Сиротка в Академии Драконов – 2

Глава 5

Я шагнула в сторону балкона, чувствуя, насколько сильно мне жаль оставлять раненого и, возможно, умирающего дядю. Но при этом понимала, что если не я, тогда кто?.. Кто остановит монстра, не позволив тому проникнуть в дом⁈

В черной и совершенно противоестественной фигуре тем временем стало еще больше человеческого. Пусть в пернатой массе то и дело мелькали блестящие птичьи глаза, крылья и поджатые к брюшкам лапы, но я уже смутно различала очертания лица — размытого и меняющегося, словно тени на воде.

Это был мужчина — обычная, довольно крепкая фигура. Волосы до плеч и, кажется, нормальные, не слишком примечательные черты.

— Чего тебе здесь надо⁈ — выдохнула я, не надеясь получить ответ.

С чего бы монстру со мной разговаривать? Да и как бы он… Разве это существо могло такое сделать?

Так и есть — вместо слов копошащаяся птичья стая протянула в мою сторону руку — длинную, как плеть. В воздухе закружились перья, а я ощутила, как в груди стало пусто и холодно, словно что-то невидимое тянуло из меня жизненные силы.

От этой мысли я едва не зашаталась, но затем вцепилась пальцами в край подоконника, заставляя себя удержаться на ногах.

Потому что на миг мной одолела паника.

Что, если этот монстр высосет, даже не прикоснувшись, из меня все силы, закрутилось в моей голове, и я упаду безжизненной мумией к его ногам⁈ Лучше всего бежать — что бы и сделала прежняя Шанайя Гордон, сирота с Найрена.

Но разве сейчас я могла, разве имело права спасаться бегством⁈ Ведь за моей спиной застонал дядя, над которым склонился Томас. Мой страж, что-то бормоча, вливал в него магию.

Заодно я услышала, как закашлял, силясь подняться, Роберт.

— Мисс Шанайя… — раздался срывающийся голос Томаса. — Я сейчас, я уже скоро! Я сейчас подсоблю…

— Не смей! — приказала ему, не поворачивая головы. — Занимайся дядей! — После чего сделала шаг вперед.

Затем еще один и… вышла на балкон.

Собрав остатки воли, вытянула ладони вперед, и воздух вокруг меня задрожал.

Я не до конца понимала, что именно пытаюсь сделать — вернее, как такое провернуть. Но горячая волна прокатилась по венам, а с ладоней сорвалась волна огня, которой, сделав над собой усилие, я нарисовала перед собой кривую черту.

Пусть я не знала никаких заклинаний из защитной магии, но мне все же удалось создать кривую и хилую, но огненную стену.

Как именно — я не имела понятия, но у меня даже выходило ее подпитывать. Она продолжала гореть, а я смотрела сквозь языки пламени в нечеловеческие птичьи глаза монстра и… не чувствовала себя в безопасности.

— Что тебе нужно⁈ — в очередной раз спросила я, и мой голос едва не срывался от отчаяния. Мне казалось, что, несмотря на все старания, Бездна продолжала высасывать из меня силы. — Убирайся прочь, ничего твоего здесь нет!

— Медальон… Печать… — внезапно прохрипел монстр, и с каждым поворотом челюстей из его рта вылетели птицы. Это выглядело настолько жутко, что у меня перехватило дыхание. — Отдай!.. Иначе умрешь…

— Или же умрешь ты, — возразила ему, после чего с моих рук сорвалось заклинание.

Оно прошло и через мою стену, а потом и через монстра — потому что его пернатое составляющее подалось в стороны и огненный сгусток пролетел насквозь, не причинив чудовищу ни малейшего вреда.

Оно как стояло, вперившись в меня черным взглядом, так и продолжало стоять.

Мысленно взвыв, я бросила в него еще одно заклинание, а затем очередное.

Одно за другим огненные сгустки срывались с моих рук, пока я не поняла: мой источник иссякает, а пернатый монстр все так же стоит и смотрит, и каждая секунда рядом с ним забирает мои силы.

— Похожа… — неожиданно пробормотало чудовище. — Как же сейчас… ты… на нее… похожа!

Затем он издал низкий стон и вновь протянул ко мне черную длань, но я встретила ее сорвавшимся с губ проклятием, а с ладоней — огнем.

Еще один стон — и нет, мои заклинания вовсе не причиняли ему боли. Кажется, дело было в чем-то другом… В том, что несло ему невероятные страдания.

Внезапно монстр развернулся, шагнул прочь и рассыпался на сотню птиц. Те с криком разлетелись в разные стороны, оставив после себя лишь черные перья на нагревшемся на солнце камне балкона.

Пару секунд простояв, полностью ошеломленная, я опустилась на колени. Потому что ничего, ничего не понимала…

Кроме одного: монстр следил за мной через своих птиц еще с академии, пока не выследил в доме дяди. Собирался убить — тянул из меня жизненные силы, требуя отдать медальон Веллардов с частицей Печати Бездны. Но затем, когда я стала кидать в него огненными заклинаниями, почему-то передумал и…

Нет, он меня не убил и не убился сам — вместо этого развоплотился, а птичья стая улетела по своим делам.

Но почему? Что заставило его меня пощадить⁈ На кого я могла быть так сильно похожа, что тем самым причиняла ему столь серьезную боль?

И вот еще — придет ли он за мной в очередной раз?

Ответов на эти вопросы у меня не имелось, и я чувствовала себя совершенно опустошенной.

Пока внезапно не ощутила теплое и уверенное прикосновение к плечу.

— Шани, Шанайя! — раздался такой родной голос.

Меня дернули наверх сильные руки, и уже в следующую секунду Кайрен прижал к своей прохладной обнаженной груди.

В ответ я тоже прижалась к нему. Обхватила изо всех сил, приложила ухо к его груди, слушая, как уверенно, но в то же время встревоженно бьется его сердце. А еще — как Кайрен говорит что-то на своем языке, называя меня…

Аторе.

Вот как он меня назвал.

Мне захотелось спросить, что это означает, но по моему лицу текли слезы, заливаясь мне в рот.

Заодно я мечтала закрыть глаза и утонуть в блаженстве от того, что Кайрен рядом. Забыть обо всем и ждать его поцелуя.

Но разве я могла? Разве я имела на такое право⁈

Первым опомнился принц нари. Отстранил меня и уставился мне в лицо. Его глаза были темными, словно внутри бушевала буря.

— С тобой все в порядке⁈ — Кайрен встряхнул меня на плечи. — Шани, скажи мне!

— Да-да, — выдавила из себя. — Со мной все хорошо.

— Здесь была Бездна…

— Ты тоже его видел⁈ — воскликнула я. — Этого… птичьего монстра⁈

Он покачал головой.

— Это было… Это было нечто ужасное! — призналась ему.

— Я чувствую отголоски Бездны. Такие же сильные, что и на дне океана, где мой народ несет вечный патруль. А теперь здесь, на балконе этого дома… Причем настолько же отчетливо, как и рядом с Печатями. Бездна приходила за тобой, Шанайя!

Теперь головой покачала уже я.

— Нет, Кайрен, не за мной! Я ей не нужна. Монстр явился за медальоном моей матери…

— Но как? — резко перебил меня Кайрен. — Каким образом ты его прогнала⁈ Бездна никогда не уходит, пока не закончит начатое.

Я вспомнила, как с моих рук срывались одно за другим заклинания, не причиняя чудовищу вреда, а потом воплощение Тьмы прохрипело, что я на кого-то похожа — на кого-то невероятно ему дорогого… После чего взяло и развоплотилось.

Но это было бы слишком долго объяснять.

— Думаю, Бездна испугалась твоего прихода, — быстро произнесла я, чтобы поскорее закончить разговор. — Мой дядя — он ранен… На него напали, но уже не птичий монстр, а другие!

Другие монстры в человеческом обличии — с руками, ногами и мечами за поясом.

— Твой дядя при смерти, — откликнулся Кайрен. — У меня не было времени…

Тут со стороны комнаты донесся голос Томаса. Он звал меня — сказал, что с Робертом все будет в порядке, тогда как лорд ДиРейн…

— Идем же, скорее! — воскликнула я. — Надо что-то сделать!

Метнулась было к двери в комнату, но Кайрен поймал меня за руку и покачал головой. В его глазах было…

— Нет! — охнула я. — Только не говори мне, что уже слишком поздно!

А ведь я даже не успела с ним попрощаться, стукнула в голову мысль, после чего она пролилась наружу потоком слез.

— Стазис, — произнес Кайрен. — Я погрузил твоего дядю в стазис, Шани, но уже в тот момент его жизнь была на Грани. Как только я сниму заклинание, у тебя будет несколько минут, чтобы пожелать ему легкого пути в загробный мир.

Его слова были ужасны — даже ужаснее, чем встреча с Бездной.

— Кайрен… Кайрен, умоляю тебя! — всхлипнула я. — Вы, нари, вы ведь сильные маги!.. Сильнее, чем люди. Вы можете…

Вместо ответа Кайрен шагнул в комнату, а я, сотрясаясь от рыданий, пошла за ним. Туда, где на кровати, бледный словно сама смерть, лежал в стазисе Гильберт ДиРейн.

— Невероятно, что он смог продержаться так долго, — произнес принц нари. — Его защитный амулет выдержал первый удар, но второй… Нет, Шани, я не смогу! То, о чем ты просишь, — такое выше моих сил.

— А кто тогда⁈ — выдохнула я. — Кто сможет⁈ Скажи мне, Кайрен! Боги, я готова на все, лишь бы вернуть дядю к жизни!

— Если кому-то такое и под силу, то только моему отцу, — ответил он и повернулся, чтобы встретиться со мной взглядом. — Но ты должна знать: отец никогда и ничего не делает бесплатно.

— Деньги? — я растерялась окончательно. — Неужели он попросит оплату деньгами?

На это Кайрен покачал головой.

— Людские сокровища отцу не нужны. Зато он умеет брать то, о чем люди потом долго жалеют, — предупредил меня Кайден.

— Но если речь идет о выборе: либо спасти моего дядю, или же то, о чем я могу пожалеть в будущем… Кайрен, прошу тебя! Мы должны попытаться это сделать!

Хотела добавить, что успела привязаться и полюбить своего дядю и что он — единственная моя семья. Если, конечно, не считать деда-пирата и сгинувшего где-то на краю света отца-негодяя.

Но мне показалось это довольно эгоистичным, и я решила промолчать. Затем смотрела на то, как Кайрен прикоснулся груди, на которой висело несколько амулетов.

— Отец скоро будет, — через несколько секунд произнес Кайрен. — Он отозвался.

Кивнув, я произнесла слова благодарности.

Затем еще немного поглядела на дядю, чувствуя, как в груди поселяется надежда — пусть еще робкая, но всяко лучше, чем черная пучина отчаяния. Ненадолго прикоснулась к его застывшей руке, ощутив легкую вибрацию заклинания стазиса на своих кончиках пальцев, после чего принялась командовать.

Сказала Томасу, что ему нужно перенести раненого камердинера в соседнюю комнату. После этого он должен немедленно отправиться вниз и проверить, уж не сбежали ли связанные им нападавшие.

Те непременно должны предстать перед судом за все то, что совершили.

После чего ему стоило разобраться с телом, лежавшим в кустах, — может, этот человек еще жив? — и успокоить слуг. Затем дождаться шерифа, за которым я послала Идана.

Но если подмога из Гростона прибудет раньше, чем мы… закончим наверху, то шериф ни в коем случае не должен подняться к дяде в комнату.

Мне все равно, как он его задержит.

— И вот еще: ты должен молчать обо всем, что здесь увидел, — добавила я.

— Все ясно, мисс Гордон! — без колебаний произнес Томас. Затем посмотрел на Кайрена. — Не имеет значения, кто спасет хозяина: ангелы, демоны или морской народ. Лорд ДиРейн заслуживает того, чтобы за него бороться.

Затем Томас ушел, а Кайрен отправился ему помогать — они перенесли камердинера в другую комнату. Я же еще немного посидела на дядиной кровати, давясь слезами, но понимая, что сделала правильный выбор, после чего вышла на балкон следом за Кайреном.

Остановилась рядом и стала смотреть на море.

Мне казалось, своей просьбой обратиться за помощью к отцу я что-то нарушила — то хрупкое и невесомое, но невероятно прекрасное, что возникло между нами, хотя оно и не имело права на существование.

Но я не собиралась ничего менять. Сперва нужно было попытаться и спасти дядю, а потом уже исправлять ошибки.

— Бездна, — произнес Кайрен. — Расскажи мне обо всем, что здесь произошло. От начала до конца.

И я рассказала: мне нечего было скрывать.

— На кого ты могла быть похожа? — произнес Кайрен задумчиво. — На свою мать?

Я покачала головой.

— В доме есть ее портреты примерно в таком же возрасте, в котором я сейчас. Дядя любил свою сестру, и пусть их отец приказал избавиться от всех изображений Амелии ДиРейн, но дядя, вернувшись из последнего плавания, отыскал их в ломбардах и частных коллекциях и выкупил несколько.

— Значит, на мать ты не похожа?

— Нисколько, — ответила ему. — Судя по всему, я пошла в род Веллардов. Так что это точно была не Амелия ДиРейн.

Тогда кто же причинял Бездне столь сильную боль — этого я сказать не могла, потому что встреча с Дрейком Веллардом обернулась для меня бегством на водном драконе, который сейчас, наверное, дожидался Кайрена на пляже возле скалы.

Зато еще один — кажется, даже более мощный, чем Варрок, — смог взлететь на эту самую скалу. Пронесся, подобный черной стреле, над нашим балконом, и с его спины спрыгнул… сам Владыка нари.

Причем сделал это настолько легко, а приземлился перед нами так ловко и грациозно, словно ему было столько же лет, сколько его сыну.

— Отец, — склонился перед ним Кайрен и произнес это на языке Арвена.

Вот и я тоже склонилась, заодно раздумывая, уж не упасть ли мне ниц перед правителем морского народа.

Но передумала, хотя мысль показалась довольно привлекательной — потому что на этот раз я выступала смиренной просительницей и была готова распластаться перед нари на теплой плитке балкона.

Все, лишь бы спасти дядю!

Владыка уставился на мой затылок — я почувствовала его тяжелый взгляд, — тогда как сама рассматривала его голые ступни: немного волосатые, переходящие в крепкие икры, после чего начинались черные штаны.

— Поднимись, человеческая девица! — раздался приказ, и я, вскинув голову, уставилась ему в глаза.

Именно тогда-то, клянусь, он меня и узнал!

Понял, кто я такая, и вспомнил, что уже видел меня в гроте на Найрене. Потому что в таких же синих, как и у Кайрена, глазах — промелькнуло что-то похожее на понимание…

— И в какую же неприятность ты позволил себя втянуть на этот раз, сын мой? — закончив меня рассматривать, поинтересовался Владыка, и голос его прозвучал язвительно. — Хотя твой интерес на Суше красив, я должен это признать. Но скажи мне, сколько это уже продолжается, Кайрен?

— Какое-то время, — нехотя отозвался тот. — Но я позвал тебя не для того, чтобы ты меня отчитывал!

— Тогда для чего же? — Владыка вновь посмотрел на меня, явно прикидывая…

— Мой дядя, — быстро произнесла я. — Я прошу вас о помощи, о Владыка! Он серьезно ранен, и Кайрен…

— Кайрен? — склонил правитель голову.

— Ваш сын, Владыка! — поправила я себя. — Он погрузил моего дядю в стазис, но…

— Он умрет, как только иссякнет заклинание. Поэтому я тоже смиренно прошу у тебя о помощи, отец! — вмешался Кайрен. — И я готов исполнить любое твое пожелание.

— Владыка, — я склонилась перед ним. — Умоляю, не отказывайте! Ваша магия сильна, я это знаю!.. Вы — единственный во всем мире, кто в силах помочь моему дяде.

— Где этот человек? — спросил правитель нари.

Затем, не дожидаясь ответа, отправился в комнату и уже скоро уставился на Гильберта ДиРейна.

Молчал он долго, минут пять. Затем произнес:

— Жизнь в нем едва теплится, и в этом виноваты не только свежие раны. Заодно его изматывает болезнь, которая нари хорошо известна. Я смогу его вылечить. Он встанет на ноги и проживет еще долгие годы.

— Но… Это же… — я не могла сдержать слез радости. — Великолепные новости!.. — выдохнула в ответ.

— Но за это, — Владыка посмотрел на сына, — ты, Кайрен, исполнишь свой долг чести. Сделаешь то, что вбил себе в голову, потому что я не в силах приказать тебе об этом забыть. Затем ты оставишь эту девчонку навсегда и вернешься к своему народу. Зато ты… — Владыка посмотрел на меня. — Ты дашь моему сыну уйти. Отпустишь его, потому что ты ему не ровня. Иначе я приду и заберу жизнь того, кому ее верну.

Я отшатнулась.

— Как вы можете требовать такое⁈

Но по ледяным, безразличным глазам нари поняла: он мне даже не ответит. Потому что Владыка считал, что он в своем праве прекратить то, что, по его мнению, не нужно и опасно для его сына и правящей династии.

Ведь Кайрен — будущий Владыка морского народа, тогда как я…

— Вообще-то, я спасла вашему сыну жизнь, — напомнила я повелителю нари, при этом прекрасно понимая, что мне не с чем торговаться.

Это не тот козырь, который мог бы пронять Владыку. Но я упрямо попыталась его разыграть.

— Уверена, вы меня помните, — добавила я. — Как и то, что вы со мной сделали на Найрене. И вы могли бы…

— Шани, не надо! — раздался голос Кайрена, и я, к своему ужасу, услышала в нем похожие стальные интонации, как и у Владыки. — Отца таким не возьмешь. Его уже ничем не взять — его сердце холодно словно лед с тех пор, как умерла мама.

— Если ты забыл, сын, то я тебе напомню. Ее убили люди, — резко произнес Владыка. — Я не против того, чтобы ты пользовался человеческими девушками по своему разумению и для своего развлечения…

— Как это делаешь ты, отец! — усмехнулся Кайрен.

— Как иногда делаю я, — согласился тот. — Но твоя привязанность к этой девице, Кайрен, вызывает у меня недоумение и желание вернуть тебе разум. Заодно она угрожает безопасности нашего народа. Поэтому мы заключим сделку. Жизнь этого человека, — он кивнул на моего дядю, — за твое возвращение. Но согласие должны дать вы оба, иначе…

— Хорошо! — внезапно произнес Кайрен, потому что я не могла вымолвить ни слова, чувствуя себя так, словно с разбегу уткнулась в огромную и непробиваемую стену.

Владыку не трогали мои слезы, и к чувству долга воззвать у меня тоже не получилось. Даже если бы я упала перед ним ниц, то он перешагнул бы через меня, преследуя лишь интересы своего народа и династии.

— Что именно «хорошо», сын мой? — поинтересовался Владыка.

Уставился на Кайрена, а я подумала… Вот так, краем разума: как же сильно они похожи!..

— Ты не в праве распоряжаться судьбой этой девушки, поэтому я приму решение за нас двоих. Да, отец! Я сделаю все именно так, как ты хочешь. После того как ты вылечишь этого человека, я дождусь момента, когда Шанайя призовет своего дракона, а затем вернусь домой и больше никогда не появлюсь рядом с ней.

— Слишком долго и слишком неопределенно, Кайрен! — нахмурился Владыка, после чего они перешли на свой язык, который я не понимала.

Подозреваю, Кайрен принялся рассказывать ему о воплощении Бездны на балконе дядиного дома и о том, что эта Бездна меня преследовала, потому что время от времени я слышала имя Веллардов. Именно поэтому Кайрен настаивал, что ему нужно задержаться рядом до призыва дракона.

Я же боролась с пониманием того, что падаю в пропасть… Но тем самым спасаю своего дядю.

— Так и быть, договорено! — наконец отозвался Владыка уже на языке Арвена. — Мой сын будет за тобой присматривать до момента призыва твоего дракона. Тебе все понятно, человеческая девица? После этого Кайрен вернется туда, где ему и место.

— Мне все предельно понятно, — отозвалась я, а потом долго смотрела на то, как Владыка, закрыв глаза, стоял рядом с кроватью моего дяди.

Посоха на этот раз у него не было, но я видела, как с его правой ладони лился вполне зримый поток света.

А еще я думала о том, что Кайрен держится от меня в стороне, словно ему… Вернее, нам с ним не дали времени до призыва дракона, и все то, что между нами было, так и так закончилось в этой самой комнате.

Там, где Владыка снял с моего дяди заклинание стазиса, и тот задышал — сперва сипло, а затем шумно. После чего закашлял, а я кинулась к нему, доставая из прикроватного ящика чистые носовые платки.

— Он должен выкашлять всю кровь, которая скопилась в его легких, — произнес Владыка. — Но уже скоро ему станет легче, а в течение пары недель раны затянутся окончательно и болезнь покинет его навсегда. Я дал ему достаточно сил, чтобы не только справиться с ранением, но и победить то, что почти победило его.

Дядя продолжал кашлять, я смотрела на кровавые пятна на платке и изо всех сил хотела верить в слова Владыки. И еще в то, что Кайрен не уйдет так просто из моей жизни — сколько бы это ни было эгоистично.

— Наш договор, человеческая девица! — напомнил мне Владыка. — Иначе…

Но не закончил — вместо этого развернулся и отправился к балкону, откуда, подозреваю, совершил смертельно опасный прыжок.

Но не для такого опытного всадника, каким был повелитель нари.

Подозреваю, причина заключалась в том, что со стороны лестницы раздались голоса — и один из них принадлежал Томасу. Второй был зычным голосом представителя власти, который требовал немедленно проводить его к лорду ДиРейну, добавляя, что он не понимает, почему от него скрывают владельца дома!

Тут Кайрен кинул на меня еще один быстрый взгляд, затем, не прощаясь, отправился к балкону и тоже исчез, перемахнув через перила.

Но я была уверена, что Варрок терпеливо его поджидал.

Я же помогла очнувшемуся дяде приподняться и перетерпеть еще один приступ кашля, порадовавшись, что тот был не слишком долгим и кровь на чистом платке почти не появилась.

А потом все пошло не так, как я себе представляла.

Потому что я собиралась обойти появление нари стороной.

Думала, что мы — пострадавшая сторона, поэтому пусть правосудие наказывает виновников преступления, а я буду терпеливо ждать неделю до обещанного Владыкой полного дядиного исцеления, не распространяясь ни о сути лечения, ни о цене, которую пришлось за него заплатить.

Но все вышло иначе.

Потому что Керн оказался вовсе не Найреном под руководством губернатора Делавея, где никому ни до чего нет дела, если только положить себе в карман побольше украденных из казны денег.

Пусть напавшая на нас троица никуда не сбежала, но увез их вовсе не шериф из Гростона, как я предполагала. Их забрали в столицу, откуда через полтора часа после приезда шерифа прибыли двое сыщиков из центральной жандармерии.

Объяснили мне, что нападение на такого человека, как лорд ДиРейн, и его дом — никакие не шутки, и все будет расследовано по высшему разряду.

К этому времени я уже успела нормально перевязать дядю — по крайней мере, мне так казалось, — после чего из столицы прибыл личный доктор и перевязал его еще раз, но уже по всем правилам.

Сказал и ему, и мне, что раны легкие, так что он надеется на скорейшее выздоровление, а затем отвел меня в сторону и намекнул, что здоровье дяди серьезно подорвано продолжительной болезнью, поэтому стоит готовиться к худшему.

Он не может обещать, что лорд ДиРейн поправится.

Скорее, наоборот.

— Правда, для умирающего ваш дядя выглядит довольно крепким, — задумчиво произнес доктор.

Затем оставил целую батарею микстур, которые следовало пить по часам и ничего не перепутать.

Сказал, что завтра утром он снова приедет навестить Гильберта ДиРейна, после чего осмотрел двух других раненых — камердинера, жизни которого благодаря своевременному магическому вмешательству Томаса ничего не угрожало, и еще Эндрю — слугу, пострадавшего возле ворот.

Последнего он посоветовал отправить в лазарет, добавив, что сам этим и займется. Увез его в своей коляске, а я осталась рядом с дядей, а еще через полчаса пожаловали и столичные следователи.

Оба были магами и, подозреваю, довольно сильными, потому что принялись шаг за шагом восстанавливать картину произошедшего, не забывая при этом считывать магические следы.

Но если с первым этажом вопросов у следователей не возникло, то произошедшее на втором с моим рассказом не совпало.

Но я не собиралась вдаваться в подробности.

Не стала объяснять, что за странные, леденящие душу вибрации они почувствовали на балконе и почему от дяди так сильно фонит магией нари. И от меня тоже, как и от балкона, и от всей дядиной спальни.

Что здесь произошло?

— Понятия не имею, господа следователи! — твердила им, стараясь глядеть на них самыми честными глазами, а заодно изображая из себя девицу в беде. — Откуда мне знать, как выглядит магия нари, если я самих нари в глаза не видела? Что вы от меня хотите?

Они хотели правды и честных ответов, но ничего из этого не получили. Перекинулись было на Томаса, но тот сказал, что ничего не видел и не знает. Да и пришедший в себя дядя тоже не смог помочь следствию.

Кайрен погрузил его в стазис уже тогда, когда Гильберт ДиРейн был в бессознательном состоянии, а когда дядя очнулся, все к этому времени закончилось.

Зато он уверенно заявил, что необъяснимые магические колебания могут идти от его защитных амулетов, которые подарил ему вождь одного из островов далекого архипелага — настолько далекого, что ему до сих пор не дали официального названия.

Дядин амулет столичных почему-то не впечатлил, хотя, как по мне, это было неплохим объяснением.

— Вы же понимаете, что рано или поздно вам придется ответить на наши вопросы, мисс Гордон! — на прощание заявил мне один из следователей.

Особо въедливый — с рыжими бакенбардами и светло-голубыми, почти прозрачными, глазами.

— Вообще-то, я думала, что вы на стороне пострадавших, которые выжили лишь чудом, — сообщила ему.

— Мы на стороне правосудия, а якшанье с нари — это уголовно наказуемое деяние, — вот что он сказал мне на прощание.

После чего оба отбыли в Керн и нападавших с собой увезли, пообещав сообщить, когда следствие придет к каким-либо выводам.

Уехали, а я осталась, терзаемая дурными предчувствиями, хотя не ощущала за собой никакой вины. Лишь горечь из-за того, что Кайрен все решил сам, сделав это и за меня тоже.

Похоже, понимал, что у нас с ним все равно ничего не выйдет, как прекрасно знала это и я. Но мне хотелось, чтобы никто не отнимал ни у меня, ни у него возможности жить своей судьбой, совершать собственные ошибки и решать своим сердцем.

Это оказалось невозможным для Шанайи Гордон — приемной дочери ученого-энтомолога, а заодно племянницы великого путешественника и внучки печально знаменитого пирата…

Как и немыслимым для принца нари, которого однажды ждал трон и посох правителя морского народа.

Чтобы не думать о Кайрене, я допоздна заботилась о дяде — давала ему по часам микстуры и кормила с ложечки, радуясь его аппетиту. После чего читала ему так долго, пока он не заснул.

И спал спокойно, а я украдкой улыбалась, глядя на то, как размеренно поднималась и опускалась его перевязанная грудь.

Затем устроилась в спальне по соседству, наказав слуге, занявшему место Роберта, чтобы тот немедленно меня разбудил, если с дядей будет что-то не так.

Но никто не беспокоил мой сон, кроме меня самой. Потому что я никак не могла найти себе места, ворочалась в огромной постели, пока наконец не вышла на балкон и не стала смотреть на озаренное круглой луной ночное море.

Мне казалось, что где-то там, вдалеке, над водой мелькали черные тени — и что это нес дозор принц на своем Варроке и, возможно, другие, верные ему нари.

Наверное, Кайрен не уплывал слишком далеко, чтобы, если я его призову, явиться ко мне как можно скорее.

Потому что Бездна могла прийти за мной вновь. Потребовать отдать свой амулет или же рассказать о том, кого я ей напоминаю.

Но все вокруг было спокойно. И даже вороны, мои вечные спутники в последнюю неделю, — те тоже меня покинули.

Я смотрела на море так долго, пока не продрогла, после чего вернулась в комнату и легла спать. Решила, что утро расставит все на свои места.

А если не расставит — то так тому и быть!