Симфония любви

Глава 8

Лили вернулась в комнату. Ник вошел следом, плотно закрыл за собой дверь и прислонился плечом к косяку, вольно или невольно отрезая ей путь к отступлению. Лили решила сыграть на своем возмущении поведением Майкла, чтобы хоть так нейтрализовать хищнические настроения Ника.

— Что он все талдычит об одном и том же?

— Он ревнует, Лили.

— Если бы только он знал правду. — Лили даже губу закусила, когда ее ошеломила еще одна мысль. — А если он что-то подозревает, о чем-то догадался?

— Вряд ли, — равнодушно ответил Ник.

— Почему ты так в этом уверен?

— Да потому, что он слишком занят своей ревностью, чтобы хладнокровно и разумно подумать. Я знаю, что он сейчас испытывает. Я прямо весь горю при виде тебя и не могу больше ни о чем думать.

От этих слов глаза Лили широко распахнулись, а сердце бешено заколотилось. Ник только что сказал ей, что желает ее. И это, несмотря на его глубоко укоренившуюся настороженность в отношении женщин. Ведь он это сказал не просто так?

— Разве настолько важно все время быть рассудительным? — спросила Лили.

— А ты считаешь иначе?

— Совершенно по-другому, — решительно покачала головой Лили, и огненно-рыжие волосы беспорядочно рассыпались по ее плечам. Взгляд Ника скользнул по длинным прядям, перебрался на очертания ее груди, и она вдруг вспомнила, как он снова и снова поглядывал на нее тогда, на свадьбе Айви. На долю секунды у нее перехватило дыхание, но она быстро справилась с этим. — Большинство людей не понимают, что мы гораздо чаще выбрасываем всю эту логику в окно и опираемся только на внутреннее чутье.

— И ты считаешь это правильным? — спросил Ник и приблизился к ней еще на один шаг. Теперь он стоял совсем близко, почти касаясь ее. Лили не сделала попытки отступить. Она чувствовала исходившее от его тела тепло, вдыхала едва заметный характерный мужской запах его кожи. — И сейчас этим способом пытаешься решить нашу с тобой проблему?

— Да ты сам думаешь о том же!

— Угадала, — проворчал он. — Только в голову лезут всякие безумные мысли.

— Порой они оказываются тем самым искомым решением.

— Бога ради, Лили, — проговорил он и заключил ее в объятия.

Она с большой охотой позволила ему это сделать, и накатившая волна наслаждения трепетом прошла по всему ее телу. Губы сами собой слегка приоткрылись, принимая его поцелуи, которых она так долго и безнадежно дожидалась, и отдавая то, что так стремилась ему отдать. Как будто она может ему в чем-то сейчас отказать, отстраненно подумала Лили, млея от торопливых, мимолетных поцелуев, которыми Ник покрывал ее подбородок и шею. У нее даже колени подогнулись, но Ник, слава Богу, еще крепче сжал ее в своих объятиях и легко удержал на весу.

Она слегка откинула голову назад, не в силах держать ее прямо, особенно сейчас, когда все мышцы сразу и напрочь забыли, чем им следует заниматься. Ник шагнул назад, и они снова оказались около двери. Он привалился спиной к дверному косяку и притиснул Лили к себе между ног. Интимность момента застала ее врасплох, а когда она явственно почувствовала животом его напрягшуюся мужскую плоть, то неудержимо начала краснеть.

— Я все время говорил себе не делать этого с тобой.

— Почему?

— Потому что от этого будут одни неприятности. Мой ум кричит мне ударить по тормозам, а тело дает зеленый свет.

Мысль о том, что он сейчас может остановиться, подвигла Лили на отважный поступок. Она обвила шею Ника руками и с такой страстью приникла к нему всем телом, что сама себе поразилась.

— Мы можем побыть какое-то время вдвоем, а потом притормозить, — еле слышно шепнула она.

— Легче сказать, чем сделать.

— Вот это, кажется, и есть тот самый переключатель, — озорно улыбнулась она и принялась шаловливо покусывать ему ухо, пока Ник не застонал от удовольствия. — Разве не считается, что именно женщина должна страдать от проблемы красного и зеленого света на своем пути?

— Ш-ш, Лили, — пробормотал Ник и повел ладонью вверх по ее боку, пока она не легла под основание ее груди. Лили и не подумала отпрянуть, и он с удовольствием накрыл теплое и упругое полушарие ладонью. — Забудь о том, что я тебе здесь наболтал. Просто отдайся потоку и чувствуй, чувствуй.

— О! — Сквозь одежду она ощутила шероховатость его мозолистой ладони. Это отозвалось горячей волной, зародившейся где-то внизу живота и покатившейся вверх вдоль позвоночника. Она чувствовала, как он расстегивает ей блузку, как пуговки одна за другой поддаются напору его пальцев. Она закрыла глаза и вся отдалась Нику, всем телом и душой, нисколько не беспокоясь о том, хочет ли он что-нибудь получить от нее или нет. В ее понимании сейчас они были вместе, и поэтому всего остального просто не существовало.

Ника подобные сомнения, вероятно, не мучили. Почувствовав, что она сдается, он подхватил ее на руки, отнес на громадную хозяйскую кровать и осторожно положил на стеганое одеяло. И лег на нее, вдавив в матрас всем своим массивным телом, окружив со всех сторон теплом и наслаждением. Приподнявшись на локтях, он окинул ее лицо напряженным и изучающим взглядом, который она всегда связывала именно с ним. Сдвинув в сторону бюстгальтер, он наклонился и обхватил губами торчащий темно-коричневый кончик ее груди.

Лили застонала и от накатившего наслаждения помотала головой из стороны в сторону, как будто только это и могло удержать ее от сладкого обморока. Как хорошо, подумала она, Господи, как хорошо. Такого просто не бывает ни на земле, ни на небесах. И Лили захотелось сказать про это Нику.

— Ник, я люблю тебя.

Он весь напрягся и застыл на ней.

— Не говори этого.

— Прости. — Лили готова была сквозь землю провалиться. Если бы вернуть вырвавшиеся слова назад. В очередной раз она все разрушила своим порывом. Тем не менее она попыталась хоть как-то выправить положение: — Я говорила тебе, что может произойти, если мы будем продолжать делать вид, что влюблены друг в друга.

Он перекатился с нее на постель и прикрыл ладонью глаза.

— Что ты от меня хочешь, Лили?

— Я думала, что это и так понятно. Я хочу, чтобы ты любил меня. Здесь. Сейчас.

— А что потом?

— Что? О чем ты?

— Черт, сам не знаю. Просто любовь всегда все осложняет.

— Понятно. — Лили села и запахнула на груди расстегнутую блузку. — Значит, ты надеялся заниматься чистыми, правильными, неразвратными и невнебрачными любовными утехами без каких-либо привязанностей, а теперь пришла я и все испортила, потому что внесла во всю эту твою стерильность немного чувства? В этом все дело?

— Да! Нет! Черт! Я не это имел в виду! — Ник тоже сел на кровати. — В тот вечер, когда ты призналась, что любишь меня, я подумал, что ты просто поддалась настроению, так увлеклась обманом своих друзей, что слова просто помимо воли слетели с языка.

— Так оно и было, — угрюмо подтвердила она. — Ну, и забыл бы про все это.

— Нет, я не могу вот так взять и забыть. После того как ты дала мне понять, что это правда, ты стала крайне уязвимой. И воспользоваться этим я просто-напросто не могу. Прости, Лили. Ты не представляешь, как мне жаль, что я позволил своим гормонам в какой-то момент взять верх.

Лили слушала и не верила своим ушам. Он считал, что поступает очень благородно по отношению к ней. Ну что ж, она уже большая девочка и вполне способна принимать решения самостоятельно, будь это к ее выгоде или нет.

— Если я правильно тебя понимаю, ты считаешь любовь ловушкой, капканом. Ну, в ряде случаев такое тоже может быть.

— Я и есть такой случай. Я был глуп, когда считал, что мы можем спать друг с другом без каких-либо осложнений, просто ради взаимного удовольствия, а потом продолжать заниматься своими делами. Ничего не получилось. — Он наклонился к ней и схватил за руки. На лице появилось умоляющее выражение. — Я так не хочу, Лили. Ты заслуживаешь кого-то, кто ответит тебе на твою любовь своей, такой же сильной, любовью к тебе. Но это не я, понимаешь?

— Откуда тебе это известно? — тихонько спросила Лили, несмотря на закипавшую в душе ярость. Никто и не просит его быть мучеником или святым. Уж она точно с такой просьбой не обращалась.

— Я сейчас толком и не знаю, разве что так, как меня тянет к тебе, меня не влекло ни к одной женщине.

— Это следует понимать как утешение?

— Не совсем. — Он нервно провел пятерней по своим взлохмаченным волосам. — Послушай, это не ты все испортила, а я. Уж если совсем честно, те твои слова были мне до невозможности приятны. Но это оказалось слишком большим потрясением для моего душевного спокойствия. Мне трудно было бы полностью посвятить себя музыке, это уж точно.

Ей захотелось наорать на него, но она вспомнила, что с самого начала пообещала ему время и место для работы над симфонией. Теперь же он говорил, что она его отвлекает, и это удержало ее от шумного проявления своего возмущения. Она знала, насколько важно для него творчество. Разве не то же самое она чувствовала в отношении своей будущей диссертации и тех дел, которые намечала сделать после получения ученой степени? Разве она не вышла замуж за совершенно незнакомого мужчину ради того, чтобы достичь своих целей? Не его ошибка, что дело кончилось тем, что она в него влюбилась.

— Я все равно считаю, что все это видится тебе в искаженном свете, — решила она.

— Может быть.

— Это и твоя ошибка. Танго танцуют только вдвоем.

— Я знаю.

— Тогда что мы будем делать?

— Я должен попытаться держаться от тебя подальше и, насколько это возможно, посвятить все свое время работе над симфонией, как мы и планировали.

— Полагаю, сие означает, что медовый месяц закончился, — беспечным тоном проговорила Лили. — Ладно. Тогда я отправляюсь спать.

Она проскользнула в ванную, чтобы переодеться, а перед глазами мелькали картины того, что так и не произошло. Выбравшись из ванной минуту спустя, она прошла через всю комнату и улеглась в кровать, которая показалась ей до нелепости пустой. Она не знала, смеяться ей или плакать. Женщина открывает свою душу и вслух признается в любви, и после этого мир, в котором до этого момента жил парень, должен просто перевернуться. Но только не в случае с Ником.

Она была импульсивна и прямолинейна, а он осторожен и опаслив. Думала ли она, что все обернется именно так? В конце концов, она заявила ему о своих чувствах, зная, как он ко всему этому относится, вспомнить хотя бы ту историю с обручальным кольцом.

Хотя Лили по натуре своей и была оптимисткой, сейчас ее все сильнее грызли сомнения, сумеет ли она кротостью добиться от него понимания того, что она чувствует и переживает. А может статься, с таким закоренелым упрямцем, как Ник, вообще ничего поделать нельзя?

О черт, лучше ей держать свой болтливый рот на замке.

На следующее утро Ник проснулся, когда за окнами едва-едва рассвело. С гадким чувством воришки он торопливо натянул одежду и выскользнул в коридор, оставив Лили мирно спать на кровати. Во сне она выглядела еще красивее — волосы солнечным водопадом разметались по подушке, ладошка под щекой… Немыслимых усилий воли ему стоило удержаться от того, чтобы не сорвать с себя одежду и не улечься рядом с ней. Конечно, теперь, когда игра почти сыграна, она вполне может выкинуть его, как ни на что не годное барахло, вылив при этом на голову ушат обвинений и упреков. Он прекрасно понимал, что заслуживает такого отношения.

В доме стояла тишина и, слава Богу, никаких признаков присутствия Майкла. Ник весьма сомневался, что сможет остаться вежливым с коллегой Лили, тем более в это утро. Все тело его ломило после ночи, проведенной на кушетке, которая предназначалась для того, чтобы на нее садились, удобно откинувшись на красиво изогнутую спинку. Если бы Майкл попался ему на глаза до первой чашки крепкого утреннего кофе, то скорее всего схлопотал бы по физиономии.

Что же касается самого Ника, то его личная виновность во всем произошедшем вчера вечером в доказательствах не нуждалась. Майкл своим двусмысленным перешучиванием с Лили разбудил в Нике то мужское начало, которое он обычно старался запрятать как можно глубже, и напомнил о тех преимуществах, которые дает самый обычный брак его мужской половине, если, конечно, эта половина не настолько глупа, чтобы вляпаться в фиктивную женитьбу по договоренности.

Он содрогнулся, припомнив, как все происходило с Лили, когда началось это медленное погружение в мерзкую трясину. До сих пор он наслаждался каждым мгновением, проведенным рядом с Лили, и вовсе не хотел что-либо менять в этом отношении. Она не была похожа ни на одну из тех женщин, которых он знал раньше. Возможно, все дело в ее техническом образовании, но она интуитивно знала, когда уступить. Она даже знала, когда посмеяться над собой, а это весьма редкое качество. Он лишь надеялся, что они своей страстной несдержанностью не испортили все окончательно.

Он задержался на последней ступеньке и увидел, как внизу с негромким жужжанием прокатился маленький робот. Похоже, сегодня ПЭР был в отличном состоянии. Если это означало, что Майкл все починил и уедет на день раньше, тем лучше. Все еще чувствуя себя не в своей тарелке после дурно проведенной ночи, Ник подошел к пульту управления и набрал код, который ему сказала Лили. Он хотел отключить на время шустрого робота, чтобы тот не поднимал тревогу по поводу открытой входной двери и не будил в такую рань Майкла и Лили.

Десять минут спустя, с чашкой горячего кофе в руке. Ник уединился в большой комнате. Он сел за рояль и поставил чашку на пробковую подставку, чтобы не портить замечательную полировку. Ноты с правкой первой части симфонии, над которой он работал вчера, так и лежали раскрытыми на подставке. Вздохнув, Ник положил пальцы на клавиши и проиграл последний фрагмент. Звучание нот показалось ему пресным, обыденным и вообще не передающим переживания и порывы, которые ему хотелось отразить в музыке.

Мысли его сами собой вернулись к Лили, которая раскинулась сейчас в полудреме на постели, разморенная, жаркая… Он вздохнул и мрачно уставился на черно-белые клавиши. Впереди его ждал долгий день и почти бесконечный год.

Лили проснулась еще тогда, когда Ник осторожно бродил по комнате, стараясь ее не разбудить. Она постаралась сделать вид, что сладко спит, однако чутко прислушивалась ко всему, что он делал. Если ему не хочется сейчас с ней общаться, пусть так и будет, она не в обиде. Ей тоже нужно продумать свои дальнейшие действия, понять, как выйти из угла, в который ее в очередной раз загнала проклятая импульсивность.

Лили поднялась с постели, торопливо оделась и поспешила на первый этаж. Как она и подозревала, Ник уже успел забаррикадироваться в общей комнате. По пути на кухню она услышала обрывки какой-то знакомой мелодии, которую Ник играл на рояле. Вдруг Лили поняла, что это та самая музыка, которую он сочинил специально к свадьбе Айви и Стивена. Кто знает, то ли он просто разогревал пальцы, то ли вспоминал, что именно в тот день и начались все его сегодняшние неприятности.

— Доброе утро, Лили.

От неожиданности она чуть не поскользнулась на кухонном кафельном полу, когда у нее за спиной раздался голос Майкла. Ей ужасно хотелось развернуться и обругать его за то, что он подкрался так незаметно, но не стоило срывать на нем свое дурное настроение. Уж он-то явно не виноват в ее проблемах. Переведя дыхание, она спокойно повернулась к нему лицом.

— Кофе не хочешь? — мягко спросила Лили, одаривая его тем, что, как она надеялась, выглядело лучезарной улыбкой счастливой молодой жены, все еще вспоминающей сладкую ночь любви.

— Конечно, — с готовностью кивнул Майкл.

Сладкая ночь любви, ха-ха! Всю последнюю неделю они с Ником даже не завтракали вместе.

Майкл не спеша отхлебнул кофе и только после этого поднял на нее глаза. Взгляд его был полон настороженного любопытства. Лили тут же сообразила, что сейчас последует, и ей захотелось удушить Майкла на месте.

— А где наш Ник? — поинтересовался он.

— Он решил встать сегодня пораньше. Когда он работает, я никогда его не тревожу.

— Не думаю, что, если ты его прервешь, он рассердится, — ухмыльнулся Майкл. — Хочу вас обрадовать — я покину этот приятный во всех отношениях уголок сразу, как только допью кофе. Я все проверил, и ПЭР теперь в полном порядке.

— Замечательно!

Он снова взял свою кружку, поднялся со стула и направился в сторону общей комнаты.

— Так что пойду скажу Нику адью, и в путь-дорогу.

— Я бы не стала этого делать, — пробормотала Лили, поспешно устремляясь следом. — Он на самом деле ужасно занят и, честное слово, страшно не любит, когда его отрывают от работы. Он вовсе на тебя не обидится, я скажу ему, что ты просто не хотел ему мешать.

На Майкла ее слова не произвели никакого впечатления. Как некое приспособление для домашнего хозяйства, выполняющее конкретное задание, он широко распахнул дверь и с громким приветствием ввалился к Нику в общую комнату.

— Доброе утро, Ник! Ты и в самом деле ранняя пташка. Как сочиняется? Мелодиями полна голова?

— А, Майкл. — Ник поднял исполненный праведным гневом взгляд, но передумал и обратил его на растерянно топтавшуюся на пороге Лили. — О, еще кофе. — Он кивнул на кружку, которую Лили судорожно сжимала в руке.

Лили поняла все с полуслова и поспешила к нему. К ее изумлению, он обнял ее рукой за талию и нежно привлек к себе.

— Она всегда такая заботливая, — объяснил он Майклу.

— Счастливчик! — улыбнулся Майкл.

Лили умирала от желания задушить Ника в объятиях. В глубине души она боялась, что после такого бесцеремонного вторжения он плюнет на свою симфонию и просто-напросто съедет отсюда.

Но он явно давал ей понять, что собирается продолжать играть счастливый брак, как если бы сегодняшней ночью между ними вообще ничего не произошло. Мысленно она поклялась сделать все, чтобы обеспечить ему возможность полноценного творчества. Она влюбилась в него по уши. Если держать в узде свои капризы и строить отношения с Ником легко и непринужденно, а также постоянно считаться с его непростым характером, год жизни под одной крышей ей гарантирован.

— Нет, кто счастливчик, так это я, — ласково сказала она и любящим движением убрала со лба Ника прядь каштановых волос.

К ее удивлению, Ник усадил ее рядом с собой на скамью и вгляделся в глаза внимательным и укоряющим взглядом. Господи, что теперь она сделала не так?!

— Как вижу, мое присутствие здесь с каждой минутой становится все более и более неуместным, — проговорил Майкл. — Пожалуй, мне пора. Спасибо за гостеприимство.

Лили порывисто вскочила на ноги:

— А ты не хочешь немного перекусить? У меня в холодильнике самый популярный в Америке завтрак быстрого приготовления. Пара минут в микроволновой печи!

Она промчалась через всю комнату, шутливо подхватив Майкла под руку и одновременно пользуясь случаем позорно сбежать от Ника. Когда она закрыла за собой дверь и та негромко щелкнула у нее за спиной, Лили испытала громадное облегчение.

К счастью, Майкл отказался от завтрака и благополучно отбыл. Мысль о том, что им больше не придется разыгрывать спектакль, наполнила ее ликующей радостью. Теперь осталось только проверить все системы дома и записать данные, прежде чем отправиться на работу. И можно не бояться, что Ник начнет ее немедленно разыскивать.

Она ошиблась. Не успела Лили надеть пальто и натянуть перчатки, как Ник появился в холле.

— Сбегаем? — негромко поинтересовался он.

Она испуганно посмотрела на него. Он стоял перед ней, как всегда, босой, пугающий ее своим видом, волосы взъерошены.

— Босыми ногами не трудно нажимать на педали у рояля? — спросила Лили. — Они же, должно быть, чертовски холодные. — Она не знала, зачем задерживается, но в этом был, наверное, какой-то скрытый смысл.

— Привыкаешь, — коротко ответил он. — И не меняй тему разговора.

— Я и не знала, что у нашего разговора есть тема, — нахмурилась Лили. — Все еще переживаешь из-за вчерашней ночи? Я думаю, мы все с этим уладили.

— Я говорю не о вчерашней ночи, я про сегодняшнее утро.

— Про утро? А, ты про то, как Майкл ворвался в твое святилище. Прости, конечно, но ему очень хотелось с тобой попрощаться. Ты же знаешь, он может быть ужасно упрямым, если вобьет что-нибудь себе в голову.

— А не ты ли подкинула ему эту идейку?

— Господи, Ник, на черта мне это нужно? — с искренним изумлением уставилась на него Лили. — Я же знаю, как ты не любишь, чтобы тебе мешали.

— Вот именно, — удовлетворенно кивнул он.

— Да ты что! Ты решил, что ради того, чтобы тебе досадить, я отправила к тебе Майкла? Какая чушь! — Она заправила длинные распушенные волосы под воротник пальто, деловито обмотала шею шарфом и только после этого улыбнулась: — Бог с тобой, Ник, когда я сказала, что вчера ночью закончился наш медовый месяц, я просто пошутила. Я вовсе не имела в виду объявлять тебе войну. — При мысли о такой возможности она неудержимо рассмеялась и наклонилась, чтобы взять стоявший на полу портфель.

Она вышла в морозное вермонтское утро, а Ник так и остался стоять в холле с жалким и напряженным видом, готовый к схватке там, где для нее уже не было повода. Неужели он не понял, что она уговорила его на этот брак не ради того, чтобы сделать его или себя несчастными. Ей просто хотелось, чтобы они прожили весь этот год в свое удовольствие, занимаясь любимым делом. Бедняжка, как же все перепуталось у него в голове! Он понял фразу «война полов» буквально.

Ей просто нужно показать ему, как он ошибается.