Глава 8

Сейчас

– Ольга Викторовна, давайте я первый.

Мой постоянный фельдшер, Вадим, оттесняет меня в сторону и решительно шагает вперед, в темное парадное.

Я иду следом, непроизвольно морщась от вони кошачьей мочи.

Вот, вроде, должна за столько лет на скорой привыкнуть к подобному… А не привыкается.

Квартира на пятом этаже, лифта нет.

Поднимаемся в полной темноте, только Вадим впереди фонариком светит.

Дверь, старая, обшарпанная, еще с советских времен, приоткрыта. Заходим. Вони становится больше. Я вздыхаю. Типичная питерская коммуналка. Одно время мне казалось, что они исчезли, но нет, просто я место работы меняла. И в том районе, где каталась, все коммуналки уже расселили. А затем вернулась на Ваську. И вот они, родимые.

Вызов к женщине, шестьдесят пять лет, давление. Стандарт, в принципе.

К нашему приезду давление нормализовалось, женщина бодро сидит со стаканом сивухи.

Рядом бегают дети, орут, их никто не останавливает.

Меряю давление, даю рекомендации насчет употребления спиртного.

Вадим молча пишет.

Пустой вызов.

Как и процентов семьдесят на смене.

Кроме пациентки, в комнате еще две женщины, из соседней комнаты слышны мужские пьяные голоса.

Женщина, судя по всему, хочет в больницу, но показаний для госпитализации нет, о чем я и говорю.

Тут же получаю порцию ругани, встаю, под угрозы жаловаться и крики про «Гиппократу давала» иду к двери.

Вадим топает следом. Его почему-то не матерят. Боятся, наверно, он – парень серьезный.

Прохожу мимо кухни, обращаю внимание, что на самом краю плиты стоят на огне две кастрюли с кипящим варевом. Дети с визгом носятся в опасной близости от кипятка.

– Уберите детей от плиты, пожалуйста, – не удерживаюсь я, – заденут, обварятся…

– Да не твое дело, сука! – орет мне подозрительно быстро пришедшая в себя пациентка.

Я молча выхожу в парадную.

Иду к машине, пиликает телефон.

Игорь.

«Ты на смене? Давай потом подхвачу, поужинаем».

Не отвечаю.

Игорь работает в банке, у него нормированный рабочий день, без сверхурочных, хорошая квартира в центре и дорогая машина. Он вообще неплохой. Вот только это не черта характера.

И я прекрасно знаю, что он будет мне еще писать, потом пару раз позвонит. И все этом.

Ему в голову не придет настоять, у нас же свободный мир, не так ли?

Ему в голову не придет купить всю отдыхающую смену, заставив людей выйти на работу, а потом послать за мной своего человека с приказом привезти в любом состоянии. Просто потому, что соскучился и хочет видеть.

И дело не в том, что Игорь не может себе этого позволить. Финансовый директор крупного питерского банка может себе позволить многое.

Дело в том, что он просто до такого не додумается. Такое поведение не в его парадигме совершенно.

Зато, как выяснилось, в моей.

Я сажусь в машину, вызовов пока что нет, спокойный вечер среды, поэтому едем на станцию.

Я привычно держусь за поручень, потому что водитель, работающий на скорой, наверно, еще дольше, чем я, везет нас проходными дворами, мастерски избегая пробок. И, если не ухватиться, будет мотать по всему салону.

Накатывает какая-то апатия, которую я характеризую, как усталость.

Конечно, ночь не спала, занималась активными физическими упражнениями…

При воспоминании ожидаемо сладко ноет в низу живота. Как всегда, когда думаю о нем. И о том, что мы делали этой ночью. Господи, каждый раз, словно в первый. Все то же бешенство, дикое, неконтролируемое желание, звериное какое-то… Вцепляемся друг в друга, как животные, оторваться не можем. При одном взгляде буквально трясет. Кто бы мне сказал, что так бывает?

Тогда, двадцать лет назад, неопытной, открытой девчонке…

Нет-нет, да и представляющей себе, каково это – влюбиться? Так, чтоб до сумасшествия…

Я всегда хотела именно так. До сумасшествия. Как в книгах.

Ну вот и получила то, что хотела. И даже больше.

Так получила, что до сих пор в себя не могу прийти. И до сих пор смотреть на него не умею спокойно. Он за годы изменился, стал суше, вальяжнее, и, если б не знала, какой яростный зверь прячется за холодной, полностью положительной внешностью…

Но я знала, всегда знала, что это за монстр – Олег Сухой.

Хотя вру.

Поначалу не знала.

Даже, когда спас меня от черных риэлторов, от тех упырей, что хотели прадедушкину квартиру отобрать.

Тогда для меня, молоденькой и восторженной, открытой миру, он казался кем-то вроде прекрасного принца. Притом, я прекрасно осознавала, что Олег – совсем непрост. Но почему-то закрывала на это глаза. Предпочитала не замечать. Не думать.

За что и поплатилась, конечно же.

Получила урок.

Первый из многих.

Телефон предсказуемо пиликает сообщениями от Игоря. Потом звонок. Тоже. Предсказуемо.

Я отворачиваюсь к окну, машину трясет, за окнами мелькают уже какие-то совершенно непонятные подворотни.

Вадим, который не успевает ухватиться и немного пролетает по салону, ловит мой взгляд, морщится:

– Сейчас подъездами поедем… Василий Геннадьевич, а, может, по нормальным улицам, а? – повысил он голос, чтоб докричаться до водителя.

– Не учи батьку детей делать, салага, – басит водитель и опять резко сворачивает в какой-то малозаметный проезд.

Вадим пожимает плечами.

С водителем спорить себе дороже, он реально лучше знает, куда и как.

Я улыбаюсь. С бригадой мне повезло. Вадим – молчаливый и спокойный парень, спортивный, довольно мощный, рядом с ним я выгляжу совсем маленькой. Но зато не страшно мотаться по парадным. Василий Геннадьевич – хоть и ворчливый и неуживчивый, имеющий на все свое мнение пенсионер, зато – прекрасный водитель, знающий весь Питер, как свой карман. Не приятели. Коллеги. И это хорошо.

Опять возвращаюсь мыслями в прошлую ночь.

Олег не угомонился до сих пор с этим замужеством, надо же. Продолжает давить.

Ну, вполне в его манере, привычно даже. Это был бы не Сухой, если б не старался дожать.

Но мне все равно не по себе. В основном, от того, что каждый раз избегаю его взгляда, когда перевожу все в шутку. Или молчу, как в этот раз.

Уже давно все сказано. Столько всего сказано.

Зачем ворошить?

Не хочу.

Я вообще мало чего хочу.

Меня все устраивает сейчас. Устраивает моя жизнь, относительно спокойная и тихая. Устраивает штиль на личном. Не нужны мне эмоции. Переела.

А он, как назло, не понимает. Не оставляет меня в покое. Ворошит все время что-то. Все пытается вернуть то, прошлое, которое давно уже похоронено и забыто. Зачем?

Чего ему не хватает?

У него есть все.

Да у него и раньше все было, зачем лукавить?

Но почему-то всегда была нужна я.

И когда-то я была этому рада.

Глупая маленькая девочка.

– Ольга Викторовна, вызов! На прошлый адрес. Ребенок обварился кипятком.

Ну вот как тут сдержаться и не выматериться? Я держусь.

Вадим – нет.

Врубаем люстру и мчим назад.

В квартире пахнет еще больше кошками, щами, орут мужики, визжат дети, и прямо посреди кухни плачет маленькая девочка в мокрых колготках.

Мать пытается содрать их с нее, но я успеваю крикнуть, чтоб оставили. С кожей же сейчас снимут!

Вадим молча идет вперед, я – следом.

И в тот момент, когда я прохожу мимо комнаты, в которой мы в прошлый раз меряли давление, оттуда выскакивает бабка и с криком:

– Сглазила, сука! – бросается на меня.

Я не успеваю среагировать, машинально прикрываюсь рукой и даже сначала не чувствую боли. Просто смотрю, как капает на пол кровь, трогаю себя за бок, удивленно переворачиваю ладонь в красном.

Крики словно отдаляются, я как-то смутно вижу, что ко мне бежит Вадим, что бабка, напавшая на меня, бросает нож и спокойно ложится на диван…

А потом все плывет перед глазами, теряет фокус.

Наверно, я падаю и теряю сознание, потому что неожиданно вижу перед собой Олега, такого же, каким он был сегодня ночью. Он смотрит серьезно и напряженно. И говорит:

– Ольк… Может, поженимся все же?

Я хочу улыбнуться ему.

И кивнуть.

Очень хочу.

Жаль, что не успеваю.

Загрузка...