Семь пятничных шалостей

Глава 5 Откуда не ждали

Конец октября выдался очень холодным, но вселял надежду на снежную морозную зиму. Макс стоял в Кремле перед зданием краеведческого музея и потирал окоченевшие пальцы, надо было все же захватить перчатки. Он так и не понял, почему Юле так резко и срочно захотелось сходить именно сюда. Вот про некоторых учителя в школе говорили, что лень раньше них родилась. Должно быть, раньше Юли появились ее странности. Но на удивление это ничуть не отталкивало Максима с его любовью к спокойной размеренной жизни. Наоборот, появился интерес, даже некоторый азарт: что же она выкинет на этот раз? Еще на моменте с цветами он понял, что в ее голове хранятся неиссякаемые источники фантазии и желания чудить. Ну и Ира прекратила клевать ему мозг на тему его превращения в скуфа. Максим все же нырнул в пучины непонятного ему сленга и загуглил, кто это такие. Никаких сходств между собой и представителями этого пласта социума он так и не увидел и решил, что подруга совсем поплыла мозгами со своей учебой и изучением психиатрии.

Макс без лишних вопросов перенес все свои утренние планы на вечер.

Еще с первого курса он начал подрабатывать репетитором математики. Занятия проводил дистанционно с ребятами из средних классов. Знал, что на ЕГЭ вряд ли сможет натаскать, хоть сам сдал на высокие баллы, но объяснить тему или разобрать задания с городского этапа олимпиады вполне мог. В этот раз родители ученика пошли навстречу. В конце концов, суббота, весь день свободен.

А вопросов Макс не стал задавать, потому что за время общения с Юлей успел понять, что она все расскажет и без них. И будет потом еще час без умолку болтать обо всем на свете. Ему нравилось ее слушать и смотреть, как чуть сощуриваются ее глаза, когда она улыбается. Макс надеялся, что Юлин запас тем для разговоров никогда не иссякнет. Хотя ему казалось, что вместе с ней будет комфортно и молчать.

Вчера они снова переписывались допоздна. Или вернее – до утра. Макс предлагал перенести встречу на пару часов попозже, но Юля ответила, что не нужно. А теперь опаздывала. Ну или смогла просочиться как-то мимо него и уже давно ждала у касс музея. Что, конечно, вряд ли, потому что на ночной вопрос, как же он ее узнает, Юля ответила просто и одним словом: узнаешь и точно не пропустишь.

Прошло еще несколько минут, и вдали на фоне белых стен Кремля показалась полностью белая фигура. Белые сапоги, длинное белое пальто, на голове – белая вязаная повязка.

Макс бы с легкостью принял Юлю за Снежную королеву, но она вряд ли бы смогла заморозить хоть одно сердце. На Макса она действовала в точности наоборот: растопила льды, что сковали его после побега бывшей девушки в Москву.

Конечно, это не было побегом. Она просто уехала поступать на актерский, а ему пришлось остаться в родном городе, хоть выигранная олимпиада давала возможность поступления без экзаменов в вуз мечты. Но у судьбы были другие планы – разрушать мечты и разлучать влюбленных. Три сотни километров и пара лет порознь стали непреодолимой пропастью между людьми, один из которых верил, что для настоящей любви расстояние и время не преграда. Ошибся. И теперь от Иры время от времени узнавал, все ли в порядке у Насти. Но не слишком часто, чтобы лучшая подруга не решила, что он по-прежнему сходит с ума и страдает по ней.

С момента их самой первой встречи с Юлей он так ни разу и не вспомнил о Насте. Раньше считал себя однолюбом с разбитым сердцем, но, видимо, время все же лечит. Ну или яркая разговорчивая девочка, как луч солнца, вернувшая свет и краски в его жизнь.

– Ну что, идем? – Юля вернула Макса на выложенную большими серыми плитами дорожку перед дверьми музея.

Макс кивнул, и они направились к входу. В этих сапогах Юля могла держать равновесие и без посторонней помощи, однако решила не отказывать себе в удовольствии взять своего спутника под руку.

Уже внутри, когда Макс купил два билета, Юля начала возмущаться, что могла бы и сама. Ей было неловко, что за нее вновь приходится платить.

– Не сомневаюсь, что ты можешь и сама, – улыбнулся Макс, помогая ей снять пальто и отдавая его в гардероб. – Но позволь мне.

– Надо было мне по пушкинской карте билет взять. – Юля поправила свой твидовый костюм приглушенно-оранжевого оттенка.

– Ты настолько хочешь меня унизить?

Макс забрал у гардеробщицы номерки и поблагодарил ее.

– Нет… ты что… – растерялась Юля. Ей показалось, что она сильно обидела Макса, но тот с улыбкой подал ей руку, и она поняла, что он это не серьезно. – Просто по правилам этикета, раз я тебя куда-то пригласила… – зачем-то решила оправдаться она, пока они поднимались по ступенькам в первый зал.

– А по правилам здравого смысла, – перебил он ее, – просто забей. На что ты тут хотела посмотреть? Я, если честно, не фанат истории.

– Да я тоже, но подумала, что надо бы что-то менять.

Желающих прийти в субботу утром в краеведческий музей было немного. Точнее, только Юля с Максимом. Залы пустовали, так что взгляды всех бабулек – работниц музея, следивших, чтобы никто не трогал экспонаты руками, то и дело упирались в эту парочку. Юле от этого становилось немного неуютно, но потом она прекратила обращать на это внимание.

Диорамы с реконструкцией, как бы мог выглядеть их Кремль во время нашествия монголо-татар, не смогли заинтересовать Юлю. Ровно как и кольчуги, мечи и шлемы, так что она сразу утащила Макса в следующий зал. Но и у глиняных черепков разного возраста и формы шансов захватить внимание Юли было не больше. Как и у рукомойника в форме барашка, сохранившегося практически целиком. Как и у других археологических находок, раскопанных на территории Кремля или Старого города.

Все не то. Она пришла не ради этого. И, кажется, как назло, нужная экспозиция будет в самом последнем зале.

– Если ты хотела пробежаться, могла бы позвать меня в тренажерный зал. – Макс уже терялся в догадках, зачем они сюда пришли, раз у каждой из витрин задерживаются не дольше чем на долю секунды. – Это не Эрмитаж, можем так не торопиться, вряд ли мы тут проведем целый год.

– Ладно. – Юля резко затормозила перед одной из витрин, в которой лежали бусины и обломки витых браслетов из венецианского стекла. Все еще не то, что она искала, но хоть что-то интересное.

Некоторое время они молча рассматривали витрину, но Юле быстро стало скучно. Она положила голову Максу на плечо и протянула:

– Слу-у-ушай… а пошли как-нибудь играть на улице, как бродячие музыканты.

– Зачем? – Переход от стеклянных бусин к этому был для Макса не совсем понятен, но, наверное, ему стоило уже начинать привыкать к подобному. Да и голова Юли на плече не сильно способствовала возможности думать о чем-то, кроме этого прикосновения. Нового, но родного и теплого настолько, будто они с Юлей знают друг друга всю жизнь.

– Все говорят «зачем», а ты возьми и выйди на улицу с гитарой и шляпой, как уличный музыкант.

– Но я не уличный музыкант. И ты вроде тоже. Или я не все о тебе знаю?

– Конечно не все, но сейчас не об этом. Смотри.

– Смотрю. Представляешь, этому браслету под пятьсот лет, а он почти целый.

– А говорил, что не фанат истории. Так, не надо меня отвлекать.

– Лучик, но ты сама на все отвлекаешься.

– Максим! – возмущенно воскликнула Юля, тут же отпуская его руку и отскакивая в сторону. Она уже собиралась обвинить своего спутника в том, что он нагло переводит тему и что если он не хочет участвовать в ее авантюре, то мог бы сразу так и сказать, а не сливаться. А потом до нее дошло. – Как ты меня назвал?

– Юлей? – Макс пытался убедить в первую очередь себя, что не стал уже давать милое прозвище девушке, которую знает месяца два от силы. А стоило раньше думать, что рассуждения о солнышках, лучиках и красках жизни смогут привести к столь неловкому исходу.

– Загазлайтить меня пытаешься?

– Лучик, я даже слов таких не зн… – Макс умолк, так и не закончив фразу. Нет, второй раз точно не прокатит. Да и в первый это не помогло.

– Сделаю вид, что ты вновь назвал меня по имени. – У нее так и не получилось спрятать свою улыбку. Платят за билеты, помогают снять пальто, придумывают прозвища – она и забыла, что мужское внимание может быть таким приятным. – Хотелось бы почаще слышать именно эту форму, а то «Юлия» и «Юля» звучит слишком… банально. Так о чем мы разговаривали?

– Об этом браслете, – Макс кивнул в сторону витрины, около которой они по-прежнему стояли.

– Да ну тебя. – Юля чувствовала себя рыбкой Дори, пока пыталась ухватить ускользнувшую мысль. – А, да. Шалость.

– Шалость? – Макс окончательно решил для себя, что больше не будет удивляться подобным сменам вектора разговора.

– Шалость. Ну пойти на улицу с гитарой петь песни.

– Уже петь? До этого же просто играть было.

– Ну да. Ты играешь на гитаре, я пою. Командная работа.

– А ты умеешь петь?

– Милый мой, я полна сюрпризов. И пела в школьном русском народном ансамбле.

– Ага, а еще варишь мыло и свечи в свободное время? – Ему порой казалось, что с ним под видом Юли общается семь девушек с одной внешностью, но разными интересами. Не может один человек интересоваться всем и сразу.

– Ну да, было и такое, но мне не понравилось.

– Ты серьезно, что ли? – По выражению лица, с которым Юля кивнула, Макс понял, что мог бы не спрашивать. – Ладно, певица-народница, пойдем поиграем в уличных музыкантов, если хочешь.

– Правда?! – Глаза Юли засияли, и Макс решил, что будет делать все, что в его силах, лишь бы ее почаще радовать.

– Конечно, – улыбнулся он.

– Тогда нам обязательно нужно будет порепетировать. Надо только решить, когда и гд… – договорить Юля не смогла, потому что снова отвлеклась. Посмотрела в сторону прохода в следующий зал и увидела кусочек реконструкции купеческого терема. Кажется, то, что она ищет, – там. Она вновь взяла Макса под руку и бросила: – Пойдем.

Юля почти побежала в следующий зал, так что ей тут же напомнили, что настолько быстро передвигаться не стоит.

Когда она увидела стеклянные витрины, то чуть не запрыгала от радости. Костюмы! Возможно, стоило все повнимательнее рассмотреть, пока есть время и возможность, но Юля решила иначе. Она сфотографировала каждый из них, а заодно и каждую информационную табличку. Памяти своего телефона она доверяла куда больше, чем своей собственной.

– Решила вспомнить школьные годы, народница? – поинтересовался Макс.

– Боже упаси. – Юля пересчитывала фотки на телефоне, чтобы понять, все ли сфоткала в этом зале. – Это для диплома. Переосмысляю русский народный костюм нашего региона и адаптирую его под современные реалии.

– И как успехи?

– Было бы лучше, если бы меня не заставили копать матчасть. – Юля обреченно вздохнула, понимая, что таблички из местного музея так себе источник информации для диплома. Она осмотрелась в поисках очередной сотрудницы. – Так, мне нужно кое-что узнать.

Теперь Юля потащила Макса к сотруднице музея, сидящей на стуле в углу зала. Следующие полчаса показались ему и сотруднице музея целой вечностью. Юля была твердо намерена выяснить, откуда взята информация на табличках. Ответ «из научных трудов» ее ничуть не устраивал. Она перерыла весь интернет и нашла две жалкие статьи про народные костюмы их региона. Ей нужны были названия конкретных источников, которые сотрудница, очевидно, не могла перечислить. Юля теряла терпение, женщина тоже.

– Все труды взяты из архива музея. – По голосу сотрудницы было понятно, насколько она устала от этого разговора.

– Как мы можем туда попасть? – не унималась Юля. Чувствуя, что уже близка к победе.

– Боюсь, что это невозможно.

Юля не смирилась с поражением, и разговор вышел на новый виток. Теперь она объясняла, насколько ей важно было попасть в архив. Либо здесь и сейчас она узнает способ, либо никогда. Вряд ли архивисты сидят на сайтах знакомств. И вряд ли им меньше пятидесяти лет. В сознании Юли представители данной благородной профессии уже рождались в летах, седине и очках.

– Ладно, оставьте свой номер телефона. Если получится договориться, я вам позвоню, – наконец сдалась сотрудница музея, решив, что подобную тягу к изучению истории родного края стоит поощрить.

Юля тут же растерялась. К такому повороту событий она была не готова. Ей казалось, что ее должны взять под руку и повести тайными проходами в подземелья Кремля. Но никак не просить номер телефона. Звонки ни от каких теток из музея она не собиралась принимать. Даже если это поможет написанию диплома.

Неловкое молчание прервал Макс, который все это время наблюдал за этим разговором.

– Можете записать мой.

Сотрудница музея записала цифры в заметки и добавила, что ничего не обещает, но постарается. Юля с Максом поблагодарили ее и перешли в другой зал.

– Ты ведь понимаешь, что она сказала это, только чтобы ты отстала от нее? – спросил Максим, когда та женщина уже не могла их услышать.

– Возможно, но попытаться стоило, – пожала плечами Юля и потащила его к одной из витрин. Сейчас, когда она уже нашла, что искала, можно было и поразглядывать экспонаты.

– И сдались тебе эти архивы. Почему ты не можешь найти инфу в инете? Киберленинка, там, Диссеркет.

– Потому что я искала, там ничего нет. Такое ощущение, что нашего города никогда и не существовало. Если с архивами не выйдет ничего, придется искать новую тему. А я так хочу кокошник из экокожи!

– Думаю, ничего страшного, ты же не за неделю до защиты ее меняешь. Я тоже не сразу со своей определился.

– И о чем пишешь в итоге?

– Ни о чем, а что. Сайт пишу для маминого цветочного магазина. Потом и приложение сделаю. Все полностью автоматизированное и с использованием нейросетей.

Вопрос «Погоди, что?!» застрял у Юли где-то в горле. Она ощутила себя полной дурой. Знала же, где именно учится Макс, но до этого момента была уверена, что там учат конструировать радио и прочие приборы. Радиоуниверситет же. О том, что там есть факультеты и для айтишников, она даже и не подумала. Возможно, нужно было порадоваться, что она внезапно стала на шаг ближе к мечте, но сейчас чувствовала себя растерянной.

Наконец Юля пришла в себя и, улыбнувшись, ответила, что это очень интересно. А потом закидала Максима вопросами о создании сайтов. Она не понимала ни слова из того, что он говорил, но не сомневалась, что он действительно разбирается. И это завораживало. Впервые с момента начала их общения Юля приняла на себя роль слушательницы, но ее все устраивало. Экспонаты за витринами окончательно утратили всякую ценность для этих двоих.

Юля бродила по залам с Максом под руку и думала о том, как удачно все обернулось. Пришло откуда не ждали. Но она не спешила возвращаться к своему первоначальному плану: влюбить, получить желаемое и бросить. Может, это и не было чем-то из ряда вон выходящим в отношении абстрактного парня-айтишника, но с вполне конкретным Максимом, согласившимся пойти с ней на улицу петь и играть на гитаре, никак не могла так поступить.