Сети для леди

4

Прошел месяц, а Дик Блейз не появлялся. Шерил начала успокаиваться, почти вернулась к нормальному своему состоянию. По крайней мере, не думала о Дике ежеминутно. У нее были другие заботы: Ронни и работа отнимали массу времени, да и с Генри надо было что-то решать.

Последнее обстоятельство всплыло само собой. Через несколько дней после визита Дика Блейза Шерил с Генри отправились на вечеринку к друзьям, а Ронни с приятелем остались дома.

Вечер получился замечательный, и как-то так вышло, что она пригласила Генри в дом на чашку кофе. Вообще-то, не в первый раз. Просто Генри впервые попытался превратить прощальный поцелуй в нечто более интимное, а Шерил прореагировала довольно неожиданно.

И ведь не сказать, что она была к этому не готова!

К вечеринке Шерил готовилась тщательно, хотя и представляла, как все будет. Они повеселятся, потом Генри проводит ее домой, они выпьют кофе, затем он поцелует ее на прощание и наверняка захочет чего-то большего, но она, как обычно, выскользнет из его объятий и отделается веселым смехом и ничего не значащими фразами.

Так все и случилось. Генри поцеловал. Она ответила. Секундная страсть, вспыхнувшая где-то в глубине тела. Затухание… Все.

Все! Шерил больше ничего не чувствовала. Вернее, она почувствовала облегчение, когда Генри наконец отпустил ее, чтобы отдышаться. При этом на лице его расцвела улыбка, словно он выиграл приз.

Заметил он что-нибудь? Может, и не заметил. А может, он в принципе привык целовать фригидных женщин. Бедный Генри.

Впрочем, бедный Генри тут же решил продолжить завоевывание призов, и Шерил пришлось упереться ему в грудь руками, чтобы освободиться. Вот теперь он выглядел несколько ошарашенным. Шерил почувствовала, что он нуждается в объяснениях, и промямлила что-то насчет своей неготовности к серьезным отношениям.

Генри ее почти не слушал. Он бурно и покаянно извинялся за свою грубость и бестактность, корил себя за несдержанность по отношению к хрупкой и ранимой натуре Шерил, а потом выскочил за дверь, ежесекундно кланяясь и заверяя, что позвонит ей. Шерил осталась стоять перед закрывшейся дверью с открытым ртом.

Глядя из окна на машину Генри, она почувствовала себя виноватой за то, что снова подала ему надежды, которым не суждено будет сбыться. Теперь уж точно — не суждено.

И смех, и грех, как говорится. Все эти полгода они с Генри играли в свои игры, только он, в отличие от нее, играл всерьез.

Интересно, а что бы он подумал о «хрупкой и ранимой натуре» Шерил, если бы узнал о той ночи с Диком Блейзом? Наверное, умер бы от ужаса.

Сама Шерил не то чтобы осуждала себя, но частенько — в горькие минуты — представляла себя перед Божьим Судом:

— Это не я, Господи, это все виски!

— Вот за это и приговариваю тебя к ранней беременности и дальнейшему целомудрию.

Ну или что-то вроде этого.

В конце концов, могло быть и хуже. У них с Ронни по крайней мере есть деньги, хотя и немного.

Шерил улыбнулась и скорчила сама себе рожу. Опять разговариваем сами с собой, маленькая мисс? Так и до помешательства недалеко. Кстати, у нее была тетушка — старая дева, которая слегка свихнулась на старости лет, и все потому, что считала, будто дети рождаются от поцелуев в губы, а то и просто от разговоров с мужчинами.

Шерил вздохнула и отправилась спать, твердо пообещав себе покончить с двусмысленностью в отношениях с Генри. С этой же мыслью она проснулась на следующий день. В течение нескольких дней она пыталась осуществить намеченное, но безуспешно, так как мешали работа, уборка, стирка и проблемы с Ронни. В результате Генри пригласил ее в ресторан, а она неожиданно согласилась, с ужасом чувствуя, что совершает серьезную ошибку.

Оказалось, что у Генри день рождения. Во-первых, Шерил было неудобно, что она об этом напрочь позабыла, а во-вторых — не дашь же ему от ворот поворот сразу же после поздравлений?

И Генри опять провожал ее, опять целовал, опять улыбался и опять извинялся, потому что она опять уклонялась и мямлила о своей неготовности и прочее, и прочее…

Наутро мать добавила горечи, позвонив и осведомившись:

— Как твой обед?

— Мой обед?

— С Генри в ресторане вчера вечером! Тебя видела Диззи Аттертон.

Шерил усмехнулась телефонной трубке. У леди Каролины везде были шпионы.

— Диззи интересовалась, не пахнет ли в воздухе помолвкой, или как?

— Или как! И я надеюсь, мама, ты ей так и сказала. Я устала это повторять.

— Отлично! Ты живешь так, как хочешь, я не вмешиваюсь! Я вообще звоню только для того, чтобы сказать тебе, что дом продан.

— Что?!! Кому? Когда?

— В прошлый понедельник тому американцу. Твой отчим все проверил и навел о нем справки, все оказалось на высоте.

— Это был Дик Блейз!

— Ну и что? Я продаю Роузфилд, и мне все равно, кто его купит — кинозвезда, футболист, Боб Дилан или Господь Бог. Мы всем рады.

Неужели мать никогда не любила старый дом?

— Что касается дома, то новые владельцы согласны оставить тебя там, но тебе и дальше придется платить за аренду, теперь уже им.

— Но я не плачу за аренду…

— Да, моя девочка, разумеется ты не платила за аренду, поскольку родилась в этом самом поместье и вообще это чепуха, но об этом я им не сказала из стратегических соображений. Они вряд ли обрадовались бы возможности купить дом вместе с одной из дочерей прежних хозяев.

— Но они же это выяснят!

— Ну, это со временем. Пока наш адвокат составил договор на имя Ш. О. Седжмур, а это, знаешь ли, не так бросается в глаза… Платить, разумеется, придется.

Интересно, сколько?

— Все, моя дорогая. Я сделала для тебя все, что было в моих силах, и заслужила, как мне кажется, капельку благодарности.

— Спасибо, мама.

Сарказма в голосе Шерил Каролина не заметила, потому что уже перешла к следующему пункту повестки дня, а именно к возвращению Алины в Англию. Шерил слушала вполуха и лишь когда леди Каролина повесила трубку, вспомнила, что так и не спросила, когда новые владельцы планируют переехать в свой дом. Интересно, а теперь надо идти туда убираться, как она делала это по субботам? Пожалуй, нет.

В результате она решила все-таки пойти, чтобы попрощаться с домом.

Ронни умчался на задний двор, а Шерил наполнила все тазы мыльной водой и достала щетки и тряпки. Странно, но она совсем ничего не чувствовала. Ни грусти, ни обиды…

Шерил закончила убираться и уже полировала мебель, когда на крыльце послышались шаги. Наверное, Ронни… Женский голос окликнул:

— Хэлло, кто-нибудь дома? Новая владелица!

На крыльце стояла невысокая молодая женщина в потертых джинсах и футболке. Когда она заговорила, в ее речи зазвучал сильный американский акцент.

— Привет. Вы, должно быть, из сервис-службы?

Шерил вспомнила о своем внешнем виде и даже обрадовалась этому. Так легче будет уйти.

— Я… я не думала, что сегодня кто-нибудь приедет. Если вы хотите, чтобы я ушла…

— Ни в коем случае, дорогуша! Здесь потребуется армия таких, как вы. Черт побери, когда здесь последний раз жили люди?

— Три года назад.

— Надо же, а вид такой, словно все десять! А ремонт они когда делали? В прошлом веке?

На этот вопрос Шерил ответить тоже могла, но не стала.

Незнакомка задумчиво оглядывала все вокруг и бормотала себе под нос:

— Посмотрим, что тут можно сделать. Хотя лично я предпочитаю менее пыльные и менее древние развалины…

Шерил почувствовала себя немного задетой.

— Наверное, что-то вас все-таки привлекло в Роузфилде, раз уж вы его купили.

— Купила? Я? Боже, да нет, конечно. Это все Ди Би. Он там внизу, осматривает владения.

Сердце Шерил рухнуло в пятки. Кто такой Ди Би? На свете полно людей с одинаковыми инициалами… И все хотят купить Роузфилд!

— Эй, Ди Би, я здесь! Тут барышня из сервиса, поднимайся к нам!

Незнакомка бодро проорала это, обернувшись куда-то назад, но ответа не было слышно. Женщина обернулась к Шерил.

— Мы-то с ним подумали, что это воры, потому что сигнализация сработала. Ладно, пойду к нему, а то он не слышит. Заодно и вам не буду мешать.

Она удалилась, оставив Шерил в судорожных раздумьях, что же делать дальше. Инстинкт подсказывал быстро собрать вещи и бежать отсюда, не дожидаясь этого самого Ди Би, однако из дома было трудно уйти незаметно, а кроме того, где-то рядом бегал Ронни.

При мысли о нем Шерил бросилась обратно в спальню и выглянула в окно. Мальчик играл во дворе, и никого вокруг видно не было.

За спиной прозвучали шаги. Мужские, тяжелые. Больше всего ей хотелось спрятаться под кровать, но это было бы глупо и смешно. Даже если это Дик…

Это был Дик.

— Ты?!

— Я.

Они с одинаковым изумлением воззрились друг на друга, потому что Шерил никак не ожидала увидеть Дика Блейза в драных джинсах и цветастой майке, а Дик, в свою очередь, онемел при виде Шерил с тряпкой и щеткой в руках. После недолгой паузы он выдавил:

— Я думал, ты шутишь… Насчет чужих домов…

— Всем надо на что-то жить.

— Не спорю. Просто трудно было представить: ты — уборщица.

— Это называется социально мобильная психика. Кто-то идет вверх, кто-то скатывается на дно. Кстати, я не из сервиса. Твоя подружка ошиблась.

— Я знаю. Они сказали, не раньше понедельника… Кстати, а что ты тут делаешь?

Мелкий бес в душе Шерил веселился вовсю.

— Ну… тебе же понадобится домработница. Что может быть лучше, чем наглядная агитация!

Дик улыбнулся.

— Ты что, серьезно?

— Еще бы. Наконец сбылась мечта всей моей жизни! Все думала: вот вырасту, выучусь, продам свой дом сыну нашей кухарки и наймусь к нему в поломойки.

На «сына кухарки» он мог бы и обидеться, но Шерил сейчас было наплевать на это. Однако Дик Блейз умел держать удар.

— Ужасная мечта для дочери леди Олди-Седжмур! Хотя я никогда не понимал, в чем разница между грязью для простых людей и для благородных аристократов. Ладно. Ну, а чем занят мистер Муж Поломойки Для Сына Кухарки?

— Муж? А с чего ты взял, что он тут?

Дик небрежно кивнул в сторону окна.

— Ну, сынок-то ихний вон бегает, не так ли? Твой сын, надо полагать? Похож.

Шерил проследила его взгляд. Ронни сидел на перевернутом ведре и читал книгу.

Не впадай в панику. Он ничего не видел, а видел, так не понял.

— Да, это мой сын.

— А муж?

— Давно забыт и похоронен.

— Хорошо.

Ничего хорошего, подумала Щерил. Так думают большинство матерей-одиночек, опасающихся не справиться с обязанностями обоих родителей.

Дик не замечал ее затравленного взгляда.

— Хороший парень. Я немного понаблюдал за ним. Сколько ему?

Почуяв опасность, она солгала мгновенно и не задумываясь.

— Восемь!

— Довольно высок для своего возраста.

— Да, очень даже.

— Как его зовут?

— Ронни Седжмур.

Она специально назвала фамилию, чтобы остановить поток вопросов, но Дик гнул свое.

— Кто же его отец? Или я бестактен?

— Ты бестактен.

Абсолютное большинство мужчин немедленно заткнулось бы после такого ответа, но Дик Блейз никогда не принадлежал к абсолютному большинству. Он был один такой на всем белом свете.

— Кто-то из Ферфаксов, мне кажется… Был там один такой, рыжеватый. Младшенький братец, вечно крутившийся вокруг тебя.

— Рональд.

— Точно! Да… интересно… Ронни — это ведь от Рональда?

— Так звали моего дедушку, к твоему сведению.

— То есть это должно меня успокоить?

Она хотела просто кивнуть, но разозлилась. Какая разница, что подумает Дик Блейз? Насколько Шерил знала, Рональд Ферфакс тысячу лет назад уехал куда-то очень далеко, вроде бы в Южную Африку, и вряд ли вернется в ближайшее время.

— Думай все, что хочешь, Дик Блейз. Мне надо идти.

— Обедать пора?

Шерил не ответила. Слишком много вопросов на сегодня.

— Я думаю, что мне нужно пригласить тебя, Шерил.

— Куда еще?! И зачем?

— Разве мне нужен повод? В ресторан. Скажем, чтобы познакомиться поближе. Заново.

Шерил глядела на Дика с подозрением. С чего вдруг он решил знакомиться с ней заново?

— Не представляю, что нового мы сможем узнать. Ты — Дик Блейз, миллионер и новый владелец Роузфилда, я — Шерил Седжмур, мать-одиночка и уборщица твоего нового дома. Разве у нас есть что-то общее?

Последний выстрел попал в цель, и Дик вскинул одну бровь, а Шерил гордо направилась к двери, однако уйти ей он не дал. Железные пальцы впились ей в локоть.

— Это из-за Роузфилда? Я прав? Ты не можешь смириться с тем, что я, сын поварихи, купил его?

Вот уж ерунда! Но Шерил мгновенно поняла, что сама загнала себя в эту ловушку. К дому проблема не имела никакого отношения, но как это объяснить Дику?

— Дом вполне мог купить кто-то другой. А обедать с тобой я не хочу, потому что надоело ругаться. Ты вечно цепляешься к словам, Дик Блейз, и мне неохота это терпеть.

Она была зла на него, зла на себя, зла на весь мир!

Дик Блейз хмыкнул и заглянул ей в глаза. Руки ее он так и не отпустил.

— Вот что я тебе скажу. Просто совет на будущее. Если мужчина тебе действительно не нравится, не нужно так стонать, когда он тебя целует. Это вводит его в некоторое заблуждение.

— Я не стонала!

— Не стонала? Неужели мне показалось? А вот мы сейчас проверим.

— Что… что ты имеешь в виду…

Дик мгновенно притянул Шерил к себе, и через мгновение слова замерли у нее на губах.

Некоторая — весьма малая — часть ее сопротивлялась, упиралась, колотила кулачками по широким плечам… Другая, основная часть, купалась в блаженстве, жадно отвечая на его поцелуй. Шерил чувствовала, как возбуждение зажигает ее кровь, как электрические разряды разбегаются из-под пальцев Дика, впившихся в ее тело.

И стонала.

Дик отпустил ее неожиданно. Стоял, нахмурившись, и жесткая линия его подбородка стала еще жестче. Он прислушивался к себе, прислушивался к ней, пытался разгадать те тайные послания, которыми только что обменялись их тела.

Он никогда не хотел ни одну женщину с такой силой. Тем более женщину, в глазах которой горит такая ярость.

— Насколько серьезно у тебя с тем парнем?

— Какого парня ты имеешь в виду?

— Того, которого ты ждала тогда у ворот.

Она опять солгала мгновенно и не задумываясь.

— Ах, с Генри. Все очень серьезно.

— Но не все гладко?

— О чем ты?

— Рискуя опять быть обвиненным в бестактности, скажу, что с Генри у вас не ладится.

— Все у нас ладится!

Темная бровь иронически поползла вверх.

— Серьезно? Не могу дождаться момента, когда будет по-настоящему не ладиться. Какова же ты будешь тогда… Хотя в принципе я все помню…

Шерил тоже все помнила. Потому и не хотела, чтобы все началось сначала.

— А как насчет твоей подружки?

— Ребекки? Не называл бы ее так, учитывая, что она замужем за моим партнером.

— О!

— Я совершенно свободен и не связан никакими обязательствами.

— А я нет!

Она ринулась прочь, негодуя и удивляясь тому, что этот идиотский разговор так долго длился, и на этот раз Дик ее не удерживал.

Шерил влетела в кухню, где ее встретила Ребекка.

— О, вот и вы! Хотите кофе? Я сварила…

— Нет, спасибо. Я ухожу.

— Но… Вы же вернетесь? Ди Би, здесь полно работы, и не только в смысле уборки. Вы англичане, кажется, называете такие дома…

Появившийся в дверях кухни Дик хитро улыбнулся.

— Все верно, Бекки, но сначала я хотел бы представить вас друг другу. Шерил Олди-Седжмур, миссис Ребекка Вайзберг. Бекки, это дочь владелицы дома.

— О Боже!

С выражением искреннего раскаяния и смущения Ребекка протянула руку Шерил, и та нехотя пожала ее.

— Все! Я молчу! Я просто убита! Почему вы ничего не сказали? Я подумала, что вы уборщица.

— Я и есть уборщица.

— Но… Теперь я совсем ничего не понимаю.

Дик с улыбкой взглянул на растерянную Ребекку.

— Не волнуйся, Бекки. Шерил не из тех, кого можно шокировать подобными вещами.

Шерил мрачно посмотрела на него. Какого черта! Да, он прав, но кто позволил Дику Блейзу выступать знатоком ее чувств и переживаний? Они же чужие…

В этот момент на пороге появился Ронни и бросил на Шерил взгляд, напомнивший ей, что пора идти. Мальчик держался совершенно спокойно, но особого любопытства не выказывал. Он поздоровался со всеми, с намеком кивнул Шерил и вышел. Ребекка с улыбкой посмотрела ему вслед.

— Какой славный мальчуган. Ваш брат? Шерил улыбнулась.

— Спасибо, но это мой сын.

— Сын?! Но… Вы слишком молоды для такого взрослого сына!

— Спасибо и за это.

Дик проворчал:

— Она всегда была слишком молода… Особенно десять лет тому назад.

Бекки с возмущением замахала на него руками.

— Дик! Тебе стыдно должно быть! Не обращайте на него внимания, дорогуша. С его взглядами на брак сам он женится ближе к семидесяти, если вообще женится, а уж о детях в этом возрасте придется забыть.

Дик неотрывно смотрел на Шерил, произнося следующую фразу:

— Неправда. Я просто жду единственно правильную женщину. Ту самую, которая будет только моей.

Шерил вспыхнула, но это был, скорее, румянец ярости. Да, она слишком рано стала матерью, но никто, никто на свете, а в особенности Дик Блейз, не имеет права осуждать ее за это.

Их взгляды скрестились. Ярость Шерил, ирония Дика… Смех Бекки разрядил обстановку.

— Поговорите лучше об урожае картофеля. Сейчас здесь разразится гроза от ваших взглядов.

Шерил тряхнула головой и вышла из кухни. Она была уверена, что Дик не станет ее останавливать на глазах своей приятельницы, но этот невозможный человек последовал за ней во двор.

Ронни вскочил Шерил навстречу, лицо его просияло, но он немедленно насторожился при виде незнакомца, следовавшего за матерью. Дик не отставал. Шерил развернулась и прошипела:

— Зачем ты за мной идешь, можно узнать?

— Мне хотелось познакомиться с твоим мальчиком.

Шерил быстро сосчитала до десяти и глубоко вздохнула.

— Что ж… Только не взыщи, он не очень легко сходится с незнакомыми людьми.

— Как и его мать. Привет, Ронни. Меня зовут Дик Блейз, и я старый друг твоей мамы.

Вот так. Друг. Шерил замерла в ожидании реакции Ронни. Реакция повергла ее в искреннее изумление.

— Классно! Я читал вашу книгу.

— Дик! Ты пишешь книги?

— Честно говоря…

— Мам, вот эта самая книга. Здесь на обложке написано ваше имя.

Шерил мгновенно поняла, в чем дело. Недавно, разбирая вещи на чердаке коттеджа, она нашла большую коробку, битком набитую старыми книгами и тетрадками Дика. Интересно, как это объяснить самому Дику?

Дик взял книжку и прочитал название.

— Герберт Уэллс. Машина времени. Что ж, отличное чтение для твоего возраста.

— Да, клевое, если, конечно, не обращать внимания на всякую бредятину насчет времени и космических путешествий. В этом он явно не разбирался.

Дик с веселым изумлением воззрился на Шерил.

— Где вы ее откопали?

— В лавке старьевщика, кажется…

— Да нет же, мам! Она была в коробке на чердаке нашего дома!

— Вашего дома? И где же вы живете? Шерил начала было что-то объяснять, но неугомонный отпрыск снова вмешался:

— В коттедже за рощей.

— Так это вы его арендуете…

— Ну да. А вы новый хозяин?

Дик кивнул, и Ронни вынес свой вердикт:

— Клево!

Дик только улыбнулся в ответ, а Шерил изо всех сил стиснула зубы. У нее было полное ощущение, что земля уходит из-под ног. Дик Блейз повернулся к ней и кротко поинтересовался:

— И давно вы там обитаете?

— Около восьми лет.

— А мать продолжала жить в большом доме?

— Мы снимали у нее этот домик.

— Липовая аренда, надо понимать…

Ронни немедленно навострил уши.

— Что такое липовая аренда?

— Это я тебе попозже объясню, мой друг.

Шерил судорожно взглянула на часы и натянуто рассмеялась.

— Ну все, нам пора. Ронни, возьми ключи.

Она изо всех сил сдерживала желание побежать со всех ног и шла медленно, поэтому расслышала:

— Приятно было познакомиться, Ронни.

— Мне тоже, сэр.

Она не удержалась, обернулась и наткнулась на улыбку Дика.

— Увидимся, Шерил?

В ответ только Ронни помахал рукой.

Дик провожал их взглядом до самого дома, а затем вздохнул. Почему Шерил до сих пор молчала? Боялась, что новый хозяин их выгонит?

Бекки неслышно возникла за плечом Дика.

— Воспоминания давно минувших дней, надо полагать?

— Что? А, да нет, не совсем. Поместье здорово переменилось.

— А девушка?

— А девушка еще больше.

Дик и в самом деле никак не мог толком понять, какой стала Шерил. Красавицей — это несомненно. Высокая, стройная блондинка уже ничем не напоминала ту неуклюжую девочку, ходившую за ним хвостиком. Чего ей стоило это перевоплощение?

Бекки улыбнулась.

— Ну и кто она? Очередная несчастная жертва твоего обаяния? Старая любовь?

Дик задумчиво покачал головой. Бекки и Сэм были его друзьями, и он мог бы сейчас рассказать ей правду, но на самом деле и сам не был ни в чем уверен. Та ночь… Значила ли она хоть что-то? Потом Шерил пошла своим путем, у нее сын. Он мог бы быть его сыном… Хотя нет, не тот возраст.

— Мисс Шерил? Боюсь, для меня она была слишком хороша.

— Но не теперь, мистер Мильонщик?

— Почему-то мне кажется, что этим на нее вряд ли можно произвести впечатление.

— А тебе бы этого хотелось?

— Возможно. Не знаю.

Он действительно не знал, не мог разобраться в своих чувствах.

Шерил находилась в столь же сильном смятении, и Ронни немедленно это заметил.

— Что-то не так, мам?

— Все в порядке.

— Это из-за него, да? Из-за того человека? Он тебе не нравится?

Нравится, не нравится — разве определить этими детскими словами тот гремучий коктейль из страха, ярости, обиды, любви и сексуального влечения, который бушевал в ее крови.

— Скажем так, он мне не очень нравится.

— Потому что купил дом бабушки… э-э-э… то есть Каролины?

— Отчасти и поэтому.

— Ну, кто-то же должен был его купить.

— Конечно, милый, но лучше бы это был кто-нибудь другой. Давай сменим тему.

— Давай. У тебя в волосах паутина запуталась.

Шерил торопливо провела рукой по волосам. Боже, как же она выглядит! Старые джинсы, драная футболка, на голове неизвестно что!

И все-таки он поцеловал ее. Зачем он это сделал?

Беда в том, что Дик до сих пор видит в ней Мидди, младшую сестренку красавицы Алины. Или она ошибается, и он вспомнил ту ночь, ту единственную их ночь, после которой жизнь Шерил переменилась круто и навсегда…

Несколько мгновений они лежали неподвижно, обессиленные, вычерпанные досуха, задохнувшиеся от страсти.

Потом Дик прошептал:

— Господи, как же это было хорошо!

Шерил с благодарностью выслушала это признание и немедленно расстроилась. Хорошо — сейчас. Плохо — когда это кончится. Глупая, глупая школьница с глупыми фантазиями и мечтами.

— Ты в порядке, Шерри?

— Да, все отлично.

Только не разреветься! Это невозможно… потому что невозможно. Она сама этого хотела, об этом мечтала, добилась этого в конце концов! Кто мог знать, что любовь способна так опустошать?

— Шер… мне показалось на секунду… я не сделал тебе больно?

Иными словами, а не девственницей ли ты была, Шерил Олди-Седжмур? Что он скажет, если узнает правду? Не будем проверять.

— Нет, что ты. Я просто была немного не готова. Дик, мне холодно…

Ее начало трясти, и Дик прижал ее к себе. Его тело было горячим, но она не согрелась. Тогда Дик сел, нащупал в темноте одежду и заботливо натянул на нее платье.

Она подчинялась автоматически, поднимала руки, поворачивалась спиной, пока он застегивал молнию.

Потом она слушала, как одевается Дик. Шелест рубашки, молния на джинсах…

Он накинул ей на плечи джинсовую куртку.

— Давай-ка переберемся куда-нибудь в тепло.

Он поддерживал ее на лестнице, слегка обнимая за плечи, но, оказавшись на твердой земле, Шерил неожиданно захотелось сбежать прочь. В этот момент Дик взял ее за руку.

— Шерил…

— Да?

— Ты знаешь, я никогда не думал, что это случится…

— Правда?

— Ты мне нравишься. Очень нравишься. Кто знает, возможно, однажды я вернусь, и тогда мы могли бы…

— Дик, послушай. Мы занимались сексом. И все. Нечего переживать по этому поводу. Подумаешь, большое дело.

Ей хотелось, чтобы голос звучал нахально и независимо. Судя по всему, это ей удалось. После долгой паузы голос Дика изменился.

— Что ж, значит, так… Если для тебя это всего лишь секс — ради Бога. Знай, Шерил, парней много, и многие думают примерно так же, как и ты, но… я возненавижу тебя, если ты погубишь свое доброе имя!

Краска бросилась Шерил в лицо. Он только что занимался с ней любовью, а теперь читает ей мораль!

— Ты, ублюдок! Как ты смеешь…

— Ты права. Я ничуть не лучше. Даже хуже, потому что ты еще ребенок. Мне понравилось. Настолько сильно, что я не уеду. Я останусь здесь до завтра. Однако ты — не Алина. Ты…

— Алина! Алина!! Алина!!! Не желаю слушать твоих вечных идиотских сравнений с ней. На что ты надеешься? Неужели ты думаешь, что нужен ей?!

— Да не в этом дело. Я хотел сказать совсем другое…

— Плевать мне, что ты хотел сказать!

— Эй! Успокойся. Тебе аудитории не хватает?

Разъяренная Шерил повернулась, проследив за его взглядом, и разом остыла. Будить весь дом ей хотелось в самую последнюю очередь. Слезы душили ее, рыдания теснились в горле, успокаиваться ей не хотелось. Только убежать. Спрятаться.

Она вырвалась и бросилась бежать. Это застало Дика врасплох, он даже не сразу окликнул ее, но затем кинулся за ней. Шерил удирала со всех ног. Возблагодарив Бога и Мэри за незапертую дверь, она ворвалась в кухню и заперлась. Дик дернул ручку всего секундой позже.

— Шерил?

Она сползла по двери на пол и до крови закусила руку, чтобы не разрыдаться в голос.

— Шерил, впусти меня. Нам надо поговорить. Нет ответа.

— Шерил…

Слезы текли рекой. Она так и просидела на полу, пока Дик не ушел.

Десять лет спустя, лежа в одинокой своей постели, Шерил чувствовала то же самое отчаяние и унижение.

Дик жалел ее. Хуже этого ничего представить было невозможно. Он и тогда тоже жалел ее. На следующий день он приходил прощаться, но Шерил уехала с подружкой в Лондон. Сбежала, правильнее сказать. Он передал с Мэри записку, очень короткую, прочитав которую, она залилась краской.

«Шерил, ты заслуживаешь лучшего».

Все. Что имел в виду Дик Блейз?

Лучшего мужчины? Лучшей жизни? Лучшей судьбы, чем судьба шлюхи? Но это не про нее! Он опять перепутал ее с Алиной, только в случае с той Дик был готов простить все, даже ее многочисленные связи. Потому что любил ее.

Так Шерил думала тогда, так она думала и сейчас. Укол ревности оказался неожиданно болезненным. Господи, неужели ничего не прошло? За столько лет!

Дик Блейз опять ворвался в ее жизнь, но теперь они оба изменились. Шерил уже двадцать шесть, и в жизни она повидала достаточно, а Дик… Увидев перед собой мать-одиночку, подрабатывающую уборщицей у собственных родственников, он наверняка предположил, что его приглашение в ресторан будет принято с восторгом и благодарностью, равно как и приглашения во все прочие места, включая его постель.

Что ж, Дик Блейз ошибается. Мир был жесток к Шерил, но честь свою она хранила отчаяннее, чем в девичестве. Она растит своего сына, она работает, она строит свою жизнь сама, а что до одиночества…

Она достаточно сильна, чтобы справиться с одиночеством в постели, ибо случайные связи не избавят ее от главного одиночества — в душе!

Пусть себе Дик Блейз въезжает в старый дом, пусть изображает из себя нового хозяина, она будет платить арендную плату — и больше ничего.

Ронни? Что ж, они встретились. Дик видел его и не узнал. Голос крови, о котором так много написано в книгах, промолчал. Мало шансов, что это изменится, а сама Шерил никогда ничего не скажет. Зачем? Чтобы увидеть реакцию и позлорадствовать, над его растерянностью? А Ронни? Ронни заслуживает лучшего!