Скелет в шкафу художника

Глава 5

Я ни секунды не верила в возможность суицида для себя. Зачем – я и впрямь неплохо живу! А если начинаю скучать – придумываю новую авантюру. Вот, например, за полгода до дурацкого отравления газом мне все наскучило. Сколько можно таскаться по мужикам? Раньше меня немного заводил сам процесс охоты. Выследить, выбрать подходящее оружие: платье, макияж, первую фразу, потом подобраться поближе, ближе, еще ближе. Это была игра, спорт, пари с самой собой. Да и не только с самой собой. Но сам секс перестал меня интересовать совершенно. На стадии любовных утех игра становилась работой. Точно как для любой другой проститутки.

Я многое знала теперь о проститутках, потому что, бывая регулярно во всех этих заведениях, где паслись мои кролики, я познакомилась с девочками, вынужденными зарабатывать себе на жизнь тем, что я выбрала по дурацкой прихоти.

Большинство из них работали по вызову, но числились в массажном салоне «Релакс». Хозяин салона нещадно обдирал девчонок, и они жаловались мне. Между нами не было конкуренции, потому что я выбирала всегда только одну жертву, уже определенную. Кроме того, иногда покупала девочкам выпить. Словом, с кем поведешься, так тебе и надо! Я не могла не признать свою номинальную принадлежность к цеху работающих девушек. Тем не менее проститутки обычно были веселыми молодыми бабами. Они даже нравились мне своей наивной верой в то, что беспрерывный трах со множеством мужиков дает им способность лучше разбираться в жизни. Девки жили простой жизнью, без перекосов в сторону достоевщины, интересуясь едой, выпивкой и тряпками. Пару раз я попадала на девичники жриц любви, где они болтали о своей жизни. И это не было трагично, страшно или тяжело. Это был образ жизни и в какой-то мере призвание.

В провинции в сфере порока не вертятся такие бешеные деньги, как в столице, и порядки здесь не такие крутые. Многие девочки вообще работали без всяких сутенеров, и никто их не обижал. Кое-кто не брал денег с понравившегося парня. Большинству из них хотелось только, чтобы клиенты попадались почище и побогаче, и не стремились обмануть или ударить. Поиск таких клиентов и был основной проблемой моих веселых подружек.

На ловца и зверь бежит! Однажды я увидела, как Тимур обновляет свой сайт в Интернете. У него была домашняя страничка, где он помещал свои работы, информацию о своем творчестве, о том, где выставляется в ближайшем будущем, и все прочее для своих, как я думала, поклонников.

– Полезная штука? – спросила я.

– Как же, как же, очень нужная вещь! – начал он объяснять. – Здесь мои картины, люди заходят, смотрят, приглашают на выставки. Вот месяц назад я в Амстердам ездил, помнишь? На выставку экологов, с «Лабиринтами природы». Так вот, это они меня в Интернете откопали! А вот вчера картину купили, парень из Ростова приезжал! Это тоже через Интернет.

– Значит, – в голове сложился план, – если я помещу на своей страничке фото свое и напишу: «Даю всем и бесплатно!» – найдутся желающие?

Он досадливо поморщился и, не ответив, отвернулся к монитору.

– Тимур, а кто тебе сайт делал? Ты же сам не умеешь!

– И его трахнуть хочешь? – отозвался он. – Ладно, тебя же не остановишь! Это Вовка Кривошеев. Ты хочешь свой сайт? Ну хорошо, хорошо. Телефон у меня в мобильнике записан. Сейчас скажу…

– У тебя мобильник есть? Ты разбогател? – я удивилась, потому что раньше он не интересовался модными игрушками.

– Да, – сказал он просто, – я же картину продал.

– За сколько? – не отставала я.

– Тысяча долларов.

– Ого! А что ты продал? Из «Лабиринтов»?

– Нет! – он возмущенно повернулся ко мне. – Ты спятила?! «Лабиринты» не продаются. Это только для выставок. Я продал «Кровь на асфальте».

Такие вещи стали появляться среди мягкого, радостного и яркого ряда работ художника Тимура Багрова. Он подписывал их «Дервиш Тимур», и это был слегка завуалированный кич. Упомянутая «Кровь на асфальте» изображала действительно кровь на асфальте, оставшуюся после того, как кого-то пристрелили в этом месте и убрали тело. Асфальт был прорисован так, что хотелось дотронуться до холста и убедиться, что это настоящий гравий, залитый битумом. А вот кровь лежала сверху, как кусок картона: плоское красное пятно. Контраст фактур привлекал и останавливал взгляд зрителя. Но самым главным было другое. Не знаю, какими методами, но «Дервишу Тимуру» удалось передать такое ощущение смерти, что мороз продирал по коже. Сначала я думала, что это только мое впечатление. Ну, личное восприятие извращенного ума. Однако я слышала отзывы критиков, читала письма, полученные Тимуром через Интернет, – все твердили одно: это воплощение страха смерти!

Всего было, на данный момент, шесть работ, подписанных «Дервиш Тимур». Все они производили какое-то жуткое впечатление. После окончания каждой из них Тимур дико напивался и не трезвел дня три-четыре. «Лабиринты природы» не нуждались в таких активных антистрессовых мероприятиях. В период запоя он запирался в мастерской и пускал туда только меня. Я готовила ему еду, дожидалась, когда он немного проспится, и заставляла его помыться и поесть. Потом уходила примерно на сутки. Когда «Дервиш Тимур» запил после первой работы – я испугалась, но попробовала переждать немного – ведь раньше не было такого! И вправду, он вышел из запоя через три дня, вполне бодрый и довольный собой. Почему пил – не объяснял. Но задавать вопросы на такие личные темы я не считала себя вправе. Если он захочет, если я буду нужна, – позовет. Он не позвал. Это снова показалось мне вполне справедливым.

Выспросив у мужа все, что касалось создания своей домашней странички, я обратилась к Вовке Кривошееву за помощью. Он помог, я расплатилась натурой. Кривошеев был бабником, а на мне уже клейма негде ставить было.

Словом, вскоре у местных проституток появился свой сайт. Я размещала на нем их немного приукрашенные фото, а они платили мне десять процентов от выручки. Девочкам нравилось: через Всемирную паутину клиенты попадались в основном приличные. Это вам не на улице стоять! Я тоже рада была грязным деньгам. Тимура тошнило от моей деятельности.

– Сутенерша, бандерша хренова! – говорил он. – Ты хоть фамилию мою убери! Не позорь, все же в городе меня знают.

– Дурак ты, – отвечала я беспечно. – Для того и делается! А девяносто процентов тех, кто тебя в городе знает, уже в моей постели побывали!

– Убить тебя мало! – прошипел он, мысленно натачивая кривую татарскую саблю.

– А ты разведись со мной! – улыбнулась я сладко.