Сломай мой лед

Глава 12. Она напоминает дом

Антон.

– Стив, мне не пять лет, всё будет нормально… да, я понял! Тебя не упоминать. Всё, давай! – Я выключаю телефон и сажусь в такси из аэропорта.

Мой новый временный агент, некая Элли, уже в Торонто согласовывала последние нюансы сделки, пока я закрывал дела в Нью-Йорке и отыгрывал последние обязательные игры сезона.

Голова раскалывается: всё, чего хочется – это завалиться в отель и выспаться, но я пообещал явиться на встречу в клуб – всё-таки решают вопрос о моём переводе – это мне нужно не меньше моих агентов и самому клубу, с позором вылетевшему из плей-оффа из-за дырявой защиты.

– Понабирают по объявлению, – ругаюсь я по-русски.

– Вообще-то у меня стаж 20 лет за рулём, – отвечает мне таксист на идеальном русском.

– Простите, я не вам. – Я улыбаюсь: всегда радует, когда слышу русскую речь, напоминает мне дом, где я не был уже десять чёртовых лет. – Вы из России?

– Ереван – уточняет таксист.

– Армения. – Я киваю – Давно здесь?

– Уже около пятнадцати лет, – улыбается он. – Я вас знаю, вы хоккеист, да?

– Да, Антон, очень приятно.

– Нарек, – представляется таксист. – Вы сюда отдохнуть или по делу?

– Планирую переехать. Расскажите, как у вас здесь?

– Мне очень нравится, будете играть за Торонто?

– Хотелось бы, болеете за них?

– Честно сказать, я смотрю русский хоккей, но за играми кленовых листов всё-таки иногда поглядываю: не жить хоккеем просто невозможно, когда ты живешь в Канаде.

– Вы правы. – Я улыбаюсь и уже в который раз ловлю себя на мысли, что именно такие простые разговоры со случайными людьми делают мой день в сто раз лучше, чем забитая шайба и море оваций после выигранного матча.

Через час мы подъехали к ледовому дворцу.

– Нарек, а не дадите ваш номер телефона? Мне может понадобится такси с проверенным человеком?

– Конечно, Антон. – Он протягивает мне визитку, которую я фотографирую, и, оставив ему щедрые чаевые, выхожу из машины.

***

– Антон, добрый день! Я Джон, директор клуба. – Мужчина в костюме встречает меня в коридоре офиса и пожимает руку. – Проходи в кабинет, твой агент уже там. Я вместе с представителем совета директоров подойдём через 5 минут.

– Приятно познакомиться! Спасибо!

Я открываю дверь офиса, и мой взгляд сразу сталкивается с роскошной женской фигурой, обрамлённой шёлковой рубашкой жемчужного цвета. Талия подчёркнута стильным ремнем, вставленным в широкие чёрные брюки, и, несмотря на то, что они расширяются сразу от бедра, всё равно прорисовывается округлённая накачанная задница. Ничего себе, Стив забыл упомянуть, что мой новый агент «ходячий секс»? Я не вижу лица, так как девушка стоит спиной и наблюдает за тренировкой команды через панорамные окно. Она держит руки в карманах и даже не оборачивается на звук открывающейся двери, оставляя мне возможность как следует рассмотреть ее.

– Приветствую, Элли! Ну, вот мы с вами и встретились. – Я вальяжно приземляюсь за длинный стол переговоров и жду, пока девушка повернётся и покажет своё лицо.

– Ты прав, Соколов, десять лет понадобилось, чтобы наконец-то встретиться, – отвечает она по-русски голосом той, которую я думал, уже больше никогда не увижу.

Эля? Моя Эля! Моя принцесса! Первая и, наверное, последняя, в кого я отчаянно влюбился. Ведь после неё я больше ни к кому ничего подобного не чувствовал. В одну секунду из комнаты будто выкачали весь воздух: всё перед глазами размылось, кроме её совершенного силуэта. Она другая: взрослая, уверенная, раньше у нее была миловидная красота, а сейчас она агрессивно красивая. Спортивному стилю Принцесса теперь предпочитает строгие брюки, дорогие блузы и каблуки. Одно не меняется – плотно собранные волосы, как вечное обещание держать всё под контролем. Она теперь девушка из высшего общества: идеальная причёска, макияж, а губы… Я помню их вечно обветренными и покусанными, ведь всё своё время она проводила на льду, но сейчас они будто бархатные, покрыты глубоким бордовым оттенком с безупречным контуром. Сегодня её стихия – вот такие офисы с кожаными креслами, дорогой кофе и большие деньги.

Что же с тобой сделала эта жизнь, Эля? Я усмехаюсь сам себе, потому что меня жизнь превратила вне менее стереотипного подонка, которому сначала вскружила голову слава и деньги, а потом он банально не смог справиться с депрессией.

– Эля? – я тихо проговариваю её имя, всё ещё не веря своим глазам – Ты изменилась.

– Да, годы нас не щадят, – усмехается она и начинает открывать свою папку – Итак, здесь коротко наши ключевые требования, пройдись ещё раз своим взглядом: всё ли тебя устраивает, и я думаю, уже сегодня всё подпишем.

– Ты как здесь? Ты теперь работаешь в Канаде? – Я даже не взглянул на документы, всё ушло на второй план.

– Соколов, не отвлекайся, у нас мало времени.

– Ты… когда сюда перебралась? Как мама? Она с тобой? – Мне было так всё равно на условия: всё, чего я хотел – это узнать побольше о её жизни. Невероятно! Пару секунд назад я был уставшим богатым ублюдком в чужой стране, а сейчас я будто снова наполненный мечтами подросток. Она мне сразу напомнила дом, мою прошлую жизнь и лучшие моменты, которые когда-либо переживало моё сердце.

– Мама умерла несколько лет назад – говорит она ровным голосом и продолжает перебирать документы в папке, хотя я вижу, как она всеми силами пытается скрыть боль.

– Прости, соболезную, она была отличной женщиной, – тихо говорю, чтобы не спугнуть.

– Спасибо…

– Эля, так ты теперь агент? – решаю сменить тему и мягко улыбаюсь.

– Да, я теперь агент.

– А как же фигурное катание? Я думал, ты станешь тренером, будешь растить будущее поколение олимпийских чемпионов?

Она резко вскидывает на меня свой взгляд, и я понимаю, что зашёл на запретную территорию. Я ведь так и не связался с ней после нашего расставания. Обижался, психовал, потом на меня навалились проблемы переезда: новый клуб, новый менталитет и плохое знание языка меня сломали, и проблемы личной жизни отошли на второй план.

– Соколов, рада, что у тебя карьера сложилась именно так, как ты мечтал, я выбрала для себя другой путь, а теперь прочитай документ, – строго чеканит, сверля меня ледяным взглядом.

Холодная, чужая, но всё равно желанная. Завожусь, как и десять лет назад, стоит только взглянуть на неё.

– Ладно… – решаю отступить. Временно отступить.

В кабинет входит Джон с двумя мужчинами: я их называю «пиджачки» – именно так на русском, типичные ребята из Уолл-стрит, у которых на первом втором и третьем месте стоит коммерческий интерес, а потом уже все остальные нематериальные ценности.

– Антон, Элли – обращается к нам Уилсон. – Это Майк и Джордан, у них финальная информация от совета директоров.

Я замечаю, что у Джона поменялось настроение: он откашливается и слегка отворачивается, будто не хочет слышать или стесняется смотреть нам в глаза, пока эти двое белых воротничков выкатят нам свой вердикт.

– Очень приятно! – отвечают они по очереди жмут руки мне и Эли. – Мы внимательно ознакомились с вашими условиями и вынуждены не согласиться с некоторыми пунктами. В частности, мы не готовы оплачивать жильё, отпускать более, чем на 3 дня в отпуск во время сезона, и сумма контракта должна быть снижена до 6 миллионов.

– Какого хрена? – вырывается у моей бывшей, что вызывает у меня невольную улыбку: она всегда была бунтаркой, готовой бросится в бой при любых обстоятельствах.

– Что, простите? – вежливо уточняет один из «пиджачков».

Принцесса опирается на стол руками и, как питбуль, набрасывается на этих придурков. У-ух, ребята, вам конец, моя девочка!

– Я спрашиваю с чего вы решили, что мы согласимся на эти унизительные условия? У вас в офисе сидит лучший защитник НХЛ, а вы предлагаете сумму вполовину меньше заявленной.

– Мы посмотрели статистику и заметили некоторые настораживающие вещи.

– Интересно, скауты из центрального бюро не нашли, а вы, значит, нашли?

– Вы можете отказаться – выдаёт белый воротничок, и я понимаю, что они просто пытаются меня слить. В любой другой ситуации я бы уже встал, послал их на три известные русские буквы и ушёл. Но я не в том положении, чтобы показывать характер: мне нужна эта работа, мне нужно попасть именно в этот клуб. Поэтому я даю возможность своему профессиональному агенту уладить данный вопрос.

– Именно так мы и сделаем! – выдаёт Эля и звонко кидает папку на стол. – Всего хорошего, когда протрезвеете, можете подписать документы в папке: мы, так уж и быть, примем изначально предложенные условия и сделаем вид, что этого разговора не было.

Она уверенной походкой направляется к двери и хлопает меня по плечу, давая сигнал следовать за ней.

– До свидания, – говорю я слегка растерянно: не на такой исход я рассчитывал, но молюсь, чтобы это оказалось частью её стратегии.

***

– Поверить не могу! Что за игру они затеяли? – возмущаясь, она продолжает идти быстрой походкой по коридору.

– Не знаю, но Эля, подожди! – Я хватаю ее за руку, чтобы притормозить немного.

– Элли, – поправляет она меня. Видимо, привыкла к имени на западный манер.

– Ладно, Элли, мне нужен этот контракт! – говорю я, нежно поглаживая её пальчики.

– И что ты предлагаешь? – Она мягко забирает руку и складывает их в защитной позе на груди.

– Мне 6 миллионов хватит.

– Мне не хватит!

– Заплачу сколько скажешь.

– Ты в своём уме? Что тебе так уперся этот Торонто?

– Мне нужна эта работа, это… личное.

Не заставляй меня говорить. Дай возможность узнать тебя. Заново.

– Не хочешь посвятить своего агента? Я не могу играть вслепую.

– Всё, что тебе нужно знать, ты знаешь, Добудь этот контракт для меня. Прошу, – умоляю я свою бывшую. Расскажи мне кто-нибудь, что мы окажемся в подобной ситуации, я бы назвал его сумасшедшим. Десять лет назад я думал у нас будет пять детей, у неё своя школа по фигурному катанию и мы будем жить где-то во Флориде.

– Ладно, но не смей ничего делать за моей спиной. Шесть миллионов – это унижение и откровенный слив. Мы получим контракт, но на своих условиях, – говорит она мне уверенным тоном, а потом отворачивает голову и уже себе задумчиво добавляет:

– Так даже интереснее.

Эля, а точнее, Элли закусывает губу, и я зависаю. Я так давно ни с кем не был, и, что самое дикое, я слишком хорошо помню, как было с ней. Как я кусал эти губы, как стал у нее первым и наивно полагал, что останусь последним.

– Что? – она замечает моё зависшее состояние.

– Ты такая же, как и 10 лет назад, готовая порвать всех на своём пути, – ласково произношу.

– Ну, видимо, некоторые вещи не меняются, – холодно отвечает она, выстраивая стену между нами.

– Как и твоя красота, – говорю, слегка понизив тон.

Она снова впивается в меня взглядом, не смущается, злится.

– Спасибо, – выдавливает она, будто не благодарит, а ставит на место.

– Принцесса… – не дышу, приближаюсь к её лицу в готовности поцеловать.

– Мне пора! – громко заявляет и вбегает в лифт.

Я продолжаю смотреть перед собой, понимая, что много лет назад я потерял больше, чем первую любовь: я потерял себя.