Слишком красив и богат

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– Я. так понимаю, ты подумываешь вернуться на работу, – вдруг сказал Джанлука.

– На работу? – повторила Айслинг, поднося ложку ко рту Клаудио.

Она вытерла остатки пюре салфеткой и улыбнулась. Кормление сына занимает больше времени, чем она предполагала.

И почему никто не сказал ей, что воспитание ребенка – это тоже своего рода труд?

Айслинг пристально следила за тем, как растет и прибавляет в весе Клаудио. Иногда ночью она лежала рядом и смотрела на него, как будто ждала, что он вырастет еще на сантиметр.

А когда не наблюдала за сыном, разглядывала его отца.

Интересно, он знает, насколько сексуально выглядит после душа в старых джинсах и свитере? И всякий раз одергивала себя. Подумаешь об этом позже, когда окажешься с ним в постели.

Ей открылись новые ощущения в сексе. Она выплескивала в постели с мужем все те эмоции, которые в другое время держала в себе. Могла любить его губами и всем своим телом, в то время как сказать это не решалась.

– Да, на работу, – нетерпеливо повторил Джанлука, окидывая ее пристальным взглядом. – Когда ты согласилась жить в Италии, то уточнила, что хочешь продолжать работать. Правильно? Насколько я помню, это больше всего тебя волновало.

– Ты же знаешь, что сейчас все по-другому.

– Допустим, – легко согласился Джанлука.

Он видел, что Айслинг смутилась.

А чего она ожидала? Думает, он не замечает, что с ней происходит? Днем она похожа на робота, который все делает на автомате, и только ночью в его объятиях становится живой женщиной. Могла бы и не показывать, что ей не нравится такая жизнь – с ним, в его доме. Он и без того чувствует ее неприятие.

Иногда она бросает на него какие-то странно оценивающие взгляды. Он, конечно, понимает, что ей нелегко привыкать к чужой стране, но ведь здесь у нее все есть.

– Так да или нет? – прищурился он.

Неужели Джанлука видел, как она переписывалась со Сьюзи по электронной почте? Или заметил, что она просматривает газеты, боясь отстать от ситуации в мире? Или, может быть, почувствовал, что она сама себе не рада, сама себя не узнает?

А это опасно.

Она легко привыкнет к обеспеченной жизни в этом красивом месте. Но если что-то пойдет не так, только ее карьера станет для нее билетом к свободной, независимой жизни. Если она доверится Джанлуке, будет ждать от него тех чувств, которых никогда не получит, тогда может потерять все, ради чего так упорно работала.

Совсем как ее мать.

Ее работа – единственное, в чем она сейчас уверена. Нечто постоянное посреди временного. Даже то умиротворение, которое она чувствовала, казалось ей очень хрупким. В любой момент все может кончиться.

Да, она чувствовала себя под защитой Джанлуки, но скорее в каком-то физическом смысле. Он готов сделать все для женщины, родившей ему сына.

Но в эмоциональном плане нет ничего.

Он отчужден. Холоден. И он весь в работе. Иногда работает дома, но все-таки вращается в деловых кругах, в то время как она превратилась в скучную домохозяйку.

Еще немного – и он перестанет считать ее привлекательной.

– Да, конечно, я хочу снова работать, – тихо ответила она.

Джанлука налил себе кофе. Должен он удивиться? Расстроиться?

Он сжал губы. Конечно, нет. Обстоятельства изменились, не изменилась Айслинг. В душе она осталась той же бизнес-леди, что и была.

– Значит, нам нужно найти няню, – отозвался он, кидая сахар в чашку.

– Няню? – повторила. Айслинг.

Он едва взглянул на нее.

– Si, cara. Когда оба родителя работают, другого варианта не остается.

Он отвернулся и углубился в чтение газеты.

Айслинг смотрела на его затылок и думала, что он чересчур холоден сегодня. Даже создавалось впечатление, что он намерен поссориться с ней.

– Джанлука, – нерешительно начала она, – скажи, что-то не так?

Он холодно улыбнулся ей.

– Почему что-то должно быть не так? У нас прекрасный ребенок, и мы с тобой хорошо уживаемся вместе. Ты знакома теперь с моими друзьями, вы хорошо ладите. Мы с тобой разговариваем, общаемся, а ночами ты становишься ведьмочкой в моих объятиях, – он приподнял брови. – Чего еще может желать мужчина?

Напряжение между ними стало почти невыносимым. Его последние слова показались ей издевкой.

– Тогда надо дать объявление, что нам нужна няня, – сказала она, подавив в себе желание дать волю слезам.

Они общались с каждой претенденткой вместе, хотя Айслинг предпочла бы сделать это сама.

– Разве это не моя обязанность? – как-то спросила она. – Зачем тебе отвлекаться на такие вещи?

– Неужели ты не слышала всех этих страшных историй о нянях, которые издеваются над детьми? – недовольно спросил Джанлука. – Я бы хотел сам видеть, с кем мы имеем дело. Если ты не против.

Ей пришлось согласиться.

Было очевидно, что няня будет итальянкой, а Айслинг еще плохо говорила на итальянском языке. К своей досаде, она поняла, что предложения от молодых девушек даже не хочет рассматривать. Хотя дело было скорее не в возрасте. Она видела, с каким вожделением смотрела на ее мужа сорокалетняя вдова.

Неужели она станет одной из тех женщин, которые живут в постоянном страхе, что их мужья заведут отношения на стороне?

И будет ли этот страх необоснованным?

– Может, ты объяснишь критерии, по которым отсеиваешь претендентов? – иронично поинтересовался Джанлука.

– Я должна почувствовать, что это именно тот человек, – заупрямилась Айслинг. Если хотя бы еще одна девушка будет стрелять глазами в его сторону, она больше не сможет сдерживаться. – Назови это женской интуицией.

В конце концов они сошлись на Кармеле. Ей было всего двадцать, но девушка была на удивление серьезна. Айслинг в глубине души надеялась, что Клаудио не сильно привяжется к няне.

Очень скоро она поняла, что няня сильно отличается от остального обслуживающего персонала. Прислуга выполняла свою работу и исчезала, а няня присутствовала постоянно.

Для Айслинг это было непривычно.

Рядом всегда находился посторонний человек. Очень скоро Айслинг начала думать, что у них и правда что-то не так.

Кажется, пришла пора поменять семейный уклад.

Вечером Айслинг поднялась к себе раньше обычного, чтобы померить свои деловые костюмы. Она услышала, как дверь в ее комнату открылась. Повернувшись, она встретилась взглядом с Джанлукой.

– Деловой костюм, – оглядев ее, произнес он.

– Именно так, – холодно отозвалась она.

– Какие планы?

– Сьюзи говорит, что есть хорошая работа в Париже. Она настаивает, чтобы этим занялась я. К тому же я немного говорю по-французски.

– Ты собиралась сказать об этом мне?

Она уловила в его голосе обвиняющие нотки.

– Джанлука, конечно, я сказала бы тебе! Мы ведь за этим наняли Кармелу. К тому же еще ничего точно не решено.

– А мне так кажется, что ты уже все решила.

– А ты будешь возражать, если я уеду?

– Кто я такой, чтобы возражать? – процедил он. – Ты никогда и не говорила, что будешь образцовой домохозяйкой.

Айслинг никак не могла застегнуть «молнию» на юбке.

– Черт, она мне мала!

– После того как ты родила, у тебя округлились бедра, – сказал он. – Купи себе другую.

Ей вдруг показалось, что сейчас дело не в нескольких лишних килограммах.

Куда делось ее самообладание? Куда пропало чувство уверенности?

– Ты говоришь так, чтобы расстроить меня? – воскликнула она.

Он подошел к ней сзади и положил руки на живот.

– Наоборот, – прошептал он, и его руки скользнули по ее телу, – я делаю тебе комплимент.

– Джанлука, – выдохнула она, когда он начал тянуть ее юбку вверх.

Они стояли перед зеркалом, и он увидел у нее под юбкой голубые трусики.

– Что? – прошептал он, касаясь губами ее шеи.

Его пальцы исследовали тонкую ткань ее белья.

– Нет… ничего. – Она едва не задохнулась, когда его пальцы стали более настойчивыми. Ей было странно не только чувствовать его прикосновения, но и видеть, как он это делает.

– Хочешь в постель? – тихо спросил она.

– Нет! – резко воскликнул он, дотронувшись до ее самого чувствительного места. – Я хочу видеть, как ты достигнешь оргазма, И хочу, чтобы ты тоже это видела.

Только в такие моменты она становится настоящей женщиной.

– Джанлука! – всхлипнула она, когда он начал ласкать ее.

Ноги не держали ее, и Айслинг неминуемо упала бы, если бы он не держал ее за талию. Она поняла, что он не собирается останавливаться.

И она тоже не хотела, чтобы эта сладкая пытка кончилась.

Когда она застонала и откинула голову назад, отдаваясь волне наслаждения, он подождал несколько секунд, а потом повалил ее на пол и одним резким движением разорвал на ней трусики.

– Они совсем новые! – возмутилась Айслинг.

– Я куплю тебе еще одни, – прорычал он. – Только в следующий раз я сам выберу для тебя белье. Что-то более… – коротко простонав, он покачал головой. – Айслинг, что ты со мной делаешь?

Она сводила его с ума. Этот ее жаркий взгляд.

Он мог сейчас обладать ею, но только физически. Войдя в нее, он наблюдал за тем, как темнеют ее глаза. Он был близок к разрядке, когда подумал, что она околдовала его.

Они лежали на полу, тесно прижавшись друг к другу. Когда его дыхание стало ровным, он начал нежно гладить ее волосы, и она почувствовала необычайную теплоту.

Он всегда гладил ее после занятий любовью.

Сейчас у нее было все и не было ничего. Она и мечтать о таком не могла, но в то же время это только мираж.

Классический вариант безответной любви, подумала Айслинг с горечью.

И неважно, что у них есть ребенок и они женаты. Смысл от этого не меняется. Он никогда не полюбит ее. Их совместная жизнь – просто компромисс.

Сможет ли она смириться с этим?

А что ей остается?

Айслинг смотрела в потолок, ощущая спокойное дыхание Джанлуки. Может, ей стоит проявить инициативу, пока она не сошла с ума от желания получить невозможное.

Она нежно тронула его за плечо.

– Джанлука. Я хочу как можно скорее вернуться на работу.

– Это всего лишь короткая поездка, – еще раз повторила Айслинг, передавая Клаудио Кармеле и целуя его в макушку. – Париж не так уж далеко.

– Вы сегодня будете поздно? – спокойно спросила няня.

– Возможно, останусь на ночь. Подозреваю, что деловой обед затянется… – протянула она. Она запнулась, увидев, как Джанлука вышел из своего кабинета с бумагами в руках. – Я вернусь первым же рейсом. Хорошо?

– Я уверен, что мы справимся без тебя, – равнодушно бросил он. – Скажи мне, где я мог раньше видеть этот костюм?

Айслинг зарделась. Это был тот самый костюм, который она пыталась натянуть в тот вечер. И вот сегодня умудрилась-таки влезть в него.

Кажется, она ничего не забыла. Нацедила достаточно молока для Клаудио и оставила подробные указания для Кармелы. И очень просила ее и Джанлуку сразу позвонить ей, если что-то случится.

Никто ей не звонил. С одной стороны, она радовалась, ведь это означало, что у них все в порядке. Но с другой – она была расстроена. Неужели Джанлука не понимает, что ей хотелось бы услышать от него, что делает их сын? Или ему нет дела?

Глупая Айслинг!

Конечно, ему нет дела.

Она прилетела в холодный Париж и сразу же поняла, что ей неуютно вдали от дома. Она рассматривала фотографии Клаудио и гадала, скучает ли по ней сын. Болтает ли в воздухе ножками, как он всегда делал после еды? Джанлука еще говорил, что из него вырастет итальянский футболист. Айслинг утверждала, что он будет играть за Англию.

Потом они оба соглашались, что не хотели бы для сына футбольной карьеры.

От этих воспоминаний у нее защемило сердце.

Ей очень хотелось быть сейчас в своем чудесном доме рядом с прекрасным ребенком и лучшим мужчиной на свете. Айслинг вдруг вспомнила, каким нежным может быть ее муж.

Она бы все отдала за то, чтобы он скучал по ней.

К полудню, не дождавшись звонка, Айслинг позвонила сама, но дома никто не снял трубку. Она попыталась связаться с Джанлукой по мобильному телефону, но у него был включен автоответчик.

Она оставила ему несколько сообщений с просьбой перезвонить.

Спустя пару часов она начала нервничать. Настолько, что отменила все встречи и взяла билет на первый же рейс домой.

Ее воображение рисовало самые мрачные картины.

Клаудио заболел.

Джанлука воспользовался ее отъездом и сменил замки, чтобы она больше не попала домой.

Джанлука нашел другую женщину.

Айслинг понимала, что это все глупые мысли, но ничего не могла с собой поделать. На время полета ей пришлось выключить телефон, но когда они приземлились, она сразу включила его. От Джанлуки пришло сообщение: «У нас все хорошо. Не паникуй».

Но она уже была на взводе и в такси на пути домой думала о том, что все в ее жизни неправильно.

Рано или поздно это сведет ее с ума.

В голове бродили разные мысли, и одна не давала ей покоя. Она возвращается домой, не предупредив Джанлуку. Чего она хотела? Удивить его? Посмотреть, что он делает без нее?

Айслинг вышла из такси у главного входа, почти добежала до двери и открыла ее.

– Эй! – крикнула она, но никто не отозвался. – Кто-нибудь есть дома?

Тишина пугала ее. Вдруг она услышала голос где-то наверху. Она взбежала вверх по лестнице за считанные секунды.

Похоже, голос доносился из детской.

Она вбежала в комнату и замерла. Джанлука сидел на полу с закатанными рукавами, а перед ним на полотенце лежал порозовевший после купания Клаудио. Джанлука надевал на него новый костюм, который Айслинг недавно купила.

Они оба повернули голову, когда она ворвалась, и она замерла со слезами стыда и раскаяния на глазах.

Как она могла думать о муже что-то плохое, когда вот он сидит, весь забрызганный водой и со счастливой улыбкой на лице.

– Джанлука, – прошептала она, задыхаясь от эмоций.

Он смотрел на нее взглядом, который она даже не могла определить.

А Джанлука смотрел на нее и думал, что она очень редко бывает такой. Волосы разметались по плечам, на щеках играет румянец, словно она только что совершила забег. В глазах слезы.

Что это?

Айслинг плачет?! Не может быть.

– Ты рано вернулась, – заметил он.

– Где вы были?

Он нахмурился.

– Мне нужно отчитываться за все свои шаги?

– Я не могла дозвониться целый день и волновалась!

– О чем? – он усмехнулся. – Наверняка не о том, что оставила сына с родным отцом и няней. Тогда о чем? О том, что где-то люди справляются без тебя и не все у тебя под контролем, Айслинг?

Она во все глаза смотрела на него.

– Что ты говоришь? – прошептала она.

Он покачал головой.

– Не сейчас и не при ребенке. Если уж нам нужно все окончательно решить, пусть при этом пострадает как можно меньше людей.

Все решить?

Айслинг почувствовала озноб. Джанлука взял Клаудио и понес его в кроватку.

– Где Кармела? – спросила Айслинг, следуя за ним.

– Я отпустил ее на сегодня, – ответил он и повернулся к ней. – Или я должен был сначала посоветоваться с тобой?

Айслинг оробела. Она собиралась сказать ему, что пора что-то изменить в их отношениях. Похоже, он тоже так думает.

И ее это пугало.

– Давай я его уложу. Я скучала по нему целый день.

– Конечно, – согласился Джанлука, целуя сына.

– Я покормлю его.

Он хотел сказать, что Клаудио выпил почти все молоко, которое она оставляла, но Айслинг уже расстегнула блузку и приложила сына к груди. Наверняка она хочет показать ему, что никто не сможет заменить ребенку мать. Он услышал, как Клаудио причмокивает от удовольствия.

Айслинг умиротворенно закрыла глаза.

В этот момент Джанлука почувствовал себя лишним. Он читал где-то, что бывают отцы, которые ревнуют своих детей к их матери, и считал все это глупостью.

Сейчас же он ощущал что-то вроде зависти.

Он повернулся к ней спиной и бросил через плечо:

– Я буду ждать тебя внизу.

Прозвучало как угроза, подумала Айслинг.

Она постаралась успокоиться. Но нехорошее предчувствие не покидало ее. Она должна быть счастлива, что вернулась домой, что с ее ребенком все в порядке.

Только этот день не задался с самого начала. Она рассталась с Клаудио на целые сутки и оттого не смогла толком сконцентрироваться на работе.

А сейчас Джанлука ждет ее внизу с мрачным выражением лица, и она гадает, что бы это могло значить.

Айслинг укладывала сына дольше обычного. Как будто оттягивала момент, когда ей придется спуститься к мужу. Она включила игрушку над кроваткой Клаудио и наблюдала за тем, как кружатся фигурки зверей. Потом выключила свет и пошла к двери.

Неужели все кончено?

Возможно.

И, наверное, это к лучшему. Отпадет необходимость притворяться. Она думала, что у нее все под контролем, что все правильно. Наивно полагала, что, если скрывать свои чувства, не будет больно.

Только сейчас она поняла, что такой сильной боли ей никогда прежде не доводилось испытывать.

Она с ранних лет росла в страхе, и это не могло не отразиться на ее поведении. Страх ухудшает любую ситуацию. Она боялась до ужаса, что Джанлука бросит ее.

Он ждал ее в маленьком кабинете, освещаемом огнем от камина и несколькими настольными лампами. В камине потрескивали дрова, отблески пламени играли на стенах.

Он открыл бутылку вина из своей коллекции и налил два бокала.

Со стороны все это выглядело как семейная идиллия. Муж и жена, которые только что уложили ребенка спать. И у них весь вечер впереди.

Ей вдруг стало плохо – так она хотела удержать эту иллюзию.

Джанлука видел, что она побледнела, и прищурился.

– Что случилось? – спросил он. – Что-то не так?

Айслинг колебалась.

Что она всегда отвечала? Нет. Все нормально, просто немного устала. Она не хотела ему показывать, что ее что-то не устраивает.

Но сейчас она больше не могла молчать.

– Да, не так! – воскликнула она, и по ее щекам потекли слезы. Она устало опустилась на стул. – Все не так! И ты это знаешь.

Джанлука молча смотрел на нее. Обычно он не верил женским слезам, считая их просто способом манипуляции. Но Айслинг выглядела так естественно, ее лицо исказилось от боли.

К тому же это Айслинг, которая всегда держала эмоции при себе. Она никогда раньше не плакала!

Он отпил из своего бокала.

– Что-то на работе? – равнодушно поинтересовался он.

Она вздрогнула, как будто он ее ударил.

– Это так ты меня видишь, да? – истерично воскликнула она. – Что меня не может ничего волновать, кроме моих амбиций?

– Мне казалось, что ты сама хотела, чтобы тебя так воспринимали.

– Если бы ты только знал, как все на самом деле, Джанлука, ты бы бежал от меня без оглядки, – тихо всхлипнула она. – Хотя ты и так это сделаешь.

Он внезапно представил, какая жизнь его ждет впереди, и его как будто прорвало:

– Да, может, и так. Потому что я уверен, что достоин большего, чем жизнь с манекеном.

Вот он и подтвердил, что хочет уйти от нее. Но отчего-то это отошло для нее на второй план.

– С манекеном? – переспросила она. – И что это значит?

– Это значит, что я живу с женщиной, которая, кажется, сделана из чего угодно, но только не из плоти и крови! – воскликнул он. – Ты никогда не показываешь своих чувств, разве что в постели. Ты думаешь, я мечтал жениться на глыбе льда?

Она невольно прижала руку к сердцу, боясь, что оно выпрыгнет из груди.

– Так ведь тебе это нравилось!

Теперь пришел его черед удивляться.

– О чем ты?

– Ты говорил мне, что самое привлекательное во мне – то, что ты никогда не знаешь, о чем я думаю. Что я загадка для тебя, а мужчины любят тайны. Особенно такие мужчины, как ты, для которых большинство женщин как открытые книги.

Он со стуком поставил бокал на камин.

– Да, это интригует, но на первых порах. Ты правда думаешь, что я связал бы свою жизнь с женщиной только потому, что она ведет себя загадочно? Ты не думала, что меня также привлек твой ум? – пылко воскликнул он, качая головой. – И я думал, что все наладится у нас. Да, я хотел этого, но как же ошибался! Что я должен думать? Только то, что вижу. Что рядом со мной находится женщина, которая равнодушна к своему мужчине и не знает, как о нем заботиться.

– А почему тебя это так волнует, Джанлука? – всхлипывая, спросила Айслинг. – Ты женился на мне только из-за ребенка. Мы никогда больше не увиделись бы, если бы я не была беременна!

– Но это и твой выбор тоже, Айслинг. Я что-то не припоминаю, чтобы ты сама хотела видеть меня, – он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. – Да, мы поженились из-за ребенка, но неужели ты думаешь, что я стал бы строить свою жизнь с женщиной, которая мне неинтересна? И если бы не видел дальнейшего развития отношений.

Она заморгала.

– А они есть?

Его дыхание стало прерывистым, а глаза вспыхнули.

– Айслинг, ты перекладываешь все на меня. Думаешь, только я один должен обо всем переживать? Ты готова обвинять меня, лишь бы не брать ответственность на себя. Хотя это именно ты сбежала от меня в ту ночь в Италии, а у тебя не было никакой в том необходимости. Ты первая женщина, которую я привез к себе домой, и так поступить со мной…

Удивлению Айслинг не было предела.

– Я ничего этого не знала. К тому же тогда я просто испугалась.

Он махнул рукой.

– А когда я приехал в Лондон, чтобы найти тебя…

– Ты заставил меня неделями ждать! Ты говорил, что приехал исключительно по делам.

– А ты думаешь, у меня совсем нет гордости? – возмутился Джанлука. – Ты считаешь, я позволю женщине посмеяться над собой? Я пригласил тебя на ужин, а потом и в свою постель, и опять же ты еле дождалась утра, чтобы сбежать.

– Но как же наш договор…

– Черт бы его побрал! – прорычал Джанлука.

Он помотал головой. Для него самого было удивительно, что он не может сдержать эмоции.

– У нас есть ребенок, и поэтому мы поженились. Мы живем в красивом доме, и все должно быть прекрасно. Я даже согласен на то, чтобы ты работала, потому что понимаю, как это важно для тебя. Я восхищаюсь тем, чего ты сама добилась. Я одобрил твою поездку в Париж, думал, ты будешь довольна. Это твой выбор, ты сама решаешь, насколько важна для тебя работа. И сейчас, честно говоря, я никак не могу понять, почему ты расстроена.

– Джанлука…

Он махнул рукой, не давая ей договорить.

– Но тебе и так не нравится. Я не доставал тебя постоянными звонками, позволяя сосредоточиться на работе. И ты снова недовольна!

– Я чувствовала себя брошенной, – прошептала Айслинг. – Мне казалось, что ты нарочно отстранился.

Джанлука удрученно покачал головой.

– О, Айслинг! – тихо сказал он. – Почему у нас все пошло не так?

Она замерла, чувствуя, что находится над пропастью. Это был один из тех моментов, когда все почти кончено, но есть один крохотный шанс все исправить.

Сделать акцент на самом важном.

– Мне страшно, – призналась она.

Он прищурился.

– Почему?

Она колебалась, открываться ли перед ним.

– Я боюсь стать зависимой от мужчины, как это было с моей матерью. Боюсь довериться мужчине, а потом оказаться брошенной. Боюсь потерять карьеру, чтобы в итоге остаться ни с чем.

– Но ты же не твоя мать! – мягко возразил он. – И я не твой отец. Что бы ни случилось, без моей поддержки ты не останешься.

– Я знаю, сейчас я это понимаю. Но мне тяжело было поверить. – Она попыталась улыбнуться, но ее лицо исказила гримаса. – То, что ты видишь, – просто маска, под которой я прячу свою нерешительность и сомнения. И много чего еще…

Айслинг вздохнула, понимая, что далеко зашла в своих откровениях. Но что, если она сама в нем ошибалась?

Возможно, он сам носит маску.

– Включая то, что я люблю тебя, – решилась уточнить она. – В глубине души я любила тебя всегда, но очень умело скрывала. Не знаю, сможешь ли ты теперь в это поверить.

Пока она говорила, ее голос дрожал, а взгляд и черты лица потеплели и стали мягче. На его глазах она сбросила маску безразличия.

Джанлука внезапно понял, как нелегко ей далось это признание. Зато сейчас ее глаза светились любовью, страстью и нежностью.

Этот взгляд растопил его сердце.

Когда он узнал о ее беременности, он с удивлением понял, как жизнь может круто измениться всего за одну секунду. Как часто самое главное упускается из виду. Как можно жить и не замечать ничего вокруг.

В его душе что-то перевернулось, когда он первый раз взял на руки новорожденного сына.

Это была любовь.

И к матери ребенка тоже. Как будто Айслинг всегда была рядом, но он не замечал ее.

Сейчас он ощутил небывалую легкость. Айслинг только что открыла ему душу. Он вдруг захотел сделать то же самое. Маленький сын научил его, что проявление чувств для мужчины не означает слабость.

Наоборот, любовь только делает его сильнее.

Джанлука всегда был закрыт для женщин, потому что они просили больше, чем он мог им предложить. Сейчас он первый раз встретил женщину, которая ничего от него не требовала.

Любовь, которая приходит сама, намного сильнее той, которую требуют.

Он ощутил эту силу.

– Ты тоже мне не поверишь, но я люблю тебя, Айслинг, – пылко признался он. – И поверь, я всю оставшуюся жизнь буду тебе это доказывать.

Уже потом Айслинг не могла вспомнить, кто первый сделал шаг навстречу. Или это случилось в одно мгновение.

Просто два человека наконец нашли друг друга.