Скандальная тайна

Глава 16

Элизабет оглядела бальный зал, и ей вдруг захотелось, чтобы все разъехались. Сказывалось напряжение последних нескольких дней. Все, чего она хотела, — поскорее удалиться в свою комнату. А еще лучше — в комнату Уилла. О чем она думает?

С того момента как она увидела его в костюме для торжественного приема, ей хотелось одного — сорвать с него один за другим предметы его одежды. Она закрыла глаза и попыталась избавиться от картины, возникшей перед ее мысленным взором: Уилл, стоявший перед ней совершенно обнаженным.

— Элизабет, с вами все в порядке?

Пожалуйста, пусть это будет не Уилл, молила она. Не открыв глаз, она знала, что это он. Пожалуйста, пусть он не будет обнаженным!

Она медленно приоткрыла глаза и увидела перед собой Уилла, который всматривался в нее.

— Элизабет…

— Со мной все в порядке, я просто немного устала. — И тут ее усталость исчезла.

— Мы потанцуем, или вы слишком утомлены?

— Я не настолько устала, чтобы не могла танцевать. — «С вами», — мысленно добавила она.

Она взялась за его руку и попыталась игнорировать шок, вызванный желанием. Плохо. Она испытывала судьбу, когда позволила себе близость с ним. Ей повезло, что она не забеременела. Если она снова уступит, быть беде.

Под звуки вальса она сказала себе, что должна отдаться музыке, а не ощущению близости человека, с которым танцует. И она попыталась, но безуспешно. Она не могла не ощущать запах его мыла, смесь ароматов ванили и гвоздики. Его рука в перчатке обжигала ее руку.

— Вы сегодня очень задумчивы, — мягко сказал Уилл. — И о чем вы думаете?

Этого она не могла сказать ему.

— Ни о чем. Надеюсь, все приглашенные получают удовольствие.

— На этот счету меня нет сомнений. — Уилл смотрел на нее с высоты своего роста и улыбался. — Хотя меня немного беспокоит Элли.

— Почему?

— Не могу говорить об этом сейчас. Зайдите ко мне в кабинет после танца. Мы сможем поговорить без свидетелей.

Разговор без свидетелей. В его кабинете. Это плохая идея.

— Зайду, — сказала Элизабет.

После этого она старалась думать только о музыке, а не о том, что они будут в кабинете одни, что там можно будет целовать его, ласкать его, раздеть его. Когда вальс закончился, она подняла на него глаза и сказала:

— Мы не можем идти в кабинет вместе.

— Это почему?

— Пойдут разговоры.

Уилл вздохнул.

— Хорошо, сначала идите вы. Я встречусь с вами через несколько минут.

Элизабет кивнула и, уходя, извинилась перед подругами, сказав, что ей нужно в туалетную комнату. Оказавшись в кабинете, она налила себе вина, чтобы успокоить нервы. Выпив, она поняла, что зря сделала это, потому что весь вечер почти ничего не ела. Но тут же налила себе еще вина. Небольшое головокружение даже приятно.

Минут через десять в комнату вошел Уилл.

— Закройте дверь на ключ, — сказала Элизабет.

Он поднял бровь, но повиновался.

— Так зачем я закрыл дверь, Элизабет?

— Не затем, о чем вы подумали. — «И чего хотела бы я». — Иногда во время балов люди ищут места, где могут побыть наедине с другим человеком. Если кто-нибудь увидит нас вдвоем в кабинете, о нас могут плохо подумать.

— И это будет плохо?..

Элизабет прищурилась:

— Я полагаю, вы знаете, о чем я говорю.

Он улыбнулся:

— Пожалуй, знаю.

— Скажите мне, почему Элли вызывает у вас беспокойство? — спросила она, чтобы сменить предмет разговора, который не выходил у нее из головы весь вечер.

— Она танцевала только с тремя молодыми людьми. И с одним из них два раза. — Уилл сел в кресло у камина. — Я беспокоюсь за нее, Элизабет.

— Элли не такая как Люси. Она застенчивая, тихая и предпочитает вращаться в небольшом кругу друзей. У Люси всегда будет много друзей, в том числе и молодых людей.

Уилл нахмурился:

— Мне это не очень нравится.

Элизабет рассмеялась и села напротив него.

— Люси — умненькая девушка. Она знает, что хорошенькая, но не внешностью хочет привлечь внимание, а своей индивидуальностью.

— А Элли?

— Мне кажется, с Элли все будет в порядке. В этом сезоне она найдет себе нескольких друзей, таких, с которыми у нее много общего. Они помогут ей в следующий…

Она умолкла, вспомнив, что в следующем году Элли может и не быть в Англии.

— В следующий что?

— Они будут помогать ей все время, пока Элли будет здесь. — Элизабет смотрела не на него, а в пустой камин. Она не хотела думать, как одиноко ей будет без него и его братьев и сестер. — Нам пора возвратиться к гостям, — прошептала она.

Уилл кивнул и поднялся одновременно с Элизабет. Их разделял какой-нибудь шаг, и Элизабет боялась двинуться с места. Один шаг — и она окажется в его объятиях, куда она и стремилась. Один шаг — и она сможет поцеловать его. Один шаг — и она может совершить ту же ошибку…

Внезапно он шагнул и привлек ее к себе, поцелуями изгнав из ее головы все мысли об ошибках. Она обвила руками его шею, отчаянно стараясь прижаться крепче. Он языком трогал ее губы, побуждая их открыться для него.

Бархатная шероховатость его языка была восхитительной, внизу живота у нее стало горячо. Она задвигала бедрами, чтобы почувствовать его поднимающееся мужское естество. Когда она потянулась к шейному платку, он схватил ее за запястья.

Отпрянув, она почувствовала, что краснеет. Как могла она думать, что он хочет ее снова? Она глупая женщина. Он прижался к ней лбом.

— Вы представления не имеете, как я хотел бы продолжить прямо сейчас. Но мы не можем.

Боже, какой он рассудительный! Вообще-то осмотрительной полагалось бы быть ей.

— Да, — прошептала она.

— Элизабет, если бы дом не был полон гостей, — он помолчал, глядя на нее, — вы бы сейчас лежали на диване.

Она учащенно дышала. Потом судорожно сглотнула.

— Нам надо вернуться к гостям.

Элизабет моргнула и поняла. Гости могут заметить, что они отсутствуют.

— Да. Вы идите первым. Я подожду несколько минут. Идите в карточную комнату. Тогда те, кто в бальном зале, увидят вас выходящим оттуда и подумают, что вы все время находились там.

Уилл чуть улыбнулся:

— Вы умеете придумывать правдоподобные объяснения.

— Идите, — сказала она, указывая на дверь.

Уилл ушел, а Элизабет опустилась в кожаное кресло.

Вдруг она услышала, что кто-то кашлянул, и посмотрела на дверь. На пороге, ехидно улыбаясь, стояла Кэролайн.

— Вам следовало бы больше заботиться о своей репутации, Элизабет. Это единственное, что вы можете предложить мужу. — Кэролайн повернулась, чтобы уйти.

— Кэролайн, подождите!

Женщина остановилась.

— Да?

Элизабет подскочила к двери, затащила Кэролайн в комнату и закрыла дверь.

— Ничего не произошло. Поверьте мне.

Кэролайн закатила глаза:

— Ну конечно, Элизабет. Вы оставались наедине с мужчиной в закрытом кабинете в течение нескольких минут. Все могло случиться.

— Пожалуйста. Не говорите никому.

Она умоляла дьявола.

— На этот раз промолчу. Но вы не должны допустить этого снова. — Кэролайн круто повернулась и вышла.

Уилл закрыл дверь спальни и развязал шейный платок. Наконец-то, когда заря уже окрасила небо розовыми красками, бал закончился. Он должен был бы валиться с ног и желать одного — поскорее добраться до постели, но в голове у него были совсем другие мысли. Он не мог забыть, какое лицо было у Элизабет, когда он заставил себя оттолкнуть ее.

Сбросив туфли, он снял фрак и бросил его на кресло. Своего камердинера он отпустил несколько часов назад. Он застыл и взглянул на дверь. Ему послышались тихие шаги за дверью, или его воображение играет с ним злую шутку?

Он подошел к двери, открыл ее — коридор был пуст. Черт. Дверь напротив его комнаты медленно открылась — он увидел Элизабет в ночной рубашке цвета слоновой кости.

— Все в порядке? — спросила она.

— Мне показалось, я что-то слышал. — Уилл наблюдал, как она краснеет. Или это она была у его дверей, или она засмущалась, что он увидел ее в ночной рубашке. Ему было все равно. Стоило ему увидеть ее при слабом свете свечи, горевшей за ее спиной, как в нем проснулось желание.

Твердо решив покончить с притворством, что они ничего не испытывают друг к другу, он закрыл за собой дверь и шагнул к ней. Ее зеленые глаза открывались все шире с каждым его шагом.

— Уилл?

— Идите к себе, Элизабет.

Она моргнула и, не сказав ни слова, двинулась внутрь комнаты.

Уилл вошел за ней, закрыл дверь и запер ее. Повернувшись к ней, он молил Бога, чтобы она не прогнала его. Не в силах двинуться с места, он стоял спиной к двери, сраженный ее красотой. Она подбежала к нему и крепко поцеловала.

— У меня не хватило смелости прийти к вам, — задыхаясь, сказала она. — Я хотела. Я вышла в коридор, но не смогла…

Он прервал ее горячим поцелуем. Отрицать чувства к ней за последнюю неделю стало для него адом. Целуя ее, он двигался вместе с ней к кровати. Ему надо было немного успокоиться, прежде чем он бросит ее на кровать и войдет в нее.

Она медленно оторвалась от его губ. Глядя в его глаза, она прошептала:

— Я хочу сама раздеть вас. Я хочу видеть вас. Слишком много, чтобы владеть собой.

— Да, — сказал он и остался стоять, предвкушая, как ее пальчики будут касаться его.

Она начала с пуговиц на его рубашке. С каждой расстегнутой пуговицей его сердце начинало биться чуть быстрее. Ее руки скользнули вниз, чтобы вытащить рубашку из брюк. Он сжал кулаки, потому что она случайно коснулась выпуклости в его брюках.

Закрыв глаза, он поднял руки, чтобы она смогла снять с него рубашку через голову. Ее дыхание стало неровным. Он приоткрыл глаза и увидел, что она смотрит на его грудь. Потом она неуверенно легко пробежалась своими мягкими пальчиками по его плечам, вниз по его груди и по животу, пока они не достигли первой пуговицы на его брюках. Она на миг остановилась, как если бы засомневалась, можно ли продолжать.

Он поощрительно улыбнулся ей. Она сжала губы и расстегнула первую пуговицу. Следующие были расстегнуты очень быстро, и он замер, когда она сняла с него брюки.

— О, — пролепетала она.

Он сбросил брюки и подштанники со своих лодыжек и сделал шаг назад.

— Да?..

Ее горящий взгляд зажигал огонь, который требовалось немедленно погасить.

— Я хочу касаться тебя, — шепнула она.

Он схватил ее руку и положил себе на грудь.

— Касайся.

Он стоял, стараясь совладать с собой, а она медленно провела ладонью по его соскам. Он тихо застонал. Ободренная, она продолжила — ее рука скользнула вниз, пока не достигла его мужского естества.

— Можно?

— О да, — ответил он, накрывая ее руку своей, чтобы показать, как надо касаться.

Она медленно ласкала его, пока он не понял, что должен ее остановить.

— Элизабет, — шепнул он ей на ухо, — остановись.

Она отпрянула:

— Я что-то делаю не так?

— Нет, дорогая, все замечательно. — Он снял с нее ночную рубашку, и она легла у ее ног.

Ее розовые соски ждали его губ. Он поднял ее и осторожно посадил на кровать. Когда он провел языком по ее соску, она застонала. Ощущая, как ее бедра задвигались под его бедрами, он знал, что она хочет этого так же сильно, как и он. Он взял ее сосок в рот и посасывал, пока она не начала извиваться под ним.

— Уилл!.. — стонала она.

Он хотел слушать ее стоны, чувствовать, как она извивается, наслаждаться каждой частичкой ее роскошного тела. Осыпав поцелуями ее живот, он двинулся ниже.

Она замерла на мгновение и раздвинула ноги. Элизабет задрожала от страсти, когда его губы оказались на нежных складках. А когда его язык тронул потайное местечко, она застонала. Только неделю назад она уверяла себя, что это не может быть любовь. Но теперь она в этом сомневалась.

Его язык все больше и больше возбуждал ее, разжигая страсть. Ее желание нарастало, становилось невыносимым, она хотела его немедленно.

— Уилл, — умоляла она, — пожалуйста!.. Он тихонько засмеялся.

— Нет, Элизабет. Я хочу почувствовать, как ты устремляешься к моим губам.

И он получил что хотел. Она сотрясалась от наслаждения, выкрикивала его имя, но хотела большего. И он дал ей то, чего она хотела, — себя. Он наполнял ее, и это было прекрасно.

— Тебе все еще больно? — спросил он.

— Нет, — простонала она, потому что он вышел из нее.

— Элизабет, — стонал он.

Она забросила ноги на его бедра, позволяя глубже войти в себя. Она представить себе не могла, что можно ощущать нечто подобное. Ей хотелось, чтобы это длилось всегда. Элизабет закрыла глаза и отдалась страсти.

Она впилась ногтями в его спину и почувствовала, как он содрогался, освобождаясь. Он медленно лег на нее и тяжело дышал на ее плече.

Она поняла, что любит его. Какой ужас! Он не останется здесь. А она ни за что не покинет свою страну, своих друзей. Ей вспомнились слова, которые она сказала ему: «Если она действительно любит вас, какое значение может иметь для нее воля ее отца?»

А если это так, если Элизабет любит его, ей полагается следовать за ним куда угодно. И она хотела бы, но это было выше ее сил. Она выросла в доме, где слуги выполняли каждое ее желание, и не умеет делать самых простых вещей. Она не сможет приготовить еду. Господи, она даже не знает, как развести огонь.

Она полюбила мужчину, которому нужна такая женщина, какой она никогда не сможет быть.

Он медленно скатился с нее и привлек ее к себе.

— Ты что-то притихла, пробормотал он.

Она лишь кивнула, не в силах рассказать ему о том, как ей страшно. Она даже не знала, любит ли он ее или она для него очередная любовница.

— Элизабет?

— Со мной все в порядке, — солгала она. — Просто немного устала.