Сладостный обман

23

Кэвин понимал, что более безрассудного поступка он не мог сейчас совершить. Сознание подсказывало ему, что он сейчас должен скакать на лошади Ханта рядом с Эллен. Ричард умирал, и не было на свете силы, способной помочь ему. Кэвин должен был прежде всего позаботиться о любимой женщине, ведь именно это он и обещал Ричарду.

Да, некоторые поступки не поддаются здравому смыслу, и этот был один из них.

Кэвин вбежал в дом и, миновав кухню, ворвался в залу, на ходу вынимая шпагу из ножен. Ему самому потом было непонятно, почему он это сделал. Разум говорил ему, что его поступок граничит с безумием, Ричард все равно обречен. Но сердце подсказывало, что он не имеет права оставлять своего друга один на один с врагами. Смертельно раненный или нет, он не должен умирать среди врагов.

– Какого черта ты вернулся сюда? – крикнул Ричард Кэвину, продолжая отбиваться от наседавших на него двух солдат.

Ричард слабел на глазах, движения его стали замедленными. Казалось, что шпага стала слишком тяжела для него. И все-таки он бился, причем сразу с двумя противниками. Но неравный бой, казалось, подходил к концу – солдатам удалось прижать Ричарда к стене.

Кэвин подскочил к нему. Вдвоем они быстро отогнали солдат. Не ожидая появления нового противника, те отступали. Вскоре схватка переместилась в центр залы. И в это время раздался смех Ханта – герцог лично решил принять участие в схватке. Одет он был, как обычно, роскошно – в великолепно сшитый бархатный костюм, на шее у него болталась тяжелая золотая цепь. Его одеяние дополняла шляпа с голубым пером.

Солдаты развернулись, пытаясь зажать Ричарда и Кэвина между собой и Хантом.

– Какое неслыханное благородство! – язвительно заметил Хант. – Джентльмены решили биться вместе. Как я понимаю, из чистого любопытства – узнать, кому посчастливится умереть первым, – Хант зловеще улыбнулся.

Кэвин почувствовал, как по его телу пробежали противные мурашки.

– Не знаю, зачем вы разыскиваете Эллен, но мне это совершенно безразлично, – заговорил Кэвин, в то же время ища возможность выскользнуть из ловушки. Один он, правда, смог бы это сделать, но вдвоем с Ричардом, ослабевшим от непрерывного боя и тяжелой раны, осуществить внезапный прорыв к спасительной двери на кухне было невозможно. – Меня очень интересует одна вещь, герцог. Из каких это чувств вы пытаетесь столь дорогой ценой завладеть Эллен? Что вами движет? Я долго раздумывал над этим и пришел к единственному выводу – вашими действиями руководит страх.

– Вы просто не знаете, что она сделала, – герцог сдвинул брови и посмотрел на Кэвина тяжелым взглядом. – Но думаю, что и ваше отношение к ней сильно бы изменилось, если бы вы узнали, что ваша ненаглядная Эллен на самом деле…

– Замолчите! – Ричард бросился на Ханта. – Негодяй!

Выпад Ричарда был настолько внезапным и неожиданным, что ни солдаты, ни Хант не успели отреагировать на него должным образом. Герцог только и смог, что испуганно отшатнуться к входной двери. Но и это не помогло ему – клинок Ричарда мягко вошел ему в грудь.

Увидев на груди хозяина кровь, опешившие было солдаты с новой силой ринулись в бой. Но сейчас смелость их была безрассудной, основанной на слепом страхе перед герцогом. Они лихорадочно махали шпагами, но движения их были неуверенными. Кэвин немедленно воспользовался этим и вонзил шпагу в горло одного из солдат. Тот захрипел и рухнул на каменный пол. Теперь у них оставался только один противник. Кэвин подлетел к Ричарду и оттащил его от Ханта. Герцог был ранен, но явно не смертельно. Согнувшись и прижав руку к груди, Хант осыпал Ричарда проклятиями.

– Беги! Это наш последний шанс! – крикнул Ричард Кэвину. Чэмбри выпустил из рук шпагу, и она со звоном упала на пол. – Кэвин, спасайся! И скажи Эллен, что я любил ее!

– Ты сам ей об этом сможешь сказать, – Кэвин увернулся от неумелого выпада и, развернувшись, изо всех сил ударил нападавшего солдата в лицо. Тот мешком свалился на залитый кровью пол.

Это была последняя возможность вырваться из западни, и Кэвин решил немедля воспользоваться ею. Ричард уже не мог сражаться. Опустив руки, он, пошатываясь, стоял в центре зала. Сунув за пояс окровавленную шпагу, Кэвин подхватил его под руку и поволок к двери, ведущей на кухню.

– Дурак. Вот же дурак, – бормотал Ричард. – Да как же ты не понимаешь, что вдвоем нам не выбраться отсюда?

Ричард уже не мог идти, и тогда Кэвин взвалил его себе на спину и понес. Выбегая из кухни на улицу, Кэвин в душе молился, чтобы конь Ханта не учуял хозяина и не ушел. Тогда им с Ричардом точно придет конец.

– Кого вы там называли дураком, барон Чэмбри? Не того ли мерзавца, которого вы проткнули шпагой? Уверяю вас, он – подлец, но далеко не дурак. Во всяком случае, герцог Хант – один из влиятельнейших людей в королевстве.

– Как ты думаешь, я убил его? – прохрипел Ричард.

– Боюсь, что нет, – ответил Кэвин. Он повернул за угол, и из груди его вырвался вздох облегчения – конь Ханта мирно стоял у изгороди. Кэвин подумал, что коню придется трудновато везти на себе двух всадников, но привязывать Ричарда к седлу совсем не было времени.

– Что ты делаешь? – проговорил Ричард, когда Кэвин закинул его на спину коня.

– Выполняю обещание, данное Эллен, – невозмутимо ответил тот, вскакивая в седло. – Я сказал Эллен, что мы нагоним ее, а я, как вы знаете, не отступаю от своих слов.

– Вы подохнете как собаки! – послышался у дверей кухни голос Ханта.

Кэвин тронул поводья, и конь поскакал в ночь. На какое-то мгновение Меррик обернулся и увидел Ханта. Тот стоял у дверей и неистово кричал, грозя в темноту кулаками.

– Я найду тебя хоть на краю земли! – визжал в бессильной ярости герцог. – Вакстон! Ни тебе, ни твоей шлюхе не уйти от меня!

Кэвин помахал герцогу и, рассмеявшись, поскакал прочь.

– Черт подери, – произнес он, сворачивая на обходную дорогу. – Ну и ну. Вот никогда не думал, что из подобных переделок можно выбраться живым. Да, Чэмбри, я вам завидую, вам снова повезло… Да еще как…

Эллен ждала их позади деревушки, у самого края леса. Заметив белое пятно коня и услышав топот копыт, она вскинула голову. Увидев Кэвина, она прижала руки к груди и облегченно воскликнула: «Слава Богу, вы живы», и тут же из глаз ее полились слезы.

Кэвин остановился рядом и вытер с ее щек слезы.

– Живы, но не настолько, чтобы предаваться радости, любовь моя. Нам надо быстрее уезжать отсюда. Вне всякого сомнения, люди Ханта бросятся в погоню за нами.

Эллен погладила голову Ричарда и вопросительно посмотрела на Кэвина.

– Жив, жив твой Ричард, – ответил он. – Но…

– Ему хуже? – спросила Эллен.

Кэвин склонил голову и ответил:

– Намного.

Эллен всхлипнула. Ей хотелось зарыдать, но она понимала, что сейчас не время поддаваться эмоциям. Прежде всего им нужно было уехать подальше от деревни. Она подумала, что, может быть, Кэвин и прав – она истеричка, если так часто чувства берут у нее верх над разумом.

– И куда мы едем? – спросила она сквозь слезы. – Хант не оставит нас в покое. Теперь он наверняка пошлет за нами целую армию.

– Не понимаю, зачем ты ему понадобилась, – заметил Кэвин, рассматривая Эллен. Она отвернулась.

Внезапно перед ними очутилась миссис Спэйт.

– Откуда вы взялись? – удивленно воскликнул Кэвин.

– Мой сынишка следил за домом и сразу сказал мне, что вы ускакали, милорд. А потом он привел меня сюда. Есть надежное место, где вы можете спрятаться.

– Почему же мы вас не услышали? – спросил Кэвин и рассмеялся, увидев, что его экономка стоит босиком. – Ну и куда же вы предлагаете нам ехать?

– На ферму к моей двоюродной сестре Гельде. Отсюда до нее не больше часа езды, и это вам как раз по пути. Вы же направляетесь в Лондон, не так ли, милорд?

Эллен встревоженно посмотрела на Кэвина. Тот задумался, похлопал коня и кивнул.

– И вы думаете, нам удастся там надежно спрятаться? – спросила Эллен.

– Конечно, – ответила экономка.

– А у нее не найдется каких-нибудь снадобий? Этот джентльмен ранен.

– У нее есть все, что есть у меня, – успокоила Эллен миссис Спэйт.

Кэвин отвернулся. Ему не давала покоя мысль – почему Хант с таким упорством разыскивает Эллен. «И почему она все время уходит от этого вопроса?» – думал Кэвин. Но сейчас допытываться у нее об этом не было времени.

– Хорошо. Поедем, – сказал он. – Эллен, надо торопиться. Ричард истекает кровью. Я боюсь, что он и часа не проживет. Мне до сих пор удивительно, как он нашел в себе силы еще столько времени сражаться?

– Миссис Спэйт, а где находится ферма вашей двоюродной сестры? – спросила Эллен.

– Ох, миледи, – махнула рукой женщина. – Объяснять-то я и не умею. Лучше возьмите моего сынишку Роба, он вам все покажет.

– Миссис Спэйт, ему опасно ехать с нами, – возразил Кэвин. – Нам будет плохо без вашей помощи, но мальчику лучше оставаться в деревне.

– Знаете что, милорд, – миссис Спэйт подошла к Кэвину и тоном, не терпящим возражений, произнесла: – Я – мать Роба, и мне самой решать, где ему лучше, а где – хуже. И простите меня, милорд, за смелость, но есть у меня к вам одна просьба.

– И какая же? – Кэвин улыбаясь смотрел на эту сильную благородную женщину.

– Возьмите его с собой, в новый мир.

Кэвин изумился:

– Вы хотите, чтобы ваш сын отправился со мной в колонии? Зачем?

– А затем, что здесь его ждет нищета, а может, и голодная смерть. Какие у меня доходы? И откуда? Земли у нас давно нет. А если б вы взяли его с собой, то он смог бы там чего-нибудь добиться, – она хлюпнула носом и вытерла передником застилавшие глаза слезы. – Глядишь, потом и братишек к себе взял бы… И меня, старую, если жива буду…

Кэвин не отрываясь смотрел на лицо доброй миссис Спэйт.

– А вы понимаете, что даже если мы доберемся до Лондона живыми, нам придется еще потом и переплывать океан?

– Милорд, – экономка положила ладонь на руку Кэвина, – я понимаю лишь одно – вы хороший человек. И вы сможете дать моему мальчугану возможность выбиться в люди. А паренек он справный, шустрый и спиртного в рот не берет. Он вам будет верным слугой. Поверьте, вы не пожалеете, что взяли его.

– Я знаю, – кивнул Кэвин. – Он очень работящий парень. Собственно, я ничего не имею против того, чтобы взять его с собой, только одно меня смущает – нам придется переплывать океан.

– Ну и что с того? Ему уже четырнадцать, он совсем мужчина. Али у него силенок нет? Ничего, переплывет, – уверенно говорила миссис Спэйт.

Если бы не серьезность ситуации, Эллен бы от души рассмеялась. Но сейчас, когда Ричард был смертельно ранен, ей было совсем не до веселья.

– Возьми мальчика с собой, – поддержала ее Эллен. – Ведь сама мать просит тебя об этом. И у тебя всегда найдется для него работа.

– Ну, раз миледи так хочет, – Кэвин пожал плечами. – Хорошо, приведите его сюда.

– Так он уже здесь. Роб, иди-ка сюда, – тихонько позвала мать. Воспользовавшись временным замешательством, Кэвин повернулся к Эллен и с нотками явного недовольства в голосе тихо произнес:

– А ты, моя дорогая, уже начинаешь играть на моей любви к тебе? Не советую тебе делать это слишком часто. Я, конечно, уступчив, но в меру. И, прежде всего, серьезные дела привык решать сам, без посторонней помощи.

Появился Роб с маленьким узелком одежды в руках.

– Я могу показать вам дорогу до фермы тети Гельды, милорд, – сказал он, поклонившись.

Кэвин посмотрел на мальчика.

– Твоя мать говорит, что ты хочешь ехать со мной в колонии?

– Да, милорд, – ответил он и энергично кивнул. – Мне всегда казалось, что там я смогу выбиться в люди.

– Но нам придется переплывать громадный океан…. И может так получиться, что ты никогда больше не увидишь ни своих братьев, ни матери, – Кэвин посмотрел на миссис Спэйт.

– Да, милорд, – ответил Роб. – Но все равно я хочу ехать с вами. Где-то мне все равно нужно начинать пробовать свои силы. А где, как не в колониях, я смогу чего-нибудь добиться?

Наивная уверенность мальчишки понравилась Кэвину. Он от души рассмеялся.

– Ну, раз ты так рвешься, то хорошо, я беру тебя с собой. Но учти – если ты окажешься лодырем, я сразу же отправлю тебя обратно домой. Даром есть хлеб я тебе не дам.

– Что вы, милорд! – мальчик прижал руки с узелком к груди. – Клянусь могилой отца, что буду работать не покладая рук.

– Тогда ладно, отправляемся. Садись позади миледи.

– Зачем мне садиться на лошадь? – искренне удивился Роб. – Милорд, я вполне смогу бежать впереди вас.

– Садись, не спорь, – прикрикнул на него Кэвин. – У нас нет времени долго разговаривать.

Миссис Спэйт приблизилась к Робу и погладила его по голове. Несколько минут она молча разглядывала сына. На глазах ее показались слезы.

– Милорд должен гордиться тобой, мой мальчик, – прошептала она надтреснутым голосом и принялась вытирать передником выступившие на глазах слезы. – Только так ты сможешь добиться счастья, за которым отправляешься.

– Хорошо, мама, – ответил Роб, опустив голову.

Миссис Спэйт поцеловала сына и посмотрела на Кэвина.

– А вы, милорд, не беспокойтесь за дом. Я пригляжу за ним, пока его не продали, клянусь вам. Ну, прощай, Робин.

Мальчик взобрался на лошадь позади Эллен, и всадники тронулись в путь. Кэвин с сомнением посмотрел на лежащего поперек коня Ричарда. Он истекал кровью. Кэвин чувствовал это по намокшей попоне.

Как и говорила миссис Спэйт, ферма ее двоюродной сестры оказалась ровно в часе езды. Кэвин въехал на грязный двор. Шарахнулись по сторонам куры с цыплятами, загоготали гуси.

– Ричард, как ты? Держишься? – спросил Кэвин, слезая с коня.

– Вакстон, я мог бы и сам скакать, – ответил Ричард раздраженно. Кэвин еще раз удивился его мужеству и стойкости. – Ладно, полежи пока. Сейчас пойдем отдыхать.

Эллен остановилась рядом. Роб соскочил с лошади и, шлепая по лужам, побежал в дом. Через минуту он вернулся с немолодой уже, очень бедно одетой женщиной. Подойдя к всадникам, она низко поклонилась.

– Добро пожаловать, милорд и миледи. Меня зовут Гельда.

Кэвин вежливо кивнул крестьянке.

– Полагаю, мальчик рассказал вам, что мы нуждаемся в ночлеге. Не найдется ли у вас место, где бы мы могли отдохнуть?

– Сказал, сказал, – закивала женщина. – Конечно, заходите. Домишко у меня плохонький, но крыша не течет, слава Богу. Только вот белья у меня нет, так что спать придется на соломе. Уж извините, – она развела руками.

Кэвин помог Эллен сойти с лошади.

– Нет-нет, мы не будем спать в доме. Нам вполне подойдет и сарай, – Эллен повернулась к крестьянке.

– Да Господь с вами, миледи! – воскликнула та. – Неужто я положу милорда и миледи в сарай? Что вы. Не волнуйтесь, заходите в дом, а я с моими ребятишками отправлюсь в сарай. Мы привычные.

– Мы тоже, – усмехнулся Кэвин. – Спасибо вам за гостеприимство, но в сарае будем спать мы, – твердо сказал он.

Гельда с удивлением посмотрела на Кэвина, но, ничего не сказав, только кивнула.

– Роб, – обратилась она к мальчику, – пойдем со мной. Принесешь одеяла и кое-что поесть.

Эллен растерянно смотрела на Кэвина. Она видела, что Ричард умирает, и не знала, что ей делать. Эллен догадывалась, что в подобной ситуации нужно вести себя как-то особенно, но как?

– Этот джентльмен… болен, – сказала Эллен крестьянке. – Нам нужны лекарства.

Кэвин посмотрел на Гельду и спросил:

– У вас случайно не найдется бутылочки вина?

– Найдется, почему же нет. Но только свое, я сама делаю вино.

– Тогда принесите немного, прошу вас, – Эллен положила ладонь на руку женщины. – И спасибо вам за ваше гостеприимство.

Гельда улыбнулась и посмотрела на Роба.

– Чего ты тут стоишь? – воскликнула она. – Чем ковырять в носу, позаботься лучше о лошадях. Отведи их в стойла и расседлай! Насыпь им овса, напои! А потом принеси свежей соломы для господ. Давай двигайся!

– Хорошо, тетушка Гельда. – Роб схватил поводья и повел лошадей на конюшню.

Не прошло и десяти минут, как все приготовления были закончены. Роб отправился спать в дом, а Кэвин, Эллен и Ричард расположились в сарае.

– Еще глоток вина? – спросил Кэвин у Ричарда.

– Давай, – прошептал тот, не открывая глаз. – Вино, конечно, не французское, но очень неплохое. Пойдет, – он попытался улыбнуться, но не смог этого сделать. Кэвин и Эллен видели, что силы покидают Ричарда. Он умирал. Эллен наклонилась над ним и вытерла с уголков его губ капельки крови.

– Эллен, – позвал Ричард.

– Я здесь, дорогой, – ответила она. – Что тебе подать?

Ричард закашлялся. Когда кашель прекратился, он снова заговорил.

– Ничего, – ответил он. – Мне просто захотелось услышать твой голос. Слушай меня, Эллен. Я умираю… Дышать становится все труднее… Ты слышишь меня?

– Не говори так, милый, – зашептала Эллен. Она приподняла его голову и, положив к себе на колени, погладила слипшиеся волосы Ричарда. Руки его нашли ее ладонь. Эллен почувствовала, как холодны руки Ричарда. Он дрожал. Его бил озноб. – Утром тебе станет лучше. Я верю, ты поправишься.

– Вакстон, – слабо позвал он. Кэвин положил руку на плечо Ричарда. – Достань его… он у меня за поясом. – Ричард замолчал. С каждой минутой говорить ему становилось все труднее.

Кэвин, приподняв одеяло, достал лежащий за поясом миниатюрный портрет Эллен.

– Какой прекрасный портрет, – прошептал он.

– Оригинал еще прекрасней, – Ричард тихонько сжал руку Эллен. – Бери миниатюру себе, мне она больше не понадобится, – он слабо улыбнулся. – Тебе достается все, запомни, Кэвин. Люби Эллен такой, какая она есть, и не давай никому убедить себя в обратном, – он слабо выдохнул. – Даже ей.

Кэвин посмотрел на Эллен. Его смутили непонятные слова Ричарда. Он не понял их смысла и подумал, что это предсмертный бред.

– Лучшего подарка я от тебя и не мог ожидать, Чэмбри, – произнес Кэвин, пряча миниатюру в плащ. – Если не считать, конечно, самой Эллен.

– Будь ей заботливым мужем и не обращай внимания на ее капризы.

– Хорошо, Ричард, – серьезно ответил Кэвин. – Не беспокойся о ней.

Слезы струились по щекам Эллен. В тусклом свете лампы она смотрела на бледное лицо Ричарда. Он вздохнул. Эллен смотрела на его грудь – она оставалась неподвижной. Сжав его руку, Эллен воскликнула:

– Ричард! – Она чувствовала, что еще немного, и с ней может случиться истерика. Ричард говорил ей, что умирает. То же самое говорил ей и Кэвин. Эллен знала, что это должно было произойти, но была не готова встретить кончину Ричарда так скоро.

Она не знала, слышит ли он ее, но все равно заговорила.

– Спасибо тебе, – она поднесла к губам его холодную руку и продолжила, – за то, что ты спас меня в ту ночь. Спасибо за то, что спас меня не только от него, но и от себя самой. Ты научил меня главному – жить с уверенностью в себе. Это ты сделал меня совсем другой.

– Спасибо и тебе, Эллен, – выдохнул Ричард.

– За что?! – спросила Эллен, наклоняясь к нему. Она уже не сдерживала струившиеся из глаз слезы. – Ведь я же ничего не сделала для тебя. Я только и занималась тем, что трепала тебе нервы и растрачивала твои деньги, – попыталась пошутить она, зная, что Ричард всегда любил хорошую шутку.

– Спасибо за то, что в ту ночь ты ворвалась в мою жизнь, – ответил он, на секунду открыв глаза, – за то, что хотя бы ненадолго, но ты дала мне возможность почувствовать себя мужчиной… Благодарю тебя…

Она погладила его по впалой щеке.

– Ричард…

– Спасибо тебе за то, что ты была в моей жизни… – Грудь у него снова опустилась и больше уже не поднялась. Не в силах сдерживать себя, Эллен разрыдалась.

– Ричард! – воскликнула она.

– Он умер, – мягко произнес Кэвин. – Его больше нет, дорогая.

Она замотала головой.

– Нет! Только не это! Я не верю! Ведь я так любила его! – Она припала к его груди.

Кэвин подошел к ней и нежно приподнял. Голова Ричарда, выскользнув из ее рук, опустилась на подушку. Кэвин прижал Эллен к себе.

– Я знаю, что ты любила его. Но сейчас пришла пора проститься с ним.

Рыдания сотрясали все ее тело. Она прижалась к Кэвину. Он гладил ее волосы, пытаясь утешить:

– Не плачь, дорогая, все будет хорошо. Я с тобой, я сумею защитить тебя вместе со всеми твоими тайнами. Я буду любить тебя так же, как Ричард, и даже крепче, если это вообще возможно…

– О Кэвин… ну почему жизнь так жестока?!

– Я не знаю, дорогая, – он прижимал ее к себе бережно, словно в руках у него был ребенок… – Не знаю, любовь моя…

Эллен перестала плакать. Приподняв голову, она посмотрела в зеленые глаза Кэвина. Он вытер ее залитое слезами лицо.

– А теперь нам надо хоть немного поспать, – сказал он. – Мы похороним Ричарда завтра утром.

– А потом поедем в Лондон? – шмыгнув носом, спросила она.

– Да, а потом – в Лондон, – он нежно поцеловал ее. – А из Лондона мы отправимся в Мэриленд. И там ты наконец станешь моей женой.

Эллен положила голову на плечо Кэвину и закрыла глаза. Ее внезапно охватила страшная усталость. Как много событий произошло с ней за этот день.

– Я люблю тебя, Кэвин, – прошептала она.

Он поцеловал ее в лоб.

– Я тоже тебя люблю. А теперь спи. Утром я разбужу тебя. Впереди у нас очень трудный день. Мы должны перехитрить Ханта и добраться до Лондона быстрее его.