Тяжело контролировать свои траты, когда евро, в отличии от доллара, кажется игрушечной монеткой. С Анселем теперь всё по другому, нежели в Штатах - и даже при том, что я обожаю свою родину - часть меня подумывает остаться ещё на пару недель, посмотреть всё, что успею за это время, а только потом улететь обратно домой, чтобы наладить отношения с отцом. Если всё не исправлю – придётся работать проституткой или стриптизершей, когда вернусь в Бостон и начну искать квартиру.
Но уже от одной мысли, чтобы оправдываться перед отцом - меня бросает в холод. Понимаю, то, что я сделала было импульсивно и, может быть, даже опасно. Я знаю, что любой любящий отец в этой ситуации имеет право сердиться. Просто моего отца выводит из себя всё, и мы стараемся не обращать на это внимание. Я много раз извинялась, когда не следовало этого делать: но в этот раз я не буду просить прощения. Может быть мне страшно и одиноко, и я не знаю, действительно ли Ансель станет меньше времени проводить на работе, и что произойдет с нами сегодня вечером, завтра или же на следующей неделе; что случится если я окажусь в ситуации, когда мне не к кому будет обратиться за помощью. Но поездка во Францию - первое решение в моей жизни, которое я приняла самостоятельно.
Выходя из душа, я все ещё погружена в свои мысли, обдумывая свой утренний разговор с Анселем. Смотря на свое четкое отражение в зеркале ванной, напротив которого стою – без разводов и полос, складывается впечатление, словно оно чем-то обработано. Я думала убраться, но нет ничего, что нужно было бы сделать. Окно в ванной блестит, пропуская солнечные лучи. Моими мыслями овладевает любопытство, и я начинаю все осматривать вокруг. Квартира безупречна – и по собственному опыту знаю- для одинокого мужчины это крайне подозрительно. Прежде чем добираюсь до окна гостиной, я уже знаю, что там найду.
Или, чего ,скорее всего, там нет. Я помню, как в первый день после болезни прижала руки к окну и наблюдала за тем, как Ансель садился на мотоцикл. Знаю, это было не раз. Но на окне нет ни отпечатка от моих рук, оно безупречное и кристально чистое. Никого не было здесь, кроме нас. Неужели за те несколько часов, что он был дома, Ансель протер окно и зеркало в ванной?
Старушка, живущая этажом ниже, подметает порожек, когда я выхожу из лифта, забалтывая меня, примерно, на час. Ее английский пестрит французскими словами, которые я не могу перевести, что так или иначе должно бы затруднить наше общение, однако, на удивление всё проходит довольно легко. Она рассказывает мне, что лифт достроили в семидесятых, когда они с мужем переехали сюда. Подсказывает, что овощи лучше покупать на Римской улице, а не на рынке на углу. Она предлагает мне зеленый маленький виноград, на вкус он - горький, до мурашек на коже, но не показывая этого, я продолжаю есть. А затем, говорит мне, как рада видеть улыбчивого Анселя, и что ей никогда не нравились другие его подруги.
Я впитываю эти крохи информации, и удовлетворив своё тайное любопытство, благодарю ее за компанию. Ансель - великолепен, успешен и очарователен; конечно, у него была жизнь до того, как я последовала за ним в аэропорт. Жизнь, которая несомненно включала женщин. Меня не удивила эта новость - что рядом с ним кто-то был. Просто хочется узнать о нем ещё что-нибудь, кроме того, как он выглядит без одежды.
Я провожу большую часть дня, гуляя по нашему району, составляя мысленную карту площади. Бесконечные улицы, магазин на магазине, крошечные переулки перетекающие в ещё более крошечные переулки. Это немного походит на погружение в кроличью нору[кроличья нора из Алиса в стране чудес], но здесь я знаю, что найду свой выход; я просто должна найти указатель "M" Метро и смогу легко вернуться на улицу Анселя.
Моя улица, напоминаю я себе. Наша. Мы вместе.
Представление о его доме, как о своём, похоже на попытку почувствовать себя, как дома на съемочной площадке или попытаться привыкнуть к тому, что евро - это настоящие деньги. И каждый раз, когда я смотрю на своё обручальное кольцо, накатывает ощущение нереальности, сказки.
Мне нравится вид улицы, погружающийся в сумерки. Небо высоко надо мной и оно яркое, но начинает менять оттенок, когда солнце прячется за горизонт. Тротуар окутывает тень, и цвета кажутся богаче и насыщенней чем я когда-либо видела. Здания теснит узкая дорога с трещинами, неровный тротуар чувствуется дорогой, ведущей к приключениям. При дневном свете дом Анселя выглядит потёртым, тронутым пылью, ветром и выхлопными газами. Но ночью, он кажется ярче. Мне нравится, что наш дом похож на ночную сову.
Пока я иду по извилистым улочкам, то понимаю, что это первый раз, когда я прошла от улицы Сент-Оноре к метро, сошла на нужной остановке, добралась домой, и всё это без помощи приложения на телефоне.
Позади себя я слышу звук автомобилей, мотоциклов, велосипедов. Кто-то смеется в открытое окно. Везде распахнуты окна и двери на балконах, чтобы поймать прохладный вечерний воздух, шторы колышутся от лёгкого ветерка.
Я чувствую легкость в груди, когда подхожу к нашему дому, но затем мой пульс учащается, когда я замечаю припаркованный на тротуаре мотоцикл Анселя.
Когда иду по маленькому коридору в сторону лифта, в груди появляется тяжесть. Мои руки дрожат, пока я нажимаю на кнопку лифта нашего этажа и напоминаю себе дышать. Глубокий вдох. Глубокий выдох. Теперь повторить это. Это первый раз, когда Ансель оказался дома раньше меня: первый раз когда мы будем в квартире вместе, и не тогда, когда кто-то из нас спит. Без рвоты, или кого-то, кто рано утром сбегает на работу. Мои щеки горят, вспоминая его рычание,"Не забывай это", когда этим утром я наслаждалась его рукой.
О Боже мой.
В моем желудке порхают бабочки, и смесь нервов и адреналина выталкивают меня из лифта. Я вставляю свой ключ в замок, делаю глубокий вдох, и открываю дверь.
- Милый, я дома!- заскакиваю в прихожую и останавливаюсь, слыша голос Анселя.
Он на кухне, прижав телефон к уху, так быстро говорит на французском, что я не уверена понимает ли хоть что-то человек на той стороне. Очевидно, он волнуется, повторяя одни те же фразы раздраженно и всё время повышая голос.
Он ещё меня не заметил. И хотя, я понятия не имею, что он говорит и с кем, чувствую, что помешала. Пока его раздражение направлено на другого человека, я спокойно кладу ключи на стол и задаюсь вопросом остаться ли мне в зале или же лучше пойти сходить в ванную. Я вижу, что он ловит мое отражение в окне гостиной, и застывает, широко раскрыв глаза.
Ансель поворачивается с натянутой улыбкой, и я поднимаю руку в приветственном жесте.
- Привет,- шепчу я. - Извини.
Он машет в ответ, и с извиняющейся улыбкой показывает пальцами, чтобы я подождала. Киваю, думая что он хочет, чтобы я подождала пока он закончит говорить...однако, разговор не прерывается. Он кивает в сторону спальни и скрывается в ней, закрывая за собой двери.
А все, что мне остается – стоять и хмуриться на простую белую дверь. Его голос слышен в гостиной, и если такое возможно, речь еще громче, чем раньше.
Я позволяю своей сумке сползти с моего плеча и приземлиться на диване.
На столешнице лежат новая упаковка пасты, какие-то травы, и головка сыра. Багет завернут в коричневую бумагу и лежит рядом с кастрюлей, в которой закипает вода. Простой деревянный стол накрыт лишь на половину. Стоят красные тарелки, а в центре ваза с фиолетовыми цветами. Видимо, он готовил нам ужин.
Я открываю несколько дверцей шкафчика в поисках бокалов и стараюсь игнорировать слова, которые доносятся из другой комнаты. К человеку, которого я не знаю. На языке, которого я не понимаю.
Я так же старюсь игнорировать нарастающую тревогу в животе. Вспоминаю, как Ансель рассказывал мне о своей начальнице, которая была обеспокоена его рассеянностью, и думаю - а не с ней ли он говорит? А может с ребятами - Фином или Оливером - а может с Пэрри, который не смог поехать в Вегас. Хотя, разве таким тоном разговаривают со своим боссом или другом?
Бросаю взгляд в сторону спальни, и когда дверь открывается, подскакиваю на месте, стараюсь выглядеть чем-то занятой. Тянусь за пучком базилика и открываю ближайший ко мне ящик в поисках ножа.
- Мне так жаль,- говорит он.
Отмахиваюсь, однако, мой голос звучит немного раздражённо:
- Не беспокойся! Тебе ничего не нужно объяснять мне. У тебя же была жизнь здесь до моего приезда.
Он наклоняется, и целует меня в каждую щечку. Боже, как же он пахнет. Его губы такие мягкие, что мне приходится держать себя в руках.
- У меня была жизнь,- говорит он, забирая нож из моей руки. – Как и у тебя. - Когда он улыбается, улыбка не затрагивает его глаз. Нет ямочек на лице, по которым я так соскучилась.
- Почему твоя работа всегда обламывает веселье? - Спрашиваю я, желая, чтобы он снова прикоснулся ко мне.
С веселым оскалом, он пожимает плечами.
- Я самый молодой в этой фирме. Мы представляем огромную корпорацию в большом деле, у меня несколько тысяч страниц, которые я должен изучить и понять. Я даже не уверен, что адвокаты, проработавшие здесь в течение тридцати лет, были настолько завалены работой.
Подношу маленький помидор к губам, напевая при этом, и говорю:
- Отстойно, - и с аппетитом съедаю.
Он наблюдает, как я жую, медленно кивая.
-Ага. - Его глаза темнеют, и моргая раз, а затем ещё раз, взгляд Анселя проясняется, встречаясь с моим. - Как прошел твой день?
- Я чувствую себя виноватой - мне было там так весело, а ты весь день провел в офисе,- рассказываю я.
Он опускает нож и поворачивается ко мне.
- Так... ты остаёшься?
- Ты хочешь, чтобы я осталась?- спрашиваю я, практически пища от неловкости. Мой пульс подскакивает до горла.
- Конечно, я хочу чтобы ты осталась, - настаивает он. Развязывает свой галстук и оставляет его на столешнице. - В отпуске легко притвориться, что реальной жизни не существует. Я не думал, что моя работа повлияет на нас. Или ,может, просто надеялся, что ты умнее меня и менее импульсивна.
- Я согласна. Мне здесь хорошо. Париж точно не отстой. - Я награждаю его своей улыбкой.
- Проблема в том, что я хочу наслаждаться тобой, пока ты здесь.
- Ты имеешь в виду наслаждаться моим блестящим умом и находчивостью, не так ли? - спрашиваю я с усмешкой, наклоняясь за базиликом.
- Нет, я не сомневаюсь на счет твоего ума. Но я имею в виду твои сиськи. По-настоящему меня заботит только эта грудь.
Я смеюсь, облегчение растекается по всему телу.
- Кто позволил тебе окончить юридическую школу, варвар?
- Пришлось применить силу, но мой отец - богатый человек.
Я снова смеюсь, и он начинает двигаться, в тот же момент я вскидываю руку, и мы замираем ,соприкоснувшись. В унисон приносим извинения, неловко смотря друг на друга.
- Ты можешь дотрагиваться до меня,- говорю я ему, одновременно Ансель задаёт вопрос.
- Почему ты не воспользовалась деньгами, которые я оставил на столе?
Я делаю паузу прежде, чем прошептать.
- Я от этого чувствую себя продажной.
Наклоняясь, Ансель смеется вместе со мной.
- Мне жаль. Я не знаю, как сказать всё, над чем думал весь день. - Он запускает пятерню в волосы, взлохматив их, и, ох, чёрт. Я тоже хочу запустить в них пальцы! - Я чувствую вину, что меня нет рядом с тех пор, как ты приехала! И я хочу быть уверенным, что ты весело проводишь время.
Ах. Сожаление делает его ещё более восхитительным парнем. Эй, за которого я вышла замуж!
- Ансель, ты не должен волноваться за меня.
Он немного настроен, однако, быстро приходит в себя.
- Я хочу вности и свою долю в твой отпуск.
- Ты привез меня сюда,- напоминаю я ему.
- Но я едва вижу тебя. И прошлая ночь, я уснул...и ты...- Я наблюдаю, как он облизывает свои губы. Смотрит на мой рот, губы слегка приоткрыты. - Это так странно, - шепчет он.
- Очень, - соглашаюсь я. - Но я не возьму твои деньги.
- Мы женаты.
- Не по-настоящему.
Он смеется, недовольно покачивая головой, но тут на щечках появляются ямочки, и от них мое сердце увеличивается раз в десять, не помещаясь в груди.
Привет, любимые.
Юридически, мы женаты. Но я уже позарилась на его жилье и еду. Не удобно брать деньги, когда я даже не знаю его второе имя.
Святое дерьмо, я даже не знаю его второе имя!
- Мне нравится, что ты весело проводишь время, - говорит он осторожно, - Ты была в музее?
- Какое твое второе имя? – неожиданно спрашиваю я. Он наклоняет голову, а на губах Анселя играет маленькая, дразнящая улыбка.
- Чарльз.
Выдыхая, говорю:
- Красиво. Ансель Чарльз Гийом. Хорошее имя.
Его улыбка постепенно сходит на нет, когда он, кажется, начинает приближаться ко мне.
- Нормальное. А у тебя?
- Роза.
- Мия Роза?
Мне нравится, как он говорит Роза. У него получается букву "Р" промурлыкать, а на письме так не будет.
- Так красиво его ещё никто не произносил..
- Я старался - бормочит он, подмигивая. - Официально это теперь моё любимое имя.
Я наблюдаю за ним, чувствуя, как губы медленно растягиваются в улыбке.
- Мы движемся в обратном направлении, - шепчу я.
Делая небольшой шаг, он говорит.
- Получается, что мне снова и снова нужно тебя соблазнять?
Ох, я уже в предвкушении.
- Ты это сделаешь?
Его улыбка опасна.
- Хочу тебя в моей кровати сегодня. Голой подо мной.
Пока он говорит о сексе мне и крошка в рот не полезет. Желудок поднимается к горлу, а трусики уже мокрые от предвкушения.
- Вот почему я начал готовить ужин для тебя, - продолжает он, не обращая внимания. - И моя мать, бы содрала с меня кожу живьем, если бы узнала, как часто я пользуюсь едой на заказ.
- Ну, я не могу себе представить, как ты приходишь домой в полночь, да ещё и готовишь после работы.
- Правда, - говорит он медленно, протягивая слово в несколько слогов, приближаясь ещё ближе ко мне. - Я хотел компенсировать прошлую ночь. - Он улыбается и покачивает головой, прежде чем взглянуть на меня. - И то, что ушел этим утром так быстро, после того как ты так гениально воспользовалась моими пальцами.- Замолкает, и убедившись, что завладел моим вниманием, добавляет, - я хотел остаться.
Ох. Интересно, может ли он услышать, как мое сердце ухнуло вниз, потому что, кажется, этот звук оглушает всю комнату. В моей голове полно слов, но должно быть потеряна связь между мозгами и ртом, потому что я ничего не могу выдавить из себя.. На моих руках каждый волосок стает дыбом, он смотрит на меня в ожидании хоть какой-то реакции.
Он хочет секс сегодня ночью. Я хочу секса сегодня. Но то, что было так легко, потом неожиданно переросло в...сложность. Может, мы сделаем это сейчас? На диване будет хорошо, а может быть, мы воспользуемся столом... Или нам следует закончить с ужином, а потом отправиться в спальню, чтобы все было цивилизованно? Смотрю в окно и вижу, что солнце ещё бросает свет на кровать. Он увидит мои шрамы. Все шрамы. По логике, я знаю, что он их уже видел - чувствовал их на своей коже - но это совсем другое. Это не спонтанный, не имеющий продолжения перепих. Это не лотерейный билет, что просто-произошел-однажды-замечательный-секс. Это запланированный секс, этот секс случится тогда, когда мы захотим. Правильный секс.
Все эти мысли мелькают в моей голове, а он все ещё наблюдает за мной, ожидая с неуверенностью в глазах. Я слишком много думаю и паникую, отчего грудь и горло зажаты в тисках.
- Ты голодна? - спрашивает он.
- Нам не обязательно, - «Ты вообще о чём, Мия?»
- Но… что ты имеешь в виду?- Он потирает висок в замешательстве.- Хотел предложить сначала поужинать.
- Я не… Мы не должны. Давай не будем? Я не хочу сначала есть.
С тихим смешком Ансель выключает плиту и поворачивается. Берет мое лицо в руки, его теплые ладони касаются моих щек, и он целует меня. Его губы дразнят мои, мягко касаясь зубами. Я чувствую, как его пальцы скользят в мои волосы и как он легонько опрокидывает мою голову назад и достаточно долго тянет, задевая своим носом мой и поднимая мой подбородок. Его пальцы дрожат на моей коже от сдержанности, и его вздохи выходят все тяжелее, вырываясь из-под контроля.
Я впитываю его дыхание, когда кончик его языка вторгается в мой рот, слышу стон. Мои соски затвердевают, когда он ведет нас в спальню. Я чувствую тяжесть в груди и как тепло растекается между ног.
Он случайно наступает мне на ногу, шепча извинения, вздыхая, когда я говорю:
- Все хорошо, хорошо.
Мои глаза закрыты, но я чувствую, когда он скидывает свою обувь на деревянный паркет. Спиной ударяюсь о стену, и он шепчет ещё одни извинения, посасывая мой язык, пытаясь отвлечь меня. Его пальцы проскальзывают вдоль моего позвоночника, забираясь под рубашку, вот она уже у меня над головой и заброшена где-то позади нас. Я рывком снимаю его рубашку. Он обнажённый, теплый и близко прижатый ко мне.
Срываем одежду, а Ансель буквально путается в своих штанах. Когда я открываю глаза, то вижу над собой потолок и чувствую спиной мягкие простыни. Он целует мою шею вдоль плеча, прокладывая путь к груди. Здесь темнее, чем я ожидала, и я забываю, что мы голые, до тех пор, пока Ансель на коленях не тянется через меня, к тумбочке за презервативом.
-Ох,- говорю, сводя брови вместе. Кажется, мы были готовы отказаться от презервативов. Да и я думала, что анализы на кровь уже пришли. - Ещё нет результатов анализов...?
Он смотрит на пакетик из фольги.
- Я проверил почту...мы не...Я имею ввиду... Что если…?
- Нет,- говорю я.- Хорошо. Всё хорошо. - Разве может это быть более неловко, чем есть? Он думал, что у меня не всё в порядке? Считает моё поведение в Вегасе для меня обычным дело? А что на счет него? А что на счёт других? Его обнаженная грудь, руки, его плоский живот, его член, все что между нами - интересно многие женщины созерцали такой вид?
- Нам следует им воспользоваться, пока не будем уверенны, что мы готовы попробовать без него.
Он кивает, и я вижу, как его руки дрожат, когда он разрывает пакетик, доставая и раскатывая латекс по члену. Пристально смотрит на меня и вот момент, когда он находится между моими ногами, спрашивая.
- Готова?
Я киваю, немного задыхаясь, когда его пальцы начинаю выводить круги там, где я мокрая, а затем пальцы сменяются на член.
И ох...чёрт. Это ощущается...хорошо.
- Точно все в порядке?- он снова спрашивает, и на этот раз я обхватываю его ногами, направляя толчком вперёд.
Он выдыхает, когда проникает глубже, наши тела ещё ближе. Его звуки вибрируют на моей коже, и я киваю, говоря что мне хорошо, и чтобы он продолжал. Наступление, отход. Движение снова. Его волосы ласкают мою грудь, когда он наклоняется, чтобы посмотреть, как движется во мне. Снова и снова.
Я чувствую каждое его дыхание, каждое его слово и стон, срывающийся с губ, каждое его движение, звуки наших тел, когда они соприкасаются. Слышится крик с улицы, и я смотрю в сторону окна. Ансель дотрагивается до моего подбородка, улыбаясь, и вновь переключая моё внимание на себя, целует меня. Я могу ощущать вкус вина, которое он пил, скорее всего пока готовил ужин. Чувствую стойкий запах его лосьона после бритья. Но я так же могу слышать звуки, доносящие с улицы, ощущать тяжелый, влажный воздух, который витает в квартире и между нами.
Я не замечала этих вещей раньше, ни когда мы были в Вегасе, ни в его номере в отеле. Там, где мы были, я настолько была потеряна в фантазиях, притворялись кем-то, что забывала думать и беспокоиться: все что я хотела - это был он.
Ансель ускоряет свои движения, его пальцы скользят к моему клитору пока он внутри меня. И от этого становится так хорошо. Быть с ним - замечательно. Его удивительные звуки и прошло всего несколько минут, как он вошел в меня, но...ох...я чувствую нечто.
Там? Там.
- Да,- я выдыхаю, и он ругается в ответ, ускоряя движение бедрами. И вау, это приводит к новой вспышке, возникшей глубоко в моём животе. Тяжесть снова нарастает, и я близка к пику.
Я что, думаю во время секса?
Да.
Нет
...может быть?
Я смещаю свои бёдра, и он движется в ответ, сильнее и быстрее пока спинка кровати не начинает биться об стену и...
Что-то трудновато подстроиться. Интересно, что на счёт соседей?
Тьфу, мозги, заглохните. Я закрываю глаза и делая глубокий вдох, смотрю вверх. Ансель великолепен, шепчет мне грязные слова на ухо. Некоторые я понимаю, а другие, чёрт, они могли быть списком его покупок, и все равно это было бы жарко.
- Я практически слышу, как ты думаешь, Cerise.- шепчет он мне на ухо. - Прекрати.
Боже, я стараюсь. Я скольжу своими ногами выше пытаясь направить его, молча умоляя свое тело, вернуться к тому моменту, где мои конечности становились вялыми и где я слышу его звуки наслаждения, но...дерьмо, у меня не получается. Дурное тело. Дурные мозги. Глупый капризный оргазм.
- Позволь мне услышать тебя,- говорит он, но это больше походит на вопрос. Как будто он спрашивает меня. - Ты не должна быть тихой.
Я тихая? Я стону от того, как неловко себя чувствую и закрываю глаза, задаваясь вопросом, должна ли сказать ему, что он может не дожидаться меня, и должна ли я ему напомнить, что моему телу иногда нужно больше времени или могу притвориться, что тоже уже на подходе...
- Ансель, - говорю я, хватаясь за его плечи, потому что откровенно говоря, у меня нет абсолютно никакой идеи какие слова слетят с моих губ.- Чувствовать тебя так хорошо, но…
Видимо, это всё, что ему понадобилось.
- О, Боже,- стонет он, - ещё нет, ещё не время.
Он закусывает свою губу, запуская одну свою руку мне в волосы, а другая опускается на мою задницу, и придвигает меня к себе. Ближе. Он наклоняется и стонет в мой рот, и если бы не этот бардак в моей голове, то Боженьки, всё это было бы очень горячо.
- Чёрт, чёрт, чёрт,- рычит он, толкаясь в меня последний раз, настолько глубоко, что я чуть не сгибаюсь пополам. Воздух вырывается с легким свистом, когда он ложится рядом, а я, моргая, смотрю на потолок.
Я знакома с этим моментом: он повторялся в моей прежней жизни снова и снова. Момент, когда моё тело не успевает за пиком партнёра, и когда меня оставляют с этим беспокойством, как будто со мной что-то не так. Быть может, все дело в том, что ни одному парню не удавалось довести меня до оргазма несколько раз.
Ансель целует меня ещё раз в губы, тепло и долго, прежде чем снимает презерватив.
- Ты как?- спрашивает он, наклоняясь, чтобы поймать мой взгляд.
Я затягиваю с ответом, прилагая все усилия, чтобы выглядеть уставшей и улыбаюсь ему.
- Великолепно. Просто…- я делаю паузу для более драматического заявления,- Чувствую себя очень расслабленной,- говорю я сонным голосом.
Я вижу вопрос, который крутится на его языке, - Ты кончила?
- Ты хочешь ужинать? - спрашивает он, вместо этого, целуя мой подбородок. Его голос немного дрожит, а дыхание прерывистое.
Кивая, я смотрю как он выскакивает из кровати, натягивает свою одежду, очаровательно мне улыбаясь, прежде чем выйти из спальни.