Семья для Бобби

ЭПИЛОГ

— Гляди, Шери, это дедушка Лу. — Усадив сестренку на руку, Бобби взял ее маленькую ручку и помахал ею.

На другом конце двора Лу Парселл расположился в старом кресле-качалке, неспешно покачиваясь в холодке. Его лицо сморщилось в широкой улыбке, которой он обычно встречал появление внучки. Он всегда говорил, что это самый чудесный ребенок, которого Бог послал на землю. Бобби считал, что дед абсолютно прав.

Шери подпрыгивала и извивалась у него на руках, размахивая ручонками в перевязочках так сильно, что брат боялся выронить ее. Ей было только восемь месяцев, и Бобби сходил с ума от счастья при виде своей маленькой сестрички.

— Слушай, что я узнал. — Малышка так внимательно уставилась на него огромными карими глазами, как будто умирала от любопытства. Бобби повернулся, чтобы убедиться, что друзья и родственники, собравшиеся отпраздновать Четвертое июля, не подслушают его секрет. — Доктор сказал, что все органы дедушки Лу действуют очень хорошо. Как только он станет принимать свои лекарства и не будет пить, он сможет делать все, что захочет, и даже работать. Он собирается найти работу у папы в компании.

Шери вздохнула в удивлении и сунула кулачок в слюнявый ротик.

— Ага, я слышал, как папа и дед говорили вчера вечером. Дедушка собирается научиться устанавливать системы безопасности. Он действительно заинтересовался этим и сказал, что будет забавно иметь папу в начальниках. А еще он добавил, что ожидает особых вложений.

Ужасно непоседливая малышка ущипнула Бобби за щеку. Эта ее привычка могла причинить даже боль, доходило и до синяков, но не наказывать же за это ребенка. В свои двенадцать Бобби был уже почти юношей, ростом с мать и с размером ноги как у отца. Теперь Бобби считал, что он уже совсем взрослый. У него была подружка, которой он на Валентинов день подарил красивый браслет. Теперь они считались постоянной парочкой и везде ходили вместе. Мама не думала, что это очень хорошо, а папа как-то присел рядом с ним и рассказал о птичках и пчелках. Это ужасно рассмешило Бобби, но он считал, что хорошо иметь папу, который побеспокоится о серьезном разговоре с сыном. Не важно, что предмет разговора давно известен.

— Наш папа лучший папа в мире, — сообщил Бобби сестренке, которая пускала пузыри и тыкала пальчиком в свой пупок, видневшийся из-под короткой рубашечки, разрисованной черепашками. — Смотри, он готовит стейки. А в дурацком фартуке, который купила мама, он выглядит как горничная.

Это отвлекло внимание девочки. Ее темные локоны взметнулись, когда она повернула головку и уставилась в другой конец двора, заполненный веселыми людьми, державшими тарелки с салатом и бобами, переходившими от группки к группке или просто ожидавшими горячее.

Мама стояла около бассейна вместе с дедушкой и бабушкой Марголис. Она периодически посматривала в сторону жаровни, где священнодействовал папа. Ему нравилось заниматься барбекю, и сразу после свадьбы Ник приволок в дом громадную жаровню. Он устраивал пикник почти каждый выходной вот уже в течение двух лет. В дождливую погоду он располагался в гараже, выставив машину на улицу. При этом дверь приходилось держать открытой, чтобы дым выходил наружу, и порывы ветра забрызгивали дождем пищу. Но это никого не беспокоило. Нику нравилось быть главой семьи, нравилось размечать площадки для игр с сыном, играть в футбол, ездить за покупками в магазин. Ему казалось глупым рассчитывать в этом на маму, которая действительно была занята своим бизнесом.

Дело Чессы настолько расширилось, что ей пришлось арендовать часть старого здания около железной дороги, а теперь она говорила, что требуется еще больше места. Каталог заказов был расписан на шесть месяцев вперед. Бобби нравилось, что его мама счастлива, когда рассказывает о своей работе. Он был доволен, что это нравится и отцу, потому что это только усиливало атмосферу любви и счастья в доме. Имя Роберт Джеймс Марголис-Парселл, как официально звался Бобби с момента усыновления, было просто замечательным. Он действительно гордился этим именем.

Запах жареного мяса распространился по двору.

— Пахнет здорово, — пробормотал Бобби, поворачиваясь в сторону источника аромата. — Очень жалко, что тебе рано есть стейки и гарнир, Шери. Тебе бы понравилось.

Ребенок забулькал, выражая свое разочарование. Прижав сестренку покрепче, Бобби пробрался через толпу, собравшуюся вокруг жаровни. Отец оглянулся на него с гордой улыбкой.

— А, вот вы где. — Бросив ложку на ближайший стол. Ник чмокнул Шери в лобик и положил руку на плечо Бобби. — Проголодался, сын?

— Немного. — Бобби глядел на шипящее мясо, и его рот наполнялся слюной. Теплое ощущение пронзило его, когда к нему подошла мать. Она нежно взъерошила ему волосы, весело рассмеявшись, когда он дернулся.

— Ну-у, ма, не обращайся со мной как с младенцем.

— Извини, милый.

На самом деле она не чувствовала себя виноватой. Вообще-то Бобби любил, когда его целовали и ласкали, вот только не хотелось терять лицо перед друзьями.

Мать поправила сбившуюся рубашечку Шери.

— Я возьму ее ненадолго, и ты сможешь поиграть с друзьями.

Бросив равнодушный взгляд в угол двора, где его приятели собрались на стикбол, Бобби решительно забрал сестру из материнских объятий.

— Все в порядке, ты у меня на ручках. Мы пойдем ненадолго к дедушке Лу. У него есть много историй, которых ты еще не слышала.

Мать погладила Бобби по щеке. Ее глаза ласково смотрели на него.

— Ты и так заботишься о ней весь день.

— Все нормально, она не тяжелая.

Чесса всхлипнула, как будто собиралась заплакать, и нежно обняла их обоих. Бобби притворился, что вырывается, на случай, если кто-нибудь из друзей увидит эту картину. Мать снова взъерошила ему волосы и улыбнулась:

— О таком брате, как ты, может мечтать любая девочка.

Похвала была приятна, но он только фыркнул:

— Если бы у меня был братик, я бы научил его играть в футбол.

Отец вытер руку о фартук и мягко прижал к себе жену.

— Значит, сестренки тебе мало и ты хочешь братца? — Он плотоядно поглядел на Чессу, как кошка смотрит на индейку, приготовленную на День благодарения. — Ну что ж, посмотрим, что можно сделать. — Он что-то прошептал жене на ухо, и та покраснела.

— Никогда!

Он притянул ее к себе еще крепче и поцеловал прямо в губы.

Бобби отошел от них и двинулся к деду.

— Они все время так. Тебе стоит привыкать, что они постоянно целуются и обнимаются.

В этот момент Бобби чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. У него была отличная сестренка, самая замечательная на свете мама и целых два отца — один следил за ним с небес, а другой заботился о нем на земле.

— Ты знаешь, как ты появилась на свет?

Ребенок удивленно моргнул.

— Ну, все началось с того, что одна замечательная старая леди, которая пахнет цветами и делает потрясающее печенье…

Кошка мурлыкала, кресло поскрипывало. Поглаживая животное, свернувшееся у нее на коленях, Клементина Сент-Ив просматривала следующую папку. Увлекательное дело, подумала она. Одинокая вдова, озлобленный, измученный отец, папа чудесных близнецов, которых хотят разлучить деды и бабки, желающие сами воспитывать детей. Закрыв папку, она откинулась на спинку качалки и улыбнулась. Санта-Барбара великолепна в это время года. Дейрдре понравится.

КОНЕЦ