Сердце пирата

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Энни медленно оторвала залитое слезами лицо от жесткой подушки своих согнутых коленей и прислушалась. После невыносимого грохота тишина казалась жутковатой. Корабль мягко покачивался на волнах. Больше не было этих резких толчков, которые чуть ли не вышвыривали ее с уголка капитанской койки, где она укрылась на время боя. Все было кончено.

И все, что ей оставалось, – это ждать.

Она крепче обхватила колени, стараясь сжаться в комочек поменьше. И старалась отогнать воспоминания.

На острове тоже было тихо. После того, как смолк смертоносный грохот пушек де Порто. Но полной тишины тогда не наступило, подумала Энни. Прекратился только грохот пушек. Крики и плач продолжались.

Они все еще звучали в ее голове.

Но сейчас ничего этого не было. Энни, вслушиваясь, наклонила голову. Брусья поскрипывали, вода плескалась о корпус, но до нее не доносилось никаких других звуков. Как будто она дрейфовала на корабле призраков. С ее губ сорвался истерический смешок. Она сходит с ума.

Это началось, когда де Порто тащил ее на берег, а теперь, одна среди океана, она…

Тяжелые шаги в проходе явились доказательством того, что она ошибалась. Она была не одна. Каким-то уголком сознания она понимала необходимость сделать что-нибудь… что угодно. Найти оружие. Спрятаться.

Но не могла заставить себя пошевелиться.

Когда дверь распахнулась и на пороге возник полуобнаженный пират, она не могла даже закричать.

От выплеснутой в лицо воды к нему толчком вернулось сознание. И вместе с ним воспоминание о случившемся. Откашливаясь, Джеми рывком приподнялся на локте и нашел себя лицом к лицу с де Порто. Француз сидел перед ним на корточках, ухмыляясь своей ужасной щербатой ухмылкой.

– Вот мы и опять встретились, mon ami. – Он смотрел на Джеми сверху вниз. – Но на этот раз, я думаю, при других обстоятельствах, oui?

– Будь ты проклят, исчадие ада, я… – Джеми пытался подняться на ноги, но кто-то сзади дернул его обратно. Удар о палубу болезненно напомнил ему о кровоточащей ране в плече.

– Что вы, Джеми Маккейд?

Де Порто пнул Джеми сапогом в живот, вызвав у него приступ тошноты.

– Так что же? Нечего сказать, mon ami? – Он снова вдавил сапог. – Но ведь у вас всегда находилось, что ответить.

Изо всех оставшихся сил Джеми ухватился за ногу де Порто и дернул. Это застало пирата врасплох. Он покачнулся и грохнулся на спину.

Джеми решил использовать подвернувшуюся возможность, даже если это будет его последнее деяние на этом свете. Сцепить пальцы вокруг этой обросшей бородой шеи и утащить кричащего и задыхающегося де Порто в ад вместе с собой. Но обхватившие его грубые руки отняли у него эту возможность.

А когда де Порто с искаженным от ярости лицом неуклюже поднялся на ноги и нацелил пистолет в грудь Джеми, он понял, что все потеряно.

Курок был взведен, и Джеми решил, что доживает свои последние мгновения. Против его ожиданий, мелькавшие в его голове мысли были не о ненависти и мщении, а об Энни. Об Энни, пришедшей просить его о помощи. О ее сладком теле. Об Энни в его каюте.

Он рывком повернулся в ту сторону, где его корабль был пришвартован к шхуне француза. Он понятия не имел, что стало с командой. С Энни. Может, все они были мертвы? И она тоже?

Неожиданно его охватила глубокая печаль, и он закрыл глаза, но сразу же вновь открыл их, услышав над собой хриплый смех.

– Трус остается трусом до конца, – сказал де Порто полным презрения голосом. – Я так всегда и думал. Вы никогда не пытались меня найти. И теперь… – Он сплюнул на палубу. – Когда я собираюсь вас убить, вы зажмуриваетесь, как женщина.

Джеми напрягся, пытаясь вырваться из чьих-то крепких рук.

– Уберите от меня вашу вшивую команду. – За это он получил пинок в раненое плечо, но не обратил на боль внимания. – Тогда я покажу вам, кто из нас трус.

Де Порто фыркнул.

– У вас был шанс, Джеми Маккейд. Но вы упустили его. Это я, – он ударил кулаком по своему бархатному с золотыми галунами камзолу, – сегодня победитель. И мне решать вашу судьбу. – Он разрядил пистолет и сунул его в кобуру, висевшую на одном из пересекавших его грудь ремней. – Я решил, что смерть от выстрела – слишком быстрая и легкая для такого, как вы. Вам будут уготованы те же страдания, что перенес я.

– Смотрите-ка, кто хныкал в капитанской каюте. Крепкая рука толкнула ее вперед, и Энни чуть не упала на усыпанную песком палубу. От ослепительного света она заморгала, прикрыла глаза ладонью и уставилась на возвышавшуюся над ней фигуру. Солнце освещало человека сзади, так что лица было не рассмотреть. Но она знала, кто это.

Ее желудок судорожно сжался от ужаса, и ей захотелось свернуться в маленький комочек.

– Отведи его к остальным, – последовала резкая команда, и Энни сморщилась от боли, когда ее грубо схватили за руку.

Она посмотрела по сторонам, отчаянно пытаясь понять, что произошло. Ясно, что шел бой, и, судя по поведению де Порто, Джеми Маккейд проиграл. Энни не хотелось даже думать, что это могло для нее значить. Но она не могла не думать о том, что случилось с ее капитаном. Где он?

Пока Энни, подбадриваемая толчками сопровождавшего ее пирата, шла к полубаку, она обводила глазами палубу. Разбитый такелаж раскачивался на ветру, обломок реи валялся на палубе. Она услышала крик и обернулась, как раз чтобы увидеть, как два хохотавших пирата, лица которых были ей незнакомы, бросили за борт Фарли, одного из команды «Гиблого дела». За это она заработала грубый тычок между лопаток.

– Не задерживайся, парень.

– Но они… – Энни не находила слов. – Он же утонет!..

– Все равно бы сдох, – фыркнул пират. – Нет смысла держать человека, с которого мало толку.

Ей хотелось сказать ему, что он варвар, бессмысленный и жестокий. Но Энни понимала, что это бесполезно.

К тому же в этот момент он снова пихнул ее, на этот раз по направлению к кучке матросов из команды «Гиблого дела». Они сидели и лежали на канатах у полубака. Некоторые занимались своими ранами. Другие просто дремали. Но на всех лицах была заметна озабоченность своей дальнейшей судьбой.

Заметив Джо, она опустилась на палубу рядом с ним, ожидая, пока пират лениво отошел прочь, прежде чем заговорить.

– Где капитан Маккейд? – Энни осознала, что в ее голосе слышно отчаяние, и постаралась взять себя в руки. Но ее сердце дико колотилось, и ей казалось, что она не перенесет ответа, которого со страхом ожидала. Когда Джо промолчал, она судорожно глотнула. – Он?..

– Вон там. – Джо махнул худенькой рукой в сторону левого борта, где к «Гиблому делу» был пришвартован другой корабль. Сначала Энни увидела пиратскую шхуну и мирное небо над ней. Паруса были спущены, но не свернуты, и было заметно, что кораблю де Порто тоже досталось, хоть он и оказался победителем.

Но ничто из этого не дало ей и малейшего намека, где же капитан. Она с вопросительным выражением лица повернулась к Джо, и он хмыкнул, указывая вверх маленьким острым подбородком. Она снова перевела взгляд на другой корабль, медленно поднимая глаза.

– Нет, нет! – Энни еле удержала крик, готовый вырваться из ее горла при виде человека, прикованного к такелажу за раскинутые руки и ноги. Его золотая, со слипшимися от крови волосами голова склонилась вперед, тело обмякло. Кандалы притягивали к канатам его запястья и щиколотки.

У нее было ощущение, как будто ее ударили в живот. Энни пыталась проглотить слюну, но у нее во рту все пересохло. Даже слова, когда ей удалось их выговорить, звучали сухим шелестом.

– Он живой? – Она не могла оторвать глаз от капитана, чтобы увидеть реакцию Джо, но ей показалось, что он пожал плечами.

– Он шевелился. Может, час назад. Может, больше. Но сейчас он не двигался. Энни смотрела, молясь про себя, чтобы он подал хоть какой-то признак жизни, пока не почувствовала, что ее голова готова разорваться. Но единственным, что двигалось на залитой безжалостным солнцем картине страданий, были его перебираемые ветром волосы.

– Что случилось, Джо? – Энни быстро взглянула на мальчишку, чье худое лицо еще больше осунулось. Сначала он как будто не хотел говорить, но потом тряхнул головой.

– «Шлюха Франции» сцепилась с нами, и мы брали верх. – Он втянул воздух сквозь зубы. – Но когда капитан перескочил на нее, за ним мало кто пошел. Многие остались здесь.

– Ты хочешь сказать, они не пошли за своим капитаном?

– Верно. – Джо кивнул. – Они ничего не делали. Не стреляли. Не дрались.

– Они что же, не понимали, что может случиться?

– Не знаю, может, они этого и хотели. Во всяком случае, один из них побыстрее спустил флаг.

– Оставив капитана Маккейда с немногими другими без помощи на борту вражеского корабля. – Энни крепче обхватила руками колени и склонила голову набок, не сводя глаз с висевшей над палубой фигуры. Она прерывисто вздохнула. – Как думаешь, может быть, его скоро снимут?

– Не знаю. Могут просто оставить его там чайкам. Или нам для примера, чтоб не повадно было.

– Если мы не сделаем чего?

– Не вступим в их команду, я думаю. Видел, как Стими и еще некоторые разгуливали тут. Вроде как они это уже сделали.

– Наверное, это они спустили флаг. – Энни повернулась к Джо: – Помнишь, что я слышал той ночью? Про их планы захватить корабль?

Джо пожал плечами в своей обычной манере, так что было не понять, согласен он или нет. Энни оставила попытки убедить его. Какая разница? Что бы ни случилось, это ничего не меняло. Просто у нее было о чем подумать, пока тянулся бесконечно долгий день.

Ей следовало решать, что делать. Но она отлично понимала, что здесь решает не она. Хорошо хоть, что все пираты, и друзья и враги, все еще считали ее мальчишкой. Она избежит той участи, что готовилась для нее на побережье Либертии.

Но почему-то ее занимала не ее собственная участь и даже не участь ее кузена, хотя она его здесь не заметила. Ее мучили мысли о человеке, висевшем высоко над палубой… и от этих мыслей у нее разрывалось сердце.

Она смотрела на него еще долго после того, как потеряла надежду на то, что он жив. До тех пор, пока к группе пленников не подошли вразвалку два пирата, один высокий, сутулый, со шрамом через всю грудь, другой молодой и смазливый.

– Приказ капитана де Порто всем вам перейти на «Шлюху Франции».

Когда никто не шевельнулся, тот, что поменьше, выхватил пистолет и направил его на Джо. Торопливо поднявшись, Энни схватила руку мальчишки и рывком подняла его на ноги. Остальные последовали примеру, хрустя суставами, потерявшими гибкость от долгого неподвижного сидения на жесткой палубе.

Теперь Энни заметила то, на что не обращала внимания раньше. Конечно, она не могла не видеть пиратов, чем-то занятых на «Гиблом деле», но сейчас осознала, что палуба очистилась. Очевидно, наводился какой-то порядок и делался ремонт.

Когда она, еле удерживая равновесие, прошла по доске на французский корабль, ей стало ясно, что и там команда занималась тем же. Но она лишь мельком глянула на палубу, после чего не удержалась и посмотрела вверх.

– Что ты теперь скажешь о своем шикарном капитане, а, парень?

Когда она остановилась, всматриваясь, пират со шрамом толкнул ее вперед и захохотал, когда она чуть не упала. Энни ниже натянула шапочку и побрела дальше. Когда всем приказали сесть у грот-мачты, она так и сделала и тут же сообразила, что при переходе с корабля на корабль потеряла из виду Джо.

Насколько она могла судить, здесь собрались почти все. Ром лился рекой, хотя пленникам его не предложили. Однако настроение всех остальных было явно праздничным.

Она боялась, что наступил момент истины.

Когда толпа разразилась дикими приветственными криками, у нее на затылке зашевелились волосы. Повернув голову, она увидела шедшего к ним с важным видом де Порто, вычурно одетого по устаревшей заморской моде. Черный бархат, щедро покрытый потускневшими золотыми галунами и морской солью, обтягивал его выступающий живот, после чего спадал ниже колен. На панталонах с оборками были нашиты потрепанные и грязные кружева. И над всем этим, насаженная на курчавые черные волосы, возвышалась огромная шляпа с плюмажем.

Он постоял, давая всем налюбоваться собой, потом небрежно повернулся и плюхнул свое грузное тело на скамью, сделанную из доски и двух перевернутых бочонков. Энни с изумлением наблюдала, как кривозубый мальчишка набросил ему на плечи шикарную накидку, подбитую горностаем.

Пиратов с корабля француза все это почему-то привело в невероятный восторг. Воздух разорвали новые приветствия и непристойный хохот. Устроившись поудобнее, де Порто поднял усыпанную кольцами руку, и высокий пират, который привел Энни на «Шлюху Франции», трижды стукнул о палубу древком абордажной пики.

На толпу легким покрывалом опустилась тишина.

– Что скажете, мистер генеральный прокурор? – Де Порто говорил в нос, высоким голосом.

Тот, кого он назвал генеральным прокурором, попытался распрямить сутулые плечи.

– С дозволения вашего сиятельства. – Его прикрытые тяжелыми веками глаза обратились к публике. – И вашего, джентльмены, сегодня мы имеем дело с очень гнусным преступником.

– И каковы его преступления? – Сверкая камнями на кольцах, де Порто покрутил ладонью над головой.

– Преступлений хватает, ваше превосходительство, преступлений хватает. Он пират – хуже не бывает. – Это вызвало громкий хохот аудитории. – Шарлатан и пройдоха. Соблазнитель невинных девушек. – Он сделал паузу. – И самое черное из всего – говорят, что он трус.

Де Порто провел пальцем по подбородку:

– Такие преступления против человечества не должны оставаться безнаказанными. – Он щелкнул пальцами. – Привести сюда заключенного.

Так это был суд! Конечно, пародия на суд, но тем не менее. Будучи королевским губернатором Либертии, дядя Энни провел несколько разбирательств в качестве судьи. Это были мелкие нарушения; большинство обитателей Либертии жили в мире и гармонии друг с другом. И конечно же, дядя Ричард никогда не устраивал такого балагана.

Не успела Энни задуматься, кого первым выведут на суд из сгрудившейся вокруг нее группы, как ее внимание привлекло движение справа. Несколько ловких матросов забрались вверх по вантам и теперь отцепляли капитана Маккейда от канатов. Она ахнула и вскочила на ноги, когда путы ослабли и он качнулся вперед. Только грубая рука, схватившая девушку за плечо, удержала ее от того, чтобы броситься к мачте. Энни дернули обратно, и голос прошипел ей в ухо:

– Ты только сделаешь ему хуже.

Энни подтянула колени и сглотнула, слегка кивнув чернокожему, снявшему руку с ее жакета. Не было смысла бросаться на помощь Джеми. Скорее всего ее отпихнули бы раньше, чем она успела до него добраться.

Она могла только сидеть согнувшись, уткнувшись подбородком в колени, и стараться сдержать слезы.

Во всяком случае он был жив.

Он шел медленно, волоча ноги, но как только ступил на палубу, движением плеч сбросил удерживающие его руки. Энни старалась не смотреть на кровоточащие запястья и пятна засохшей крови на предплечье. Старалась. Как-никак, благодаря де Порто она уже до этого видела смерть и страдания. Смерть и страдания людей, с которыми жила и которых любила. Невинных людей.

Так отчего же страдания капитана Маккейда так затронули ей душу и как огнем жгли внутри?

– А вот и обвиняемый. Я думал, он сумел найти какой-нибудь трусливый способ избежать суда.

– Да, это он, ваша светлость. Хотя более жалкого представителя пиратского племени я еще не видывал.

Капитан «Шлюхи Франции» нашел это забавным и засмеялся глубоким булькающим смехом.

– Что скажете, Капитан Трус? Вы признаете свою вину?

Энни вся сжалась, глядя на Джеми. Он расправил плечи, и она могла видеть, чего это ему стоило. Но он не отвел глаз.

– Я не стану отвечать такому тупорылому болвану, как вы, на дурацкие обви…

Последние слова оборвались, когда выполнявший роль генерального прокурора пират ударил Джеми по затылку древком пики. Маккейд зашатался, еле удержавшись, чтобы не рухнуть на палубу.

– Полагаю, он признал свою вину, ваше самое сиятельное высочество.

Потребовалось несколько ударов древком по палубе для восстановления тишины. Пиратам явно надоело строить из себя мирных законопослушных граждан. Всем, кроме группы вокруг Энни. Они еще не издали ни звука.

Алая струйка сочилась сквозь раздуваемые ветром кудри у шеи Джеми. Энни смотрела на эту струйку как зачарованная, сознавая, что ничем не может ему помочь. А как ей хотелось этого! Она мысленно старалась передать ему свои силы… все, что от них осталось. Закрыла глаза и пыталась послать ему свои мысли.

Терпите. Наберитесь мужества. Старайтесь выжить. Вы не одиноки.

Это было все, что она могла сделать, и этого было так мало. Слезы стояли в глазах Энни, когда она их открыла. Когда их взгляды встретились.

Она могла объяснить это с таким же успехом, как изменить происходящее. Но на одно краткое мгновение капитан повернул голову. И посмотрел прямо на нее. Его глаза цвета моря были налиты кровью, и он с трудом держал их открытыми. Но в их глубине не было чувства поражения. Не было отчаяния.

Он отвернулся так быстро, что Энни могла бы подумать, будто ей только так показалось… но она знала, что это не так.

Следующим заговорил де Порто. На его лице еще оставалось выражение ярости, хотя он опять уселся на свое сиденье после того, как вскочил, когда Джеми высказал свое презрение к нему.

– Отлично, генеральный прокурор. Давайте выслушаем, что скажут славные люди с этого корабля.

Громкие крики «Виновен!» сотрясли воздух.

– Найдется здесь тот, кто думает иначе?

Энни почувствовала, как ладонь Кины сжала ее руку, и прикусила язык. Воцарилось молчание. Приговор был как будто вынесен единодушно.

– Значит, виновен. – Де Порто приподнял ладони, призывая к молчанию. – Но осталось еще кое-что решить. – Он заговорщически ухмыльнулся. – Как мы накажем негодяя?

Большинство требовало повешения.

– На флагштоке, – завопил один.

– Пусть висит на солнце, пока не высохнет до того, что его унесет ветром, – выкрикнул другой.

– Вырезать ему печень! – призвал кто-то особенно кровожадный.

– Очень интересные предложения, – пробормотал де Порто, после того как «генеральному прокурору» удалось восстановить какое-то подобие спокойствия. Он поднялся и проследовал к Джеми. неловко ступая на высоких каблуках. – Но у меня есть другая идея. – Он обошел вокруг пленника, как будто погруженный в глубокое размышление. Оказавшись лицом к лицу с Джеми, он подошел ближе, показав жестом, чтобы кто-нибудь держал тому руки.

– Этот человек – капитан. – Он склонил голову набок. – Значит, у него должен быть корабль. – Несколько человек из французской команды криками выразили согласие. – А под ним открытое море? – Одобрительные крики стали громче.

– Верно, капитан, пусть весь чертов океан будет принадлежать ему!

Ничего не понимая, Энни оглянулась на Кину, который уставился прямо перед собой с непроницаемым выражением черного татуированного лица. Он как будто не испытывал облегчения от этого нового вида наказания. И хотя оно казалось предпочтительнее повешения, Энни чувствовала, что это не так.

Де Порто никогда бы не сделал ничего такого, что не было бы жестоким и бессердечным.

Когда де Порто прошел к остаткам команды «Гиблого дела», Энни вскинула голову. Он остановился на расстоянии меньше ярда от нее. Так близко, что она ощущала запах, просачивающийся сквозь изношенный бархат. Он поджал губы, обводя маленькими глазками кучку людей.

– А что будем делать с этими негодяями?

– Позвольте нам поступить в вашу команду. – Энни повернула голову и увидела светловолосого пирата с корабля капитана Маккейда. Он встал, таща другого матроса за рукав.

– Верно, я тоже, – согласился тот, и еще несколько согласно проворчали, поднимаясь на ноги.

Энни с ужасом наблюдала, как каждый пират вставал, словно отскочившая от стола костяшка домино. Пока не осталось совсем немного, включая ее, все еще сидевших на жесткой палубе. Потом сзади кто-то зашевелился, и Энни почувствовала, как ее не слишком-то нежно тянут за руку. Кина встал, поднимая ее вместе с собой. Встали и все остальные, готовые вступить в команду француза.

Но только вот командовать ими будет вовсе не де Порто.

– Как вы считаете, капитан Стими? – окликнул де Порто человека, прислонившегося к поручням. – Возьмете этих матросов в свою команду?

Не спеша, как будто оценивая скаковых лошадей, Стими оторвался от поручней и лениво прошел вперед. Тот самый человек, который до боя был заперт в чреве «Гиблого дела», теперь охватил их всех взглядом своих выпученных глаз. Потом стал осматривать их по очереди, оценивая каждого.

Энни напряглась, когда взгляд новоявленного капитана упал на нее. До того, как она опустила глаза, она успела заметить искру узнавания. Ее жизнь под его командованием будет не простой. С другой стороны, она не думала, что хоть кому-нибудь будет с ним легко.

Он прошелся вокруг группы матросов; некоторые приветствовали его. Потом повернулся к французу.

– Годятся, – объявил он, и Энни почти кожей ощутила общее облегчение среди пленников.

– Значит, договорились. – Де Порто неторопливо уселся обратно на свой наскоро сколоченный трон. Мальчишка, который раньше набросил ему на плечи накидку из потускневшего атласа, теперь выскочил вперед, чтобы поправить складки. – Поскольку часть победы по праву принадлежит вам, капитан Стими, я присуждаю вам в награду неплохое судно «Гиблое дело» с экипажем.

Потом с лицемерной улыбкой, почти скрывшей его глаза, француз повернулся к Джеми Маккейду, который стоял в окружении нескольких матросов.

– А, вы слышали, бедный капитан? Ваша команда покинула вас ради другого. – Он поцокал языком. – Как жалко, а я только собирался отдать вам ваш собственный корабль. Теперь вы будете капитаном без команды.

– Я буду его командой.

Эти слова вырвались у Энни неожиданно для нее самой. А потом было уже поздно. Она выступила вперед из толпы. Конечно, это был глупый поступок. Наверняка Кина так подумал… Он торопливо схватил ее за жакет, но Энни вырвалась. Чтобы произнести эти слова, ей потребовалось нечто, чего раньше в ней не было.

Когда все глаза как будто уперлись в нее, она глубоко вздохнула. Различают ли они женщину под этой одеждой? Почему она не подумала об этом… не обдумала все толком? Пот выступил у нее между грудей и ручейком потек за пояс бриджей, к которым она уже привыкла. Ей ничего другого не оставалось. Ей ничего другого не оставалось, как только ждать.

Де Порто первый оправился от удивления, вызванного ее поступком. Он склонил голову, так что нелепо огромное перо его шляпы заколыхалось на ветру.

– Кто это? Вестовой для Капитана Труса? Хммм… – Его глаза-бусинки повернулись к Джеми. – Как вы полагаете, отчего бы это такая преданность вам? – Ожидал он ответа или нет, но он его не получил от стоически сжавшего челюсти капитана Маккейда. Он потерял интерес к поддразниванию своего бесстрастного противника и снова повернулся к Энни.

– Значит, ты хочешь отправиться вместе со своим капитаном в его путешествие?

– Да. – Теперь отступать было некуда. Де Порто поджал губы.

– Ну, может, сперва мы посмотрим, что твой новый капитан скажет насчет твоего дезертирства, хотя зачем ему такой грязный оборванец, как ты… – Он помахал ладонью перед лицом. – Что скажете, капитан Стими? Может, повесить мальчишку за предательство? От его желания так скоро вас покинуть очень этим попахивает.

– Делайте с ним что хотите, – ответил толстогубый Стими. – Мне этот щенок ни к чему. – Он вытер рот тыльной стороной ладони. – С него одни неприятности.

– А, неприятности, вот как? – Француз как будто с удовольствием покатал это слово на языке. – Может, пускай он будет командой своему славному капитану?

– Мне он не нужен.

Глаза Энни обратились к капитану Маккейду. Он стоял весь истерзанный, в крови… и ему не нужна была ее жертва. Теперь совершенно очевидна стала полнейшая глупость ее поступка. Ее просто повесят. Энни пыталась проглотить застрявший в горле комок.

Но знать, что у нее оставался единственный выбор – быть посланной вместе с капитаном, и он ей в этом отказывал… Ей хотелось уткнуться лицом в грязные ладони и разреветься. Вместо этого она стояла опустив голову и слушала, как француз продолжает ломать комедию.

– А, все-таки у подсудимого есть язык. И теперь он его использует, чтобы высказаться против мальчика, бедного garcon, предложившего ему свои услуги. – Де Порто покачал головой, и клочья жирных волос прилипли к его щеке. – Я полагаю, что вы потеряли право что-либо требовать. Это я… – он снова стукнул себя в грудь, – буду решать. Это я сегодня победитель. – Он помолчал, и пираты утихли. – Прежде чем зайдет солнце, мы отправим в путешествие капитана и его команду и пожелаем им счастливого плавания.

Волны издевательского хохота накатили на нее, поглощая, но в то же время как будто отделяя ее от всех находящихся на борту «Шлюхи Франции».

От всех, кроме Джеми Маккейда.

Теперь, когда решение было принято и приговор вынесен, он не сводя глаз смотрел на нее. И хотя Энни понимала всю опасность этого, она тоже не могла отвести от него глаз.

Она знала, что совершила ужасную ошибку. В этом была какая-то дьявольская шутка. В чем она заключалась, Энни не могла понять. Но когда ее схватили сзади, она начала понимать.

Грубые руки толчками перекидывали ее все ближе к де Порто. Она оглядывалась по сторонам. Ни одного доброго или сочувствующего лица. Даже Кина как будто намеревался причинить ей боль. Он так резко дернул ее к себе, что у нее рука чуть не выскочила из сустава.

Только когда она ударилась о твердое, как гранит, тело чернокожего, она поняла его замысел. Темные пальцы скользнули в карман ее жакета, но когда Энни хотела узнать, что он ей дал, он удержал ее руку, а потом оттолкнул девушку от себя.

Энни тянули и толкали по палубе, пока они не сошлись с другой, большей толпой, которая проделывала то же с капитаном Маккейдом. Процессию вел де Порто. Их обоих подтолкнули к поручням.

Одну из маленьких шлюпок отвязали от опор. Блоки и канаты, прикрепленные к такелажу, подняли лодку над планширом и с плеском опустили в воду.

– Прошу, капитан Маккейд, – торжественно сказал де Порто. – Вот ваш новый корабль.

Энни сначала боялась, что их бросят за борт, но когда ее толкнули через поручни, она обнаружила там что-то вроде лестницы. Она заторопилась вниз по переплетениям так быстро, как только могла… она была согласна на все, что угодно, лишь бы оказаться подальше от нависавших над ней грубых, злобных физиономий.

Капитан Маккейд первым добрался до лодки, но не помог ей влезть. Он просто сидел с ледяным выражением лица, пока на «Шлюхе Франции» и «Гиблом деле» матросы, карабкаясь по вантам, поднимали паруса, возвращая корабли к жизни.

Энни не могла понять его настроения. Насколько она могла судить, они были свободны и избавлены от компании этих негодяев. Она наклонилась, с трудом подняла одно весло и вставила его в уключину. Если он не собирается ничего делать, а только сидеть сиднем, то она сама даст старт их плаванию.

– Куда грести? – задала она как будто самый естественный вопрос. И все в ней сжалось от его ответа:

– Мне это известно не больше, чем вам.