Скипетр всевластья (СИ)

Глава 20 Превосходство Астриха

Северный край Фалькона возвышался на утёсе. Окутанные лиловой дымкой сосны ютились на уступе и опасливо глядели в океан: не поднимется ли пучина? Не превратит ли в безжизненную равнину? Ледяные волны разбивались о серый гранит, словно хотели обрушить твердь и поглотить чащу. Вековая настойчивость взяла своё: в глубине горы зиял грот, подобный чёрному глазу бездны. Застывшие в трещинах соляные кристаллы мерцали ярче алмазов; желейные пятна медуз, разбитые раковины и клоки водорослей манили птиц и мошек. Запах гнили обещал падальщикам превосходный ужин.

Вихрь серокрылых поморников кружил над скалой и громогласно кричал, словно запугивал шедшего по обрыву человека. Как давно он не чувствовал пропитанного солью ветра? Не щурился из-за колких брызг? Не трепетал, глядя на неумолимую стихию? Миновали столетия, опудренные пылью времени и окутанные туманом забвения, но едва ли что-то изменилось. Всё, как всегда. Скала возвышалась слишком близко от зачарованного леса, перекрёст миров её не затронул. Никаких искорёженных автомобилей или многоэтажек с выбитыми стёклами, только буйство сурового, но ослепительно прекрасного океана. Такого, что единожды увидевший магию жемчужной пены и услышавший пение бирюзово-сапфировых волн пребывал в наваждении до конца жизни.

Увидев знакомый валун, Астрих остановился. Когда-то белоснежный, мрамор посерел, оброс лоскутьями грязно-зелёного мха; от кряжистого дуба остался изъеденный червями пень. Да, это было то самое место. Последний раз Хедлунд появился на побережье за три дня до гибели Лигурии. Схоронил всё ценное, что отыскал за годы путешествий (опасался вторжения герцога в имение или происков слуг), да беда грянула с другой стороны. Впрочем, в тот роковой вечер первый помощник всё равно бы не выжил: снятие со скипетра всех печатей освобождало великую мощь, но развоплощало владельца. Случится ли подобное в этот раз? Скорее всего, ведь керр отказался от помощи покровительницы.

Драконница появилась, когда мужчина прослушал послание Хазарда. Улыбаясь, Астрих обдумывал «ярую речь» и понимал, что подопечный Вальды за века ни капли не изменился. Одержимость верховной властью ослепляла его подобно увидевшему золотой источник мифическому царю Мидасу. «Лишь бы моё, лишь бы больше и больше, и больше» — да только выкованная в тлене и крови корона сдавит голову, сломает кости. Перевернутся песочные часы, начнётся обратный отсчёт, и победитель падёт жертвой тщеславия. Укротить и договориться с демоном… несусветная глупость!

Хедлунд нащупал артефакт в нагрудном кармане. Встреча состоится, но чуть позже. До рассвета предстояло забрать находки из тайника и продумать план. Честный поединок? Убийце из рода Астери подобное не знакомо. Благо, что Ириния и Ариадна укрыты защитной магией особняка, они обязаны пережить перекрёст миров. Иначе, всё снова утрачивало смысл. Оберегать, чтобы в труднейший момент потерять — боль попросту разорвёт его на части. Можно склеить разбитую чашку, но прежней та не станет никогда. Очертившие осколок трещины навечно изуродуют фарфор.

— Зависит от того, в чьи руки она попадёт. Человек намажет вонючим клеем, я верну обожжённой глине истинную красоту.

— Прочь из моей головы, — Астрих очнулся от размышлений.

— Зачем так грубо?

— Я сказал — прочь.

— Ладно… так лучше?

Воздух уплотнился, и в серебристой дымке появилась драконница. Молнии в кудрях искрились стальными вспышками, накинутая поверх платья и крыльев шаль казалась вытканной из невесомой паутины.

Савана медленно ступала по траве, будто наслаждалась прикосновениями метёлок розового клевера и дуновением пропитанного цветочными ароматами ветра. Лёгкий порыв, и накидка обнажила плечо. Мягкие переливы перламутра притягивали взгляд и пробуждали желание дотронуться. Узнать, холодна ли её кожа? Или обманчиво горяча? А, может, шероховата подобно змеиной чешуе? Или гладка точно шёлк? Пока покров не сброшен, и сверкают вспышки, истины не узнать…

Хедлунд сжал зубы.

— Что-то не так? — певуче спросила богиня, запустив ладонь в медно-рыжие волосы Астриха, — сделай то, о чём думаешь. Это очень просто, особенно для тебя, — пальцем она скользнула по его щеке, — смертные? Зачем они нужны? Слабые, бесполезные, живущие в водовороте глупых страхов. Если есть я…

— Достаточно, — он сжал браслет на правом запястье, и наваждение схлынуло. Образ невинной красавицы треснул, явив алчный блеск в глазах и выступившие из-под верхней губы клыки, — это низко, даже для тебя.

Страшился ли Саваны первый помощник? Нет, лишь глубоко презирал, в каждом слове чувствуя ложь и видя желание одолеть сестру. Любой ценой.

— Низко? — оскалилась драконница, — разве «высоко» поможет победить? Разве Вальда и Хазард устроят честный поединок?

Промолчав, Астрих обошёл покровительницу и торопливо зашагал в гору. Тени деревьев удлинялись, небо наливалось синевой. Через час-другой солнце коснётся горизонта, а в сумерках до схрона не добраться.

— Ты бросаешься в бой против тех, кто знает только грязь!

— Ты не лучше. Я проклинаю день, когда впервые увидел обсидиановые статуи богов.

Судя по звуку, позади ударила молния.

— Я хочу помочь!

— Как?

— Дам больше силы, много больше. И ты вернёшься из сражения.

Хедлунд мысленно усмехнулся. Когда-то подобное уже было. Но тогда он был в отчаянии, сегодня действовал продуманно, сохраняя «холодную голову».

— Что взамен?

Драконница молчала. Керр слышал, как мягко шелестели крылья, шуршало платье, будто собеседница приближалась к нему.

— Станешь моим мужем и наместником в своём мире, — Савана дотронулась до плеча подопечного, — ты — единственный смертный мужчина, которому я готова доверить себя.

Керр замер. Если это было признание в любви, то прозвучало до предела странно и неуместно. Выбрать ту, кто не единожды предавала и отправляла в пекло, вместо тех, ради кого он жил? Как плохо покровительница разбиралась в людях!

Астрих убрал её руку:

— Помнится, в предыдущем договоре ты пообещала вернуть мою семью. И практически сразу едва не забрала Иринию, позволив герцогу ударить её кинжалом! Всерьёз думаешь, что я приму твою сторону?

— Иначе ты погибнешь!

— Я не боюсь.

— Что за безумство? Что за слепая вера в удачу? Я предлагаю всё, абсолютно всё, что способна дать бессмертная богиня, а ты отказываешься! Величайшая глупость! Без меня никто из вас не выживет! Пойми, наконец!

— Как скажешь.

— Это последнее слово? — хрипло спросила драконница.

— Да.

Не оборачиваясь, керр взбирался по склону. Ветер доносил всхлипы и проклятия, треск молний и падающих деревьев, но в душе Хедлунда царило спокойствие. Он выбрал единственный правильный путь и пройдёт до конца. Без «помощи» покровительницы, вера в которую умерла в день гибели родителей.

Порыв солёных брызг задел лицо и оборвал размышления. Солнце кренилось к закату, и до встречи с герцогом оставались считанные часы. Наверняка, тот устроит ловушку, заранее просчитает шаги первого помощника. Опустится до шантажа? Попробует, наверняка, но без Иринии и Ариадны попытка была обречена на провал. Больше Астрих ни за кого не боялся. Больше, собственно, никого не осталось.

Сняв туфли, керр размял плечи и прыгнул в воду. Оковы «жидкого льда» потянули вниз, но резкими гребками мужчина вырвался из плена и вынырнул среди волн. Течение подталкивало в грот, помогало пловцу добраться до схрона. Океан, скалы, обрыв — превосходное место для тайника. Надёжное. Вряд ли кто в здравом уме рискнёт искупаться в безжалостном прибое. Герцог уж точно.

Пальцы нащупали твердь, и первый помощник выбрался на камни. Отдышавшись, он дотронулся до стены и зашагал вглубь. Острия царапали ладони, вонь соли и водорослей заставляла морщиться. Истинные мелочи, не способные перевесить преимущества.

О пещере боец узнал случайно. В юности он часто бродил по Фалькону. Люди боялись леса покровителей, а молодого Хедлунда чаща манила, словно обещала раскрыть никому доселе неведомые секреты. Однажды, гуляя по северному краю и слушая крики чаек, Астрих приметил крохотную полянку, на которой не росли деревья, а посреди торчал валун высотой в половину человека и шириной с трёх, примерно.

Трепетал подобный занавесу мох, а ведь в лесу царило безветрие. Поверивший в, казалось бы, глупую идею, керр одёрнул плети. В лицо ударил напоенный сыростью океана ветер, оставив на волосах крохотные капельки. После минутных колебаний первый помощник спустился в тоннель.

Керр шёл наощупь. Как в памятное утро в детстве, спотыкался, чувствовал, как вязнут в грязи ноги, а глаза слезятся из-за соли, но упорно следовал по неизведанной дороге. Чутьё подсказывало, что в обители богов любая тропа важна и не случайна, что уж думать о пещере. Если Хедлунд отыскал её, то в будущем это знание понадобится. Схоронить что-либо или спрятаться самому — неважно.

Так и получилось.

Поворот, и на сводах заплясали белёсые отблески. Вспышки появлялись и исчезали, слуха касался монотонный шум, словно впереди тёк ручей. Из стены бил серебряный ключ и наполнял крохотное озерцо (мужчина бы с лёгкостью перепрыгнул), опоясанное песчаным гребнем. Именно здесь, в объятиях целебного источника, подопечный Саваны спрятал артефакты, которые помогут одолеть врага.

Опустившись на колени, Астрих вытащил из воды объёмный свёрток, высохший за считанные секунды. Серебряные капли заживили царапины на ладонях и жемчужинами упали на песок.

Керр развернул ношу. Сапоги из мягкой, но прочной, будто сталь, кожи; с виду тонкий жилет, способный отразить прямой выстрел или удар кинжалом (принадлежал первому королю Лигурии) защитят от ран. Металлический прут — на самом деле, глефа с двумя острейшими лезвиями, усиленная маховиком из скипетра — станет надёжным оружием. И это не считая прочих ценностей, вроде браслетов-накопителей, пояса с десятками карманов, способных удержать даже воду, и перчаток.

Мысленно поблагодарив источник, Хедлунд поднялся по тоннелю и ступил под сень Фалькона. В чаще правила хозяйка-ночь, впервые на памяти Астриха. Что ж, перекрёст затронул не только привычный мир. Герцог назначил встречу на границе леса, посему осталось достаточно времени, чтобы собраться духом и посмотреть неприятелю в глаза. Лишь бы Савана по пути не встретилась, первый помощник вытерпел достаточно каверз со стороны драконницы.

Лигурией правил дождь.

Редкими, но звонкими каплями-жемчужинами он рассыпался над лесами, смывал пыль времён с разрушенных городов и обращался в туман, зыбкой пеленой застывая над лугом. В сумерках ненастного утра трава казалась выжженной, будто после пожара; ручей походил на растопленную смолу. Тягучую, бесшумно петляющую по разрушенному перекрёстом стадиону.

Астрих огляделся. Хазард выбрал удобное место для встречи. Поле принадлежало местной футбольной команде. Менеджеры мало что понимали в тактике и правилах (нередко заставляли тренера включать в состав популярных в городе, но физически не готовых к игре спортсменов), зато щедро вливали инвестиции. Система видео повтора голов, VIP-ложи с ванной и ресторанами, раздвижная крыша — бренд «покажем иностранным туристам, как продвигают спорт в захолустье» удостоился поддержки мэрии, превратив комплекс в одну из главных достопримечательностей. Единственное, о чём сожалели власти, денег не хватало на ремонт дороги. И, пока местные жители разбивали автомобили о кочки и застревали в ямах, всей душой ненавидя реверсивное движение, гостей везла «пожилая» электричка-ласточка.

Так судачили «специалисты» отдела автоматизации, где ранее работал Хедлунд. С утра до вечера в кабинете звучала музыка в стиле электронной дискотеки, взрывались уничтоженные в сетевой игре танки, витал аромат крепкого кофе, смешанный с вонью порошковых картриджей, и каждую минуту трезвонил телефон. Практически в каждом подразделении ежечасно ломалась техника, зависали программы, исчезала сеть. Коллеги так «выстроили работу», что в тумбочке всегда находились чай, печенье и, в редких случаях, коньяк и шампанское — благодарности от специалистов разных уровней. Все знали: автоматизация работала за «вкусняшки». В принципе, фонд устраивал керра, ведь он переехал на юг не ради карьеры или денег. Болтливость соседей помогла узнать, кто достоин доверия, а кого стоило избегать.

Западная трибуна примыкала к утопающему во мгле Фалькону, нижние ярусы восточной окутывал туман. Чуть слышно стучал о разбитые кресла дождь, стекая по пластмассовому амфитеатру и превращая ветхий газон в болото. Около линии центрального круга возвышалась магнолия, усыпанная незрелыми бутонами. С виду — обычное дерево, но Астрих пообещал себе держаться от него подальше. Герцог устраивал поединок, значит, был велик риск, что на стадионе приготовлены ловушки. В одном Савана не ошиблась: честной борьбы ждать не придётся.

Хедлунд стряхнул капли с волос и одежды. Вчера светило солнце, и воздух казался прозрачнее огранённого хрусталя, сегодня Лигурия утопала в ненастье, словно перекрёст миров заставил треснуть один из столпов бытия: смену дня и ночи. Ладно, если мироздание дрогнуло в обители богов (там главенствовали свои законы), но только не в грани, что принадлежала людям!

Задрожала трава, будто потревоженная змеиным хвостом; на мгновение в тумане померещился блик, словно свет отразился от циферблата наручных часов.

Первый помощник понимающе улыбнулся. Не один. Чего следовало ожидать. Двоих заметил, но где скрылась третья?

Из-под трибунного помещения выкатился мяч и закружился в луже. Следом на поле ступил Хазард Астери. Из тёмно-синих сапог выглядывали рукояти кинжалов, на поясе раскачивались шашки и парные саи.

— Ты пришёл.

Дождь стекал по плащу из чёрной, будто бы змеиной, кожи. Лоска подопечному Вальды придавали бархатные брюки и водолазка, которую украшала кусающая себя за хвост гадюка, обрамлённая цепью из серебряных чешуек и увенчанная песочными часами — маховиком из скипетра. Сам скипетр, на месте рукояти обмотанный алой тканью, крепился к поясу с левой стороны. В хрустальном кольце ничего не было.

— Нравится? — Герцог проследил взгляд, — когда я объединю миры, это будет герб новой династии, — он дотронулся до жала с тремя концами, и Астрих заметил, что в рукаве было спрятано очередное оружие, — всё лучше, чем то, что принадлежало братцу и умникам, что правили до него.

— Так себе.

— Почему? — искренне удивился противник, — предпочитаешь бесполезного феникса, не способного защитить подопечных? Бога, что лживо улыбался всем Астери, а после равнодушно смотрел, как те погибали в огне демона? Не смеши. Он мог спасти, мог, но не стал. Предпочёл опустить Лигурию во тьму.

— Ты знаешь, кто мой покровитель.

— Знаю. Знаю и… я тут подумал кое о чём. Зачем нам враждовать? Вальда и Савана ненавидят друг друга, соперничают со времени, когда влюбились в одного человека, но всё равно объединяются ради общих целей. Так почему бы нам не позабыть на время о вражде и вместе не сотворить новое государство? Ты слишком силён и умён, свободен от пережитков прошлого, не цепляешься за покровителей — грех терять такого соратника. Властью я поделюсь. На корону не рассчитывай, само собой, но приличной должностью обеспечу, даже верну земли, что вам когда-то принадлежали. Хочешь подумать несколько минут или сразу согласишься?

Он опустил ладони в карманы плаща и устремил взор в пасмурное небо. Чешуйки на ткани мерцали тёмным серебром, и, казалось, Хазард сливался с туманом. Более того, из-за сизой пелены герцог едва заметно расплывался, «рябился»… словно отражение в воде. Иллюзия, призванная отвлечь и позволить врагу ударить в спину.

Астрих сжал губы и до предела напряг слух. Сзади? Сверху? Или, вовсе, из-под земли? Пусть соперник верит, что хитроумная ловушка сработала. Фантазии тому не занимать. Почти обманул, почти.

— Пойми, я не просто так призвал демона. Я не безумец, коим предстал в твоих глазах. Лигурия насквозь прогнила. Законы семьи Астери исполнялись только в столице, в отдалённых землях главенствовала тамошняя знать. Они только ждали момента, когда бы двинулись ко дворцу и совершили переворот. Я лишь опередил третье сословие. Сам вскрыл нарыв и позволил гною и отравленной крови выплеснуться наружу. Очистить рану от яда не удалось, но это мелочи… Как говорят в этом времени, нанёс превентивный удар, и не сожалею. Законы и реформы? Кому они нужны, когда на тебя наступают люди с оружием? Дипломатия, переговоры — признаки слабого правителя. Мы слышим и понимаем только язык силы, остальному улыбаемся и плюем на всех, поступаем по-своему. Я не тиран, я лекарь.

Хедлунд сжал рукоять глефы.

— Который, скорее, убьёт раненого, нежели вылечит?

— Предпочитаешь мучения покою?

— Я не вправе вершить чужие судьбы.

— Сейчас мы говорим о твоей, — иллюзия оскалилась, — только представь: государство, живущее по законам, что создал ты. Мирное, не ведающее раздоров, где у каждого — своя роль, но общая цель.

— Это утопия.

Слуха коснулось тихое-тихое шипение, едва отличимое от шелеста травы и шума дождя. И оно приближалось. Что ж, бессмысленный разговор подходил к концу. Несмотря на ощущение скорого боя, Астрих оставался спокоен, даже улыбался. До последнего момента он будет играть во вражеском спектакле.

— Почему? Ты так долго прожил в этом мире, что пропитался его идеалами? Что хорошего происходит в этой грани? Войны за территории и ресурсы, глупая гибель людей из-за безумцев, которым внушили ложную веру? Тонны бумажной волокиты, гигантская пропасть между верхами и низами — здесь ещё грязнее, чем было в Лигурии. Посему, чтобы навести порядок нужны крайние меры. И в глубине души ты со мной согласен, не отрицай. Я не поверю, — он размял шею, — твой ответ?

— Он тебе не нужен.

Повиновавшись шестому чувству, Хедлунд сжал механизм на глефе, резко развернулся и пронзил готовую к прыжку гадюку. Змея забилась в конвульсиях и затихла. Одновременно в облаке дыма растворилась иллюзия, и первый помощник остался один. О том, что на поле что-то произошло, напоминал крутящийся быстрее юлы футбольный мяч. Он набирал скорость и словно готовился к… взрыву?

Хитро!

Астрих отступил. И точно: резиновая оболочка растворялась, проступали очертания бомбы, памятной по временам службы при дворе. Такими лигурийцы во время войны убивали пленных врагов. Открытая местность! Шрапнель и жар изрешетят газон, достанут и разобьют нижний ряд кресел. Спрятаться некуда! Разве что за магнолию, но именно так рассчитал герцог!

Времени на размышления не осталось.

Или смерть, или ловушка.

В два прыжка керр добрался до дерева и упал за ствол. Хедлунд слышал, как крохотные шарики дробят кору и ветви, и видел, как разлетались тлеющие ошмётки. Волна бледно-голубого огня затопила стадион, обратила траву в пепел, продырявила стулья, будто град побил растения. Сгорели футбольные ворота, задымилось русло высохшего ручья. Подопечный Саваны стряхнул с одежды пепел. Некстати память воскресила последний день Лигурии — поединок с демоном на выжженном лугу. И кто сказал, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку?

Дерево ожило. Заскрипело, точно рассмеялось, и сучьями сбило с ног. Корни-пауки опутали первого помощника и принялись вдавливать в землю. Касаясь Астриха, почва застывала, обращалась в чёрный лёд. Что ж, Хазард придумал превосходный план. Взорвал бомбу, вынудил шагнуть в западню. Не замарал руки, распял соперника. Отлично!

Вот только не учёл одного.

Ещё не онемевшие пальцы скользили по рукояти глефы. Нащупав углубление, пленник вытолкнул песочные часы и мизинцем повернул артефакт.

Магнолия замерла.

— Достаточно! — прокричал Хедлунд. Оковы таяли, земля освобождала узника, — ты нарушаешь собственное слово! Если не появишься сам, то я уничтожу маховик. Пусть скипетр не достанется никому!

Стих дождь.

Над газоном стелился дым, воняло тлеющей пластмассой, сыпались горелые листья. Керр внимал любым звукам, но слышал лишь мерный скрип ветвей на ветру. Шаги? Шёпот? Ничего подобного. Видимо, Хазард не поверил, что соперник развеет реликвию. Раз так, то пусть пеняет на себя.

— Как знаешь.

Подбросив песочные часы, Астрих выдвинул лезвие глефы и сделал выпад. Сокровище не было раскручено, и точный удар бы разбил стекло. О победе над предателем семьи Астери первый помощник уже не думал. Уничтожение скипетра разделит миры. Да, жизнь в Лигурию не вернётся (родная земля навеки останется выжженной пустыней; разрушится печать, что сдерживала демона), но эта грань уцелеет. Руины не исчезнут, зато зло останется по ту сторону, а здесь… кое-кто будет крайне разочарован. Казалось бы, самое простое и верное решение следовало воплотить ещё до перекрёста, когда к первому помощнику вернулась память, но мечта о возрождении утраченного счастья пересилила. Разрушить легко, построить трудно.

— Я здесь!

Маховик скользнул по острию и упал в ладонь Хедлунда. Чёткий жест, часы вернулись в рукоять и закрутились. Тихо-тихо стучали песчинки цвета лунного серебра, отдавая силу оружию и наделяя владельца непоколебимой уверенностью.

Астери материализовался около остатков сгоревших ворот. Такой же, как иллюзия, одетый в плащ из змеиной кожи, но настоящий. По крайней мере, снова на ложь первый помощник не купится. Хватит игр.

— Если это обман, то второй выпад попадёт в цель.

В глазах герцога промелькнул страх, тут же сменившийся привычным самодовольством.

— Кто сказал, что я позволю это сделать?

— Что ж, отними.

Сдёрнув саи с пояса, Хазард напал на врага.

Хедлунд выдвинул второе лезвие и отбил выпад. Засверкала сталь, полетели искры.

Астрих присматривался к герцогу. На поясе раскачивался не скипетр, а искусная подделка. Дерево, кольцо из хрусталя не отличались от настоящих, но предмет был пустышкой. Сосуд силы богов? Нет. Идеальный дубликат, где, разве что, забыли сделать насечки для маховика. Две вырезали, две пропустили.

Где настоящий?

Отдать кому-то или спрятать где-то противник бы не рискнул. Вряд ли доверял подельникам, опасался предательства. Значит, артефакт находился в сапоге. В рукав прятать глупо: будет топорщиться, да и бороться помешает. Это всё равно что наложить гипс и отправиться в спортзал.

Над головой просвистел сай и срезал огненно-рыжую прядь. По виску скользнула кровь. Керр скрипнул зубами. Одновременно драться и думать — плохая идея, но выбора не осталось. Либо Хедлунд отыщет реликвию, либо в грани воцарятся новые порядки. Но как подобраться к врагу так близко?

Или…

Совершив кувырок, Астрих приземлился на колено и с силой ударил рукоятью по земле. Мощный толчок сотряс стадион: поле рассекли трещины, опасливо накренилась магнолия, с верхнего яруса посыпались кресла. Хазард упал и тут же схватился за голенище левого сапога, словно проверил — не выпало ли сокровище? Простой жест, но сколько полезного он сообщил первому помощнику!

— Догадался, — герцог отбросил фальшивку, которая превратилась в палку, едва коснулась газона.

— Догадался.

— Это ничего не меняет.

Подопечный Вальды резко замахнулся, — из рукава, словно из пращи, вылетел кинжал. Лезвие рассекло плечо и исчезло позади, но Хедлунд лишь крепче перехватил глефу. Некогда думать о царапинах.

Бой продолжился.

Дважды герцог взрывал дымовые шашки и бил в спину, оба раза от неминуемой гибели Астриха спасал жилет. Его будто со всей силы ударили раскалённым камнем, лишив дыхания на долгие мгновения. Но и керр не остался в долгу: на запястье врага заалел разрез, левая брючина пропиталась кровью.

Не отпускало чувство, что поединок (за малым исключением) длился под диктовку Астери. Рваное течение, обоюдные мелкие раны, «танец» на выжженном поле — всё это было удобно для врага. В мыслях первого помощника созрел план. Получился опасный и безумный, но единственный способ, как разрушить чужую задумку и самому добиться преимущества. И пусть удача будет на его стороне.

Выпад в тело, и глефа разрезала плащ. На секунду замедлившись, Астрих позволил саю пронзить плечо. В прыжке герцог повалил соперника и вдавил оружие по рукоять. Длинный зубец прошёл насквозь и погрузился в землю, короткие разорвали плоть. Нахлынувшая боль ослепила бойца, но отступила в накале сражения. Сознательно подставился, так что обязан вытерпеть!

— Видишь, я побе…

Здоровой рукой Хедлунд коснулся выемки, и оружие превратилось в подобие меча. Резкий взмах, и клинок рассёк левую ногу от ступни до колена. Хазард закричал от боли: из дыры в сапоге хлынула кровь. И выкатился скипетр, весь в багровых подтёках.

— Вальда! — в ужасе корчился и стенал враг, — Вальда… помоги!

Астрих не знал, услышит ли богиня призыв, но понимал: драгоценные минуты истекали. Расчёт удался! Осталось «малое» — выбраться из плена и доползти до артефакта. Едва маховик замрёт в хрустальном кольце, рана заживёт. Сейчас же Хедлунд вряд ли был способен удержать равновесие.

Надо только прикусить губу и…

Дрожавшие пальцы нащупали рукоять и с силой дёрнули вверх. Болезненный стон утонул в криках герцога, зато первый помощник освободился от оков. Чувствуя, как немеют пальцы, он приближался к жезлу. Осталось чуть-чуть и…

— Нет.

Скипетр окутала дымка. Вихри цвета стали сплетались в человеческую фигуру, которую Астрих прежде не видел, но догадывался, кто снизошёл до людей. Втаптывая артефакт в грязь, на поле стояла Вальда.

— Благодарю, ты сделал всё за меня, — она едко улыбнулась Хедлунду.

— Пожалуйста… — герцог полз к покровительнице.

— Ты больше не нужен.

Змея щёлкнула пальцами, и Хазард осел горкой праха. Сверху упали саи и плащ, а где-то позади послышались крики.

— Ты одолел человека, но бессилен предо мной, — по стадиону разносилось злобное шипение, — бессилен без скипетра.

Усилившийся дождь смывал кровь с волос, оставался на губах холодной солью. Облака давили на плечи незримыми гирями.

Такого Астрих не ожидал. Соперника убила его же защитница! Та, кому Астери доверял, как себе! Как же постулаты о борьбе без вмешательства богов? И в чём тогда смысл противостояния? Шанса победить не было изначально. Вековая дрёма, тяжкое пробуждение, послание самому себе, поиски фрагментов, поединок — всё теряло смысл. Абсолютно всё.

Лучше бы пожар забрал его.

— Разве это честно?

Вальда расхохоталась:

— Честно? Глупый, ради победы над Саваной я пойду на всё. Мне всё равно, что будет с вами. Я уничтожу её дар, грани разойдутся. А вы все, — она оглянулась на останки Хазарда, посмотрела ещё куда-то, — сгинете в бесконечности времени. Глупые игрушки, что призваны отвлекать нас от скуки бытия…

— Тогда не медли.

— Смеешь прерывать?

— Ты отражение сестры, её зеркало, — Хедлунд сжал глефу, заставив маховик крутиться быстрее и быстрее. Змея почувствует удар, очень болезненный, достойный последнего боя, — такая же лживая, как она.

— Я обращу тебя в прах!

Позади послышался топот. Видимо, к «герцогу» спешили помощники.

С громогласным криком Астрих пронзил ступню богини и закрыл глаза. Единственное, о чём он сожалел, что не попрощался с Иринией и Ариадной. Любимые женщины остались в имении, но против покровительницы защита бесполезна.

Вальда взвизгнула, и где-то рядом затрещал огонь.

Первый помощник ощущал жар, словно пламя горело в стороне. Но это противоречило законам логики! Змея промахнулась? С расстояния менее метра? Так не бывает! Тем более, керр разозлил её. Решил уйти, хлопнув дверью.

Хедлунд посмотрел вперёд и тихо охнул.

Пурпурные языки окутывали всесильную соперницу и удерживали в коконе. В немом изумлении Астрих обернулся и едва не закричал.

Вальду пленили Фаррел и Ириния!