Песня Стервятников. Босиком по осколкам

ДАЯНА

Открывать глаза стало больно… Больно и неприятно.…

Слишком светло…

Слишком ярко…

Слёзы жгли веки, не позволяя собраться с силами и осмотреться. И кажется, что этот простой жест превратился для меня в настоящее испытание.

Проклятье! Никогда бы не подумала, что наступит день, когда открыть глаза после затяжного сна может оказаться чем-то сверхъестественным! Словно в этот ужасный момент я борюсь с самой смертью, вырывая из её цепких когтистых лап право на жизнь.

Вот только когда я наконец-то сделала это, обжигая колючим светом хрупкую роговицу, тут же поняла, что это далеко на самое ужасное, что меня ожидало. Живот, грудь и правое бедро сводило от отвратительной рези, а голова гудела, словно я всего несколько минут назад сошла с американских горок.

Всё закружилось и поплыло.

Тяжело двигаться и тяжело думать.

Во рту сладко и сухо, а из рук торчат безконечные трубки капельниц.

Переведя непослушный взгляд с больничного оборудования на стеклянные двери, я увидела в коридоре спину до боли знакомого мне мужчины. Светлая рубашка обтягивала его широкие плечи и мощную спину, оголяя красивые кисти упирающих в пояс рук. Я всегда любила его руки. И даже не из-за того, что он вытворял ими с моим телом. Нет, они привлекали меня ещё задолго до того, как мы с ним переспали.

Сильные, красивые, загорелые… С широкой ладонью и длинными пальцами…

Смотришь на них и все мысли только о том, как их плотная подушечка касается твоих губ…

И дело было даже не в возбуждении или желании переспать с их владельцем, а в чём-то эстетически-прекрасном! Они стали для меня каким-то совершенно необъяснимым произведением искусства.

Почувствовать на своей коже их касание – всё равно, что ощутить истинный шедевр человеческой плоти. Великолепие, созданное далеко не Богом. Ибо Господь не создаёт нечто настолько чудесное и настолько порочное!

Что-то сказав врачу, Ник утвердительно кивнул и повернулся в мою сторону. На какую-то секунду он даже не понял, что я очнулась, но потом его безразличный взгляд блеснул привычным мне серебром, заставляя улыбнуться. Сама не понимаю, из-за чего это случилось, но вид Прайда не вызывал во мне ничего, кроме откровенного желания улыбаться.

– Привет, малышка, – этот большой и безумно красивый мужчина так осторожно подошел к кровати, словно может сломать меня всего одним своим неверным движением.

– Можно мне попить? – прохрипела, неторопливо водя глазами по палате в поисках воды.

– Конечно, – как-то озадаченно согласился Ник, отходя к окну, на котором стоял пластиковый стакан с длинной трубочкой. – Вот, – не выпуская его из рук, он присел около меня, дожидаясь, когда я утолю жажду.

– Спасибо.

– Ну и напугала же ты меня, Бэмби, – устало покачал головой, прикусывая губы, – я уже было подумал, что так и не смогу поговорить с тобой напоследок.

– Что со мной? – его слова и потухший взгляд заставили меня вспомнить о самом главном. О том, что совершенно вылетело у меня из головы! – Я помню взрыв, а после сплошная темнота.

– Не думаю, что тебе стоит это знать. Подобные вещи не приносят ничего, кроме волнения. А это именно то, чего тебе совершенно нельзя делать, – улыбнувшись, так неожиданно погладив меня по лицу, Прайд приподнялся, запечатлев у меня на лбу долгий поцелуй.

В этот момент от него исходил тонкий аромат кофе и сигарет. Чёрт побери, как же долго он не спал? Неужели всю ночь? Неужели на самом деле так сильно за меня переживал, что совершенно не позволил себе отдохнуть после случившегося?..

– Ник… Пожалуйста… Я должна знать, что со мной, или напридумываю намного хуже того, что есть на самом деле.

Сделав глубокий вдох, втягивая в себя запах лекарств, которыми пропиталась моя кожа, он наконец-то отстранился, явно не желая посвящать меня в результаты обследования.

– У тебя сотрясение и сломанные рёбра. Так что можешь считать, что родилась в рубашке.

– А моё лицо? Я…

– Всё та же, что и раньше, – улыбнулся Ник, забавляясь тем, что, оказавшись на пороге смерти, я думаю не о состоянии здоровья, а о внешности. – Самая красивая девушка на свете.

Эти слова заставали улыбнуться, несмотря на подкатившие к глазам слёзы.

– О Господи… – не могу перевести дыхание, чувствуя, что ещё никогда в жизни не была так счастлива.

– Чь… – прошептал Ник, пытаясь успокоить, совершенно не понимая, с чем именно связана моя истерика.

– Как же я рада… О Господи! Я думала, что стала инвалидом, а всего лишь поломала рёбра!

– Пока ты спала, сюда приходили полицейские, но я отослал их до твоего выздоровления. Так что отдыхай, а потом тебя ждёт очень неприятный разговор с детективом.

– Что это было? – слегка поморгала, убирая слёзы.

– Тебе очень не повезло встретиться лицом к лицу с бомбой.

– Бомбой?! В машине Джея была бомба?! – говорить было настолько неприятно, что моё сухое негодование прозвучало как рваные стоны умирающего зверя.

Неужели опять война кланов? Неужели опять битва конкурентов, после которой придётся собирать окровавленные трупы и отстраивать руины разрушенных империй?!

– Да, – сдержанно улыбается Ник, и на его лице играют напряженные желваки. – Я не знаю, кто именно это сделал, но обещаю, что разорву эту тварь на мелкие кусочки. Обещаю.

– Даже и не сомневаюсь, – снова защипало в глазах от вида этого мужчины. Казалось, что он на самом деле готов сравнять с землёй любого, причинившего мне вред. – Ты ведь Николас Прайд, – положила руку на его вибрирующий кулак. – Единственный и неповторимый.

Несколько секунд Ник просто молчал и смотрел на меня, не веря собственным ушам. Да мне и самой было сложно поверить, что именно это я и сказала! Мужская рука дрогнула под моими пальцами, ослабляя нажим, словно я каким-то невиданным образом пустила ему в кровь мышечного релаксанта. А серьёзное лицо приобрело странные нотки отчаяния и грусти.

– Даяна, знаешь, я… – как-то странно прохрипел Прайд, прижимаясь лбом к моему виску.

И это было слишком близко и намного интимней положенного. Даже поцелуй в лоб казался мне куда более невинным жестом по сравнению с тем, что происходило между нами сейчас. И пусть Ник изо всех сил старался держаться подальше от моего изувеченного тела, а я всё равно ощущала на своей коже его мягкое тепло.

Касаясь его крепкого плеча, пребывая в откровенном смятении и страхе, я боялась подать голос, словно заведомо зная, что сейчас Прайд собирается сказать мне нечто по-настоящему важное.

– Хочешь быть со мной? – спросил, обжигая горячим дыханием шею, отчего по мне тут же пробежалась волна мурашек. – Хочешь, я заберу тебя?

Его вопросы заставили меня сглотнуть. На секунду даже показалось, что я всего лишь ослышалась. Что это не более чем игра разбушевавшегося воображения после полученного шока.

Ведь они были слишком запретными! Слишком неправильными! Поверить, что Ник на самом деле предложил мне именно то, что я услышала, оказалось за пределами моего понимания.

– Я… Я не понимаю… – призналась, не в состоянии справиться с очередным приливом паники.

Всё-таки спрашивать меня о таком после всего, что на меня свалилось, было, по меньшей мере, безрассудно!

– Всего одно твоё слово, – даже не думая отодвигаться, Прайд продолжал придерживать меня за лицо, уткнувшись носом в щеку, – и ты больше никогда не вернёшься к моему сыну.

А ведь он был абсолютно искренен! Как не посмотри и что не подумай, но такого Ника ещё не видела. Такого… мягкого и уязвимого… Казалось, что в этот момент он приоткрыл передо мной свою непробиваемую каменную раковину, показывая, что у него на самом деле есть чувства. Душа. Да о чем я вообще говорю?! Если я впервые увидела в нём не бесчувственного робота, а самого настоящего человека из плоти и крови!

Переваривая каждое его слово, я уже было открыла рот, чтобы дать ответ, но слова застыли на губах, как только до нас донёсся звук знакомого мужского голоса. И хорошо, что Николас сам отодвинулся, ведь сделать это мне было бы не под силу.

– Я сказал, пропустите меня! – закричал Джеймс, отталкивая охранника. Я не могла видеть все, что происходило в коридоре, чёрная спина моего телохранителя продолжала скрывать от меня появившегося мужчину, ровно как и меня от него. – Там моя невеста, мать вашу! И я хочу её видеть!

– Простите, мистер Прайд, но ваш отец запретил пускать кого-либо в палату к мисс Мейер.

– Где?! Позовите его сюда!

Поправив перекрученную рубашку, Ник направился к стеклянным дверям, прекращая начавшуюся потасовку. Чёрт! Сердце так сильно билось, словно всего секунду назад я избежала очередного взрыва! А ведь если бы не охранник, то Джей влетел бы сюда, застав нас с отцом в столь компрометирующем виде, что было бы сложно оправдаться.

– Успокойся, – приказал Ник, стараясь его утихомирить, но вместо этого Джей лишь оттолкнулся от него, врываясь в палату, словно ураган.

Растрёпанный. Взъерошенный. Словно он пробирался сюда, убегая от стаи диких волков! Глубокое, рваное дыхание и, на удивление, растерянный взгляд. Казалось, что сегодняшнее утро стало для меня настоящим откровением.

Удивительно, как по-дурацки порой устроена жизнь. Ты можешь потратить целую вечность в совершенно безрезультатной попытке узнать человека. Но стоит оказаться на пороге смерти – и вот он уже сам бежит к тебе навстречу, оголяя самые потаённые уголки своей души.

– О господи, Даяна! – метнулся ко мне взволнованный Джеймс, заключая в болезненные объятия. – Как же я испугался!

Смотря в этот момент на Ника, я чувствовала, как сильно дрожит тело моего жениха. Он был настолько испуган, что я ощущала его взволнованность каждой своей клеточкой. Джея трясло, словно в смертельной лихорадке, пока он всё сильнее и сильнее прижимался ко мне, стараясь успокоиться.

– Не увлекайся – у неё сломаны рёбра и проведена операция на селезёнке, – предупредил его Прайд, оставляя нас наедине.

Я придерживала Джеймса за спину, поглаживала по тонкой футболке, которая практически прилипала к его вспотевшему телу, и у меня не было ни малейшего желания ссориться. Не знаю, возможно, мне и стоило изобразить обиду или прогнать его из палаты, обвиняя во всех смертный грехах, но я так сильно испугалась, что нас с Ником могли застать, что голова разболелась, словно после очередного рандеву с Мартини. И чтобы унять эту омерзительную тяжесть, я была готова абсолютно на всё.

– Прости меня, – прошептал Джеймс, прижимаясь ещё сильнее, и на этот раз сломанные рёбра дали о себе знать с удвоенной силой.

– Джей, пожалуйста, не так сильно… У меня грудь болит…

– Чёрт! Извини, – наконец-то отодвинулся от меня, смотря в уставшее лицо. – Я такой идиот! Не нужно было уезжать, не нужно было давать тебе эту проклятую машину!

– Ты не виноват. Никто не знал, что так получится. И если бы не твоя Бентли, то на месте Зака был бы уже ты.

– Сколько же ошибок я сделал всего за один несчастный вечер, – разочарованно покачал головой, напоминая мне провинившегося ребёнка. – Не нужно было отключать телефон! Я должен был быть здесь с тобой!

Пока я наблюдала за тем, как яростно он сжимает простыню напряженными руками, мне стало понятно, что Джей на грани. Не дай Боже, он узнает о том, что Ник предложил меня забрать, и конец света неизбежен! В таком состоянии этот мужчина был куда опасней ядерной войны.

Надо же, как странно… Этот двадцатипятилетний мужчина пугал меня гораздо сильней своего прожженного жизнью отца. Нет, не спорю, из-за хищной внешности и довольно жесткого характера я всегда считала его куда старше своего возраста. Но дело было даже не в этом, а в том, что, в отличие от Ника, Джеймс казался совершенно неспособным на нежность.

– Ничего страшного, ты бы всё равно ничем не смог мне помочь. К тому же твой отец как следует обо всём позаботился.

Понятия не имею, что такого особенного я сказала, но уже через секунду Джей впивался в пересохшие губы крепким поцелуем. И слава Богу, ему не захотелось пойти чуть дальше, ведь после такого долгого сна я бы в любом случае не смогла бы ответить на этот поцелуй.

– Обещаю, что это было в первый и в последний раз, – отстранился, продолжая обнимать меня за лицо. – Ни за что на свете больше тебя не оставлю.

– Не сходи с ума, – пытаюсь улыбнуться, не имея ни малейшего желания видеть его тут постоянно. – У тебя работа, контракты, целая компания.

– Плевать мне на компанию. Перенаправлю все свои дела на зама, и пусть пашет, а я останусь здесь и буду рядом до тех пор, пока ты полностью не поправишься. Думаю, что главврач не будет против, а отец так и подавно. Лишняя помощь и охрана тебе не помешают, так что я сейчас же распоряжусь привезти сюда всё самое необходимое.

Смотря на уходящего Джея, я чувствовала себя Алисой, проваливающейся в глубокую кроличью нору. Все мои мысли были лишь о том, в какое чудовище превратится этот мужчина, когда у него заберут любимую игрушку. И стоит ли моя свобода всего того кошмара, в который всё может превратиться, когда Ник приведёт своё предложение в исполнение?