей страшно. Если быть точнее, то она в ужасе. Велию всё трясло, дыхание стало прерывистым, а к глазам подступили слёзы. Почему-то этот вид ещё недавно улыбающейся девушки окончательно раздавил сердце в груди Хаято. Больно… Очень больно… Но почему?

Пожалуйста, он не хочет, чтобы Вел плакала. Пожалуйста, не плачь. Он постарается всё исправить, хотя пока и не знает как, но просто не плачь. Улыбнись, как мгновение назад. Хотя эта улыбка была подарена не ему, и он сейчас поплатился за своё любопытство.

— Вел… — хотелось прикоснуться к девушке и обнять её. Успокоить.

— Нет! — крикнула она, отшатнувшись от парня, как от огня.

Больно… Почему же так больно?

Сначала её ненависть. Теперь страх… Он столько времени потратил на угрозы, оскорбление и провокацию. И теперь пожинает плоды того, что совершил ранее.

Пожалуйста, не бойся его. Как бы Хаято хотел всё исправить. Но как? Как это сделать? Ей страшно, что он узнал о её секрете? Это пугает Вел? А если он сделает так, что этот секрет так и останется секретом?

— Ох, и чего ты ревёшь? А? Подумаешь, увидел какие-то каракули, а она в слёзы. Глупая… — в своей манере бросил Хаято, поворачиваясь к Вел спиной. — Ты хоть сама поняла, что там рисовала? Я уж подумал, что ты собралась Сатану вызывать. Пф!

Это удивило девушку. Она мгновенно успокоилась, с непониманием смотря на Хаято. С непониманием, но не со страхом или ненавистью… На сегодня Гокудере и этого более чем достаточно.

Поспешил покинуть класс, чувствуя себя ужасно. Он не понимает, почему испытывает всё это. Ему просто хотелось попросить прощение, но в итоге… Всё стало таким. Если подумать, не было и дня, с того момента как Вел появилась в городе, чтобы Хаято не думал о ней. Но если раньше она его бесила и раздражала, то теперь каждая мысль отражается болью. Почему так? Хаято не понимает. Просто хочет извиниться и… чтобы его больше не ненавидели. Наверное, это естественное желание человека. Хотя он не до конца всё понимает.