Сладкая судьба

Глава 3

Джесси взглянула на Элизабет, стоящую рядом с ней в приемной Винсента Бенедикта.

– Ты готова, малышка?

Элизабет Бенедикт, чьи темные вьющиеся волосы были уложены в аккуратную прическу, а серьезные глаза скрыты очками с толстыми линзами, невесело усмехнулась и потянула за шнурок, который держала в руке. К шнурку были привязаны несколько наполненных гелием шариков, весело плавающих над ее головой.

– Готова.

Джесси взглянула на подтянутую женщину средних лет, сидящую за письменным столом.

– Так у него на обед ничего не назначено?

– Я позаботилась об этом, Джесси, как и в прошлом году, когда ты меня просила. Он ни о чем не подозревает.

– Спасибо, Грейс. Без тебя бы нам не справиться. Ладно, Элизабет, пошли. – Джесси поудобнее перехватила огромную корзину с цветами и постучала в тяжелую, обшитую деревом дверь.

– Какого черта еще, Грейс? – раздраженно крикнул Винсент с другой стороны двери. – Я же сказал, чтобы в ближайшие два часа меня не беспокоили.

Улыбка сползла с лица Элизабет, а глаза за толстыми стеклами неуверенно замигали. Она с беспокойством взглянула на сестру.

– Не волнуйся, – успокоила ее Джесси. – Ты же знаешь, кто много грозит, тот мало вредит. Он, как обычно, забыл про свой день рождения. Как только он сообразит, в чем дело, у него исправится настроение. Пошли. – Джесси толкнула дверь и шагнула в кабинет.

Винсент Бенедикт сурово нахмурился.

– Какого черта? Я же сказал… А, это вы. Что вы здесь делаете?

– С днем рождения, папа. – Джесси поставила громадную корзину с цветами прямо в центр стола перед отцом. – Мы пришли, чтобы пригласить тебя пообедать.

– Милостивый Боже, неужели уже мой день рождения? – Винсент снял очки и уставился на гору цветов и воздушных шариков. Выражение лица несколько смягчилось, когда он перевел взгляд на дочерей. – Элизабет, а разве ты не должна быть в школе?

– Конечно, должна, – призналась Элизаоет. – Но Джесси написала записку, что у меня срочное дело. Учителя всегда верят запискам Джесси.

– Я очень хорошо умею придумывать оправдания. – Джесси выпутала шнурок от шариков из пальцев Элизабет и привязала его к ближайшей лампе. Шарики зависли над массивным столом. В строгой обстановке кабинета они выглядели весьма фривольно. – Очень мило, ты не находишь? Шарики придумала Элизабет.

– Я решила, что никто больше шариков тебе не подарит. Тебе они нравятся, папа? – Элизабет с тревогой ожидала приговора.

Джесси поймала взгляд отца. Она привыкла к этому за долгие годы: в подобных ситуациях надо всегда быть начеку, чтобы он ненароком не обидел Элизабет, как часто обижал ее, когда она была в таком возрасте.

Винсент сделал вид, что не обратил внимания на взгляд Джесси, и внимательно разглядывал шарики.

– Очень мило, определенно. И ты совершенно права. Никто другой не догадался бы подарить мне в день рождения воздушные шарики. Или цветы. – Он дотронулся до лепестка. – Благодарю вас, милые дамы. А что вы там говорили насчет обеда?

– Пицца или гамбургеры. Выбирай. – Джесси уселась на край стола. – Мы с Элизабет приглашаем.

Винсент, нахмурясь, уставился на свой календарь.

– Мне нужно свериться со своим расписанием.

Мне кажется, у меня на это время что-то назначено. Элизабет, улыбаясь, покачала головой.

– Джесси попросила Грейс высвободить для нас это время сегодня, папа.

– Ах вот как! Значит, заговор? – Винсент поднял брови и повернулся к Джесси.

– Не мытьем, так катаньем, – пробормотала Джесси, касаясь пальцем лепестка ярко-красной лилии.

– Какого черта, сегодня же мой день рождения! – Винсент снова повернулся к Элизабет. – Пицца или гамбургеры, а? Не слишком велик выбор. Я думаю, что соглашусь на пиццу.

Джесси облегченно вздохнула. Битва завершилась. На этот раз победа одержана довольно легко. В былые годы приходилось вести куда более суровые сражения. Может быть, отец все же оттаивает. Она взглянула на сестру.

– Значит, пицца. Учись, как надо принимать решения, малышка. Папа у нас – человек действия.

– Чертовски верно, – согласился Винсент, а Элизабет снова хихикнула.

Джесси соскочила со стола.

– Тогда пошли. Нам надо обогнать толпу в пиццерии. Во время ленча туда не пробьешься.

Дверь офиса распахнулась, прежде чем Винсент успел подняться. Все дружно повернулись к двери и глядели на человека, заполнившего собой дверной проем.

– Кто-то умер? – осведомился вошедший Хэтчард, кивнув на пышный букет.

– Пока нет. – Винсент поднялся. – Просто еще один день рождения. Мои дочери пригласили меня на ленч. Как выяснилось, у меня каким-то таинственным образом оказалось больше часа свободного времени.

– Если хотите, можете пойти с нами, – застенчиво предложила Элизабет.

Джесси высокомерно улыбнулась.

– Уверена, Хэтч слишком занят, чтобы пойти с нами. Готова поспорить, ему именно сейчас надо лично решить срочные вопросы по огромным сделкам. Я ошибаюсь, Хэтч?

Хэтчард задумчиво разглядывал ее, лениво постукивая папкой по косяку двери.

– Мне кажется, я смогу вырваться на час с небольшим. Вот только, может быть, Винсент не хочет ни с кем делить вашу дамскую компанию? – Он взглянул на босса.

– Да нет, почему же? Их ведь двое. На всех хватит. Если хочешь, присоединяйся. Сегодня платят Джесси и Элизабет.

– В таком случае как я могу отказаться?

– Мы будем есть пиццу, – с упавшим сердцем быстро предупредила Джесси. Ей казалось, что она видит, как компьютер, заменявший Хэтчарду мозг, быстро пересматривал расписание на день. На первое место – главное. А главным в его жизненных планах на данный момент было ухаживание за

Джесси Бенедикт, пусть даже это и повлечет за собой потерю часа или больше времени.

– Я очень постараюсь не обливать галстук томатным соусом, – серьезно пообещал Хэтчард.

Джесси прищурилась и решила, что он не шутит.

– Джесси расскажет нам о ее новом деле, – возвестила Элизабет. – Она собирается им заняться прямо сразу, пока миссис Валентайн в больнице.

– Будешь помогать какой-нибудь старушке пообщаться с духами ее дорогих усопших? – насмешливо приподнял бровь Хэтчард. – Или изгонять злого духа из клуба здоровья?

– Нет, – ответила Джесси, обиженная его сарказмом. – Между прочим, я собираюсь спасти молодую девушку, похищенную какой-то дикой сектой.

При этих словах снисходительное выражение исчезло с лица Хэтчарда.

– Черт возьми!

Сначала он было подумал, что она снова дразнит его, как часто делала в последнее время. И надо признать, что на этот раз ей удалось задеть его.

Но, сидя за столиком в пиццерии и слушая рассказ Джесси о ее новом «деле», он понял, что тут не до шуток. Он взглянул на Винсента, безмолвно призывая его топнуть ногой. К сожалению, Винсент, хотя и был основательно раздражен, видимо, не мог придумать, что бы такое возразить Джесси.

Хэтчард огляделся: он чувствовал себя не в своей тарелке, сидя в этой ярко разукрашенной пиццерии. И хотя не только они с Бенедиктом пришли сюда в деловых костюмах, но их костюмы явно были самыми дорогими.

Винсент, конечно, собирался работать в это время, о чем Хэтчард прекрасно знал. Он всегда просил прислать ему ленч в кабинет, если только не приглашал кого-то на деловой обед в свой клуб. Хэтчард придерживался такого же расписания.

Но сегодня они оба сидели в захудалом ресторанчике, ели пиццу и слушали рассказ Джесси о ее диком плане спасти какую-то идиотку, связавшуюся с дикой сектой. Будто бы Джесси хоть что-то знала про секты.

Сестры, казалось, и не замечали, что их сумасшедшая идея не пользуется мужской поддержкой. Они уминали пиццу за обе щеки и с воодушевлением рассказывали, как Джесси примется за расследование.

– Начать лучше всего с библиотеки, – серьезно заметила Элизабет. – Можно просмотреть газетные индексы и поискать, нет ли там чего про ПСЗ и ее лидера.

– Хорошая мысль, – пробормотала Джесси с полным ртом. Она взглянула на отца. – Ты, наверное, никогда про такое не слышал?

– Черт возьми, конечно, нет, – согласился Винсент. – Похоже на шайку этих чертовых обожателей природы. Держись от этого подальше, Джесся. Ты не имеешь ни малейшего представления, во что ты ввязываешься.

– Я только хочу порасспрашивать и посмотреть, что можно выяснить.

– Ты вроде бы работаешь помощницей у предсказательницы, – холодно заметил Хэтчард. – А вовсе не частным детективом без лицензии. Лучше учись, как определять судьбу по кофейной гуще и хрустальным шарам. Не твое это дело разбираться с сектами, а тем более пытаться дискредитировать их лидеров. Таким людям вовсе не по душе, чтобы кто-то доказывал, что они шарлатаны. Ты можешь тут вполне оказаться в банке с пауками.

Джесси обменялась многозначительным взглядом с сестрой.

– У меня такое впечатление, Элизабет, что мы обедаем с парочкой настоящих трусишек.

Элизабет усмехнулась.

– Ты же всегда говоришь, что их главная проблема в неумении развлекаться.

– И я абсолютно права. – Джесси с улыбкой оглядела Хэтчарда и отца. – Вы лучше поосторожнее, а то нас как ветром сдует, и вам придется платить по счету.

– Мы еще поговорим об этом, – спокойно сказал Хэтч, увидев, как сурово сжал губы Винсент.

– Извини, не хотела тебе надоедать, – спохватилась Джесси. – Я с радостью сменю тему.

Винсент взглянул на Хэтчарда.

– Мне кажется, эта идея – самая дикая из всех.

– А мне кажется, она звучит занимательно, – возразила преданная сестре Элизабет.

Хэтчард задумчиво поглядел на Элизабет. Немного смущается, но несомненно – умница. Он нисколько не сомневался, что в один прекрасный день она научится лечить какую-нибудь смертельную болезнь или совершит путешествие в далекие джунгли в поисках неизвестных науке растений. Пока же было очевидно, что Джесси старается заставить отца проявлять больше интереса к младшей дочери.

Хэтчард уже давно понял, какую роль Джесси играет в семье. На ней все держалось, она была посредником, связывавшим клан с Винсентом, а Винсента с кланом. Главное в ее жизни было сплачивать семью. Никакая работа не занимала всего ее ума и сердца.

Интересно, почему никто в семье, в том числе и отец, до сих пор этого не понял.

– Не забудь, что ты должен заехать за Элизабет в десять в субботу и отвезти ее на олимпиаду, – напомнила Джесси Винсенту.

– Я не забуду. У меня записано. – Винсент одобрительно посмотрел на младшую дочь. – Снова займешь в этом году первое место?

– Может быть. – Элизабет говорила уверенно. Потом нахмурилась. – Если только они не присудят его Эрику Джеркфейсу.

Хэтчард с любопытством взглянул на нее.

– А кто такой этот Эрик Джеркфейс?

– Любимчик нашего учителя. Он выглядит так, будто сошел с экрана какого-нибудь телешоу про выдающихся детей, к тому же прекрасно умеет подлизываться к учителям. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Разумеется, Хэтч понимает, что ты хочешь сказать. – Джесси мило улыбнулась ему. – Он хорошо знаком с таким типом корпоративного менталитета, правда, Хэтч?

– Верно. – Хэтчард метнул в нее испепеляющий взгляд и повернулся к Элизабет. – А на какую тему доклад этого Эрика?

– Жизнь на других планетах. Джесси возмутилась:

– Никто точно не знает, есть ли жизнь на других планетах. Как же он может писать об этом доклад?

– Эрику удалось уговорить учителя, – объяснила Элизабет.

– Ну, он рядом с тобой проигрывает, – заявила Джесси. – Ты приведешь жюри в восторг своим докладом по химическому анализу токсичных отходов, правда, папа?

– Правда, – с готовностью согласился Винсент. Затем, нахмурившись, посмотрел на Элизабет. – Я очень надеюсь, что из тебя не вырастет еще один оголтелый защитник природы.

– Эколог, папа, – быстро поправила Джесси. – Да Элизабет еще и не решила, какой именно наукой она займется, правда, Элизабет?

– Конечно, я еще до сих пор сомневаюсь. – Элизабет сосредоточилась на пицце.

– Пока некуда торопиться. Вот только не раздумывай так долго насчет своей карьеры, как Джесси, – заметил Винсент. – Какая, кстати, разница между экологом и защитником природы?

Элизабет заговорила серьезным нравоучительным тоном.

– Экология – наука, изучающая окружающую среду. Защита же природы – общественное и политическое движение, о нем кричат все газеты.

– Интересно, этот Эдвин Брайт – настоящий эколог, ставший профессиональным жуликом, – вернулась к своем делу Джесси, – или просто шарлатан?

– Это не имеет никакого значения, – решительно вмешался Хэтчард. – В любом случае тебе незачем ввязываться в это дело.

– Так о том и речь, – широко улыбнулась Джесси. – Это просто дело. Я ведь должна зарабатывать себе на жизнь. Я-то думала, все будут довольны. Только подумай, я работаю в фирме уже больше месяца.

– Меня бы пожалела, – нахмурился Винсент. Джесси повернулась к Элизабет:

– Вот что я тебе скажу, малышка. Ты определенно заслуживаешь первого места, так что, если почему-либо выиграет этот Эрик Джеркфейс, мы все будем знать, что это только потому, что он любимчик учителя и держится лишь на своей внешности и обаянии.

Хэтчард протянул руку за последним куском пиццы.

– Но ты ведь не видела его доклада.

– Не имеет значения. Элизабет на голову выше. Хэтчард улыбнулся:

– Значит, коль скоро ты на чьей-то стороне, ты будешь там и держаться, что бы ни происходило. Верно, Джесси?

– Чего-чего, но преданности у Джесси не отнимешь. – Винсент сурово оглядел старшую дочь. – Иногда даже ее чересчур.

– Не понимаю, как можно быть чересчур преданным, – заметил Хэтчард. – Я всегда считал преданность чрезвычайно редким товаром.

– Еще один товар, который можно купить и продать, так, Хэтч? – поинтересовалась Джесси.

Хэтч не обратил внимания на ее выпад и взялся за стакан с водой. «Все лучше, чем взяться за ее горло», – сказал он себе философски.

Через полчаса Винсент вошел в свой офис и бросился в большое кожаное кресло за письменным столом. Сердито посмотрел на Хэтчарда.

– Все эти проблемы с Джесси, – заявил он, – твоя вина.

– Моя вина?

– Да, черт побери. Не уволь ты ее с ходу, когда начал работать в правлении, она все еще сидела бы здесь и не бегала черт знает где, расследуя какие-то дикие секты.

– Да перестань, Винсент. Ты так был мне благодарен, когда я ее уволил, что угостил меня выпивкой. Забыл? Она здесь совсем не годилась, полную неразбериху устроила в отделе кадров.

– Ты преувеличиваешь.

– Ничего подобного, – решительно возразил Хэтчард. – Там все на голове стояли. Все же знали. Надо тебе несколько дней к отпуску по болезни? Попроси Джесси из отдела кадров, поплачься ей в жилетку. Она все устроит. Хочешь пару дней к выходным? Найди Джесси из отдела кадров и расскажи ей, что твоя бабушка снова умерла. Она обо всем позаботится. Ты решил, что тебя обошли с выдвижением, потому что твой босс тайно тебя люто ненавидит? Найди Джесси из отдела кадров. Она тебя поддержит.

Винсент поморщился:

– Черт. Там все пошло вразнос, верно?

– Именно. И никто не решался призвать ее к порядку. Еще бы – дочка самого босса. Как долго это могло, по-твоему, продолжаться? Пока вся дисциплина не пошла бы к чертям собачьим?

Винсент поднял руки.

– Ты прав, сдаюсь. Она здесь была не к месту. Но все равно, продолжай она здесь работать, не связалась бы она с этими сектами

Хэтчард подошел к окну и постоял там немколько минут молча.

– Возможно, ты из мухи делаешь слона.

– Да ничего подобного, я серьезно обеспокоен. И что это за «мое» дело? Да ты и сам запаниковал не меньше меня. Я же видел, как отвалилась у тебя челюсть, когда она выпалила эту свою новость насчет расследования. Впервые я увидел, как тебя застали врасплох, Хэтч. Я бы здорово посмеялся, если бы мы говорили о чем-то другом, а не об этих идиотских планах Джесси.

– Ладно, может быть, все не так серьезно. Самое худшее, что может случиться, так это Джесси найдет, где находится эта ПСЗ, явится туда и потребует, чтобы ей показали Сюзан Эттвуд. Или попытается поговорить с руководителем, этим самым Брайтом.

– Ну и?…

– Ну и рассуждай логически, Винсент. Как бы ты сам прореагировал? Скорее всего Джесси вежливо скажут, чтобы она не лезла не в свое дело, и на этом все кончится. Она ни для кого не представляет угрозы, и тот, кто заправляет в этой ПСЗ, сразу поймет. Они отнесутся к ней, как к надоедливому репортеру, и отделаются от нее.

Винсент немного помолчал.

– Может, ты и прав. Но, дьявол, я бы хотел, чтобы она держалась от всех таких вещей подальше. Почему она никак не может найти нормальную работу, как все остальные?

– Джесси не похожа на всех остальных. – Хэтчард подошел к столу, сел в кресло и засмотрелся на яркий букет цветов. – Она всегда дарит тебе цветы в день рождения?

Взгляд Винсента потеплел.

– Это началось года через два после рождения Элизабет. У нас с Конни уже возникли трения, и они с Лилиан собирались заняться вместе дизайном. Они слишком увлеклись этим, и так вышло, что возиться с девочкой пришлось Джесси. Однажды она появилась здесь, в кабинете, с букетом цветов и своей маленькой сестренкой. Сказала, что приглашает меня на ленч. С той поры так и повелось. Я даже как-то привык.

Хэтчард с любопытством дотронулся до лепестка огненной лилии. На ощупь он оказался мягким, как тонкий шелк, а яркостью напоминал восход солнца.

– Странно как-то. В смысле – дарить мужчине цветы.

– Как я уже сказал, ко всему привыкаешь.

– Мне никто никогда не дарил цветов.

– Перестань скулить, – усмехнулся Винсент. – Женись на ней и, возможно, тоже будешь получать цветы ко дню рождения. Как вчера прошел вечер?

– Сделка с Галвэем закреплена.

– Да, черт, это я знаю. Я спрашиваю: как у тебя дела с моей дочерью?

– Я не собираюсь посвящать тебя во все подробности моей личной жизни, Винсент. Но одно скажу: мне приходится действовать в тяжелых условиях. – Ты это о чем?

– Она считает, что я во многом слишком похож на тебя.

– Чепуха. Это она просто ищет лазейку. И кроме того, я ей нравлюсь.

Хэтчарду вспомнились дрожащие губы Джесси на своих губах и ее руки, обнимающие его шею.

– И я ей нравлюсь. Но она считает, что из меня хороший муж не получится. Говорит, что не желает выходить замуж за человека, для которого дела важнее, чем семья.

– Уж эти мне женщины. Не понимают, как много требуют от нас эти самые дела, и всегда хотят быть на первом месте в жизни мужчины. Можно подумать, такие компании, как «Бенедикт фастенерз», могут существовать сами по себе. Я считал, у Джесси больше здравого смысла.

– Боюсь, что здравый смысл не входит в число основных достоинств Джесси, – заметил Хэтчард.

Винсент нахмурился:

– С Джесси все в порядке. Черт, ты за ленчем сказал очень правильную вещь. Она по-настоящему преданный человек. В конечном итоге она всегда делает так, как лучше для семьи. Знаешь, в чем здесь дело? Ты все еще заставляешь ее нервничать. Это самое главное. Хочешь совет, Хэтч? Перестань ее нервировать.

– Совет от человека, имевшего двух жен и не удержавшего ни одной? Не требуется. Я уж как-нибудь сам разберусь. – Хэтчард убрал руку с алого лепестка и направился к двери.

Но, пока он шел в свой кабинет, слова Винсента звучали в его ушах. В конечном итоге она всегда делает так, как лучше для семьи. Хэтч кивнул. Именно на это он полагался.

– Ну и как прошло вчера это важное свидание? – поинтересовалась Элизабет, когда Джесси везла ее назад в школу.

– Я же говорила тебе, это не свидание, а деловой ужин. – Джесси направила свою маленькую красную «тойоту» на мост через озеро Вашингтон, начинавшийся на острове Мерсер. Она сохраняла серьезное выражение лица, делая вид, что слабое утреннее движение на дороге требует всего ее внимания. Но Элизабет этим обмануть было нельзя.

– Эй, Джесси, ведь это же я, твоя умная маленькая сестренка.

– Ты хочешь сказать, моя хитроумненькая сестренка?

Элизабет передернула плечами.

– Всему, что я умею и знаю, я выучилась у тебя.

– Не обвиняй меня в своих дурных манерах, они обычно – результат общения с плохими компаниями. Напомни мне, чтобы я получше пригляделась к твоим друзьям в школе.

Ты их сразу узнаешь. На них кожаные пиджаки и у всех булавки в ушах. Так как же прошло свидание, Джесси?

– Ну что тебе до этого?

– Ты что, шутишь? Все в семье беспокоятся. Мама говорит, ситуация очень деликатная. – Элизабет задумчиво разглядывала пейзаж. – Она говорит, что для всех было бы идеально, если бы ты вышла замуж за Хэтча.

– Ты можешь удивиться, Элизабет, но это недостаточная причина, чтобы выходить за него замуж. Да он и не делал мне предложения.

Элизабет поглядела на нее многозначительно:

– Мамы захотят узнать, как прошел вчерашний вечер.

– Догадываюсь, – сквозь зубы проговорила Джесси.

– И что ты им скажешь?

– Как можно меньше. Не их это дело. Элизабет нахмурилась:

– Но они-то думают иначе. Я слышала, как вчера Лилиан разговаривала с Гленной по телефону. Она сказала, что у всех «имущественный интерес» к вашим взаимоотношениям. Мне кажется, она употребила именно эти слова.

– А ты знаешь, что такое «имущественный интерес», Элизабет?

– Это когда дело касается денег? – предположила Элизабет.

– Вот именно. – Джесси мрачно уллыбнулась. – Если я выйду за Хэтча, компания останется в семье и будет иметь хорошую перспективу для расширения. Что, очевидно, является мечтой каждого. Включая самого Хэтча.

– Мамы говорят, что Хэтч в бизнесе настоящая акула и что он знает, как превратить компанию в гигант этой отрасли промышленности.

Джесси пожала плечами:

– Я не удивлюсь. Но я не хочу выходить замуж за акулу. Слишком зубаста.

Элизабет хихикнула:

– Так не давай ему себя съесть.

– Постараюсь.

– Джесси?

– Что?

– А что будет, если ты не выйдешь за него замуж?

Джесси поколебалась, но решила ответить честно.

– Папа может продать компанию, когда уйдет в отставку. Но я думаю, он никогда не уйдет в отставку. Он будет продолжать руководить ею так же, как делал это последние тридцать лет.

– Это плохо?

Джесси закусила нижнюю губу.

– Я так не думаю, но остальные считают, что плохо.

– Включая самого папу. Мне кажется, он здорово расстроится, если ты не выйдешь замуж за

Аэтча. Папe очень хочется, чтооы компания разрослась, верно? Он просто помешан на этом.

– Что такое? Ты что, тоже собираешься меня винить? Я не желаю, чтобы меня толкали на этот брак, Элизабет.

– Прости. – Элизабет немного помолчала. – Как ты думаешь, ты нравишься Хэтчу? Я хочу сказать, лично ты?

– Без скидки на бизнес? – Джесси вспомнила поцелуй в кухне прошлым вечером. Вспомнила ощущение приглушенного пламени и беспощадного самоконтроля. – Возможно, Элизабет. Но у Хэтча бизнес всегда на первом месте.

– Он последнее время постоянно тебя куда-нибудь приглашает, Джесси. И ему вовсе не обязательно было сегодня идти с нами. Мне кажется, он пошел, потому что ему действительно хотелось побыть с тобой.

– В данный момент я для Хэтча – первоочередная задача, сейчас я в центре его пристального внимания. После свадьбы это не продлится и пяти минут. И мы, возможно, проведем наш медовый месяц рядом с факсом и модемом, которые установят у кровати, чтобы он был в курсе всех дел в офисе. Слушай, а есть у тебя сегодня тренировка по футболу?

– Ага.

– Так я и думала. Не забудь намазаться кремом от загара.

– Ну, Джесси, я уже не маленькая. Не забуду.

– Прости. А что ты будешь делать после тренировки?

– Мы с Дженнифер собираемся пойти погулять с друзьями.

– Одни? – резко спросила Джесси.

– Нет, – ответила Элизабет с показным терпением. – Я же только что сказала, что мы едем с друзьями. Мама Дженнифер отвезет нас, а потом заберет обратно.

– Мне кажется, девочке твоего возраста нечего болтаться по вечерам на гулянках без взрослых, – решительно заявила Джесси.

Элизабет хихикнула:

– Мама и Лилиан говорят, что ты слишком уж бдительна.

Джесси вздохнула:

– Может, и так.

После недолгого молчания Элизабет спросила:

– Эй, Джесси?

– Что?

– Как ты думаешь, Джесси, папа огорчится, если в субботу первое место займет Эрик Джеркфейс?

– Вовсе нет. Он может разозлиться на жюри, ведь он знает, какая ты умница, так что он решит, что тебя просто обошли, если не присудят первого места. Но он никогда не будет в тебе разочарован, Элизабет. Что бы ни случилось. Ты ведь это знаешь?

– Да, наверное. – Элизабет успокоилась. – Вроде трудновато для папы проходить через всю эту школьную бодягу по второму разу. У нас с тобой такая большая разница в возрасте.

– Не беспокойся об этом, малышка, – твердо заявила Джесси. – Для него это впервые.

В тот же день в пять часов Джесси открыла дверь офиса с табличкой «Доктор Гленна Рингстед, клиническая психология» и вошла в мягко освещенную приемную. Посетителей не было. Секретарша ее тети, строгая женщина с коротко стриженными седыми волосами, подняла голову и приветливо улыбнулась:

– Здравствуй, Джесси. Доктор Рингстед сейчас занята с последним пациентом Присядь.

– Спасибо, Лаура.

В этот момент дверь в кабинет открылась, и оттуда вышла женщина лет сорока. Она вытирала бумажной салфеткой покрасневшие от слез глаза. Джесси деликатно принялась изучать плакат на стене. Она всегда чувствовала себя неуютно в приемной своей тети. Там постоянно приходилось сталкиваться со страшно удрученными людьми.

Пациентка подошла к Лауре и промямлила что-то насчет визита на следующей неделе, заплатила по счету и ушла. Через минуту из кабинета вышла Гленна Рингстед.

Гленна приходилась родной сесгрой Лилиан Бенедикт, но догадаться об этом было трудно Сестры нисколько не походили друг на друга, как ночь и день. У Лилиан было больше сходства с Конни, бывшей женой Винсента, чем с родной сестрой.

Гленна когда-то была замужем. Ллойд Рингстед работал бухгалтером в «Бенедикт фастенерз». В один прекрасный день он покинул жену и сына и больше никогда у них не появлялся. Джесси едва помнила дядю Ллойда. Вторично тетя замуж не вышла.

Гленна была привлекательной, хотя несколько суровой женщиной лет пятидесяти с хвостиком. Белокуро-серебристые волосы стянуты в строгий пучок на затылке, придающий ей царственный вид предводительницы амазонок. Уже много лет она носила большие очки в черной оправе, ставшие ее неотъемлемой отличительной чертой. Они хорошо сочетались с аккуратными деловыми костюмами, сшитыми на заказ, и всем ее властным видом.

– Привет, Джесси. – Гленна улыбнулась свойственной ей холодной, отрешенной, профессиональной улыбкой. – Входи и садись. Полагаю, ты сюда пришла не для того, чтобы проконсультироваться со мной, как со специалистом. Ты не спрашивала моего совета с того самого дня, как я сказала тебе, чтобы ты не слишком старалась завязывать тесные отношения с отцом.

– Дай-ка вспомнить, мне тогда было четырнадцать лет, верно? Как раз родилась Элизабет. – Джесси весело улыбнулась. – Не обижайся, тетя Гленна. Я с той поры не слушаю ничьих советов.

– Вся семья в курсе.

– Спасибо, что согласилась со мной встретиться. Я тебя надолго не задержу, обещаю. – Джесси следом за теткой вошла в кабинет и плюхнулась в кресло около столика с огромной коробкой бумажных салфеток. Вытянула ноги в джинсах и сунула руки в карманы. Что-то в мрачном кабинете Гленны заставляло ее вести себя несколько вызывающе.

– Насчет времени не беспокойся, Джесси.

– Спасибо. – Джесси взглянула на стоящую рядом коробку с салфетками. – Вижу, твои пациенты ими часто пользуются.

– Лечение может вызвать появление многих ранее скрытых эмоций, – объяснила тетя Гленна.

– Да уж, можно себе представить. Миссис Валентайн тоже всегда держит под рукой такую коробку. Странно, как любят твои и наши пациенты рыдать. «Но по крайней мере пациенты миссис Валентайн не уходят из офиса в слезах», – подумала Джесси.

– Кстати, как идут дела в «Консультациях Валентайн»? – Гленна уселась за письменный стол и сложила перед собой руки, как будто приготовилась обсудить особо сложный случай невроза.

– Замечательно. Я представляю, что такие специалисты, как ты, думают о миссис Валентайн, но уверяю тебя, мы у вас пациентов не отбиваем.

– Я об этом и не беспокоюсь. Люди, обращающиеся к экстрасенсу, еще не готовы разобраться со своими настоящими проблемами. Я могу и подождать.

– Думаешь, рано или поздно они окажутся у тебя в кабинете?

Гленна утвердительно кивнула:

– Если, конечно, они всерьез намерены решить свои проблемы. Как прошло вчерашнее свидание?

Джесси поморщилась.

– И ты туда же, тетя Гленна?

– Так плохо? Догадываюсь, Лилиан и Констанс уже тебя прорабатывали?

– Боюсь, что так. Я пытаюсь от всех отделаться. Гленна внимательно посмотрела на нее.

– Значит, тебя в самом деле нисколько не интересует Хэтч?

– Да нет же, интересует. Но замуж я за него не пойду, тетя Гленна. Слишком уж он похож на папу. Биться головой о стену – неблагодарная работа. Мне потребовались годы, чтобы чего-то достичь в отношениях с отцом. Я не собираюсь начинать все сначала с другим трудоголиком.

– Значит, ты так представляешь себе Сэма Хэтчарда? – озабоченно спросила Гленна. – Как человека, слишком похожего на твоего отца?

– В смысле отношения к работе – именно так. Но я не об этом хотела с тобой поговорить.

– Тогда о чем?

– Мне надо узнать что-нибудь о культовой психологии.

– Ты имеешь в виду религиозные секты?

– Любые секты, так я думаю. – Джесси вспомнила длинное путаное письмо Сюзан матери. Там было слишком мало информации, только бесконечные обещания спасти мир. – Та секта, которая меня конкретно интересует, похоже, уверяет своих последователей, что грядет экологическая катастрофа и только члены этой секты единственно и могут спасти мир.

– На этом построены все секты – грядет конец света, и спасутся только немногие избранные. А все остальные будут прокляты. Джесси, Бога ради, утешь меня и скажи, что ты еще не влезла в это дело слишком глубоко. Ты ведь не собираешься всерьез присоединиться к какой-нибудь секте?

Джесси усмехнулась:

– Глубоко влезла? Это что, такой научный термин?

Гленна печально вздохнула:

– Вряд ли.

– Не волнуйся. Я не собираюсь вступать ни в какую секту. Всем известно, что я не умею быть покорной и повиноваться.

– Что верно, то верно. А люди, вступающие в секты, хотят иметь четкие правила, каким они могли бы следовать. Так они чувствуют себя в большей безопасности. Им не приходится самим думать или принимать решения. Ты удивишься, как много людей готовы променять собственные права на чужие правила. Так о чем же речь?

– Ну, тут у меня есть небольшой шанс сделать карьеру. – Джесси принялась рассказывать об этом своем деле.

Когда она закончила, Гленна Рингстед обреченно вздохнула:

– Полагаю, нет никакого смысла советовать тебе бросить это так называемое «дело»?

– Не могу, тетя Гленна. Это мой шанс.

– Ты говорила то же самое год назад, когда занялась экзотическим питанием, – напомнила ей Гленна.

Джесси покраснела.

– Откуда мне было знать, что на самом деле они нанимали сопровождающих? Я думала, что научусь управлять заведением для гурманов. Такое не часто встретишь.

– Ох, Джесси. – Гленна сокрушенно покачала головой.

– Послушай, тетя Гленна, я очень серьезно отношусь к своей новой работе. Мне нравится помогать миссис Валентайн. Ей кажется, что у меня есть настоящий талант или по крайней мере здоровая интуиция, которая тоже полезна. Мне хотелось бы помочь фирме расширить клиентуру и поле деятельности.

– Джесси, это просто смешно. Не можешь же ты прыгать с места на место всю свою жизнь! Кроме того, твой выбор становится все более непонятным.

– Теперь я нашла свою нишу, тетя Гленна. Я уверена.

– Ты слишком умна, чтобы верить в эту ерунду.

– Мне кажется, миссис Валентайн обладает настоящими экстрасенсорными способностями.

– Да брось, Джесси.

– Возможно, это лишь сильная интуиция плюс здравый смысл. Кто знает? Как бы то ни было, у нее талант, я убеждена. Тетя Гленна, мне ужасно нравится эта работа. Я хочу в ней преуспеть. Ну как? Подскажешь мне что-нибудь насчет культового менталитета?

– Не могу поверить, что позволяю тебе себя в это втянуть. Знаешь ли, не мое это поле деятельности.

– Да ладно. Ты ведь единственный психолог в семье. Я за все буду благодарна. Кстати, как дела у Дэвида? Он что-нибудь получил из тех прекрасных школ, куда посылал заявления?

Гленна принялась внимательно разглядывать ручку с золотым пером, которую держала в руках.

– Его приняли на отделение философии в Паркингтон-колледж. Вчера получил уведомление.

– Его приняли в Паркингтон-колледж? Куда он больше всего хотел? Тетя Гленна, это просто замечательно!

– Да, он хотел этого больше всего на свете, или так ему казалось.

Джесси уверенно кивнула:

– Как раз то, что ему нужно, тетя Гленна. Я это чувствую. Дэвид создан, чтобы заниматься наукой.

– Надеюсь, что ты права. – Гленна осторожно положила ручку на стол, точно параллельно блокноту. – Я думала, что он, возможно, захочет когда-нибудь работать в «Бенедикт фастенерз».

– Это никогда не прельщало Дэвида, и ты знаешь это не хуже меня.

– Винсент пытался его уговорить.

– Мы все знаем, как ему хотелось иметь сына, так что какое-то время он думал, что Дэвид станет ему сыном. Но я сразу поняла, что ничего у него не выйдет, и посоветовала ему бросить уговоры. Безнадежно.

– Дэвид был очень тебе благодарен, что ты сняла его с того крючка. Он всегда побаивался Винсента. Я даже думаю, что он попытался бы попробовать, если бы ты не вмешалась.

– Да ладно, я рада, что помогла ему вырваться из папиных лап.

– Ты в нашем клане постоянно улаживаешь какие-нибудь распри. Никто, кроме тебя, не может заступиться за кого-то перед Винсентом.

Улыбка исчезла с лица Джесси. Она задумчиво посмотрела на тетю.

– Ты ведь не хуже меня знаешь, как ненавидел бы Дэвид весь этот деловой мир. Он был бы глубоко несчастлив, работая в «Бенедикт фастенерз». Но Дэвид заслуживает того, чтобы ему позволили заняться любимым делом.

– Только время покажет, насколько ты была тут права.

Дверной звонок прозвучал в квартире Джесси ровно в половине восьмого, как раз когда она собиралась опустить целый фут итальянских равиоли с сыром в кипящую воду. Застонав, она вытерла руки кухонным полотенцем и пошла ответить на звонок.

– Это я, – послышался в переговорнике жутко усталый голос Хэтчарда.

Джесси застыла у переговорника.

– Чего ты хочешь?

– Впусти меня, и я тебе скажу. Она нахмурилась.

– Ты что, выпил, Хэтч?

– Нет. Я работал.

– Это уж как водится. А здесь ты что делаешь?

– Я уже ушел с работы. Еще не ел. А ты как?

– Только собираюсь.

– Прекрасно, – сказал Хэтчард. – Я к тебе присоединюсь.

Джесси не смогла придумать ничего подходящего, чтобы не открывать входную дверь. Да, по правде говоря, и не слишком пыталась.

Что-то в голосе Хэтчарда зажгло в ней опасную искру женского сочувствия. Она попыталась погасить ее. Не хватало еще испытывать жалость и сочувствие к такой акуле!

Джесси нажала кнопку, открывающую замок, сильно сомневаясь, что поступает правильно.

Через три минуты она услышала шаги в холле. Зазвонил дверной звонок. Она открыла дверь, невольно испытывая любопытство.

В коридоре она увидела небрежно прислонившегося к стене Хэтча. Дорогой пиджак перекинут через плечо. Темные волосы растрепались, как будто он взъерошил их руками, а узел неброского серо-каштанового полосатого галстука ослаблен. В глазах мелькали искорки.

– Серьезно, Хэтч, – сказала Джесси, осторожно придерживая дверь, – чего ты хочешь?

– Серьезно, Джесси, – ответил он, не отделяясь от стены, – что мне надо, так это выяснить, что следует сделать, чтобы ты прислала мне цветы.

Она удивленно моргнула.

– Ну, для начала ты можешь помочь мне с этим делом в «Консультациях Валентайн».

– Да? И каким образом?

– Расскажи мне, как можно заняться расследованием деятельности секты. Я тут, как сумасшедшая, читаю все подряд, но пока ничего полезного не вычитала.

– Черт! Ты все еще про идиотское дело Эттвуд? Чего я и боялся.

– Если ничего другого сказать не можешь, спокойной ночи. – Она хотела закрыть дверь у него перед носом.

– Поинтересуйся для начала их деньгами, – устало посоветовал Хэтчард.

– Что?

– Проследи, откуда у них деньги. Секте требуются деньги, как и любому другому бизнесу. Выясни, откуда берутся наличные и на что тратятсџ. Как только ты это узнаешь, будешь знать все.

Джесси смотрела на него, приоткрыв рот от изумления.

– Хэтч, блестящая идея. Абсолютно блестящая. Почему я сама об этом не подумала? Заходи, налей себе выпить, чувствуй себя как дома. Нам надо многое всерьез обсудить.

Не обратив внимания на явное удивление во взгляде Хэтча, она схватила конец его болтающегося галстука и втащила его в квартиру.

Впрочем, Хэтчард не сопротивлялся.