Сердцеедка

КЕЛЛИ

Пустоголовый - ругательство. Способ обозвать кого-то глупым.

В мире существует два типа людей. Я и все остальные.

Ну, давайте, закатывайте глаза. Начинайте думать, какая я избалованная и эгоистичная. Я избалована и сильно в себе уверена, так что вы не ошиблись. Но не ошиблась и я.

В старших классах все играют роли. Учителя – коридорная администрация, черлидерши - живчики. Ребята, которым нравятся наука и математика – гики. Есть качки, члены банды, творческие личности, проявляющие себя в искусстве и музыке. Ребята, которые носят все черное – те, кого мы все избегаем. А еще есть группа, к которой отношусь я:

Популярные. В Эдвард Литл Хай нас называют Избранные. Почему?

Потому что если спросят, с кем ты хочешь дружить больше всего, каждый ответит - с нами. Мы – идеальный выбор общества.

Я – лидер. Та, кем хотят быть все.

Если бы даже я не была собой, все равно бы хотела быть именно в этой роли.

Я посмотрела на часы в Ауди Бретта и лопнула пузырь от жвачки. Идеальное время, как всегда. Мы прибудем в самое подходящее время, чтобы то, как я вхожу, увидел каждый. Это лучшая часть моего дня. Бретт остановился у обочины и улыбнулся из-за ворота спортивной куртки.

— Спасибо, что подвез, - улыбнулась я.

— Вот сюда, - сказал он и похлопал себя по щеке. Я хихикнула и наклонилась, чтобы поцеловать его.

Прямо перед моим касанием он повернул голову и наши губы соединились. Я целовала его в течение минуты, пока его язык не начал проявлять особое любопытство, а потом отстранилась, чтобы проверить помаду в зеркале над головой.

— Планы на выходные еще в силе? – спросил он.

Бретт начинал надоедать мне.

— Позвони мне! – сказала я и послала ему воздушный поцелуй.

Когда я выходила, он включил радио, и позади меня громко заиграла песня “Hurts so good”.

Это была отличная песня для выхода. Каждой девушке нужно эффектное появление, как заявление о себе.

Мои ярко-розовые туфли на каблучках коснулись тротуара и я выпрямилась. Голубая джинсовая юбка была совершенно новой, на ней были классные разноцветные воланы. Неоновый зеленый топ был из спандекса, и обтягивал подобно перчатке.

На руке у меня была вся коллекция неоновых браслетов. Они были отсортированы по цвету, и казалось, будто мою руку обвивала радуга. Мне нравился звук, который они издавали во время ходьбы, поэтому я махала рукой чаще, чем на то была необходимость.

Мои белые волосы были начесаны до предела. Челка уложена идеально. Начес был супер высоким, а для того, чтобы удостовериться, что волосы продержатся так весь день, перед тем как выйти из дому, я вылила на них полфлакона лака. Из-за того, что мне хотелось чувствовать себя оригинальной, на левую руку я надела белую кружевную перчатку. К концу недели все будут носить то же самое.

Я шла по тротуару, демонстрируя свои прелести так, словно была моделью. Большие пластиковые сережки в моих ушах колыхались при каждом шаге. Проходя мимо, я улыбалась и махала каждому.

— Сегодня ты выглядишь бодрее! – крикнула я одной из черлидерш.

— Это разве не квотербэк нашего конкурента, Аллегани Хай? – спросила Мэнди, моя лучшая подруга, и заняла свое место рядом со мной.

— Он возит меня всю неделю, - ответила я, удивляясь, почему она до сих пор это не заметила. Она должна была обращать внимание на все происходившее вокруг. Особенно со мной, ее лучшей подругой.

— Он такой восхитительный, - вздохнула она.

Конечно же, он был таковым. И лидерша Избранныхиз конкурирующей с нами школы, кажется, думала то же самое. Я видела ее на вечеринке в прошлые выходные, и ей хватило нервов вести себя так, словно моя группа меньше ее. Я так не думала. Интересно, как она будет чувствовать себя теперь, когда я номер один в глазах ее мужчины.

Я бросила взгляд на наряд Мэнди и закатила глаза.

— Эти туфли просто ужасны.

Она издала звук:

— Они выглядят почти так же, как твои, Келли.

Я лопнула пузырь от жвачки.

— Точно. Ты полностью их скопировала.

— Это всего лишь обувь.

Нужно преподать ей урок. Ей следует знать, как примерять на себя мои наряды. Мы были подругами с третьего класса, Мэнди знает правила. Ее внимание ко всему происходившему вокруг нее нуждается в возвращении к реальности.

— Как, «О мой Бог, ты слышала»? – спросила Мэнди, совершенно не обращая внимания на мою ярость. — У нас сегодня контрольное тестирование по наукам.

— Убиться веником, - ответила я, отведя взгляд, как только мы вошли в школу.

Пока мы с Мэнди шли к остальной части группы, стоявшей возле шкафчиков, все глазели на меня. Парень Мэнди, Тэд, тоже был здесь. Он был качком. Если бы он не играл в футбол, его роль для школы не была бы столь значимой, но он играл, и у него была симпатичная задница, вот почему он был одним из Избранных.

Сегодня на нем была пара белых штанов, которые конкретно обтягивали его спереди и сзади. Короткие волосы были взъерошены, и я улыбнулась.

Как только я положу глаз на цель, я всегда, всегда получаю то, что хочу.

Он перехватил мою кошачью улыбку, и его щеки покраснели. Рядом с ним был его друг Брэндон, с которым я встречалась прошлым летом. Эти отношения были одними из наиболее продолжительных – они длились целых две недели.

До меня он встречался с одной из бойких девчонок, но один мой взгляд – и он забыл ее имя. А потом он забыл и меня.

Отказываясь признать свое поражение или показать хоть толику слабости, я направила на него взгляд своих светло-голубых глаз. Я осмотрела его сверху донизу, пикнула и закатила глаза.

— В самом деле, Брэндон. Тебе не кажется, что период ношения разноцветных носков уже изжил себя? Это уже больше не мило. По сути, частично именно из-за этого ты выглядишь немного по-дурацки.

Читая ему лекцию, я повернулась к Мэнди и приставила палец к горлу, делая вид, что меня тошнит.

На самом же деле раньше я думала, что эти разные носки довольно милы.

Теперь нет.

Каждый в нашей маленькой группе рассмеялся. Лицо Брэндона помрачнело. Я видела, как на его губах формируются слова – что-то вроде колкого ответа – и почувствовала острый приступ паники.

Возможно, я слишком сильно задела его. Возможно, заявление о моей силе было не такой уж хорошей идеей. Он мог мне все усложнить. Он мог бросить вызов моему месту на верхушке всего лишь несколькими ругательствами.

Я не могла этого допустить.

Паника стала еще сильнее, но затем я взяла себя в руки. Если он навредит мне, я нанесу ему еще больший вред.

Он знал, что я на это способна. Я позволила ему увидеть абсолютную решимость в моих глазах, а потом опустила их вниз, чтобы уставиться на переднюю часть его штанов.

Брэндон побледнел. Он закашлялся и отвел глаза.

Полностью разделавшись с ним, я отвернулась.

Синди сказала:

— Я совершенно выжата.

На ней были джинсы и цветастый обтягивающий топ. Ее серьги – огромные пластиковые круги, касались ее шеи, когда она двигалась. Темные волосы были начесаны по максимуму, а в центре был неоновый ободок.

— Ты слышала про контрольный тест?

— Конечно, - откликнулась я и открыла свой шкафчик. Делая это, я адресовала личную улыбку парню Мэнди. — Эй, Тэд. Не мог бы ты достать это для меня?

Идеально накрашенным ногтем я указала на верхнюю полку шкафа, где лежала книга по науке.

— Я бы сделала это сама, но эти ботаники будут пытаться заглядывать мне под юбку.

Он окинул взглядом соседние шкафчики и пристально посмотрел на трех ботанов в другом конце коридора. Двое из них носили очки в толстой оправе. На одном были подтяжки.

— Убирайтесь, лузеры! – прокричал он.

Ботаники ушли, и я положила руку ему на плечо.

— Мой герой.

Его грудь раздулась, когда он потянулся за моей книгой.

— Что происходит? – спросила Мэнди, собираясь встать рядом со своим парнем.

— Тэд просто был очень мил и достал для меня книгу. Ты ведь знаешь, как эти ботаники любят пялиться.

Я закатила глаза и надула пузырь розового цвета.

Она кивнула в знак согласия.

— Мэнди, будь другом, сбегай в кафетерий, возьми мне сок. Я забыла позавтракать, и чувствую себя так, словно вот-вот умру.

—Разве ты не проезжаешь кафетерий по дороге в школу? – спросила она, убрав книги от груди.

— А разве ты не хочешь загладить передо мной вину за туфли? – спросила в ответ я, пригвоздив ее прямым взглядом.

Она пошла в направлении кафетерия, и Тэд направился за ней. Я схватила его за руку.

— Ты не мог бы остаться здесь? Я себя так плохо чувствую.

Брэндон бегло осмотрелся вокруг и уставился на меня. Я бросила на него презрительный взгляд, и он ушел.

— Слава Богу, ты был здесь этим утром, - сказала я Тэду. — Мэнди определенно повезло, что у нее есть ты.

— Если тебе что-нибудь понадобится, просто крикни, - сказал он, откидывая волосы, хотя они были слишком короткими для этого. — Я всегда буду здесь для лучшей подруги Мэнди.

Я широко раскрыла глаза и уставилась на него.

— Только потому, что я лучшая подруга Мэнди?

Он откашлялся.

— Нет.

Я дотронулась до переда его рубашки.

— Ты умеешь хранить секреты, Тэд?

— Конечно.

Я наклонилась вперед и прошептала:

— Иногда мне хочется, чтобы я познакомилась с тобой первой.

— Хм…правда? – заикаясь спросил он.

Я кивнула и отстранилась от него. Мои каблуки были такими высокими, что я слегка пошатнулась и издала тихий визгливый звук.

До моего падения на шкафчики рука Тэда скользнула на мою талию и спасла меня.

— Ого, думаю, эти туфельки опасные.

Я прислонилась к его груди.

— Ты спасаешь меня уже второй раз за день.

— Ничего особенного, - ответил он, его глаза опустились вниз, чтобы посмотреть на мои розовые губы.

Я мысленно улыбнулась и наклонилась еще ближе, запрокинув голову назад, чтобы дать ему еще лучший обзор моего рта.

— Как я могу отблагодарить тебя?

— Не стоит благодарности.

— Мэнди знает, насколько ей повезло? – прошептала я.

— Я не уверен.

Он откашлялся. Мы все еще были прижаты друг к другу, и я могла почувствовать быстрое биение его сердца.

— Может быть, ты отвезешь меня после школы домой? – спросила я невинно, проведя ногтем вниз в центр его груди.

— Конечно, - он покачал головой вниз и вверх.

Я отодвинулась и улыбнулась ему.

— Здорово.

Несколько секунд спустя появилась Мэнди, она принесла апельсиновый сок в пластиковом контейнере.

— Келли, держи. Тебе лучше?

Я с таинственным выражением мельком взглянула на Тэда.

— Намного. Увидимся на Основах естествознания.

Я пригрозила пальчиком им обоим и пошагала по холлу.

Каждый, мимо кого я проходила, поворачивался, чтобы посмотреть, как я ухожу. Я слышала шепот, но мне не нужно было слушать, что они говорили. Я и так знала. За них говорили их завистливые взгляды, которые я ловила.

В ту секунду, когда я завернула за угол, тут же выбросила сок в мусорку.

К концу сегодняшнего дня парень Мэндибудет есть у меня из ладони.

ЭРИК

Рвать тянет - выражение, говорящее о том, что тебе что-тоне нравится.

ЛЮДИ МЕНЯЮТСЯ?

Или всегда остаются прежними?

Это скорее философский вопрос. Я же - скорее технарь.

Мне нравятся осязаемые теории, которые можно измерить, вопросы с ответами, которые имеют неопровержимые доказательства. Я не особо разбираюсь в вопросах разума без точных равенств, тем более без правильных ответов.

Я слышал высказывание – чем больше люди меняются, тем больше остаются прежними.

Это утверждение сбивает с толку. Какой бы «великий» ум не выдвинул это высказывание, это наверняка был философ-мажор, который понятия не имел о научной точке зрения.

Это ошибочное представление.

Математический и научный факт. В равенстве a+b=c. Если хотя бы одна переменная изменится, изменится все равенство, ответ уже не будет прежним.

Если математика и наука не дают нужное количество неопровержимых доказательств, их даст мир, в котором я живу. Во вселенной старших классов и взросления все меняется. Это естественная эволюция.

Я вижу ее каждый день. Даже без очков, мои глаза все равно различают ее формы.

Она из тех девушек, на которых должны смотреть глаза, так же как легкие – дышать кислородом. Ее присутствие в коридорах Эдвард Литл Хай подобно урагану.

Хотя ее репутация слегка ветрена, по крайней мере, она настоящая.

Перешептывания. Я слышу их. Когда ты невидим, или думаешь об уравнениях и графиках, люди думают, что ты не слышишь. Но я слышу.

Я слушаю.

Именно так учатся.

Избранные думают, что знают все, но в этой школе те люди, которые знают больше всех, меньше всего известны.

Я практически тень, приведение.

— Убирайтесь, лузеры! – кричал Тэд с другой стороны коридора, я и мои друзья подняли глаза, удивленные тем, что он обращается к нам.

Хорошо, наверное, я не так невидим, как думал.

Когда мы уходили, я взглянул на Келли

А может быть, я видим только тогда, когда мое присутствие полезно.

Когда-то я знал Келли, очень давно. Почти что в другой жизни. Мы не друзья. Она, скорее всего даже не помнит моего имени. Но я помню ее.

Я помню, как она разъединяла Орео и протягивала мне ту половинку, где было больше крема. Как хватала мою руку и тянула играть, до тех пор, пока мы не валились с ног.

Я помню ее, когда она еще была милой.

Войдя в класс, с двумя друзьями по бокам, я уловил их разговор и удивился. Я увидел, как Келли смотрела на Тэда, парня ее лучшей подруги. Это был знак. Келли готовилась убрать другую. Это был узор. Узор всегда повторяется.

На этот раз мне было интересно, насколько далеко она зайдет.

Келли была причиной, по которой я тратил свое время на внутренние философские дебаты. Люди меняются? По теории, нет.

Я же видел доказательство обратного.

Девочка, которую я знал все эти годы, никогда не повела бы себя так, как сейчас.

Однако повела.

Перешёптывания следовали за ней по коридору.

Люди меняются

Иногда не в лучшую сторону.

КЕЛЛИ

411 – получить информацию (получить 411)

Знаете, для чего учителя устраивают тесты? Чтобы сделать нашу жизнь такой же ужасной, как и их.

Я была совершенно точно уверена, что провалю тест по естественным наукам. Он с таким же успехом мог бы быть на немецком. Кого вообще интересуют эти науки? Как только мы вошли в класс, я глянула краем глаза на знакомую фигуру и состроила гримасу.

Ботанов, вот кого.

Слава Богу, все закончилось. Я подошла к своему шкафчику, который уже окружили мои друзья, и проверила свою помаду в зеркальце, которое было внутри. Все говорили об уикенде и секретной вечеринке, которая будет в доме у одного из качков, потому что его родители уехали загород.

Последняя вечеринка, устроенная у него, стала легендой в округе, потому что была безбашенной, но каким-то образом взрослые о ней не узнали. Разумеется, и на эту вечеринку были возложены большие ожидания.

Мэнди облокотилась на шкафчик рядом с моим, держа перед собой книги, и вздохнула:

— Я так хочу прогулять уроки сольфеджио и пойти в торговый центр. Мне нужен новый наряд для вечеринки в эти выходные.

— Мистер Харвей точно сдаст тебя твоей маме, и потом ты уже никогда не сможешь пойти на эту вечеринку, - сказала я ей, закрыв помаду и кидая несколько книг в сумку.

— Знаю, - обреченно сказала она. — Кому какое дело, умею ли я играть на пианино.

— А я думала, тебе это нравится, - отметила я и закрыла дверь шкафчика. Через плечо Мэнди я увидела Тэда, шагающего по коридору. Я уверенно встретилась с ним глазами и улыбнулась ему, а потом снова переключилась на Мэнди.

— Ну да. Когда занятия не пересекаются с шопингом.

Я рассмеялась.

— А если мы пойдем за покупками завтра после школы? Уверена, поездка в торговый центр будет пустяковым делом.

— У тебя всегда есть Бретт, который может подвести нас, - с грустной улыбкой сказала Мэнди. — Его Ауди просто шикарна.

Я улыбнулась, нагнулась к ее уху и прошептала:

— Как и он сам.

Тэд шагнул в пределы слышимости позади Мэнди.

— Его определенно можно рассматривать.

Тэд нахмурился.

— Мэнди! – воскликнула я, делая вид, будто шокирована. — У тебя ведь есть парень.

— Смотреть-то я могу, - пожала плечами она.

Я громко откашлялась и выпрямилась, не забыв широко улыбнуться.

— О, привет, Тэд!

Глаза Мэнди расширились, и она развернулась

— Привет, малыш.

— О ком вы говорили? – спросил он, пытаясь заглянуть ей в глаза.

— Что?

— Парень, на которого ты просто смотришь, - ответил он, пытаясь смотреть ей прямо в глаза.

Мэнди отмахнулась от его комментария.

— Никто. Всего лишь парень, с которым встречается Келли.

Тэд закатил глаза.

— Ты встречаешься с кем-то?

— Я не встречаюсь с ним. Он просто хочет меня - ответила я, и перекинула волосы через плечо.

— Еще лучше, он просто отвезет нас в торговый центр, если попытается заполучить тебя на свидание - сказала Мэнди.

— Когда? – спросил Тэд

— Завтра, - ответила Мэнди. — Мне нужна новая одежда.

Он закатил глаза.

— Твоих вещей хватит, чтобы одеть половину школы.

— А я хочу! – возразила она. Мэнди подпрыгнула и поцеловала его в щеку.

— Надо спешить на занятие мистера Харвея, иначе я опоздаю.

— Увидимся, - сказал он.

— Позвони мне! – сказала она, но я не поняла кому – мне или Тэду.

Когда она ушла, я улыбнулась ему.

— Тебя все еще нужно подвести до дома? – спросил он.

—Разумеется.

— Идем, - жестом показал он, и мы пошли по холлу вместе, по направлению к выходу, ведущему на стоянку.

Тэд водил красный Форд Капри, который всегда был безупречен. Это говорило о том, как сильно он любил свою машину.

— Мне нравится твоя машина, - вздохнула я, как будто бы мечтательно. — Это так круто, что у тебя есть своя машина.

—Это удобно, - сказал он и открыл для меня дверь. Я села внутрь, мое тело соприкоснулось сего. Его глаза вспыхнули, но он ничего не сказал.

Это и не было нужно, я и так знала, что ему понравилось.

Таким образом, я оказывала Мэнди услугу. Совершенно очевидно, Тэд был изменщиком, ждущим подходящей возможности.

Я смотрела, как он обежал машину к водительской стороне и скользнул внутрь. Когда он взглянул на меня, я улыбнулась.

— Какую музыку ты слушаешь? – спросил он, открывая бардачок, чтобы показать кучу кассет.

— Практически всю, - ответила я.

Он взял одну и вставил ее в магнитофон. Как только он завел двигатель, машина наполнилась музыкой.

— Ты идешь на вечеринку Аарона в эти выходные? – спросила я. — Скорее всего, она будет крутой.

— Не пропущу ее! - кивнул он.

— Думаешь Мэнди будет против, если я позаимствую у нее тебя на один танец? – я потянулась и провела пальцем вниз по его руке.

Его щеки покраснели, и он покачал головой.

Некоторые парни были слишком простыми.

Большую часть пути до дома я расспрашивала его о себе, о спорте, которым он занимался, и его машине. Он это съел и проглотил.

Наверное, он был довольно милым парнем. Но как человек, он был слишком нетерпеливым. Мне было интересно – он соглашался со всем, что я говорила, потому что был сговорчивым, или просто думал, что это то, что я хочу услышать?

К счастью, путь до моего дома был недолгим, и вскоре мы подъехали к нему.

— Хочешь зайти на минутку? – спросила я. — Моя мама печет отличное печенье.

Пожалуйста, скажи «нет».

— Я бы хотел, но у меня тренировки.

— Сейчас? – ахнула я.

Он кивнул.

— Надеюсь, я не задерживаю тебя?

— Не-а, все нормально. Тренеру все равно. Кроме того, я бы просто не смог уйти от тебя. Красивая девушка вроде тебя может исчезнуть.

Я хихикнула.

— Ты думаешь, что я красивая?

— Так думают все.

— Думаешь, я красивее Мэнди? – спросила я. — Просто я думаю, что она великолепна.

Он заколебался.

Я наклонилась вперед и замерла, положив ладонь на его плечо.

— Забудь. Этот вопрос не надо было задавать. Разумеется, ты думаешь, что она красивее меня.

Его рука накрыла мою.

— Вообще-то я думаю, что ты красивее. Но не говори ей об этом.

Я улыбнулась.

— Мой рот на замке. Ну, я лучше побегу. Ты и так задержался из-за меня.

— Я открою тебе дверь.

Он поспешил выйти из машины и обойти вокруг, чтобы открыть для меня дверь пассажирского сидения.

— Спасибо, - сказала я. — Ты джентльмен. Очень жаль, что уже занят. Спасибо, что подвез.

Я легко махнула ему и собралась уходить.

— А если бы я не был, - он сделал паузу, - занят, тебе бы было интересно?

Я улыбнулась кошачьей улыбкой, а потом оглянулась.

— Конечно. А кому бы не было? - спросила я. Мои глаза расширились и я потянулась к нему. — Пожалуйста, не говори Мэнди, что я так сказала. Я чувствую себя так неловко! Она моя лучшая подруга. Просто…

— Просто…, - резко повторил он.

— Просто иногда я расстраиваюсь, когда вижу, что она смотрит на других парней. А ты знаешь, что она сказала, будто считает Бретта привлекательным? И он не первый парень, о ком она так отзывается. Ты такой замечательный парень. Ты опаздываешь на тренировку только ради того, чтобы я не шла домой пешком.

— Она обращает внимание на многих парней? – спросил он, нахмурившись.

— Она просто смотрит, - отмахнулась я. — Насколько мне известно. В этом нет ничего страшного.

— Верно, - сказал он, хотя сам был совершенно в этом не уверен.

Нахмурившись, я произнесла:

— Я расстроила тебя.

— Парням неприятно слышать, что их девушки заглядываются на других, - объяснил он.

Я подошла и обняла его.

— Прости.

Я улыбнулась в его рубашку, когда он обнял меня в ответ. Я помедлила несколько секунд, а потом отстранилась.

— Я просто подумала, что ты должен знать.

Он кивнул.

— Спасибо, что сказала.

Он собрался было уходить, но я схватила его за руку.

— Тэд.

— Да?

Я подошла и прижалась своими губами к его. Я ощутила его шок, который тут же прошел, и он начал отвечать. Я не позволила ему зайти слишком далеко, поцелуй был без языка.

Отстранившись, я легонько провела по его нижней губе, на которой были остатки помады, и улыбнулась.

— Это тебе на удачу на сегодняшней тренировке.

—Спасибо, - пробормотал он, выглядя при этом немного ошалевшим. Пока он шел к своей машине, я не могла не заметить в его походке той самой крутости.

Я стояла и смотрела, как он уходит. Он помахал через окно, я в ответ сделала то же самое.

Как только он исчез из поля зрения, я вошла в дверь. Тэд был таким же, как и все остальные парни. Предсказуемым.

Он будет моим уже к концу недели.

ЭРИК

Свали! – яркий способ попросить кого-то заткнуться

Когда я вернулся домой из научного клуба, мои вещи были упакованы и стояли рядом с входной дверью. Возможно, я бы переполошился, если бы не хаос, происходивший вокруг сумок.

Это, и тот факт, что возле двери были не только мои сумки. Совершенно очевидно, меня не выдворили из дома по необъяснимым причинам.

На заднем фоне раздавался какой-то шум, дополняемый незнакомыми голосами.

— Мам! – крикнул я сквозь них.

— Эрик, - отозвалась мама, появившись со стороны семейной спальни. — Я даже не знала, что уже так поздно.

— Что происходит? – спросил я. — Разве ты не должна быть на работе?

Моя мама работала администратором в офисе местного доктора. Она работала неполный день, но все равно было еще рано для того, чтобы она находилась дома.

Вздохнув, она ответила:

— Должна, но семейная спальня превратилась в собственный крытый бассейн.

Очевидно, это было то, что мне нужно было увидеть своими глазами. Я бросил свою сумку к остальным упакованным вещам и направился в новый бассейн.

В ту же секунду, как только я ступил в затопленную гостиную, мои ботинки издали хлюпающий звук. Мне следовало бы посмотреть вниз, но я был слишком занят созерцанием воды, капавшей из дыры в потолке.

Штукатурка пропиталась водой и осыпалась, а часть секции там, где она должна была быть, выглядела тяжелой и отклеенной. Пятна от воды - последнее, о чем нам следовало беспокоиться - все еще были эпически большими и привлекали внимание.

Двое мужчин в белых комбинезонах с большими пылесосами (которые, должно быть, и издавали тот громкий и странный звук, который я слышал), собирали лужи воды, которые были повсюду.

Я вошел вглубь комнаты, мои ботинки впитали воду как губка, и я посмотрел наверх, на дыру, где раньше был потолок.

Я не был водопроводчиком, но по виду мог определить разрыв трубы. Тут был не разрыв, а скорее взрыв. Металлическая труба криво свисала с потолка, огромная дыра сбоку – такая большая, что была почти на пол трубы. Вода капала отовсюду и приземлялась на мужчин.

— Как это произошло? – спросил я.

— Труба прохудилась, - крикнул один из мужчин поверх звука, издаваемого пылесосом.

Правда? Я бы не догадался.

Я вернулся в гостиную, где в проходе стояла мама.

— Я не знаю, - сказала она. — Мне позвонила соседка Глэдис. Наверно она услышала звук падавшего потолка, когда возилась в огороде, и позвонила мне на работу.

—Хоть один раз ее бестактность оказалась полезной, - сострил я, поправляя очки на носу.

Мама подавила улыбку.

— Эрик, будь вежливым.

Это было вежливо. Я не потрудился указать на это. Очевидно, у мамы был ну очень плохой день. Потому что любая мама бы сейчас визжала и беспокоилась о своих коврах и мебели. А она нет, только казалась немного раздраженной.

Но моя мама имела дело с вещами и похуже. Что-то вроде прорыва трубы– мелочь по сравнению с тем, через что она прошла из-за моего отца.

— Итак, значит, сумки возле двери означают, что этот бардак не закончится сегодня? – спросил я.

— Боюсь, что нет. И из-за дыры в трубе вода во всем доме будет перекрыта до тех пор, пока ее не заменят. Из-за произошедшего они проверят все, чтобы убедиться, что у нас нет других труб, которые вот-вот потекут.

— Сколько продлится ремонт?

Я уже составлял список вещей, которые хотел захватить из своей комнаты.

— Наверно неделю или около того. Надеюсь, немедленная уборка воды минимизирует ущерб для комнат, и они подсохнут. А потом будет нужно восстанавливать потолок.

— А мы не можем просто остаться здесь? – спросил я. Остановка в номере отеля вместе с мамой было последним в моем списке жизненных целей. Фактически, это было последним пунктом после последнего. Я скорее предпочел бы потусить с ПИ-ВИ Германом¹, чем в ближайшем будущем каждую ночь спать в постели рядом с ней.

— Эрик, нам нужна вода, а людям - возможность работать без переживаний о том, что они беспокоят нас.

— Как мы заплатим за все это?

Впервые с того момента, как я вошел в дом, в ее глазах появилось стрессовое выражение. Мне стало неловко от того, что я задал вопрос, не подумав. Я был абсолютно уверен, что на это у нас нет денег. Судя по всему, этот ремонт будет недешевым. Плюс неделя в отеле…чего это будет стоить

— Не беспокойся об этом, - ответила она, быстро избавившись от следов стресса на лице. — Я позаботилась обо всем.

Я не собирался говорить ей, что знаю, что она лжет. Меня переполняла злость на моего отца. Я знал, что прорвавшаяся труба – не его вина, но все остальное – его. И причина того, что она врет, тоже.

— Я просто захвачу несколько вещей из своей комнаты, - только сказал я, и направился по ступенькам наверх.

Она кивнула.

— Я уже упаковала твою одежду и вещи.

— Спасибо, - ответил я. — Дай мне минутку, и мы сможем поехать в гостиницу.

Я прошел уже половину лестницы, когда она сказала:

— Мы не будем останавливаться в гостинице.

— А тогда где? – спросил я.

— Марси Росс предложила нам остановиться у нее.

— Мы остановимся у Россов? – спросил я. Наверно сегодня в научном клубе я слишком надышался химикатами. Могу поклясться, она только что сказала, что мы остановимся в доме Келли Росс.

— Ну да. Разве не здорово, что Марси предложила? Для нас это будет намного удобнее, чем гостиница.

Удобно – не то слово, которое описывало мои чувства в данный момент. Должно быть, на моем лице был довольно скованное выражение, потому что мама нахмурилась.

— Я думала, вы с Келли друзья. Раньше вы всегда играли вместе.

— Мам, это было в первом классе.

— Так вы больше не друзья? – спросила она, немного отодвинувшись, как будто только что обнаружила, что это совсем не идеально.

Келли даже не знает, как меня зовут.

— Мы, как бы это сказать, принадлежим к разным кругам, - ответил я. Я не хотел думать о том, почему чувствуюпотребность оправдать тот факт, что Келли скорее умрет, чем заговорит со мной или признает, что мы вообще-то знали друг друга.

— Ну, это даст тебе возможность наладить связь, - ответила она с широкой улыбкой.

У родителей были ошибочные иллюзии. Как будто в ту минуту, когда они оканчивают школу, на них нападает амнезия, и они забывают, насколько жестокие старшие классы.

И снова я промолчал. По крайней мере, в этом случае маме не придется платить за гостиницу. Это бы определенно помогло с расходами.

Я продолжил подниматься в свою комнату. Я буду неделю жить с Келли Росс.

Самой популярной девочкой в школе.

Самой нелюбимой девочкой в Эдвард Литл Хай. Интересно, знает ли Келли, что скоро я ворвусь ее идеальный мирок?

Ее это не обрадует.

Но и я не прыгал от счастья. По крайней мере, ее дом был большим. Может быть, мне удастся всю неделю избегать ее. Я мог бы притворяться, что был в гостинице, в которой всего несколько минут назад не хотел останавливаться.

Будьте осторожны в своих желаниях, они могут исполниться.

Я, Эрик, ботан, в том же доме, что и сердцеедка Келли?

Это будет интересно.

КЕЛЛИ

Укурок— нарик. Как правило, уничижительный термин

Пока ты маленькая, жизнь - простая. Не имеет особого значения, кто ты, потому что у тебя есть свобода, чтобы разобраться с этим. Тебе не нужно думать о мнении других людей, или о том, что люди, которых ты выбираешь в свое окружение – прямое твое отражение.

Тогда жизнь была проще. Я до сих пор помню, как бегала со спутанными волосами, босоногая, с шоколадкой во рту. Я была беззаботной. Самой большой моей заботой было, в какое время мне нужно будет идти в кровать, и быть внутри нее до того, как стемнеет.

Моим самым лучшим в мире другом был мальчик, и мы не ущемляли друг друга – между нами не было конкуренции, совсем не было давления. Мы просто дружили.

Время шло, отношения изменились. Одни люди отдаляются, другие тянут тебя в своем направлении.

В один день ты посмотришь на человека, которого, как ты думал, ты всегда знал…а это уже незнакомец.

— Не могу поверить, что ты пригласила их сюда! – сказала я своей матери. — Как стремно!

Мама оторвалась от обеда, который готовила.

— Как предложение другу места для остановки, в то время как их дом на ремонте, может быть стремным?

— Мам, он не в той же группе, что и я, - сказала я, едва сдерживая свое терпение. Она никогда это не поймет.

— Не знала, что тебе, чтобы быть с человеком любезной, необходимо находиться с ним в одной группе, - возмутилась она, как будто разговор был неприятен ей.

— Что скажут люди? – беспокоилась я. — Научный гик в моем доме!

Мама отложила большую ложку, которую использовала для того, чтобы положить мясо, на сковороду, и посмотрела на меня так, что я заходила взад-вперед

Кстати, я выглядела довольно свежо в паре ярко-розовых леггинсов пурпурного оттенка и белом топе, который обнажал плечи. На моих волосах до сих пор был идеальный начес. Придя домой, я уложила их, а потом побрызгала лаком фирмы White Rain - просто чтобы быть уверенной, что ними ничего не случится.

— Я думала, что ты и Эрик - друзья.

— Так было в прошлой жизни.

— Келли Энн Росс, я надеюсь, что ты будешь любезна с этим мальчиком. Его мама – моя хорошая подруга, и я не потерплю хамства.

— Слушаюсь, мэм, - пробормотала я.

— Особенно после всего того, через что он прошел, - мама вернулась к приготовлению мясного рулета.

— Что ты имеешь в виду? – спросила я, взяв морковку и впившись в нее зубами.

— Это неважно. Важно быть любезной.

Я закатила глаза.

— Ты говоришь как эстетик.

Мама возмутилась.

— Келли! Я серьезно.

Что скажет Мэнди когда узнает? Что подумает Тэд? А Бретт? Моя репутация была поставлена под угрозу.

— Помнишь тот случай, когда твои волосы попали в цепь на сарае на заднем дворе, ты кричала и кричала? – напомнила мама, как будто это были приятные воспоминания.

— Конечно же я помню, - ответила я, поедая еще одну морковку. — Я была уверена, что мои волосы вырвутся с корнем. То, как они запутались - это было так больно!

Мама кивнула.

— Я слышала твой крик все то время, пока поднималась в спальню. К тому времени, когда я спустилась, Эрик уже освободил тебя.

Я улыбнулась при этом воспоминании. Что ж, это было забавно.

Мы были на качелях, по очереди катались на них. Я настолько сильно закрутилась, что весь мир пронесся мимо меня как в тумане. У меня закружилась голова.

Это было весело, до тех пор, пока мои блондинистые волосы не повстречались с цепью и почти вырвались с корнем. Этот первый проступок оказался дьявольски болезненным, и я помню, как мои каблуки упирались в землю, чтобы остановить качели.

Я пыталась высвободиться, но мои волосы были так запутаны, что чем больше я пыталась освободиться, тем хуже становилось. Я плакала и кричала, мой разум захватили паника, и боль была настолько сильной, что я едва могла думать.

Сначала Эрик подумал, что я шучу. Я всегда любила устраивать подобного рода розыгрыши. Что случилось с этой моей чертой? Но когда по моим щекам начали стекать слезы, он быстро понял, что это не шутка, и я борюсь с цепью, переплетенной с волосами.

Его глаза стали большими как блюдца, и он ушел.

Он убежал.

Когда я поняла, что он не собирается помогать мне, то заплакала еще сильнее.

Но несколько секунд спустя задняя дверь дома была выломана, и он появился снова. В его руках была пачка маргарина из холодильника.

Сквозь пелену слез он казался размытым.

— Все нормально, Келли. Я помогу тебе. Ведь это именно то, что делают друзья –помогают друг другу.

Тогда я перестала плакать, хотя моя голова болела при каждом движении. Эрик потратил всю пачку маргарина и смазал им мои волосы и цепь. Казалось, это длилось вечность. Но это помогло н вытащил мои волосы из цепи, и я смогла освободиться.

При виде меня, полностью покрытой маслом, мама рассмеялась. Я не могла одна выглядеть так глупо, поэтому забрала у Эрика остатки маргарина и размазала по нему.

Перед тем, как войти в дом, мама заставила нас вымыться.

Половину дня мы провели играя с садовым шлангом, не переживая о том, как выглядим.

— Вы двое были неразлучны.

— Пока он не перестал приходить, - пробормотала я.

— Что? – подняв глаза, спросила она.

— Ничего, - ответила я, и повернулась, чтобы бежать в свою комнату.

По всему дому раздался звонок, и я ускорила шаг.

— Келли! Можешь открыть? Мои руки заняты.

Черт! Я не успела. Вместо того, чтобы убежать в свою комнату и спрятаться, я пошла и открыла дверь

На веранде стояла мама Эрика. Она выглядела как обычно – темные волосы с химической завивкой, и карие глаза. На ней была медицинская одежда, она наверно только пришла с работы, а в ее руках был маленький чемоданчик.

— Здравствуйте, миссис Сивер! – сказала я, открывая дверь шире. — Заходите пожалуйста.

— Привет, Келли. Неужели ты так выросла? Столько лет прошло, с тех пор как я виделась с тобой.

Я не могла вспомнить, когда видела ее в последний раз. Обычно когда они встречались с моей мамой, я была в школе или где-то еще.

—Знаешь, ты можешь называть меня Лаури. Особенно теперь, когда мы целую неделю будем соседями по комнате.

Целую неделю? Убейте меня прямо сейчас!

Я знала, что Эрик крутится снаружи на веранде, но он не зашел вместе со своей мамой, поэтому я собралась закрывать дверь.

Я не успела сделать задуманное, так как почувствовала с другой стороны сопротивление. Вздохнув, я выглянула темноту, чтобы увидеть там уставшего Эрика. Одна сумка была у него в руках, другая стояла у двери.

— О, я не видела, что ты здесь, - соврала я.

— Ну идем, Эрик. Мы ведь не собираемся запускать насекомых, - предостерегла его мама.

Он зашел, даже не взглянув на меня.

Как грубо.

Его мама спросила:

— Вы часто видитесь в школе?

Улыбнувшись, я ответила:

— Не часто.

— У нас есть общий урок.

— О, это хорошо. Возможно, пока мы будем здесь, вы поможете друг другу с домашними заданиями.

От ответа нас спасло то, что в комнату влетела моя мама.

— Лаури! Так рада, что ты сделала это. Так насколько плохо обстоят дела в твоем доме?

Эти двое начали разговаривать о потопе, прорвавшихся трубах и остальном, что я не горела желанием слушать.

Я осталась с ним.

Я подняла глаза. Он смотрел на меня.

— Привет, Келли.

— Привет, - отозвалась я.

— Я покажу вам ваши комнаты, - сказала мама, махнув им, чтобы они следовали за ней. — Я так рада, что вы смогли приехать, и останетесь у нас. Ужин скоро будет готов. У меня в духовке мясной рулет.

— Мясной рулет! – воскликнула Лаури. — Это любимое блюдо Эрика!

— Я помню, - ответила мама.

Я подавила желание закатить глаза.

Я бросилась вперед, готовая оставить его в одиночестве.

— Келли, - позвала мама— Почему ты не показываешь Эрику его комнату? Это гостевая, прямо по коридору от твоей двери.

Убиться веником. Я хотела умереть.

Я через плечо оглянулась на него.

— Идем.

Он последовал за мной, не говоря ни слова. Поднявшись, я показала, где его комната. Перед тем, как он вошел, я пристально посмотрела на него.

—Не рассказывай про это в школе.

— В чем дело? – спросил он. — Боишься, что твоя драгоценная репутация полетит к чертям?

Мой рот открылся.

Он ухмыльнулся.

— Не переживай, Келли. Я никому не скажу ни слова. Я тоже не хочу, чтобы кто-то узнал, что я здесь.

— Не хочешь? – удивленно повторила я его слова. Я-то думала, что он будет кричать об этом в коридорах. Он, и остановился у Келли Росс?

Он стал бы популярным, а я бы испортила себе репутацию.

— Нет, - ответил он ровным голосом.

Я почувствовала, как мой рот открылся снова.

Эрик зашел в свою «новую комнату», и до того, как я успела опомниться, закрыл дверь прямо у меня перед носом.

ЭРИК

По уши в дерьме – способ сказать, что у тебя большие неприятности

Не знаю, почему она вела себя так, как будто ее это удивило. Она на самом деле думала, что я буду прыгать от счастья, находясь здесь? Я знаю, она привыкла, что люди в школе из кожи вон лезли, чтобы она лишь улыбнулась им, но я не из таких.

Для меня Келли была таким же человеком, как и все остальные. Даже больше, потому что я знал, какой она была раньше.

Может быть, было нечестно судить ее, опираясь на то, какой она была в детстве. Но разве не тогда люди наиболее чисты? Разве не тогда люди больше всего являются собой, пока все остальные вещи (вроде жизни) не встанут у них на пути?

Если честно, это касалось и меня. Сейчас я был более подготовлен, чем в детстве, просто по-другому это демонстрировал.

Потому что у меня был повод быть подготовленным. А у Келли нет.

Три дня проживания в ее доме с ее семьей. Избегать ее было не сложно. Я вставал и шел в школу раньше, чем она, и проводил много времени в научной лаборатории. Я просто что-то быстренько хватал на завтрак и съедал в школе. Келли вставала позднее и появлялась в свое обычное время.

Так было изо дня в день.

Как будто меня не существовало. Черт возьми, она даже сказала моей маме, что мы никогда не видели друг друга. Я на самом деле был настолько невидимым? Она на самом деле не знала, что у нас с ней было совместное занятие по наукам?

После школы я проводил время в библиотеке, в научном клубе или с друзьями. К тому времени, когда я вечером приходил домой, подходило время ужина. В это время можно было избежать неловкости между нами.

Кушали мы все вместе, как счастливая семья.

Я, моя мама, Келли, ее мама и папа. Кроме вечера - ее отец работал допоздна.

К счастью, нам не нужно было много говорить, потому что наши матери никогда не умолкали.

После обеда я шел в свою комнату и делал домашнюю работу или слушал музыку. Иногда, лежа со своим плеером Walkman и наушниками, я смотрел на закрытую дверь и понимал, что она была в соседней комнате. Что она делает?

Пару раз я слышал, как она смеется. Скорее всего, она разговаривала по телефону. Скорее всего, со своей последней жертвой. И я совершенно точно уверен, что этой жертвой был парень Мэнди.

Еще одно доказательство, что люди меняются. Девочка, которую я знал, никогда бы не предала друга.

Разве не это она сделала с тобой?

Я считаю, это и в самом деле было нечестно. Не она одна была виновата в том, что мы перестали быть друзьями.

— Земля вызывает мистера Сивера, - пропел мистер Браун.

Я отогнал ненужные мысли и сел, почти стукнув книгой по парте. Я просто вовремя поймал ее.

Все засмеялись.

— Что? – спросил я, поправляя книгу.

— Ты обратил внимание? – спросил он с озадаченным выражением лица. Раньше мне никогда не давали такие вопросы.

— Конечно, я просто не слышал вас.

Он повторил вопрос, и я выдал ответ. Казалось, его это удовлетворило, и он пошел в центр комнаты. Как хорошо, что я заранее все прочел прошлой ночью.

Вообще-то я все прочел на неделю вперед.

Совершенно очевидно, проживание в этом доме сводило меня с ума. Я даже не мог обратить внимания на свой любимый урок.

— У меня тут результаты теста, - сказал мистер Браун, держа стопку бумаг. Все закричали.

— Должен сказать, некоторые из вас провалились. Наверное, если бы вы тратили на занятия столько же времени, сколько тратите на прическу, результаты были бы получше.

Он начал раздавать листы с оценками и все нервно заерзали.

— Если вы полностью провалились, - сказал учитель, продолжая раздавать работы, - то можете сделать дополнительное задание. Материал объемом на две страницы, тему выбираете сами. Это определенно должно иметь отношение к науке.

Он протянул мне мой лист, и я взял его. Наверху красным маркером было написано «А²». Меньшего я и не ожидал.

Парень возле меня не был таким же счастливчиком. На его листе было Д+.

Что за придурок. Ведь тест был несложным.

Я услышал знакомый голос, скорее даже знакомый крик, и посмотрел в сторону Келли, уставившейся на свой листок. По языку ее тела было понятно, что она была расстроена, но я не мог увидеть оценку.

Когда я наблюдал за ней, она наклонилась, чтобы пошептаться с кем-то позади нее, и я увидел букву оценки наверху ее теста.

Упс.

Еще хуже, чем у придурка рядом со мной.

Когда она отстранилась от девочки, с которой перешептывалась, наши глаза встретились. Она состроила гримасу и развернулась.

Прозвенел звонок, и все поспешили выйти из комнаты

Мой друг Райан ждал в коридоре. Он тоже ходил в научный клуб. Он всегда носил подтяжки, что, как я думал, выглядело по-дурацки, но никогда не говорил ему об этом.

— Планы на эти выходные все еще в силе? – спросил он.

Мы планировали собраться у меня и смотреть видеокассету «Ужас Амитивилля». Моя мама всегда рано ложилась спать, поэтому мы знали, что можем смотреть кино без риска быть пойманными.

Райан был ярым фанатом ужастиков. Полагаю, как и я. Тут-то и заняться было особо нечем. Ни у одного из нас не было машины, а даже если бы и была, варианты были ограничены торговым центром и аркадами.

Мама Райана ненавидела фильмы ужасов и запрещала ему их смотреть (что, по моему мнению, лишь усиливало его желание), поэтому мы смотрели кино у меня дома.

— Мы можем посмотреть их у тебя? – спросил я.

— Ты знаешь – моя мама взбесится, - ответил Райан. — А что не так с твоим домом?

— Да так, проблемы с водопроводом, - ответил я. Я даже еще не рассказал ему, где остановился. — Прорвало трубу, гостиная вышла из строя.

— Хреново, - ответил Райан. — Конечно, идем ко мне. Может быть, мама пойдет спать пораньше.

— Идет.

Два качка пробежали в центре коридора, и врезались в Райана. Все его книги упали.

— Уроды! – крикнул я им вслед.

— Стой! – сказал Райан и прижался к моему плечу, как будто думая, что я стану догонять их и начну с ними драться.

Они даже не слышали меня. Они уже добежали до конца коридора и свернули за угол. Они не заметили, или им было все равно, в кого они врезались.

— Что это было? – спросил он, наклоняясь, чтобы поднять свои вещи.

Я помог, подняв лежавшие поблизости папку и ручку.

— Ничего. Просто я устал от того, как некоторые люди ведут себя в школе. Будто они лучше других.

— Так повелось уже давно, почему ты сердишься из-за этого только сейчас?

— Может быть, я всегда злился на это, - огрызнулся я.

Райан замолчал.

— Слушай, прости. Они просто разозлили меня.

Он кивнул.

— Я понял. Так увидимся у меня в эти выходные?

— Разумеется, - согласился я.

Меня не беспокоило, что я торчу возле школы так долго, я устал находиться рядом с людьми. Я чувствовал что-то типа раздражения, рассеянность. Как и на науке сегодня.

Как только я добрался до дома Россов, я сразу же пошел к телефону, висевшему на стене, и набрал номер офиса врача, в котором работала мама.

— Приемная доктора Брауна. Чем могу вам помочь? – бодро спросила мама.

— Привет, мам. Это я.

— Привет, Эрик, - она замолчала — Что-то случилось?

Я никогда не звонил ей на работу, поэтому, конечно же, она могла так подумать. Технически, так и было. Я чертовски сильно хотел убраться из этого дома.

— Нет, все нормально. Я просто тут, у Россов…

— Да? – спросила она

На заднем плане было слышно ровное бормотание голосов.

— Как дела дома? Мы скоро уедем обратно?

Она вздохнула.

— Боюсь, что нет. Сантехник только что звонил. Это продлится еще несколько дней. Он обнаружил другие трубы, которые тоже нужно поменять.

— Вот дерьмо! – простонал я.

— Эрик, - в ее голосе слышалось удивление.

Я поспешил сказать:

— Прости. Просто я хотел провести выходные с Райаном.

— Прости, дорогой. Перенеси все на следующую неделю. Я принесу вам пиццу.

Держа трубку возле уха, я прислонился лбом к стене.

— Звучит великолепно.

— Ну вот и славно.

— Мам, - сказал я, пока она не повесила трубку.

— Да?

— Он сказал, во сколько это обойдется?

На другом конце провода последовала долгая пауза. Ответ был очевиден.

Наконец она ответила, в ее голосе слышалась неуверенность.

— Да, он оценил урон.

— Мы не можем себе это позволить, так?

— Ну да, это больше, чем я рассчитывала, - сказала она, пытаясь сделать так, чтобы это звучало лучше, чем было на самом деле. — Водопроводчик сказал, что я могу внести оплату частями. Я собиралась позвонить в кафе, которым владел дедушка, и посмотреть, смогу ли я в течение нескольких недель на выходных поработать официанткой и заработать дополнительные деньги.

— Я устроюсь на работу, - предложил я.

— Ни за что.

—Мам, мне почти восемнадцать. Большинство детей в моем возрасте уже работает.

— Для тебя главное – школа. Вот и все. У тебя впереди еще вся жизнь, чтобы работать.

У нас был этот разговор и раньше, и всегда было одно и то же. Я хотел устроиться на работу и помогать, а она всегда говорила «нет».

Однажды я просто соберусь и устроюсь на работу. И вряд ли она сможет остановить меня.

— Мне нужно идти, хорошо? Пациент ждет.

— Хорошо.

— Скоро увидимся.

Я повесил трубку, и несколько минут осматривал пустую кухню. У Россов всегда были деньги. У отца Келли была хорошая работа, и он обеспечивал свою семью.

Некоторые отцы делают это.

Сквозь меня прошел гнев, такой же, какой я почувствовал в школьном коридоре,. Я снова взял телефон и набрал номер, который знал наизусть, но никогда не звонил.

— Кабинет мистера Сивера, - ответила женщина на другом конце провода.

— Это Эрик Сивер. Пожалуйста, я бы хотел поговорить с ним.

— Пожалуйста, оставайтесь на линии.

На линии заиграла какая-то фоновая музыка, и я стал ждать. А потом еще. Я уже собирался бросить трубку, когда услышал его голос.

— Эрик?

— Да, пап.

— Удивлен тем, что слышу тебя, - сказал мой отец. Он разговаривал бесцеремонным тоном. Он был занятым человеком – владел автосалоном. Одним из самых успешных в городе. Многих людей это впечатляло, но не меня. Меня в нем не впечатляло ничего.

— Я звоню не просто так, - сказал я, переходя сразу к делу. — У нас дома кое-что произошло. Прорвало трубы, и все затопило.

— И?

— Мама не может позволить себе починить их. Она поговаривает о поисках второй работы.

— Понимаю, - сказал он, казалось, папа уже не так торопился. Он знал, чего я хочу. — Сынок, ты ведь знаешь, я снова женился.

— Я никогда ни о чем тебя не просил. Прошу об этом, - сказал я, рука дрогнула.

Я не хотел походить на него. Никогда. Я никогда не разговаривал с ним. Я бы не позвонил ему и сегодня, но не мог допустить, чтобы мама искала вторую работу. Она и так делала достаточно. Если разговор с ним поможет ей, я сделаю это.

— Сколько? – спросил он низким голосом.

— Пятьсот.

Я понятия не имел, сколько будут стоить трубы, но пять сотен – это много, и этих денег должно было хватить.

Он не издал ни звука.

— Ты нам должен, - сказал я в телефон, мой тон говорил о том, что я не отступлю

— Хорошо. Я скажу своему секретарю выписать чек и отправить его домой.

— Сейчас мы не там, - ответил я, никак не показывая свой шок или облегчение от того, что он согласился. — Отправь его в офис, где она работает.

— Хорошо, - согласился он.

Он даже не спросил, где мы. Все ли у меня в порядке.

— Спасибо, - сказал я, пересилив себя, а потом бросил трубку.

Я прижал обе руки на стену по обеим сторонам телефона и сделал глубокий вдох. Маме не понравится, что я позвонил ему, но мне было все равно. Я был прав. Он нам должен.

Думаете, я привык к этому чувству к настоящему моменту?

— Кто это был? – вмешался знакомый голос сзади.

Я отстранился от стены и увидел Келли. Она стояла в кухне и смотрела на меня. Ее светлые волосы пушились вокруг ее лица, губы были розовыми. Она была одета в джинсы Jordach и обтягивающий ярко-розовый топ, который выставлял напоказ ее плоский живот.

— Никто

— Очевидно, это был не никто.

— Ты права, - признал я. — Это был не никто. Кое-кто. Но все равно тебя это не касается.

— Ты не можешь так со мной разговаривать.

Я закатил глаза.

— Почему? Потому что ты самая популярная девочка в школе? Новость дня, на которую мне плевать.

Она издала звук типа фыркания, и шагнула вперед. Ее взгляд стал ледяным. По сути, если бы я дотронулся до нее, то обморозился.

Но я не шелохнулся.

Я расставил ноги. Если она думает, что может глазеть на меня своими голубыми глазами, я испугаюсь, как все остальные, и отступлю – то ошибается.

— Двинься, – потребовала она, когда поняла, что я никуда иду.

— Заставь меня, – ответил я спокойно.

Может, меня и считали ботаном, но сейчас я им не был. Я был выше нее. Не на много, но все равно выше. Я не был габаритным, как качки и не имел мускулов, но все равно был шире. И если я не хочу двигаться с места, вряд ли она сможет изменить это.

— Как хочешь, - оттолкнув меня, пробормотала она, и выбежала из комнаты.

Наверное, я должен был чувствовать себя хорошо оттого, что наконец одержал верх над кем-то, кто заявлял, что был самым лучшим.

Плохо лишь то, что от этого мне было только хуже.

КЕЛЛИ

Неудачник – пустое место. Оскорбление

Я ВСЕ ЕЩЕ БЫЛА В ЯРОСТИ.

Чрезвычайно разъярена!

Как Эрик осмелился вот так со мной разговаривать? Да еще и на моей собственной кухне!

Мне следовало бы настучать на него его матери, и посмотреть, как он выкрутится. От этой мысли я ухмыльнулась. Зрелище будет забавным.

Не могу сказать, что он был маменькиным сынком. Это полный бред.

Но то, как он ранее встал передо мной, отказываясь двигаться… Не совсем не то, чего я ожидала.

До этого момента никто не соперничал со мной. Никогда! А если они делали это? Я делала все, чтобы это больше никогда не повторилось.

Эрику следовало знать это. Когда он смотрел на меня, в его глазах не было и следа осторожности или сожаления. Как будто он вообще не боялся меня.

Мне нравилось это. Я пыталась отогнать эту мысль, но она все равно осталась. Я не могла не уважать и не быть заинтригованной тем фактом, что Эрик не боится меня.

Я привыкла, что каждый бежал исполнять мои приказы.

А он очевидно не собирался.

Как и сказала, я могла бы бросить ему вызов. Превратить его жизнь в ад и пойти к его матери. Однако я не собиралась этого делать.

К тому же, сегодня, войдя на кухню и наблюдая за его поведением, я начала уважать его. Он разговаривал по телефону с кем-то, кого явно недолюбливал. То, как он швырнул телефонную трубку…. нуу, я даже и забыла, что он ботан.

Во всяком случае, на мгновение.

Он был зол. Когда он резко повернулся, я лишь на миг увидела в его глазах боль, а потом он засунул ее подальше.

Это вызвало у меня интерес.

Многие люди были открытыми книгами, и это хорошо, учитывая то, что читала я немного.

Но не Эрик. Обложка Эрика была закрыта, страницы были крепко прижаты друг к другу.

Он был книгой, которую я хотела прочесть. Тайна, скрывавшаяся между его страниц, зазывала меня, как распродажа в торговом центре.

Я хотела открыть его, найти страницу, на которой остановилась, читать и читать, пока не проглочу все слова.

Во время ужина я поймала себя на том, что искоса поглядываю на него. Он выглядел как и за день до того… и в то же время иначе.

У Эрика были темные волосы, практически черные. Они немного завивались, падали ему на лоб и придавали вид щеночка.

Но не сегодня вечером. То, как они выглядели сегодня – будто были мятежными, словно делали то, что им хотелось, а хотелось им касаться его кожи.

У него были карие глаза, светло-карие, что контрастировало с темным оттенком его волос. Раньше я никогда не замечала, как они, казалось, осветляли все его лицо, даже несмотря на очки в черной оправе, которые он носил.

Он не носил очки до второго класса. Люди в школе смеялись над ним, когда он впервые пришел в очках. Я никогда ничего не говорила, но и не защищала его.

Тогда я втайне думала, что он этого заслуживал.

Эта мысль привела к тому, что я потеряла аппетит, и ужин в моей тарелке уже больше не выглядел столь привлекательным.

До недавнего времени, стоя рядом с ним почти пятка к пятке, и будучи не в состоянии сдвинуть его с места, я не замечала, каким он был высоким. Когда мы были маленькими, я была выше него. Моя мама всегда говорила, что девочки растут быстрее мальчиков, но до сегодняшнего дня я не задумывалась, что так сильно.

Он перехватил мой взгляд.

Мне пришлось задержать взгляд, чтобы встретить его.

Когда я попыталась посмотреть ниже его плеча, то не смогла. Они были слишком широкими, чтобы я взглядом могла охватить пространство между ними. Похоже, сегодня все в Эрике завладело моим вниманием.

Это чрезвычайно раздражало

Как и эта дурацкая оценка. Я была полной дурой. Я знала, что мистер Браун имел в виду именно меня, когда говорил, что некоторые люди больше беспокоятся о своих волосах. Как будто забота о своей внешности была преступлением или чем-то типа того.

Меня это не волновало, вот только это снизит мой средний балл. Если я принесу домой кучу отстойных оценок, то буду по уши в дерьме.

И попрощаюсь с машиной на свое восемнадцатилетие.

Были дополнительные баллы. Мне было нужно написать две страницы чего-то научного. Убейте меня прямо сейчас. Учитель должен был как минимум дать нам тему. Откуда мне знать, о чем писать?

Я уставилась на пустой тетрадный листок, лежавший передо мной, и вздохнула. Мне нужно хотя бы начать. На эти выходные была запланирована вечеринка, и у меня не было времени сидеть и переживать по поводу учебы. Если у меня хотя бы была тема, и какая-то часть ее начата, было бы гораздо лучше.

Отказавшись от попытки выбрать ее самостоятельно, я потянулась за учебником, чтобы посмотреть там, в надежде найти что-то, что я смогу изучить и написать, то, что не наскучит или не потребует превратить мою кухню в импровизированную научную лабораторию.

Пока я перелистывала страницы, вошел Эрик. Увидев меня за столом, он остановился.

— Не знал, что ты здесь.

Когда он впервые вошел в дом, я подумала, что он точно будет все время «натыкаться» на меня, может быть даже попытается злорадствовать в школе. Но ничего из этого не было. Если на то пошло, казалось, он намеревался избегать меня решительнее, чем я его.

— Газировка в холодильнике.

Он кивнул и подошел, чтобы взять Колу. Когда он открывал банку, раздался хлопок. Я подняла глаза, когда он поднес банку ко рту, и стала восхищенно смотреть на то, как двигался его кадык, когда он глотал газированный напиток.

На нем была простая белая майка и джинсы. Один рукав был закатан выше, чем другой, и это придавало ему совершенно дурацкий вид. Но и обнажало его бицепсы.

— Что? – спросил он, поставив банку и многозначительно взглянув на меня.

— Ничего, - пробормотала я и вернулась к книге.

Я даже не могу сказать, на что смотрела. Его присутствие было полным безумием. Хотя я отказывалась смотреть на него снова, все равно чувствовала, что он стоит там. Он смотрел на меня – от его внимания мой затылок стал гореть.

Что, черт возьми, со мной происходит?

Люди все время смотрели на меня. Это не было в новинку.

Когда они это делали, мою кожу никогда не покалывало. Я никогда не чувствовала себя так, словно нахожусь под микроскопом и все во мне тщательно изучается.

Это был тест, и я не была уверена, что сдам его, как и эту дурацкую контрольную.

Звук его шагов заставил пальцы моих ног сжаться под столом. Когда он подошел, я схватила карандаш немного крепче.

Эрик остановился, приподнял край моего учебника и наклонил к себе.

— Дополнительные баллы?

Я кивнула, все еще пялясь вниз. Пальцы у него были длинными, и в какой-то степени тонкими. Ноготь на его большом пальце был немного неровно оторван, как будто он кусал его, когда учился, или делал что-то подобное.

Я поборола желание поднять глаза.

— Я полностью провалила этот тест. Мне придется исправлять оценку.

Он отпустил книгу, и его пальцы ушли из моего поля зрения.

— Весело тебе провести с этим время.

— Эй, - сказала я, когда он уже уходил.

Он остановился и повернулся. Его темные брови поднялись, изогнувшись над верхом очков.

Раньше я никогда не замечала, как хорошо он в них смотрится.

— Хм, ты ведь хорошо разбираешься в науке. Что мне надо писать в работе?

С ухмылкой на лице он задал вопрос:

— Ты спрашиваешь меня?

— Ну а разве наука не твоя плавучая база или что-то вроде того? – пробормотала я. — Ты любимчик мистера Брауна.

— О, так ты знаешь, что мы в одном классе? – издевательски спросил он и отпил газировки.

— Не бери в голову, - огрызнулась я. Он был невозможен! Раньше он никогда не был такой занозой в заднице.

Я вернулась к книге, заставляя свое внимание переключиться с него на что-то другое.

Я ожидала, что он уйдет, вернется в комнату, где остановился, и что я не увижу его до завтрашнего ужина.

Но он не ушел.

Ножки деревянного стула подо мной издали скрипящий звук, когда он выдвинул его и присел. Его газировка ударилась о стол рядом с моей книгой, а потом он забрал ее у меня и положил перед нами.

— Что ты делаешь?

— Ты просила меня помощи.

Почему он говорит так, словно доволен этим? Он наверняка думает, что я глупая, ведь получила плохую оценку.

Признаю, школа не была моим главным приоритетом, но я не была плохой ученицей. Просто я не была в гонке за первым местом, как он.

Он начал листать мою книгу.

— Эй, - я потянулась за ней. — Я не просила тебя садиться и становиться командиром моей книги.

Он вырвал ее у меня из рук и улыбнулся. У него были очень ровные зубы. А его губы были темно-розового цвета.

— Ты хочешь, чтобы я помог тебе, или нет?

Я скривилась, и он рассмеялся.

Он знал, что мне была нужна его помощь, и наслаждался этим.

Я одарила его убийственным взглядом, а он сделал вид, будто ничего не заметил. Секунду спустя он положил книгу передо мной. Она была открыта на странице ближе к концу, до которой мы еще не дошли.

Он постучал пальцем по странице.

— Сделай на эту тему.

Я наклонилась вперед и взглянула.

—Астрономия?

— Звезды. Ты знаешь те штуки, что светят в небе?

— Я знаю, что такое астрономия, тупица.

— Ну, после оценки, которую ты сегодня получила, я бы не был так уверен.

— Ты подсматривал в мой листок! – обвинила я его. Я почувствовала, что мои щеки начали гореть, и знала, что покраснела. Я стыдилась оценки, но еще больше мне было стыдно от того, что он увидел ее.

Он наверно никогда не получал такую низкую оценку.

— Ты единственная держала его так, чтобы все видели.

— Нет!

Эрик ухмыльнулся, убрал газировку, чтобы пересесть в кресло и снова взял напиток.

Я снова вернулась к книге.

— Так ты думаешь, я должна написать доклад о звездах?

Он кивнул.

— О созвездиях. В конце года у нас не будет много времени на этот модуль, поэтому он многое не охватит. Ему понравится, что ты изучила тему, на объяснение которой у него не будет времени.

— Я ничего не знаю о звездах.

Я пролистала страницы.

— Значит, мне придется все это прочитать.

Он рассмеялся.

— Ты говоришь так, будто кто-то умер.

— Читать – скучно.

— Может быть ты просто не нашла то, что тебе нравится читать.

— Может быть, - вторила я. — Но я точно знаю, что эта книга – точно не то.

С ним легко разговаривать. Всегда было. Даже когда мы были маленькими, я помнила, как сильно мне нравилось просто находиться в его обществе, как мы разговаривали обо всем.

Правда, когда мы были в первом классе, все состояло из мультиков и выдуманных игр.

— У меня есть идея получше, - сказал он.

Я подняла глаза.

— Ну, давай же.

Он поднялся и отодвинул свое кресло.

— Идем.

— Куда? – удивленно спросила я.

— Увидишь.

— Ты мог бы просто сказать мне.

— Ты привыкла, чтобы всегда было по-твоему, да?

— В этом нет ничего такого, - защищалась я.

— Нет. Но разве это не утомляет?

— Конечно нет, - издевалась я.

Но когда он навис над моим креслом, в его глазах была загадка и этот вопрос, сорвавшийся с его губ…

Может быть, это было немного скучно.

Когда я не встала, он вышел из кухни. Я смотрела ему вслед, чувствуя легкое смущение. Минуту я думала, что он немного отличается от всех остальных. Полагаю, я ошибалась.

Несколько секунд спустя он вернулся, со связкой ключей в руке.

— Ты идешь? – спросил он и поставил свою банку с газировкой на стол позади меня.

Я быстро встала, и он улыбнулся. Это была проницательная улыбка, и я захотела надрать себе задницу. Способ казаться отчаянной, Келли.

Я никогда отчаянно ни в чем не нуждалась, а если и нуждалась - никогда не показывала этого.

Тогда почему я запнулась, когда последовала к дверям за своим появившимся со связкой ключей старым другом, который превратился в ботана-способного-быть-горячим,?

— Возьми свою тетрадь, Кэл, - сказал он, с нежностью в голосе.

Он не называл меня так уже давно.

Я вернулась, чтобы захватить свою тетрадь и карандаш со стола. Эрик уже вышел из кухни и направлялся через спальню к черному входу.

Но когда я поспешила за ним, я поняла, что взяла школьные принадлежности, чтобы выполнять задание и следовать за ботаном.

И мне не было скучно.

По сути, я даже была взволнована.

ЭРИК

Законно – сказать, что что-то легально

В одну минуту я пытаюсь избегать ее, мы на кухне, действуем друг другу на нервы… И вот в следующую минуту она уже сидит на пассажирском сидении в бьюике моей мамы, а я на месте водителя.

Я не знаю, что думать.

Я вроде как переживаю, что плохо вел себя с ней на кухне, после школы. Я был зол на своего отца, зол на гребанные трубы у меня дома, и вылил все это на нее.

Она заслуживала этого, но все же.

Келли всегда выглядела такой шокированной, когда я отвергал или избегал ее. Выражение ее лица в тот день, когда мы переехали к ним, и захлопнул дверь у нее перед лицом, было отчасти эпическим. Все всегда делали так, как хотела она, а если не делали – она манипулировала ими или наказывала их.

Со мной это не прошло. Она начала замечать это, и, должен признаться, наблюдать за тем, как она примиряется с этим, было довольно занятно. Мне также вроде нравилось то, как иногда вспыхивали ее глаза, когда я делал что-то, чего она совсем не ожидала.

Как ранее, когда я отказался отойти. Или когда сел за стол позади нее.

Мне нравилось вызывать эмоции у Келли. Нравилось, когда она смотрела на меня так, как будто я уравнение, которое ей хотелось решить.

Я никогда не думал, что буду сидеть с ней в машине. Если бы кто-то даже на прошлой неделе сказал мне, что подобное случится, я бы предложил отвести их в психиатрическое отделение.

И вот мы здесь. На улице было уже темно, но ее золотистые волосы имели что-то вроде своего собственного света. Мне приходилось бороться, чтобы мои глаза смотрели вперед и не позволять себе смотреть туда, где сидела она.

От нее приятно пахло. Возможно, дело было в спрее на ее волосах, но мне все равно нравилось. После школы она переоделась. На ней были яркие голубые леггинсы, желтые носки, которые сочетались с желтой майкой, заканчивающейся там же, где начинался пояс ее штанов. Майка была просторной, поэтому спадала с ее плеча, обнажая кремовую кожу.

Под майкой ничего не было. Ни топа, ни бюстгальтера, а это значило, что ее обнаженная грудь терлась о майку…

— Куда мы едем? – спросила она.

Я прочистил горло и сосредоточился на дороге.

— Почти приехали, - ответил я.

— Это ведь машина твоей мамы?

Я уставился на нее.

— Нет. Я украл ее у соседа.

— Не смешно.

Она бросила на меня суровый взгляд, но ее блестящие губы изогнулись в легкую улыбку.

— Помнишь, как она забирала нас поесть мороженое? – задумчиво спросила Келли.

— Ты всегда требовала дополнительные вишенки.

— Ты помнишь это? – казалось, она была удивлена.

— Я много чего помню.

Мы оба молчали. Я снова повернул, проехал вниз по улице, изаехал на парковку. Даже после того, как я заглушил двигатель, Келли через окно смотрела на каменное строение.

— Что это за место? – спросила она с подозрением.

— Ты не доверяешь мне?

Она на полную мощь включила свои голубые глаза.

— Ты доверяешь мне?

Однажды я сделал это.

И сейчас хотел бы.

Но не знал, стоит ли.

— Это планетарий, - ответил я.

— У нас в городе есть планетарий? – казалось, это ее шокировало.

Полагаю, так как это было не внутри торгового центра, она даже не видела его. Я придержал эту шутку при себе. Скорее всего, ее она не развеселит так же, как меня.

— Так что ты сказала? Хочешь войти внутрь и получить небольшой урок по созвездиям?

— Наверняка это лучше, чем читать учебник.

— Слова, которые хочет услышать каждый парень, - пробормотал я, выходя из машины.

Она встретила меня перед входом с веселым выражением лица.

— Что?

— Ты много с кем встречался?

Я не мог сдержаться. Я рассмеялся, но не потому, что меня это рассмешило.

— Какая разница? Что, трудно представить, что девушка будет встречаться с кем-то вроде меня?

— Я не хотела обидеть тебя, - сказала она, будто раскаиваясь.

— Сюда, - инструктировал я, как только мы вошли в здание, и направился к лестнице. Тут было темно. Основное здание было уже закрыто на вечер и все ушли до утра.

— Тут жутковато, - сказала она, и я почувствовал ее прикосновение к своей руке. Я обернулся через плечо.

Келли практически прижалась ко мне.

Я резко остановился.

— Ты слышала это?

Она была так близко, что когда я остановился, врезалась в меня. Все ее тело соприкоснулось с моим. Она издала испуганный звук, и я поднял руку, чтобы обнять ее.

— Какой звук?

Ее глаза округлись, и в темноте стали похожи на огромные белые шары. Она прильнула ко мне. Не думаю, что она поняла это, но я понял.

Вот дерьмо.

— Никакой, - сказал я и улыбнулся.

Она издала звук и замахнулась, чтобы ударить меня в живот.

— Ты сделал это специально!

Я рассмеялся.

— Не буду отрицать. Вижу, ты до сих пор боишься темноты.

— Я ухожу, - рявкнула она, и повернулась, чтобы пойти к двери.

Я поймал ее за руку.

— А как же твое задание?

Она взглянула вниз, где соприкоснулись наши руки, потом снова на меня. В это мгновение она выглядела как девочка, которую я знал. Ну разве что сейчас она была старше.

Казалось, что она сомневается, но когда ее рука была в моей, все стало как раньше. Тогда я был смелым парнем, единственным, кто заботился о ней.

— Планетарии мрачные.

Ее зубы впились в нижнюю губу.

— Ты на самом деле до сих пор боишься темноты? – спросил я ее, дернул, и она шагнула вперед.

Мы все еще держались за руки, и это вызывало какое-то смутное, неуловимое ощущение глубоко внутри. Это было ново. Такой реакции на то, что я дотронулся до нее, точно не было, когда мы были детьми.

— Да, и если ты кому-нибудь расскажешь …, - предупредила она, наружу вышла ее суть сердцеедки.

Сердцеедка - девочка, которая берет, что хочет без сожаления. Девочка, которая ничего не боится.

Но Келли боялась темноты.

Быть может, после всего этого она и не была такой уж сердцеедкой…

— Успокойся. Я не разрушу твой драгоценный статус популярной девочки.

Обычно это злило меня - «новая» она. Но было сложно злиться на нее, когда она все еще держала мою руку, и это было так приятно.

Знаете, что еще приятно?

Ее тело на моем, когда она упала на меня.

— Почему тут так темно? - пискнула она.

— Здание закрыто.

— Тогда что, черт возьми, мы тут делаем? – спросила она, озираясь вокруг, как будто нас собирались арестовать

—Снова занудничаешь, - поддразнил я.

Она бросила на меня уничтожающий взгляд.

— Я знаю парня, который руководит планетарием. Он не против того, что я здесь.

— Откуда его ты знаешь? – прищурившись, спросила она.

— Я прихожу сюда все время. В прошлом году я делал доклад для школы.

Она медленно кивнула.

— Планетарий не слишком темный?

Я улыбнулся.

— Не тогда, когда появляются все звезды.

Наши глаза встретились, и она улыбнулась мне. Мы стояли там несколько секунд, просто улыбаясь друг другу, и я чувствовал себя по-дурацки, но также не отводил взгляд.

— Я разрешу тебе держать мою руку, - шепнул я.

Я говорил ей то же самое, когда мы были маленькими, и она не хотела взбираться на вершину самой высокой горки в парке.

Тогда это всегда срабатывало.

— Хорошо, - согласилась она, и должен признать, меня это удивило. Ее пальцы сильнее переплелись с моими, и она подошла ближе ко мне. — Но только потому, что ты знаешь дорогу, а я не хочу шастать тут и упасть.

— Разумеется, - сказал я, и подавил улыбку.

Даже спустя все эти годы это выглядело так, будто она мне все еще нравится.

Я отогнал эту мысль и повел ее вверх по темному пролету ступенек к закрытой замурованной деревянной двери. Когда я нашел связку ключей и открыл дверь, она ничего не сказала.

Я распахнул дверь, но в комнате было еще темнее, чем в коридоре и на ступеньках. Она колебалась. Я снова протянул ей руку, и она тут же дала мне свою.

Думаю, я мог бы привыкнуть к тому, чтобы держать ее за руку.

Только внутри я включил приглушенный свет и все вокруг озарилось.

Это была круглая комната. От этого у меня всегда создавалось ощущение, будто я нахожусь в башне. Половина комнаты была заполнена сиденьями, каждый ряд немного выше, чем предыдущий. Сидения формировали полукруг и заполняли половину комнаты. Перед ними было пространство, где гид мог рассказать, о чем бы он говорил в этот день, была доска, на которой он мог бы рисовать примеры и делать заметки, несколько губок и половинки кусочков белого мела.

В самом конце комнаты был проектор, который был установлен так, чтобы проецировать изображения на широкий круглый потолок.

Я не соврал, когда сказал что много раз приходил сюда. Это было хорошее место для размышлений. Выключался свет и инструктор рассказывал о том, что происходило наверху. Отчасти его монотонный, скучный голос успокаивал, и я мог просто слушать или размышлять о том, что беспокоило меня.

Плюс никто из школы не приходил сюда, и это было что-то вроде моего собственного особенного местечка вдали от реальности.

— Вау, это здорово, - воскликнула Келли, отпустив мою руку, и делая шаг вперед, чтобы осмотреться.

Я тихо закрыл дверь позади нас и подошел к проектору. Пока я искал нужный мне слайд, никто из нас ничего не говорил. Найдя, я вставил его вовнутрь и сделал несколько настроек.

— Выбирай место, - сказал я ей и пошел выключать свет.

Она села в переднем ряду и я улыбнулся, когда ее коленки начали дрожать от нервов, потому что я собирался погрузить комнату в темноту.

— Темно будет недолго, - пообещал я.

Она кивнула, и я выключил свет.

— Эрик? – позвала она спустя примерно десять секунд кромешной темноты.

— Я все еще здесь, Кел. Не волнуйся.

Я нащупал выключатель и нажал его. Над нашими головами закружились звезды и планеты, превратив темноту в ночное небо, которое было каким угодно, только не страшным.

— Вау, - прошептала она. С того места, где я находился, можно было видеть верхушку ее головы. Она была направлена к потолку, а лицо мягко освещалось проекторным светом.

Убедившись, что с проектором все нормально, я скользнул на сидение рядом с ней.

— Что ты думаешь?

— Это так красиво.

Дальше я начал показывать созвездия, рассказывая ей их историю и названия. Она полностью погрузилась в это, а когда я стал рассказывать легенды о богах и происхождении созвездий, ее глаза заблестели.

Кто сейчас ботан? Это было мимолетной мыслью, и я прогнал ее. Люди, может быть, и называли меня ботаном, но я им не был. Ни капельки. Только то, что я хорошо учился и носил очки, не делало меня менее крутым, чем, скажем, качки. Эти парни были грудой мышц.

Так как мне не нравилось, когда меня называли ботаном, было бы нечестно называть так ее.

Мне было интересно, что она думает о ярлыке, который все дали ей? Я был уверен, что она не знала об этом. Если б знала, то скорее всего пришла бы в бешенство.

— Откуда ты все это знаешь? – спросила она, продолжая глядеть на звезды.

— Я просто изучал все это, - невозмутимо ответил я.

Она отстранилась и уставилась на меня. Ее рот образовал маленькую букву «о» и это переключило мое внимание на ее вечно розовые губы. — Серьезно?

— Твое лицо прямо сейчас, - поддразнил я и, используя палец, не мог не приподнять низ ее подбородка вверх, чтобы ее рот закрылся.

Убийственный взгляд снова вернулся. — Если я получу за это плохую оценку…

—Что? Расскажешь всем, что я ботан?

Ее лицо изменилось. Она вообще выглядела немного печально. — Я не устанавливаю правила в старших классах.

— Ты просто следуешь им, - сказал я, глядя на нее.

— Разве мы все не делаем этого?

Ее голос был мягким, обволакивал меня, чтобы я понял.

Но я не понял. Я не понимал, почему людям приходится меняются. Почему приходится поворачиваться спиной к людям, которых им полагалось любить.

— Я просто пошутил. Все, что я рассказывал тебе, - я прочистил горло, — о звездах – это правда.

— Я верю тебе, - прошептала она и снова вернулась к звездам.

Я вдруг ощутил тоску, поэтому встал и пошел к проектору, чтобы поменять кадры. Гораздо комфортнее было выполнять роль учителя, поэтому я решил поменять небо, и оно теперь переливалось разными цветами и светом. Казалось, Келли наслаждалась этой частью больше всего.

Думаю, мне следовало знать – часть неба была розовой, а это, кажется, был ее любимый цвет.

Я стоял, продолжая говорить, и прокручивал слайд. Мы не разговаривали, много, только о вещах, которые, как она думала, были интересными, поэтому я мог рассказывать о них.

— Этого должно хватить, чтобы ты написала двухстраничное саммари³ для урока, - сказал я, переключаясь на вид, который включал первоначально. Он мне нравился больше всего. Он был немного темнее, чем остальные, и звезды виделись на нем более отчетливо, потому что фон был бесцветным.

— Мы закончили? – спросила она, повернувшись на стуле и посмотрев туда, где стоял я.

— Да.

— Мы можем остаться еще ненадолго? – спросила она, удивив меня. — Мне тут нравится.

— Конечно.

Я оставил проектор и направился туда, где она сидела, но рядом не сел. Было сложно сидеть близко к ней.

— Расскажи мне о нем еще раз, - попросила она, показывая наверх.

Я улыбнулся. Это было ее любимое. Ей всегда нравились сказки.

— Это Андромеда, - стал объяснять я уже во второй раз за сегодня. — Она была принцессой, дочерью Цефея и Кассиопеи.

Не отрывая глаз от созвездий, она похлопала место рядом с ней. Я сделал паузу, гадая, понимает ли она, что только что сделала.

Так как я больше не говорил, она опустила взгляд и посмотрела на меня.

Я сдался. Наверно я не был таким уж стойким к чарам сердцеедки

Сев, я вытянул ноги перед собой и взглянул наверх вместо того, чтобы смотреть на нее (хотя мне этого и хотелось).

— Мать Андромеды зазналась, и говорила всем и каждому, кто слушал, что ее дочь была красивее всех. Даже красивее нереид.

— А ты думаешь, она была такой? – прервала Келли. Говоря, она соединила свою руку с моей, и оперлась щекой мне на плечо.

Мои ноги обмякли, ступни приклеились к полу. Келли не двигалась. Она просто сидела, почти прижавшись ко мне, и глядела на небо.

Мое сердце стало биться в два раза быстрее. Запах, который я заметил в машине, усилился.

— Эрик? – промурлыкала она.

— Хмм, я не уверен, - ответил я. – Думаю, ее мать была немного придирчивой.

Она легонько рассмеялась.

— Почти все мамы такие.

Я кивнул, хотя она не смотрела на меня. Я едва ли мог думать, когда она вот так лежала на мне. — Посейдон разозлился на заявления ее матери, и немедленно послал морских чудовищ, чтобы они схватили Андромеду. Ее приковали к скалам, чтобы она стала обедом, но потом ее увидел Персей. Он подумал, что она очень красива и победил морское чудовище.

— А потом он забрал ее и сделал своей женой, - закончила Келли и вздохнула.

Я взглянул на нее. Так как ее лицо было повернуто, я мог видеть его целиком. Ее глаза были мечтательными – как и история, заворожившая ее – а ее кожа под слабым освещением переливалась.

Она красивая. Всегда была такой.

— Это так романтично.

Она улыбнулась, ее глаза изменили направление и смотрели прямо на меня.

Я шумно сглотнул. — Тебе до сих пор нравятся сказки.

— Ты кажешься удивленным.

— Меня в тебе многое удивляет, Кел.

— Только ты меня так называл.

Мои глаза смотрели на ее переносицу. Я чувствовал себя таким беззащитным по отношению к ней. Она была для меня знакомой и в то же время новой. Я никогда не чувствовал ничего подобного.

Она первая разорвала визуальный контакт, но не отстранилась. Она оставалась на моем плече, ее рука была соединена с моей, ладонью она касалась моей подмышки, как будто проделывала это тысячу раз.

Плечом, даже через ткань своей рубашки, я чувствовал тепло ее щеки.

— Это непохоже даже на «Город выпечки». Как будто мы в своей собственной маленькой вселенной, - прошептала она, оглядываясь вокруг.

— Тебе тут нравится? – спросил я.

Вдруг я сам себе захотел надрать задницу. О чем, черт возьми, я думал, спрашивая об этом? Конечно же, она скорее была бы в «Городе выпечки». Там она была практически коронованной королевой.

Ее щека отодвинулась от меня, лицо напряглось.

— Да.

Она говорила серьезно. Я видел правду прямо в ее глазах.

В этот момент все исчезло. Кем была она. Кем был я. Кем были мы.

Я наклонился, придвинув свое лицо так, что оно было в дюйме от ее. Я почувствовал в ней перемену. Она знала, что я хочу сделать. Я ждал, что она отстранится и завизжит.

Но она не сделала этого.

Она ждала, кончики ее пальцев крепче обхватили мою руку.

Черт с ним.

Я придвинулся и прижался своими губами к ее. Мои глаза оставались открытыми достаточно долго для того, чтобы видеть, что она закрыла свои.

Было такое ощущение, словно внутри меня взорвался фейерверк. Перед моими глазами взорвался свет, и мой рот начал двигаться. Я целовал ее взасос, потому что хотел целовать именно так. Я взял на себя руководство над ее ртом и нашим поцелуем. Мои губы боролись с ее. Вкус ее помады обжег мой язык, и я стал целовать ее с еще большей силой.

Мой язык неуверенно погладил ее, проверяя, как она будет реагировать. На долю секунды она замерла, потом открыла рот еще шире, и я просунул свой язык внутрь, чтобы подразнить ее.

Слишком многие люди относились к ней так, будто главной была она. Слишком многие отдавали всю власть ей.

Не я. Не в этом поцелуе.

Он был моим.

Я делился им с ней, но на своих условиях.

Ее ногти впились мне в подмышку, тело прильнуло к моему. Я держал руки при себе, хотя мне смертельно хотелось дотронуться до нее.

Я хотел, чтобы она хотела меня. Я хотел, чтобы она знала, каково это - не получить то, чего жаждешь.

Одним последним движением языка я прервал поцелуй.

Дыша с трудом, она отстранилась, на ее лице был шок.

— Ты поцеловал меня.

— И тебе это понравилось.

Келли практически соскочила с сидения и сжала свой блокнот перед собой.

— Мы должны идти.

Ничего не ответив, я поднялся и выключил проектор. Комната погрузилась в кромешную тьму. Я слышал, как она дышит, когда снова направился туда, где она стояла.

— Идем, - я попытался наощупь найти ее руку.

— Ты мог бы дождаться, пока я дойду до двери, и уже потом выключать свет, - сказала она, когда я вел нас.

— Мог бы, - согласился я. — Но тогда бы ты не держала меня за руку.

— Эрик…, - прошептала она.

Мою грудь томила досада. Я понимал, что это значило. Я разобрал нерешительный, почти предупреждающий тон в ее голосе.

Я толкнул дверь, а потом занял себя тем, что стал закрывать ее.

Я не потянулся снова к ее руке, пока мы спускались по ступенькам и шли по коридору к выходу. Несмотря на то, что она оставалась поблизости, я был очень раздражен, но не мог заставить себя уйти. Она была напугана, и это наверное был последний раз, когда я был так близко к ней.

Снаружи было намного прохладнее, сумерки были в полном разгаре. Бьюик был припаркован неподалеку, но не смотря на это, я видел - Келли дрожала. Я повернулся до того, как она скрестила руки на груди, и увидел ее прижатые к топу затвердевшие соски.

Я не мог удержать свой мозг от мыслей о том, как будет выглядеть ее обнаженная грудь, открытая для моих прикосновений.

Она пошла вперед и села на пассажирское сиденье, но я обошел вокруг к багажнику и потянулся к тому, что хотел достать. После того, как я закрыл его, я встал у бампера и позволил холодному воздуху обдувать меня, потому что мне было слишком жарко.

Один поцелуй, и я уже думал о ее обнаженной груди, и о том, каково это будет пройтись руками и ртом по всему ее телу.

Прогнав эти мысли, я обошел вокруг, к ней и распахнул дверь.

— Что ты делаешь? – спросила она встревоженно.

— Вот, - сказал я и протянул ей свою куртку. — Прохладно.

Я пытался не смотреть на ее грудь, но потерпел фиаско. Ее соски до сих пор были твердыми и были похожи на камушки.

— Спасибо, - сказала она и потянулась к моей куртке.

К тому времени когда я добрался до водительского места, она уже надела ее, и я гадал, почему мне пришлось быть джентльменом, потому что отдав ей куртку, я закрыл себе весь обзор.

Всю дорогу до ее дома мы молчали. Когда я припарковался на подъездной дорожке и заглушил двигатель, она повернулась ко мне.

— Спасибо, что помог с заданием.

— Не стоит благодарности.

— Да, и о том, что произошло…, - начала она.

— Ты о том, что я поцеловал тебя?

Она кивнула и опустила голову.

— А что? – я не собирался упрощать все это. Сейчас, когда вечер закончился, я чувствовал себя еще более раздраженным.

— Мы просто … нас увлекла история, и звезды…это не должно было случиться.

— Верно.

Мой голос был твердым.

— Если ты можешь никому не рассказывать об этом.

— Не переживай, - огрызнулся я, перебив ее. Я не хотел больше слышать ее неприятие. — Я никому не расскажу, что целовал тебя, и тебе это понравилось.

Она замерла.

— Кто сказал, что мне это понравилось?

— У меня до сих пор есть следы ногтей на руке, как доказательство, - я почти рычал.

— Может быть, я пыталась отогнать тебя от себя.

— Если это то, в чем ты хочешь убедить себя, Кел…, - усмехнулся я, но это больше походило на раздраженность.

— Не называй меня так! – раздраженно сказала она, распахнула дверь и выскочила на дорогу.

— Нет? - крикнул я ей вслед, когда она скинула мою куртку. — Тогда может быть мне следует называть тебя так же, как другие!

Куртка влетела в дверь, на сиденье и ударила меня по лицу.

Она не просто так сделала это.

Я схватил кусок материала и дернул, готовый кричать сильнее.

Но она уже ушла.

Убежала обратно в дом.

Обратно во вселенную, где она была всем, а я – простым ботаном.

КЕЛЛИ

Остынь – способ сказать кому-то успокоиться

Я примчалась в свою комнату и закрыла дверь. Облокотившись на нее, я прижала пальцы к губам.

Они зудели.

До сих пор.

Я понятия не имела, что он может вот так целовать. Я понятия не имела, что кто-то вообще может так целовать.

Это взбудоражило меня. Это потрясло меня. Это грызло меня.

Я не должна была допустить, чтобы это случилось. Но в отличие от того, во что я заставляла людей верить, я была всего лишь девушкой. И не особо сильной в этом плане.

Если бы я была такой сильной, как все думали, тогда…

Я прогнала эту мысль.

Картинки Эрика, сидевшего возле меня под светившимся небом, мелькали у меня в голове. Я прислонилась к двери немного сильнее.

Почему я раньше не замечала, каким потрясающе сексуальным он был?

Кудряшки на его голове, очки, и его проникновенные карие глаза….ох!

И звук его голоса. Пока он рассказывал про созвездия, миф за мифом, я была будто загипнотизирована. Истории были одновременно прекрасными и трагическими. Это делало наблюдение за звездами еще более романтичным.

Его плечо было таким сильным, как и казалось. Я просто не могла не облокотиться на него, пока он говорил. Я чувствовала как луна, о которой он говорил, вращалась вокруг земли. Я была луной, а он – землей; я вращалась вокруг его голоса, пока не была абсолютно затянута.

Эрик был единственным, кто знал, что я боюсь темноты.

Ранее я сказала ему, что знаю достаточно, чтобы стесняться. Он не смеялся надо мной раньше, и не смеялся сегодня. Он предложил мне свою руку.

Как и тогда, я не смогла отказаться. Когда мы были вместе, в этом было что-то такое первобытное. Как будто мы принадлежали друг другу.

Когда я была маленькой и невинной, называла это дружбой.

А сейчас?

Сейчас я называла это страхом.

Я боялась, что причиню ему боль. Я видела, что она мелькнула в его глазах, там, в машине. Я практически сказала ему, что не хотела целовать его, что это было мне противно.

Это было совершеннейшей ложью.

Но необходимой.

Мы были в прошлом.

Бывшие друзья. Он положил этому конец, и теперь я знала, что это было к лучшему. Мы были из двух разных кругов. У нас никогда ничего не выйдет.

Я бы ни за что не смогла зайти в школьный коридор, держа его за руку.

Это было бы публичным самоубийством.

Скоро он вернется к себе домой, а я буду притворяться, что никогда не видела его.

Я слышала, как в коридоре открылась и закрылась дверь его спальни.

Моя рука обхватила ручку двери, а потом я осознала, что делаю, и заставила себя остановиться. Извинение только все усугубит.

Я решила отвлечь себя написанием доклада, пока все, чему он научил меня сегодня, было свежо в моей памяти. Я легла в кровать и все записала, полностью закончив работу.

Готовясь ко сну, я почувствовала чувство удовлетворения, так как выполнила задание всего за одну ночь.

Я списала свой энтузиазм покончить с этим на потребность отвлечься.

Улегшись в постель и прислушиваясь к каждому приглушенному звуку, доносившемуся из его комнаты, я почувствовала что-то вроде печали. Именно тогда я и поняла, что вовсе не отвлекла себя этим занятием. Я использовала его в качестве повода.

Повода находиться подольше в маленькой вселенной, где мы были во время нашего поцелуя.

Я отказывалась смотреть на него в школе и следующим вечером пропустила ужин. Сидеть за одним столом с ним и притворяться, что все нормально, было невозможно.

Я больше не знала, как вести себя рядом с ним.

До планетария было легко оставаться на моей стороне невидимой линии между нами. То, что он был рядом, напомнило те времена, когда мы были маленькими, и мне стало интересно. Интересно, кем он стал сейчас, но мне также было интересно, что произошло с ним после того, он отстранился от нашей дружбы.

Линия, разделявшая нас, хоть и была невидимой, почти исчезла, когда мы сидели в планетарии под звездами, и я слушала его голос, наполнивший заполненную звездами темноту.

Подобного рода вещи меняют девушку.

А может быть, это просто вытащило на поверхность настоящую меня.

Я не знаю. Я была в замешательстве.

Все, что я знала - вот в одну минуту черта между нами была, а в следующую он зашел за нее и поцеловал меня так, как раньше не целовал никто.

Эрик целовал меня так, словно был владельцем моих губ. Как будто ему принадлежали все права на то, чтобы целовать меня и касаться своим языком моего.

Никто не вел себя так раньше. Большинство парней были более осторожными, как будто не были уверены, как далеко могут зайти со мной. Как будто боялись.

Эрик не боялся меня.

Всего за последние несколько дней он бросил мне вызов. Когда мы целовались, я чувствовала себя необъезженной лошадью, а он был нежной, даже командующей рукой, которая укротила меня.

Я просто не могла сидеть за одним столом с таким парнем.

Он заставлял меня нервничать и волноваться, но это было неважно. Девочки вроде меня не встречаются с такими парнями, как он. Я вообще ни с кем не встречалась. Я флиртовала, играла и вызывала у парней интерес. Я позволяла им думать, что у них есть шанс – нет, даже больше, чем шанс со мной.

Потом я бросала их.

Игра окончена.

Жестоко? Может быть.

За последние несколько лет я поняла, что так лучше. Я просто делала то же самое, что и большая часть парней. Им нравился азарт охоты, нравилась погоня. А как только девушка сильно привязывалась к ним, большинство тут же двигались дальше.

А девушки?

Им был нужен урок по поводу того, кто был лучшей. Многих девушек устраивало то, на какой позиции они находились в иерархии старших классов. У них имелась группа друзей, как и у меня. Я махала и улыбалась им практически ежедневно, потому что они не были моими врагами. Мы сосуществовали в хорошем месте. В нейтральном месте.

Но были и другие девушки… те, глаза которых – ты чувствовал это – просверливали дыру в твоей спине. Те, что с ястребиной внимательностью наблюдали за тем, что я одевала, говорила и делала. Их глаза были на моем месте. На первом месте.

Если бы это было возможно, они бы свергли меня, не раздумывая.

Многие люди хотели быть мной, но были и те, кто думал, что у них есть шанс.

Были девушки, которым было нужно напоминание. Их нужно было ставить на место, ноне так тонко.

С этой целью я забирала их парней или давних возлюбленных.

В мои размышления ворвался громкий звон телефона. Пронзительный, он эхом донесся вверх по ступенькам. Несколько секунд спустя мама крикнула:

— Келли! Тебе звонят!

Я сбежала по ступенькам и взяла трубку телефона, который мама повесила на верхней части стены.

— Алло! – произнесла я, накручивая шнур на палец.

— Понятия не имею, что мне надеть – произнесла мне Мэнди.

— Мы ходили за покупками, - ответила я и закатила глаза. — У тебя есть наряд.

— У меня есть целых два, но я не могу выбрать! – вырвалось у нее.

Я улыбнулась. Она была такой рассеянной. Я всегда одевалась модно и любила одежду так же сильно, как Мэнди, но она, как правило, была более нерешительной, я же определялась быстрее. Может быть, так получалось, потому что я постоянно всем рулила.

— Надень платье, - сказала я. С обтягивающей юбкой и большими пышными рукавами, сейчас оно казалось наилучшим вариантом. Оно имело вырез в форме сердечка, к нему можно было надеть ожерелье или что-то типа того.

— Это любимый цвет Тэда, - согласилась она.

При упоминании Тэда мой живот сжался. Я совершенно забыла о нем. — Я не знала, что синий – его любимый цвет, - сказала я, чтобы поддержать разговор.

Я так не хотела думать о Тэде.

— Он так странно ведет себя в последнее время.

— Ох, - произнесла я, еще сильнее накручивая шнур на палец. — Как?

— Он отстраненный, угрюмый. Даже не позвонил мне прошлым вечером!

— Парни такие странные, - пробормотала я.

— Так что да, - продолжила она. — Определенно синий.

— Определенно, - отозвалась я.

— Ну, я лучше пойду. На голове у меня бардак, а я хочу быть готовой, когда придет Тэд, чтобы забрать меня.

— Хорошо, - ответила я, уставившись на свои ноги

— Ну а чуть попозже мы приедем, чтобы забрать тебя, - добавила она.

Я забыла, что они подвозят меня! Это был очередной повод находиться рядом с Тэдом, но сейчас я вообще не хотела быть возле него.

Я обхватила рукой живот. — Нет, встретимся там. Так вы побудете с Тэдом наедине. Кажется вам это нужно.

— Спасибо, Келли. Ты настоящий друг.

Меня тошнило. — До скорой встречи, - сказала я, и быстро повесила трубку.

Мэнди не заслуживала этого. Она не заслуживала, чтобы я увела Тэда прямо у нее из под носа. Он нравился ей, а я все это разрушала. Я знала, каково это – когда кто-то тебе нравится, а потом вдруг его просто больше нет рядом.

Почему я думала, что это было хорошей идеей? Почему я думала, что она этого заслуживает? Она была не из тех девушек, которым был нужен урок…она была моей лучшей подругой.

Почему именно сейчас я вдруг передумала?

—Девочки, вы строите планы на сегодняшний вечер? – спросила мама, войдя в комнату. Она была блондинкой, как и я. У нее была более короткая стрижка, но все равно модная. Ее глаза, как и мои, были голубого цвета. Чаще всего люди думали, что мы сестры, а не мать и дочь.

— Ага. Собираемся в торговый центр. Может быть, посмотрим кино.

— Звучит заманчиво. Ты останешься у нее с ночевкой?

— Не знаю, - ответила я, хотя именно это и планировалось. Вдруг тусовки стали нравиться мне меньше.

— Все в порядке?

— Абсолютно. Просто Мэнди поругалась с Тэдом.

— Первая любовь, - вздохнула мама, пытаясь улыбнуться.

— Мам?

— Хмм?

— На что похожа любовь?

Она улыбнулась.

— Ну, в первую очередь это своего рода целая смесь эмоций. Ощущение нервозности, взволнованности. Когда ты видишь его, твое сердце начинает биться быстрее, и ты забываешь, где находишься. Ты думаешь о нем постоянно, даже когда знаешь, что тебе следует думать о других вещах.

— Как у вас с папой?

— Так было раньше. Сейчас это похоже просто на ощущение счастья, как будто моя жизнь не может быть полной без него.

Я кивнула. Не знаю почему, но у меня немного сперло в груди. Я также почувствовала тяжесть страха…. Я чувствовала то, что она описывала. Чувствовала совсем недавно.

— В твоей жизни есть кто-то особенный?

Я притворно рассмеялась.

— Нет. Не считая меня самой.

Мама рассмеялась.

— Сосредоточенность на себе – всегда хорошо, - ответила она. — Просто помни – не нужно становиться слишком зацикленной на себе, потому что тогда ты упустишь то, что прямо перед тобой.

Я уставилась на нее, пытаясь понять, что она имеет ввиду. Она намекала на Эрика?

— Верно. Ну, я лучше пойду собираться.

На полпути к двери я вспомнила, что попросила Мэнди не забирать меня.

— О, могу я сегодня вечером позаимствовать машину?

— Почему бы и нет?

— Спасибо! – я повернулась к двери и столкнулась с грудью Эрика. Из моей глотки вырвался звук.

Его руки схватили мои, чтобы удержать меня. — Стой.

У меня во рту пересохло, и хотя я хотела накричать на него за то, что он встал на дороге, не смогла подобрать слова. Их просто не было. Он не сразу опустил меня. Вместо этого он смотрел на меня своими светло-карими глазами. Это было агрессивно, как будто он смотрел глубоко вовнутрь и видел больше, чем я хотела показать ему.

— Куда ты собираешься в такой спешке? – спросил он, наконец убрав от меня свои руки.

Однако он не сдвинулся, оставаясь в дюймах от меня, полностью заблокировав дверь.

У меня скрутило живот при звуке его голоса. Все, о чем я могла думать – то, как он звучал в темноте, когда Эрик говорил только для меня.

— Эм, - заикаясь, начала я. — У меня, хм, встреча с друзьями.

— Эрик, что ты делаешь сегодня вечером? – вставила мама.

— Должен был пойти к другу, но все сорвалось.

— О нет, что случилось?

— Случилась его мама, - ответил Эрик довольно.

Я понятия не имела, что это значит.

— Мамы могут быть такими занозами, - сказала моя мама, как будто точно это знала.

Я посмотрела на него и закатила глаза.

Он с нежностью улыбнулся, и мое сердцебиение участилось.

Вот дерьмо. Только не это.

Я ощущала все то, что только что говорила моя мама о любви. К Эрику.

Нет. Нет. Нет.

— Эй! У меня есть идея. Келли, возьми Эрика с собой сегодня вечером! Тогда он не будет тут в одиночестве.

Комната накренилась. Я не возьму Эрика с собой. Ни за что.

— О, ему будет скучно. Там ведь будет толпа девчонок, - с насмешкой заявила я.

— Я думала, Тэд идет с вами.

О боже, она слышала мой разговор?

Она подслушивала!

— Ну да, - перестраховалась я.

— Ему понравится, если рядом будет другой парень, с которым можно потусоваться, - она взглянула на Эрика и подмигнула.

Меня от этого затошнило.

Я посмотрела на Эрика взглядом, просящим о помощи, но он улыбнулся так, словно все это ему нравилось. Он за это поплатится.

— Тэд и Эрик совсем не знают друг друга, мам. У нас разные друзья.

— Тем больше причин взять Эрика с собой! Познакомится со всеми, заведет новых друзей.

— Не думаю, что Эрику там понравится.

— Тебе не нравятся торговые центры и кино? – подняв брови, спросила мама у Эрика.

— Я люблю кино. Особенно ужастики. Они особенно хороши в темном кинотеатре.

Он провоцировал меня? Дразнил из-за моей боязни темноты?

— Какое кино вы собираетесь смотреть, Кел? – спросил Эрик с ухмылкой.

Он знал, что я не собиралась смотреть кино, крыса! Уверена, он слышал о вечеринке, на которую собирался каждый. Он злился, что его не пригласили, или просто пытался заставить меня мучиться?

— Не знаю, - сказала я, одарив его убийственным взглядом. — Наверно мелодраму.

— Что еще ты собираешься делать вечером, Эрик? – спросила мама.

Господи, она все еще здесь?

— Наверное, начну заранее готовиться к чтению на следующей неделе, - ответил он.

— Решено. Келли, если ты хочешь позаимствовать мою машину, тебе придется взять Эрика с собой, познакомить с друзьями.

— Но…, - начала было протестовать я.

— О, нет, - вмешался Эрик. Может быть, до него наконец дошло, что это не смешно. — Все в порядке, миссис Росс. Я лучше останусь дома.

— Но мы все уходим. Наша подруга устраивает вечеринку-сюрприз по случаю дня рождения своего мужа. Твоя мама идет с нами. Я не хочу, чтобы ты оставался тут один.

— Я был один и раньше, - сказал он с сарказмом

Я взглянула на него.

— Только не сегодня.

Я знала этот тон. Сегодня у меня не было никакой возможности уйти отсюда без него.

— Келли?

— Слушаюсь, мэм, - пробормотала я.

Мама улыбнулась.

— Хорошо. Когда вы оба будете готовы, подойди ко мне, и я дам тебе ключи.

Мы с Эриком вылетели из комнаты как листья в ветреный день. Если бы мы крутились тут чуть дольше, трудно сказать, что бы она сделала. Преодолев половину ступеней, я бросила на него через плечо злой взгляд, потом затопала наверх.

Перед нашими комнатами я повернулась и взглянула на него.

— Ты просто должен был сказать ей, что у тебя нет планов.

— Откуда мне было знать, что она сделает это? – пожав плечами, спросил он.

— И что? – я полушептала-полукричала. — Мне придется появиться с тобой на вечеринке Аарона?

— Это будет неудобно, - он надсмехался надо мной, с упрямым блеском в глазах глядя на меня.

Я вздохнула. Я не собиралась ранить его чувства. Я уставилась на него, пытаясь понять, что делать дальше.

— Расслабься, - наконец сказал он. — Я уйду с тобой, чтобы ты могла взять машину, и ты сможешь высадить меня за углом, а я вернусь сюда и проскользну в свою комнату.

— Правда? – спросила я с облегчением.

— Я не имею никакого желания быть увиденным с кем-то, кто не хочет, чтобы его увидели со мной, - его голос был жестким.

— Эрик.

Я была ужасным человеком. Сначала я предала свою лучшую подругу, а теперь еще и это…

— Просто постучи в мою дверь, когда будешь готова, и мы пойдем вниз, - сказал он, а потом исчез в своей комнате.

Я некоторое время смотрела ему вслед, пытаясь понять, как все это случилось.

Оставшаяся часть вечера не сулила ничего хорошего.

ЭРИК

Крутяк - способ сказать, что тебе действительно что-то нравится. Это то же самое, как сказать: «Это бомба!», но с преувеличением.

Мне всегда было пофиг до всего этого.

Я не хотел быть частью толпы или ходить на вечеринки. Эта чепуха сегодня здесь, а на следующий день исчезнет. Она продлится недолго, тогда какое все это имеет значение?

А потом в дверь моей спальни постучала Келли.

От одного ее вида на меня нахлынули чувства, к которым я не привык.

Раздражение?

Злость.

Ревность.

Неудивительно, что выглядела она прекрасно. Келли была самой красивой девушкой в школе. Если честно, она была самой красивой девушкой из всех, что я видел.

Сегодня вечером ее волосы были собраны в нечто вроде хвоста набок, высоко на голове. Челка была начесана, как носили все девчонки, резинка, фиксировавшая волосы, была черного цвета — полная противоположность ее светлым волосам.

Ее макияж выглядел как обычно — не слишком яркий, но его было достаточно, чтобы усилить привлекательность ее лица, особенно голубых глаз. Однако сегодня ее губы были не розовыми, как обычно. Они были алыми. Дерзкий, ярко-красный цвет, покрывавший ее полные губы, заставил меня вспомнить, каково это - целоваться с ней.

На ней была обтягивающая чёрная юбка и широкий ремень с леопардовым принтом и пряжкой в центре, чёрная футболка с рукавами, но открытыми плечами. Образ дополняли собранные наверх волосы и вместе с футболкой открывали слишком много тела.

Впервые я захотел быть частью толпы.

Ревность впервые поднялась по стенкам горла, как таинственный ланч буфетчицы.

— Что на тебе надето? — воскликнула она, посмотрев на меня.

— Я собирался спросить у тебя то же самое.

Появился удивленный взгляд, который я уже привык видеть на ее лице.

— И что не так с моей одеждой?

— А она вообще тут есть? - выпалил я.

Она скривилась:

— Это стиль.

— Мне он не нравится.

Она скрестила руки на груди и взглянула на меня:

— Ну а твой наряд выглядит…тупо!

Я поднял бровь:

— Это лучшее, на что ты способна?

— Заткнись! — огрызнулась она, уперлась ладонью мне в грудь и зашагала вперед, заталкивая меня назад комнату.

— Что ты делаешь? — поинтересовался я.

— Если ты хочешь, чтобы они действительно думали, что ты выходишь со мной и моими друзьями, тогда тебе придется одеться по-другому.

— Я все время так хожу, — сказал я, окинув взглядом свои штаны и простую футболку.

— Вот именно, — пробормотала она, как будто это было своего рода аргументом.

— Где вся твоя одежда? — спросила она, обшаривая все пустые ящики в комоде. Можно подумать, я потрудился распаковать вещи. Мы скоро возвращаемся домой.

— Там, в сумках.

Она подошла и начала копаться в моих вещах.

— Конечно, не стесняйся, — сухо заметил я.

— Тебе нужна помощь, — парировала она.

Признаю, я не спорил так много, как обычно, потому что она склонилась над моими вещами, давая мне прекрасный обзор своей попки.

Юбка обтягивала во всех нужных местах.

Именно поэтому ей не надо было надевать ее.

— Нормально я выгляжу, — проворчал я. — Идем.

— Надень это, — сказала она, протягивая мне обычную белую футболку.

— На мне сейчас то же самое, только другого цвета, — сказал я, уставившись на нее.

— Эта мне нравится больше, — фыркнула она.

— Хорошо.

Я выхватил футболку из ее пальцев. Очевидно, мы не уйдем отсюда, пока я не переоденусь,

Я стянул выцветшую синюю футболку через голову и бросил на кровать.

Она ойкнула, и я взглянул на нее. Она пялилась. Я опустил руки по бокам и дал ей возможность рассмотреть себя.

— Нравится? – спросил я.

Фыркнув, она отвернулась.

Я ухмыльнулся и надел футболку.

— А что насчет них? — сказал я, показывая на свои потертые джинсы.

— Они пойдут.

В изножье кровати лежал пиджак, который я одолжил ей по дороге домой из планетария. Она подхватила его и протянула мне:

— Вот.

Я надел его и направился к двери.

— Подожди, — она схватила меня за руку, я тут же остановился и посмотрел на наши руки. Касаться ее сейчас, когда я знал, на что похожи эти прикосновения и как они действуют на мои нервные окончания, было более волнующе, чем в первый раз.

— Твои волосы.

Она отпустила мою руку и подошла ближе.

От нее так хорошо пахло…лаком для волос и парфюмом.

Она погрузила пальцы в мои волосы, и мое зрение немного затуманилось.

— Что ты делаешь? — спросил я, пытаясь казаться раздраженным.

Уверен, я это провалил.

Господи, мне нравилось, когда она дотрагивалась до меня.

— Тебе нужно подстричься, — суетилась она, убирая кудри, которые всегда падали мне на лоб.

«Если я подстригу волосы, у тебя не будет надобности поправлять их», — подумал я, но вслух произнес только:

— Нет, не нужно.

— Так лучше.

Она отошла, и у меня возникло острое желание потрясти головой, чтобы вернуть беспорядок.

— Идем.

Я последовал за ней в коридор, а потом вниз по ступенькам. Перед тем как войти на кухню, она сказала:

—Помни: торговый центр и кино.

Я закатил глаза. Она вела себя со мной так, как будто я был идиотом.

Наверное, я и был таковым, если согласился на все это.

— Мам! Мы готовы.

На кухне ее родителей мы не нашли, поэтому пошли в гостиную, но и там их было. Я поплелся вслед за ней к выходу, когда вся троица стала спускаться вниз.

— Ты вовремя! — сказала ее мама. — Мы как раз тоже собираемся уходить.

— Отлично, — сказала Келли. — Можно мне ключи от машины?

— Конечно, — ответила ее мама и достала их из сумки с золотой цепочкой, висевшей у нее на плече. — Держи.

— Спасибо.

— Детишки, вам обоим приятного вечера! — пожелал ее отец.

— Есть, сэр, — ответил я.

Моя мама улыбнулась:

— Так приятно видеть, что ты тоже снова развлекаешься!

Отец Келли открыл входную дверь и придержал ее для всех. Когда Келли не вышла, он посмотрел на нее.

— Я просто кое-что забыла наверху. Идите вперед. Не хочу, чтобы вы опаздывали.

Я посмотрел на нее. Она просто тянула время — так они бы уехали первыми и не увидели, что я остался дома.

— Мы подождем! — крикнула ее мама с улицы.

Келли поднялась наверх, тут же спустилась и, демонстративно похлопав по сумочке, бросилась на улицу.

Я подавил смешок, когда заметил, что наша машина не давала выехать той, в которой сидели остальные. Келли села за руль, а я на пассажирское сиденье. Она задом выехала из гаража, следом ее отец. Когда она выехала на дорогу, он последовал рядом.

— Столько всего только ради того, чтобы просто оставить меня на соседней улице, — задумчиво произнеся.

Родители следовали за нами полпути до города, пока наконец не свернули с дороги, оставив нас без хвоста.

— Наконец-то, — пробормотала она.

— Ты можешь оставить меня здесь.

— Исключено! — воскликнула она. — Идти слишком далеко. И темно!

— И?

— И так куча детей просто так берут и пропадают. Ты не смотришь новости?

— Не знал, что ты так беспокоишься обо мне.

Ее глаза на несколько секунд оторвались от дороги, чтобы посмотреть на меня, а потом снова вернулись к ней.

— Когда мы доберемся до вечеринки, ты можешь просто взять машину и поехать обратно домой. Я вернусь с Мэнди и Тэдом.

— А что, если кто-то увидит нас? — воскликнул я.

Она закатила глаза:

— Заткнись!

— По крайней мере, я выгляжу приемлемо в этой свежей одежде, которую ты выбрала, — пошутил я.

— Твои волосы уже снова упали на лицо, — посетовала она, но на ее лице была широкая улыбка.

— Тебе это нравится, — аргументировал я.

— Может быть.

— Это комплимент? — поддразнил я.

— Нет.

— А я думаю, что да, — я широко улыбнулся ей, и она захихикала.

Мы свернули на улицу с большими домами и зелеными лужайками. Дома разделяли ряды живой изгороди, придававшие каждому двору уединенности. Возможно, именно поэтому вечеринки этого парня никогда не палились, и родители не узнавали о них.

— Так почему ты не поехала сегодня вечером с Мэнди и Тэдом?

— Наверное, мне просто нравится водить, — сказала она, вдруг проявив интерес к дороге.

— Из-за Тэда? — давил я.

Ее руки крепче сжали руль.

— Почему ты так думаешь?

—Келли, я ведь не тупой, — сказал я раздраженно. — У меня есть глаза. В последнее время ты конкретно флиртуешь с ним.

— Это так очевидно? — спросила она, ее красные губы сжались.

«Ну да. Отсюда и кличка».

— Для меня да. Но я обращал внимание.

— Ты, должно быть, очень низкого мнения обо мне, — прошептала она. Машина снизила скорость, и я догадался, что мы добрались до дома. Машины были припаркованы по бокам дороги, но они были рассредоточены, так что не было так уж явно заметно, что у кого-то вечеринка.

Я не знал, что сказать. Казалось, что бы я ни сказал, это лишь создаст мне проблем.

К счастью, я был спасен от ответа, потому что она остановилась у обочины и заглушила двигатель.

— Я могу пойти отсюда.

— Какой дом? — спросил я. Казалось, я должен был способен сказать, в каком доме вечеринка.