Сердце для любимой

Глава 7. Аня

Мерзко и настойчиво трезвонил будильник. Безумно хотелось шваркнуть его об пол. Я с трудом продрала глаза. В окно глядел любопытный амур и хмурое серое утро. Снова оттепель. Ветер со злостью швырнул в стекло пригоршню тяжелого мокрого снега. Из теплой кровати вылезать не хотелось, но я собрала волю в кулак и нехотя напялила на себя халат.

С утра пораньше я должна была отнести очередную картину клиенту. Почему-то многие очень любят, чтобы я лично принесла им готовую работу. Так сказать, явилась на поклон за заработанными деньгами. Видимо, таким образом они чувствуют свое превосходство над исполнителем их заказа – я заплатил, изволь все сделать в лучшем виде и еще доставить картину в срок и туда, куда я пожелаю. Меня это не раздражает, ведь заказчик всегда прав. Скорее удивляет.

Но сегодняшнего клиента мне откровенно хотелось пришибить чем-нибудь тяжелым – лучше завернуться в плед и пить сладкий чай с печеньками, чем по холоду тащиться на край города. Но долг зовет.

Пошла на кухню, машинально слопала бутерброд. Выходить из дома не хотелось. Я невольно поежилась – добираться до места предстоит часа полтора, не меньше. В дверь позвонили. На пороге стоял Богдан. В одной руке он держал раскладушку, другой прижимал к себе скрученный матрац.

– Доброе утро! Макс на работе?

– Наверное, – пожала я плечами. Откуда мне знать, где он?

– Надеялся, что кого-нибудь застану. А то пришлось бы оставить строителям. Решил помочь другу – принес ему мебель, – усмехнулся он. – Бедняге, похоже, даже спать не на чем.

– Можешь пока бросить в моей комнате. А Макс что, мебель перевозить не будет?

– Предполагаю, у него нет мебели, – доложил мне Богдан. – Он совсем бедный, зато честный.

– Надо же, а деликатесы себе позволяет. Даже странно… – удивилась я. – Неужели у него настолько все плохо?

– Это ты у Макса спроси, – загадочно улыбнулся Богдан, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на широкой груди. – Тяжелая жизнь, полная трудностей и лишений закалила моего друга и сделала его аскетом.

Мне даже жалко стало Макса. Вот не повезло, так не повезло. Но вздыхать над чужими проблемами времени уже не было.

– Предложила бы тебе чая, но надо бежать к заказчику, – намекнула я Богдану, что ему пора уходить.

– Давай лучше я тебя кофе угощу. Тут рядом неплохая кофейня.

– Прости, нет времени. Мне ехать далеко, боюсь опоздать.

– Мы зайдем ненадолго. А потом я отвезу тебя, куда пожелаешь, – продолжал искушать Богдан.

– Тебе что, на работу не надо? – удивилась я.

– Я могу позволить себе появляться там, когда посчитаю нужным. Все-таки должность у меня в концерне не последняя, – с гордостью подчеркнул свой статус Богдан. – Соучредитель и директор.

– Ладно, уговорил, – улыбнулась я в ответ. По холоду тащиться на другой конец города, да еще и с пересадкой мне не хотелось. – Вчера легла очень поздно и кофе мне однозначно не повредит.

После промозглой погоды на улице, кафетерий встретил нас обволакивающим теплом и запахом свежей сдобы с корицей. Богдан заказал мне капучино, себе взял черный без сахара. А еще купил потрясающе вкусные миндальные пирожные.

– У тебя хорошие картины, – Богдан отхлебнул кофе и посмотрел мне в глаза бархатным взглядом темных карих глаз. Загадочным, влекущим и, как мне показалось, немного порочным. – Я подумал, возможно, тебе будет интересно выставить работы в галерее моей знакомой. Я вчера вечером рассказал ей о тебе. Она интересуется современным искусством и помогает молодым художникам пробиться наверх.

– Было бы здорово! – обрадовалась я. – Ты правда думаешь, она согласится? Я пробовала, но мне пока везде отказывали.

– Я предложил ей посмотреть твои работы, и она откликнулась на мою просьбу. Я ее знаю еще со школы. Можем сегодня заехать к ней.

– Было бы замечательно. Значит, и Макс ее знает?

– Разумеется. Кстати, как он обживается на новом месте? – мне показалось, в его словах позвучала ирония.

– Потихоньку.

Мне хотелось расспросить Богдана о его друге, но я подумала, что это будет неправильно и нечестно. Вроде как шпионить за человеком.

Мы еще немного посидели в кофейне, и Богдан отвез меня на встречу с заказчиком. Когда я вышла из роскошного лексуса цвета темного антрацита, у моего клиента челюсть упала на землю. Видимо, решил, что Богдан мой парень или еще что похуже. Так или иначе, деньги я получила и была обеспечена на несколько дней. А учитывая, что на подходе еще и другие заказы, можно считать себя богачкой.

– Сейчас поедем к Дарине. Познакомлю вас, покажешь ей свои картины. У тебя же они выставлены где-то в интернете?

– Да, – кивнула я, и мне стало немного не по себе. Вдруг этой Дарине не понравятся мои работы?

Галерея располагалась на первом этаже современного здания из стекла и бетона где-то в районе Красного Треугольника. Высокое и очень просторное помещение заливал яркий свет софитов.

По стенам висели абстрактные полотна. Цветные кляксы мешались с глазами, губами, руками и еще чем-то, что иногда рисуют на заборах озабоченные подростки.

Посреди зала располагались скульптуры и инсталляции. «Сон вещей собаки» невольно привлек мое внимание. Из горы пивных банок торчала пластиковая рука манекена. Очень глубокий смысл. Я поняла, что мои картины до этого уровня явно не дотягивают. Может, на них тоже какое-нибудь непотребство изобразить?

Дарина оказалась роскошной длинноногой шатенкой, с безукоризненной прической и макияжем. Элегантный темный деловой костюм и белоснежная шелковая блуза подчеркивали ее статус бизнес-вумен. Замшевые черные туфли на высоченной шпильке придавали легкий эротический оттенок.

Она по-свойски чмокнула в щеку Богдана и царственно протянула мне руку:

– Наслышана о ваших картинах. Жажду увидеть что-то свежее, креативное.

Ну, креативом у меня и не пахнет. Я прошла классическую школу, так же и пишу.

– Судя по тому, что я вижу в вашей галерее, мои работы вас вряд ли заинтересуют, – не без сожаления констатировала я и показала ей в смартфоне несколько работ.

– Ну почему же? Вполне пойдет как наивная живопись. Довольно перспективное направление. Моим клиентам нравятся художники-самоучки. Этот непосредственный взгляд, это природная примитивность. Прелестно, прелестно! – защебетала она, скривив губы в снисходительной улыбке.

Я не могла понять, говорит она серьезно или издевается. Видимо, последнее.

– Анна окончила Художественное училище в Златогорске, – вставил свое веское слово Богдан, многозначительно улыбнувшись Дарине.

– Это ты мне уже сообщил, когда позвонил вчера, – кисло улыбнулась хозяйка галереи ему в ответ и снова переключила свое драгоценное внимание на меня: – Я же говорю, меня все устраивает. Попробуем выставить несколько картин. Выбирайте сами, Анна, что вы посчитаете нужным, а мы с Богданом заедем за ними вечером. Заодно навестим нашего одноклассника.

Дарина и Богдан заговорщицки переглянулись. С чего бы? Или мне просто показалось?

Вряд ли мои полотна произведут в этой галерее фурор. Но попробовать стоит. Попытка не пытка. Так или иначе, кто-то их да увидит. Может, захочет сделать заказ.

Дарина походкой модели на подиуме подошла к стойке у входа и взяла у девушки два буклета.

– Приглашаю вас обоих на вечер, посвященный открытию выставки «Тени безумцев». Жду в пятницу и прошу соблюдать дресс-код, – Дарина одарила меня белозубой улыбкой и снисходительным взглядом. – Думаю, вам, Анна, будет интересно приобщиться к богемной жизни Петербурга.

По дороге домой я думала о галерее Дарины и ее приглашении. Предложение было заманчивым и пугающим одновременно. Блестящие перспективы познакомиться с другими художниками и потенциальными заказчиками, окунуться в культурную жизнь Петербурга. Но мои картины однозначно не вписываются в концепцию этой модной галереи.

Я раскрыла пригласительный. Он был напечатан на бумаге с золотыми разводами и содержал что-то вроде программы мероприятия: фуршет, танцы, оркестр балалаечников и ложкарей исполняет Симфонию № 2 Рахманинова, перформанс и показ женского и мужского нижнего белья какого-то, очевидно известного в Питере модельера. Явиться на вечер следовало в вечернем платье и маске. Такого платья, естественно, у меня никогда не было.

– Видишь, все получилось, – ободряюще заметил Богдан. – Дарина выставит твои картины в галерее.

– Не знаю, что получилось, – искренне призналась я. – По-моему, Дарина надо мной посмеялась.

– Ты не права. Это просто ее манера общения. Что ты хочешь от творческой натуры?

– Возможно, я не гений, как Репин или Серов. Но и не самоучка. И училище в Златогорске очень хорошее. После него запросто поступают в Академию художеств, – сердито выпалила я.

– Тебя это задело?

– Задело. И я вот думаю, надо ли принимать приглашение от человека, которому я откровенно не интересна как художник. Тем более что у ее галереи другая стилистическая направленность.

– Так тебя только это смущает? Даже не сомневайся. Уверен, там будут не только поклонники абстракционизма. На вечере сможешь пообщаться с нужными людьми, завяжешь знакомства. Это неплохой шанс для дальнейшего продвижения твоих картин.

– Может, и так. Но у меня все равно нет подходящего платья. Оно стоит шальных денег, жалко выбрасывать их ради одного сомнительного мероприятия.

– Это не проблема. Я куплю тебе платье, какое пожелаешь, – заверил Богдан. – Тебя вообще надо приодеть. Я помогу тебе подобрать все необходимое.

– Еще чего удумал! – возмутилась я. – Я подобных подарков ни от кого не принимаю.

– Почему, позволь спросить? – снисходительный тон Богдана разозлил меня. – Хочу помочь молодой художнице покорить Санкт-Петербург. Буду твоим спонсором и меценатом. Что в этом плохого?

– Не хочу быть никому обязанной, – отрезала в ответ.

– Независимость превыше всего?

– И что? Что в этом плохого? И да, для меня это важно.

– Ладно, не хочешь платье в подарок, возьми его напрокат. Это ты себе позволить можешь? Подумай о перспективах этого вечера. Уверен, твои работы заметят, – Богдан напоминал мне змея-искусителя.

Что ж, возможно, это выход. Хотя тоже не самый дешевый. Жирная жаба в глубине души сказала «Ква», но я заставила ее замолчать. А вдруг, это и правда, мой шанс?

– Позволишь помочь тебе с выбором? – вкрадчиво осведомился Богдан. – Пожалуй, я лучше тебя знаю, что надевают женщины на подобные вечеринки.

На это мне возразить было нечего, и мы направились в ближайший прокат платьев, который я нашла в интернете. Богдан давал дельные советы и меньше через полчаса примерок мне подобрали не слишком пафосное, но изящное платье. Темно-синего матового шелка, на тонких бретелях, со струящейся длинной юбкой и открытой спиной.

Богдан удовлетворенно хмыкнул:

– Ты очень элегантна. Вполне подойдет для выставки.

Его комплимент согрел мне душу, повысил самооценку, и я поняла, что ужасно тщеславна. Из высокого зеркала на меня смотрела почти принцесса. Только короны на голове не хватало. Я покружилась по залу. Легкая юбка красиво развевалась и тонко шуршала.

На мой взгляд, платье вполне могло сойти за какой-нибудь бренд. Хотя, очевидно, это могло обмануть только такую неискушенную провинциалку, как я. Маску я выбрала черную, с синими блестками в тон к платью. И буду если не царицей бала, то, по крайней мере, не хуже других.

Домой я вернулась в приподнятом настроении. Мне уже хотелось на этот светский прием, хотя, возможно, я буду там белой вороной. Ну и пусть. Буду креативной белой вороной, я же художник! На меня накатило вдохновение, и я за полдня дописала своего благородного охотника. Остались мелочи в виде дорогих украшений и кружев.

Ближе к вечеру от строителей приполз Макс. Он был весь в пыли и едва передвигал ноги. Я обрадовала его, доложив, что Богдан принес ему раскладушку и матрас. Макс криво и вымучено ухмыльнулся и поплелся принимать душ.

Вскоре он зашел ко мне, и протянул новое полотенце.

– С белочками, как и просила, – доложил он. – Еле нашел.

Я не удержалась и сразу рассказала ему, что Богдан возил меня в галерею к Дарине. И что мы идем на открытие выставки. Макс настороженно и недовольно уставился на меня:

– Ты там поаккуратнее. Знаю я эти выставки – море виски, разврат, случайные связи и даже наркота.

– Тебе-то откуда об этом известно? Сам говорил, ты не их поля ягода, на такие тусовки не ходишь.

– Раньше ходил, – буркнул Макс. – Не нравится мне эта затея.

– А что, твой Богдан развратник и аферист? Пока я за ним ничего такого не заметила.

– Ты с ним когда познакомилась? Вчера. Нельзя быть такой доверчивой.

– Так вы друзья или нет? – продолжала допытываться я.

– Друзья. Просто будь осторожнее вообще, и на вечере в частности. Хорошо?

Заботливый у меня новый сосед. Блюдет мой моральный облик. Хотя это совсем не плохо.

– Ты уже ужинала? – поинтересовался Макс.

– Нет, некогда.

– Тогда я пожарю нам яичницу. Идет?

– Да, буду очень благодарна, а то мне надо закончить работу.

Как же приятно, когда за тобой ухаживают! Только сейчас поняла, что голодна как волк, давно надо было перекусить.

Я вернулась к портрету – необходимо окупить затраты на этот званый вечер. Платье, маска – все стоит денег. Зато потом, возможно, появятся новые заказы. Работа спорилась. Серый мужичок на глазах превращался в благородного лорда.

Резкий запах гари проник в комнату и вернул меня с заоблачных высот на грешную землю. Пожар?! Я услышала, как Макс извергает проклятья и распахнула дверь. Коридор был задымлен. На вопли Макса выскочили дядя Саша и Валя, из-за двери опасливо выглянул Олежка, но мать сердито загнала его обратно. Мы сломя голову бросились на кухню.

Посреди нее, как шаман с факелом, кружился Макс с горящей сковородой. Черный дым клубами поднимался от нее к потолку и оседал на побелке копотью.

– Только не в раковину! Маслом брызнет! – завопила Валя.

– И не на пол! Плитка лопнет! – заорал дядя Саша.

– Знаю! Сейчас должно прогореть! – заверил Макс, продолжая вертеться по кухне и, очевидно, ища место, куда пристроить сковороду, не причинив еще больше вреда. Горящее масло капало на кафель и оставляло жирные черные пятна.

Пламя начало опадать, и Макс в сердцах шваркнул сковороду на плиту, залитую маслом и заляпанную разбитыми перепелиными яйцами.

– Чудовище, откуда ты на нашу голову взялся? – вопросила Валя, вырывая у Макса из рук подгоревшую прихватку и в сердцах огрев его по спине полотенцем. – Думала, только мой Олежка обормот и бестолочь, а тут еще один такой же выискался. Как остынет, отмоешь плиту! И пол в порядок приведи. Как тебя вообще угораздило сковороду поджечь?

– Масло вспыхнуло, – оправдывался Макс.

– Так какого лешего ты его так нагрел? – не унималась Валя.

– Яичницу хотел пожарить, – вздохнул Макс и развел руками. – Не получилось…