Символ любви

Глава 3

Стивен медленно приходил в себя. Теперь он чувствовал ужасную боль во всем теле. Наконец ему удалось открыть глаза. Стивен попытался повернуть голову, но даже от такого движения в висках немилосердно застучало. «О Господи, сколько же я выпил? Как ужасно болит голова». Теперь Стивен понял, что лежит в совершенно незнакомой комнате. Но где же он? И как здесь оказался? За каминной решеткой пылало пламя. Неподалеку от кровати стоял письменный стол, а у стены — огромный гардероб. Выцветшие полосатые обои. Тяжелые бордовые занавеси. Два кресла с высокими спинками. И еще — небольшой диванчик и спящая на нем женщина. Как ни странно, эта женщина показалась ему знакомой. У нее было прелестное личико, обрамленное блестящими каштановыми локонами. Ее длинные черные ресницы отбрасывали на щеки полукружия теней. Интересно, какого цвета глаза прячутся за этими ресницами? Потом он стал рассматривать губы спящей женщины. У нее были чудесные розовые губки — такие просто созданы для поцелуев. Целовал ли он их когда-нибудь? Нет, иначе бы он помнил вкус этих губ. Но тогда почему же она кажется ему такой знакомой? Стивен задумался, но в висках у него снова застучало, и он невольно застонал.

В следующее мгновение ресницы женщины дрогнули, и глаза ее медленно открылись. Они оказались ярко-синие. Как аквамарины. Она ахнула и, вскочив с диванчика, подошла к кровати.

— Вы очнулись! — Присев на краешек кровати, она потрогала его лоб. — Жар спал. Слава Богу!

Стивен смотрел на нее, пытаясь собраться с мыслями. Ее прикосновение показалось ему знакомым. Кто же она такая? И где он находится?

— Вы не хотите пить? — спросила женщина. У нее был тихий, ласковый голос.

Стивен тут же почувствовал, что умирает от жажды. Собравшись с силами, он утвердительно кивнул.

Хейли налила в стакан воды, поднесла к его губам и помогла напиться. Утолив жажду, Стивен откинулся на подушку.

— Кто вы?.. — прохрипел он.

— Меня зовут Хейли Олбрайт. — Она улыбнулась. — А вас?

— Сти… Стивен, — прошептал он. Девушка снова улыбнулась.

— Ну что ж, Стивен, добро пожаловать в страну живых. Я очень беспокоилась за вас. Как вы себя чувствуете?

Стивен хотел ответить, что знавал и лучшие дни, но острая боль внезапно пронзила его плечо. Он вздрогнул и со стоном закрыл глаза.

— Лежите спокойно, — сказала Хейли. — Вам нужно просто лежать. Вы уже неделю больны.

— Болен? — спросил Стивен, с усилием раскрывая глаза.

— Да. Мы нашли вас у ручья, в лесу. Вы были ранены в руку и в голову. Мы вас подобрали и теперь выхаживаем. — Девушка с любопытством взглянула на Стивена. — Скажите, вы что-нибудь помните?

Стивен поморщился. Сначала он просто не понял, о чем говорит эта девушка. Но потом вспомнил все. Темнота. Опасность. Выстрел и боль в плече. Скачка по лесу, и снова выстрел. Падение.

Теперь он не сомневался: кто-то пытался его убить. Это было уже второе покушение на его жизнь. Но кому нужна его смерть? И зачем?

Во всяком случае, было очевидно: если враги узнают, что он жив, его снова попытаются убить.

— Где… я? — прохрипел Стивен.

— В моем доме, в Олбрайт-Коттедже, неподалеку от Холстеда. Отсюда до Лондона часа три езды.

Что же, неплохо. Надо надеяться, что в этом городке ему ничто не угрожает. Стивен хотел заговорить, но вдруг в изумлении уставился на девушку, пораженный выражением ее лица. Он никогда не видел таких добрых глаз. И прежде никто так на него не смотрел. Наконец, собравшись с духом, Стивен прохрипел:

— Где мой конь? Она улыбнулась.

— Ваш конь поживает неплохо. Никогда не видела такого прекрасного создания. А какой умный!.. Привел нас к вам. У него была поранена передняя нога, но все уже зажило. Не сомневайтесь, за ним очень хорошо ухаживают. — Хейли взяла Стивена за руку. — Не беспокойтесь ни о чем. Думайте только о том, что вам надо поправиться.

— Болит… — Стивен сглотнул. — Ужасно устал.

— Я знаю, но худшее уже позади. Сейчас вам нужно только побольше есть и спать. Вы не голодны?

— Нет, — ответил Стивен.

Он увидел, что она накапала в стакан с водой какого-то лекарства, потом приподняла его голову.

— Я дам вам немного опия, чтобы заглушить боль. И уснуть он тоже поможет.

Хейли положила ладонь ему на лоб, и Стивен, почувствовав ее прикосновение, вдруг понял, почему она кажется ему такой знакомой.

— Ангел, — прошептал он, закрывая глаза. — Ангел.

Час спустя Хейли наконец-то вышла к завтраку.

— У меня хорошие новости, — сообщила она, сияя улыбкой. — Кажется, наш пациент намерен поправиться. Он ненадолго проснулся, и мы поговорили. Сейчас он спит, и нет никаких признаков лихорадки. — «А глаза у него зеленые, — мысленно добавила Хейли. — У него очень красивые глаза».

— Замечательная новость, мисс Хейли, — сказал Гримз-ли, поставив на стол огромное блюдо с яичницей и копченой селедкой.

— Прекрасная новость, — подал голос четырнадцатилетний Эндрю. — Как ты думаешь, этот субъект умеет играть в шахматы? Натан играет очень плохо. — Мальчик бросил на младшего брата презрительный взгляд.

— Этого человека зовут Стивен, а не «субъект», — сказала Хейли, строго глядя на Эндрю.

— Как ты думаешь, Хейли, ему нравятся чаепития? — спросила шестилетняя Келли, с надеждой глядя на старшую сестру.

— Конечно, чаепития ему не нравятся, — заявил Натан с презрительной усмешкой. — Ведь.он же мужчина, а не…

— Хватит, Натан! — прикрикнула на брата Хейли. Повернувшись к Келли, она с улыбкой сказала: — Я уверена, что он любит чаепития.

Натан и Эндрю фыркнули. Келли просияла.

Тут в комнату вошел Уинстон. По настоянию Хейли они с Гримзли ели в столовой. В Олбрайт-Коттедже не любили церемоний, и оба они считались членами семьи.

Хейли приветствовала Уинстона ласковой улыбкой. Девушка с трудом удерживалась от смеха — старый моряк в этот момент очень походил на медведя, которого разбудили во время зимней спячки.

— Доброе утро, Уинстон. У меня хорошие новости. Наш больной очнулся, жар спал.

Уинстон помотал головой и ткнул в сторону Хейли толстым пальцем.

— Пусть меня прикуют к планширу и побьют секстантом! Надеюсь, он не из убийц. Мы спасли его жалкую жизнь, а теперь должны молиться, чтобы он не оказался преступником. На мой взгляд, он похож на головореза. Я много плавал с вашим папашей, упокой Господь его душу, и могу распознать негодяя, когда увижу его. Я выпущу из него кишки, я…

— Я уверена, что в этом не будет необходимости, — перебила его Хейли и с улыбкой добавила: — Мне кажется, он очень славный…

— А мне кажется, что он настоящий головорез, — проворчал Уинстон.

— А он что-нибудь говорил? — спросила Памела, пытаясь направить разговор в другое русло.

— Он проговорил всего лишь несколько слов, — ответила Хейли. — Ему было больно, и я дала ему немного опия. Может, ближе к полудню ему полегчает.

Тетя Оливия подняла голову и посмотрела на Хейли.

— Мешает? — спросила она с беспокойством. — А кто нам мешает? Разве кто-нибудь пришел?

Девушка закусила губу. Тетя Оливия была глуховата и постоянно веселила окружающих своими вопросами.

— Нет, к нам никто не пришел. И никто нам не мешает, тетя Оливия, — ответила за сестру Памела. Повысив голос, она добавила: — Мы просто выразили надежду, что больному сегодня полегчает.

Тетя Оливия с удовлетворением кивнула.

— Ну что ж, надеюсь, что так и будет. Бедненькая Хейли довела себя до истощения, ухаживая за этим человеком. Так что он теперь просто обязан поправиться. Я очень рада, что он не умер. Ужасно не люблю похороны — они так меня угнетают… — И худенькие плечи тетушки содрогнулись.

После завтрака они убрали со стола посуду и принялись за повседневные домашние дела. Из-за нехватки средств Олбрайты не держали прислугу, только раз в неделю к ним из деревни приходила женщина, помогавшая со стиркой.

Не обращая внимания на ворчание Эндрю и Натана, Хейли дала им поручение. Мальчикам следовало выбить половики, хотя они терпеть этого не могли, считая женским делом. Памела же принялась вытирать пыль, а тетя Оливия занялась починкой одежды. Келли должна была собрать яйца в курятнике, а Уинстон — починить крышу. Хейли решила навестить Стивена, а потом поработать в саду вместе с Гримзли. Она взяла корзинку для яиц, чтобы отдать ее Келли, но девочка уже куда-то убежала.

— Ты не видела Келли? — спросила Хейли у Памелы.

— Видела совсем недавно. Она, наверное, в курятнике.

— Малышка забыла корзинку, — сказала Хейли, вышла из дома и направилась к курятнику. Открыв дверцу, она прокричала:

— Келли! Где ты? Ты забыла корзинку. Ответом ей было молчание.

— Господи, где же эта девчонка? — пробормотала Хейли.

Стивен с трудом открыл глаза и зажмурился от яркого света. Он осторожно пошевелился и с радостью обнаружил, что чувствует себя гораздо лучше. Правда, голова еще болела, плечо тоже, но ужасная боль, растекавшаяся по всему телу, прошла.

Повернув голову, Стивен увидел перед собой маленькую темноволосую девочку, примостившуюся на диванчике. Он тотчас вспомнил молодую женщину, которую видел там же при прошлом пробуждении. Девочка была очень похожа на эту женщину. Очевидно, они мать и дочь.

Девочка, сжимавшая в пухлых ручках старую куклу, с любопытством рассматривала Стивена.

— Здравствуйте, — сказала она улыбаясь. — Наконец-то вы проснулись.

Стивен облизал пересохшие губы. — Здравствуй, — прохрипел он.

— Меня зовут Келли, — сказала девочка, болтая ногами. — А вы — Стивен.

Он кивнул и с удовлетворением отметил, что боль в висках почти не усилилась.

Девочка приподняла куклу.

— Это мисс Джозефина Чилтон-Джоунз. Вы можете называть ее мисс Джозефина, но Джози — ни в коем случае. Это ей не нравится, а делать то, что не нравится другим, не следует.

Стивен не знал, ждут ли от него ответа, и еще раз молча кивнул. Девочка снова обняла куклу и продолжала:

— Вы сильно болели. Взрослые ухаживали за вами по очереди, а мне не разрешили, сказали, что я слишком маленькая. А я вовсе не маленькая, мне уже почти семь лет. — Девочка с важным видом откинулась на спинку дивана.

Стивен понял, что должен что-то сказать. Но что? В последний раз он разговаривал с детьми, когда сам был ребенком.

— Где твоя мама? — спросил он наконец.

— Мама умерла.

— Умерла? Но я видел ее вчера вечером, — прошептал Стивен в полном смятении.

— Это была Хейли. Она моя сестра, но заботится обо мне, как мама. Она обо всех заботится. Обо мне, Памеле, Эндрю, Натане, тете Оливии, Гримзли, Уинстоне и даже о Пьере. Да, еще о наших собаках и кошке. А мама умерла.

— А где твой папа?

— Папа тоже умер, но у нас есть Хейли. Я люблю Хейли. Ее все любят. Вы тоже ее полюбите. — В подтверждение своих слов девочка торжественно кивнула.

— Понятно, — сказал Стивен, хотя совершенно ничего не понял.

Значит, эта молодая женщина заботится обо всех? И она — единственная взрослая в доме? Хотя нет, кажется, девочка упомянула тетю Оливию.

— У тебя есть тетя? — спросил Стивен.

Келли кивнула, тряхнув своими блестящими локонами.

— Да, тетя Оливия. Папина сестра. Она переехала к нам после смерти папы. Очень похожа на папу, только у нее нет бороды. Зато есть маленькие усики. Чтобы их разглядеть, нужно сесть к ней на колени. Она совсем глухая, но пахнет от нее как от цветов, и она рассказывает мне забавные истории. — Девочка перевела дух и снова заговорила: — И еще у меня есть сестра Памела. Она очень хорошенькая и приходит почти на все мои чаепития. Эндрю и Натан — мои братья. — Келли скорчила гримаску. — Наверное, они славные, но они смеются надо мной, и мне это не нравится.

— А кто же остальные… Уинслоу? Гримсдейл и Пьер? Келли хихикнула.

— Уинстон, Гримзли и Пьер. Они бывшие моряки, но теперь живут с нами. Пьер — наш повар. Он все время ворчит, но очень вкусно готовит. А Уинстон чинит все в доме. — Девочка пристально посмотрела на Стивена и с видом заговорщика проговорила: — У него татуировка и очень волосатые руки, и он говорит ужасные веши. Вчера сказал «черт подери», а Гримзли называет «занозой в заднице».

Стивен не знал, как реагировать на это сообщение. Господи, неужели все дети такие? Он посмотрел на пухлые губки, только что произнесшие «черт подери» и «задница», и невольно улыбнулся.

— А кто такой Гримзли?

— Это наш дворецкий. Когда он ходит, коленки у него скрипят, и он вечно теряет очки. Он и Уинстон были с Хейли, когда она спасла вас. Они привезли вас домой, и с тех пор Хейли ухаживает за вами. Вы были очень больны, и я рада, что вам лучше и что теперь Хейли может отдохнуть. Она очень устала и совсем не могла приходить ко мне на чаепития. — Келли смерила Стивена задумчивым взглядом. — А вы не хотели бы прийти ко мне на чаепитие? У нас с мисс Джозефиной подают очень вкусное печенье.

Но ответить Стивен не успел. Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Хейли.

— Келли! — Опустившись на колени перед диванчиком, Хейли прижала к себе девочку. — Что ты здесь делаешь? Я везде тебя искала.

— Я приглашала Стивена на чаепитие.

Хейли повернулась к кровати, и лицо ее озарила улыбка.

— Стивен, как вы себя чувствуете?

— Лучше. И очень голоден.

Чмокнув девочку в щечку, Хейли подошла к кровати. Она положила ладонь на лоб Стивену и снова улыбнулась.

— Жар у вас прошел. Я отправлю этого бесенка выполнять сегодняшнее поручение, а потом вернусь и принесу вам завтрак. Пойдем, Келли. Тебя ждут курочки, они ужасно соскучились.

Келли спрыгнула с диванчика и вприпрыжку подбежала к кровати. Наклонившись к уху Стивена, она про-30 шептала:

— Курочки скучают по мне потому, что я не называю их «проклятыми кляксами», как Уинстон. — С многозначительным видом кивнув больному, Келли направилась к двери.

Оставшись в одиночестве, Стивен с облегчением вздохнул. Эта девочка болтает без умолку, а голова у него… Он потрогал свой лоб и почувствовал, что на нем повязка. Затем провел ладонью по подбородку и нащупал колючую щетину. Сколько же времени он лежит здесь? Неделю? Неудивительно, что так зарос.

Стивен ощупал свою грудь и обнаружил еще одну повязку. Одного глубокого вдоха оказалось достаточно, чтобы понять: он весьма далек от полного выздоровления. Стивен попытался пошевелить ногами и выяснил, что они не сломаны, хотя и болят. Он заглянул под простыню и нахмурился. Кто-то раздел его и вымыл. Неужели его раздевала Хейли Олбрайт? Тут дверь отворилась, и в комнату вошла Хейли с подносом.

— Вот и ваш завтрак, — сказала она, поставив поднос на столик у кровати.

Взглянув на Стивена, девушка нахмурилась.

— О Господи, вы так раскраснелись. Надеюсь, у вас не началась опять лихорадка? — Она положила ладонь ему на лоб.

— Я прекрасно себя чувствую, — пробормотал Стивен. — Просто очень проголодался.

— Конечно. И лоб у вас не горячий. — Какое-то время Хейли молча смотрела на раненого. Потом, откашлявшись, проговорила: — Вам будет гораздо удобнее есть, если вы немножко приподниметесь.

Стивен молча кивнул.

— Позвольте, я помогу вам, — сказала Хейли. Она осторожно приподняла его и подложила еще одну подушку. — Так удобнее?

Легкое головокружение почти сразу же прошло, и Стивен почувствовал себя гораздо лучше.

— Намного удобнее. Благодарю вас.

Присев на край кровати, Хейли взяла миску и ложку.

— Что это такое? — спросил Стивен. Впрочем, ему было все равно — он ужасно проголодался.

Хейли поднесла к его губам ложку.

— Это такая овсяная каша.

Стивену не очень-то нравилось, что его кормят из ложечки, но у него не было сил протестовать. Он покорно раскрыл рот и проглотил кашу.

— Вам нравится? — спросила Хейли.

— Да, вкусно. И очень… необычно.

— Еще бы. У нас ведь необычный повар.

— Вот как? В каком смысле?

— Пьер… э-э-э… весьма темпераментный человек. Он очень легко возбуждается.

— Тогда зачем же вы его наняли?

— А его не нанимали. Пьер был коком на корабле моего отца. Когда папа умер, Пьер перебрался к нам и стал для нас готовить. Он проклинает каждого, кто вторгается в его владения без приглашения. А если вас и пригласят, то будьте уверены: вас заставят «шинковат люк» и «снимат кожису с помидор», пока у вас руки не отвалятся.

Стивен улыбнулся. Проблемы со слугами были ему понятны. В прошлом году от него ушел кучер, и потребовался не один месяц, чтобы найти подходящую замену. Опустошив миску, Стивен почувствовал себя лучше. Когда Хейли предложила ему поджаренного хлеба, он не стал отказываться. Стивен молча жевал хлеб и разглядывал сидевшую перед ним молодую женщину. Она была очень хорошенькая. Теперь, когда ее лицо находилось так близко, Стивен заметил россыпь веснушек у нее на носу. А глаза… У нее были чудесные синие глаза, и они смотрели на него с любопытством и нежностью. Стивен перевел взгляд на ее губы. Они оказались именно такими, какими он их запомнил. Розовые, сочные, зовущие к поцелуям. Он вдруг подумал о том, что впервые видит такие чувственные губы. Стивен сглотнул и откашлялся.

— Вы и ваши слуги спасли меня, — сказал он, с трудом[ отводя взгляд от ее губ.

— Да. Вы помните, что случилось?

— Меня преследовали двое. Помню, как я мчался по лесу. Они выстрелили в меня, и я попытался скрыться… — Стивен осторожно коснулся повязки на голове, и лицо его исказилось гримасой. — Очевидно, мне это не удалось.

Глаза Хейли расширились, и она прижала к груди руку.

— Боже правый! Неужели разбойники?

Стивен тут же сообразил: откровенничать — не в его интересах. Если хозяйка узнает правду, она попытается отправить своего подопечного в Лондон, а он чувствовал, что не сможет совершить такое путешествие. Впрочем, Стивену в любом случае не хотелось тревожить ее. Что же касается убийцы… Кто бы он ни был, ему не удастся найти Стивена в этой глуши.

— Конечно, разбойники, — ответил он. — Им понадобился мой кошелек. Ведь он… исчез?

— Боюсь, что вас действительно ограбили, потому что никакого кошелька при вас не было, когда мы вас нашли. А нашли мы вас на дне оврага, у самого ручья. Вы были без сознания и истекали кровью.

Ярко-синие глаза смотрели на него с нескрываемым сочувствием.

— Как же вы меня отыскали?

— Мы увидели на дороге вашего коня. Он был исцарапан, оседлан, но без седока. Не требовалось особого ума, чтобы сообразить: что-то случилось. Я села на него, и он привел меня прямиком к вам.

Стивен в изумлении уставился на девушку.

— Вы сели на Перикла? — Подобное казалось невероятным — Перикл никому не разрешал садиться на себя. Только хозяину удавалось обуздать этого огромного коня.

— Его так зовут? Периклом? — спросила Хейли. Стивен кивнул, и она с улыбкой проговорила:

— Я знала, что имя у него должно быть непростое. Замечательное животное. Добродушное и ласковое.

Стивен в замешательстве смотрел на девушку. Неужели она говорила о Перикле?

По-видимому, заметив, что он удивлен, она продолжала:

— Когда папа был жив, у нас были лошади, а теперь остался один Самсон, пегий жеребец. Он ласковый, как овечка, но сильный и энергичный.

— И Перикл вас не сбросил? Хейли покачала головой.

— Я умею ладить с лошадьми. Меня все лошади любят. А ваш Перикл очень умный.

— Как же вы ехали без дамского седла? Девушка покраснела и прикусила губу.

— Я… э-э… села на коня по-мужски.

— По-мужски? — Стивен решил, что ослышался. Румянец на щеках Хейли стал еще гуще.

— По собственному опыту я знаю: необычные обстоятельства требуют необычных действий.

— Понятно, — кивнул Стивен.

Во всяком случае, было совершенно очевидно: Хейли Олбрайт способна на необычные поступки, и он, Стивен, должен благодарить судьбу за то, что именно она проезжала по пустынной дороге.

— У вас есть родственники или друзья, которым можно сообщить, где вы находитесь? Они, конечно же, ужасно беспокоятся…

Он невольно усмехнулся. Ужасно беспокоятся? Подобное предположение могло вызвать только смех. Родители, герцог и герцогиня Морленд, даже не заметят его отсутствия — ведь они думают лишь о светских развлечениях. А брат Грегори слишком эгоистичен, так что ему не до Стивена. Что же касается Мелиссы, жены Грегори, то она, если и заметит его отсутствие, вряд ли станет горевать. Только младшая сестра Виктория, возможно, забеспокоится, но даже это маловероятно, поскольку они с Викторией не собирались встречаться в ближайшее время. А вот убийцы, кто бы они ни были, им интересуются… Знают ли они о том, что им не удалось его убить? Если знают, то, наверное, разыскивают… В конце концов Стивен решил, что не следует сообщать хозяйке, кто он такой. Никто не знает, что «раненый незнакомец» — маркиз Гленфилд, наследник герцога Морленда. Пока что он в безопасности в этой тихой гавани. Здесь можно восстановить силы и решить, что делать дальше. Глупо не воспользоваться преимуществами своего нынешнего положения.

— Близких родственников у меня нет, — соврал Стивен и тут же заметил, что Хейли смотрит на него с искренним сочувствием.

— Ах, как это грустно, — прошептала она и взяла его за руку.

Стивен взглянул на ее руки. Они казались сильными — и вместе с тем нежными. И вдруг он понял, что ему приятны прикосновения этой девушки.

— Но ведь у вас есть друзья? — спросила Хейли. — Может, сообщить кому-нибудь? Вы у кого-нибудь служите?

«Служите»?! Она, очевидно, думает, что ему приходится зарабатывать себе на жизнь. При других обстоятельствах такое предположение позабавило бы Стивена. Интересно, что сказал бы его камердинер, услышав подобное?

Стивен ненадолго задумался. В этой ситуации он мог довериться только одному человеку — Джастину Мэллори, графу Блэкмору, своему лучшему другу и зятю.

— Мне действительно хотелось бы кое с кем связаться.

— Прекрасно. С другом?

— Да. Мы вместе служили.

— А где именно? — полюбопытствовала Хейли.

— Я… я учитель. На службе у одной лондонской семьи.

— Учитель? Замечательно! И что же вы преподаете? Математику? Латынь?

— Да, конечно.

Широкая улыбка озарила лицо девушки, и она произнесла какую-то латинскую фразу. Стивен тяжко вздохнул. Проклятие! Эта женщина знает латынь! Конечно, и он когда-то изучал этот язык, но это было слишком давно… Стивен мысленно проспрягал несколько глаголов и, собравшись с духом, заговорил… Он составил совсем коротенькую фразу, но Хейли вдруг посмотрела на него с удивлением.

— Почему вам захотелось бросить мне в голову огромный камень? — спросила она.

Стивен смутился — очевидно, ему не удалось сказать «я очень рад с вами познакомиться».

— Вы, наверное, неправильно меня поняли, — пробормотал он. Затем, откашлявшись, попросил: — Нельзя ли… немного воды?

— Да-да, конечно. — Хейли подала ему стакан.

— Благодарю вас.

— Не за что, Стивен. — На щеках Хейли вспыхнул румянец. — Пожалуй, я не должна называть вас просто Стивеном. Но я не знаю ваше полное имя…

— Баррет… сон. Меня зовут Стивен Барретсон, — пробормотал он и закашлялся.

— Стивен Барретсон? А вы знаете, что имя «Стивен» означает «победитель», а «Барретсон» — «храбрый медведь»? — Хейли улыбнулась. — Я увлекаюсь изучением имен. У вас прекрасное и очень благородное имя.

— Для простолюдина — не слишком подходящее, — поспешно заметил Стивен.

— Но, мистер Барретсон, не обязательно ведь быть пэром Англии, чтобы считаться благородным человеком.

— Да, действительно, — кивнул Стивен. Было очевидно, что его спасительница невысокого мнения об аристократах. — Скажите, а что означает ваше имя?

К удивлению Стивена, девушка потупилась.

— Оно означает… «с покосного луга», — пробормотала она.

Стивен был озадачен; он не мог понять, почему она вдруг смутилась. А многие ли из его знакомых дам так смущаются и краснеют? Пожалуй, он таких не встречал.

С любопытством глядя на Хейли, Стивен спросил:

— Скажите, а почему вы покраснели?

Она прикусила нижнюю губу. Затем, едва заметно улыбнувшись, проговорила:

— А разве я покраснела?

— Да. Простите за любопытство… Скажите, почему при словах «с покосного луга» вы заалели, точно роза?

— Может быть, я объясню вам это, когда вы немного окрепнете, — улыбнулась Хейли. — И кроме того… это целая история. Я смогу поведать ее вам, когда мы получше узнаем друг друга.

Стивен хотел задать очередной вопрос, но Хейли вдруг взяла с подноса льняную салфетку и наклонилась к нему.

— У вас здесь хлебная крошка. — Она вытерла ему нижнюю губу.

Стивен смотрел на девушку как зачарованный. Сейчас ее чудесные глаза были совсем близко, а пышные груди чуть прикасались к его перебинтованной груди. Несколько секунд спустя она выпрямилась, но Стивен все же смутился; он вспомнил, что лежит в постели совершенно обнаженный.

Почувствовав, что краснеет, Стивен еще больше смутился. Он переспал со множеством женщин — и вдруг покраснел, точно мальчишка.

— Скажите, а что с моей одеждой? Наверное, вся порвалась? — спросил Стивен. При мысли о том, что Хейли, возможно, раздевала его, он ощутил напряжение в чреслах.

— Боюсь, что ваш костюм уже не удастся починить, — ответила девушка. — Но после папы остался халат, несколько пар бриджей для верховой езды и рубашки, которые вам будут впору. Я оставлю вас на минутку и принесу все это.

Она вышла, и он с облегчением вздохнул. «Что это, черт побери, со мной случилось? Должно быть, я сильно ударился головой, если какая-то провинциальная скромница так меня возбуждает».

Вскоре Хейли вернулась, но Стивен уже успел овладеть собой.

— Как вы думаете, вы можете встать? — спросила она.

— Я сумею подняться, — заявил Стивен. — Но пожалуй, г мне потребуется помощь. Вы не могли бы прислать ко мне Гримзли?

— Гримзли? Ах нет, боюсь, что нет. Он на озере. Они с Эндрю и Натаном ловят рыбу.

— А другой слуга?

— Уинстон? Его тоже нет.

Хейли чуть отступила от кровати, и Стивен впервые обратил внимание на ее простенькое платье. Его никак нельзя было назвать соблазнительным, и все же в фигуре молодой женщины было что-то… необыкновенно привлекательное. Но что же именно? Может быть, пышная грудь и стройный стан? И наверное, у нее необычайно длинные ноги… Черт побери, почему же он сразу не обратил внимания на ее фигуру?

Стивен нахмурился, почувствовав, что снова возбудился.

— Думаю, что Уинстон и Гримзли вернутся через несколько часов, не раньше, — сказала Хейли. — Если вы не хотите ждать, я вам помогу.

Стивен понимал, что без помощи ему не обойтись. Неужели она забыла, что он голый? Или она не знает, что такое стыд?

— Я и сам прекрасно управлюсь, — проворчал Стивен.

— Не думаю… Вы пролежали на спине целую неделю, и у вас закружится голова, прежде чем вы успеете подняться на ноги.

Хейли наклонилась и чуть приподняла больного. Затем с некоторым раздражением проговорила:

— Так вы предпочитаете оставаться в постели, мистер Барретсон?

— Зовите меня Стивеном. И кроме того… Дело в том, что я…

— Вы лежите в постели голый, — перебила Хей-38 ли. — Я прекрасно это знаю. Вам не следует сму-

щаться. — Она улыбнулась. — Обещаю, что не буду смотреть.

Стивен нахмурился. Мысль о том, что эта женщина увидит его обнаженным, почему-то тревожила его. А может, его просто раздражает то, что она, ухаживая за ним, оставалась совершенно безразличной к его достоинствам? В Лондоне множество женщин находили их… весьма внушительными. Эта провинциалка кажется совершенно спокойной, в то время как он возбужден до крайности.

И тут Стивен понял, что его ужасно раздражает спокойствие этой женщины. Ему захотелось смутить ее. Глядя прямо ей в глаза, он с усмешкой проговорил:

— Я так понял, что именно вы сняли с меня одежду? Жаркий румянец залил ее лицо, и она, резко выпрямившись отступила на шаг.

— Я… я только помогла Уинстону и Гримзли. Нельзя было терять время.

Удовлетворенный своей победой, Стивен приободрился и спросил:

— Что ж, поскольку под этой простыней явно нет ничего такого, чего бы вы не видели, давайте продолжим.

Румянец на щеках Хейли стал еще гуще. Судорожно сглотнув, она повторила:

— Продолжим?

— Конечно. Почему бы вам не подать мне халат? Помедлив, Хейли подала ему черный шелковый халат и тотчас же отвернулась.

Стивен наконец-то овладел собой. Осторожно просунул руки в рукава — ребра ныли при каждом движении, — затянул пояс и свесил ноги с кровати. Затем, ухватившись за руки Хейли, резко приподнялся и сел.

В следующее мгновение в глазах у него потемнело и к горлу подступила тошнота. Стиснув зубы, Стивен несколько раз глубоко вздохнул и почувствовал резкую боль в ребрах. Однако тошнота прекратилась. По-прежнему держась за руку Хейли, он поднялся с кровати. Проклятые ноги были точно ватные, и Стивен ухватился за плечи девушки, чтобы не упасть. Она обхватила его руками и поддерживала, пока он не почувствовал себя увереннее. Наконец спросила:

— Ну и как?

Стивен поднял голову — и вдруг понял, что смотрит прямо ей в глаза.

— О Господи! Какой же у вас рост? Хейли с улыбкой ответила:

— Ровно шесть футов, если без обуви. А у вас?

— Шесть футов два дюйма. — Стивен смотрел на нее с удивлением: он впервые видел такую рослую женщину — настоящую амазонку.

Светские женщины, с которыми общался Стивен, почти все были невысокими, как и его любовницы. Шесть футов! Но даже при своем росте и в старом платье она казалась необычайно женственной и изящной.

— Ах, как замечательно, что вы выше меня! Таких мужчин, как вы, почти не бывает.

— Да, ' вполне могу себе представить.

К удивлению Стивена, она не обиделась.

— Уверяю вас, я уже давно привыкла к своему необычному росту. И имейте в виду: вам очень повезло. Я бы не смогла вытащить из оврага такого крупного мужчину, как вы, если бы была маленькой и хрупкой. Пожалуй, мой рост неудобен только на балу, потому что я обычно возвышаюсь над моими партнерами. К счастью, я редко бываю на балах. А когда бываю, меня редко приглашают танцевать, так что мне не стоит особенно огорчаться.

Стивен прилагал отчаянные усилия, чтобы не упасть. Заметив, что больной едва стоит на ногах, Хейли снова обхватила его руками. Тепло ее ладоней проникало сквозь тонкий шелк халата, чувственные губы находились совсем рядом, а чарующие аквамариновые глаза смотрели прямо в его глаза…

Почувствовав, что снова возбуждается, Стивен по-40 спешно отстранился и, покачнувшись, едва не упал.

— Осторожнее, — предупредила Хейли. — Держитесь за меня, и, может быть, нам удастся сделать несколько шагов.

[ Скрипнув зубами, Стивен обхватил девушку за плечи и сделал шаг, потом другой… В конце концов они пересекли комнату, вернулись к кровати, и Хейли помогла ему сесть.

— Жуткая слабость… — пробормотал Стивен.

— Вы еще не окрепли. Доктор советует вам отдохнуть еще несколько недель, чтобы зажили все раны. Мы будем рады, если вы останетесь у нас столько, сколько понадобится. — Хейли подошла к двери. — Попытайтесь заснуть. Я зайду к вам часа через два.

Она уже взялась за ручку, но тут Стивен окликнул ее:

— Хейли!..

Она обернулась и вопросительно посмотрела на него.

— Благодарю вас за все. Вы спасли мне жизнь. Она улыбнулась. Это была ангельская улыбка.

— Не стоит благодарности.

Она вышла из комнаты, осторожно притворив за собой дверь.

Человек стоял у окна своего лондонского особняка на Парк-лейн. «Стивен, где вы? Если вы мертвы, то почему мы не нашли вас в овраге у ручья? А если живы, то почему не вернулись домой?»

Он в волнении прошелся по комнате. «Впрочем, не важно. Если вы мертвы, ваШе тело в конце концов найдут. А если живы… Ну что ж, вам недолго остается жить».