Скромница Эльза и ее личный раб

ГЛАВА 18

Пустыня Амбей,

Поющие столбы.

Скорпион… Он был первым, кого я увидела утром, открыв глаза. Рыжий, наглый, шустро семенящий по песку к моей лежанке. Не то побирается крошками от вчерашнего нашего ужина, не то по серьезному охотится. Но, в итоге большая мужская рука его сгребла напротив моего лица. И скорпион исчез. А я, повернувшись на спину, потянулась. С душой так потянулась.

— Ты чего-нибудь боишься в этой жизни? — Киш, стоящий надо мною, удивленно усмехнулся.

— Боюсь, — с прищуром глянула я на него. — Доброе утро тебе!

— Добрейшее! — ответили мне и протянули руку. — Вставай, засоня.

Я не обманула Киша — боюсь. Но, совсем не скорпионов и не до такой весомой степени равнинных крыс или бумеранговых проклятий. Я еще недавно больше остального в жизни боялась радикальных перемен. А сейчас боюсь возвращения к ним, к тому, что было раньше. И верю, мой твердый отказ от Сельдерина Мюра в качестве супруга от этого убережет.

В сегодняшнем пути у меня почти получилось разговорить Кишмаила. Ну, как «разговорить»? Он высказался раз всего, но весьма подробно и как всегда прямолинейно. И я на самом деле после этой отповеди стала быстро вспоминать, что в стенах нашего дома в Оломе мужчина был весьма словоохотлив и даже местами безмятежен. А полная опасностей дорога требует только внимания и сосредоточенности. Внимания и сосредоточенности! Правда в конце мне «пилюлю назидательную» подсластили:

— Эльза, возьми вот это, займи себя, — и в руке моей оказался мешочек, полный сахарных орехов.

— Спасибо. А откуда они… Молчу!

Таким неоригинальным способом у меня вновь появилось время молча думать. И я, азартно хрустя орешками, думала. О местных царских династиях, о легендарных растениях и древних языках. Именно поэтому мало-помалу проявляющаяся на горизонте темная лесная полоса, была замечена мною не сразу. Пустыня Амбей нас благонравно отпускала. Но, вот куда?

Сначала золото песков разбавила блекло зелеными пучками трава. Затем начали встречаться низкорослые кусты, которые по мере нашего продвижения в глубину становились все гуще и сочнее по цветам. И в итоге все это, уже подзабытое за последние дни великолепие, постепенно переросло в подлесок, за которым красовался сам высокий мрачный лес.

Мы, в отдалении от его тенистой кромки, спешились среди молодняка. Мужчина выглядел спокойным и, как прежде сосредоточенным, потому его неожиданный вопрос застал меня врасплох:

— Эльза, скажи, как действует твой артефакт сокрытия следов?

— О-о? Нянюшка объяснила его принцип: «Не вижу — не найду». Мы с ним ходили на дело и… — перевела я сосредоточенный взгляд с небес на Киша и увидела его вскинутые от удивления брови. — тебя когда спасали от вдовы Гимозы.

— Понял, — пряча улыбку, кивнули мне в ответ. — Значит при отсутствии видимости объекта его маршрут отследить невозможно.

Я немного подумала и подтвердила:

— Да. Так и есть.

— А теперь послушай меня, Эльза, — внезапно сжал он руками мои плечи и внимательно взглянул в глаза. — Велика вероятность неприятной встречи у входа в нужное нам место.

— Охрана? — уточнила я.

— Ну-у, — теперь на небо усердно скосился Киш. — Можно сказать и так. Поэтому тебе лучше вот здесь остаться. Чуть правее есть валуны и за них мы отведем коней.

— А ты?

— А я схожу и сделаю то, зачем пришел. И… внимательно меня послушай, Эльза, если услышишь свист, вскакивай в седло и скачи вдоль кромки леса на юго-запад. Там скоро будет городок и с артефактом вары Ризы тебя не отыщут.

— Нет, возьми его с собой, — сказала, как отрезала и полезла в свой нагрудной карман.

Мужчина надавил еще сильней:

— Послушай, девочка моя, так надо.

— Кому? Мне точно жертвы не нужны. И, знаешь, я решила.

— Что именно? — опешил Киш.

— Мы будем все вместе: ты, я и артефакт. И, пожалуйста, не спорь.

— Эльза?

— Тише, — рука моя нахально прихлопнула мужской, уже открывающийся для речи рот. — Тише. Мы вместе и нам пора.

И мне показалось, возможно, что руку мою прижатую осторожно так поцеловали. А уж потом стянули вниз:

— Ну хорошо. Я первый, ты — за мной. И главное, не попадаться на глаза.

Так мы и шли. Лес вековыми дубами и вязами где-то далеко, под самым небом переплетался мощными ветвями и здешний сумрак, как мне казалось, давал нам преимущество в пути.

Я так старалась бесшумно следовать за Кишем, что мало видела вокруг. Однако постепенно в голове забрезжила шальная вера в наш успех и ложность всех тревог. И я, вначале с опаской, потом увереннее разглядела на древних пупырчатых стволах гигантских светлячков, камни, покрытые светящимися синим светом письменами. А прямо по курсу совершенно бесшумный водопад, летящий вниз с вершины валуна и убегающий ручьем. Это туман или беззвучная вода? Киш, не медля ни мгновенья, ступил в нее, потянув меня вослед. И туман вмиг обволок нас.

Это было чудо. Мы шли словно в туннеле из густых и влажных облаков. Звуки леса притупились, рассеялись за этой невесомой гранью, однако, я слышала дыхание Киша и свое. А еще как бьется его сердце. Хотя, возможно, второе я придумала, а для ученой данный факт… Дз-зын-нь!

Киш зашипел и выругался. Где-то сбоку раздались воинственные кличи, рядом с ухом моим промелькнула занырнувшая в туман мужская волосатая рука. И в следующий момент Киш развернул меня, припечатав спиной к холодной глыбе:

— Стой здесь, а я сейчас.

И что мне делать? Что? Что делать?.. Я стояла. Звуки то приближались, то откатывались вдаль. И мне казалось, там, за этим прячущим меня туманом войско целое. Кто-то кричал ругательства и незнакомые мужские имена. В один из моментов я увидела перелетевшее тоннель в падении тело. Мне было страшно. До онемения, до глухоты. За Киша, за себя, за брата. И я заскулила жалко так и еле слышно (так ведь оглохшая была), когда огромная фигура, вдруг метнулась, обхватив меня и… дальше тьма и тишина.