Шпион, который любит меня

ГЛАВА 11

Дрейк обвел взглядом разгоряченное тело Дианы: твердые, напрягшиеся соски, затуманенные страстью глаза.

– Так приятно видеть, что задание тебе в радость.

Он скинул форменный пиджак и набросил ей на голые плечи.

Губы женщины тронула похотливая улыбка.

– Мне казалось, ты хочешь, чтобы я получала удовольствие от работы,– проворковала она, придвигаясь ближе и прижимаясь к нему всем телом.

Он почувствовал, как напрягается от этого прикосновения. Просунув между ними руку, она легонько провела у него между ног.

– И теперь мы можем пропустить всю эту докучливую любовную игру.

Дрейк рассмеялся. Он не мог долго сердиться на нее. Черт, да ведь вся эта операция затевалась ради нее. Ради них обоих.

– Он красивый мужчина. Ты уверена, что совсем не хотела его?

– Он придурок,– сказала она.

При этих словах Дрейк засмеялся громче. В мире Дианы существовало два типа мужчин: те, кто поддавался ее чарам, и те, кто не уступал ей.

Возможно, Диана желала использовать мистера Тига в качестве живого вибратора, но она его не хотела. Ничуть.

Не больше, чем хотел ее Тиг.

Нет, Тиг не хотел Диану, он хотел ту брюнетку, которую приволок Белцер. И Дрейк собирался позволить Тигу быть с ней. Одна ночь тюремной страсти, соединения в страхе и изоляции, совместных размышлений на тему о том, какая судьба их ожидает... О да. К тому моменту, когда Дрейк начнет допрос, мистер Тиг станет гораздо более сговорчивым.

В общем, в отношении Финеуса Тига Дрейку можно было не беспокоиться.

Диана прижала его к стене, успешно переключая его мысли с Тига на мягкие изгибы своего разгоряченного тела.

– Сейчас,– выдохнула она.– Прямо здесь. Прямо сейчас.

Он покачал головой.

– Позже, детка.– Он сдавил ее сосок, скручивая его до тех пор, пока женщина не вскрикнула от боли и наслаждения.– Прямо сейчас у меня на уме любовная игра другого рода

Минут через пять после ухода Дианы дверь снова открылась. Финн напрягся, ожидая второй попытки от Дианы или неприятного визита человека с пистолетом.

Вместо этого он получил Эмбер.

Окатившая его волна облегчения была настолько ощутимой, что прошло несколько секунд, прежде чем его мозг осознал то, что увидели глаза: Эмбер была совершенно обнаженной, со связанными за спиной руками. Несмотря на это, голову она держала высоко.

– Я бы сам тебя поимел, если б это зависело от меня,– проговорил Белцер у нее из-за спины. На его щеке красовался жуткий синяк, губа была разбита, что усиливало общее отталкивающее впечатление от его внешности.– Тебе бы понравилось.

– Гроша ломаного на это не поставлю,– откликнулась Эмбер, и Финн мысленно похвалил ее за смелость.

– Сука,– пробубнил Белцер.

Прижав к ее пояснице рукоять пистолета, он втолкнул девушку в дверь. Она споткнулась и упала на колени. Дверь задвинулась.

Финн тут же бросился к Эмбер, на ходу сбрасывая рубашку. Глубокая рана под ее левой лопаткой кровоточила, вспухшая кожа по краям приобрела желтовато-коричневый оттенок. Инфекция. Он провел пальцем по краю раны.

– Надо срочно этим заняться.

– Все будет хорошо,– сказала Эмбер.

Его до глубины души тронула ее мимолетная улыбка.

Он не стал возражать, но, накидывая на ее плечи свою рубашку, мысленно обозрел содержимое ванной комнаты. Ничего из аптечки первой помощи, в этом он был уверен.

– Миленькие апартаменты,– заметила Эмбер, поднимаясь с пола.– А меня, должно быть, поместили в какую-то кладовку.

– Тебя обижали? – спросил Финн, осторожно поворачивая ее и пытаясь развязать веревки на запястьях.

– Я в порядке,– ответила она.– Страшно злюсь, но в порядке.

Он заглянул ей в лицо и решил поверить. Хорошо. Потому что если бы он узнал, что Белцер или кто-то другой трогал ее, он бы прикончил обидчика. Правда, в тот момент Финн не совсем понимал, как он это сделает.

Еще один рывок, и веревки соскользнули с запястий.

– Готово,– сказал он.

Белцер применил простой скользящий узел, и Финн легко с ним справился. Едва освободившись от веревок, Эмбер просунула руки в рукава и стала тереть покрасневшие кровоточащие запястья.

Ему хотелось заговорить с ней, заверить ее, что он постарается как-то все уладить. Но слова не находились.

Вместо слов он обнял ее за плечи и привлек к себе. Основной инстинкт оттеснил рассудок в сторону. Финн знал лишь, что хочет ее. Хочет убедиться в том, что она в безопасности. Хочет стереть память о Диане. Хочет рассеять страх и боль Эмбер. Черт побери, он просто хочет найти хоть один просвет в этом кошмаре.

Он прижался губами к ее губам, и она приоткрыла рот, с жадностью возвращая ему поцелуй, словно ее голод был столь же неутолим, как его. Она не успела еще застегнуть рубашку, и он, просунув руку внутрь, принялся гладить ее по спине, а другой рукой обнял за шею. Он искал удовлетворения, упиваясь ее губами, но желая гораздо большего.

Он уже давно страстно желал ее. И сейчас, видит бог, он ее получит.

Одним энергичным движением Финн опустил ее вниз и, когда она улеглась на мягкий ковер, оседлал ее.

– Мне не хочется причинять тебе боль,– сказал он, поглаживая ее плечо.

– Если не станешь трогать меня,– возразила Эмбер,– вот это будет мучение.

Она улыбнулась, и он не заметил в ее глазах ни тени сомнения. Просто приглашение. Требование, черт возьми.

Другого поощрения ему не понадобилось.

Рубашка распахнулась; грудь Эмбер часто вздымалась и опускалась. Он стал гладить ее груди, потом наклонился и быстро прикоснулся языком к соску. Она застонала, чуть приподняв бедра от пола.

Он стащил с себя брюки и трусы. Потом остановился, желая объяснить ей, что, хотя и не знает, зачем они оказались на этом острове, но сделает все возможное, чтобы оградить ее от опасности.

– Эмб...

Она заставила его замолчать, приложив палец к его губам, и раскинула ноги шире.

Финн уже был сильно возбужден, и этот молчаливый приказ едва его не доконал. Опустив руку, он дотронулся до ее лона, чтобы убедиться, что Эмбер готова для него. Ему не пришлось разочароваться. Она была готова, горячая, влажная и гладкая. И он вошел в нее одним решительным толчком.

Она издала тихий стон наслаждения; ее бедра приподнялись ему навстречу. Охватив ладонями его ягодицы, она притянула его к себе, заставляя двигаться сильнее и глубже. Закрыв глаза, Эмбер стонала, пока они терлись друг о друга, охваченные самозабвенной страстью. Но он оставался с открытыми глазами, запоминая, как напрягаются и опадают ее груди, как она прикусывает нижнюю губу, как дрожит ее живот, пока страсть набирает силу.

Его поглотил ее бархатный жар. Ему хотелось спрятаться у нее внутри, хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. В то же время ему хотелось, чтобы нарастающее в нем напряжение, наконец, взорвалось.

Он снова и снова совершал ритмичные движения, как будто каждый толчок помогал заменить что-то плохое на чистое, доброе и хорошее.

И когда она содрогнулась под ним и выкрикнула его имя, Финн подумал, что, вопреки ужасу ситуации, ему удалось каким-то образом прикоснуться к небесам.

На нее волна за волной накатывал оргазм; наслаждение было огромным, и она подумала, что не переживет этого ощущения.

Финн издал низкий хриплый стон, и Эмбер почувствовала, как все его тело напряглось, а потом расслабилось, когда он тоже обрел облегчение.

– Финн.

Его имя сорвалось с ее уст легко, как дыхание. Она притянула его к себе, вновь желая ощутить тяжесть его тела. Он заключил ее в объятия, и она почувствовала, как напряжение постепенно покидает его тело и как их тела продолжают подрагивать, словно они дотронулись до оголенного провода.

Она не ожидала порыва страсти, который бросил ее в его объятия, но и не собиралась казнить себя за это. Она действительно его хотела и не думала этого отрицать.

Прошло несколько мгновений, и Финн зашевелился, приподнялся на локте и стал глядеть на нее. Его пристальный взгляд выражал сильные эмоции – желание и нечто еще. Нечто заставившее ее ощутить свою наготу впервые после того, как ее бросили в эту комнату. Нахмурившись, Эмбер слегка высвободилась из его объятий.

– Не знаю, надо ли мне извиняться,– промолвил он.

– За что? – неподдельно смутившись, спросила она.

– Мы делаем именно то, чего хотят они.

– А-а.– До нее постепенно доходил смысл сказанного, и она отодвинулась от него и уселась на полу.– А я думала, мы делаем как раз то, чего хотим мы сами.

Запахнув рубашку, она принялась методично застегивать пуговицы.

Что-то произошло между Финном и Дианой. Сейчас он не просто занимался любовью с Эмбер, а скорее с чем-то боролся. И, получив от этого огромное наслаждение, она почувствовала смущение. Смущение! Подумать только: она – и смущение!

Эмбер не понимала, почему так происходит, и не собиралась копаться в своей душе. Она лишь знала, что хочет этого человека. Не ради задания, потому что теперь отпала необходимость соблазнять его, чтобы узнать его секреты. И не потому, что их заперли в апартаментах для новобрачных, ожидая от них именно того, что они сделали.

Нет, даже, несмотря на все существующие между ними тайны, она хотела этого мужчину, которого ей довелось узнать так недавно. Мужчину, который ей нравился больше, чем можно было себе признаться. И еще она хотела, чтобы его страсть к ней пересилила желание стереть плохие воспоминания.

Вот почему ей казалось, что они не одни. С ними в комнате был призрак Дианы.

Не подумав, она с дерзким видом спросила: – Тебе удалось это побороть? И сразу же пожалела о заданном вопросе. Она хотела секса так же, как и он. Какое ей дело до его побуждений, раз уж комплексная сделка между ними завершилась оргазмом? В конце концов, она большая девочка. И ей лучше многих других известно, что секс – опасное орудие.

Но ей было до этого дело. Да, черт побери.

Финн с грустной улыбкой погладил ее по щеке.

– Да,– ответил он.– Думаю, да.

Он взял ее за плечи. Эмбер посмотрела ему в глаза – и чуть не задохнулась, увидев, какая буря чувств бушует в его взгляде. Исчезли малейшие подозрения насчет того, что она для него – лишь теплое тело. Этот мужчина хотел именно ее, и сознание этого взволновало ее больше, чем следовало.

Потянувшись к нему, она погладила его по шершавой от щетины щеке.

– Финн...

– Шшш.

Он прикрыл глаза и поцеловал ее ладонь. Нежный, ласковый жест, от которого по жилам Эмбер разлилось тепло. Но когда он снова взглянул на нее, в его глазах не было ничего нежного или ласкового. Только сильное чувство. Страсть. Жар. Потребность в ней.

И все это было направлено на нее.

– Мне не следовало...

Поцелуем она заставила его замолчать. Ей неинтересно было оглядываться назад. С Финном ей хотелось двигаться только вперед.

– Все хорошо,– прошептала она.

В его взгляде горела бешеная, почти пугающая страсть.

Умом она понимала, что следует подождать. Им необходимо было поговорить, а это означало, что нужно освободиться от обволакивающего их любовного тумана. В конце концов, ей надо было спросить, что Финн разузнал, что увидел. Они должны были понять, что замышляет Дрейк.

Она понимала все это. И все же не могла сдвинуться с места.

И когда Финн подался вперед и завладел ее ртом, ее покинули последние остатки разума и все мысли свелись к простейшей формуле. Он хочет ее. Она хочет его. И они заперты здесь. Не по своей воле.

Его губы прижались к ее губам, и даже эти примитивные мысли испарились, когда она отдалась всплеску чувств и эмоций, выражавшихся в односложных «да», «прошу», «ну же», «еще»...

Комната была роскошной, и широкая кровать манила к себе. Но они так до нее и не добрались.

Так и не сдвинулись с того места, на котором начали.

Финн провел ладонями по бокам Эмбер, отчего все ее тело пронизала дрожь. Он прижал ее спиной к ковру; желание его было осязаемым и таким эротичным.

У нее болело плечо, в нем нарастал жар, но женщина этого почти не замечала. Она совершенно потерялась в тумане эротических эмоций. Охватив ладонями ее груди, Финн зарылся в них лицом, и она испытала новые волнующие ощущения.

Он тяжело и скоро дышал в такт с ее дыханием, лаская пальцами ее грудь и прикасаясь губами к соскам.

Эмбер застонала, почти теряя рассудок в этом буйстве ощущений, пронизывающих ее тело. Пульсация между ног усилилась, и она приподняла бедра в ожидании его горячей плоти. Его нога находилась у нее между бедер, и, когда она приподнялась, ее тело прижалось к твердой мышце его бедра.

Она стала тереться об него телом, еще горячим и трепещущим от недавней любви. Финн продолжал целовать и теребить ее соски, разжигая огонь, быстро разгоравшийся в адское пламя.

– Притормозить? – спросил он.

– Не сейчас.

Теоретически это было неплохо, но не в тот момент, когда ей требовалось ощутить его внутри себя, когда ей требовалось знать, что она, и только она, подводит его к краю и уводит обратно.

Он навис над ней с низким горловым стоном, а потом настойчиво прижался к ней разгоряченным телом.

– Да,– сказала она, отвечая на его немой вопрос.

Он вошел в нее, и ее тело раскрылось ему навстречу, все ближе и теснее привлекая к себе. Скрестив ноги у него за спиной, она выгнула спину, отвечая на его толчки. Он глубоко проникал в нее, и ее пронизывало наслаждение.

Ее плечо терлось о ковер, а тонкая рубашка плохо защищала воспаленную кожу. Однако в какофонии чувств, завладевших ее телом и щекочущих нервные окончания, боль как-то потерялась. Казалось, все закручивается по спирали, и Эмбер знала, что если этот водоворот ощущений обрушится, то ее тело разлетится на миллионы частиц.

И, о боже, как же она жаждала этого взрыва!

Они раскачивались в такт, и Финн шептал ее имя, подбадривая и подстрекая кончить вместе. Ее тело отвечало на этот призыв; желание все нарастало, пока не достигло немыслимой вершины и вокруг нее разноцветными вспышками и звездами взорвалась гора наслаждений.

Он рухнул на нее скользким от пота телом. Ей приятно было чувствовать эту тяжесть. Она лежала, не спеша поглаживая его по спине и перебирая в голове мысли.

Еще несколько мгновений они лежали так, рука в руке. В тихой теплой комнате единственным звуком было их ровное дыхание. Эмбер продолжала медленно водить пальцами вверх-вниз по его спине. Ритм этого движения успокаивал и расслаблял.

Совсем скоро за ними придет Дрейк; ее посадят в клетку, и ее телом будут управлять инстинкт и адреналин. Эмбер хотела, насколько возможно, насладиться настоящим моментом.

Финн перекатился набок и поднял голову, встретившись с ней глазами.

– Похоже, это был мой лучший секс в плену.

Она усмехнулась.

– Да ты, оказывается, знаток?

– Точно. Стараюсь посещать все самые лучшие центры задержания.

– Понятно. А как ты находишь этот?

Он посмотрел вокруг, и она последовала его примеру, отмечая взглядом шикарный ковер, тонкое постельное белье, спинки кровати из мореного тика. Наконец Финн пожал плечами.

– Так себе,– сказал он.– По качеству обслуживания не дотягивает до уровня холдинга «Четыре времени года». Но, полагаю, у него есть потенциал.– Он лениво чертил у нее на животе круги.– Это место выделяется среди других одной особенностью.

– В меню входят голые женщины?

– Вот-вот.

Эмбер положила голову на ковер и закрыла глаза.

– А знаешь, ты прав. Мы действительно играем ему на руку.

– Ему?

Она в недоумении нахмурилась: он что, прикидывается дурачком или действительно не знает о Дрейке Макензи?

– Ты, конечно, не думаешь, что всем заправляет эта женщина?

– Нет. Она пешка в чьих-то руках Ты права, это мужчина. Военный, если только форма настоящая. Он сюда приходил.

Эмбер оживилась. До сих пор она не замечала присутствия Дрейка на острове. Но если этот человек был в форме...

– Какая форма? Тебе известно его имя? Что он хотел?

– Морская,– ответил Финн.– Нет. Не знаю.

Эмбер сжала губы и кивнула, принимая ответы, но не вполне поверив ему.

Наклонившись влево, она села и скривилась от боли, поскольку рана на плече приняла на себя ее вес.

Финн озабоченно спросил:

– Ты в порядке?

Эмбер отмахнулась от вопроса.

– Все хорошо.– Она попыталась изобразить сияющую улыбку. На самом деле плечо горело, и она стала опасаться, что Финн прав насчет заражения.– Просто надо размяться.

Пока она шла в ванную, Финн провожал ее взглядом. Она надеялась найти там спирт или какую-нибудь мазь, но комната была пуста. Не было даже зубной щетки. Очевидно, роскошь не распространялась на предметы, которые могли бы служить оружием.

Эмбер сняла рубашку Финна, потом, изогнув шею, попыталась оценить состояние раны. То немногое, что ей удалось увидеть, говорило само за себя. Рана была воспаленной и мокнущей, а вся лопатка казалась розовой и горячей. Эмбер съежилась от боли: стоило сконцентрироваться на ране, как она разболелась сильнее.

– Эмбер?

В голосе Финна звучало беспокойство.

– Иду,– откликнулась Эмбер.

Она сделала три глубоких вдоха, приказывая себе не замечать стреляющую боль в плече. Подготовка в Управлении была основательной, и Эмбер, закрыв глаза, постаралась внушить себе установку Джеймса: «Боль существует только в твоем сознании». Как она и предполагала, боль стихла, превратившись в слабую пульсацию. Она сделала два глубоких вдоха, потом еще два, пока рана не осталась лишь в воспоминании.

У нее нет времени беспокоиться о ранах или инфекции. Позже, когда они выберутся с чертова острова, она этим займется.

Вернувшись в спальню, она увидела, что Финн ощупывает входную дверь.

– Ничего? – спросила она.

Обернувшись, он застенчиво пожал плечами.

– Вот подумал, что попытаюсь еще. Я уже излазил эту комнату вдоль и поперек. Знаю, что мы в ловушке, но не хочется верить.

– Скоро за нами придут,– садясь на кровать, сказала Эмбер.

– Из одной клетки в другую,– проворчал Финн.

На полу у кровати смятым комком лежал прозрачный розовый пеньюар. Эмбер подняла его двумя пальцами и встряхнула.

– Вижу, что ловушки не всегда бывают неприятными.

Впервые с того момента, как Эмбер вошла в комнату, лицо Финна ожесточилось и в его глазах появилась ненависть.

– Она пыталась меня соблазнить.

Эмбер кивнула. Она этого ожидала.

– Не могу сказать, что виню ее,– сказала она, стараясь смягчить момент.

Его губ коснулась добродушная улыбка.

– А вот ты совсем не пытаешься соблазнить меня ради моих секретов.

Эмбер едва не вздрогнула. Двадцать четыре часа назад именно в этом состоял ее план.

– Что за секреты? – непринужденно спросила она.– Твое тайное лицо?

Все-таки надо было это выяснить. Что бы она ни чувствовала к этому человеку, ей все же придется узнать, на кого он работает. Выяснить, союзник он или враг.

На губах Финна промелькнула ироничная улыбка.

– Это шутка,– сказал он.– Нет у меня никаких секретов. Нет даже тайного лица.– Он поднял брови.– Я, как и ты, открытая книга.

Он говорил так искренне, что Эмбер почти поверила. Он был очень хорош. Но она в конце концов докажет, что лучше его.