Сердце Тайфуна

Глава 1 Аарон

Несколько недель назад

Вы верите в Бога? Если да, чиста ли ваша вера? Думаете ли вы о своих поступках и мыслях, когда стоите перед выбором – грех или добродетель? Встаете ли на колени в молитве каждый день? Или молите о пощаде на смертном одре?

Бог давно покинул меня, но я верую и молю о прощении каждый день. Почти за каждый свой поступок. Но смогу ли я его заслужить? Вряд ли. Как я уже говорил, Бог оставил мою запятнанную грехами душу. Ровно в тот момент, когда забрал мою мать.

Я склонил голову в молитве. Запах ладана проникал в легкие, окутывая их сизым дымом. Странно, что до сих пор меня не удушили святые за безбожность.

В церкви я всегда находил утешение. Но не во время мессы, а когда здесь никого, кроме послушников, не было. Помещение со сводчатыми потолками окутывалось звенящей тишиной. Я приходил сюда, чтобы поразмышлять о делах, судьбе, вымолить прощение для своей души.

– Прости меня, Господи. Даруй мне истинный путь для спасения души, – прошептал я, перекрестился и, поднявшись со скамьи, покинул церковь.

Иногда я задумывался: что, если я уже в аду? Что, если все происходящее не более чем декорации к пламени, пожирающему мою плоть? Что, если лимит на преступления уже закончился и у Бога не осталось причин и терпения наблюдать за моей жизнью?

Испания в это время года едва не умирала от невыносимой духоты. Такой сильной, что костюм-тройка показался униформой для грешников в аду. Здесь всегда не хватало тени деревьев, в которой можно спрятаться от назойливой жары. Как только послушницы в самый разгар пекла подрезали цветы и работали во дворе? Неужели их вера настолько сильна, что раскаленный воздух не давил на легкие, не кружил голову? Неужели этот маленький уголок с цветами, газон и пара пальм около входа требовали столько усилий и жертв хрупких девушек?

Церквушка находилась в таком живописном месте, что порой хотелось сесть на маленькую деревянную лавочку, из которой уже торчали гвозди, и забыть о том, что за стенами этого места меня ждало семейное дело, разборки с другими семьями и бесконечная череда убийств «по случайности». Мне нравилось смотреть на виднеющееся вдалеке море, пригород и россыпь зелени, растущей на холмах.

Но сегодня времени на безмерное созерцание не осталось, я глянул на наручные часы. В голове сразу возник длинный список дел: казино, участок, семья Перес, сводка семейной «библии». На последнем слове, не сдержавшись, поморщился. Слишком бесило то, что такие скверные вещи имели божественные названия. Вот что такое настоящее богохульство.

Впрочем, эти мысли всегда удалялись, когда появлялась она. Словно описанная Марией Корелли – идеальная, чистая и светлая девушка была лучиком во всей этой мерзкой тьме, всегда в белом, с убранными под платок волосами и нежной улыбкой. Я даже боялся к ней подходить, чтобы ненароком не испачкать светлую душу скверной, поэтому всегда наблюдал издалека, как тонкая фигурка пропалывала клумбу с разноцветными петуниями, а потом с какой-то небывалой нежностью прибирала рассыпанную на плитку землю.

Вот и сейчас пришлось отойти к забору из желто-красного кирпича с высокими колоннами, чтобы оставаться в тени и думать о том, что однажды Бог даст мне спасение в виде ангела на земле. А пока кончик зажженной сигареты приветственно моргнул оранжевым, окутывая никотином нервное напряжение перед предстоящей встречей.

Глаза сами по себе прикрылись, сознание медленно успокоилось под тихий разговор послушниц, пение птиц и морской ветер. Легкие прерывисто получали очередную порцию отравы, а я – возможность забыться хотя бы на пару секунд.

– Я прибью его, если он этого не сделает, Матиас! – звонкий голос, раздавшийся с парковки, если так можно назвать засыпанный гравием участок дороги, прервал и безмятежность, и спокойствие. Кому могло прийти в голову так орать на церковной территории? Я даже в мыслях не позволял себе таких вольностей.

Стало интересно, кто же нарушил мой покой. Я вышел из-за колонны. Но тут в меня влетело что-то шумное, полностью в черном, и с громким «Ой» выпалило то, от чего глаза полезли на лоб, а в груди закололо:

– Черт! – выругалась девушка, цепляясь за лацканы моего пиджака одной рукой, а другой поправляя ремешок на черных туфлях.

– Вы в Божьем храме! – возмутился я, все же придерживая ее под локоть. Бесстыдница, усмехнувшись, выпрямилась.

– А вы святой отец? Покараете меня за грехи? – ехидно спросила девушка, подняв подбородок и заглянув мне в глаза. Я вгляделся в зеленые, почти желтые радужки, заметил вишневые губы, ожерелье из черных бриллиантов, серые узкие брюки в полоску и жилет на голое тело.

– Нет.

– Тогда и не вам наставлять меня на путь праведный, – заметила она, откидывая темные волнистые волосы назад. – И кстати, мои глаза выше, уважаемый.

– Такие же бесстыжие, как ваш наряд. Кто ж так в церковь ходит?

– Может, важнее приходить с открытым сердцем?

– Вы, кажется, приняли это слишком буквально, – усмехнулся я, ловя себя на мысли, что все еще держал ее за локоть. Этой короткой вспышки хватило, чтобы почти целомудренно отойти.

– Хорошего дня. И да, курить вредно, – с кривой улыбкой попрощалась девушка и, гордо вскинув подбородок, направилась вглубь территории.

Я поправил волосы, выкидывая окурок сигареты в мусорку. Было в этой женщине что-то демоническое. Наверное, несколько месяцев назад она очаровала бы меня буквально за пару минут, и своей улыбкой, и вырезом, и кокетливостью, но сейчас… Сейчас показалось, что это дьявол во плоти. И мне стало жаль того человека, который проведет с ней жизнь. Если такой смелый вдруг найдется.

Машина, простоявшая на утреннем солнце, тоже показалась адской. Знаки? Или на нервной почве сознание рисовало картинки глубинных страхов, которые только укрепились после вчерашней стычки? Или это волнение перед сегодняшней встречей в казино?

Я снова закурил, превращая душное пространство спорткара, доставшегося вместе с «бизнесом» от отца, в пыточную. Стрелки часов медленно приближались к обеду, отрезая возможность передумать и задержаться. Телефон раздражающе зазвонил, показавшись слишком звонким. Все сегодня было каким-то «слишком» раздражающим, громким, удушливым.

На экране высветилось имя Хорхе – моя правая рука, лучший друг и брат, если в нашем мире можно использовать эти ярлыки. Палец скользнул на зеленый кружок, принимая вызов. Хорхе нельзя игнорировать ни при каких обстоятельствах. Я взял это за правило, потому что друг никогда не беспокоил по пустякам.

– Если ты позвонил, чтобы снова рассказать о длинноногой стриптизерше, я прострелю тебе колено, – конечно, иногда он все же испытывал мое терпение. На том конце провода раздался нервный смешок, а затем парень коротко выдал:

– Приезжай быстрее. У нас гости.

– Черт, – выругался я, прикусив язык. Впрочем, сейчас я находился уже не в Божьем храме, а потому мог включиться в обычный режим. В тот, где я глава одной из испанских мафиозных семей, жестокий и беспринципный Аарон Гонсалес по прозвищу Тайфун.