Сети любви

6

Оставшийся до конца рабочего дня час тянулся невыносимо медленно. Анжелина не могла придумать, чем бы еще ей занять руки и голову. Она не хотела больше ничего знать: и так было все понятно. Если Карла настаивает, что Патрик должен познакомиться с ее родителями, отношения их имеют совершенно определенный смысл. А то, что он не спешит это делать, свидетельствует лишь о том, что в этой паре главный он и именно он решает, когда и что должно произойти.

Анжелина ругала себя последними словами, что позволила в своих мечтах унестись так далеко от действительности. Как она могла не заметить, что между Карлой и Патриком существуют особые отношения. Хотя ее это до определенного момента ничуть не интересовало…

Он так и не вышел из кабинета. Сидеть дольше у Анжелины не было никаких сил. Нил тоже не появлялся, обиженный на ее отказ. Оставалось одно: собраться и уйти домой, чтобы в одиночестве предаться своим терзаниям.

Анжелина накинула на плечи легкую шаль, взяла сумку и остановилась в нерешительности. Уйти, не попрощавшись с Нилом, как-то нехорошо. Она вздохнула и двинулась к его дверям. Но, видимо, и он решил перестать дуться. Они почти столкнулись лбами и рассмеялись.

– Ты в состоянии мыслить? – спросил Нил.

– Почти, – криво улыбнулась Анжелина.

– Тогда я тебя провожу, – качнул он головой. – Только накину куртку.

– Хорошо, я подожду на улице. Что-то сегодня у нас душно. – Анжелина вышла наружу и глубоко вздохнула. Вот и кончился этот ужасный день: день ее надежд и поражения. Больше она никогда не позволит себе таких эмоций. Как бы хорошо ни относился к ней Нил, но поступать так, как сегодня поступала она, просто свинство. Он был прав, когда спрашивал ее об адекватности.

И вдруг Анжелина вспомнила, о чем ей говорила вчера Деми. Вот кто был абсолютно прав. «Радуйся!» По какому поводу она, собственно, так расстроилась? И о каком поражении идет речь? Разве у них с Патриком роман? Ей хотелось бы, чтобы это было так, но ведь никто, кроме нее, об этом не знает. Анжелине стало смешно. Все тревоги сегодняшнего дня показались надуманными и никчемными. Мало ли какие у кого могут быть проблемы? Он был с ней корректен, а ей хотелось нежности, был приветлив, а ей хотелось интимности, был точен, а ей хотелось романтичности. Так ведь это ее проблемы. Он не сказал ни одного резкого или грубого слова, ничем ее не обидел… О чем она тогда печалится? Так или иначе, но они вынуждены будут общаться. Не сегодня, так завтра. «Радуйся!» – услышала она опять внутри себя голос Деми. Господи, ей выпало такое счастье быть рядом с человеком, который по-настоящему будит ее чувства и ум, а она как примитивная барышня падает в обморок от того, что он недостаточно обходителен. А что касается его отношений с Карлой, то это ее совершенно не касается. Она никогда не будет гоняться за мужчиной, если он не хочет ее. К слову сказать, чисто мужские взгляды отнюдь не показатель. Она же прекрасно знает, что любой мужчина делает это неосознанно. И Нил довольно часто на нее смотрит, и даже Тони, который вряд ли вообще что-либо видит, кроме своих компьютеров. Выходит, зря она приняла желаемое за действительное. Если что-то и получится из всей этой истории, то потому что так было начертано на небесах. А если нет, то она постарается быть благодарной Патрику за то, что он разбудил в ней женщину.

Когда Нил вышел на улицу, он увидел совсем другую женщину, ничем не напоминающую ту, которая как сомнамбула бродила целый день по офису. Анжелина опять превратилась в легкую, наполненную радостью и удивлением девушку, которую он так любил.

– Что опять случилось? – настороженно спросил Нил, которого такая перемена одновременно и обрадовала и испугала. Не может человек так внезапно и быстро переходить из одного состояния в другое.

– Ой, Нил, сама не знаю, что происходит, – засмеялась Анжелина. – Может быть, это возрастное? У меня бывало такое в подростковый период. Знаешь, день начинался весело, а закончить его могла, рыдая в подушку. Ты меня прости, пожалуйста, что была сегодня такой букой. Ничего не могла с собой поделать.

– Ладно, проехали, – ответил Нил, осторожно беря Анжелину под руку.

Она не отняла руки, а, как ему показалось, даже благодарно чуть прижалась к его боку.

– Зайдем в пиццерию, – предложила Анжелина. – Обед я по глупости отменила… Боюсь, просто не дотерплю до дому.

– Ты же знаешь, с тобою я на край света, не только что в пиццерию, – ответил Нил.

– Нет, на край света мы сегодня не пойдем, – нахмурилась Анжелина. – Очень есть хочется.

– Я хочу поговорить с тобой, – сказал Нил, откладывая салфетку.

– А мы что делаем? – удивилась Анжелина, которой хотелось сейчас закрыть глаза и замурлыкать, а не вести серьезный разговор.

То, что разговор предстоит серьезный, было очевидно. Нил весь подобрался, и глаза его, обычно прищуренные из-за улыбки, были серьезными и круглыми.

– Мы болтаем. – Нил даже не попытался сделать вид, что все будет легко и приятно. – Мне же требуется, чтобы ты выслушала меня очень внимательно.

– Хорошо, Нил, я буду слушать внимательно, хотя очень хочется свернуться на этом стуле и заснуть. Но я постараюсь.

– Если тебе будет неприятно то, что я буду говорить, потерпи и не перебивай меня.

– А мне будет неприятно? – продолжала дурачиться Анжелина.

– Боюсь, что да… – Нил наклонился через стол, – потому что это касается Патрика.

– А, – протянула Анжелина, не желая ничего плохого слушать про Патрика, – тогда понятно. Патрик – преступник, сексуальный маньяк, которого разыскивает Интерпол.

– Если ты будешь дурачиться, я не стану ничего говорить, – предупредил Нил. – Хотя тебя это касается напрямую.

– Нил, когда ты говоришь таким тоном, мне хочется застрелиться, – капризно протянула Анжелина.

– Анжелина, ты взрослый человек и это твоя жизнь, но я никогда не прощу себе, если не предостерегу тебя и ты наделаешь глупостей.

– Говори. – Голос Анжелины стал серьезным. – Я не могу допустить, чтобы ты чувствовал себя виноватым.

– Как тебе известно, я знаю Патрика Скотта очень давно. Но ты, наверное, заметила, что я с ним практически не общаюсь, хотя нам приходится видеться почти каждый день… Тебе не интересно – почему?

– Почему, Нил? Хотя, по чести сказать, не слишком интересно. Я не люблю вникать в чужие отношения. Всегда приходится занимать чью-то сторону. Ведь, как правило, виноваты оба.

– Я просто изложу тебе факты, а судить будешь сама. Патрик Скотт талантливый и перспективный человек. Я не откажусь ни от одного своего слова. У него есть чему поучиться. И, когда я уговаривал тебя взять от него как можно больше знаний, я не кривил душой. Он очень увлеченный человек, такие всегда были движителями прогресса. Но он абсолютно безнравственный мужчина.

– Это понятие можно толковать достаточно широко, – заметила Анжелина, которую покоробила такая безапелляционность.

– Неправда. Понятие «безнравственный» толкуется всегда и всеми одинаково. Безнравственный мужчина никогда не заботится о чувствах женщины и не уважает их. Следовательно, он допускает поступки, которые ведут к катастрофическим для женщины последствиям.

– Нил, или ты будешь говорить конкретно, или прекрати читать мне лекцию. Что такого совершил Патрик Скотт, чего никогда бы не совершили другие мужчины? Он совратил юную девицу и отказался на ней жениться? Ты не забыл, в каком веке мы живем? В наше время женщина так же отвечает за свою жизнь, как и мужчина…

– Если ты о завоеванном равноправии, то все верно. Я же говорю о другом. Порядочный человек не будет заставлять страдать тех, кто волей судьбы оказался рядом. Это нормальное желание и поведение. Когда же тебе наплевать, что происходит с людьми, с которыми ты общаешься, то ты поступаешь омерзительно. Я говорю об этом. Походя, мимоходом, без всякого плана он разрушает судьбы. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Насколько я поняла, ты знаешь примеры того, как бедные девушки, влюбившись в этого монстра, погибали, нет?

– Ну ладно, если тебе так нужны подробности, я расскажу историю, после которой пообещал себе, что никогда не подам ему руки.

– Это уже интереснее, – заметила Анжелина. – Может быть, попросим, чтобы принесли чай или кофе?

– Так вот, – продолжил Нил, не обращая внимания на ее предложение. – У нас на курсе училась прелестная девочка. Как ты понимаешь, девушки изучают нашу специальность довольно редко, потому что здесь нужны определенные способности и любовь к технике. Мы все как-то оберегали ее, потому что она была умной, веселой, доброй и красивой. Каждый мог только мечтать, чтобы она выбрала его в возлюбленные. Она и выбрала. Его. Мы смирились и даже гордились этой парой. Самый талантливый парень и самая замечательная девушка. Никаких вольностей или дурацких шуток мы не допускали и даже не завидовали. Все было слишком очевидно и естественно. И вот однажды мы вдруг узнаем, что она пыталась покончить с собой и лежит в клинике. Это было потрясение. Поползли слухи. Все упорно говорили, что в этой неприятной истории виноват Патрик. Я слишком хорошо к нему всегда относился и считал, что он не мог сделать ничего дурного. Меня подняли на смех и сказали, что я романтик. Тогда я, не сомневаясь ни минуты в своей правоте, решил поговорить с ним. Я просто спросил его, что случилось с Кэт. Он пожал плечами и ответил, что его никогда не занимали истеричные женщины и что в жизни не бывает таких ситуаций, из-за которых стоит глотать какую-то гадость. Понимаешь, ни в его словах, ни на его лице не было ни тени сожаления о том, что произошло. А когда я прямо спросил, знает ли он о причинах ее поступка, он ответил, что отказался на ней жениться, но это не повод поступать так глупо. После больницы она бросила университет и уехала домой. Я пытался найти ее, но она не хотела ни с кем говорить. Через пару лет она вышла замуж за какого-то мясника и сейчас блаженствует за прилавком мясной лавки. Вот такая история. Девочка, которая могла бы стать звездой, превратилась в торговку.

– Нил, эта история похожа на тысячу историй, которыми кормятся домохозяйки, – подумав, ответила Анжелина. – Мне кажется, что область личных отношений такая тонкая вещь, что никто и никогда не сможет понять, что же происходило на самом деле. Почему ты принял сторону женщины? Только потому, что она женщина? Ты же совершенно не знаешь, как все было на самом деле. И сдается мне, что ты был к ней не совсем равнодушен…

– Анжелина, я оперирую фактами. А фактов три: попытка самоубийства, брошенный университет и мясная лавка. И виноват в этом твой драгоценный Патрик Скотт.

– Слушай, а если бы он выразил сожаление и попросил у тебя совета, ты попытался бы его понять?

– Патрик не из тех людей, которые выражают сожаление. Он слишком горд и самонадеян. После этой истории мне расхотелось с ним общаться. Если бы я знал, что нам придется работать под одной крышей, то ни за что бы не согласился.

– А когда узнал, почему не ушел? – простодушно поинтересовалась Анжелина.

– А почему я должен оставлять работу, которая меня удовлетворяет?

– Значит, твои принципы могут потерпеть?..

– Я рассказал тебе одну историю, – проигнорировал ее колкость Нил, – а их великое множество. Он идет по головам женщин и никогда не жалеет об этом. А ты…

– Может быть, они сами хотят, чтобы шли по их головам? – пожала плечами Анжелина. – А что касается меня, то, поверь, я взрослый человек и травиться от несчастной любви не буду. Спасибо, что предупредил, но я разберусь во всем сама.

– Анжелина, я бы никогда не стал… если бы ты… если бы я…

– Не надо, Нил, не надо ничего объяснять. Я все поняла. Видимо, сегодняшнее мое поведение заставило тебя думать, что я питаю какие-то иллюзии относительно Патрика. Поверь мне, это не так. Я рада, что мы работаем вместе, но это все. Следую твоему совету относиться ко всему происходящему как опыту.

– Тогда все нормально, – сказал Нил, но Анжелина видела, что он не поверил ни одному ее слову. – Чем ты занимаешься в выходные?

– Пока не знаю. – Анжелина была рада, что он заговорил о чем-то другом. – Встречусь с Деми, скорее всего. Поболтаем. Сто лет ее не видела.

– Помнишь, я предлагал тебе съездить к моим? – напомнил Нил вчерашний разговор. – Можно и твою подругу захватить. Чем больше народу, тем веселее будет.

Такой вариант Анжелину вполне устраивал. Если с ней поедет Деми, визит не будет выглядеть как знакомство с родителями. А провести время в кругу семьи, пусть даже это чужая семья, ей очень хотелось.

– Ты подумай, позови Деми, – предложил Нил. – Если все сложится, мы можем отправиться сразу после работы.

– Отлично, я завтра тебе скажу. Пойдем? Я что-то устала, – сказала Анжелина, поднимаясь.

Это было истинной правдой. После неприятного разговора у нее разболелась голова, хотелось нырнуть в ванну и все забыть.

Нил, как обычно, проводил Анжелину до дома, попрощался и ушел, как ей показалось, несколько успокоенный. Ну что ж, так-то лучше. Не хватало еще с Нилом портить отношения из-за той неразберихи, которая творилась в ее душе. А провести два дня в обществе Деми в доме, где есть сад, полный цветов, было так заманчиво. Они будут сидеть в беседке или на качелях, шушукаться, а Нил пожарит мясо… И будет все как в детстве, когда они с родителями устраивали воскресное барбекю.

Приятные мысли почти вытеснили из груди ледяной комок, который не давал ей ощущать полноту жизни. Не может быть, чтобы Патрик Скотт, тот, который представлялся ей в мечтах, был грубый и жестокий человек. Когда-нибудь она попросит его рассказать об этой истории.

Девушку, конечно, жалко, но ее она не знала и не о ней томилось ее сердце, а Патрик… Как же обидно, что она не смогла провести с ним хотя бы десять минут.

Анжелина понежилась в ванне, сделала маску, потом договорилась о выходных с Деми, посмотрела телевизор, почитала и легла спать совершенно спокойная, ожидая, что завтрашний день принесет ей хорошие новости.

Первый, кто позвонил утром, был Патрик. Анжелина что есть сил сжала трубку, пытаясь удержаться на ногах. Если он и сегодня будет так же холоден, она не выдержит…

– Алло, – крикнул он и подул в трубку, – вы меня слышите?

– Конечно, очень хорошо слышу, – опомнилась Анжелина.

– Анжелина, доброе утро. Как хорошо, что вы ранняя пташка!

Сердце Анжелины подпрыгнуло и повисло в безвоздушном пространстве. Он говорит с ней. Пусть про пташку, пусть это дежурный текст, пусть, только бы слышать его голос… Господи! Она ведет себя как обыкновенная влюбленная дурочка. Ну и что же? Ей так хорошо, как еще никогда не было в жизни. Как мало надо для того, чтобы душа твоя пела!

– У меня не будет времени позвонить позже, а мне обязательно нужно было с вами поговорить. – Патрик говорил быстро, как будто боялся не успеть.

– Да, слушаю вас, – с готовностью ответила Анжелина.

– Я не успеваю по-настоящему заняться нашими курсами. Очень много дел с филиалами. А курс необходимо запускать через пару недель. Мне очень не хочется это делать, но я не вижу другого выхода…

– Чем я могу помочь?

– Только вы и можете, – засмеялся он. – Я хочу попросить вас поработать со мной в субботу. Я нарушаю ваши планы?

В субботу? В субботу! Какие планы? Нет у нее никаких планов ни на субботу, ни на воскресенье, ни на другие дни недели. Если понадобится, она будет работать двадцать четыре часа и спать где-нибудь в уголочке. Неужели ей так повезло и они будут вместе весь день в субботу?

– Анжелина, думайте скорее, – услышала она в трубке и поняла, что опять молчит. – Если вы не можете, скажите сразу, я буду решать, как поступить.

– Нет…

– Не можете?

– Нет, могу, могу! – почти закричала Анжелина, но опомнилась и добавила уже спокойнее: – Во сколько надо подойти?

– Давайте с утра, часов в десять. Это нормально?

Она бы и в восемь пришла. И вообще бы никуда не уходила, если бы он попросил ее об этом…

– Да, я буду здесь в десять, – ответила она, стараясь притушить радость в голосе. – Что-нибудь еще?

– Да, передайте Карле, что я свяжусь с ней, как только будет возможно. До свидания.

– До свидания, Патрик, я все передам. – Она аккуратно положила трубку и сделала несколько танцевальных па вокруг стола. Все вчерашние горести выветрились, как будто их никогда и не было.

Придется сказать Нилу, что она не сможет составить ему компанию на выходные, но это мелочи. Сошлется на то, что Деми не смогла поехать и они договорились встретиться вечером. А Деми она объяснит, что появилась срочная работа и у нее никак не получилось отвертеться.

Мысль о том, что можно сказать правду, в голову даже не пришла. Анжелина предвидела реакцию Нила и смешки Деми. Ее это волновало мало, но не хотелось, чтобы кто-то был участником этого невероятного события. Они с Патриком будут целый день только вдвоем! Они будут вместе работать, потом, наверное, пойдут обедать, потом… О том, что же будет потом, Анжелина думать не стала, чтобы не было повода позже расстраиваться. Пусть будет то, что будет. Она станет радоваться всему…

Пока не появился Нил, Анжелина решила позвонить Деми и отменить поездку.

– Привет, Деми, спишь еще? – спросила она подругу. – Просыпайся, мне нужно тебе кое-что сказать.

– Во-первых, ты меня уже разбудила, так что я уже не сплю, – проворчала Деми, – а во-вторых, я знаю, что ты хочешь мне сказать. Мы никуда не едем, я права?

– Деми… – протянула потрясенная Анжелина. – Знаешь, у меня появилась работа.

– По имени Патрик, – хихикнула Деми. – Я же тебе сказала, что мы не встретимся в эти выходные, а ты мне не поверила.

– Но мы действительно будем работать! – возмутилась Анжелина.

– Да кто бы сомневался? – ответила Деми, и Анжелина услышала, как она с хрустом потянулась. – Работай на здоровье, только не забывай о том, что я тебе говорила. Если честно, я очень за тебя рада. У тебя отличное настроение, а это самое главное. Счастливо. Позвони, когда опомнишься.

– Деми, мне очень жаль…

– Не притворяйся, ничего тебе не жаль, – насмешливо оборвала излияния подруги Деми. – Привет Патрику.

Она положила трубку, и целую минуту Анжелина чувствовала себя предательницей. Но чудесное настроение, которое появилось у нее после звонка Патрика, пересилило муки совести, и она вполголоса запела. Сегодня никто не сможет ей испортить радость. Продолжая мурлыкать, Анжелина отправляла почту, печатала документы, отвечала на звонки…

– Приятно, что день начинается с песен, – услышала она голос Нила прямо у нее над головой.

Она была так увлечена, что не заметила, как он вошел.

– Привет, Нил, – развернулась она к нему. – Я не буду петь, если тебе не нравится.

– Что ты, очень нравится. Интересно, почему у тебя такое настроение.

– Не почему, – засмеялась Анжелина. – Хорошее – и все!

– Как насчет поездки? – Нил старался, чтобы вопрос прозвучал непринужденно, но ему это не удалось.

Анжелине стало немножко стыдно, но она быстро взяла себя в руки.

– Деми не может поехать, – она с сожалением покачала головой, – поэтому мы договорились встретиться вечером в городе. Понимаешь, она моя единственная подруга и ей нужна моя помощь. У нее проблемы…

– Конечно, – улыбнулся Нил, но по его глазам Анжелина видела, что он не поверил ей. – Поедем в другой раз. Хотя жаль. Я уже позвонил родителям. Мама обещала приготовить какой-то необыкновенный обед.

Бедный Нил, он так надеялся… Нехорошо получается. Нил всегда приходит ей на помощь, когда у нее опускаются руки. Он поддержал ее в самом начале, он предостерегал ее по поводу Патрика, он развлекал ее. Нет, она не может так поступить…

– Нил, а мы можем поехать туда в воскресенье? На обед? – спросила она, надеясь, что он сам откажется. – Деми не может в субботу, а в воскресенье…

– Можно и в воскресенье, – просиял Нил. – Только выехать придется очень рано, а вернемся мы поздно. Иначе поездка не будет иметь никакого резона: мы даже не успеем как следует насладиться отдыхом.

– Но это единственное, что я могу придумать, – начала опять объясняться Анжелина. – Хочешь, я при тебе позвоню Деми?

– Звони, – кивнул Нил. – Тогда я сразу предупрежу своих.

Анжелина набрала номер подруги, надеясь, что та уже куда-нибудь испарилась. Это было нехорошо, но что-то она совсем запуталась…

– Деми? – спросила она, как будто это мог быть кто-то другой.

– Ну Деми, – ответила подруга. – Что еще случилось? У тебя опять поменялись планы? Ты не запутаешься?

– Деми, здесь рядом Нил, – проговорила Анжелина очень вкрадчиво. – Он расстроился, что мы не сможем поехать в пятницу, потому что у тебя в субботу дела…

– А, так это, оказывается, у меня дела? – протянула Деми. – Хорошо, что предупредила.

– Вот я и говорю, – ответила Анжелина так, чтобы Нил понял, что Деми что-то объясняет. – Но он предложил поехать на один день в воскресенье. Ты как?

– Ну, подруга, ты даешь! – засмеялась Деми. – За двумя зайцами…

– Да, я понимаю, – задумчиво ответила Анжелина, поглядывая на Нила, который крутил в руках карандаш и отчаянно делал вид, что не прислушивается к разговору. – Но, может быть, ты все-таки выкроишь время?

– Если тебе не кажется это довольно странным, то поехали. Дел у меня никаких нет. Но тебе не придется потом решать еще более сложные проблемы?

– Отлично, Деми, – как бы обрадовалась Анжелина. – Тогда приходи ко мне в субботу вечером, когда освободишься, а Нил заедет за нами утром. Так мы сэкономим время, да и тебе не придется вставать слишком рано.

– Заманчиво! К тому же у нас будет возможность обсудить твою «работу»…

– Ладно, пока. – Анжелина не стала комментировать последнее замечание подруги. – Считаю, что мы договорились.

– Пока. И советую больше не менять решений, иначе даже моему ангельскому терпению придет конец.

Анжелина положила трубку и посмотрела на Нила. Тот не мог скрыть радость. Он помахал ей рукой и пошел к себе, чтобы договориться с родителями.

Ну что ж, подумала Анжелина, сама нагородила кучу проблем, значит, придется как-нибудь разбираться. Никогда еще ее личная жизнь не была такой бурной.

Утро субботы было потрачено на то, чтобы выбрать подходящую к случаю одежду. То, что Анжелина приготовила с вечера, показалось ей совершенно неподходящим. Она несколько раз меняла наряды, но не могла найти середину между откровенно женственными и легкомысленными, с одной стороны, и строго деловыми и холодными – с другой. К тому же он во всех этих вещах ее уже видел. А Анжелине хотелось, чтобы Патрик ее запомнил, вернее не ее, а этот день. Как любая женщина она была уверена, что мужчины запоминают одежду. И если бы кто-нибудь объяснил ей, что они ощущают это на уровне «что-то такое зелененькое», делая при этом ошибку, потому что было фиолетовое, она бы ни за что не поверила. Она хотела дать ему понять, что для нее это не просто встреча в офисе, а что-то более значительное и интимное, но никак не могла принять решение.

В конце концов, совершенно измучившись и поняв, что до момента выхода из дома осталось не многим более получаса, Анжелина остановилась на самом простом варианте. Она надела узкую вельветовую мини-юбку цвета топленого молока, шоколадный тонкий пуловер, который подчеркивал грудь, и повязала на шею маленький шелковый платочек от Гуччи с золотыми искрами. К этому платку у нее были изумительные туфли из мягкой кожи, без каблуков, украшенные таким же золотым орнаментом. Она покрутилась перед зеркалом и осталась довольна результатом: стройная, тоненькая, деловая и очень женственная. Она не знала, какие ему нравятся женщины, но себе она определенно сейчас нравилась.

Из-за того что она так долго вертелась перед зеркалом, в офис Анжелина попала после Патрика. Но взгляд, который он кинул на нее, вознаградил ее за все муки. Мало того что это был тот самый вожделенный мужской взгляд, но в нем еще читалось удивление и поощрение. Значит, ему нравятся элегантные женщины, подумала Анжелина, хваля себя за находчивость.

– Простите, я немного опоздала, – сказала она, переводя дыхание.

– Здравствуйте, Анжелина, – ответил он. – Это я должен просить прощения за то, что не дал вам сегодня понежиться в постели. Я приготовлю кофе, не возражаете?

– С удовольствием, – улыбнулась Анжелина. – А я пока разложу бумаги. Я не стала вчера ничего готовить, потому что…

– Вы думали, что я могу отменить встречу, – догадался Патрик.

– Да, – кивнула Анжелина, хотя он ошибся.

Она не стала готовить ничего для работы, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь об этом догадался. Если даже Карла знает об этом, то она не увидела, с каким рвением Анжелина готовится к встрече. А Нилу вообще знать не нужно. Всех остальных, честно говоря, это не волновало. Интересно, как бы Патрик отнесся к правде. Посмеялся бы над ней?

Патрик принес чашки и поставил перед Анжелиной. Господи, приятно-то как! В любой другой день она бы всем подавала кофе…

– Вкусно! – сказала она, отхлебнув глоток.

– Вкусно, когда я его варю по-настоящему, а не засыпаю в кофеварку, – пожал плечами Патрик. – Я добавляю туда соль и корицу. А еще я умею готовить настоящий глинтвейн. Вы любите глинтвейн?

– Не знаю, никогда не пробовала, – ответила Анжелина, удивляясь странной теме разговора.

– Я все время не учитываю, что вы моложе меня на десять лет и не учились в университете. Готовить глинтвейн – это одна из забав. Горячее вино со специями, если влить его в молодой растущий организм в достаточном количестве, просветляет ум и толкает к подвигам.

– И какие же подвиги вы совершали?

– Достаточно, чтобы было чем гордиться на склоне лет и от чего предостерегать внуков, – засмеялся Патрик. – Когда-нибудь расскажу. Когда буду угощать вас глинтвейном. У меня было первое место по этому виду спорта.

Если он обещает угостить меня глинтвейном, значит, он уверен, что наши отношения продолжатся… У Анжелины чесался язык, чтобы спросить Патрика о той истории с девушкой, к тому же он сам начал разговор о студенческой жизни. Но она сдержалась: день только начинался, зачем портить его серьезными разговорами. Она молчала, не зная что бы еще сказать.

Но Патрик тоже замолчал. Они пили кофе и старательно избегали смотреть друг на друга. Тишина становилась звенящей и плотной. Анжелине мучительно хотелось рассматривать его лицо, которое она не видела столько дней, но она не решалась поднять глаза, потому что он сможет понять по ним ее истинное состояние. Ей стало тяжело дышать. Сердце бухало где-то в животе, мышцы стали напряженными и одновременно мягкими как масло. Если бы он дотронулся до нее сейчас, то она превратилась бы в лужицу под его руками. Язык прилип к гортани, и даже кофе не помогал, а только больше сушил рот. Если он сейчас же не скажет что-нибудь, она застонет от неутоленного желания, а потом умрет со стыда.

– Анжелина… – Голос его сорвался, но он прокашлялся и продолжил: – Мы много должны сегодня сделать. Вы готовы работать?

Готова! Конечно нет! Все те глупости о том, что это счастье, когда мужчина видит в тебе личность, пронеслись у нее в голове. Какая личность, если ей хочется сейчас только одного – чтобы он просто дотронулся до ее руки, волос, губ… Пусть считает ее кем угодно, только бы слышать его дыхание возле шеи, его голос, шепчущий всякую нежную бессмыслицу…

– Почему вы молчите? – спросил он. – Вам нехорошо. Может быть, перейдем в другой кабинет, здесь душновато…

– Простите, все нормально, – встрепенулась Анжелина. – Просто задумалась. Конечно, я готова работать. Ведь мы для этого сюда пришли… – Она в первый раз посмотрела ему прямо в глаза.

Лицо Патрика было спокойно. Он сосредоточенно смотрел на Анжелину, будто чего-то ждал. Потом она опустила взгляд на свои руки и поразилась: костяшки переплетенных пальцев побелели от напряжения.

– Я предлагаю сделать следующее, – сказал он. – Вы будете исполнять сегодня роль слушателя. Ваша задача записывать за мной слово в слово то, что я буду говорить.

– Но ведь я совершенно ничего в этом не понимаю! – испугалась Анжелина.

– Это-то и хорошо. Когда человек владеет предметом, он в процессе освоения фильтрует информацию и записывает только то, что считает важным. Вы же будете писать все подряд.

– А если я не пойму термины?

– Тоже хорошо. Задавайте вопросы. Они мне необходимы, так как дают возможность проговорить что-то еще раз. Основа обучения состоит в том, чтобы объяснить так, чтобы было понятно человеку несведущему. Если я смогу просто объяснить сложное, значит, я добьюсь результата в любом случае.

– Я готова, – сказала Анжелина, придвигая к себе пачку бумаги. – Только говорите не очень быстро.

– Потом вы расшифруете свои записи и отдадите мне в печатном варианте. Дальше моя работа. Я отредактирую текст. А потом мы решим, как поступать дальше, – сказал Патрик и поднялся со стула. – Итак, начали.

Первый страх, что она не успеет за ним или не будет понимать, прошел довольно быстро. Патрик действительно был одаренным лектором. Он говорил увлеченно, давал точные и емкие формулировки, приводил примеры на таком элементарном уровне, что их понял бы и ребенок. Анжелина писала его лекцию легко и быстро. Несколько раз она останавливала Патрика, чтобы уточнить какой-либо термин или спросить, как пишется неизвестное ей слово.

В общем, работа шла быстро, и к обеду они записали почти пять лекций. Значит, у них был готов материал почти на целый день курсовой работы. Они не стали даже делать перерывы, потому что почти не устали. Когда Анжелина почувствовала, что от напряжения затекла спина и ручка не так быстро бегает по бумаге, Патрик остановился, посмотрел на часы и удовлетворенно потер руки.

– Анжелина, вы гений! – сказал он совершенно искренне. – Вы так внимательны и так активно участвуете в процессе, что я не замечаю времени. Однако вы устали и следует сделать перерыв. Позвольте, я приглашу вас пообедать?

– С удовольствием, – ответила Анжелина, откладывая очередной исписанный лист.

– Я знаю неподалеку приличный бар. К тому же сегодня суббота и мы сможем посидеть в тишине.

Анжелина шла рядом с ним по улице и все время хотела поднять голову и заглянуть ему в лицо. Интересно, о чем он думает? Они молчали, но она не испытывала тягостного чувства. Зачем банальные слова, если все твое существо поет и трепещет от его присутствия? Она с удовольствием ловила взгляды встречных женщин, которые плотоядно смотрели на ее спутника и завистливо на нее. Да, хотелось похвастаться ей, он сегодня выбрал меня и это со мной он будет сейчас обедать. А вы идите мимо!

Анжелина до того зазевалась, что не заметила бордюра, споткнулась и потеряла равновесие. Сумочка соскользнула с руки, нога подвернулась, еще немного – и Анжелина упала бы. Патрик, который, по ее мнению, витал где-то в облаках, подхватил ее и потянул кверху. Она оказалась в его объятиях, как тогда, в первый раз, когда, выходя из офиса, уткнулась в его широкую грудь. Сейчас ее нос тоже был на уровне того места, где начинался вырез на его джемпере. Еще утром она опасливо отводила глаза от этого участка оголенного тела. Ей почему-то невыносимо было смотреть на обнаженный кусок его плоти, как будто это была не грудь, а… как бы это помягче выразиться?..

Теперь она не только смотрела, но и чувствовала аромат его кожи, который пробивался сквозь запах хорошего одеколона. Головокружительный запах: солнце, перемешанное с ветром, солеными брызгами океана, зеленой травой, взмыленными лошадями. Анжелина прикрыла глаза и отдалась на волю своей мечте. Кости ее размякли, а тело готово было принять ту форму, которую он пожелает. Все это случилось с ней в одно мгновение.

– С вами все в порядке? – спросил Патрик, отстраняя ее от себя и наклоняясь, чтобы поднять сумочку.

– Больно ногу подвернула, – соврала смущенная Анжелина. – Даже голова закружилась.

– О чем это вы размечтались, прекрасное дитя? А если бы я не успел?

– А если бы вы не успели, лежать бы мне с поломанной ногой в пыли на мостовой и ждать помощи неизвестно откуда. Так и погибла бы во цвете лет.

– Страшная картина, – согласился Патрик. – А с вами всегда происходят такие странности?

Нет, только когда ты рядом, хотелось ответить Анжелине, но вслух она сказала совершенно другое:

– Происходят, но не часто. Я задумалась, а тут понаделали бордюров…

– Не задумывайтесь больше, – попросил он и легонько коснулся ее руки, отчего Анжелина опять чуть не потеряла сознания. – Меня может не оказаться рядом, и мы потеряем ценного сотрудника.

Слово «сотрудника» подействовало на нее как холодный душ. Еще немного – и она затопила бы его своими признаниями, а он говорит «сотрудник». Все правильно, мы собрались работать и нечего расслабляться. Анжелина поправила пуловер и вошла в двери бара, которые Патрик галантно распахнул перед ней. Он просто обходителен и мил, твердила себе Анжелина, но не могла сама себе поверить. Если она чувствует такое мощное притяжение, не может же он ничего не чувствовать!.. И тут ей вспомнилась история про девушку в университете. Наверное, она тоже умирала от желания, а он даже не догадывался об этом.

Из-за этих мыслей обед прошел не так чудесно, как ей хотелось бы. Она так скованно отвечала на вопросы, что в конце концов Патрик перестал ее о чем-либо спрашивать, а поторопился закончить обед, после чего они отправились работать дальше.

В офисе Анжелина перестала дергаться, а опять спокойно занялась делом. Патрик говорил быстро и вдохновенно, ему нравилось, что найденная им технология работы себя оправдывает. Он вышагивал по небольшому кабинету, рисовал что-то на доске, размахивал руками, иногда что-то записывал в свой блокнот…

В какой-то момент, оказавшись за спиной у Анжелины, он вдруг замолчал и остановился. Она спокойно ждала, когда он продолжит, и даже не повернула головы в его сторону, но он молчал.

Спиной Анжелина чувствовала, что он стоит очень близко от нее. Ее голова находилась на уровне его живота. Она чуть наклонилась вперед, но все равно почувствовала, что голову и плечи обдает волна жара. Он не прикасался к ней, просто неподвижно стоял, но она ощутила, как напряглись его мышцы и в каждой жилке стучится желание, желание совершенно определенное и безрассудное.

Губы Анжелины в один миг пересохли, голова потянулась назад, к нему, плечи распрямились, и тепло поползло вниз, сначала к груди, потом перекинулось на живот, а потом стало жарко в бедрах, коленях… В висках стучала кровь, а в ушах звенело, как будто она оказалась под тяжелым слоем воды.

Она не почувствовала, скорее поняла, что он гладит ее голую шею тыльной стороной ладони. Потом его нос зарылся в ее легкие волосы, и он медленно и с наслаждением втянул в себя запах ее волос и кожи. Рука его бесстыдно и уверенно легла на ее грудь, а губы коснулись уха, которое пылало как раскаленное солнце. Он лизнул мочку и отпрянул. Рука нежно гладила грудь, задерживаясь на остром возбужденном соске.

Анжелина не могла сопротивляться больше своему желанию, она откинула голову назад, уперлась ему в низ живота и теперь не только слышала, а всем существом чувствовала толчки его крови.

Он опять наклонился к ее уху, невольно отстраняясь от пылающей головы, и выдохнул:

– Какая ты вкусная! Я мечтал об этом с того момента, как ты воткнулась в мою грудь. У тебя фантастический запах.

Анжелина молчала, она не могла открыть рот, потому что знала – неконтролируемые, бессвязные слова ринутся из нее потоком. В том, что он продолжал стоять сзади, было что-то пугающе прекрасное… Еще нереализованная мечта, эротика в чистом виде, нетерпеливое, необузданное, первородное желание мужчины. Хорошо, что он не может видеть ее искаженное страстью лицо. Она парила в эфире разлитой в комнате нежности, не чувствуя своего тела…

Он не выдержал: одним рывком поднял ее со стула, повернул к себе и с силой прижал к своему телу. Она вдохнула его аромат и обмякла.

– Рыжая, маленькая моя… – шептал он, проводя губами по ее лицу, шее…

Она невольно отклонилась назад. Он рывком сбросил исписанные листы на пол и опустил ее на стол. Она даже не почувствовала, что легла на жесткую поверхность, потому что ощущала только его руки, которые были мягче любой перины…

– Я не рыжая, – ответила она хриплым голосом, который сама не узнала.

– Рыжая, у тебя волосы на солнце отливают золотом, – говорил он. – Как я мечтал погладить их…

– Поцелуй меня, пожалуйста, – тоненько попросила Анжелина, которая едва выдерживала эту сладкую долгую муку. – Я тоже мечтала…

Он осторожно прикоснулся своими твердыми губами к ее приоткрытому дрожащему рту…

Но в этот момент что-то произошло. Анжелина не могла в первый момент понять, почему она так испугалась. Но вдруг она вернулась на землю, ее голова стала трезвой. Она ясно увидела, что лежит на столе, распластанная под Патриком, с задравшейся юбкой и кто-то смотрит на них…

Патрик моментально уловил перемену в ее состоянии и аккуратно поднял ее со стола и отпустил. Она быстро поправила юбку и провела руками по волосам.

– Я что-то сделал не так? – испуганно спросил он, вглядываясь в ее напряженное и отстраненное лицо.

– Здесь кто-то есть, – ответила Анжелина и пошла к дверям.

– Кто здесь может быть? – удивился Патрик, но последовал за ней.

Анжелина открыла дверь и увидела, что кабинет Карлы открыт, и тут же услышала шорох.

– Карла пришла, – одними губами сказала она и залилась краской. Ей стало невыносимо стыдно. Если бы она не услышала звука шагов, то через несколько минут Карла застала бы их в таком виде! Что может быть ужаснее, чем быть застигнутой за столь интимным делом в собственном офисе? Анжелина застонала от отвращения к себе. Как она могла допустить, что оказалась в такой банальной и пошлой ситуации?! Как он мог?! Безумие!

Патрик усмехнулся, покачал головой и решительно двинулся к кабинету Карлы.

– Карла! – громко и уверенно позвал он. – Это ты?

Через секунду Анжелина увидела изумленную физиономию начальницы. Она стояла в проеме дверей и порывалась что-то сказать, но, видимо, ей не хватало слов или воздуха.

– Привет, Карла, – спокойно поздоровался Патрик. – Разве ты не у родителей? Ты испугала Анжелину: она подумала, что нас собираются ограбить.

Он был так странно обычен, что Анжелине показалось, будто все происходившее несколько минут назад ей привиделось. Мираж, сон, наваждение… Мужчина, который только что шептал ей бессвязные нежные слова, был равнодушен и холоден. Так не бывает! Ее мучает стыд, а ему все нипочем.

– А что вы здесь делаете? – наконец обрела дар речи Карла. – Насколько я помню, ты отказался ехать со мной, потому что у тебя накопились неотложные дела?

– Все верно, – пожал он плечами. – Именно этим мы и занимаемся. Кстати, сделали уже почти четверть объема. Хочешь посмотреть?

– Но почему в субботу? – спросила Карла и метнула на Анжелину взгляд, полный подозрения и нескрываемой ненависти.

– Ты же знаешь, что всю неделю я был занят, – ответил Патрик, не обращая никакого внимания на ее тон. – Анжелина отложила свои дела и любезно согласилась мне помочь.

– Показывай, что вы там наработали, – сказала Карла, направляясь в переговорную.

Анжелина замерла от ужаса: вся их работа валялась на полу, потому что стол понадобился для другого… Карла конечно же все поймет.

– Вы занимались работой на полу? – спросила Карла и развернулась к Патрику, уперев руки в боки.

– Сквозняк, милая, – ответил Патрик как ни в чем не бывало и принялся собирать бумаги. – Именно поэтому мы и поняли, что кто-то пришел в офис.

Анжелина не могла себя заставить присоединиться к нему: его объяснение было шито белыми нитками. Но Карла почему-то поверила и сразу успокоилась. Она уселась в кресло, которое стояло во главе стола, и стала ждать, когда Патрик предъявит ей результаты работы.

Собрав бумаги, он протянул их не Карле, а Анжелине, потому что только она могла привести их в порядок. Карла выстукивала дробь пальцами по столешнице и молчала. Если бы здесь не было меня, поняла Анжелина, она дала бы волю гневу. И ей захотелось исчезнуть.

– Думаю, на сегодня мы закончили, – сказал Патрик, передавая сложенные бумаги Карле. – Спасибо, Анжелина. Вы можете идти.

И это все, что он может ей сказать?! Она свободна?! Больше в ее услугах не нуждаются?!

Стыд и ярость заполнили ее до кончиков волос. Тех самых волос, которые он перебирал своими руками несколько минут назад… Боже мой, так влипнуть!..

Анжелина сцепила зубы, выпрямила плечи, высоко задрала голову, чтобы не зареветь в голос, подхватила сумочку и выбежала из комнаты.

Теперь ей все понятно. Тысячу раз прав Нил. Он бесчувственный, безнравственный человек. Он мог овладеть ею прямо там, на столе, а потом сделать вид, что ничего не произошло. Так! Теперь она верит всему, что рассказывал Нил.

Он даже не сказал ей ни слова ободрения, не защитил ее, не показал глазами, что расстроен. Он просто выпроводил ее, когда пришла Карла.

Милые бранятся, только тешатся, горько подумала Анжелина. Сейчас он скажет ей пару ласковых слов, проведет рукой по щеке, а потом завалит на тот же стол! Эта картина была невыносима.

Анжелина почти бежала по улице: ей нужно было двигаться очень быстро, потому что если она остановится, то вернется в офис и расцарапает ему физиономию.

Отвратительный, мерзкий, ужасный! Но, боже мой, как же она хочет его! И как ненавидит себя за то, что готова простить ему эту сцену с Карлой, если бы он сейчас вздумал догнать ее и все объяснить…

Анжелина влетела в квартиру, сбросила туфли и схватила трубку телефона. Пожалуйста, будь дома! – заклинала она.

– Алло, – услышала она ленивый голос Деми.

– Деми, ты когда приедешь? – спросила она не здороваясь.

– Вечером, как мы и договаривались.

– Ты можешь сделать это прямо сейчас?

– За тобой гонятся бандиты? Почему ты так дышишь?

– Перестань смеяться! – закричала Анжелина. – Если ты не приедешь сейчас же… я… я… – И она отчаянно зарыдала.

– Анжелина! – Деми испугалась. – Да что произошло, черт подери?! На тебя действительно напали?!

– Напали! – зарыдала еще громче Анжелина. – Приезжай! – Она кинула трубку и упала на диван, обливаясь слезами.

Через сорок минут, когда она открывала дверь перепуганной Деми, лицо ее было умытым и спокойным.

– Ты позвонила в полицию? – спросила Деми и, когда Анжелина покачала головой, решительно направилась к телефону. – Ты хотя бы помнишь, как он выглядел?

– Не надо, Деми, не надо никуда звонить, – сказала Анжелина и выдернула из рук подруги трубку. – Я, конечно, помню, как он выглядит. Потому что это был Патрик…

– Патрик? – Деми рухнула на диван. – Он что, изнасиловал тебя?

– Не говори ерунды! – резко ответила Анжелина, которой было ужасно стыдно, что она заставила подругу нестись через весь город и думать о том, что случилось что-то ужасное. – Прости меня, я не могла сдержаться.

– Тогда налей мне сейчас же воды, – сердито сказала Деми. – И рассказывай, что произошло.

Слушая сбивчивый рассказ подруги, Деми не знала, что ей делать: плакать или смеяться. Если бы это была не Анжелина, она бы даже слушать не стала, а посмеялась бы над женской глупостью и предрассудками. Но Анжелина впервые в жизни влюбилась и все происходящее было для нее столь значительным, что каждое неосторожное слово могло заставить ее сердце покрыться льдом. Высокопарно, но точно.

– И теперь я не знаю, что делать, – вздохнув, закончила Анжелина.

– С чем делать? – уточнила Деми. – С ним? С собой? С тем, что ты до беспамятства хочешь этого мужчину?

– Со всем вместе…

– Хорошо, давай попытаемся разобраться, что на самом деле произошло, – предложила Деми и поудобнее устроилась на диване. Подобные разговоры ей надо было сделать своей профессией. Когда дело касалось кого-то другого, она была мастером анализа ситуации. – Ты в него влюблена. Это не оспаривается. Если ты начнешь сейчас меня убеждать в обратном, я просто не стану с тобой больше говорить.

– Не буду я тебя ни в чем убеждать, – опять вздохнула Анжелина. Хорошо, что не всхлипнула. – Влюблена. Думаю, что с того дня, как увидела его. Просто себе в этом не признавалась.

– Теперь разберемся с ним. Есть два варианта. Первый, он тоже в тебя влюблен. И мне кажется, что это единственная правда.

– Тогда почему он отпустил меня? Почему не дал понять Карле, что мы вместе. Почему остался с ней?

– Не торопись. Я стараюсь понять это. Для такого поведения у него могли быть причины, о которых мы ничего не знаем. Но они могли быть! Признай это.

– Нет таких причин! – Анжелина упрямо вскинула голову.

– Это не аргумент. Для того чтобы узнать это, с ним надо поговорить. Или заставить его заговорить об этом.

– Я с ним говорить не собираюсь, – заявила Анжелина. – И смотреть ему преданно в глаза, ожидая объяснений, тоже не буду.

– Тогда есть другой путь, но он очень долгий.

– Какой? – встрепенулась Анжелина.

– Ждать, когда все выяснится само собой. И делать вид, что ничего не произошло.

– Ну да, и сойти с ума от неизвестности.

– Поверь, если принять решение, можно ждать вечно, – сказала Деми и прищурилась. – Я думаю, все это очень просто, но мужчины очень странные существа. То, что нам кажется таким простым, им представляется непостижимым. Знаешь, всякие там понятия о чести и тому подобное. Для женщины честь и совесть – это преданность тому, кого она любит в данный момент. А мужчины склонны драматизировать…

– А если он не влюблен в меня? – перебила Анжелина подругу, которая ушла в психологический анализ особенностей мужской и женской природы.

– Это второй вариант. Тогда все просто. Ты как дурочка влюбилась в нечистоплотного и подлого человека, который хотел воспользоваться твоей неопытностью. К тому же знал, что в это время появится Карла. Таким образом он тешил свое самолюбие.

– Это отвратительно! – воскликнула Анжелина. – Даже думать об этом не хочу.

– И правильно сделаешь, если не будешь об этом думать. Ты не смогла бы влюбиться в такого типа. Ты бы сразу поняла это. У тебя исключительная интуиция. Поверь мне.

– Деми! Мне так больно! – заплакала Анжелина. – Я так ждала…

– Анжелина, не плачь. Еще не время прощаться с любовью, которая не началась по-настоящему. Когда-нибудь, поверь мне, вы будете вспоминать это и рассказывать своим внукам. Наберись терпения. Все образуется.

– Ничего не образуется, – всхлипнула Анжелина. – Он бы уже позвонил.

– Он не знает номер твоего телефона, – мягко сказала Деми и погладила ее по голове. – Давай договоримся, что у него была какая-то причина. И она пока не исчезла.

– Что же мне делать? – опять задала Анжелина вопрос, с которого начался разговор.

Так, сейчас все пойдет по кругу, подумала Деми и решила, что действовать надо более резко и прагматично, иначе Анжелина никогда не успокоится, а будет все время переживать свой «позор».

– Первое, мы завтра обязательно едем в гости к родителям Нила.

– Ты с ума сошла! – замахала руками Анжелина. – Я не могу. Это означает дать ему надежду, а после того, что было сегодня…

– Что за глупости? Какую надежду? Мы едем в гости, потому что вы друзья. Если ты останешься дома, то действительно сойдешь с ума, потому что обнимешь телефон и будешь ждать звонка от Патрика.

– Ладно, ты права, – согласилась Анжелина, которая понимала, что именно это она и делала бы весь завтрашний день.

– Второе, не хочешь говорить с ним, не говори. Тогда веди себя так, будто ничего не было. Ты меня поняла?

– Понять-то поняла, но не знаю, получится ли…

– Дай ему время. И себе тоже. Не торопи. Если мы ошибаемся и он мерзавец, тогда просто уйдешь оттуда. А если права я, то через неделю вы будете принимать поздравления.

Анжелина, которая почти успокоилась, опять заплакала. Деми гладила подругу по голове и молила Бога, чтобы ее версия оказалась правильной.