Символ любви

Глава 28

Прошла целая неделя, прежде чем Хейли хоть как-то пришла в себя. Конечно, нельзя сказать, что она чувствовала себя хорошо, но по крайней мере ей не было совсем уж худо. Она старалась гнать от себя воспоминания о Стивене, но удавалось ей это плохо. К счастью, у нее было очень много дел, и самое важное из всех — день рождения Келли, которой исполнялось семь лет. Хейли много думала над тем, как устроить малышке праздник, который бы запомнился ей надолго Все готовили подарки, стараясь спрятать их ненадежнее от любопытных глазенок вездесущей Келли.

— Так и не смогла найти ни одного подарка, — пожаловалась ей девочка накануне дня рождения.

— А тебе и не полагается их находить, — улыбаясь, ответила Хейли. — Никаких подарков до завтрашнего дня.

— Везде все обыскала. Даже в комнате у Уинстона. — Келли наклонилась к сестре и прошептала: — У него под носками лежат картинки с неодетыми дамами.

Улыбка сбежала с лица Хейли.

— Келли, это дурно — рыться в чужих вещах. Я уверена, что эти дамы… что это подруги Уинстона.

— Ой, вряд ли. Они такие гадкие и…

— Давай-ка мы с тобой найдем Памелу с мальчиками и вымоем Уинки, Пинки и Стинки, — предложила Хейли в полном смятении. — Не могут же они прийти к нам на праздник грязные.

— Конечно, — согласилась Келли. Хейли все же удалось отвлечь ее внимание от подружек Уинстона.

И вскоре Олбрайты всем семейством спустились к озеру, держа в руках ведра и мыло. Они свистнули, и три здоровенные псины выскочили из леса. Мальчики наполнили ведра водой и вылили ее на подбежавших собак.

Уинки, Пинки и Стинки, решив, что это игра, громко залаяли, завиляли хвостами и бросились в воду, пытаясь съесть куски мыла. Все задыхались от смеха и намокли до нитки, когда веселье неожиданно прервал чей-то звонкий голос:

— Сдается мне, что всякий раз, когда я появляюсь у вас, застаю милых леди семейства Олбрайт в самом невообразимом виде. Голос принадлежал Маршаллу Уэнтбриджу, а его обладатель широко улыбался сестрам. Памела густо покраснела и бросила на Хейли взгляд, выражающий досаду.

— Здравствуйте, Маршалл, — отозвалась Хейли, махнув ему рукой. Она искоса взглянула на Памелу. — Не хотите ли присоединиться к нам?

Маршалл подошел, снимая на ходу куртку и не сводя глаз с Памелы. Положив куртку на траву, он без признаков малейшего колебания вошел в воду по колено.

— Чем я могу быть полезен? — спросил он, и на его привлекательном лице появилась задорная улыбка.

Хейли бросила ему мокрую тряпку, неловко угодив в рубашку, по которой расплылось темное пятно.

— Поймайте собаку, хотя бы одну, и попробуйте вымыть ее. — Она подняла руку и помахала ею. — Желаю удачи.

Все шестеро потратили больше часа, прежде чем во внешности собак появились какие-то изменения. Едва они ловили и мыли одну из них, как псина тут же убегала в лес и возвращалась, извалявшись в земле и листьях. Но в конце концов животные успокоились и приобрели более или менее благообразный вид. Совершив сей подвиг, сопровождаемый смехом и шутками, Хейли послала Келли и мальчиков вперед умыться и переодеться. Сама же, наклонившись, принялась собирать с земли тряпки и остатки мыла. Покончив с этим занятием, она увидела, что Памела и Маршалл стоят рядом, держась за руки. Хейли быстро отвела взгляд, не желая им мешать. Она хотела уже идти к дому, когда Памела и Маршалл подошли к ней. От взгляда Хейли не укрылось, как сияют их лица. Вид растрепанного и взъерошенного Маршалла заставил Хейли улыбнуться. Интересно, подумала она, что сказали бы его коллеги из Королевского медицинского колледжа, если бы увидели его в эту минуту?

— Очень мило с вашей стороны, что помогли вымыть собак, — улыбаясь, сказала Хейли.

Маршалл усмехнулся:

— Не помню, когда я так веселился.

Хейли взяла в руки ведра.

— Надеюсь, вы извините, если я вас покину. Мне необходимо умыться.

— Если вы не возражаете, — торопливо и несколько смущенно проговорил Маршалл, — мне хотелось бы поговорить с вами.

Поставив ведра на землю, Хейли внимательно посмотрела на молодого человека.

— Конечно, Маршалл. Откашлявшись, он начал:

— Ну… э-э… поскольку в вашем доме нет ни матери, ни отца, а вы старшая, которая опекает… — Он оборвал свою запинающуюся речь и вновь откашлялся; лицо его из румяного стало пунцовым. — Так вот, должен сообщить вам, что я просил Памелу выйти за меня… замуж. — И он снова откашлялся.

Хейли изо всех сил старалась быть спокойной. Они стояли перед ней, красные от смущения, перепачканные грязью, крепко взявшись за руки, и свет любви горел на их потных лицах. Хейли посмотрела на сестру.

— Ты хочешь выйти замуж за Маршалла, Памела? — спросила она очень строгим — так ей хотелось думать — голосом.

Памела закивала с таким энтузиазмом, что Хейли испугалась, как бы у нее не закружилась голова.

— Ода.

Тогда Хейли посмотрела на Маршалла.

— Почему вы хотите жениться на моей сестре?

— Потому что я ее люблю! — выпалил он не задумываясь. — Я хочу прожить с ней всю жизнь и так хочу, чтобы она стала моей.

Хейли улыбнулась.

— Это все, что мне нужно знать. — Она протянула к ним руки и обняла их. — Я очень рада за вас, — сказала она, пытаясь сморгнуть непрошеные слезы. Но тут же вытерла глаза и рассмеялась. — Памела, ведь мы потратили с тобой целое состояние на новые туалеты, а когда тебе делают предложение, от тебя пахнет псиной и ты похожа на мокрую кошку.

Памела рассмеялась и подняла на Маршалла сияющие глаза. Молодой человек пылко привлек ее к себе.

— На очень красивую мокрую кошку, — уточнил он. Взгляд его остановился на лице Памелы и стал серьезным. — Очень красивую.

У Хейли всегда хватало такта чувствовать, когда она лишняя, а сейчас наступил именно такой момент. Поспешно извинившись, она оставила молодых людей наедине. Дойдя до поворота, нагруженная ведрами и тряпками, она оглянулась. Памела и Маршалл стояли крепко обнявшись, и Маршалл целовал ее сестру. Хейли отвернулась и продолжила свой путь. Она-то знала, какое это удивительное чувство, когда тебя обнимает тот, кого ты любишь. Она возблагодарила Господа за то, что счастье Памелы не иллюзия, а реальность. Под вечер Хейли копалась в цветнике, без особого желания пропалывая клумбы. Это занятие было слишком монотонным и неторопливым, давая возможность думать и анализировать. Самоанализ, как оказалось, не привел ни к чему хорошему. Он приводил ее к одной точке отсчета. К Стивену. А мысли о Стивене приводили к одному итогу. К сердечным страданиям. После веселья, царившего во время купания собак, прополка казалась слишком скучным делом. Может быть, литературная работа займет ее и отвлечет ум от того, на чем ей не хочется сосредотачиваться? Вздохнув, она встала и стянула с рук кожаные садовые перчатки.

— Здравствуйте, Хейли. Она испуганно обернулась:

— Господи, Джереми! Вы меня напугали. Он улыбнулся:

— Простите. У вас красивый сад.

— Спасибо. Он доставляет мне много радости. — Если говорить честно, то ее цветы теперь казались ей невыносимыми, напоминая недавнее прошлое, но у нее не хватало духа бросить их погибать без ухода. — Вы, очевидно, хотите поговорить со мной?

— Да, честно говоря, очень. — Он подал ей руку. — Не лучше ли нам прогуляться?

Хейли колебалась. Наконец пожала плечами. Пусть — лишь бы чем-то занять голову.

— Хорошо.

Она бросила перчатки в корзину и взяла Джереми под руку.

Они медленно пошли по дорожке, переговариваясь ни о чем, пока Джереми наконец не остановился. Он повернулся к ней лицом, и Хейли увидела глубокую морщину у него между бровями.

— Боже мой, Джереми, у вас такой вид, словно наступает конец света. Что-нибудь случилось?

— Нет, просто я должен сказать вам нечто очень важное.

— Непременно скажите, прошу вас.

Сжав руки за спиной, он принялся ходить взад-вперед перед Хейли.

— Я много думал о вас, с тех пор как вернулся в Холстед. Хейли удивленно подняла брови:

— Вот как?

Джереми кивнул, не прекращая ходить.

— Да. И за границей я тоже думал о вас. — Он остановился и прямо посмотрел на нее. — А вы, Хейли, когда-нибудь обо мне думали?

«Разумеется. Мне хотелось избить вас сковородкой за то, что вы меня оставили».

— Да. Иногда.

Он шумно вздохнул.

— Замечательно. Да, Хейли, я думал о вас с тех пор, как вернулся, или, точнее, о нас — о наших отношениях до того, как я уехал за границу. Когда я уезжал, я был значительно моложе — что называется, молоко на губах не обсохло. — На щеках его выступили красные пятна. — Я хочу сказать, что я уже не мальчик. Три года назад я был не готов взять на себя ответственность за всю вашу семью. — Он погладил ладонью свой галстук. — Сейчас я готов на это. Хейли уставилась на него:

— Я не понимаю.

— Памела, без сомнения, скоро выйдет замуж, если Маршаллу Уэнтбриджу есть что сказать по этому поводу…

— Он сделал сегодня предложение Памеле, — прервала его Хейли. — И сестра его приняла.

Его губы изогнулись в довольной улыбке.

— Ну вот! Видите!

— Конечно, но…

— Эндрю и Натан почти самостоятельные и скоро станут взрослыми юношами, и Келли далеко не дитя. — Он обхватил Хейли за плечи. — Иными словами, то, что три года назад меня испугало и оттолкнуло, больше не пугает и не отталкивает.

Хейли смотрела на него пустыми глазами.

— Что вы говорите?

— Выходите за меня замуж.

Ее взгляд выразил крайнее недоумение.

Джереми крепче сжал ее плечи и привлек к себе. Наклонившись, он несколько раз осторожно и целомудренно поцеловал ее в губы, но тут же отступил. Потом робко усмехнулся:

— Я вижу, вы удивлены.

— Вы меня просто потрясли, — проговорила она, обретя дар речи.

— Но надеюсь, не рассердил?

— Нет, я не сержусь, — осторожно сказала она, пытаясь собраться с мыслями. — Да, я потрясена.

Джереми взял ее холодные ладони и крепко сжал в своих руках.

— Вы всегда были мне дороги, Хейли, вы знаете, что это так. — Он поднес ее пальцы к губам и пылко поцеловал их. — Но только после своего отъезда я понял, какая вы замечательная, какая редкая женщина. Честная, прямая и заботливая. — Он обнял ее и привлек к себе. — И целомудренная.

Лицо Хейли вспыхнуло. Целомудренная… Закрыв глаза, она постаралась удержаться то ли от смеха, то 279

ли от рыдания. Господи, какая ирония! Три года назад она многое отдала бы, чтобы услышать от Джереми эти слова. Но теперь поздно. Поздно…

Ему нужна невинная девушка, честная и целомудренная. Он думает, что она именно такова. Но это, увы, не так. Ее первая брачная ночь будет иметь весьма сомнительный исход — исход, который навлечет на них обоих унижение и стыд. Разумеется, даже и думать нечего о Джереми. Кроме того, нельзя забыть о ее тайном тождестве с X. Триппом. Узнав об этом, Джереми не только будет скандализован — ему придется расстаться со своим убеждением, что она вообще честный человек.

Высвободившись из его объятий, она сказала:

— Джереми, я…

Он ласково положил палец ей на губы, призывая к молчанию.

— Не отвечайте мне прямо сейчас. — Он как-то скорбно улыбнулся. — В особенности если ответом будет «нет». Подумайте, Хейли. Мы просто созданы друг для друга. — Он коснулся ее щеки. — Я так хочу заботиться о вас.

Хейли закрыла глаза и глубоко вздохнула. Кто-то будет о ней заботиться. «Господи, как чудесно это звучит. Я так долго заботилась о стольких людях. Каково это — когда кто-то заботится о тебе?»

— Обещайте, что серьезно подумаете, — повторил он. Могла ли она не думать об этом? Предложение Джереми звучало так соблазнительно; такую возможность нельзя взять и немедленно отвергнуть. Да, он оставил ее три года назад, и ей было больно, но она отчасти понимала, почему он так решил. Пусть она его не любит — но он ей симпатичен, и они прекрасно ладят. «И потом — кто-то будет заботиться обо мне». Хейли кивнула:

— Обещаю подумать.

Снова притянув ее к себе, Джереми нежно поцеловал ее в щеку, а потом в губы. Хейли так хотелось что-то почувствовать, хоть что-нибудь, когда он прикоснулся к ней губами, но, увы, она не почувствовала ничего.

Ее охватило отчаяние, ей страшно захотелось ощутить волнение в объятиях того, кто намерен провести с ней всю жизнь. Обняв его за шею, она провела рукой по его густым белокурым волосам.

— Поцелуйте меня, — шепнула она.

В его глазах мелькнуло удивление, но он положил руки на ее талию и несколько раз несмело поцеловал.

— Наверное, нам лучше остановиться, — сказал он дрожащим голосом, отступая от нее.

— Да, — согласилась Хейли, скрывая свое разочарование.

— Можно мне зайти к вам завтра?

— Завтра? — рассеянно повторила она. — Завтра мы празднуем день рождения Келли, но, конечно, вы можете прийти. Отпразднуем вместе.

Он запечатлел нежный поцелуй на ее руке.

— До завтра, дорогая.

Едва он скрылся из виду, как Хейли упала на ближайшую скамью и поднесла пальцы к губам. Поцелуй Стивена заставлял ее задыхаться и наполнял страстью, а поцелуй Джереми вызвал только разочарование и скуку.

Тяжело вздохнув от отвращения к самой себе, Хейли закрыла лицо руками. К чему сравнивать Джереми со Стивеном — ведь тот Стивен, которого она полюбила, в действительности не существовал. Джереми же был реален. И она ему дорога. Он хочет жениться на ней. Будет заботиться о ней.

«Что мне делать, о Господи?»