Сердце умирает медленно

-2-

– Чего запыхалась? Только что с пробежки? – с этими словами Райан вошел в мою комнату через два дня.

Мама, впустившая парня в мое убежище, недовольно прочистила горло. Он же продолжал широко улыбаться: привык, что, кроме меня, его шуточек в этом доме никто никогда и не понимал.

– Привет, – я судорожно сунула смартфон под подушку.

Мне почему-то не хотелось, чтобы Райан знал, что мне нравится по несколько раз за день пересматривать забавные короткие видео, которые он шлет мне с занятий. Только с этими роликами я могла чувствовать себя более-менее живой, представлять, что тоже нахожусь там, среди пышущих здоровьем ребят, непрерывно отпускающих глупые шуточки и обменивающихся язвительными репликами.

– Эмили устала, – сухо сказала мать, сверля взглядом спину парнишки, – поэтому сегодня – недолго.

– Хорошо, миссис Уилсон, – кивнул Райан.

И сжал губы. Он всегда так делал, когда врал.

Мама удалилась, но дверь оставила открытой. Можно не сомневаться: она затаилась неподалеку, готовая в любой момент ворваться, если расстояние между мной и чужаком сократится до неприличных метров полутора или около того.

– В общем, сегодня ничего необычного, – парень, дождавшись, когда мать скроется с глаз долой, плюхнулся на кровать рядом со мной и вытянул ноги. – Стивен так разнервничался, узнав свой балл за тест, что заблевал Кэтрин все туфли. Девочки целый день без умолку обсуждали примерку своих платьев, аксессуары и туфли к выпускному. Джонсон уселся на жвачку. Ничего нового!

Он развел руками, а затем нарочито обессиленно уронил голову на подушку.

– Мы переписывались с Шейлой, – призналась я, – кое-что из перечисленного она уже рассказала.

– Что именно? – Райан приподнялся на локтях. – Хотя нет, не говори. Дай угадаю. Про ее платье на праздник?

– Да, – с трудом улыбнулась я.

Приподняла подушку и навалилась на нее спиной.

Признаться честно, я даже немного ей завидовала. Жаль, что мне не светит прогуляться вместе с выпускниками в красивом платье и (ой, мамочки!) на каблуках. Не посчастливится потанцевать до рассвета и выпить втихаря от мамочки спиртного (кстати, а какое оно на вкус… и какой от него эффект?).

– Шейла Браун знает толк в шмотках! – рассмеялся Райан.

И от его смеха по всему моему телу разлилось необыкновенное тепло. Как же с ним рядом уютно и легко… Мы ведь… почти как настоящие друзья… Интересно, всё оставалось бы так же, если бы я была обычной девочкой, а он не испытывал бы ко мне жалости?

– Ты уже подал документы в Дарем? – спросила, стараясь избегать его взгляда.

Университет Дарема – его мечта. Он старательно зубрил школьный материал, чтобы получить максимальный балл за тесты, а его родители безумно гордились стремлением сына посвятить себя медицине. У меня до сих пор не хватало духу спросить, почему он решил стать врачом и к какой специализации тяготеет. Наверное, боялась услышать, что все это из-за меня. Не знаю, почему. Возможно, такой ответ усложнил бы мое восприятие Райана как просто друга.

– Еще нет, – парень пожал плечами. – Знаешь… – он все-таки добился того, чтобы я на него посмотрела. – Думаю, мне стоит остаться здесь. С тобой. В Манчестере тоже есть отличный университет, и медицинский факультет имеется…

– Как? – В голове не укладывалось. – Но ты же собирался… и твоя мама… Она похвасталась моей, что сбережения пойдут на твою уч…

– Нет, – Райан резко мотнул головой. – Нельзя просто взять и уехать, когда ты в таком состоянии. Я останусь, дождусь, когда тебе пересадят сердце. Буду рядом. А когда твой новый моторчик окрепнет, мы вместе горы свернем! – и в следующее мгновение он сделал то, чего от него я никак не ожидала: дотронулся пальцами до моей щеки.

Я вздрогнула, почувствовав его тепло. Уставилась в его лицо в смущении и испуге, а мое бедное сердце отчаянно толкнулось в ребра.

– Райан…

– Я про горы в прямом смысле, Эмили, – теплая сильная ладонь касалась моей щеки. – Куплю тебе кроссовки, мы добежим прямо до Кросс-Фелл[2] и покорим ее вершину. Как тебе? Или поедем туда на великах. А есть еще столько мест, которых ты не видела, столько вещей, которыми не занималась. Лыжи, коньки, футбол! Ты что, ни о чем теперь и не мечтаешь?

Я продолжала прижиматься щекой к его ладони, и мое смятение только усиливалось.

– Ты о чем?

– О будущем! – он опустил руку.

– Я… – выровнять дыхание у меня не получалось.

– Неужели ты не мечтаешь?

Его теплые пальцы обхватили мое запястье.

– Я… Ну… Вообще-то, мечтаю. Но только тихо, чтобы Бог, услышав о моих мечтах, не посмеялся над ними…

Мне было неловко находиться близко к нему настолько, что мои ноздри щекотал свежий запах его геля для душа.

– Эмили, опять ты за свое? – Райан выглядел испуганным. Серые глаза впивались в мое лицо, пытаясь отыскать в нем хотя бы какие-то намеки на то, чего парень так боялся.

– Нет. Нет, Райан, никогда. Больше никогда, – мотнув головой, аккуратно высвободилась. Перешла на едва различимый шепот: – И ты не можешь отказываться от своего будущего ради того, чтобы стать моей сиделкой…

Он опешил. Облизнул красивые пухлые губы и вздохнул, подбирая слова.

– Пропущу год, ничего страшного. Это мои проблемы.

Чувствуя слабость и головокружение, я глубоко, – настолько, насколько смогла, – вдохнула и выдохнула.

– Твои родители никогда не поймут, – произнесла я. – Особенно мама.

– Плевать, – решительно сказал Райан, придвигаясь ко мне. Бросил полный волнения взгляд на дверной проем и снова выразительно глянул на меня. – Ты еще не поняла? – прошептал он. – Я хочу остаться здесь. С тобой. Рядом. Хочу поддерживать тебя, помогать, видеть, как тебе становится лучше. А так и будет, вот увидишь!

Я инстинктивно отклонилась назад.

– Зачем?

Райан снисходительно улыбнулся мне и по-мальчишески небрежно поправил волосы.

– Потому что.

Он будто намеревался добавить что-то еще, но не знал, как это произнести.

– Послушай, – мне пришлось на секунду закрыть глаза и перевести дух. Силы и так слишком быстро меня покидали, а еще этот непонятный, ведущий куда-то не туда разговор. – Мы можем дружить на расстоянии. Ты должен думать об учебе, о своей будущей карьере, Райан. О родителях, которые очень хотят гордиться тобой и возлагают на тебя большие надежды. А обо мне позаботятся моя мама и мой папа. Ты же видишь, они не отходят от меня ни на шаг. Они всегда справлялись.

Райан не шелохнулся.

– Но я хочу думать не о карьере, а о тебе, Эмили. Быть частью твоей жизни, твоего будущего…

– О-о-о… – я, наконец, поняла, куда он клонит. Отчетливо увидела все в его глазах, таких искренних и добрых. – И ты… значит…

«Нет, сердечко, не разгоняйся так быстро… Не нужно…»

– Ты мне нравишься, Эмили. Все из-за этого. Я здесь из-за этого.

– Но… – бросив опасливый взгляд на открытую дверь, я закусила губу. Парень ждал от меня какого-то ответа, но какого? Что он хотел от обреченной на смерть девчонки, когда вокруг так много здоровых? – Это неправильно, Райан. Ты ведь знаешь, я не… я не…

– Я тебе не нравлюсь? – спросил так хитренько, будто знал, что не смогу сказать «нет».

– Дело совсем в другом…

– И в чем?

Я захлопала глазами.

– А Шейла?

– Что, Шейла?

У меня пересохло в горле.

– Я думала, вы с ней…

Райан вытаращил глаза, а затем громко рассмеялся.

– Мы? Не-е-ет! – его обаяние лишало меня силы воли.

– Но ведь ты ей нравишься… – попробовала сопротивляться я.

– И?..

«Боже, ну как ему сказать, что я не разбираюсь в дружбе, любви, свиданиях и не понимаю, как все это у нормальных людей делается?»

– Она сказала, что ты провожал ее пару раз.

– И что с того? По-дружески. Она ведь твоя подруга, да?

– Да. Но… – пожала плечами. – Шейла думает, что нравится тебе.

Он перевернулся на спину и снова плюхнулся рядом со мной.

– А мне нравишься ты.

– Кхм… – слова застряли у меня в горле.

Со стороны коридора послышались шаги, Райан тотчас подскочил и очутился на расстоянии одного метра от меня.

– Все хорошо? – на пороге возникла мама.

После двух бессонных ночей, с темными кругами под глазами и растрескавшимися губами, она выглядела старше обычного.

– Да, миссис Уилсон, мы как раз обсуждаем наше будущее, – заметив, как непроизвольно дернулась у нее челюсть, Райан поправился: – Университет, колледж, пересадка сердца, ну, знаете… то, что беспокоит современного подростка.

– А-а-а… – недовольно поджала губы мама.

Если бы не впитанная с молоком матери вежливость, она с удовольствием обозвала бы его клоуном.

– Все хорошо, – заверила я.

– Угу, – она нехотя развернулась.

– И как поживает лист ожидания? – поинтересовался Райан, когда мама вышла, оставив нас наедине.

Он имел в виду очередь на донорский орган.

– Движется потихоньку…

Мне не хотелось огорчать его тем, что тысячи человек по всему миру умирают ежегодно, не получив заветное сердце. А уж мои шансы в толпе желающих выжить кажутся и вовсе ничтожными.

– Тогда… – Райан потянул на себя сумку и стал по очереди доставать из нее тетради. – Покажу тебе, чем я сегодня хотел заняться.

Я наблюдала за каждым его движением с особым интересом и радовалась, что сейчас парень не смотрит на меня. Потому что мне на него смотреть было трудно. Очень. Ведь он красивый. Даже больше, чем просто красивый. Он живой и настоящий.

– Ничего, если я разложу карандаши прямо на твоей постели? – продолжая рыться в сумке, поинтересовался он.

Я быстро перевела взгляд на свои руки. Тощие кривые пальцы, выпирающие венки, бледная желтоватая кожа в тусклом свете ламп. «Пусть Райан отвернется и не смотрит на меня, а то становится еще тяжелее дышать».

– Ничего, – ответила.

А сама подумала: «Что означал наш разговор? И кто мы теперь друг другу? Мы встречаемся? Нет. Не-е-ет. Наверное, так не бывает. Это должно быть как-то по-другому. В фильмах все выглядит проще: герои не договариваются, кем они приходятся друг другу. Они целуются. И становятся очень счастливыми. Но я так не хочу. Поцелуй меня точно доконает. И встречаться с Райаном не собираюсь. Глупо как-то, и ни к чему не приведет. Нет, это не вариант».