Сезон солнца

Глава 19

Зарабет потеряла рассудок. Она обрушила на Магнуса град ударов, колотила его кулаками куда придется, но ничего не помогало, и он упорно тащил ее вперед, не сбавляя шага. Магнус был вдвое сильнее, к тому же преисполнен решимости что-то с ней сделать. Что именно, Зарабет не знала, но не надеялась на хорошее. Выйдя во двор, Магнус громко позвал:

– Ролло! Ролло!

Зарабет вдруг подумала: «Магнус собирается убить меня! Он хочет взять у кузнеца оружие, чтобы расправиться со мной. Значит, мне суждено умереть на чужбине от руки мужчины, который когда-то клялся, что любит меня, и хотел сделать своей женой…»

Она вдруг поняла, что еще не готова к смерти. Хотя после гибели Лотти на земле не осталось никого, кто нуждался бы в Зарабет и кого бы она любила, умирать ей не хотелось. Зарабет не хотела превратиться в ничто, перестать существовать и никогда больше не видеть рассвета.

– Магнус, не убивай меня! Я не позволю тебе убить меня! Не хочу умирать!

Она стала вырываться с удвоенной силой, поскольку мысль, облеченная в слова, убедила ее в верности страшной догадки, в неизбежности приближающейся смерти от рокового удара мечом или тесаком. Зарабет снова набросилась на Магнуса, едва не сбив его с ног и стараясь попасть ему в голову кулаком, она кричала что было сил:

– Нет, ты не убьешь меня! Я не хочу умирать!

Магнус будто окаменел. Он ощущал на себе ее удары, но не чувствовал боли. Что значила физическая боль по сравнению с болью, которую причиняли ее слова!.. Магнус некоторое время молча смотрел на нее, затем спокойно зажал ее кулаки в своих больших ладонях. Наконец Зарабет утихомирилась, удивленная тем, что викинг никак не отвечает ни на ее слова, ни на действия, и, испуганная и ошеломленная, замерла.

– Ты думаешь, я собираюсь убить тебя, – произнес Магнус с расстановкой, пристально разглядывая ее лицо, словно видел впервые.

В его голосе слышалась такая боль, что Зарабет удалось прорваться сквозь пелену страха, окутавшую ее сознание, и понять вдруг, что Магнус испытывает те же чувства, что и она сама… Но нет, ему нельзя доверять! Она будет последней дурой, если поддастся на эту хитрую уловку… Викинг хочет навсегда избавиться от нее.

– Да! А иначе зачем ты притащил меня сюда и позвал Ролло?

Магнус не проронил ни слова. Он поднял руку, и Зарабет инстинктивно отшатнулась, готовясь принять удар. Магнус же коснулся ее щеки и ласково погладил.

– Я не хочу убивать тебя. Если ты умрешь, с тобой вместе умрет лучшая часть моего сердца. Нет, Зарабет. Я не убью тебя. Клянусь.

Зарабет растерялась и кивнула. Она поверила Магнусу, чувствуя, что он говорит искренне. И неожиданно Зарабет поняла, что всегда верила ему, не отдавая себе в этом отчета. Магнус спас ей жизнь, увезя из Йорка, вытерпел из-за нее столько неприятностей. Зачем ему теперь убивать ее? Она успокоилась и оставила свою бессмысленную борьбу. Надо же быть такой сумасшедшей!

Магнус взял ее за руку и ввел в кузницу. Зарабет никогда раньше здесь не была. Жар от наковальни наполнил ее легкие, так что она едва не задохнулась. Девушка в испуге попятилась.

– Проходи, ты быстро привыкнешь.

Ролло оказался смуглым мужчиной средних лет с густой черной бородой и бельмом на глазу. Он был коротконог, но торс имел куда более мощный, чем у Магнуса. Ролло стоял на коленях возле очага и раздувал огонь. Увидев Магнуса, кузнец поднялся, молча перевел взгляд на Зарабет и протянул хозяину саблю.

– Вот, я наточил. Теперь она так же остра, как в тот день, когда я ее выковал. Мы снова отправляемся искать Эгила?

– Рагнар уже увел двенадцать человек на поиски, – ответил Магнус, принимая оружие. – Я тоже скоро присоединюсь к ним. Но я хочу, чтобы сначала ты снял этот ошейник.

Ролло промолчал. Он протянул руку, чтобы поднять волосы с шеи Зарабет, но Магнус опередил его и сам собрал их в пучок на затылке девушки. Ролло осмотрел кольцо, нашел на нем спай и кивнул.

– Стойте спокойно, не шевелитесь. А не то вы рискуете потерять свою хорошенькую головку.

Сердце бешено колотилось у Зарабет от страха и радостного предвкушения свободы. Она взглянула на Магнуса, стараясь прочитать его мысли. Зарабет хотелось плакать от счастья. Он освобождает ее!

– Опуститесь на колени. Магнус, отведи волосы в сторону. Они такие яркие, что глаза слепит.

Зарабет даже не зажмурилась, когда тяжелый молоток опустился на металл один раз, другой, третий. Она все еще оставалась на коленях, и голова ее была зажата в тисках, когда ошейник распался на две половины и со звоном упал на каменный пол.

– Господи, как сразу стало легко! – воскликнула она. Магнус помог ей встать. Зарабет осторожно ощупывала шею.

Кожа под металлом покраснела, была раздражена и содрана в некоторых местах, но это не имело значения. Какое счастье снова ощущать себя свободной!

Она слышала, как Магнус благодарил Ролло, как мужчины обсуждали исчезновение Эгила.

– Скоро я снова отправлюсь на поиски, – еще раз сказал Магнус кузнецу и взял Зарабет за руку.

Они пошли к дому. Магнус крепко держал ее ладошку в своей, словно боялся, что она захочет вырваться и убежать.

– Сегодня мы с тобой поженимся, – заявил он вдруг, не глядя на Зарабет. – Кольца у меня есть. Я заказал их еще в Йорке, когда ты согласилась выйти за меня.

Зарабет была ошеломлена. Так вот почему Магнус снял с нее рабский ошейник!

– Поженимся? Но ведь ты ненавидишь меня, считаешь убийцей и предательницей. Лотти погибла, Эгил пропал, а ты хочешь жениться?

– Да, и чем скорее, тем лучше.

– Но почему? Твоя семья будет против. У меня нет приданого.

– Мне и раньше это было безразлично, а уж теперь тем более. К тому же твои волосы переливаются как настоящее золото. Так ты согласна выйти за меня?

– Но почему, Магнус? Почему?

Викинг глубоко вздохнул, но так и не взглянул на Зарабет, только сжал ее руку сильнее, так что она поморщилась от боли. Магнус и себе-то не мог ответить на этот вопрос.

– Мы поженимся немедленно, – повторил он упрямо. – На все вопросы со временем найдутся ответы, но сначала нужно найти Эгила. Неизвестно, что с ним случилось.

Зарабет молчала, думая о том, что Магнус, вероятно, считает сына погибшим. Лотти… Эгил… Какое горе!

– Ты согласна, Зарабет?

Она молча кивнула. Видимо, судьба прочно связала ее с этим мужчиной. Зарабет относилась к предстоящему браку, как к чему-то неизбежному: ведь она давно согласилась стать женой Магнуса. И сейчас она тем более не в состоянии отказать ему.

Зарабет старалась держаться спокойно и с достоинством, когда Магнус сообщал своей семье о свадьбе. Она просто не обращала внимания на любопытные взгляды окружающих. Ингун побелела от злости, Сира стиснула зубы, чтобы не разразиться проклятиями. А Зарабет в это время думала о том, что теперь вся ее жизнь будет подчинена воле мужа и она перестанет быть хозяйкой своей судьбы. В конце концов, какое это имеет значение после смерти Лотти? Зарабет станет жить дальше – дышать, есть, пить. Но будет ли радостным такое существование?

Зарабет не успела опомниться, как они с Магнусом уже стояли друг против друга. Он взял ее правую руку в свою и сказал:

– Перед богами и людьми клянусь в своей верности тебе, Зарабет. Ты – жена моя до конца дней моих. Клянусь защищать тебя мечом и телом. Ты будешь делить со мной кров, хлеб, ложе и все, чем я владею и чем буду владеть.

С этими словами он надел ей на палец обручальное кольцо и прошептал на ухо:

– Ты должна сказать мне то же самое, Зарабет.

– Но ведь я христианка, Магнус. А здесь нет священника. Как простые слова, сказанные друг другу, могут связать двоих людей, если они не освящены?

– Произнеси эти слова, – улыбнулся Магнус. – Ты находишься на моей родине, и здесь царят наши боги, а не христианский.

– Я клянусь тебе в верности, Магнус.

– Очень хорошо. Продолжай.

– Я согласна жить с тобой в мире и согласии и отдать тебе все, чем владею. – Ее голос понемногу окреп и звучал увереннее. – Я готова защищать тебя, пока жива.

– А преданность? Ты готова быть мне преданной, Зарабет?

– Клянусь, что буду преданной тебе до конца дней своих.

– Готова ли ты обещать мне постоянство? Если да, то надень мне на палец кольцо.

Зарабет так и сделала, Магнус склонился и поцеловал ее в лоб.

– Твои слова порадовали меня. Неужели ты действительно готова посвятить мне всю свою жизнь? И ты будешь верна мне? И никогда не посмотришь ни на какого другого мужчину? – Зарабет кивнула, опустив глаза, а Магнус обернулся к отцу, матери и братьям:

– Вы все были свидетелями. Есть ли среди вас кто-нибудь, кто против этого брака?

Ответом ему было полное молчание.

– Хорошо. Зарабет, послушай меня. Ты останешься дома с моей матерью и приготовишь ужин. Мы отправляемся на поиски моего сына. Я не знаю, как долго мы будем отсутствовать.

Зарабет сжала тунику на его груди.

– Но я тоже должна пойти с вами, Магнус! Эгил не виноват в смерти Лотти. А он решил иначе и сбежал. Прошу тебя, возьми меня с собой! Я должна помочь тебе найти сына!

В глазах Магнуса появилась неприкрытая боль. Он печально улыбнулся и погладил ее по голове.

– Нет, ты останешься дома. Теперь ты должна слушаться меня, Зарабет. – Магнус обернулся к матери и добавил:

– Проследи, чтобы с моей женой было все в порядке и чтобы она не выходила за пределы поместья.

Магнус во главе отряда из родственников и слуг выехал за ворота. За ними спешили вооруженные рабы.

– Не волнуйся, Зарабет, мальчика обязательно найдут, – сказала Хельги, обняв свою невестку за плечи.

– Эгил убежал, потому что почувствовал себя виноватым, – тихо вымолвила Зарабет. – Он не должен платить своей жизнью за смерть Лотти.

– Магнус найдет сына. Меня радует, что ты беспокоишься о мальчике, и Магнус тоже счастлив видеть это. Но он хочет, чтобы ты была в безопасности, что бы ни случилось.

– Но ведь Эгил не виноват! – нервно теребя в руках платочек, повторила Зарабет. – Господи, Хельги, если бы я только могла увидеть его и поговорить с ним!

– К сожалению, пока это невозможно. Тебе придется остаться здесь и ждать возвращения мужа.

Ингун ни на шаг не отходила от матери, хотя все ее внимание было приковано к женщине, которая отныне стала хозяйкой в доме брата. Ингун предчувствовала, что так случится, с той самой минуты, как впервые увидела Зарабет, поднимающуюся по тропинке следом за Магнусом. Тогда ее рыжие волосы переливались в лучах заходящего солнца, а на шее блестел рабский ошейник. Ингун сразу поняла, что дни ее правления в Малеке сочтены, и подумала: «Какой же Магнус идиот!»

– Я хочу как можно скорее уехать отсюда, – сказала она матери с напускным равнодушием. – Я никогда больше не вернусь в этот дом. Мой брат потерял разум из-за этой женщины. Он ослеп, если согласился обручиться с потаскухой и убийцей. И это в тот момент, когда его сын пропал по вине ее убогой сестры.

Услышав эти слова, Зарабет бросилась на Ингун, как дикая кошка, и вцепилась ей в горло.

– Ах ты, зловредная стерва! Как бы я хотела вырвать твой ядовитый язык! Ты отвратительна и эгоистична. Это тебе следовало провалиться сквозь землю, а не бедняжке Эгилу!

Зарабет почувствовала, как чьи-то руки, не мужские, но наделенные недюжинной силой, опустились ей на плечи.

– Хватит, Зарабет. Оставь ее. Все в порядке. Успокойся, – спокойно повторяла Хельги, осторожно отстраняя Зарабет от дочери.

Зарабет нехотя разжала пальцы, сжимающие горло Ингун. На шее сестры Магнуса остались красные следы от ее пальцев. Ингун смотрела исподлобья с такой ненавистью, что Зарабет не выдержала этого взгляда.

– Больше драк и взаимных оскорблений я не допущу, – строго сказала Хельги, переводя взгляд с невестки на дочь. – У вас нет причин ненавидеть друг друга. Твой брат, Ингун, выбрал Зарабет и взял в жены. Ты всегда знала, что, как только Магнус женится, хозяйкой в доме станет его жена. Так почему ты не можешь с этим смириться теперь? Это несправедливо прежде всего по отношению к твоему брату. Магнус сделал выбор, и тебе придется признать его. Так что принимайся за работу и держи язык за зубами.

– Но…

– Довольно! Мы найдем тебе мужа, и ты позабудешь своего Орма. Я не желаю больше ничего слышать о нем! Говорят, что именно Орм со своими людьми напал на поместье Ингольф-сона, разграбил его и изнасиловал тамошних женщин. Неужели тебе хочется иметь такого мужа? Он настоящее животное!

– Это не правда! Орм не мог совершить такое ужасное преступление! Его оклеветали такие люди, как мой отец, которые просто завидуют Орму!

– Пора тебе стать женой и матерью, Ингун, – спокойно отозвалась Хельги, пропустив мимо ушей возгласы дочери. – Ты забудешь Орма. И покончим с этим.

Зарабет видела, как Ингун, стиснув зубы от злости, подчинилась приказу матери и отправилась по хозяйственным делам.

Хельги подвела невестку к деревянной лавке, усадила и пристально вгляделась ей в лицо.

– Ты действительно считаешь Эгила невиновным в смерти Лотти?

– Он еще ребенок, поэтому ревновал отца к девочке, которой Магнус уделял много внимания. Я была не права, когда решила, что Эгил может причинить Лотти вред. Просто что-то внутри меня…

– Я понимаю, – кивнула Хельги и похлопала Зарабет по плечу. – Почему бы тебе не пойти в баню? Сразу почувствуешь себя лучше.

Зарабет хотела сказать Хельги, что если кто и виноват в исчезновении Эгила, то только она сама. Именно она схватила Лотти и прыгнула в эту проклятую лодку! Лотти погибла из-за ее глупости!

Однако Зарабет промолчала, понимая, что стоит произнести эти слова, как они навсегда укоренятся в ее сердце, и ей не будет от них спасения до конца дней. А жить с таким камнем на сердце невозможно.

Она вымылась, расчесала и уложила волосы, переоделась в чистое платье и вдруг почувствовала, что не может двинуться с места. Перед глазами вдруг возникла картина: Лотти, опутанная зелеными водорослями, лежит на морском дне, и ее волосы колышутся от глубинного течения…

Только ощутив соленый вкус на губах, Зарабет поняла, что плачет. Она бросилась в дом и заперлась в спальне Магнуса. Здесь никто не мог помешать ей, и она горько разрыдалась.

– Господи, прости меня! Лотти, прости. Это я во всем виновата, – шептала Зарабет в отчаянии.

Солнце все еще освещало горизонт, окрестности медленно погружались в зыбкий полумрак. Зарабет никак не могла привыкнуть к тому, что ночью здесь светло, как днем. Она стояла на берегу моря и думала о том, что где-то там, в глубине, лежит сестренка, которую ей никогда больше не суждено увидеть. Зарабет вспомнила, как трогательно Лотти засыпала, уткнувшись щекой в подушку и подложив под нее ручку.

Зарабет поежилась на прохладном влажном ветру, пропитанном запахами моря, и увидела, как понурив головы вереницей идут люди. Это поисковая группа Магнуса возвращалась домой ни с чем. Ее муж выглядел совершенно измученным и удрученным. Зарабет прониклась к нему глубоким состраданием. Двое детей пропали разом: Эгил из-за Лотти, и оба из-за нее самой.

Слезы снова покатились по щекам Зарабет.

Магнус застал ее притихшей, с мокрым от слез лицом. Он сокрушенно покачал головой, коснулся ее щеки, затем взял за руки и притянул к себе.

– Мы не нашли его. Ни единого следа не обнаружили. Но я уверен, что Эгил жив.

– А вдруг Лотти тоже еще жива? – Зарабет с надеждой посмотрела ему в глаза.

Магнус понимал, что на спасение Лотти нет никакой надежды. Но мольба, прозвучавшая в голосе Зарабет, заставила его сердце сжаться от боли.

– Все может быть, – ответил он печально, зная, что говорит не правду.

Лотти утонула, ее тело либо унесено течением в открытое море, либо погребено в водорослях на илистом дне. Оставалось надеяться только на то, что Эгил жив. Где он сейчас? И почему сбежал? Неужели так испугался, что его обвинят в смерти Лотти? Воображение рисовало Магнусу жуткие картины: дикие звери набрасываются на мальчика и разрывают его. В лесах полно бандитов, которые могли захватить сына в плен, чтобы потребовать выкуп, тогда, может быть…

Магнус тряхнул головой, стараясь отогнать страшные мысли, и отстранился от жены.

– Теперь мы вместе, как и должны были быть с самого начала. Что бы ни случилось, мы – муж и жена. Значит, мы будем вместе переживать испытания, которые пошлет нам жизнь.

– Это очень трудно, Магнус.

– Да, я знаю. – Он медленно провел кончиками пальцев по ее бровям.

– Я плакала.

– Теперь я вернулся, и ты больше не будешь плакать. Как бы ей хотелось верить в это!

Родители задержались в Малеке на пару дней, их слуги вместе с людьми Магнуса не переставали искать Эгила. Никто и словом не обмолвился о том, что поиски пора прекратить. Удивительно было то, что за все это время они не обнаружили ни единого следа мальчика. Эгил как сквозь землю провалился.

Хельги объясняла Зарабет, как вести домашние дела, и обучала тому, что в Йорке ей делать не приходилось. Иногда она была требовательна с невесткой, но всегда терпелива и справедлива.

– В Йорке у тебя была небольшая семья, и вы могли купить на базаре все, что нужно, в любое время. Сюда торговцы заезжают редко, поэтому мы не можем зависеть от них. Значит, придется многое делать своими руками, Зарабет. Например, красить ткань… Посмотри, какой приятный красно-коричневый оттенок! Этот холст выкрашен мареной. Если смешать ее луковицы с побегами папоротника, то получится такой цвет. А вот золотистый цвет дает лишайник. Поскольку ты родом из Ирландии, то должна знать о том, что цвет шафрана получается при использовании луковиц осеннего крокуса.

Зарабет внимательно слушала Хельги и училась, несмотря на то что в душе ее царили пустота и боль утраты.

Хельги научила Зарабет заготавливать рыбу. Держа только что вымытую и выпотрошенную форель, она говорила:

– Ее надо сначала подкоптить, затем просолить. Когда на море штормит и рыбачить нельзя, можно достать из погреба вяленую рыбу и приготовить вкусный обед. Обрати внимание на то, что рыбу следует нанизывать на деревянные прутья за головы и обязательно так, чтобы брюшная полость была раскрыта. Для этого используют маленькие деревянные распорки.

Хельги научила ее чесать лен так, чтобы волокна становились мягкими и гладкими, без узлов. Зарабет умела прясть, потому что часто занималась этим в Иорке, но мать Магнуса показала ей новый способ сплетать волокна, при котором нить получалась более тугой и не такой ворсистой.

Ингун покорно исполняла приказания матери, не переставая наблюдать за Зарабет. Однако в лице ее больше не было ненависти, только холодная надменность и странное равнодушие. То, что Ингун скрывала свои чувства, насторожило Зарабет.

Сира возобновила любовные отношения с Хоркелем, который весь день делал вид, будто знать не знает рабыню, всячески избегал ее и обходил стороной, зато с наступлением темноты подкарауливал в темном углу и уводил куда-то из дома. По утрам Сира казалась особенно хорошенькой, и с ее лица долго не сходила таинственная улыбка. Это происходило с молчаливого согласия Магнуса, который был рад удалить от себя Сиру и сделать приятное другу.

Сира беспрекословно выполняла распоряжения Зарабет, занимаясь работой по дому наравне с другими слугами и рабами.

Жизнь вошла в привычную колею, несмотря на недавнюю трагедию, которая не забылась, но мрачной тенью отошла на второй план.

Зарабет не могла заставить себя притворяться, будто ничего не случилось. Она наблюдала за людьми в поместье, слышала, как все разговаривают, смеются, о чем-то спорят – словом, ведут себя как ни в чем не бывало. Это притворство казалось ей отвратительным. Постепенно она впала в глубокую задумчивость и ушла в себя. Она занималась домашними делами, следила за приготовлением пищи, уборкой, работами в поле, но при этом оставалась в стороне от жизни.

Тетя Элдрид продолжала возиться с детьми, и это у нее получалось великолепно. Но после трагедии возле рта у нее залегли глубокие скорбные складки, а глаза теперь редко смеялись.

Зарабет работала не покладая рук, так что к вечеру валилась с ног от усталости. Магнус не мог не замечать этого, но предпочитал отмалчиваться. В постели он лишь крепко обнимал Зарабет, клал ее голову себе на плечо и целовал в лоб. Магнус с трудом привыкал к новой жизни, тяжело переживая разлуку с Эгилом. Восьмилетний сын, с которым были связаны все его надежды, бесследно пропал! Лицо Магнуса превратилось в непроницаемую маску, но сердце его кровоточило, доставляя мучительную боль. Он проводил ночи без сна, глядя в потолок невидящими глазами и предаваясь воспоминаниям.

Магнус редко летом бывал в Малеке, поскольку страсть к торговле и приключениям с молодых лет кипела в его крови. И вот впервые за пять лет он остался в поместье, охотился, работал в поле, поскольку так же, как Зарабет, в повседневных делах забывал о своем горе. Магнус не хотел оставлять жену. Чувствуя на груди теплое дыхание мирно спящей Зарабет, он вдруг подумал о своем младшем брате Ионе, который наверняка отправился в плавание. Интересно, куда? Ион взял у него судно, двадцать матросов, молодых, сильных и легких на подъем, и отчалил неделю назад. Магнус предполагал, что Ион отправился в Киев. Брату нравилось сражаться, брать в плен рабов, а затем набивать кожаные мешки золотом и серебром. Потом он продавал свои трофеи арабам и богатым путешественникам на невольничьем рынке в Миклагарде.

Магнус хотел бы сейчас оказаться на борту корабля, ощутить порыв морского ветра, бьющего в лицо, вступить в схватку с врагом. Он хотел бы никогда не встречаться с Зарабет, не знать Лотти, не любить их всем сердцем. Но это произошло, а время нельзя повернуть вспять.

Жить становилось невыносимо, боль утраты не ослабевала ни на минуту. Дети погибли, они навсегда потеряны для него. Эта мысль точила Магнуса, как червь точит дерево.

Зарабет застонала во сне и беспокойно перевернулась на другой бок. Магнус нежно поцеловал в висок и плотнее укрыл одеялом свою жену.

Утром третьего дня родители стали собираться в обратный путь.

– Я многому научила Зарабет, – сказала Хельги сыну. – Она способная и трудолюбивая. Ты сделал правильный выбор, Магнус. – И, помолчав, добавила:

– Ей нелегко пришлось, она очень одинока, хотя и пытается скрыть это ото всех. Твоя жена погружена в себя. Ее не отпускает боль, горе мешает ей жить. Я понимаю, что тебе тоже тяжело, но ты мужчина, поэтому легче переносишь душевные муки. Вы должны поддержать друг друга, а не замыкаться каждый в себе. Полагаю, ты все еще не сказал Зарабет, что любишь ее?

– Я не люблю ее. Она мне безразлична, – отрицательно покачал головой Магнус.

Хельги отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Магнус произнес эти слова так сурово, что у нее не оставалось сомнений: сын кривит душой.

– Это правда, – продолжал Магнус. – У меня просто не было выбора. После смерти Лотти я не мог допустить, чтобы ее сестра осталась рабыней. Я лишь исполнил свой долг, и все.

– Зарабет страдает от одиночества и недостатка любви. – Хельги говорила так, словно не слышала слов сына. – После смерти матери жизнь ее была безрадостной. Она отдала всю свою любовь Лотти. Если ты позволишь Зарабет, она с радостью обратит эту любовь на тебя. Ты можешь представить себе, что это за любовь?

– Она обязана любить меня, потому что я ее муж. Она клялась мне в верности при свидетелях.

– Ты всегда был упрямым мальчишкой! – усмехнулась Хельги. – Но, сын мой, надо уметь смотреть правде в глаза. Имей смелость сделать это, пока не поздно, Магнус. – Она поцеловала его и подозвала Зарабет, которая стояла поодаль. – Не забывай, что вайда очень ядовита и отвратительно пахнет. Но если прополоскать ткань дважды, то получишь прекрасный небесно-голубой цвет. Магнусу очень идет голубой, он подчеркивает цвет его глаз.

– Я помню: прополоскать дважды, – ответила Зарабет и улыбнулась свекрови.

Хельги прищурилась. Она впервые видела, как Зарабет улыбается. Улыбка совершенно изменила выражение лица невестки, и мать Магнуса вознесла молитву небу.

Ингун уезжала вместе с родителями. На прощание она сказала Зарабет:

– Я найду способ отомстить тебе, стерва. Ты меня еще попомнишь!

Зарабет ничего не ответила. Сестра брата уезжала навсегда, и они больше не увидятся.

Хотя в Малеке жило и работало около пятидесяти человек, с отъездом родителей Магнуса и их свиты в поместье стало намного тише и спокойнее. Каждое утро, кргда Магнус со своими людьми уезжал на охоту, Зарабет отправлялась в крошечную часовенку, огороженную частоколом. Ей не были знакомы религиозные ритуалы викингов, и никто не удосужился объяснить их, поэтому она вела себя в часовне, как в христианском храме: вставала на колени и молилась.

Посещения часовни приносили утешение. Зарабет хотела даже посоветовать мужу тоже иногда приходить сюда. Они редко виделись в последнее время, но даже когда Магнус был рядом, то больше отмалчивался. В Малеке давно не слышался веселый смех.

Магнус старался не докучать жене и всячески оберегал ее от мелких неприятностей. Зарабет чувствовала его участие, когда он бесшумно подходил и ласково клал руку ей на плечо. Казалось, Магнус понимал всю глубину ее горя и отчаяния.

За все это время он ни разу не прикоснулся к ней. Зарабет была благодарна за это, но не находила слов, чтобы выразить свою благодарность. Магнус помогал ей жить.

Они были женаты уже две недели, и однажды утром Магнус почувствовал, что снова страстно желает Зарабет. Она наклонилась вперед, чтобы снять котелок с железного крюка над огнем, отчего платье плотно обтянуло ее фигуру. Магнус почувствовал себя мужчиной, вздохнул и медленно встал.