Семь лет спустя

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Мел! Ты… — прорвался сквозь охватившее Коппер и Мела головокружительное блаженство голос Бретта.

Нимало не смутившись и не поведя бровью, Мел, подняв голову, вопросительно посмотрел на брата.

— Что такое? — спокойно сказал он.

Оставшись без прочной поддержки его объятий, Коппер чуть не лишилась чувств от потрясения, но Мел снова обнял ее. Ноги у Коппер подкашивались, щеки пылали, и она не смогла бы вымолвить ни слова, даже если бы захотела.

— Я пришел звать вас пить пиво, — широко ухмыльнулся Бретт, — но вы, кажется, заняты?

— Были заняты, пока ты не помешал, — ответил Мел. И как ему удается говорить нормальным голосом, подумала Коппер. У нее же бешено колотилось сердце, легкие разрывались от недостатка воздуха и перед глазами все плыло.

Бретт не отреагировал на намек. Только сделал вид, будто очень огорчен.

— А я-то считал, что целовать экономок — моя обязанность…

— Только не эту.

Коппер безуспешно пыталась утвердиться в реальном мире, куда ее так внезапно вернули; Мел пристально посмотрел на нее, потом на брата и предостерегающе нахмурился.

— Коппер выходит за меня замуж, так что можешь считать, будто она уехала, как и все остальные.

— Я так и знал! — захохотал Бретт, подскочил к Мелу, хлопнул его по плечу и заключил Коппер в братские объятия. — Я так и знал, хотя Мел и воображает, будто я никак не разберусь в его загадочной физиономии! Только вы появились, как он тут же на вас глаз положил, и я это видел!

— Правда? — охнула Коппер. Стоило Бретту отпустить ее, как она снова потеряла равновесие и инстинктивно схватилась за Мела, который тут же подхватил ее.

— Бретт, я и не подозревал, что ты так наблюдателен.

Коппер подумала: понял ли Бретт его насмешку?

Бретт истово закивал. Ничего не понял, решила Коппер.

— Я вообще замечаю больше, чем ты воображаешь. Вы, конечно, притворялись, будто друг друга в упор не видите, но я-то знаю, как вы пялились, когда думали, что тот, другой, не смотрит! Я сразу понял: вот она, настоящая любовь!

— Что ты знаешь о настоящей любви? — уже не скрывая насмешки, спросил Мел.

— Не очень много, — Бретт не лез за словом в карман, — но, когда вижу, узнаю сразу. По-моему, вам крупно повезло, — добавил он чуть серьезнее. — Очень повезло. А теперь пошли отмечать!

— Я… — начала Коппер и осеклась, изумленная слабым писком, вырвавшимся у нее из горла. Она откашлялась, отчаянно стараясь собраться с силами. Нельзя же вечно стоять посреди дороги, держась за Мела. — Я пойду за Меган, — попыталась она снова, примерно с тем же результатом. Да и как ждать от себя нормальной речи, когда мир до сих пор плывет, качаясь, а на губах все еще горит волшебный, дурманящий поцелуй?

— Я с тобой, — спокойно сказал Мел.

— А я проверю, достаточно ли холодное пиво, — вызвался Бретт. — Только вы недолго.

— Будем надеяться, и других удастся убедить так же легко, — пробормотал Мел в спину бегущему к дому брату. Коппер никак не могла заставить себя идти самостоятельно. — Ты как?

От тревоги в его голосе Коппер резко выпрямилась. Не хватает еще, чтобы он понял, сколь много значит для нее его поцелуй!

— Все хорошо.

Нетвердым, но быстрым шагом она двинулась дальше, однако Мел не спешил, и, поскольку нелепо идти впереди, Коппер пришлось остановиться, подождать его и приноровиться к его шагам. Молчание становилось невыносимым.

— Неужели Бретт на самом деле считает, что мы давно влюблены друг в друга? — с нервным смешком выдавила она наконец.

— Да брось, — равнодушно откликнулся Мел, и Коппер пожалела, что открыла рот.

Когда они вместе с Меган подходили к дому, уже начало смеркаться. Меган, подпрыгивая на ходу, упоенно болтала о том, какой у Наоми невоспитанный малыш, гордясь возможностью осудить его с высоты своих четырех с половиной лет. Мел внимательно слушал ее, склонив голову. У Коппер дух захватывало от его уважительного, бережного отношения к маленькой дочке, отношения несколько неожиданного для такого большого, сильного и немногословного человека. Должно быть, он очень любит Меган, подумала Коппер, если ради нее решился на брак с женщиной, которую не любит вовсе.

Коппер уже успела немного успокоиться и смирилась с полной неизвестностью своего будущего. Пусть ее чувства к Мелу тревожны и ей самой непонятны — сейчас она идет рядом с ним, в окружении вечерних шорохов, вдыхая поднимающийся от реки аромат камедных деревьев…

Меган побежала вперед, смешно и неуклюже размахивая руками. Взбежав по ступенькам, она, хлопнув дверью, исчезла в кухне.

— Скажем ей сегодня? — снова начиная нервничать, спросила Коппер. Меган привыкла, что папа только ее собственный; не станет ли она ревновать?

— Можно и сегодня, — ответил Мел.

У ступенек Коппер вновь одолела робость. На нее заново нахлынули сомнения: правильно ли она поступила, согласившись выйти замуж за Мела, что это будет за брак? После того, как они объявят Меган о свадьбе, обратного пути не будет. Вот сейчас они поднимутся по этим ступенькам и войдут в новую жизнь, и целых три года будут играть условленные роли, обманывая всех вокруг, кроме самих себя.

— Ты действительно считаешь, что мы справимся? — опасливо спросила она.

Мел остановился с ней рядом, заглянул в ее тревожные глаза.

— Конечно, справимся, — сказал он, беря обе ее руки в свои теплые ладони, — ведь я буду думать о Меган, а ты о своем проекте, и все у нас получится.

Сила исходила от его рук настолько ощутимо, что Коппер ухватилась за них и сразу почувствовала себя уверенней.

Они стояли в сгустившихся сумерках. Мел крепче сжал ее пальцы.

— Все будет хорошо, — тихо произнес он, медленно нагнулся и коснулся губами губ Коппер. На этот раз Коппер не ощутила никакого волнения — лишь необыкновенную нежность, тепло и покой. Она безмятежно потянулась навстречу поцелую. Прошло несколько долгих секунд, и Мел поднял голову.

Молча, сплетя пальцы, они смотрели друг на друга, изумленные этим неожиданным наваждением. Из забытья их вывел Бретт, громко барабанивший в сетчатую дверь.

— Эй, хватит уже! — заявил он, взглянув на них. — Вы не одни, и пиво согреется!

В кухне, ослепленная ярким электрическим светом, Коппер прятала глаза от Мела, не знала, что ей делать с руками, все еще горевшими огнем, будто пальцы Мела оставили на них свою печать. Губы до сих пор помнили тепло поцелуя. Почему Мел поцеловал ее? Поддался, как и она, невольному порыву страсти или хотел ободрить? Или услышал в коридоре шаги Бретта и срочно начал вживаться в новую роль?

Меган ничего не понимала, пока Мел не посадил ее к себе на колени и не объяснил, что хочет жениться на Коппер и тогда ей не придется уезжать из Бирраминды.

Меган была явно не готова к такому развитию событий.

— А она долго проживет у нас?

— Долго.

Большущие голубые глаза бесцеремонно уставились на Коппер.

— Всегда? — настойчиво переспросила Меган, и улыбка Коппер угасла. Она взглянула на Мела поверх темной головки Меган.

— Надеюсь, что да, Меган, — ответила она. Девочке будет почти восемь, когда истечет срок договора. Для четырехлетнего ребенка это целая вечность.

Меган, видимо, сочла разговор законченным. Коппер почему-то ожидала, что она бросится ей на шею, но Меган в свои четыре года повидала слишком много чужих теть, которые приезжали и вскоре уезжали восвояси. Похоже, теперь ей вообще было трудно довериться кому-либо. Она слезла с отцовского колена и спокойно занялась своими делами. Позже, когда Коппер зашла пожелать ей доброй ночи и нагнулась поцеловать, две цепкие ручки обняли ее за шею.

— Я тебя люблю, — пылко заявила Меган, и глаза Коппер наполнились внезапными слезами.

— И я тоже тебя, родная.

— Я рада, что ты будешь папиной женой, — тихонько прошептала девочка.

— И я тоже, — шепотом ответила Коппер, обернулась и увидела Мела, стоявшего в дверях детской.

— И папа тоже, — сказал он.

— Я его вижу!

Приплясывая от нетерпения, вцепившись в руку Коппер, Меган свободной рукой указывала на появившуюся в противоположном конце прохода худощавую фигуру Мела. Следом за ним шел Бретт. На миг они остановились, всматриваясь в толпу.

Коппер и сама уже увидела Мела. Две недели они с Меган жили без него в Аделаиде, старательно готовясь к его приезду, и вот он здесь, такой же спокойный и сдержанный, как обычно. Куда же делось ее отрепетированное самообладание? Коппер очень хотелось поменяться местами с Меган, которая с восторженным визгом мчалась навстречу отцу и знала точно, что он улыбнется и подхватит ее на руки.

Сердце грозило разорвать грудную клетку, воздуха не хватало, но гордость вынуждала Коппер стоять на месте.

— Привет, — сказала она, пытаясь улыбнуться; Мел увидел ее и застыл.

На Коппер было бледно-желтое летнее платье с круглым вырезом и летящей юбкой в складку; в руках — простая соломенная шляпка. Мел глубоко вздохнул.

— Коппер, — выдавил он и запнулся, будто не зная, что еще сказать. Голос у него был странный, напряженный.

Мел обнял ее, привлек к себе, и она удивилась легкости, с которой подставила ему губы для поцелуя. Ее рука бессознательно обвилась вокруг его талии, ища опоры, которой была лишена последние две недели. Коппер и не подозревала, что ей так нужна была эта опора.

— Я скучал, — оторвавшись от ее губ, сказал Мел.

Скучал на самом деле или делает вид перед Бреттом, тактично наблюдавшим за встречей?

— Я тоже скучала, — сухо ответила Коппер.

Она-то говорила правду! С тех пор как они с Меган прилетели в Аделаиду, она безумно тосковала по Мелу. Она привыкла к тому, что он рядом, привыкла к его улыбке и временами забывала, что все это лишь игра.

Иногда они с Мелом ездили верхом вдоль реки, порой сидели вечерами на веранде, и Коппер казалось совершенно естественным, что они не разлучаются и болтают о чем придется. Но, встретившись взглядом с Мелом, она вдруг задумывалась и вспоминала, что на самом деле они ведь не любят друг друга. Всего лишь играют, притворяются.

Конечно, Мел с самого начала не подавал ей никаких надежд. Он не ночевал в своей комнате, и Бретт не сомневался насчет его отношений с Коппер. Но сама-то Коппер знала, что каждый вечер, вежливо пожелав друг другу доброй ночи, они с Мелом расходятся по разным спальням.

— Видимо, мой брат считает своим долгом соблюдать деликатность, — вздыхал Мел в первый вечер, когда Бретт, подмигивая и ухмыляясь, оставил их наедине.

— Он воображает, что, как только за ним закроется дверь, мы рухнем в постель, — с неудачной претензией на игривость откликнулась Коппер.

— А то как же.

Коппер суетилась у раковины, боясь обернуться.

— Может быть… Давай начнем сегодня же? То есть жить в одной комнате. Ведь будет странно, если мы этого не сделаем, — робко предложила она.

— Пускай Бретт пока считает, будто без него мы бурно предаемся любви. Скоро свадьба, и у тебя еще будет достаточно времени, чтобы привыкнуть к жизни в одной комнате со мной.

Коппер следовало бы испытать искреннее облегчение, но она почему-то была разочарована. Впрочем, не тащить же в постель человека, так откровенно равнодушного к ней?

Днем наваливались бесконечные заботы, и для раздумий не оставалось времени, но ночью ничто не мешало мыслям. Мел не любит ее! — эти мысли неизменно напоминали Коппер о реальности заключенной ею сделки. Неделя шла за неделей, и контраст между кажущимся и действительным положением дел все сильнее беспокоил Коппер.

Ей стало легче, когда Мел в Брисбене посадил их в самолет до Аделаиды (нужно было готовиться к свадьбе). Однако разлука затянула узел сомнений и противоречий еще туже. У Коппер постоянно ныло под ложечкой от тоски по Мелу. Чем ближе свадьба, тем больше Коппер волновалась.

В Бирраминде была горячая пора, и потому Мел с Бреттом прилетели в Аделаиду всего за два дня до свадьбы. Потом, когда они отправятся обратно на маленьком шестиместном самолете Мела, Коппер уже будет его женой.

— Эй, Меган! — позвал Бретт. — Иди обними меня, чтобы папа мог как следует поздороваться с Коппер!

Мел отпустил дочку, и она весело кинулась к Бретту. Тот поймал ее и принялся щекотать, пока та не завизжала. Но Коппер ничего этого не слышала. Мел с улыбкой обернулся к ней, и мелкая дрожь нетерпения, уже охватившая Коппер, переросла в безумный порыв желания.

«Это он только потому, что Бретт посмеялся, будто для встречи после двухнедельной разлуки легкого поцелуя недостаточно», — как в лихорадке твердила себе Коппер, когда Мел взял ее руки в свои и тихонько привлек к себе. Она все еще пыталась сохранять равнодушный вид, но сердце не желало противиться жадному томлению. В конце концов она припала к груди Мела. Что тут такого, это всего лишь притворство.

Они стояли близко-близко, в заколдованном кругу тайны. Шум и рев самолетов растворились в непонятной тишине, и только Мел нежно гладил голые руки Коппер от кисти до плеча, а потом, осторожно взяв в ладони ее лицо, приблизил к своему. Медленно склонив голову, он едва ощутимо коснулся губами ее губ, и Коппер закрыла глаза в восхитительном ожидании. Ее мучительное одиночество закончилось. Мел прижал ее к себе и властно, и больно, и сладко впился в ее губы.

…Мел улыбнулся ее растерянному лицу.

— Привет, — сказал он, несомненно повинуясь инструкциям Бретта.

— Папочка, а у меня новое розовое платье!

Меган изо всех сил тянула Мела за рукав, наскучив ждать, пока эти взрослые перестанут молча смотреть друг на друга. Ей-то было что рассказать папе.

— Розовое платье? — говорил он Меган, взяв ее за руку. — Наверное, очень шикарное.

— Да! И еще у меня новая подружка, Кэтрин, — важно сообщила Меган. Она не могла устоять на месте и прыгала вокруг взрослых, пока Бретт возился с багажом. — После обеда мы будем с ней играть.

— Надеюсь, ты не возражаешь? — спросила Коппер, сама удивляясь своему спокойному голосу. — Я понимаю, ты соскучился по Меган, но ей так понравилось играть с дочкой моей двоюродной сестры…

— Нет, конечно.

Они подошли к машине, которую Коппер взяла у отца.

— Я пообщаюсь с Меган завтра, когда вы с матерью займетесь тем, что обычно делают женщины перед свадьбой, а сегодня мне бы хотелось побыть вдвоем с тобой.

— Правда? — Коппер сосредоточенно копалась в сумке, ища ключи от машины и надеясь, что радость в ее голосе не слишком заметна Мелу.

Меган обежала машину кругом и теперь дергала за ручку дверцы. Мел глянул на Бретта, увлеченно объяснявшего дорогу симпатичной незнакомке, и тихо произнес:

— Я договорился с нотариусом насчет нашего контракта. Сегодня у нас последняя возможность подписать его до свадьбы.

— Хорошо, — твердым голосом отозвалась Коппер, до боли сжимая в кулаке ключи и кляня себя за то, что возомнила, будто Мел действительно рад ее видеть. Ну чего, чего она ждала? Разве трудно Мелу разок поцеловать ее? Он как нельзя лучше напомнил ей, что их брак — всего лишь сделка, по крайней мере для него.

Коппер сильно тревожило предстоящее знакомство Мела с ее матерью. Мать очень тепло относилась к Глину и, в отличие от отца, была вовсе не уверена, что Коппер не совершает страшную ошибку.

Но Коппер забыла, каким обаятельным умеет быть Мел, если захочет. Четверти часа не прошло, как миссис Копли уже обращалась с братьями точно с родными сыновьями, которых у нее никогда не было, рассказывала им бесчисленные занимательные истории из детства Коппер, и Коппер решила все-таки подписать этот чертов контракт.

Поймав ее грустный взгляд, Дэн Копли поспешил сменить тему разговора:

— Боюсь, вечером вам не избежать семейного торжества, но мы с мамой думаем, что вам и Кэролайн есть что сказать друг другу после двухнедельной разлуки, и вы, наверное, хотели бы сейчас побыть вдвоем.

— Да, пожалуй, — согласился Мел, вставая и глядя на часы. — Мы с Бреттом забронировали места в гостинице, надо съездить и оставить там вещи. Едем с нами, Коппер, а потом позавтракаем где-нибудь.

Коппер натянуто улыбнулась, прекрасно понимая, что Мел, едва отделавшись от Бретта, поведет ее не в романтический ресторанчик, а в нотариальную контору, где они официально подтвердят свое согласие на три года брака без любви.

Процедура заняла не много времени. Мел все уладил по телефону, и теперь вежливо-равнодушный нотариус лишь положил перед Коппер готовый документ, точно определяющий условия хладнокровного сговора. Коппер склонилась над контрактом, делая вид, что читает, но слезы жгли ей глаза, строчки расплывались, и она не поняла даже, там ли поставила подпись.

— Вот твой экземпляр, — сказал ей Мел уже на улице, — смотри не потеряй.

— Ну что, пошли завтракать, если уж договорились?

В гнетущем молчании они спустились к реке и дошли до ресторанчика на набережной. Ветерок играл фестонами красных зонтиков над столиками. В гостинице Мел переоделся в бледно-голубую рубашку и светлые летние брюки и теперь выглядел вполне светским и не очень знакомым. Коппер казалось, что в большом городе Мел будет не в своей тарелке, но, к ее удивлению, он вел себя так же уверенно, как и под бескрайним степным небом.

Будто нарочно, чтобы помучить Коппер, Мел достал из кармана оба контракта в целомудренно белых конвертах и положил на столик. Она пыталась не глядеть на конверты, нервно играла вилкой, не поднимая головы, пока Мел беседовал с официантом. Только когда он отложил в сторону карту вин и потребовал самого лучшего шампанского, Коппер от удивления подняла глаза.

— Послезавтра у нас свадьба, — ответил он на ее немой вопрос.

— Знаю, но разве мы должны притворяться, когда нас никто не видит? — запинаясь, произнесла Коппер.

— Не должны, но ведь твои родители спросят, как прошел наш романтический завтрак, и просто не поймут, если мы не выпьем шампанского.

— По-моему, их уже не надо ни в чем убеждать, — возразила Коппер, старательно кроша булочку на скатерть. — Мама, правда, сначала удивилась, но папа успокоил ее. Он ведь был знаком с тобой и потому не увидел в нашем решении ничего странного. Кроме того, они уже считают Меган своей внучкой, а коли так, значит, ты принят в семью.

Скатерть была густо усыпана крошками, и теперь Коппер собирала их в аккуратную кучку.

— Думаю, им и в голову не пришло, что мы нисколько не влюблены.

— Бретту тоже, — кивнул Мел. — Он не задал ни одного вопроса.

— Пожалуй, мы оказались лучшими актерами, чем рассчитывали, — болезненно улыбнулась Коппер.

Мел не ответил. Вспоминал ли он утренний поцелуй в аэропорту или тот пункт брачного контракта, что гласил: «На публике договаривающиеся стороны обязуются вести себя подобающим их статусу образом»?

— Да, наверное, — сказал он наконец.

У их столика суетился официант, откупоривавший шампанское со всем возможным шиком. Коппер видела, как улыбаются им с Мелом люди за другими столиками, заметившие, видимо, какая они чудесная пара, и ей хотелось вскочить и крикнуть, что все это неправда! Что Мел ее ничуточки не любит, что все это показуха, которая не значит ровным счетом ничего!

Но она сидела смирно, смотрела на бегущие вверх пузырьки в высоком бокале, внушала себе, как чудесно у нее пойдут дела, как счастлив отец, что его проект начал воплощаться в жизнь. Потом подумала о теплых губах и сильных руках Мела и заставила себя наконец вернуться мыслями к недавно подписанному контракту.

— Ну… — отважно улыбнулась она и подняла свой бокал, — за нашу сделку!

Мел замялся, но все же чокнулся с ней.

— За нашу сделку, — сухо ответил он.

В звенящей тишине их взгляды встретились, скрестились, Коппер опустила глаза, нетвердой рукой поставила бокал на столик и начала лихорадочно придумывать, что бы такое сказать. Больше всего ей сейчас хотелось схватить проклятые конверты, нагло лежащие на самом виду, и разорвать в мелкие клочья.

— Ну что, — нарушил долгую паузу Мел, — как идет подготовка?

— Неплохо, — обрадовалась его вопросу Коппер. Что угодно, только не это ужасное молчание. — Правда, гостей будет намного больше, чем нам бы хотелось. Мама двадцать семь лет с нетерпением ждет моей свадьбы, и малой кровью нам не обойтись. Я ей говорила, что мы очень хотели бы после скромной церемонии устроить тихий праздник для самых близких, но каждый день я узнаю, что она пригласила кого-то еще, и свадьба грозит перерасти во всенародное торжество.

— А я считал, этим занимается кто-нибудь сильно деловой, вроде тебя, — равнодушно уронил Мел. «Кто бы мог предположить, что так можно обсуждать собственную свадьбу!» — подумала Коппер, покраснев от негодования.

По противоположному берегу Торренса, рука в руке, шли двое и не замечали никого вокруг. Бездумно вертя в пальцах ножку бокала, Коппер с нескрываемой завистью наблюдала за ними. Последние две недели выдались очень трудными: удержать размах свадебных планов мамы в рамках здравого смысла, в общем-то, не удалось, но еще тяжелее с утра до ночи изображать самую счастливую невесту на свете.

— Будь свадьба настоящая, я не стала бы спорить, — заговорила она, — но от постоянного притворства устаешь, и, по-моему, довольно глупо участвовать в этом мероприятии всерьез, если мы оба понимаем, что обманываем всех.

— Ничего, это ненадолго, — устало прикрыв глаза, сказал Мел.

— На ближайшие три года! — возразила Коппер настолько резко, что он поставил свой бокал и удивленно взглянул на нее.

— Ты что, передумала?

Коппер выразительно посмотрела на белые конверты.

— Слишком поздно, не так ли? Мы уже поставили свои подписи!

— Мы еще не женаты, — равнодушно заметил Мел, — и если ты передумала, то еще не поздно.

— Искать другое место для строительства? Нет уж! — покачала головой Коппер, не глядя в глаза Мелу. Как может она передумать, когда отцу с каждым днем становится лучше, а Меган только о том и говорит, что будет подружкой невесты? Если она откажется выйти за Мела, то больше не увидит ни его, ни Бирраминды… Коппер тщательно разгладила ладонями скатерть.

— Не обращай на меня внимания. Я просто…

— Волнуешься? — предположил он.

— Волнуюсь? — фыркнула Коппер. — Ничего я не волнуюсь! — Схватив бокал, она хотела сделать глоток, но бокал был пуст. — Ну ладно, я волнуюсь, — сердито призналась она. — Если хочешь знать, я в полном ужасе!

— Из-за свадьбы?

— Из-за всего! Мы едва знаем друг друга, а через каких-то два дня станем мужем и женой!

Коппер накрыла ладонью конверты.

— Легко подписать контракт, но ведь клочок бумаги не поможет нам жить вместе?

— Нет, однако мы по крайней мере знаем, чего ждать от этого брака.

— Я знаю лишь свои обязанности по дому, но не знаю, как мы будем жить вдвоем, выдержу ли я жизнь на ферме; не понимаю, как это — вдруг стать мамой четырехлетней девочке… Ничего не знаю! — с отчаянием выдохнула Коппер.

— Но ты уже два месяца живешь на ферме с Меган. А что касается нас двоих… В прошлом мы неплохо ладили, и я не вижу, почему нам станет плохо теперь. Мы с тобой не строим иллюзий относительно друг друга и четко понимаем, чего хотим. Если у нас все-таки ничего не получится, тебе по крайней мере известно, что это не навсегда. Пройдут три года, туристический центр начнет работать, ты вернешься в Аделаиду, будешь подсчитывать прибыль и жить, как жила до встречи со мной.

Коппер попыталась вообразить, как она уезжает из Бирраминды, от Меган и Мела, и притворяется, будто их на самом деле нет и никогда не было.

— Почему-то мне кажется, что через три года все будет иначе, — грустно сказала она.

Тут в огромных белых тарелках принесли первое, и напряжение мгновенно исчезло. За едой разговор велся только на нейтральные темы, и Коппер расслабилась, с интересом слушая новости из Бирраминды и в свою очередь рассказывая Мелу о новых впечатлениях Меган в городе.

Только за кофе Мел снова заговорил о свадьбе.

— Кстати, — между прочим заметил он, — я забронировал номер в гостинице в горах на субботу.

Коппер от неожиданности поставила чашку на блюдечко.

— Зачем?

— Нужен же нам хотя бы маленький медовый месяц.

— А я думала, мы вернемся в Бирраминду сразу после свадьбы!

— Она вряд ли закончится рано, — терпеливо объяснил Мел, — а ночью мы в Бирраминду не полетим. Так что давай в воскресенье с утра заберем Бретта и Меган и тогда уж отправимся домой. Ты согласна?

— Конечно, согласна, — быстро ответила Коппер. Как глупо вышло! Ей и в голову не пришло вспомнить про медовый месяц. Она была уверена, что первую брачную ночь они проведут в Бирраминде — там-то она ни на минуту не забудет, зачем вышла замуж. — Я только подумала… Разве ты не занят?

— Одна ночь ничего не решает, — сухо проговорил Мел.

Для него, может, и не решает, а для Коппер — решает очень многое! Этой ночью ей впервые придется спать с Мелом в одной постели, в эту ночь ей придется выбирать: смирно лежать рядом с ним или плюнуть на гордость и отдаться желанию, подобно току, пронизывавшему все ее тело при одной мысли об этом человеке. Но где взять силы просить его о любви? Может, Мел захочет помочь ей? Обнимет, прижмет к себе, и страсть унесет их туда, где гордость — ничто и слова не нужны…

А может, достанет контракт и отыщет в нем соответствующий случаю пункт, горько улыбнулась Коппер, одеваясь к семейному торжеству.

Предстоящий вечер внушал ей ужас. Тетушки, дядюшки, кузины и кузены, друзья семьи и прочие близкие и дальние приехали заранее, чтобы до свадьбы познакомиться с Мелом и Бреттом, и Коппер знала, что весь вечер ей предстоит носить на лице лучезарную улыбку, изображая безумную радость по поводу того, что она станет женой человека, который пальцем ее не тронет без ее официальной заявки!

Все оказалось еще хуже, чем ожидала Коппер. В придачу к неослабевающему нервному напряжению и головой боли от выпитого в полдень шампанского ей пришлось выдержать бесчисленные тонкие намеки о ее непригодности к суровой степной жизни. При этом все целовали ее и в один голос твердили, как ей повезло.

Улыбка Коппер все больше становилась похожа на гримасу. Хорошо было всем, кроме нее самой. Мела совершенно не смущало всеобщее внимание к его персоне, и он непринужденно общался с гостями; Бретт, не теряя времени даром, уединился в уголке с самой хорошенькой из кузин Коппер и, поощряемый ее смехом, разливался соловьем. Родители Коппер гордо взирали на своего представительного зятя, а гости упивались атмосферой праздника.

Коппер оставалось лишь мечтать о том, чтобы прием поскорее закончился.

Гости радостно шумели, Коппер из последних сил улыбалась. Старушка тетушка в десятый раз внушала ей, какой у нее прекрасный жених. И тут Коппер заметила, что с другого конца залы на нее внимательно смотрит Мел. Среди круговерти гостей он казался незыблемой твердыней, и мысль о Бирраминде снова обожгла Коппер.

Речка, деревья, взмывающие в синее небо, белые какаду, затихающие вечерние шорохи и Мел, сильный и надежный, рядом с ней… Тоска по всему этому, острая и внезапная, едва не вызвала стон. Кто-то заслонил от нее Мела, наваждение прошло. Со всех сторон нахлынули праздничный шум и духота. У нее замерло сердце. Притворяться уже было не нужно, и поздно было спорить. В минуту охватившего ее разочарования она поняла, что снова по уши влюбилась в Мела.