Симфония любви

Глава 1

— Чем я собираюсь заняться, Айви? — переспросила Лили Метьюз, с несчастным видом наматывая на палец локон своих ярко-рыжих волос, и подняла глаза на младшую сестру. — За неделю я непременно должна найти себе жениха, а через месяц, к тому времени когда с проектом «Дом твоей мечты» будет покончено, мне потребуется муж. Случаем, не знаешь, где его можно подцепить?

— Бог с тобой, Лили! О чем ты? — Айви удивленно взглянула на сестру.

— О муже, дорогая моя, если я хочу жить в доме своей мечты.

— Ничего не понимаю. По-моему, еще недавно ты говорила, что будешь жить там одна.

— Собиралась, — с тяжелым вздохом ответила Лили. — Но совет директоров решил, что женщине в одиночку не к лицу осваивать экспериментальное жилье. Когда шеф обрушил на меня эту радостную новость, я повела себя как последняя дура и заверила его, что нет проблем, поскольку я давно помолвлена.

— Ушам своим не верю! — заулыбалась Айви, отодвигая кучу рекламных буклетов, наперебой зазывавших молодоженов в свадебное путешествие, которые она перед этим просматривала. — Ну, ты даешь! Когда тебе надо довести свои научные проекты до ума, тебе всегда удается прошибить лбом стену. Но каким образом ты собираешься из ничего сотворить себе мужа?

— До сих пор не могу поверить, что совет директоров оказался сборищем лицемеров! — возмущенно воскликнула Лили и стремительно вскочила с кровати, не в силах усидеть на месте. — Они вдруг забыли, кто подкинул им саму идею о таком доме, представляешь! А кто проталкивал этот чертов проект через бесчисленные комитеты и комиссии, в которых заседают одни тупицы? Кто больше года убил на проработку такого интерьера, чтобы, раз попав в дом, уже не хотелось оттуда уходить? И этого мы тоже не помним!

— Лили, утихомирься, Бога ради.

— Как я могу успокоиться, когда они уперлись как бараны! «Нехорошо, если в нашем экспериментальном доме целый год будет жить незамужняя женщина», — ханжеским тоном передразнила Лили кого-то из начальства. — Нет, ты представляешь? Им, видите ли, кажется, что супружеская пара лучше оттенит все преимущества новой планировки!

— Но ведь они же не могут зарубить твой проект? Столько сил и денег вложено!

— Что касается денег, тут у них с логикой все в порядке, поверь мне! Проект не пострадает. Я вела его с самого первого дня, и я буду вести до конца! — Лили остановилась перед сестрой и с негодованием подбоченилась. — У них хватило наглости поинтересоваться, не стану ли я возражать, если они пригласят на год Джо из рекламного отдела с женой!

— Это ужасно! Теперь я понимаю, отчего ты сказала им, что помолвлена. Но что ты собираешься делать?

— Ума не приложу, — покачав головой, призналась Лили.

— Пролистать телефонный справочник и ткнуть наобум пальцем не пробовала? — В зеленых глазах Айви заплясали смешинки.

— Очень остроумно! — фыркнула Лили. Она забралась с ногами на кровать и устало облокотилась о деревянную спинку. — Бог не даст соврать: я рассчитывала в один прекрасный день выйти замуж, но только не так!

— Послушай, я могу одолжить тебе своего Стивена, только вот свадьба у нас уже через две недели. Господи, я совсем забыла! Тебе же муж нужен на целый год, а я вряд ли смогу уступить его на такой срок.

— Лучше всего было бы отыскать приличного муженька в брачных конторах, но сколько я ни листала там каталоги — ничего. Я прямо мозги себе вывихнула, раздумывая, как устроить себе брак по расчету. В конце концов, кто мне нужен? Просто подходящий для этого парень, да и то лишь на год! — воскликнула Лили, насупившись и нетерпеливо тряхнув головой. — Как ты думаешь, кто мог бы соблазниться на такое предложение?

— Вот как ты заговорила! — захихикала Айви. — У меня есть идея! Как насчет… иммигранта-нелегала?

— Может получиться, согласна. Только я не знаю ни одного.

— Тогда какой-нибудь бездомный бродяжка?

Лили аж передернуло.

— Уволь, его и за неделю не отмоешь от грязи. — Она вдруг прищурилась: — Послушай, а что, если я попрошу Марка Келсо?

— Вот этого не надо! — воскликнула Айви в смятении. — Мы обе отлично знаем, что он такого шанса не упустит. Влюблен в тебя с шестого класса. Но ты же его терпеть не можешь. В любом случае я не думаю, что мама поверит, если только ты не собираешься рассказать ей все как есть.

— Ты же прекрасно знаешь, что я не могу этого сделать, — проворчала Лили. — Кроме тебя, никто не должен знать, что все это понарошку.

— Мне казалось, что ты более чем серьезно относишься к браку. Боюсь, если я подыщу тебе подходящего человека, ты завтра же выскочишь за него замуж по-настоящему.

— Постарайся успеть к понедельнику, — скривилась Лили. — Ближайший мировой судья через квартал. Как только твой кандидат сообразит, что это фиктивный брак, я тут же оформляю брачное соглашение. Я положила на этот проект слишком много труда и сил, чтобы вот так, за спасибо, отдать его Джо — просто потому, что он женат, а я не замужем.

— Все верно, Лили, но я одного не могу взять в толк: зачем тебе связываться с незнакомцем? Среди них, между прочим, встречаются расчленители тел и серийные убийцы. Откуда тебе знать, кто на самом деле твой фиктивный муженек? Может быть, среди твоих знакомых есть еще кто-нибудь? — Айви задумчиво покусывала нижнюю губу. — Никаких дальних родственников мужского пола? А на работе никого подходящего?

— Слишком рискованно, — с сожалением покачала головой Лили. — Что я буду делать, если они догадаются?

— Послушай! Ведь у Стива есть старший брат Ник. Ты должна его помнить! Он был на нашей помолвке.

Лили вдруг залилась краской и, сделав вид, что пытается вспомнить, о ком идет речь, торопливо наклонила голову и спрятала лицо за свесившимися волосами. Ника Донахью она помнила прекрасно. Он побыл всего несколько минут, познакомился с семьей невесты, поздравил младшего брата и умчался по неотложным делам. Однако успел произвести на Лили весьма глубокое впечатление своей особой мужской статью и какой-то неуловимой привлекательностью. Разобраться в своих чувствах она тогда не сумела, но по тому, что у нее вдруг перестало сосать под ложечкой, поняла, что Донахью-старший ушел. Охватившего ее оживления как не бывало, в душе осталось лишь непонятное ощущение пустоты и покинутости.

Никогда прежде мужчины не оказывали на нее такого действия. Их представили друг другу, Ник посмотрел ей прямо в глаза, и этот пристальный взгляд остался в ее памяти навсегда. Как ни странно, она перестала стесняться своего роста, хотя даже туфли на низком каблуке не могли скрыть этот недостаток.

— Да, я его вспомнила, — наконец решилась заговорить Лили.

— Вполне может статься, что он заинтересуется, если ты пообещаешь ему тихое место на все то время, пока он будет сочинять свою симфонию. Насколько я знаю, он подал заявление на получение грантов, но так до сих пор ничего и не получил. Хотя тебе придется выделить комнату для его рояля.

— Очень сомневаюсь, что он на это клюнет, — торопливо возразила Лили.

Айви изумленно уставилась на сестру:

— А мне показалось, что пару минут назад ты мучилась от безысходности. Какого черта, я же точно знаю, что ты в отчаянии, раз всерьез начала подумывать о Марке Келсо. — Она вдруг хихикнула. — Слушай, я тогда до самого конца не верила, что ты отправилась с ним на выпускной бал. Помнишь, как весь следующий день ты прорыдала у меня в комнате?

— И не напоминай! — содрогнулась Лили. — Во всяком случае, тогда все было по-другому. Он напрочь испортил самый романтический вечер в моей жизни, потому что во время танцев беспрерывно наступал мне на ноги и лез целоваться.

— Тогда Марка мы вычеркиваем. Если он беспардонно приставал к тебе с поцелуями на выпускном, могу представить, чем он займется, когда вы останетесь вдвоем после вашей фиктивной женитьбы.

— Ладно, признаю, я не подумала, когда предложила его в мужья.

— Ник Донахью — вот кто тебе нужен, — насмешливо подмигнула Айви. — Лучше не найдешь. Впрочем, спроси у него самого.

Лили размышляла целую минуту, словно этот человек не вызвал у нее никакого интереса. Ее мало волновали чувства Марка Келсо, но не было уверенности, что она сможет открыто поступиться своей гордостью и характером и попросить такого привлекательного мужчину, как Ник Донахью, жениться на ней сроком на год.

— У него наверняка есть подружка.

— Нет у него никакой подружки, — с улыбкой заверила ее сестра. — Женщины все время стараются завлечь его в свои сети, и в отношении слабого пола он всегда настороже. Я его, конечно, не настолько хорошо знаю, но могу сказать, что живет он уединенно и весь погружен в сочинение своей музыки. На это не проживешь, вот он от выходных до выходных и вкалывает штукатуром, благо работа эта хорошо оплачивается, к тому же это помогает поддерживать форму, — рассудительно закончила Айви.

— Я для него слишком высокая.

— Ты что, совсем спятила? Какая тебе, к черту, разница, верзила он или коротышка, если ты получаешь партнера по браку и дописываешь свою диссертацию? Возьми и спроси у него, высокая ты или нет.

Лили одолевали сомнения. От одной мысли о том, что целый год рядом с ней будет жить Ник Донахью, у нее перехватывало дыхание и начинало учащенно биться сердце.

— Даже и не знаю, — наконец призналась она.

— Если не спросишь ты, это сделаю я.

— Ты не сможешь.

— А я попытаюсь, — озорно рассмеялась Айви. — Между прочим, из вас может получиться привлекательная пара.

— Не смеши меня, ради Бога! Я слишком высокая, чтобы слыть привлекательной, и вам, Айви Метьюз, это известно.

— Ладно-ладно. Тогда из вас получится сногсшибательная, превосходная, статная пара! — восторженно захлопала в ладоши сестра. — Решено! Да завершится липовый брак свадебным весельем! Разве не здорово, что ты достойная невеста, а он самый лучший мужчина на свете?

— Ты точно не пойдешь в «Макдоналдс»? — переспросил Эдди Ренквист с хитрой усмешкой. — Зря, между прочим. Знаешь, у них по пятницам там на раздаче аппетитная блондиночка. Грудь — закачаешься!

— Вот этого я как раз и не знал. — Ник Донахью улыбнулся своему напарнику и аккуратно положил электродрель на пол. — Спасибо за приглашение, но я захватил ленч из дома. Потом, ты же меня знаешь — я добропорядочный гражданин.

— Так и я тоже, старина! Одно тебе скажу — как только разглядишь ее формы, глаза ниже сами не опустятся, даже если очень захочешь. Уловил? — И Эдди призывно позвенел связкой ключей, которую ловко выудил из заднего кармана потертых джинсов.

Ник, прислонившись спиной к стене, лениво сполз вниз и, протянув руку, взял пакет, из которого вытащил пару толстых сандвичей, завернутых в целлофан.

— Намек понял, — разочарованно протянул Эдди. — Значит, не идешь?

— Нет, счастливо.

Ник проводил взглядом исчезнувшего в проеме недоделанной двери Эдди и принялся за свой ленч. С аппетитом поглощая сандвич, он рассматривал возвышавшийся вокруг него каркас недостроенного пустого дома. Кто-то из рабочих оставил на кухне включенный радиоприемник, и отдаленные звуки неторопливой мелодии лишь усиливали ощущение заброшенности и одиночества. Электрика отозвали по срочному делу, водопроводчики должны прийти после полудня. Так что сейчас, кроме Ника, в доме не было совершенно никого. Обычно ему нравилось такое полное одиночество, но сегодняшний день был исключением.

Чуть насупив брови, он провел кончиками пальцев по краю конверта в нагрудном кармане рубашки, потом вытащил его и извлек листок плотной почтовой бумаги, удивляясь в душе, какого черта он притащил на работу это свидетельство окончательного отказа. Неужели ему было мало боли, когда он прочел по-деловому вежливое, но категоричное в своей краткости послание? Ник скривил губы и покачал головой. Следовало порвать этот листок в клочки, выбросить и забыть о нем навсегда.

Положив письмо рядом с собой, он смял целлофановые обертки от сандвичей и сунул их в пакет, потом снова взял листок, развернул его и в очередной раз внимательно перечитал. За ночь ничего не изменилось. На фирменном бланке Фонда Авраама Литтла мелким шрифтом сообщалось, что в гранте, в котором он отчаянно нуждался, ему отказано. Ни возможностей, ни времени для того, чтобы завершить симфонию, у него теперь точно не будет.

Все эти облицовочные работы, на которых он успел уже набить руку, занимали делом тело, в то время как мысли в голове продолжали жить своей независимой жизнью и мчались друг за дружкой, снова и снова заставляя возвращаться к тому, что мучает больше всего и что никак не удается преодолеть. Он ничего не мог с этим поделать и лишь надеялся, что на стройке сумеет отвлечься, обретет столь необходимое хладнокровие и разорвет этот порочный круг. А сейчас не было такой силы, которая сумела бы оторвать его от горьких мыслей о том, что на все его пятнадцать просьб о грантах пришло пятнадцать категорических отказов.

Ник отхлебнул из бутылки яблочного сока и со вздохом уставился на свои руки. Ладони загрубели, кожа от гипсовой пыли стала сухой и шершавой, на подушечках больших и указательных пальцев кровоточили болезненные трещины. У человека, который посвятил свою жизнь занятиям музыкой, таких рук быть просто не может. Порой он переставал чувствовать инструмент, но все равно упрямо продолжал музицировать и сочинять музыку.

Еще когда Ник учился в школе, мало кто принимал всерьез его музыкальные увлечения. Но его фантазия неустанно плодила дерзостно-мелодичные вступления и фантастически-неистовые финалы. Сотни, если не тысячи мелодий и музыкальных мотивов теснились у него в голове и умоляли выпустить их на свободу. Чуть не каждую ночь ему снилось, как в переполненном концертном зале симфонический оркестр исполняет главную симфонию его жизни. Он явственно слышал изящные пиццикато скрипок, более низкие партии альтов и виолончелей, неторопливое звучание валторн.

Теперь, когда его брат Стивен окончил колледж и вот-вот женится, Ник счел свои главные семейные обязанности выполненными и вознамерился воскресить сокровенную мечту, которая, по правде говоря, никогда не умирала и таилась глубоко в его душе. А пока лучше всего поставить жирный крест на всех этих грантах и продолжать жить так, как он жил всегда, надеясь только на самого себя. При определенном умении и изворотливости он мог продолжать добывать средства для своих занятий музыкой так же, как он это делал всегда. В любом случае садиться за инструмент вечерами, а день посвящать постоянной работе — это лучше, чем ничего. Нужно быть совершенно безрассудным человеком, чтобы на первое место ставить свои тайные надежды.

Запрокинув голову, он одним глотком допил сок и поднялся на ноги. К возвращению Эдди вполне можно успеть нарезать облицовочных листов. Незачем сидеть и мечтать о несбыточном.

Лили стояла рядом с сестрой и с колотящимся сердцем смотрела, как священник выходит вперед, чтобы начать церемонию бракосочетания. Она старалась не смотреть на Ника Донахью, расположившегося прямо напротив нее, но все старания были впустую. Казалось, их соединяла неведомо откуда взявшаяся незримая нить, что было более чем странно для людей, едва знакомых друг с другом. Ник тоже поглядывал на нее, не упуская из виду платье с открытыми плечами и узкой юбкой.

Хотя Лили старательно пыталась вникнуть в смысл слов священника, она слышала какое-то маловразумительное жужжание, потому что знала, что Ник украдкой разглядывает ее ноги. Ноги у нее действительно были стройные и длинные, и под этим пристальным мужским взглядом Лили вспыхнула, залилась краской. Всюду, где только возможно, она предпочитала носить брюки, но на бракосочетании это совершенно исключалось. Лили приложила немало усилий, чтобы уговорить сестру согласиться на длинное платье, но Айви с ходу отвергла даже мысль об этом. Так что свадебное платье цвета слоновой кости, которое было на Лили, надевала еще их прапрабабушка, жившая в уже неимоверно далекие бурные двадцатые, и поэтому подол юбки заканчивался чуть выше колен.

Лили мысленно поражалась самой себе. Как только у нее удерживается в голове столько противоречивых мыслей! Ее занимали отношения Айви со Стивеном, однако в центре этой круговерти располагался Ник. Она глубоко вздохнула, чтобы хоть немного расслабить напряженные плечи. Не было совершенно никаких причин так нервничать: замуж выходила вовсе не она.

Лили снова поймала себя на том, что смотрит на Ника. Она тут же отвернулась, но все еще видела его. Статный, широкоплечий, в безупречно сидящем смокинге, он был великолепен. От него исходила некая скрытая энергия, от которой невольно становилось не по себе. Единственное, что казалось ей в нем безобидным, — это волосы, темно-каштановые, густые, слегка вьющиеся. А вот силу взгляда еще более темных глаз она уже имела возможность оценить.

Ничего особенного в Нике Донахью не было: рабочий-строитель с телосложением игрока в американский футбол. Все самое загадочное и интригующее пряталось у него внутри. Вообще это впечатляло — строитель, в свободное от работы время музицирующий и сочиняющий симфонии. Лили чувствовала, что, несмотря на полушутливую угрозу Айви взять инициативу на себя, она не в силах подойти к этому человеку и предложить идею фиктивного брака на год. Она практически не знала Ника, но вдруг оказалось, что его мнение играет для нее весьма существенную роль. Даже если им никогда больше не доведется встретиться, что и как он будет о ней думать, отчего-то стало для нее крайне важным.

Священник тем временем приблизился к ключевому моменту бракосочетания — жених и невеста дают торжественный обет почитать и любить друг друга всем сердцем. Услышав, как знакомый голос сестры робко произносит слова, которые навеки свяжут ее со стоящим рядом мужчиной, Лили почувствовала, что у нее наворачиваются слезы.

Лили подняла глаза и натолкнулась на прямой внимательный взгляд Ника Донахью. От неожиданности она вздрогнула. Мысль о том, что этот человек непостижимым образом мог догадаться, о чем она сейчас думала, пронзила ее жгучим стыдом. Но Ник просто вежливо улыбнулся.

Не успела Лили оглянуться, как уже шла по церковному проходу под руку с Ником Донахью вслед за сияющей невестой и ослепительным женихом.

— Красивая церемония, — сказал Ник.

— Да, очень красивая, — негромко согласилась она. К своему удивлению, Лили едва поспевала за размашистым шагом. В какой-то момент она готова была поклясться, что чувствует жар его тела, накатывающий горячими волнами, но тут же сочла это плодом своего разгоряченного воображения. Кого здесь то и дело обдавало жаром, так это ее. Лили была в полнейшем замешательстве. Она уже почти решила отказаться от намерения обратиться к Нику со своим предложением. Чем дальше, тем глупее казалось ей вести подобные переговоры в самый разгар свадьбы сестры. Но что-то внутри все еще удерживало ее от окончательного решения. Усилием воли Лили оторвалась от своих мучительных размышлений и услышала торжественные звуки свадебной музыки.

— Кажется, это вариации на тему классического свадебного марша, да? — спросила она у повернувшего к ней голову Ника.

— Нравится?

Лили задумчиво кивнула и повнимательнее вслушалась в звучавшую мелодию. В ее величавость ненавязчиво вплетались исполненные воздушной легкости нотки, от которых хотелось птицей парить в небесах.

— Очень!

— Спасибо.

— Это вы сочинили?

— Да. И поверьте, уговорить Стива и Айви согласиться на что-то, отличное от марша Мендельсона, оказалось совсем непросто. — Голос у него был низким, он склонился ближе, и его дыхание защекотало ей ухо. — Очень уж они привержены традиции.

— Да, пожалуй, что так.

Выйдя из церкви, Лили увидела, как Айви и Стив садятся в лимузин. Свадебному торжеству предстояло завершиться праздничным банкетом. Накрывать столы на открытом воздухе было слишком холодно, так что все организовали в одном из ресторанов.

— Где ваше пальто?

— Я его не брала.

— Тогда пойдемте, я вас довезу, — предложил Ник.

— Спасибо.

Они торопливо зашагали через автостоянку. От ледяного ветра легко одетую Лили пробирал озноб. Теперь она жалела, что не оделась теплее, но очень уж не хотелось отправляться на свадьбу с тяжеленным полушубком из верблюжьей шерсти на плечах.

Она едва удержалась от изумленного возгласа, когда они остановились рядом с машиной Ника. Красная, с низкой посадкой, «мазда».

— Теперь я знаю, почему купил ее, — заметил он. В глазах его блеснули веселые искорки, однако лицо осталось серьезным, ни тени улыбки, когда он бросил взгляд на ее ноги и короткую юбку. — Усядетесь?

— Разумеется.

Лили подавила тоскливый вздох смятения и замешательства. Отчего-то люди всегда считали, что раз она высокая и стройная, как манекенщица, то так же грациозна и гибка. Ей частенько в открытую говорили, что завидуют. Только вот манекенщицы позируют на подиуме в роскошных нарядах, чтобы мужчины не сводили с них восхищенных взглядов, и им за это неплохо платят. Лили же всю жизнь мучилась из-за высокого роста. Она, конечно, могла постараться не очень бросаться в глаза окружающим, вот только природа пресекла эту идею на корню, наградив ее копной вьющихся рыжих волос. Лучшего способа привлечь внимание к ее росту придумать было нельзя.

Ник оперся о машину и скрестил руки на груди.

— Позволите понаблюдать? — поддразнивая, поинтересовался он.

Она метнула на него сердитый взгляд.

— Если вы не поспешите, то превратитесь в сосульку. Тогда придется вас оттаивать, а здесь, кроме меня, заняться этим будет некому, — любезно объяснил он. Такая перспектива ему явно понравилась. — Разве что вас согреет костер ваших волос.

Лили не удержалась и весело фыркнула:

— Мои волосы частенько творили чудеса, но, к сожалению, такое им не под силу.

С этими словами она уселась на кожаное сиденье и торопливо втянула ноги, молясь в душе, чтобы все прошло в рамках приличий. У Ника лишь чуть дрогнули уголки губ, когда он подошел, чтобы захлопнуть дверцу с ее стороны. Пока он устраивался на месте водителя, Лили успела привести себя в порядок — ноги поджаты, юбка надежно натянута на коленки. Вот угораздило надеть ее!

— Если бы не видел собственными глазами, никогда бы не поверил. Таких длинных ног, как у вас, просто не бывает.

Лили и не подумала поблагодарить. Она вовсе не считала это комплиментом.

— Айви рассказала мне о вашей музыке, — учтиво заговорила она, полная решимости перевести разговор в более приемлемое русло. — Я хотела спросить: то, что сейчас исполняли, вы написали специально для Айви и Стива?

— Я написал это для них, — ответил он и повернул ключ зажигания. Мотор завелся с первого раза и тихонько заурчал. — Мне хотелось подарить им что-то необычное, чтобы запомнилось надолго и задало хороший настрой на будущее.

Ник включил первую скорость и начал выруливать со стоянки.

Когда он потянулся, чтобы включить обогреватель, накрахмаленная манжета его белоснежной рубашки и рукав смокинга едва слышно хрустнули.

— Нагреется так быстро, что и глазом моргнуть не успеете, — заметил он и еще немного подрегулировал выпускные клапаны. — Ну как, потеплее стало?

— Все отлично, спасибо.

— А что касается вашего вопроса… Нужно очень сильно доверять другому, чтобы брак был успешным.

— Похоже, свадебные церемонии пробуждают в вас философа. В любом случае за Айви и Стивена я спокойна. У них есть все, чтобы не попасться в ловушку.

Ник свернул к автостоянке около небольшой гостиницы, где и должны были состояться торжества. Он подкатил прямо к служащему гостиницы, который распахнул дверцу машины с той стороны, где сидела Лили. Она торопливо выбралась со своего места, не дав Нику никаких шансов еще разок взглянуть на ее ноги.

Взяв парковочный талон, он мягко, но твердо подхватил ее под локоть и провел по приглушенно освещенному коридору в вестибюль, к высоким резным дверям банкетного зала, за которыми уже слышался шум голосов собирающихся гостей. Оказавшись внутри, Ник направился к тому столу, за которым должны были сидеть новобрачные. Лили изо всех сил старалась не обращать внимания на поворачивающиеся им вслед головы, толком не зная, кто из них двоих привлекает внимание.

— Спасибо, Ник. Теперь я и сама справлюсь, — с улыбкой поблагодарила она своего спутника. — Кстати, вам положено сидеть по левую руку от Айви.

— Я знаю.

Оставшись одна, Лили вздохнула с облегчением. В присутствии Ника она чувствовала внутреннее напряжение, вдруг засосало под ложечкой. Дело было отнюдь не в его более чем приятном обществе. Ее мучила мысль о том, как попросить его сыграть роль ее мужа, особенно теперь, после того как он поделился своими взглядами на супружескую жизнь.

Гостей и виновников торжества позвали в вестибюль, чтобы сфотографироваться. Лили заставила себя думать о том, какой сияющей красавицей выглядит ее сестра. Она пробралась к ней и встала рядом, а Ник оказался около своего брата.

Когда отсверкали фотовспышки, Лили, продолжая мысленно радоваться счастливому виду сестры, вернулась за стол и рассеянно взяла в руки цветной буклет «Навсегда вместе», который кто-то заботливо положил у ее прибора. Она напрочь забыла о том, что Айви настояла, чтобы этот изыск сопровождал свадебное угощение. Лили вспомнила, с каким воодушевлением и в каких подробностях Айви рассказывала о компании, печатающей для приемов специальные программки, которые раздают гостям, чтобы те точно знали, кто есть кто.

Лили открыла первую страницу, ее целиком занимала великолепная цветная фотография жениха и невесты. На противоположной странице в очаровательном и лаконичном стиле излагалась история их знакомства. Лили вынуждена была признать, что ребята на фирме знали свое дело; они даже не преминули сообщить о традиции семьи Метьюз называть дочерей именами цветов и растений.

При виде следующей страницы Лили окаменела. Она толком и не помнила, когда фотографировалась, так давно это было. Тем не менее вот она, собственной персоной и в цвете, и волосы распущены во всей своей огненной красе. Рядом помещалась фотография Ника, серьезного донельзя. Улыбка держалась на лице Лили до прочтения коротенького сопроводительного текста. Ласковые родственные мысли о сестре испарились неведомо куда. «Ну, Айви, дай мне только до тебя добраться», — мысленно вознегодовала Лили. Каким-то образом той удалось вставить в буклет весьма неуклюжий пассаж о старшей сестре, которая идет по стопам младшей и делает союз между семействами Метьюз и Донахью еще крепче.

Лили почувствовала, что у нее начинают гореть щеки. Она боялась поднять глаза, но хотела бы узнать, прочел ли буклет Ник. Она решила, что превратит все это в глупую шутку сестры. Не приведи Господи, если он примет это всерьез и будет ожидать продолжения. Увидев перед собой бокал с вином, Лили схватила его и опорожнила в несколько глотков.

Приятное тепло, заполнившее желудок, начало растекаться по телу. Лили чувствовала себя все лучше и лучше. Вообще-то она пила вино очень редко, не говоря уже о более крепких напитках, но сейчас ей требовался глоток спиртного. Лили пребывала в полной растерянности, не зная, как справиться с последствиями сумасбродного поступка Айви. Слава Богу, Ник понятия не имел о том, какие виды она имела на него на самом деле.

У нее из-за спины бесшумно возник официант и наполнил пустой бокал. Лили поспешила осушить его до дна, сказав себе, что это последний. Приятная расслабленность внесла успокоение в ее смятенную душу.

Она даже набралась смелости поднять голову и посмотреть в сторону Ника. Тот приветствовал ее поднятым бокалом. Лили показалось, что в дружелюбном выражении его лица проступило нечто большее, чем обычная светская вежливость. Чуть качнув головой, она снова посмотрела на Ника. Вид у него, вне всякого сомнения, был откровенно веселый и радостный, отчего внутри у нее все тревожно сжалось. Она ума не могла приложить, с чего бы это Ник Донахью так радовался, пусть даже он и ознакомился с этим растреклятым буклетом. Она опустила глаза, решив, что либо он еще не читал буклета, либо просто-напросто смакует второй бокал действительно отличного вина. И Лили с радостью ухватилась за эту успокоительную мысль.

Торжества проходили как-то мимо нее. Филе барашка оказалось просто восхитительным, но она едва к нему притронулась. Стивен был поглощен разговором с Айви, так что ей оставалось разве что завести светский разговор с сидевшим по другую руку шафером, чье имя она, естественно, не запомнила и украдкой подглядела его в буклете. Хоть в этом чертов листок оказался полезен, с горечью подумала она.

Вдруг совершенно неожиданно грянул оркестр, и Стивен торжественно сопроводил Айви в свободную часть зала и закружил в первом свадебном танце. Лили смотрела, как сестра танцует в объятиях своего новоиспеченного мужа, и мягко и мечтательно улыбалась.

В любовных делах она была не слишком опытна. Впрочем, разве не такова каждая женщина? Танец закончился, но оркестр заиграл новую мелодию, и к новобрачным начали присоединяться все новые и новые пары. Лили провожала глазами обоих шаферов, которые галантно пригласили подружек невесты, и мысленно готовилась к неизбежному. Почти тут же у нее над ухом раздался голос:

— Позвольте пригласить вас на танец?