Сицилиец для Золушки

Глава 36

Мария

Флигель в старинном итальянском доме в три этажа был апартаментами Брунетти в Палермо. Архитектура фасада напоминала дворец искусства эпохи Возрождения. Переступив порог, я замерла от удивления. Интерьер холла с витражными окнами и громоздкой хрустальной люстрой напоминал музей. Дизайнер, обставивший жилище сицилийского олигарха, не поскупился на отделку. Обилие серебра и холодных морских оттенков визуально увеличивало и так гигантское пространство.

Охранники в доме остались при входе и заняли посты по бокам от окон. Лишь один направлял меня и указывал, куда идти.

— Я хочу кушать, — произнесла я, оборачиваясь на входную дверь.

Я все ждала, когда Дарио войдет следом и тянула время. Ведь, если меня сейчас запрут в комнате, не факт, что угрюмый бородач придет ко мне ночевать. В машине между нами клубились искры. Касание Дарио к моей коленке до сих пор огненной печатью пекло кожу. Тугой ком крутил мышцы внизу живота. И грешная пустота между ног нуждалась в заполненности. От совместной поездки в одной машине, от близкого присутствия моего необузданного сицилийца мне хотелось покориться. Добровольно отдаться на его растерзание, как и тогда в библиотеке Аргидженто.

Белое кружево белья казалось слишком тесным и влажным. А тело не переставала бить крупная дрожь.

— Кухня там, — напомнил сопровождающий меня охранник.

Я послушно прошла в указанном направлении. Вошла в приоткрытую дверь то и дело оборачиваясь на вход. Ну давай же, зверюга, входи! Чего мерзнешь на улице! Я с удовольствием отогрею твою обледенелую душу и растоплю железное сердце. Я тянула время, как могла. Полчаса ерзала на стуле с сэндвичем с индейкой в руках и пила апельсиновый сок микроглотками. Готовить что-то сверхъестественное у меня не было сил, поэтому я и взяла из холодильника первый попавшийся перекус.

Рецепторы отказывались различать оттенки вкуса. Я бы сейчас и мел сжевала и запила смолой. Все чувства были обострены моей безумной смелостью. От того, что я рядом с любимым мужчиной. Вот только Дарио совсем не торопился входить в дом. Когда моему терпению пришел конец, я не выдержала и подошла к окну. Выглянула на улицу и с выдохом разочарования поняла, что Брунетти уехал. Машины на улице не было. Только охранники, как собаки на цепи, блукали перед окнами и вглядывались в непроглядный мрак сицилийской ночи.

Как самая обыкновенная женщина, другого оправдания отъезду Дарио, кроме как измена, я не нашла. Ревность терзала мое сердце беспощадно. В машине я отчетливо видела, что Брунетти хотел меня не меньше, чем я его. Его выпирающий член, как Колосс Родосский, был виден даже невооруженным глазом. Естественно, Брунетти помчался утолять похоть в другом месте. Побрезговал мной, бывшей женой и изменницей! А мне осталось точить обиду и изводить себя тоскливым ожиданием.

Машина Дарио вернулась за полночь. Я успела принять душ, найти в одной из комнат шкаф с одеждой Брунетти и облачиться в его длинную футболку. Заламывая руки и кусая от напряжения губы, я решилась спуститься из комнаты навстречу разгневанному бывшему мужу. Сначала мне было важно понять, был ли он с кем-то. Изменял ли мне. Но стоило увидеть в гостиной мрачный силуэт бородатого сицилийца, как все отошло на второй план.

Остались только он и я. Наедине в большом доме. Нервы натянулись, как канаты. Тихо ступая босыми ногами, я вошла к нему в комнату. Запах сигарет, пороха и крови был едва уловим. Дарио сидел откинув голову на спинку дивана с прикрытыми от усталости глазами. Он сидел недвижимо, только вены, натянутые, на шее пульсировали в такт сердцебиению и грудная клетка поднималась на вдохах. Дарио был уже без пиджака. Расстегнутая рубашка открывала вид на его мускулистую грудь, покрытую густым черным волосом. Мой любимый палач. Демон, завладевший всеми моими мыслями.

Я остановилась в нерешительности. Боялась нарушить его личное пространство и быть отвергнутой. Между нами давно разверзлась целая пропасть недопонимания. Недосказанность и обиды испортили наши отношения вкрай. Кому-то надо было стать мягче, откровеннее. И я понимала, что это моя участь.

— Я услышала, что ты вернулся. Если хочешь, я могу приготовить сэндвичи с индейкой и чай, — откашлявшись, предложила я. Дарио приоткрыл веки. Прошелся взглядом по моим босым ногам и выше по фигуре до самого лица. Так осмотрел меня, как мог только он. Будто провел наточенным ножом, разрезая ткань и приставив острие к моей шее…

Я чувствовала!

Инстинкты, как огонь, разгораются и завладевают телом. Ощущение настоящего жара на коже. А ведь Брунетти еще ничего не сделал. Только смотрит и раздевает глазами. Приказывает, чтоб я шагнула к нему. Понимаю это на интуитивном уровне. Ведь он продолжает молчать и хмуриться. Но одно то, что он не прогоняет, мне уже говорит о многом.

Я нерешительно шагаю к нему навстречу. Ощущение будто по канату над пропастью иду. Одно неверное движение, шаг в сторону, и я улечу в никуда. Снова разобьюсь о высокие мрачные скалы надежды. Глупо надеяться на прощение измены от Дарио Манфредо Брунетти. Самовлюбленный олигарх, использующий всех, кого только пожелает. Разбалованный роскошными молоденькими моделями. Внешне идеален, как сам Дьявол. Мускулистый, высокий, брутальный, умный и жестокий. Гремучий коктейль для эгоиста. Как же ему простить простую переводчицу Машку?! Посмевшую не дождаться его, поднявшую взгляд на племянника и угодившую в его объятия.

Дарио не простит меня… Но и отпустить в этот момент шанс на еще одну совместную ночь я не смогла. Сильно хотела его. До ломоты в суставах, до потопа между ног. Словно я сама — животное, движимое обостренными инстинктами. Течная сука, почуявшая своего кобеля. Ноги становились деревянными. Под пылающим злостью и голодом взглядом идти становилось все сложнее. Смолистые зрачки обещали наказание за дерзость, за непростительную смелость. Так хотелось увидеть луч надежды в конце черного туннеля. Разглядеть хоть маленькое зернышко неугасшей любви.

Но если раньше Дарио был жесткий тиран, то после тюремного заключения в Вольтерре он стал словно гранитная статуя. Холоден, бесчувственен, мрачен. Страшась потерять его окончательно, я, словно в тумане, потянулась к его плечам. Под пристальным изучающим взглядом очертила его клубистые твердые мускулы. Начала дрожащим голосом:

— Прости, что я приехала в Палермо. Я только хотела тебя увидеть…

Дарио нервно дернулся веред. Грубо схватил меня за волосы.

— Заткнись. Заткнись и не говори ни слова. Иначе я тебя пристрелю, как собаку, предавшую хозяина. На колени! — приказал он холодно.

Слезы задрожали на ресницах. Вот, кто я для него. Собака… Он нетерпеливо дернул меня вниз. Под тяжестью его лапы, подкосились ноги. Я бухнулась на колени между его разведенных в стороны бедер. Его косматое мрачное лицо нависло сверху, нагоняя жути пылающей ненавистью.

— Открывай рот и доставай мой член. Я не хочу от тебя слышать никаких звуков. Ты теперь можешь быть только моей шлюхой. Предательница, ты не заслуживаешь другого отношения!

Дарио выплевывал каждое обидное слово, как пощечину. Другого я и не ожидала от него. Но когда слова любимого мужчины облачились в звуки, стало больнее в сто крат. Брунетти перехватил мою ладонь и положил себе на ширинку. Дернул меня за волосы, сжатые в кулаке.

— Давай, живо! Будешь плохо сосать — отправлю тебя в бордель на тренировку.

Пальцы не поддавались, стали непослушными. Я долго возилась с застежкой ремня и молнией. Слизывала соленые слезы с губ, что непрерывно текли из глаз.

— Ты не прав. Я люблю тебя, — тихо шептала я, чувствуя, что мои слова вызовут лишь очередную волну гнева в мужчине.

Так и произошло. Дарио сильнее вздернул мою голову, выворачивая лицо к себе.

— Сука! Я ведь приказал заткнуться! Твоя задача только мой член обрабатывать. О своей любви можешь забыть. Я заставлю тебя почувствовать то, что сейчас во мне. Ненависть и желание тебя убить. Растерзать шлюху, которой я однажды поверил, и которая снова создала мне проблемы!

Брунетти с брезгливостью оттолкнул меня от себя. Я упала на попу и подтянула колени к груди. Он грубо выругался. Резко встал и ушел. Вышел из гостиной, бросив меня на полу в отчаянии и одиночестве. Из-за спины я услышала его последние фразы, произнесенные рычащим голосом, пропитанным безумием.

— Пользованная старая шлюха. Даже член на тебя уже не стоит!

Так! Была бы я инфантильной малолеткой в период бушующих сомнений и размножения комплексов, после слов Дарио, я бы искала тупой нож, чтоб демонстративно вскрыть вены и привлечь к себе внимание. Но жалость не совсем то чувство, на которое я рассчитывала от брутального бородача. Брунетти оскорбил меня и своим поведением и колкими фразами. Но я была бы не я, если б так сразу сдалась и подняла лапки кверху. Дарио не учел главного: я десять (!!!) лет прожила с Игорем, который изо дня в день вытирал об меня ноги. И фраза, что на меня не стоит член, это самая невинная, что звучала изо рта слизняка.

Бороться за инфантильного игромана Игоря было непростительной блажью. А вот за любимого, но очень разгневанного зверюгу — стоило наступить на горло своим принципам еще раз. Включить мозги. Вспомнить, что я не всегда глупая Машка. Я красивая, умная, молодая женщина. С придурью и плоским юмором, самокритичная и достаточно повидавшая на своем веку. Если я вызвала такой шквал негатива в бородатом Дьяволе, то значит еще не все потеряно. Страшнее было б, если бы мужчина ничего не испытывал, кроме равнодушия и апатии. Да и насчет вялого члена Брунетти явно темнил. Его бейсбольную биту, что рвалась наружу из ширинки, даже слепой заметил бы.

Настроившись на покорение Эвереста, я встала с пола и оттряхнула футболку. Кулаками утерла слезы и шморгнула носом для приличия. Хочет минет от шлюхи?! Он его получит. Только не от жертвы по принуждению. А от любимой женщины, равной соперницы и желанной любовницы. Пусть зверюга рычит сколько хочет. Может, у него спермотоксикоз в конце концов, и сперматозоиды таранят дьявольский мозг! А я тут обижаюсь на психа. Дарио же просто лечить надо!

Глупая простоватая Машка резко стала роковой соблазнительницей. Раздевшись до трусиков еще в коридоре, я небрежно бросила одежду на пуфик в углу. На носочках прокралась к двери в комнату Брунетти. Ровная полоса света из-под дверного полотна свидетельствовала о том, что мой бородатый тиран еще бодрствует. Проклинает меня, непутевую бывшую жену.

Ну, что ж за представление без главной актрисы?!

Дрожащей рукой я потянулась к ручке и с протяжным скрипом распахнула дверь. Брунетти сидел в дальнем углу. Массивное кресло спряталось за его размашистыми плечищами. Дарио был практически обнажен. На нем остались только брюки, и то расстегнутые в поясе. Сицилиец курил и просматривал в раскрытом ноутбуке какую-то информацию. При моем появлении в неглиже удивленно вскинул бровь. Вызвать первую эмоцию, отличную от ненависти и раздражения было моим триумфом. Я шумно сглотнула вязкую слюну, ощущая, как напряглись соски под его угольным взглядом.

Стараясь не размышлять слишком долго, чтоб не растерять весь боевой настрой, я пошла к нему навстречу. Каждый шаг давался с трудом. Пол превратился в зыбучие пески. Ноги увязали и не слушались. Сердечный ритм оглушал, грохотал барабанной дробью по вискам. А все из-за взгляда. Брунетти смотрел на меня неотрывно, не шевелясь и не моргая. Больше всего я боялась, что он откроет свой рот в черной бороде и заговорит. Тогда катастрофа! Моя импровизация накроется медным тазом. Я, обиженная и униженная, в слезах и соплях сбегу прочь. Нет ничего хуже для женщины, когда желанный мужчина пренебрегает и отвергает ее в который раз. Так и я. Осторожно ступала навстречу своему жестокому судье, словно вышагивала по раскаленным углям.

Брунетти без одежды выглядел ошеломляюще. Массивное мускулистое тело на груди было сплошь покрыто черным волосом. Просушенные мышцы рук и пресса сейчас были обманчиво расслаблены. Но даже в таком удобном положении казалось, что этот брутал начеку. В любой момент шевельнется, стальные тросы мускулов оживут, и он вмиг кинется на жертву, сея в сознании панику и страх. Еще и черные татуировки на смуглой коже выглядели как мистические штампы колдовских заклинаний.

Но Дарио молчал. Смотрел на меня исподлобья и ждал моих дальнейших действий. Дальше шагать было некуда. Я уперлась в преграду в виде кресла. Медленно и грациозно опустилась на колени перед Брунетти. Дрожащими руками коснулась его колен. Провела по ткани брюк до самого паха. Все свои развязные действия сопровождала томным взглядом глаза в глаза черной бездны.

Сама поразилась своей смелости. Как я не боялась этого лютого монстра?! Глупая отчаянная Машка! Что с меня взять… Разве что только мои извинения и любовь. Нежность и желание принадлежать каждой клеткой жестокому тирану. Мужчине, с которым я давно не расстаюсь в своих безумных фантазиях, в эротических ночных снах, в надеждах на светлое будущее. С темным мрачным монстром… Любовь слепа, а я глупа! Идеальное сочетание.

Брунетти не остановил меня, когда я коснулась молнии на ширинке. Чувствуя под пальцами покалывание от возбуждения, я высвободила из белья напряженный сицилийский член. Смуглая пурпурная кожа на стволе была натянута до треска. Выпуклая головка манила коснуться упругой кожи языком. И забыться. Не бояться, не анализировать. Только доставлять удовольствие любимому мужчине. Между бедер все воспламенилось. Единственный атрибут моего гардероба — кружевные стринги — мокли, как от дождя.

Ну что ж сегодня мой бенефис в роли шлюхи для мафиози. Придётся сыграть свою партию потрясающе, иначе я не умею. Кто сказал, что я старая и на меня не стоит! Не тот ли взвинченный бородач, ствол которого напоминал раскалённый металл и горел от возбуждения в моей ладони. Пришло время истины, обману не место больше между нами!