Сладкие воспоминания

Глава Восьмая

— Ты мне доверяешь?

Его вопрос кажется простым, но в то же время невероятно сложный. У него есть секреты. Есть столько всего, что он скрывает. Как я могу ему доверять, когда он не делится со мной всем?

Его глаза отражают искренность и боль. Он умоляет меня.

В этот момент я понимаю, что полностью ему доверяю. Может, это и глупо или наивно. Даже если Уилл и его сын, я знаю, что есть причина, почему он позволяет своему отцу воспитывать его. Стоун всегда был ответственным, когда совсем не должен быть.

— Да. — Мой голос был уверенным и без ноты сомнения. Признание в моём доверии к нему позволило мне освободиться от собственных страхов. Я не боюсь темноты, скрывающейся в нём. Я без сомнения знаю, что Стоун совершенно не похож на своего отца.

Напряжённое тело Стоуна расслабилось, и он выдохнул. Его стальной взгляд пронзил меня.

— Я должен был спросить раньше. Мне нужно было время, чтобы подумать после того, как я увидел осуждение в твоих глазах… мне было сложно с этим справиться. Немного пространства помогло мне понять, что я не дал тебе шанса. Я полагал, что ты поверила словам Джаспера, а не моим. Это… меня чертовски убивало.

До этого момента я никогда не видела Стоуна настолько уязвимым. Он не скрывает свои эмоции под железным фасадом. Он позволил мне увидеть всё. Я сделала шаг, не в состоянии держать дистанцию. Я прошла прямо в его объятия, и мы стоим вот так, пока беззвучные слёзы текут по моему лицу. Его тепло, защита и запах заставили всю боль последних двух дней раствориться. Не зная всей истории, я понимаю, что люблю его. И буду любить неважно, чего мне это будет стоить. Никто никогда не владел мной так.

— Я не знаю, Уилл мой сын или нет, — тихо сказал он, пока его подбородок лежит на моей голове, а его руки прижимают меня к груди. Его сердце учащённо бьётся.

Я прижимаюсь сильнее, чтобы подбодрить его пока он говорит.

— Мне было шестнадцать, когда он родился. Несовершеннолетний. Хильда была женой моего отца. По закону это делало ребёнка у неё под сердцем его. Без теста на отцовство и сомнений никаких не было. Я умолял её, — он замолчал, и его плечи напряглись. — Я, нахрен, на коленях ползал, чтобы она дала разрешение на тест на отцовство. Она отказалась, заявив, что ребёнок не мой. Мы пользовались презервативами. Однажды презерватив порвался, и сроки сходятся. Я знал, если расскажу отцу, он, скорее всего, отправит её на аборт. Если бы он хоть на секунду подумал, что ребёнок не его, лицо Хильды послужило бы боксёрской грушей, а потом наступила бы моя очередь. Меня не волновало, что он сделает со мной. Но я не мог быть уверен, что он не отправит её сделать аборт. Я не мог рассказать ему. У меня не было ни власти, ни достаточного возраста в этой ситуации.

Мне кажется, что моя грудь взорвётся от боли, возникшей от его слов, от осознания того, какой страх он испытал, в какой неизвестности жил. Иметь ребёнка и не знать, твой ли он, эта боль, которую я не могу вообразить.

— В день, когда мне исполнилось восемнадцать, я снова пошёл к Хильде. Я умолял провести тест на отцовство. Она отказалась. Чем старше он становится, тем больше я вижу собственное лицо, когда смотрю на него. Не моего отца. Себя. У него мои глаза — глаза моей матери. Ещё через год отец развёлся с Хильдой и женился на модели, которую встретил на благотворительном мероприятии. Ей было двадцать два. Брачный договор затрагивал и детей. Уилл остался с моим отцом. Хильда не пыталась бороться за него из-за страха, что отец превратит её жизнь в ад. Она испугалась его угроз и оставила Уилла там. С моим отцом… монстром. Я принялся искать адвоката, который был бы достаточно сильным, чтобы не испугаться моего отца. Я наконец нашёл такого. Мы медленно работаем над тем, как лучше с этим справиться. Я не хочу, чтобы мой отец навредил Уиллу. Мне нужно узнать, мой ли он, осторожно. Чем я и занимаюсь прямо сейчас, — он замолчал, потерявшись в мыслях. — Я никому не говорил о своих попытках выяснить отцовство Уилла. Даже Джасперу. Ты единственный человек, кто знает. Ответ «да», Бьюла, у меня есть секреты. Грёбанные кошмары, которые я держу при себе. Потому что было не подходящее время рассказывать тебе, что я могу скоро оказаться в суде, и это будет в новостях. Моё лицо будет на всех каналах, если это продолжится. Ничего больше не останется в секрете.

Мои руки сжимаются в кулаки на его футболке, пока я слушаю его рассказ. Ужас, в котором он жил, разбивает моё сердце. Я хочу обнимать его, пока всё не пройдёт. Но нет ни единого шанса, что я могу помочь. Он разбирается с чем-то, с чем ни один человек не должен сталкиваться. Если Уилл его сын, ему будет ещё больнее от знания, сколько времени он потерял.

— Даже если Уилл мой брат, жизнь с тем мужчиной — не то, что я хочу для него. Я полюбил его с того момента, как увидел. Хильда отдыхала после того, как приехала домой из больницы. Я вошёл в детскую и взял его на руки. Я понял, что, несмотря на то, кто является его отцом, он моя кровь. Моя семья. И я хотел обезопасить его от человека, который превратил моё детство в ад на земле. — Руки Стоуна переместились на мои предплечья, и он нежно отстранил меня, чтобы увидеть моё лицо. — Я должен бороться за него. Возможно, впереди годы судебных заседаний, которые будут отнимать моё время. Мне придётся бывать в Нью-Йорке чаще и чаще. — Он наклонился ближе ко мне. — Ты не должна была появиться в моей жизни. Я никогда не думал, что подобное может произойти, но это случилось. Я привёл тебя в свою жизнь. Ты владеешь мной. Это не означает, что я не буду бороться за Уилла. Я не могу всё отпустить сейчас. Но я также знаю, что не могу ожидать от тебя, что ты пройдёшь со мной через это. У тебя есть Хейди, и она нуждается в тебе. Это слишком много, чтобы принять. Мне не нужен ответ прямо сейчас. У нас есть время.

Каким-то образом я потеряла нить разговора. Его слова вдруг перестали иметь смысл.

— Какой ответ? — спросила я.

Он провёл большим пальцем по моей щеке.

— Хочешь ли ты всё продолжать со мной. Зная, что скоро моя жизнь превратится в сплошной хаос.

Мне не нужно время.

— Ты правда думаешь, что мне нужно время, чтобы решить, оставаться ли с тобой? — недоверчиво спросила я. — Здесь нет никакого сомнения, Стоун. Я люблю тебя. Я восхищаюсь твоим упорством в борьбе за Уилла. И я буду здесь, когда тебе нужно будет высказаться, покричать или посидеть в полной тишине. Я никуда не уйду. Это не то, что делают любящие люди.

Его плечи приподнялись и опустились с глубоким вздохом.

— Слава богу, — прошептал он. Потом Стоун взял моё лицо в руки и поцеловал меня. Поцелуй не дикий и сумасшедший, он наполнен облегчением и нежностью. Я прижалась сильнее к нему, с желанием успокоить его любым способом, которым смогу. Если бы я могла забрать всю боль, я бы сделала это.

Его предали те, кто должны были любить с рождения. Его отец, мать, а теперь Джаспер. От знания, что Джаспер в открытую обвинил Стоуна в том, в чём сам был не уверен, только чтобы причинить ему боль, меня затошнило. Джаспер стал разочарованием. Он не тот мужчина, каким я его считала. То, как он поступил со Стоуном, было очень похоже на поведение Порции, и мне стало грустно от этого. Его родители повлияли на него намного больше, чем он это осознаёт. А я была слишком отвлечена его красотой и шармом, что упустила это.

Мои мысли вернулись к Стоуну. Упускаю ли я что-то внутри него? Если так, я приму это. У меня нет выбора. Моё сердце в его руках.