Шаг во тьму

Глава 12

Визг шин и покореженного металла смолк, и Мег услышала, как ругается Дэрен, с изобретательностью, достойной Дэна в его лучшие дни. Он смолк на середине фразы, выражая свое мнение о незнакомом «водителе, который вынудил их съехать с дороги на всей скорости, и обернулся к Мег.

– Ты ушиблась?

– Нет. Во что мы врезались?

– Ни во что. Слава Богу, что у меня исправные тормоза и погода сегодня сухая. Если б трава была мокрой… Мег, с тобой вправду все в порядке?

– Не трогай меня. Ремень чуть не перерезал меня пополам. Если ты до меня дотронешься, я закричу.

– Если б не ремень… – Дэрен дышал хрипло и неровно.

– А ты в порядке?

– На мне ни царапины. Эти чертовы пьяницы за рулем. Нужно содержать их взаперти, а ключи выбрасывать.

– Пьяницы, – повторила Мег. Она попробовала глубоко вздохнуть и потереть ребра.

– Мы поедем в больницу, дорогая. Извини меня за ругань, но мы были одной ногой…

– Мне надо домой. Сейчас, – сказала Мег.

– Может, у тебя сломаны ребра. – Дэрен включил мотор и вывел машину на дорогу.

– Кажется, нет.

– Но, Мег…

– Ты не понимаешь. В прошлый раз, когда я ужинала в ресторане… – Руки Дэрена сжимали руль все сильнее, когда он слушал ее рассказ.

– Почему ты мне раньше не рассказала?

– Ты же не обратил внимания, что я говорила тебе о Кэнди, о крысе, об Аплгейте…

– Есть существенная разница между безвредной мертвой крысой и анонимным телефонным звонком. Я хотел бы сам решать, что важно, а что нет.

Дэрен глубоко задумался, а Мег старалась не раздражаться из-за его менторского тона.

– Ты сказал, что водитель, сбивший нас с дороги, был пьян. Может, это случилось нечаянно.

– Я сделал логическое заключение, но я не знал о телефонном звонке. Это меняет дело. Ты дважды за неделю ужинала вне дома, и оба раза случалось что-то неожиданное. Ты не заметила случайно номер машины?

– Ты шутишь? Все случилось так внезапно, я даже не видела, какая это была машина.

– Это был темно-серый ржавый грузовик.

Без дальнейших споров Дэрен довез ее до дома. Внешне все казалось в порядке. Но руки Мег дрожали, пока она вставляла ключ в дверь. В коридоре тускло светила лампочка, дом стоял темный и тихий, никто ее не ждал.

Вдруг раздался какой-то шорох в темноте под лестницей. Дэрен быстро шагнул к Мег.

– Что такое?

– Это Генриетта. Странно, она обычно ночует с бабушкой. – Кошка спрыгнула со стула, на котором отдыхала, и направилась к людям. Ее глаза светились в темноте:

– Подожди, Дэрен. Я только хочу…

Бросив сумку, Мег побежала наверх. Кошка степенно направилась за ней.

Дверь в комнату бабушки была закрыта. Мег потянулась к ручке. Глупо, но она не сможет заснуть, пока не убедится, что бабушка спокойно спит. Она услышала тихое бормотанье.

Бабушка разговаривала во сне. Многие производят во сне различные звуки – стонут, вздыхают, иногда разговаривают. Но неужели люди смеются во сне? «Пожалуйста, бабушка, не смейся. Я хочу внушить себе, что ты спишь».

Кошка громко мяукнула, теперь любой проснется. Мег открыла дверь и впустила кошку к бабушке.

– Спасибо, Фрэнсис. Надеюсь, Генриетта не разбудила тебя.

– Это я, бабушка, – сказала Мег. – Я хотела тихонько открыть дверь, но Генриетте не терпелось войти.

– Все в порядке, дорогая, я не спала. – Кошка вспрыгнула на кровать. – Вот моя детка. Ждала, пока вернется Мег. Какая заботливая кошечка.

За дверью Мег показала кошке язык. Да, трудно ей будет в доме, если даже кошка будет следить за ее возвращением.

– Спокойной ночи, бабушка.

– Спокойной ночи, дорогая.

Дэрен ждал внизу, у лестницы.

– Все в порядке?

– Да. – Мег погладила себя по рукам. – У меня мурашки бегают из-за этой кошки.

– Скажу откровенно, я тоже от нее не в восторге. Но я вообще предпочитаю собак. Что ж, будем считать, что сегодня не было телефонного звонка, если только кошка не снимала трубку.

– Хочешь выпить на дорожку, Дэрен? Или предпочитаешь кофе?

– Я бы хотел поговорить с тобой.

Они расположились в гостиной, и Мег угостила Дэрена отличным бренди из запасов Дэна.

– Судя по тому, как ты помчалась вверх по лестнице, ты обошлась минимальными ушибами, но все же тебе надо сделать рентген ребер.

– Не обязательно, – коротко заметила Мег. Ей хотелось, чтобы Дэрен допил свой бренди и шел домой. О чем еще можно говорить? Она так устала. Она почти желала, чтобы прозвучал выстрел, или бросили камень, или прислали угрожающее письмо. Тогда можно было бы предпринять ответное действие, защититься, вместо того чтобы пребывать в неизвестности. Тогда легко убедить адвоката, что не являешься невротиком.

Несмотря на нескрываемую зевоту Мег, ее краткие ответы, Дэрен не уходил, смаковал свой «Наполеон» и говорил о вещах, совершенно не интересующих ее. О доме, который он построил несколько лет тому назад. О том, как разросся город. О капиталовложениях в их регионе.

Они сидели уже час, когда раздался шум подъехавшей машины. Это вернулся Клиф. Мег посмотрела на Дэрена и поняла, что он ждал этого момента.

– Ну как, повеселились? – заулыбался Клиф. – Как мило, что вы меня ждете. Расскажите мне подробно, как провели время. Дэрен, что ты пьешь?

Дэрен принял приглашение наполнить бокал снова. Мег отказалась. Клиф выглядел таким же свежим, как и в начале вечера. Мег уже собралась извиниться и уйти, как Дэрен предложил:

– Мег, если хочешь спать, можешь уйти. Мне надо поговорить с Кдифом. Горячая ванна, пожалуй, будет лучше всего для больных ребер.

– Больные ребра? Что ты сделал с дамой, Дэрен?

– Почему бы тебе не пойти отдыхать, дорогая?

Теперь ничто не заставило бы Мег уйти. Ее разозлил его тон собственника.

– Потому что не хочу.

– О, милые бранятся, – заулыбался Клиф. – Но не надейтесь, что я вас покину. Я обожаю ссоры.

– Ты ошибаешься, Клиф. Ссоры не будет. Я просто считал, что так будет лучше для Мег. Оставайся, если хочешь. Я хочу рассказать Клифу, что случилось, и спросить его совета.

– Обожаю давать советы. Расскажите мне все, детки.

Дэрен сообщил Клифу все, до самой мелкой и несущественной детали.

– Я думаю, тебе следует об этом знать.

– Я ценю твой рассказ, Дэрен, и в свою очередь сообщу тебе кое-что, о чем тебе не рассказала Мег. На следующий день после похорон…

Перстень «мементо мори», как прозвал его Клиф, не оказал на Дэрена должного впечатления.

– Все это кажется дешевой мелодрамой, – скептически произнес Дэрен. – Может, перстень прислали для оценки.

Клиф посмотрел на Дэрена через стекло бокала:

– Я покажу тебе это чертово кольцо. Если тебе не станет не по себе, то у тебя нет ни малейшего воображения.

Он встал и вышел. Он не возвращался дольше, чем рассчитывала Мег, ведь он должен знать, где его отец хранит ту коробку.

Медленными шагами Клиф вернулся.

– Ну что, не нашел? – спросила Мег.

– Нашел, – сказал Клиф и разжал ладонь. Там лежали два перстня. – Кольцо дало потомство.

– Это второе было там же? – Мег взяла в руки второй перстень.

Вокруг стеклянной крышки располагались мелкие жемчужины. Под стеклом изящно переплетались две нити: черная и серебряная.

Дэрен с отвращением рассмотрел первый перстень с гробом и посмотрел на второй.

– Я читал о таких вещах. Разве это не символ привязанности? В них кладут также локоны младенца.

– Но чаще это траурные перстни. В них кладут волосы с головы умершего.

– Я понимаю, на что ты намекаешь. «Здесь лежу я и жду тебя». Да, в этих словах заключен зловещий смысл. Сначала принесли этот перстень, потом раздался телефонный звонок. Сегодняшний инцидент на дороге может быть частью того же плана, а может, это просто случайность. Это второе кольцо кажется мне амбициозным, но я полагаюсь на твое знание предмета и верю тебе, что оно тоже может служить вторым напоминанием о смерти. Ты о нем знал, Клиф? Или отец тебе ничего не говорил?

– Нет.

– Он ничего не сказал и о первом. Я случайно заметила перстень и прочитала слова, выгравированные на гробе. Я сразу поняла, что это угроза, но Джорджа трудно убедить.

– А я тоже не вполне убежден. Но доставка второго перстня свидетельствует о правоте твоей версии.

– Господи, ты что, слепой, Дэрен? – спросил Клиф. – Посмотри на эту мерзкую штуку. Видишь цвет волос? Необычный оттенок. Иссиня-черный. Точно такого же цвета, как волосы у Мег. Черт возьми, это ее волосы. Какое еще доказательство тебе требуется?

Дэрен первым нарушил молчание:

– Ты слишком поспешно пришел к выводу, Клиф. У многих людей черные волосы. А в этом кольце волосы двух цветов. Видимо, волосы двух людей. Если только Мег не природная блондинка и не красит волосы в черный цвет.

– Но мы знаем, у кого серебристо-светлые волосы, – сказал Клиф и побледнел. Он обожал бабушку. Она славилась своими прекрасными серебристыми волосами. Ее фотографии были развешены по всему дому, а в гостиной висел большой портрет.

– У нас есть набор разрозненных фактов. Связь между ними чисто теоретическая. Так можно доказать что угодно, – сказал Дэрен.

– Правильно, – согласился Клиф. – Если бы ты был достаточно глуп, чтобы читать детективы, ты бы знал: здесь применен тот же принцип, что и в детективном романе. Автор берет несколько разрозненных фактов и рассказывает читателю, как они соединены… Но пока у нас нет никаких оснований, чтобы вызвать полицию.

– Вот именно. Не представляю, как я буду рассказывать шерифу об этом перстне, как ты говоришь, «мементо мори», – сказал Дэрен.

– Звучит забавно. Сообщи мне, если решишься предпринять такую попытку. – Клиф подошел к бару и налил еще бренди. – Тебе налить, кузина? Немного коньяку полезно для лечения расшатанных нервов.

– У меня нервы не расшатаны, – огрызнулась Мег.

– А у меня – да. Но я начинаю думать, что нам не следует беспокоиться о физической опасности для кого-либо. Мне это начинает казаться кампанией устрашения, – сказал Клиф.

– Думаю, ты прав, Клиф. Было бы глупо предупреждать свою жертву не один раз, а несколько, прежде чем напасть на нее.

– Спасибо, мальчики. Вы меня подбодрили. Как говорит один мой знакомый, лучше пусть меня застрелят, чем испугают до смерти. Но я все-таки не уверена, что предупреждают меня. Вы не забыли дохлую крысу?

– Я не забыл. Но я считаю, это не относится к данной схеме, – сказал Дэрен.

– Ты считаешь, ее подбросили для Райли? Может, ты и прав. Это ведь не первое проявление враждебности к нему. Подожди-ка. Дай мне еще раз взглянуть на перстень. – Она схватила перстень. – Дэрен, подай мне сумку, мне нужна лупа.

Но было видно и так, что с поверхности удалили гравировку.

– Что? – спросил Клиф.

– На траурных перстнях часто пишут имена умерших и ставят дату смерти, – объяснила Мег. – На этом тоже было что-то написано. Но надпись уничтожили, причем недавно.

– Эти перстни чаще всего старые? – уточнил Дэрен.

– Большинство из них относится к XIX веку.

– Тогда это не твои волосы, – с триумфом заявил Дэрен.

– Ты не понимаешь, Дэрен. Если перстень старинный, то его выбрали потому, что волосы подходят по цвету к волосам Мег. Ты же сам говорил, что у миллионов людей черные волосы. А инициалы стерли потому, что они не подходят, – сказал Клиф.

– А почему здесь не написали ее инициалы?

– А я откуда знаю? Может, не было нужных инструментов или не сумели.

Клиф замолчал, а Мег рассмеялась.

– Клиф, ты загнал себя в угол. Ты пытаешься доказать, что эти кольца прислал Райли. Но поверь мне, у него есть все необходимые инструменты и навыки. Он мог бы написать на кольце не только мои инициалы, но и адрес, если б захотел.

Она встала и зевнула. Клиф сказал:

– Подожди минутку. Ты не выслушала мою вторую версию.

– Я не хочу слушать. Это пустая трата времени. Мы играем в угадайку. Когда дядя Джордж вернется, мы его спросим, откуда у него второй перстень. Но не думаю, что это добавит нам знаний. Спокойной ночи, Дэрен, спасибо за прекрасный вечер.

Она поплелась наверх и слышала, как в гостиной мужчины продолжали обсуждать варианты. Она не понимала, чего добивается Дэрен. Он же первым посчитал их с Клифом версии несерьезными плодами воображения. Но она понимала цель Клифа: тот пытался убедить ее, что это дело рук Райли, а если он способен вести жестокую кампанию запугивания, то ей необходимо избавиться от него как можно скорее. Мег не сомневалась, что ей это удалось бы. Она обладала всеми преимуществами, которых не имел Райли, – деньгами, властью, положением, репутацией.

Хотя фактов недостаточно для суда, они накапливались – пикап, который сбил их с дороги, перстни. Волосы могут быть ее. А перстни не обязательно старинные. Райли достаточно опытен и мог сам их сделать.

Солнечный свет, проникающий через мозаичные стекла, создавал над головой проповедника неподобающий алый ореол.

В церкви было много народу. Мег пожалела, что пришла сюда, ведь ее тело сильно болело. Несмотря на горячую ванну, сегодня утром ей трудно было шевельнуться, она ходила прямая как шест. На груди и ребрах были синяки. Бабушка радовалась, что Мег пошла с ней, но она не подозревала, какая это жертва со стороны внучки. Дэн сопровождал ее в церковь, лишь когда ощущал в этом необходимость, что случалось крайне редко. Мег поднялась на последнюю молитву.

Лица людей тоже не внушали ей бодрости: она либо не знала их, либо не хотела видеть. Кэнди выглядела настолько набожной, что можно было сразу стать атеистом. Дебби оделась в лучший воскресный наряд. Она была без детей, и Мег подумала, что единственная причина, по которой Дебби ходила в церковь, – это возможность отдохнуть часок от них.

После службы бабушка поговорила с приятелями и не спешила домой. Пастор ходил вокруг нее, как ангел-хранитель.

Мег улыбалась, пожимала руки и принимала поцелуи от пожилых людей обоего пола, которые говорили, что знали ее с раннего детства. Бабушка получила несколько приглашений на чай и на обед. Все они сопровождались фразой: «Дэн не хотел бы, чтобы ты сидела дома».

Воскресный обед всегда длился долго и проходил в официальной обстановке. И сегодня бабушка не отменила ни одного блюда, хотя за столом сидели только трое. Клиф вел себя наилучшим образом – флиртовал с бабушкой и галантно относился к Мег.

После обеда бабушка отправилась отдыхать – поспать, держа под рукой открытую Библию. Джордж обещал вернуться только вечером, и Мег знала, ей непременно придется снова участвовать в долгой дискуссии. А сейчас ей не хотелось говорить с Клифом о том же самом.

Мягкие зеленые газоны казались прохладными и спокойными в удлинившейся тени деревьев. Кусты роз сверкали на солнце как драгоценные камни: рубины и гранаты, кораллы и аметисты, а листья казались сделанными из нефрита. Мег прошла через калитку и вошла в заросший участок сада.

Она переоделась в джинсы, рубашку и кроссовки. Продираясь через сорняки, она порадовалась, что руки и ноги закрыты тканью: колючки цеплялись за рукава, мешая идти. Она вспотела, пока добралась до коттеджа.

Покинутый и заброшенный, он все же оставался привлекательным. Под крышей шел ряд маленьких слуховых окон, на углу возвышалась круглая башня, а крыша формой напоминала чепец колдуньи. С одной стороны шикарным полукругом располагалась веранда. Одна из ставен держалась на гвозде, остальные окна и двери были забиты досками. Переросший кустарник превратился в стену.

Одну колонну обвивала дикая роза, украшая дерево багровыми цветами. Посчитав ее символом возрождения, Мег почему-то разрыдалась.

Она стояла и вытирала лицо рукавом, когда кто-то сунул ей в руку носовой платок.

– Вытри нос. Обещаю, что не скажу Мэри, как ты ходишь без носового платка, – сказал Клиф.

Слова шуточные, а голос его звучал серьезно. Мег уткнулась ему в плечо и дала волю слезам. Успокоившись, она пошла за Клифом на веранду. Они сели рядышком на ступеньках.

– Это я должен плакать у тебя на плече. Ты здесь не жила. Она была мне матерью.

– Он был моим отцом, а она тебе не мать, а мачеха.

– Если мать та, которая любит и заботится, то она была моей матерью.

– Прости меня, Клиф. Я не знала, что ты ее любил. Почему мы не говорили об этом раньше?

– Я хотел поговорить с тобой об этом, как только ты приехала. Этот разговор опоздал. Когда мы были детьми, мы были слишком обижены, растеряны от утраты и слишком малы, чтобы понять.

– Я до сих пор не понимаю. Я знаю, то было время сексуальной свободы: к черту старые моральные принципы! Но это был не просто случай двойной неверности. Твоя мать была к тому же моей родной тетей, сестрой моей матери. Мой отец был учеником Дэна и его зятем. Называй меня старомодной пуританкой, но то, что они совершили, – зло. Этому нет прощения. Это отвратительное предательство, вызывающее лишь презрение. – Эхо разнесло ее голос. Она зажала рот рукой: – О, я и не знала, что я так зла. Все эти годы меня мучили не горе и утрата, а злоба. Я злилась на отца.

Клиф обнял ее.

– Естественно. Неужели ты этого не понимала?

– До меня медленно доходит.

– Ты не обращалась за помощью?

– К психиатру? Однажды я попыталась. Мне пришлось действовать тайком от Дэна: он бы возмутился, если бы я предложила отнести трудовые деньги психиатру. Он презирал и психиатров, и слабаков, которые обращаются к ним. Но мне не помогло. Видно, я обратилась к плохому специалисту. После сеанса я чувствовала себя еще хуже, ощущала вину. У меня возобновились приступы паники. Я часами плакала после визитов к психиатру… Однажды я сказала, что о нем думаю, и выскочила из кабинета. Наверное, надо было поискать другого… Но мне трудно было экономить: Дэн следил за моими расходами. Теперь я понимаю, что я просто не хотела смотреть в глаза фактам. Мне ничего не говорили ни Дэн, ни бабушка, ни дядя Джордж. Я сама узнала, когда стала читать старые газеты, хотя там было мало информации. У Дэна связи с прессой.

– Что ты узнала?

– Что папа и тетя Джойс умерли. Это было ужасно само по себе, но, как и все дети, я сразу почувствовала: что-то не так. А моя мать, Клиф, она так быстро опустилась. Как мне сказали, она отправилась на отдых и не вернулась назад. Я знала, что это вранье: она отдыхала дома. Она все время лежала в кровати, за ней постоянно ухаживали. Я могла отнести и эту смерть на совесть моего отца. Он убил и ее.

Клиф молчал. Его близость успокаивала.

– А ты?

– Я был на два года старше тебя. Но я тоже не знал о супружеской неверности, как и ты. Я тоже понял: что-то неправильно, так как отец всегда уходил из комнаты, когда я задавал вопросы.

– Бедный дядя Джордж! Но он оказался сильнее, чем моя мать.

– Я думаю, он продолжал жить, потому что все от него зависели. Ему пришлось многим заниматься.

– Я знаю. Клиф, ты думаешь, он будет возражать, если я отремонтирую коттедж и буду здесь жить?

– Значит, ты решила остаться в Селдоне?

– Да. По крайней мере, попробую. Но мне нужна независимость. Я могу найти квартиру или дом в городе, но…

– Я не знаю, Мег. Может, все будет хорошо. А может, случится трагедия. Призраки могут не пожелать уйти отсюда.

– Ты умеешь вдохновлять девушек. Я не хочу об этом слушать.

– Черт, а что ты ожидала от меня? Я не доктор Фрейд. Если хочешь иметь гарантию – купи холодильник.

– Придется. И все другое оборудование для кухни. Интересно, как выглядит дом внутри? – Она посмотрела на забитые окна.

– Не проси меня размять мускулы и отодрать эти доски. Я не одет для этого. Я поговорю с отцом. Будет вежливо, если сначала мы спросим его мнение.

– Конечно. Я сама спрошу его вечером.

Клиф встал и подал ей руку.

– Готова вернуться домой?

– Да. – Мег помедлила: ей захотелось сорвать несколько багровых роз. Но жесткая ветка не поддавалась, шипы кололись. Мег посмотрела на ладонь и на большом пальце увидела каплю крови, яркую, как маленький рубин.