Сквозь огонь

Глава 2

Когда Мейва спросила, куда она направляется, стюард был не очень разговорчив, но и не так скрытен, как персонал клиники.

– Вы летите на Пантеллерию, – ответил он на чистом английском языке, подавая поздний обед, состоявший из приготовленной на медленном огне куриной грудки и молодой спаржи.

– Да, я понимаю, но не думаю, что это мне говорит о чем-либо.

– Это остров. Его еще называют черной жемчужиной Средиземноморья.

– Это Италия?

– Да, синьора. Около ста километров на юго-восток от берегов Сицилии и менее восьмидесяти от Туниса.

Она еще не совсем выжила из ума. Она помнила, где находится Тунис. Но Пантеллерия?..

– Расскажите мне об этой черной жемчужине.

– Это маленький уединенный остров с постоянными ветрами и плохими дорогами. Зато там сладкий виноград, чистое голубое море, и можно заняться подводным плаванием. А закаты там просто великолепны!

Звучит так, словно это рай. Или тюрьма.

– А много людей там живет?

– Если не брать в расчет туристов, не очень.

– Как долго я там жила?

Мейва слишком быстро перескочила от географии к вопросам о себе. Стюард замолчал, выпрямился, словно стоял на плацу в ожидании военной инспекции.

– Могу я предложить вам напитки, синьора? – вежливо, но сухо спросил он.

Мейва улыбнулась, надеясь выманить у него еще какие-нибудь сведения:

– Что я обычно предпочитаю?

Но она напрасно старалась. Стюард был готов к обороне:

– У нас есть вино, сок, молоко и минеральная вода с газом. Или я могу приготовить вам эспрессо, если пожелаете.

– Минеральной воды, – раздраженно бросила молодая женщина.

Кто бы ее там ни встретил, ему лучше откровенно ответить на несколько вопросов, иначе секретность очень скоро доведет до беды.

Но все те вопросы, которые она собиралась задать, вылетели из головы, когда самолет, заскользив вниз, коснулся посадочной полосы. Мейву ждал мужчина.

Если Пантеллерия была черной жемчужиной Средиземноморья, то он, несомненно, был принцем. Высокий, крупный, загорелый и такой красивый, что ей пришлось отвести взгляд, чтобы случайно не прослезиться. Мужчина взял ее за руку и сказал:

– Здравствуй, Мейва. Я твой муж. Так хорошо снова увидеть тебя дома и в таком отличном состоянии!

Его не очень густая шевелюра была подстрижена опытным профессионалом, сам он был чисто выбрит. На нем были бежевые брюки и светло-голубая рубашка из египетского хлопка. Мейва заметила дорогие часы у него на запястье. В сравнении с этим хорошо одетым незнакомцем, которому, по всей вероятности, и принадлежал самолет, она выглядела потрепанно и нелепо.

Наверняка он думал так же, потому что, несмотря на добрые слова приветствия, Мейва увидела жалость в темно-серых глазах, когда рискнула посмотреть на него. Подобные взгляды преследовали ее, когда она была подростком.

Доведенные до отчаяния попытками дать дочери то, о чем сами они не могли и мечтать, ее родители практически обанкротились, отправив Мейву учиться в одну из лучших частных школ, не понимая, какие страдания приносит ей их жертва. Богатенькие детки с благородной родословной никогда прямо не демонстрировали свое отношение к ней, но все было понятно и без слов. Это ранило девочку серьезнее, чем любая авария.

«Бедняжка, и как она может есть кукурузу такими зубами?»

«Неудивительно, что она боится каждого шороха».

«Мне неловко, что я не пригласила ее на вечеринку, но она не впишется в наш круг».

В конце концов стоматолог подарил ей идеальную улыбку. И теперь Мейва улыбнулась, продемонстрировав свои великолепные зубы, чтобы скрыть болезненную застенчивость, которая проявлялась всегда, как только она оказывалась в невыгодном для себя положении.

– Простите меня. Боюсь, ваше имя выпало из памяти.

Должно быть, это было само нелепое, что ей довелось сказать в жизни, но если мужчина и подумал так же, то предпочел этого не показывать и ответил:

– Дарио.

Мейва произнесла его имя по слогам, как будто так она могла быстрее вспомнить. Но нет. Молодая женщина сделала паузу в надежде, что он добавит несколько каких-либо деталей, и уловила в его глазах что-то еще. Разочарование? Упрек?

Что бы это ни было, мужчина быстро взял себя в руки и указал на припаркованную неподалеку машину. Теперь это был не черный лимузин, а «порше-кайен-турбо» цвета серый металлик. Небольшой по сравнению с лимузином размер автомобиля ее не обманул: она знала, какая внушительная сумма за ним стоит.

– Пойдем в машину. Сегодня здесь как в доменной печи, – сказал человек по имени Дарио.

И это была абсолютная правда. Ее волосы, или, точнее, то, что от них осталось, стояли дыбом, словно стебли пшеницы, и струйки пота текли между грудями. Мейва с радостью скользнула на переднее пассажирское сиденье и расслабилась в освежающих струях прохладного воздуха из кондиционера. Она была счастлива, что находится в шаге от завершения своего путешествия в никуда. Несмотря на то что полет длился всего пару часов, полное страхов ожидание того, что ждет ее впереди, вымотало женщину до ломоты в костях.

Поскольку Дарио определенно не был настроен разговаривать, Мейва обратила внимание на мелькающий за окном пейзаж. Мысленно она просила высшие силы, чтобы хоть какие-нибудь обрывки воспоминаний вернулись к ней. Они ехали на юг по узкой витой прибрежной дороге, о которой упоминал стюард. Вид открывался очень живописный.

Слева на холме возвышался похожий на лоскутное одеяло виноградник, огражденный каменной стеной. Рощица чахлых оливковых деревьев наклонилась, обнимая землю, словно только она была способна защитить их от ветра, сдувающего деревца в бушующее море.

Справа бирюзовые с изумрудными прожилками волны бились о черные скалы, возвышающиеся над изрезанной береговой линией. Без сомнения, именно поэтому остров получил свое прозвище.

Автомобиль проехал через очаровательную рыбацкую деревушку. Аккуратные квадратные домики располагались рядом друг с другом под перфорированными куполами или желобами на плоских крышах.

– Это для того, чтобы собирать дождевую воду, – объяснил Дарио.

Мейве стало настолько любопытно, что она рискнула нарушить тишину и попросить рассказать подробнее, для чего нужны эти приспособления.

– Пантеллерия – вулканический остров, – начал он, – и здесь большое количество подземных вод, но в них слишком много серы. Поэтому вода непригодна для питья.

К сожалению, этот кусочек информации ничего не дал ей. Оставалось одно: постоянно расспрашивать сво его не самого словоохотливого мужа, если она хочет иметь хоть какие-то точки отсчета в жизни, удручающе лишенной ориентиров.

Прошла минута, а он не сделал ни малейшей попытки поддержать беседу.

– Твой стюард сказал, что остров довольно маленький, – сказала Мейва.

– Да.

– Значит, твой дом находится неподалеку отсюда?

– Здесь все неподалеку. Пантеллерия имеет всего четырнадцать с половиной километров в длину и мень ше пяти в ширину.

– Что ж, мы скоро будем на месте?

– Да.

– Я так понимаю, именно там мы жили до аварии?

У Дарио дернулась мышца на лице.

– Да. Разговор сдержанного человека!

– И долго мы были женаты?

– Чуть больше года.

– Мы счастливы?

Он заметно напрягся и нахмурил лоб:

– Очевидно, нет.

Мейва огорченно глянула на него. Она обменялась клятвами с этим человеком, взяла его фамилию и, скорее всего, носила подаренное им кольцо, хотя сейчас на это не было и намека. Спала в его объятиях, просыпалась от его поцелуев. И каким-то неведомым образом она все это упустила.

– Почему?

Дарио пожал плечами и сильнее сжал руль. У него были красивые элегантные руки и длинные пальцы. И никаких следов обручального кольца.

– Нашу семейную жизнь нельзя было назвать идеальной.

Ей было больно спрашивать, что это значит, а его сдержанный тон было сложно не заметить даже человеку с психическим расстройством, поэтому Мейва снова принялась рассматривать окрестности.

Дарио свернул с основной дороги на узкую улочку, ведущую к мысу, где прятались в уединении несколько вилл. Как только они приблизились, высокие металлические ворота открылись под действием какого-то высокотехнологичного механизма и, слегка качнувшись, плавно закрылись за ними. Мейва не поняла, что это был за механизм. Машина, лавируя между карликовыми пальмами, ехала по обширной территории к вилле, которая отличалась внушительными размерами и ощущением богатства, буквально витающим в воздухе. Одноэтажный особняк был окружен квадратными террасами с купольной крышей над центральной, самой большой из всех.

Дарио остановил машину напротив массивной входной двери и выключил двигатель.

– Это он? – выдохнула молодая женщина.

– Это он. Добро пожаловать домой, Мейва.

Она открыла дверцу и вышла из машины. Ветер стих, и вечерний воздух наполнился запахом сосен. Замерцали первые звезды. Именно здесь из поместья (поместье – самое точное слово, чтобы описать то, что увидела Мейва) открывался восхитительный вид.

Закрыв глаза, она умиротворенно вздохнула и удивилась, как можно забыть такое место.

Дарио выглянул из машины и посмотрел на жену. Вид ее хрупкого тела в сгущающихся сумерках шокировал его так же, как в тот момент, когда он увидел ее, спускающуюся по трапу самолета. Дарио безумно желал воспользоваться своими законными правами и заключить Мейву в объятия. Его удерживало только предостережение Перуцци. И еще страх, что одним неосторожным движением он может переломать ей ребра.

Мейва всегда была стройной, но никогда не выглядела так, будто ее может сдуть теплый осенний ветерок, если она рискнет слишком близко подобраться к краю утеса. Он потерпит. Восстановление ее жизненных сил должно произойти в первую очередь. Остальное – их история, авария и события, предшествующие ей, – может подождать. Ее вопросы застали Дарио врасплох, и он сказал больше, чем собирался, но подобная ошибка не повторится. Он не поднялся бы на вершину международной мультимиллионной бизнес-империи без умения притворяться, если потребуется. И сейчас был как раз тот самый случай.

– Ты не хочешь побыть здесь некоторое время? – спросил Дарио. – Может быть, прогуляешься по саду, чтобы размять ноги?

Мейва пригладила редкие короткие волосы:

– Нет, спасибо. Несмотря на то что еще рано, я порядочно устала.

– Тогда пошли в дом. Я скажу горничной, чтобы она показала тебе твою комнату.

– Я ее знаю?

– Нет. Она работает у меня всего неделю. Ее предшественница переехала в Палермо, поближе к внукам.

Из багажника Дарио достал маленький чемоданчик Мейвы. Он открыл входную дверь и отступил, пропуская ее вперед.

Мейва шагнула в просторный вестибюль и стала медленно рассматривать то, что ее окружало: высокие потолки, холодные белые стены, черные мраморные полы.

– Ты постоянно живешь здесь? – поинтересовалась она.

– Как правило, нет. Обычно я приезжаю сюда только на выходные. Это место, где я отдыхаю.

Она вздрогнула:

– Я останусь одна послезавтра?

– Нет, Мейва. Пока ты не почувствуешь себя как дома, я останусь с тобой.

– В одной комнате и в одной постели?

«А что бы ты предпочла?» – хотелось спросить Дарио. Его мучили воспоминания, которые он предпочел бы забыть. Когда-то они не могли насытиться друг другом.

– У тебя будет отдельная комната столько, сколько потребуется, но я всегда буду рядом – на случай, если понадоблюсь, – ответил он. И поздравил себя с тем, что не напугал жену своим ответом, но и не лишил ее надежды на нормальную семейную жизнь в будущем. Перуцци гордился бы им.

– О-о, – протянула Мейва так, что, казалось, она несколько разочарована. – Это очень мило и деликатно с твоей стороны. Спасибо.

– Не за что.

Она осторожно подошла поближе к мужу:

– А… моя одежда и личные вещи до сих пор здесь?

– Да, – заверил он. – Все так, как ты это оставила.

За исключением нескольких пропитанных кровью вещей, в которых она была в день трагедии. Это единственное, о чем ей лучше не вспоминать.

– А вот и Антония, – продолжил Дарио, надеясь сменить тему. – Она отведет тебя в твою комнату и проследит, чтобы у тебя было все необходимое.

Женщины улыбнулись друг другу, и затем Мейва снова повернулась к нему:

– Еще раз спасибо за все, что ты сегодня сделал.

– Не за что, – повторил он. – Выспись хорошенько. Увидимся утром.