Скрытая звезда (ЛП)

Глава 8

Вот каково это – ощущать на себе мужское тело. Твердое, жаждущее. Тело мужчины, который хочет тебя больше всего на свете.

По крайней мере в этот миг.

Это было ошеломляюще, возбуждающе и свежо. И от этого захватывало дух. То, как Кейд пробежался пальцами по ее волосам и накрыл ее губы своими, будоражило. Его поцелуи ощущались так, словно единственная вещь, для которой созданы губы и язык, – это попробовать любовника на вкус. И этот вкус наполнил Бейли – крепкий, мужской и настоящий.

Что бы ни случилось раньше, что бы ни ожидало после – сейчас имело значение только это.

Бейли погладила Кейда, и это было изумительно. Линии его тела, ширина плеч, длина спины, его узкая талия, мускулы под кожей – такие крепкие, такие сильные. А когда ее ладони скользнули под рубашку, гладкость и тепло мужской кожи кожи заворожили Бейли.

- О, я так хотела прикоснуться к тебе. – Она покрывала поцелуями лицо Кейда. – Боялась, что никогда не смогу этого сделать.

- Я хотел тебя с того самого мгновения, как ты вошла в мой офис. – Кейд отстранился, но лишь настолько, чтобы видеть ее глаза – глубокие, влажные, карие. – Даже до того, как ты вошла. Всегда.

- Это не имеет смысла. Мы не...

- Неважно. Важно только это.

Он снова накрыл ее губы своими, углубляя поцелуй, смешивая ароматы их тел.

Кейд не желал торопиться, смакуя каждый миг. Казалось, он ждал эту женщину всю свою жизнь, так что теперь растягивал удовольствие, трогая, изучая и открывая ее для себя. Каждое движение этого тела под ним было даром. Каждый вздох – сокровищем.

Быть с ней вот так, когда солнечные лучи льются в окно, а волосы ее словно золото растекаются по старому лоскутному одеялу. Женское тело так податливо и так жаждет его, Кейда, и этот миг слаще любого сна.

Они принадлежат друг другу. И это все, что Кейд знал в данный момент.

Видеть Бейли, расстегивать простую рубашку, которую он сам же для нее выбрал, раскрывать дюйм за дюймом, обнажая бледную гладкую кожу – это все, чего он хотел. Кейд скользнул кончиками пальцев по изгибу ее груди, почувствовал, как затрепетала в ответ кожа, увидел, как потемнели и пристально взглянули на него глаза Бейли.

- Ты прекрасна. – Кейд обхватил ладонью ее грудь. Маленькая, твердая, она была просто создана для его руки.

Он наклонил голову, провел губами по тому месту, где ее кожа граничила с кружевом бюстгальтера, затем выше, лениво пробежался по горлу, подбородку и снова впился в губы.

Никто ее так не целовал. Бейли знала: невозможно, чтобы кто-то еще мог делать это так самозабвенно. С тихим вздохом она отдалась поцелую, недовольно заворчав, когда Кейд повернул ее, чтобы снять рубашку, и задрожав, когда он отодвинул кружево и коснулся обнаженной груди руками. И ртом.

Бейли застонала, восхитительно потерявшись в темном лабиринте чувств. Мягкость, а затем грубость, прохлада, а потом жжение – ощущения сменялись одно другим, пока не слились в простое наслаждение. Куда бы она не поворачивалась, везде было что-то новое и возбуждающее. Бейли стащила с Кейда рубашку и почувствовала нежное скольжение его плоти по своей, чудесную интимность этого прикосновения, сердце к сердцу.

И сердце ее танцевало, разбуженное игрой его губ, дразнящими покусываниями, мучительными движениями языка.

Кейд спустил брюки с ее бедер. Каждый вздох давался Бейли с трудом, дыхание было поверхностным, а воздух – вязким и сладким, словно сироп. Медленными скользящими движениями Кейд касался ее везде, безжалостно подталкивая все дальше, сильнее, пока жар не стал невыносимым, вспыхнув внутри нее словно костер.

Бейли простонала имя любовника, комкая стеганое одеяло. Тело ее напряглось, в попытке достичь чего-то, до чего рукой подать. Кейд наблюдал, как она отчаянно выгнулась в его объятиях. Наблюдал, скользя вверх по ее телу, пока его губы не коснулись ее. Наблюдал, когда освободил ее быстрыми, умелыми пальцами.

Это его имя Бейли выкрикнула, когда жар достиг точки взрыва, к его телу прижималась, пока ее собственное дрожало в облегчении.

Именно этого он и хотел.

Имя Кейда еще дрожало на ее губах, когда он раздавил их своими и перекатился с ней на постели в жадном стремлении взять и обладать. Ослепнув от желания и дрожа, он возился с джинсами, когда она впилась губами ему в шею, трепеща в приглашении.

Эта женщина была щедрее любой фантазии. Любого желания. Принадлежала ему больше, чем любая мечта.

Солнечный свет заливал сбитые простыни. Бейли прильнула к нему и открылась, словно всю жизнь ждала только его. Сердце стучало у него в ушах, когда Кейд скользнул в нее, наполнил собой.

Шок заставил его ошеломленно замереть, каждый мускул напрягся. Но Бейли покачала головой и обвилась вокруг него, приняв в себя.

- Ты, - только и произнесла она. – Только ты.

Кейд неподвижно лежал, слушая биение ее сердца, впитывая кожей дрожь ее тела. «Только я», - думал он, прикрыв глаза. Бейли была невинна. Нетронута. Чудо. Сердце рвалось на части от противоречивых эмоций: чувства вины и эгоистичного удовлетворения.

Она была невинна, и он ее взял.

Она была нетронута, пока он не прикоснулся к ней.

Кейду хотелось молить Бейли о прощении.

Хотелось забраться на крышу и разразиться ликующими воплями.

Сомневаясь, что любое из этих двух действий подходит к ситуации, он осторожно поинтересовался:

- Бейли?

- Хм?

- Как лицензированный детектив, могу высказать профессиональное мнение: маловероятно, что ты замужем.

Он ощутил вибрации ее смеха и с ухмылкой поднял голову:

- Я зафиксирую это в отчете.

- Да уж, пожалуйста.

Кейд отвел прядь волос с ее шеи.

- Я сделал тебе больно? Извини. Я не предполагал...

- Нет. – Бейли накрыла его руку своей. – Ты не причинил мне боли. Я счастлива. Я в эйфории. И чувствую облегчение. – Она вздохнула. – Я тоже не предполагала. Я бы сказала, мы оба удивлены.

Внезапно она почувствовала, что желудок сжался:

- Ты не... разочарован? Если...

- Я раздавлен. Я действительно надеялся, что ты окажешься замужем и с шестью детьми. На самом деле мне нравится заниматься любовью только с замужними женшинами.

- Нет, я имею в виду... Это было... я была... все было нормально?

- Бейли. – С легким смешком Кейд перекатился на спину, чтобы она могла устроиться на его груди. – Ты идеальна. Абсолютно, совершенно идеальна. Я люблю тебя.

Бейли замерла, прижавшись щекой к его груди.

- Ты же знаешь, что я влюбился в тебя, - спокойно продолжал он. – С того самого момента, как только увидел.

Теперь ей захотелось плакать, потому что это было все, что ей хотелось услышать, но принять это признание она не могла.

- Ты не знаешь меня.

- Но и ты тоже.

Бейли подняла голову и пылко покачала головой:

- Именно это я и имею в виду. И шутки над этим не изменят правды.

- Тогда вот тебе правда. – Кейд сел, крепко взяв ее за плечи. – Я влюблен в тебя. Влюблен в женщину, которую сейчас держу в руках. Ты именно та, кого я желаю, кто мне нужен, и, солнышко, – он легко поцеловал ее, – ты моя.

- Ты знаешь, что не все так просто.

- Я не прошу, чтобы было просто.

Скользнув ладонями по ее плечам, он сжал ее руки:

- Я прошу тебя стать моей женой.

- Это невозможно. – В панике Бейли пыталась выдернуть руки, но Кейд спокойно удерживал ее на месте. – Ты знаешь, что это невозможно. Я не знаю, откуда я и что натворила. Мы встретились три дня назад.

- Это все звучит разумно, или могло бы звучать, если бы не одно «но». – Он притянул ее к себе и поцелуем послал все доводы к черту.

- Не делай этого. – Разрываемая на части, Бейли крепко обняла его за шею. — Не делай этого, Кейд. Какой бы ни была моя жизнь раньше, сейчас это сплошная неразбериха. Я должна найти ответы на свои вопросы.

- Мы найдем их. Обещаю. Но сейчас я хочу от тебя одного. – Он немного отстранил ее от себя, ожидая слез, зная, что они мерцают в ее глазах, придавая им глубокий золотой цвет. – Скажи, что любишь меня, Бейли. Или что не любишь.

- Я не могу...

- Только один вопрос, – прошептал он. – Тебе не нужно прошлое, чтобы дать ответ.

Нет, ей не нужно было ничего, кроме собственного сердца.

- Не могу сказать, что не люблю тебя, потому что не могу тебе лгать. – Она покачала головой и прижала пальцы к его губам прежде, чем он смог произнести хоть слово. – Но и что люблю тебя, я тоже не скажу, потому что это будет нечестно. Ты должен подождать с этим ответом, пока я не найду остальные. Пока не узнаю, кто же та женщина, которая должна дать тебе ответ. Дай мне время.

"Я дам ей время. Потому что ничто и никто не заберет у меня эту женщину, что бы ни обнаружилось в ее прошлом", - думал Кейд, снова пристроив ее голову на своем плече.

Кейд любил повторять, что идти к цели надо шаг за шагом. Бейли гадала, сколько же шагов им еще оставалось. Она чувствовала, что за этот день одолела очень длинную лестницу, но, добравшись до верхней площадки, ощущала себя такой же потерянной, как и прежде.

«Это не совсем верно», – сказала она себе, устроившись у кухонного стола с блокнотом и карандашом. Даже стремление составить список того, что ей известно, указывало, какая она организованная и насколько любит анализировать написанное черным по белому.

Кто же такая Бейли?

Женщина, которая по привычке просыпается каждый день в одно и то же время. Делает ли это ее скучной и предказуемой, или же ответственной? Она любит крепкий черный кофе, яичницу-болтунью и стейки средней прожарки. Довольно обычные вкусы. Ее тело подтянуто, не особенно мускулисто и без следов загара. Итак, она не фанат фитнеса и не увлекается солнечными ваннами. Вероятно, работа удерживала ее в помещении.

«Значит, я не лесоруб и не спасатель», - подумала Бейли с усмешкой.

Она правша, кареглазая блондинка, и практически уверена, что цвет ее волос натуральный или близок к таковому.

Она много знает о драгоценных камнях. Они могут быть ее хобби, работой, или же она просто любит побрякушки. А еще у нее есть бриллиант ценой в целое состояние, который она украла (возможно), купила (маловероятно) или получила по чистой случайности.

Она стала свидетельницей нападения, возможно, убийства, и сбежала.

При мысли об этом Бейли снова почувствовала боль в висках и решила пока отложить неприятную тему.

Она напевает классическую музыку в душе и любит смотреть фильмы в жанре нуар по телевизору. И что это говорит о ее личности? Или прошлом?

Ей нравится красивая одежда, хорошая ткань, и она сторонится ярких расцветок, если на нее не давят.

Бейли вдруг заволновалась, что может оказаться тщеславной и легкомысленной.

Но у нее есть по крайней мере две подруги, которые являются частью ее жизни. Грейс и Эм Джей, Эм Джей и Грейс. Бейли записывала имена в блокнот снова и снова, надеясь, что простое повторение вызовет еще один проблеск воспоминаний.

Подруги для нее много значили, Бейли чувствовала это. Она боялась за них и не знала, почему. Она ничего не помнила, но сердце говорило, что эти девушки занимали особенное место в ее жизни, были ближе, чем кто-либо во всем мире.

Но Бейли боялась довериться сердцу.

Она знала кое-что еще, что она не хотела записывать, не хотела анализировать.

У нее не было любовника. Ей никто не нравился, и она не нравилась никому настолько, чтобы разделить такую близость. Вероятно, она судила слишком строго, была слишком нетерпима и эгоцентрична, чтобы впустить мужчину в постель.

Или, возможно, была слишком обыкновенной, слишком скучной, нежеланной, чтобы какой-нибудь мужчина пустил ее в свою.

В любом случае сейчас любовник у нее есть.

Почему же акт любви не казался для нее, несведущей, чужим или пугающим? Вместо этого рядом с Кейдом все казалось таким же естественным, как дыхание.

Естественным, волнующим и совершенным.

Кейд сказал, что любит ее, но как она может поверить? Он знал только малую ее часть, всего лишь долю целого. Когда ее память вернется, Кейд может решить, что Бейли - не та женщина, которая ему нравится.

Нет, она не станет ловить его на слове, пока он не узнает Бейли полностью.

А ее чувства? Посмеиваясь, она отложила карандаш. Ее мгновенно потянуло к Кейду, она безоговорочно поверила ему с того самого момента, как он взял ее за руку. И влюбилась, наблюдая, как он стоит на кухне и разбивает коричневые яйца в белую миску.

Но в этой ситуации, Бейли не может доверять своему сердцу. Чем ближе они подходят к правде, тем ближе тот момент, когда они могут отвернуться друг от друга и разойтись.

Как бы ей этого ни хотелось, они не могут оставить холщовую сумку и ее содержимое в сейфе, забыть о ее существовании и просто жить дальше.

- Ты кое о чем забыла.

Бейли вздрогнула, быстро обернулась и посмотрела ему в лицо. Сколько же Кейд простоял за ее спиной, читая записи через плечо, пока она думала о нем?

- Я решила, что будет полезно записать все, что мне известно.

- Это всегда хорошая мысль. – Он подошел к холодильнику, взял себе пиво, а ей налил стакан холодного чая.

Бейли сидела, стиснув руки на коленях, чувствуя себя глупо и неловко. Неужели они действительно всего час назад катались обнаженными на залитой лучами солнца кровати? И как вести себя после подобной близости в маленькой кухне за выпивкой и загадками?

Кейд, казалось, не испытывал затруднений. Он сел напротив, закинул ноги на пустой стул и пробежал глазами ее записи.

- Ты волнуешься.

- Ты так считаешь?

- Конечно. – Он перевернул страницу и начал новый список. – Ты волнуешься прямо сейчас. Что сказать этому парню теперь, когда вы стали любовниками? Сейчас, когда ты знаешь, что он дико влюблен и хочет провести с тобой остаток жизни?

- Кейд...

- Просто констатирую факт. - И если он будет делать так достаточно часто, постепенно она это примет. – Секс был великолепный, и все получилось очень легко. И об этом ты тоже волнуешься. Почему ты позволила мужчине, которого знаешь всего пару дней, затащить себя в постель, если никогда раньше не подпускала мужчин так близко? – Он поднял глаза, удерживая ее взгляд. – Ответ элементарен. Ты так же дико влюблена в меня, но боишься себе признаться.

Она взяла стакан и промочила горло.

- Я трусиха?

- Нет, Бейли, ты не трусиха, но постоянно боишься стать ею. Ты чемпион по волнению. И, по-моему, ты женщина, которая не верит в собственную силу и не терпит своих слабостей. Ты слишком строга к себе.

Он и это записал. Бейли поморщилась, глядя на написанное.

- Мне кажется, в моей ситуации любой попытался бы оценить себя.

«Практичная, логичная», - продолжил он список.

- Предоставь мне возможность судить. Ты умеешь сочувствовать, ответственная, организованная. И человек привычки. Я бы сказал, твоя должность связана с этими твоими особенностями и требует высокого интеллекта. В работе дисциплинированна и точна. И у тебя тонкий эстетический вкус.

- Как ты можешь быть в этом уверен?

- Бейли, то, что ты забыла, кто ты, не изменило тебя. Это большая ошибка в твоих рассуждениях. Если ты раньше терпеть не могла брюссельскую капусту, вероятно, ты и сейчас будешь ее ненавидеть. Если у тебя была аллергия на кошек, ты так и будешь чихать, если погладишь котенка. И если у тебя было сильное, добродетельное и заботливое сердце, то оно по-прежнему бьется в твоей груди. А сейчас позволь мне закончить.

Она повернула голову, пытаясь читать текст вверх ногами.

- Что ты пишешь?

- Ты плохо переносишь алкоголь. Вероятно, это связано с метаболизмом. И в связи с этим, я думаю, чуть позже мы могли бы выпить вина, чтобы я этим воспользовался. – Кейд ухмыльнулся ей. – И ты краснеешь. Милая старомодная физическая реакция. Ты аккуратная. Развешиваешь полотенца после душа, споласкиваешь тарелки, каждое утро застилаешь постель.

«Есть и другие детали», – думал он. Бейли качала ногой, когда нервничала, от возбуждения ее глаза сияли золотым цветом, а когда ее что-то раздражало, голос леденел.

- У тебя хорошее образование. По речи и акценту могу предположить, что ты училась на севере. Я бы сказал, что, будучи хорошей девочкой, ты вся отдавалась учебе и не часто ходила на свидания. Иначе не смогла бы остаться девственницей. Ну вот, ты снова покраснела. Ужасно люблю, когда ты так делаешь.

- Я не вижу в этом смысла.

- Опять этот холодный, вежливый тон. Порадуй меня, – добавил он, глотнув пива. – У тебя стройное тело, гладкая кожа. Или ты заботишься о своей внешности, или тебе повезло с генетикой. Кстати, мне понравился единорог.

Бейли прокашлялась.

- Спасибо.

- Тебе спасибо, - усмехнулся Кейд. – В любом случае у тебя есть деньги, или ты зарабатываешь достаточно, чтобы позволить себе хорошую одежду. Те классические итальянские лодочки, что на тебе были, стоят около двухсот пятидесяти долларов по ценам универмага. И шелковое белье. Я бы сказал, шелковое бельишко и единорог укладываются в одну схему. Тебе нравится дерзость, скрывающаяся за традиционным фасадом.

Бейли едва удалось закрыть рот.

- Ты обыскал мою одежду? Мое белье?

- То немногое, что у тебя было, и только в целях расследования. Белье отличное. Очень сексуальное, простое и дорогое. Персиковый шелк должен изумительно смотреться на тебе.

Она издала сдавленный звук и снова замолчала. На самом деле, сказать было нечего.

- Мне неизвестен годовой доход обычного специалиста по драгоценным камням или дизайнера ювелирных украшений – но готов поспорить, ты либо то, либо другое. Я склоняюсь к варианту – ученый как хобби, дизайнер в качестве профессии.

- Это большой прыжок, Кейд.

- Нет, просто еще один шаг. Все детали этой головоломки здесь. Тебе не кажется, что для бриллианта вроде того, что спрятан в сейфе, понадобились бы услуги геммолога? Необходимо подтвердить подлинность камня, дать оценку. Именно так, как ты проверила и оценила его вчера.

Руки ее дрожали, и она снова сложила их на коленях.

- Если все так, тогда это повышает вероятность, что я его украла.

- Вовсе нет. – Он раздраженно ткнул карандашом в блокнот. – Посмотри на остальные факты. Как ты сама не видишь? Ты не смогла бы украсть и пачку жвачки. Да тебя же стыд охватывает при одной только мысли, что ты могла совершить что-то незаконное! Это тебе ни о чем не говорит?

- Но ведь камень-то у меня.

- Ну конечно. А в твоем логичном, ответственном, упорядоченном мозгу не возникала мысль, что ты, возможно, его охраняешь?

- Охраняю? От чего?

- От того, кто убил, чтобы заполучить его. Того, кто убил бы тебя, если бы нашел. Вот это подходит, Бейли, это похоже на правду. И если существует три камня, тогда ты вполне можешь знать, где остальные. Возможно, ты охраняешь их все.

- Но как?

У Кейда было несколько мыслей по этому поводу, но он не был уверен, что она готова их услышать.

- Мы об этом подумаем. А пока что я сделал несколько звонков. Завтра нам предстоит длинный день. С утра придет полицейский художник, чтобы помочь тебе с портретами. И мне удалось заполучить одного младшего куратора – или как там их называют? – в Смитсоновском музее. Нам назначена встреча завтра в час дня.

- Встреча в праздник?

- Вот где имя и состояние Пэррисов могут помочь. Один намек на пожертвование открывает много заржавевших старых дверей. И мы посмотрим, откроется ли тот бутик для охотников за праздничными скидками, и узнаем, не помнит ли кто-нибудь, что продавал зеленый костюм.

- Мне кажется, что мы недостаточно делаем.

- Солнышко, мы прошли длинный путь за короткое время.

- Ты прав. – Она поднялась, подошла к окну. В листве клена заливался дрозд. – Не могу передать, как я благодарна.

- Я выставлю тебе счет за профессиональные услуги, – отрезал Кейд. – И больше не желаю слышать о благодарности.

- Я должна ее выразить, примешь ты ее или нет. Ты сделал мое положение сносным, и даже более того. Не помню, сколько раз ты заставил меня улыбнуться или рассмеяться, или просто хоть на миг обо всем забыть. Без тебя, Кейд, я сошла бы с ума.

- Я собираюсь остаться с тобой, Бейли. Ты от меня не отделаешься.

- Ты привык получать все, что хочешь, - промурлыкала она. – Интересно, может быть, я такая же? Не похоже.

- Ты могла бы изменить это.

Он был прав. Это вопрос терпения, упорства и контроля. И возможно, правильных желаний. Бейли хотела его, хотела думать, что однажды сможет стоять здесь, слушая летнюю трель дрозда, пока Кейд дремлет в гамаке. Этот дом может стать их общим домом. Их жизнью. Их семьей.

Если это правильная мечта, то Бейли проявит упорство.

- Хочу тебе кое-что пообещать. – Она поддалась импульсу и обернулась, разрешая себе быть безрассудной. Он был именно тем, кто ей нужен: эти порванные на колене джинсы, слишком длинные волосы, босые ноги... – Когда все завершится, весь путь будет пройден, все кусочки мозаики встанут на свои места... если я смогу и буду все еще тебе нужна, я выйду за тебя.

Его сердце пропустило удар. Эмоции, казалось, поднялись до самого горла. Очень осторожно Кейд отставил бутылку в сторону и поднялся.

- Скажи, что любишь меня.

Сердцем она чувствовала это, слова рвались наружу. Но Бейли покачала головой.

- Когда эта история закончится, ты все узнаешь. Если я по-прежнему буду тебе нужна.

- Это не то обещание, которое подходит мне. Никаких условий, Бейли. Никаких «когда», никаких «если». Только ты.

- Это единственное, что я могу обещать. Все, что у меня есть.

- Мы можем поехать в Мэриленд во вторник и получить лицензию. Пожениться через пару дней.

Он видел это как наяву: они, влюбленные до головокружения, вытаскивают из постели посреди ночи какого-то деревенского мирового судью. Держатся за руки в гостиной, старая собака спит на плетеном коврике, жена судьи играет на пианино, а Кейд и его возлюбленная обмениваются клятвами.

\И когда он наденет кольцо ей на палец и почувствует, как она сделает то же самое, это свяжет их навсегда.

- В Мэриленде не требуют анализ крови, – продолжал Кейд. – Заполним пару бланков, и все.

Он был настроен решительно. В этих зеленых глазах Бейли увидела, что он действительно имел это в виду, и увиденное потрясло ее. Кейд готов был любить ее такой, какой знает сейчас.

Как она может ему это позволить?

- И какое имя мне указать в документах?

- Не имеет значения. У тебя будет мое имя. – Он сжал ее руки и притянул к себе. За всю свою жизнь он ни в ком так сильно не нуждался. – Возьми мое.

Просто возьми, думала она, когда его губы накрыли ее. Возьми, что тебе предлагают – любовь, безопасность, обещание. Пусть прошлое идет как д олжно, позволь будущему плыть по течению и лови момент.

- Ты же знаешь, что это неправильно. – Бейли прижалась к нему щекой. – Ты должен знать, так же, как и я.

Возможно. Но как бы ни была притягательна фантазия о безрассудном бегстве и создании новой личности для Бейли, для них это не выход.

- Было бы забавно. – Кейд старался поднять ей настроение. – Как репетиция перед настоящей свадьбой.

Он отстранил ее от себя на расстояние вытянутой руки и изучающе заглянул в любимое лицо. Тонкие черты, встревоженное выражение. Прелесть.

- Хочешь флердоранж, Бейли? Белое платье и органную музыку?

Сердце защемило, когда она представила эту картину. Ей удалось выдавить улыбку.

- Возможно. Похоже, я приверженец традиций.

- Тогда мне стоит купить тебе традиционный бриллиант.

- Кейд...

- Просто размышляю, – пробормотал он и поднял ее левую руку. – Нет, как бы ты ни любила традиции, твой вкус в драгоценностях уникален. Мы найдем что-нибудь подходящее. Но я, наверное, должен познакомить тебя с семьей.

Он поднял на нее глаза и рассмеялся:

- Помоги тебе Бог.

Это просто игра, думала Бейли, просто притворство. Она ответила ему улыбкой.

- Буду рада познакомиться с твоей семьей. Увидеть, как Камилла делает пируэты в балетной пачке.

- Если ты сможешь пройти через это, и все еще будешь хотеть выйти за меня, я пойму, что ты безнадежно в меня влюблена. Они устроят тебе допрос, солнышко. Очень изысканный. В какой школе ты училась, кем работает твой отец, во что играет твоя мать – в бридж или теннис? И кстати, в каких клубах ты состоишь, и не с тобой ли я столкнулась в прошлом сезоне на склонах Сент-Морица?

Вместо того, чтобы огорчиться, Бейли рассмеялась.

- Тогда мне стоит найти ответы.

- Мне нравится водить их за нос. Я взял коллегу на вечеринку в честь десятой годовщины брака Маффи и Рональда. Не смог отвертеться. Мы говорили всем, что она – племянница итальянского премьер-министра, которая училась в швейцарском пансионе и ищет временное жилье в округе Колумбия.

Бейли нахмурилась.

- Ну и что?

- Семья просто слюни пускала. Правдой мы бы не добились такой реакции.

- И какова же правда?

- Она была полицейским, выросла в Нью-Йорке, в районе Маленькой Италии, и перевелась в Вашингтон после развода с парнем, у которого был ресторанчик на Бродвее, где подавали пасту.

- Она была красива?

- Конечно, – сверкнул Кейд улыбкой. – Великолепна. А еще была певица из пригорода, которая...

- Не думаю, что хочу знать. – Бейли отвернулась, взяла пустой стакан и демонстративно начала его мыть. – Я вижу, ты встречался со многими женщинами.

- Смотря что для тебя значит «много». Я мог бы составить список: имя, возраст, описание внешности и последний известный адрес. Хочешь напечатать его для меня?

- Нет.

Обрадованный, Кейд уткнулся носом в ее шею.

- Я только одну женщину просил выйти за меня замуж.

- Двух, – поправила она и со стуком поставила сверкающий стакан на кухонный стол.

- Одну. Я не делал предложения Карле. Просто к этому все шло. А сейчас она счастливо замужем – насколько я знаю – за корпоративным юристом и гордая мама здоровой малышки по имени Юджиния. Так что в любом случае едва ли это считается.

Бейли прикусила губу.

- Ты не хотел детей?

- Хотел и по-прежнему хочу. – Кейд повернул ее к себе и нежно поцеловал. – Но мы не назовем нашу дочь Юджинией. А сейчас – может, подумаем об ужине, где-нибудь в тихом месте, где можно обниматься за столом? Мы сможем посмотреть фейерверк.

- Еще слишком рано для ужина.

- Поэтому я и сказал, что нам стоит подумать об этом. – Кейд схватил ее в объятия. – Сначала надо вернуться наверх и снова заняться любовью.

Ее пульс участился, когда она обвила его шею руками.

- Надо?

- Должны же мы хоть как-то убить время. Если, конечно, ты не хочешь сыграть в карты?

Хмыкнув, Бейли проложила по его шее дорожку поцелуев.

- Что ж, если других вариантов нет...

- Знаешь, мы даже можем сыграть на раздевание. Оба будем мошенничать, и таким образом... Черт. – Кейд был на середине лестницы и чрезвычайно возбужден, когда в дверь позвонили. – Продолжим чуть позже, хорошо?

Он опустил Бейли на ступеньки и пошел открывать.

Один взгляд сквозь волнистую стеклянную дверную панель заставил его застонать.

- Как всегда, в самое подходящее время.

Задержав ладонь на дверной ручке, Кейд обернулся к Бейли:

- Дорогая, женщина по ту сторону двери – моя мать. Помню, ты выразила некоторое желание познакомиться с моей семьей, но я даю тебе шанс, потому что люблю тебя. Действительно люблю. Так что мой совет – беги, не оглядывайся назад и прячься.

Бейли задрожала от волнения, но расправила плечи:

- Прекрати говорить глупости и открывай.

- Хорошо, но я тебя предупреждал.

Собравшись с духом, Кейд распахнул дверь и нацепил ослепительную приветливую улыбку:

- Мама. – Как и полагалось, он поцеловал ее в безупречно гладкую щеку. – Какой приятный сюрприз.

- Если бы ты хоть раз перезвонил мне, не пришлось бы устраивать сюрприз.

Леона Пэррис вошла в прихожую.

«Невероятная женщина», – потрясенно осознала Бейли. Разумеется, той, у кого трое взрослых детей и несколько внуков, должно быть не меньше пятидесяти. Но мать Кейда запросто могла сойти за холеную тридцатипятилетную даму.

Роскошные темно-каштановые волосы с золотыми прядями уложены в идеальный элегантный узел, и эта прическа очень шла к ее лицу с кожей цвета слоновой кости, холодными зелеными глазами, прямым носом и поджатыми губами. На миссис Пэррис был элегантно скроенный костюм цвета бронзы, подчеркивающий узкую талию.

Квадратные топазы размером с большой палец в ушах этой женщины мгновенно вызвали у Бейли восхищение.

- Я был занят, – начал Кейд. – Пара расследований и кое-какие личные дела.

- Разумеется, я не желаю слышать о твоих расследованиях, как ты их называешь. – Леона поставила свою кожаную сумку на столик в фойе. – И личные дела не могут служить оправданием пренебрежения семейными обязанностями. Ты поставил меня в очень неловкое положение перед Памелой. Я вынуждена была принести за тебя жалкие извинения.

- Тебе не пришлось бы извиняться, если бы ты сама все это не устроила.

Кейд чувствовал, как в нем закипают старые обиды, и старался не попасться в знакомую, слишком предсказуемую ловушку.

- Сожалею, что поставил тебя в неловкое положение. Хочешь кофе?

- Чего я хочу, Кейд, это объяснения. Вчера на вечеринке в саду у Маффи – куда ты также не явился – Рональд рассказал мне какую-то дикую историю о том, что ты обручился с женщиной, о которой я никогда не слышала, связанной с принцессой Уэльской.

- Бейли. – Он совсем забыл про нее.

Кейд повернулся, послал ей извиняющуюся улыбку и протянул руку:

- Бейли, познакомься с моей матерью.

«О боже всемогущий», – только и пронеслось в голове у Бейли, когда она спускалась по ступенькам.

- Леона Пэррис, познакомься с Бейли, моей невестой.

- Миссис Пэррис. – Голос «невесты» слегка дрожал, когда она протянула руку. – Как чудесно встретить вас. Кейд так много о вас рассказывал.

- Неужели?

«Привлекательная, определенно, – размышляла Леона. – Ухоженная, хоть и немного скромно одета».

- Боюсь, он совершенно ничего не рассказывал о вас. Я не расслышала ваше полное имя, – продолжила мать Кейда.

- Бейли в Штатах всего несколько месяцев, – встрял Кейд, излучая веселье и обаяние. – Я никому ее не показывал. – Он обхватил любимую за плечи и сжал собственническим жестом. – У нас было бурное ухаживание, верно, дорогая?

- Да, – еле слышно отозвалась та, – бурное. Можно и так сказать.

- Итак, вы дизайнер ювелирных украшений. - «Красивые кольца. Уникальные и привлекательные», - отметила Леона. - И дальняя родственница принцессы Уэльской…

- Бейли не любит бросаться известными именами, – перебил Кейд. – Милая, может, тебе стоит позвонить сейчас – ты же помнишь, у нас разница во времени с Лондоном.

- Где вы встретились? – требовательно спросила Леона.

Бейли открыла рот, пытаясь вспомнить, что они наплели Рональду.

- Собственно говоря...

- В Смитсоновском музее, – подхватил Кейд. – Перед . Я вел расследование, а Бейли изучала камни и делала наброски. Она была так поглощена работой. Я двадцать минут ходил за ней по пятам и болтал – помнишь, любовь моя, как ты грозилась позвать охрану? Но в конце концов мне удалось уговорить ее выпить со мной чашечку кофе. Кстати, о кофе...

- Это просто смешно, – прервала Бейли. – Абсолютно смешно. Кейд, это твоя мать, я так не могу. – Она повернулась и посмотрела Леоне прямо в глаза. – Мы встретились не в Смитсоновском музее, и принцесса Уэльская мне не родственница. Во всяком случае я в этом очень сомневаюсь. Я встретила Кейда в пятницу утром, когда пришла к нему в офис, чтобы нанять его. Мне нужен был частный детектив, потому что у меня амнезия, голубой бриллиант и больше миллиона долларов наличными в сумке.

Десять секунд стояла звенящая тишина. Леона молча постукивала ногой, потом поджала губы:

- Что же, я вижу, что никто из вас не собирается говорить правду. Поскольку вы оба предпочитаете выдумывать невероятные истории, могу только предположить, что вы превосходно подходите друг другу.

Она схватила сумку и направилась к двери, всем своим видом выражая оскорбленное достоинство:

- Что ж, Кейд, я подожду, когда ты соизволишь наконец рассказать мне правду.

Бейли оставалось только смотреть, а Кейд по-идиотски ухмылялся, глядя, как за его матерью захлопывается дверь.

- Не понимаю. Я ведь честно все ей рассказала.

- Теперь я понимаю, что означает фраза «правда освобождает», – с ликующим смехом он снова притянул ее в объятья. – Она в таком бешенстве, что оставит меня в покое на неделю. Может, даже на две. – Направляясь к лестнице, Кейд с энтузиазмом поцеловал Бейли. – Я без ума от тебя. Кто мог знать, что правда заставит ее отстать от меня?

Продолжая смеяться, он внес Бейли в спальню и бросил на матрас.

- Надо это отпраздновать. У меня припасено охлажденное шампанское, и я собираюсь снова тебя напоить.

Она села, отводя волосы с лица.

- Кейд, это твоя мать. Тебе должно быть стыдно.

- Нет, это вопрос самосохранения. – Он наклонился и чмокнул Бейли. – И, милая, теперь ты, как и я, паршивая овца. Не могу передать, насколько мне теперь будет веселее.

- Не думаю, что мне хочется быть паршивой овцой, – крикнула она вслед вышедшему из комнаты Кейду.

- Слишком поздно, – донесся из коридора его смех.