Опять холод. Опять темнота. Опять белый, качающийся потолок, запах медикаментов, взволнованное лицо Арслана. Дежавю?
Я разлепляю до ужаса тяжёлые ресницы, осматриваю уже знакомую мне больничную палату.
– Ты меня до усрачки напугал! Какого хрена, Марс?
– Я бы и сам хотел знать какого хрена.
– Что случилось? С-сердце? Плохо, да?
Молчу, сжимая челюсти.
– Видимо. Прихватило.
– Сейчас как? – сглатывает, сдерживая стон.
– Тянет немного.
– Сейчас позову врача. Ты только не шути так больше, договорились? Я тебя без сознания в ванной нашёл.
Арслан выходит из палаты.
Что мне ему сказать? Сам не в восторге. В душе понимаю, что что-то не так. Нехорошее предчувствие стягивает внутренности узлами. К счастью, сейчас я чувствую себя нормально. Сердце в груди бьётся ритмично, но спокойно. Жжение беспокоит, но изредка. Надеюсь, я всего лишь переборщил с медикаментами или с температурой воды в души. Небольшое помещение быстро наполнилось паром, вот я и вырубился. Ничего серьёзного. Хотя, меня настораживает тот факт, что в последнее время я начал чувствовать убийственную слабость. Качелями. То есть, то нет. На пару с повышением температуры. Поэтому, особо не обращал внимание.
Я мог банально простудиться. Тем более, что несколько дней назад, выйдя на утреннюю прогулку, я попал под ливень.
Отлежавшись несколько дней в больнице, сдав необходимые анализы, я вошел в кабинет моего лечащего врача.
– Год, – срывающимся голосом произносит Константин Павлович, сжимая пальцами моё запястье, считая пульс. – Максимум.
– Как так?
Это что, розыгрыш?
– Понимаете, мы не боги, чтобы давать стопроцентные гарантии. – Убирает руку с пульса, вздыхая. Берёт папку с анализами, лежащую рядом на столе, и прочей херотенью, листает её перед моим позеленевшим лицом. – Здесь все анализы. МРТ, КТ, кровь…
– Значит, я скоро сдохну? – презренно перебиваю врача.
Молчит. Не может годных слов подобрать. Лишь переносицу устало потирает.
– Всё в руках Божьих…
– Да, блять! – я вскакиваю на ноги, с такой злостью, что стул назад заваливается, с грохотом на пол падает.
Принимаюсь наматывать круги по кабинету.
– Но вы же что-нибудь придумаете? Верно?
– Можем найти ещё одного донора… У вас острое отторжение трансплантата. Будете принимать препараты, чтобы дотянуть до следующей операции.
– Нет, – замираю. – Хватит. Не хочу больше, – решительно отвечаю.
Довольно. К дьяволу всё! Я устал. Устал от жизни. Нет в ней больше и капли радости. Смысла нет бороться, хватаясь за недостижимые надежды.
Без моей Светы… Нет смысла жить дальше. Лишь сильнее душа болит, обливаясь алыми слезами. Зря вообще они меня оживили! Лучше бы сдох тогда, на дороге, истекая кровью. Они лишь оттянули срок моей смерти.
Ненавижу их. Всё нахуй ненавижу!
Пинаю стул. Тот с силой бьётся об стену. Ножка отваливается.
Грохот. До звона в ушах. Крик врача лишь разжигает неконтролируемую агрессию.
– Марс, прошу вас, успокойтесь!
Идите к чёрту! Все.
Я сатанею. Меня переполняют адские эмоции. Я начинаю пинать стул ногами с особой яростью. Так сильно, что щепки на метр вперёд летят. На месте табуретки я представляю того ублюдка, отнявшего у меня жизнь. Того, кто ИХ у меня отобрал.
Как вдруг, я чувствую обжигающий удар. Будто огненный шар в грудь врезается. В глазах темнеет. Голова заходится кругом. Я хватаюсь за сердце. Ноги меня не держат. Гд-то в отдалении, как эхо в бездонной пещере, звучит испуганный голос врача.
– Марс! Марс!
Он подхватывает меня под руку, куда-то тащит.
В ушах свистят пули. Меня будто бросили в кипящее жерло с кислотой. Я начинаю живьём гореть. Руки и ноги превращаются в мрамор. Немеют. Слабеют. Подкашиваются. Подобное состояние начинает преследовать меня достаточно часто. Неужели, теперь так будет всегда? Неужели отвратительные симптомы превратятся в обычный образ жизни?
Константин Павлович толкает меня на кушетку, хватает мою руку, бьёт пальцем по вене, быстро вводит шприцом внутривенно какой-то препарат прозрачного цвета.
– Что э-это за дерьмо? – язык заплетается, я чувствую себя ужравшимся в хлам.
– Успокоительное. Сейчас станет легче.
Он извлекает иглу, сгибает локоть, прижимая руку к плечу, кивает.
Через минуту меня отпускает.
– Вам нельзя нервничать. Я всего лишь дал медицинский прогноз. Вы должны пить таблетки, – вкладывает мне в руку прозрачную банку с красными пилюлями внутри. – Они лишь оттянут неизбежное, – с сочувствием сжимает банку рукой в моей руке. – Анализы плохие. Похоже на отторжение донорского органа… Но точную причину болей мы выясним чуть позже. Возможно, что мы ошибаемся, и вы проживёте намного дольше. Советую вам сходить в церковь и помолиться. Эффективней будет попробовать прооперировать вас ещё раз.
– Нет. Не хочу, – решительно рыкаю. – Буду жить, как живу. Хватит с меня операций. Всего доброго.
Боль отпускает полностью. Уверенный в том, что я не свалюсь больше на пол без задних ног, попрощавшись, я направляюсь к выходу.
– В случае чего, звоните. В любое время суток.
Ничего не отвечаю. С силой хлопаю дверью и просто иду. Не знаю куда. Просто иду. Просто дышу. Ни о чём не думаю.
Я ведь умру? Да?
Не шутка. Это, блять, не розыгрыш и не сон!
Скоро. Скоро всё закончится. Наступит вечная, беспросветная тьма.
Да, всё живое имеет начало и конец. До тех пор, пока я не встретился лицом к лицу со смертью, в тот роковой день, я считал себя бессмертным богом. Я жил, кайфовал, заколачивал бешеные бабки, угоняя самые дорогие и крутые тачки, которых в мире существует в считанных единицах.
Думал, жизнь – безлимитный кайф. Кайфуй, гуляй, ебись направо и налево с горячими цыпочками, бабки транжирь, как салфетки, в гонках участвуй, завоёвывая уважение местных шумахеров. Что ещё может случится?
Случилось…
Возможно, судьба именно так и наказала меня за разгульный образ жизни.
Карма. Грёбаная карма пришла отомстить.
До сегодняшнего дня я не задумывался, что однажды меня не станет. Человек не может просто взять и исчезнуть навсегда. Особенно, когда прожил дохрена лет. Непривычно принимать на душу, что есть жизнь и есть смерть. Люди живут, люди умирают. Естественный процесс. Казавшийся мне далёким, не скоропостижным элементом какого-то далёкого от реальности кино. Но слова врача вертятся в голове как гвозди, которые безжалостно вбиваются в мозг. Хорошо, что успокоительное ещё действует.
Что ж. Значит надо оторваться как следует, прежде, чем я уйду навсегда.
Сегодня вечером я планирую нажратся и выебать двух… нет, лучше трёх самых дорогих и элитных шлюх города.
– Тебе нравится это белье, нравится?
Яркая блондинка. С пышными волнистыми волосами, цвета блестящего жемчуга и пропорциями тела топ модели. Она соблазнительно покручивает попкой, будто приглашает её трахнуть. Невинное повиливание упругой задницей превращается в развратный танец страсти. Девчонка задорно играет с резинкой кружевных красных трусиков, развращая меня, доводит до точки кипения. Член болезненно ноет в трусах, вот-вот и взорвется от сумасшедшего давления спермы.
Красотка. С аппетитной фигуркой. В красном бикини. С большими, пышными сиськами, которые эффектно стягивает развратный бюстгальтер из нежного, дорогого кружева. Что она, бля, только творит? Она… танцует, предлагая себя. Полностью.
Я сижу на кровати, широко расставив ноги, пуская слюни, наблюдаю за охуительным танцем страсти. Член, даже в трусах, уже стоит как кол, до самого пупка, прорывая ткань боксёров. Яйца сводит от боли. Не удивлюсь, если они уже синие и опухшие, будто мне их отбили во время драки.
Я бык. Злющий, брызжущий слюной зверь, которого намеренно выводят из себя. А она – красная тряпка. Так и есть. Ведь на ней во всей красе сияет развратное красное бельишко.
Незнакомка трогает себя. Покачивает бёдрами, сексуально изгибаясь в такт ритмичной музыки. Улыбается. Ей бы в рекламе пасты сниматься со своей идеальной белоснежной улыбкой. Девчонка бросает руки на пышные вершинки. Постанывая, жадно их сминает, взвешивая на ладошках.
– О, да, малыш, – закатывая глаза, я в край хуею, выпуская гортанный стон. Будто дозу принял. – Поиграй с ними. Ещё! И в трусики ручку засунь. Потереби свои складочки.
Малышка загадочно улыбается, продолжая грациозно изгибаться под драматичную музыку. Позади неё стоит зеркало. Я вижу мою жгучую богиню со всех самых сочных ракурсов. Обожаю стринги. Они открывают почти полный доступ к сочной жопке красотки. После того, как я её трахну, я возьму себе эти трусики, как трофей, спрячу в карман джинсов, буду носить с собой всегда, как бумажник, или права на машину.
Когда мне вдруг станет грустно, а красотки не окажется рядом в нужный момент, я буду нюхать её трусики и озверело дрочить в собственный кулак, вспоминая эффектную блондинку. Надеюсь, что мы видимся с крошкой не в последний раз. Охота распечатать её попку. Побывать во всех дырочках незнакомки. Ведь эффектней девушки я ещё не встречал никогда. Ни разу в жизни не видел настолько горячей девчули. Даже на страницах «Плейбоя», в эротических пабликах в социальных сетях.
– Что ж ты со мной делаешь, сучка?
Не могу больше сдерживаться. Я почти психую от звериной жажды. Оттягиваю резинку боксёров, хватаю член за основание, вытаскиваю на свободу. Жар стояка оставляет ожоги на коже ладони. Рехнуться! Я на пределе. Больной маньяк. Веду себя так, будто девственник в свою первую брачную ночь, готовый обкончаться за один толчок члена в киске или взгляда на тугие вершинки двух прыгающих, в порочном танце страсти, дынек.
Девчонка сбавляет ритм танца, когда видит моего монстра, готового в бой. В зелёных, как сочная трава глазах, вспыхивает лёгкий шок, разбавленный удивлением.
Да, зайка. У меня большой калибр. Будет сладко и запредельно скакать на таком здоровенном седле!
– Как тебе моя конфетка? – подмигиваю, смеясь. – Большой леденец, скажи, да? Сосала уже когда-нибудь такие? Или я буду твоим первым опытом?
Набухший ствол нервно дёргается в моей руке. Пульсирует. Распирает от давления крови и спермы. Обрезанная головка распухла. На конце ярко-красного купола блестит вязкая капля смазки. Мой сосредоточенный взгляд темнеет, горло распирает от хрипа. Я начинаю медленно поглаживать ствол рукой, выпуская из головки ещё больше тягучей жидкости.
Малышка краснеет, наблюдая за эффектным зрелищем. Боже, такая милая, когда смущается. Хочется посадить крошку к себе на колени, обнять, приласкать. Носом зарыться в восхитительные, пышные локоны, цвета зимы, раствориться в ней с головой.
Разумеется, уже после того, как трахну.
Она пахнет цветами. Моя девочка… Как кукла. Незнакомка похожа на ангела. Точно. Ангел. Мой милый, нежный, робкий Ангел.
– Как тебя зовут? – хриплю от зашкаливающего возбуждения, продолжаю дрочить рукой, набирая скорость.
Молчит. Тупо все вопросы игнорит. Стесняется, что ли?
– Неразговорчивая ты, Ангел, – недовольно хмыкаю.
Незнакомка опускается передо мной на колени. Преданно и невинно моргает кукольными ресницами, облизывая губки.
– Правильно. Меньше болтовни, больше дела!
Я резко хватаю красотку за волосы, наматываю горсть волос на кулак. Другой рукой озверело надраиваю налившийся кровью, ноющий от боли член, подготавливая его для вкусного ротика.
– Готова прокатится ртом, крошка?
Девчонка протяжно вздыхает, хватая себя за соски. Выгибая поясницу, сжимает пальцами тугие камушки, виднеющиеся сквозь полупрозрачное кружево, и звонко стонет.
– Твою ж мать! Хватит играть! Я взорвусь сейчас нахрен! Не могу больше терпеть!
Рывок. Я прижимаю малышку к паху. Она мечтательно улыбается и умело насаживаться ртом на мой охренительно огромный стояк, жадно вбирая его по самое горло, до самых яиц.
– Бля!
Я зверею. Трогаюсь умом. Вышвыриваюсь в космос от ослепительного экстаза. Меня расчленяет на атомы.
Пара движений робкого ротика на жёстком стояке, я кончаю дикими потоками спермы в сладкий рот незнакомки.
И… просыпаюсь.