Случайное замужество

Они заслужили праздник, особенную ночь, чтобы поделиться своей любовью, быть беззаботными и радостными, что они прошли так далеко от единичного события в баре Вегаса, чтобы на самом деле признать свои чувства друг к другу. Это началось достаточно фальшиво, чтобы наполнить Лену ликованием, если бы она знала, но то, к чему Мардж и Брэндон пришли, чтобы заботиться друг о друге и рассчитывать друг на друга, было невероятно особенным и неожиданным.

Мардж вышла за него замуж, чтобы победить Злую Королеву и ради удовлетворения себя миллионами после того, как они разведутся через шесть месяцев. Теперь развод не планировался, ничего, кроме счастливой совместной жизни. И в то время, как у большинства пар был свадебный прием, чтобы разделить это блаженство со своими близкими, она и Брэндон пошли в этом вспять, поэтому она думала, что более близкая вечеринка необходима. Только они вдвоем, ночью в городе. Ужин при свечах на двоих в эксклюзивном ресторане, коктейли и десерт в самом модном баре отеля, романтичный шикарный люкс с балконом, изобилие лепестков роз, шампанского и поцелуев.

Она обыскала местные горячие точки, лихорадочно те выискивая, и начала пытаться получить вход. В старые времена, это включало бы демонстрацию декольте и возможно 20 для вышибалы. Теперь это повлекло за собой выбор клуба и произнесение фамилии ее мужа, чтобы получить VIP-вход. Бархатные веревки, казалось, будут подняты для нее в любое время, когда она решит зайти.

Она остановилась на Locust, который был гораздо более гламурным, чем его неудачное название (прим. Locust = саранча). И клуб, со своей уникальной дверью, сделанной, чтобы выглядеть черной с улицы, и переливающейся радужным аквамарином вблизи, и установленной люстры, которая, оказывается, состоит из коротких инфракрасных трубок стекающих с потолка, что было исследовано в теме и дизайне. Это выглядело ослепительно на веб-странице, и было определенное внутреннее волнение, чтобы обойти очередь, чтобы иметь преимущество. Она не проводила много времени на переднем плане в своей жизни, и новизна этого имела определенный блеск.

Мардж поймала себя на просмотре Rent the Runway, где она заполняла корзину желательными дизайнерскими платьями, которые были доступны для однократного использования перед возвратом. Она никогда на самом деле не выходила, никогда не вкладывала деньги во взятое напрокат платье или комбинезон, но ей нравилось смотреть на них и читать отзывы и представлять, каково было бы носить одно из этих платьев или даже иметь повод для этого.

Теперь, прокручивая платья от Tracy Reese и Jenny Packham, она поняла, что ей не нужно брать платье на прокат. Она могла бы купить одно для себя. Так же, как ей нравилась одежда, которую она покупала и носила в непрерывной круговерти, будучи женой Брэндона, она по-прежнему неохотно окуналась в высокий гламур. Она не хотела, чтобы ее называли золотоискательницей (хотя изначально она технически вышла за него замуж из-за денег) или называли безвкусной за ее расточительные траты.

Вряд ли она была Кардашьян, разгуливающей в девятитысячадолларовой куртке или чем-нибудь еще, но она была еще немного щепетильна к выходу в свет в топ-одежде. До сих пор. Этот, случай их торжества и праздничного вечера, заслуживал нового модного белья и платья, достойного того, чтобы скрывать его до подходящего момента.

Она просмотрела страницы с абсолютной усладой для глаз, глядя на женственные шелковые платья Oscar de la Renta и яркие корсетные платья Herve Leger. Ей нравился внешний вид всего, потребовалось высокое творчество, чтобы сделать простое платье уникальным и запоминающимся. Наконец, щурясь на цену и прикусывая губу, Мардж приблизила последнее из Burberry Prorsum, маркой которого восхищалась на красной ковровой дорожке, когда ее любимая смелая звезда его одевала. Это было тонкое струящееся платье со вставками из роскошного атласа, кружева и рюшей, создающих лиф, который был одновременно замысловатым и каким-то резким. Оно понравилась ей на каждой ступени – оно было грубым и женственным, пышным и в то же время простым в своей идеальной сливочной белизне.

Она вытащила свою рулетку и рассчитала свой размер согласно их диаграммам. Затем она заказала его, мгновенной доставкой, и пару очень высоких открытых Джимми Чу, что подойдут к нему. Она почувствовала головокружительный порыв, когда она заказывала платье, представляя, как взволнованный и возбужденный Брэндон увидит ее в нем, как у него во всех смыслах перехватит дыхание. Затем она обнаружила идеальный поддерживающий бюстгальтер и подтяжки от Agent Provocateur, идеальное сочетание дерзкой шалуньи и изысканного кружева. Она флиртовала с идеей высоких черных сапог и хлыста, но решила, что это не Хэллоуин, и она не хотела пугать его. Смеясь, она заказала нижнее белье и с нетерпением ждала удовольствия, которое ему доставит после совместного ужина.

Мардж провела остаток вечера, представляя, какую чудесную ночь они проведут вместе. Она написала ему, чтобы убедиться, что его расписание было пусто, потому что у них был забронирован ужин для очень особого случая. Затем она легла и просто подумала о том, как далеко они зашли и как удивительно счастливы они были. Лена может попытаться посеять разногласия между ними или заставить их выглядеть плохо в глазах общественности, но все, что действительно имело значение, это то, что они значили друг для друга и что они знали свою правду. Ей очень повезло, что она нашла такого мужчину, сумела убедить его влюбиться в нее.

Она знала, что их совместная жизнь будет волшебной. Все волнения в СМИ в конечном итоге рассеются, а у кого-то другого случится скандал. Затем они с Брэндоном смогут расслабиться и наслаждаться тем, как все сказочно сложилось для них. Вздохнув, она уснула с улыбкой на лице.

Глава 9

В пятницу днем Мардж пошла в спа-салон, который порекомендовала Лена. Она спросила совета у Лены, придерживаясь стратегии "держи врагов поближе" и получила сорок пять минут резкой критики о том, в каких спа-салонах были нарушения санитарных норм, в каких – отвратительные кусочки огурца в родниковой воде и у кого был "вонючий аромат" в сауне.

Поблагодарив за рекомендации, а не за длинную речь, Мардж зарезервировала процедуры для себя в день ее большой ночи с Брэндоном. После долгой тренировки она отправилась в спа. У нее был уход лица, и массаж, и укладка; ее волосы блестели, ее поры были чистыми. Она лежала в сауне, которая пахла прекрасно и больше всего походила на кедр, чем на что-либо еще, и чувствовала, что токсины и стресс просто тают из ее тела.

Ее маникюр и педикюр были неистово-прозрачным розовым с блестящей позолотой шампанского на кончиках. Это будет выглядеть убийственно романтично с ее потрясающим бельем. Все прибыло и выглядело как мечта, когда она примеряла. Весь ансамбль легко собрался, был удивительно комфортным и демонстрировал длинные, мускулистые ноги Мардж и ее большое декольте, не выглядя вульгарно или неряшливо. Доказывало, предположила она, что ты действительно можешь купить класс и изысканность.

Если бы это платье было из полиэстера и стоило сорок баксов в торговом центре, оно уж точно выглядело бы дрянным и откровенным. Этот дизайнерский лейбл каким-то образом превратил его в произведение искусства, сконструированный кружевной ультра женственный шедевр, который льстил без пошлости. Она распустила волосы, чтобы показать сверкающую укладку и силиконовый блеск после лечения. Макияж ее глаз был темным и таинственным, ее серьги длинные и дорогие. Даже шпильки-небоскребы были удобными. Все было идеально. Все зелья и сыворотки от фотосессии все еще находились в активном использовании, поэтому ее кожа была светящейся, ее макияж безупречен от тщательных действий.

Когда он вернулся домой, она ждала с нетерпением, держась неподвижно, чтобы не испортить внешний вид, в течение почти двадцати минут и была готова подпрыгивать от волнения, когда услышала, как он открыл дверь. Она вскочила на ноги, сияя.

– Ты сегодня точно сияешь, Мардж, – сказал он, обхватив рукой ее талию.

– Я немного взволнована, что я могу сказать? И сияние не было тем, к чему я стремилась с этим платьем, – возразила она. Брэндон отодвинулся, чтобы полюбоваться ее кружевом и рюшами белой сладости и длинными ногами, которыми она завершалась.

– Я восхищаюсь твоим выбором. Выглядит потрясающе. Чертовски сексуально. Почти так же хорошо, как это будет выглядеть на полу спальни. Увы…

– Нет! – прервала она, – никаких "увы" мне. Мы выходим сегодня вечером и дарим себе праздник, которого мы так заслужили, – сказала она.

– Это похоже на сказочный сценарий потрясающих новостей/ужасных новостей.

– Сначала давай мне плохие новости, – сказала она неохотно, опускаясь на бархатный современный диван середины века в унынии. Она даже не выдала привычного для нее злорадства над современной частью середины века.

– Сегодня вечером я должен отправиться в Дубай. Если не раньше, то сейчас. Вся сделка проваливается, и я попытался справиться с этим любым другим способом. Вчера я отправил туда двух вице-президентов, и они буквально сидят в отеле, так как им отказали во встрече. Парень будет говорить только со мной, и я не имею в виду Skype. Так что я – в Эмираты. Это плохие новости.

– Хорошо, я вполне понимаю, – осторожно сказала она, стараясь не показывать своего глубокого разочарования, стараясь не плакать о своем теперь потраченном впустую платье Burberry Prorsum. Может быть, она могла бы вернуть его, прикрепив бирку, надеяться, что она не вспотела в нем или не оставила сыворотку с ароматом огурца на ткани. Потому что все было загублено для нее сейчас. Это было просто причудливое платье, которое она надела, когда Брэндон был слишком занят, чтобы возиться с ней снова.

– Потрясающая новость двойная. Во-первых, я пришел сюда, чтобы сказать тебе лично, потому что я знал, что ты расстроишься, и не хотел быть трусом и просто отправить тебе сообщение, пока был на пути на Ближний Восток. Во-вторых, я принес тебе это, – он протянул ей плоскую бархатную коробку. Она взяла ее, даже не желая этого. Мардж не хотела щедрых подарков. Она хотела провести с ним время, вечер вместе, одну ночь из десятков, что он работал до полуночи и позднее. Его работа была сложной, и она не хотела быть требовательной женой, но ... она скучала по нему.

Она держала плоскую коробку, совершенно безразлична к тому, что было внутри. Это было какое-то украшение, какой-то подарок, чтобы занять место его присутствия. Какие-то блестящие извинения. У нее было несколько пар таких же сережек, браслет, даже серебряная брошь, усыпанная черными бриллиантами, с тех пор, как он пропустил вечеринку по окончанию школы. Она так хотела познакомить его с ними и позволить двум самым важным вещам в ее жизни встретиться и пересечься. Вместо этого она стояла одна, говоря детям, чтобы они отлично провели лето, что она увидит их осенью, и когда они спросили, почему ее муж не может этого сделать, она посмотрела на проклятую брошь.

Брошь, вероятно, стоила достаточно, чтобы продержать этих детей на пицце все лето, но для нее это было не более чем дорогое напоминание о том, что в основном у Брэндона не было времени для нее. Она пережила такой период как время в Мексике, когда они могли быть вместе, и это было просто отлично. Затем были промежуточные времена, когда это было в меньшей степени отлично. Когда это было одиноко и расстраивало, и все, что бархатная коробка сделает, это презентует еще одну блестящую безделушку, чтобы символизировать, как далеко друг от друга в основном они были.

Она приподняла крышку и посмотрела на большой бриллиантовый кулон квадратной формы с конической огранкой по периметру. Это было похоже на вариант тех окаймленных подвесок, которые были так популярны. Этого было немного в стиле «арт-деко», и было действительно уникально и великолепно, и, вероятно, что-то, что она выбрала бы для себя, если бы выбирала украшения. То, что она действительно хотела выбрать, так это ночь в Locust с Брэндоном, спрятанную за этими радужными дверями и в VIP-зале. Она поблагодарила его, позволила ему закрепить на шее. Это, вероятно, выглядело потрясающе с этим платьем. Она даже не потрудилась подойти к зеркалу.

– Ты выложила одно из них на свою стену с вещами, которые тебе нравятся, на Pinterest", – сказал он с гордостью.

– Мне нравится, что ты проверяешь мою стену, чтобы увидеть, что мне нравится. Ты видел, где я прикрепила меню Locust? Потому что я хотела, чтобы мы были вместе. Было бы намного дешевле для тебя, прийти раз на ужин и сохранить бриллиантовый бюджет для чрезвычайных ситуаций.

– Это чрезвычайная ситуация. Мне нужно решить проблемы на работе, и я знаю, что эта ночь много для тебя значит. Извини. Я заглажу свою вину перед тобой.

– Мне бы этого хотелось. Теперь у меня появился рефлекс Павлова на бархатные коробочки. Они заставляют меня вспотеть от страха, словно, черт возьми, что разочарование на этот раз? Я знаю, что это неблагодарно или что-то вроде того, но это то, что я чувствую. Как будто я получаю подарок вместо того, чтобы проводить с тобой время.

– Так будет не всегда. Когда акционеры успокоятся, и Лена отступит…

– Это произойдет? В ближайшем будущем?

– Мы должны продержаться только шесть месяцев, если ты не можешь справиться с этим, – сказал он. – Ты знала, что я должен управлять компанией.

– Что? Я думала, мы договорились, что это реально. Не шестимесячная договоренность, – сказала она, очень расстроенная его легкомысленным предложением. – Знаю, что тебе не нравится, что я злюсь из-за того, что меня бросают из-за работы. Думаю, я должна сидеть здесь и ждать. Но я понимаю это. У тебя чрезвычайная ситуация. Так что веди себя хорошо и береги себя. Я люблю тебя.

– Не торчи в Tinder. Выйди, сохрани бронь, посмотри, сможет ли твоя подруга Бритт присоединиться к тебе, – сказал он, очевидно, покончив с темой.

– Бритт находится в Калифорнии. Ты бы знал, если бы ... знаешь что? Неважно. Просто иди. Я не собираюсь ссориться. Нет смысла.

Мардж уронила бархатную коробку и ее содержимое на диван и прошагала в спальню, хлопнув дверью. Она слышала, как он уходил. Она сняла платье и аккуратно повесила его на вешалку, глядя на него немного грустно. Вместо бриллиантов она хотела, чтобы он принес ей настоящие извинения. Хуже всего то, что она знала, что он не сожалеет. Это была просто реальность того, как он прожил свою жизнь. Компания его отца была на первом месте, и у него была сложная карьера. Если она уйдет на второй план, он решит, что она может справиться с этим, пока у него не будет времени для нее.

С одной стороны, зрелым ответом было бы понимание и сочувствие, что он тоже пропускает время совместного веселья из-за этой неожиданной деловой поездки. С другой стороны, она не чувствовала себя такой зрелой, и он тоже не казался настолько разочарованным.

Мардж завязала шелковый халат на талии и очистила лицо от макияжа. Она спустилась на кухню и выхватила бутылку Шардоне из холодильника и бокал.

Она сидела на террасе, пила свежее, мягкое вино и слушала звуки других городских жителей, встретившихся в этот вечер. С террасы открывался вид на внутренний дворик, оазис стройных деревьев и цветочных клумб, но помимо этого, она могла слышать суету пятничного вечера, проходящего без нее. Спустя три бокала, она забрела обратно на кухню и нашла немного оливок и сыра Манчего и устроила себе пикник с конвертиками из крекеров. Она сидела снаружи, перекусывала и пила, и слезы стекали по ее щекам. Она ругала себя. Жалость к себе, целая глобальная проблема. Богатый муж слишком занят, чтобы взять ее с собой, поэтому ей пришлось успокоить себя дорогим вином и сыром на ее великолепной частной террасе. И все же, осуждение себя не заставило ее почувствовать себя лучше.

Мардж думала о том, чтобы найти новую возможность для волонтерства, но то, чего она хотела, не было способом скоротать время. Она хотела своего брака, хотела отношений, где она видит его каждый день более десяти минут, хотела быть в одной комнате с ним, вместо того, чтобы получать сообщения и электронные письма.

Она отнесла свой бокал вина в спальню и достала планшет. Может быть, она прочитает ту книгу про «Пятьдесят оттенков», о которой все говорили некоторое время назад. Это должно быть лучше, чем хандрить о том, что она ничего не получит. Ее желание отправить шутливые сообщения Брэндону, когда он был в самолете – как она обычно поддерживала с ним связь, – иссякло, когда она вспомнила его отвратительный комментарий, что она знала, что он должен работать, и она могла оставить его на отметке в шесть месяцев. Это не дало ей почувствовать себя очень весело.

Она поместила в журнале статью о них с безупречными фотографиями. Они выглядели как идеальная пара, так красиво и непринужденно друг с другом. Она прокрутила вниз, долго глядя на каждую фотографию. Проводя по экрану, она обнаружила, что к статье было более четырехсот комментариев. Она начала прокручивать, и ее глаза распахнулись от шока.

Это полная чушь. Он женился на ней только ради $$. Такие парни не любят таких женщин, как она. Посмотрите на нее! Совсем дешевка, страшненькая.

Они примерно так же правдоподобны, как брак по любви у Трампа и его горячей жены... только это наоборот, горячий парень богат, а тролль бедна.

Вы никогда не задумывались, что было бы, если бы принц Уильям женился на толстой рыжеволосой из «Тhe View» [примеч. «Взгляд» дневное ток-шоу]? Я тоже, но мне ответ в любом случае очевиден. Никто, настолько горяч, как он, не хочет, чтобы какая-то отвратительная сука взяла у него телефон.

Она п*зд*ц как уродлива, и он хочет только $$.

ИМХО заплатили писателю, чтобы он сказал, что это выглядит реальным. Любой, кто видит эти фотографии, знает настоящую сделку: он должен был жениться на какой-то отчаянной корове, чтобы вернуть компанию своего отца. И эта шлюха, похоже, здорово в него вцепилась когтями.

Они влюбились с первого взгляда в Вегасе? Алкоголь! Думаю, он был пьян и в отчаянии, а она была легкодоступной. Это как смотреть, как одна из «The Teen Moms» [примеч «Молодых мамочек»] выходит замуж за Кеннеди. Так грустно.

Держу пари, она была на «The Bachelor» [примеч. «Холостяке»] пять раз в поисках богатого парня.

Хочешь узнать что-то отвратительное? Я нашла ее профиль на Tinder ... все еще активна, и эта шлюха все еще цепляет парней. Даже не покинула, когда вышла замуж за прекрасного принца. Бьюсь об заклад, он не знает, что она н@*быв@*т всех вокруг! Надеюсь, он узнает и оставит ее мерзкую задницу.

Похоже, он подцепил лишнюю от Настоящих домохозяек трейлерного парка.

Надеюсь, Брэндон Кейтс не позволит ей прикоснуться к нему этим мерзким ртом. Он точно получит от нее ИППП. Абсолютная шлюха.

Я слышала, она выросла бедной и жила в трейлерном парке. Она определенно не светская львица.

Мардж прокрутила вниз. Казалось, что каждый комментарий был хуже предыдущего. Анонимные тролли вступали в споры о том, на кого из Золотых девушек она похожа [примеч. Шоу «Bea Arthur FTW»] , и было много грязных предложений о том, где был ее рот и другие ее части, и насколько она была слишком уродливой/дрянной/неполноценной для кого-то вроде Брэндона, чтобы хотеть ее.

Если бы это сказали пять или десять человек, она бы подумала, что они ревнуют или просто ненавидят. Сотни. Фактически, сотни американцев потратили свое время, чтобы выйти в Интернет и уничтожить ее. У нее был профессор психологии, который однажды сказал классу, что если вы продолжаете слышать одну и ту же историю о себе, пришло время ее выслушать. Здесь она слышала одну и ту же историю снова и снова. Недостаточно хороша. Только ради денег. Распутная, уродливая и нежеланная.

Дело было не в вине. Это была правда. Не может быть, чтобы такой мужчина, как Брэндон Кейтс действительно хотел такую женщину. Как доказательство, время, что они провели вместе, частые ссылки на шестимесячный срок. Она прочитала их все снова, как будто пила яд. Потом появились новые. Потому что, видимо, она была не единственным человеком, проснувшимся и одиноким поздно вечером в пятницу и одержимым миллиардером и общественной страницей Брэндона Кейтса.

Это так грустно. Я помню, как видела его фотографию, когда умерла его мама. Тогда он был маленьким и выглядел потерянным. Думаю, мачеха не очень-то помогла, если он в конечном итоге слонялся по Вегасу в поиске женщины, чтобы обратила на него внимание. Это такой стыд, что прекрасный молодой человек со всеми преимуществами оказывается прикованным к какой-то неряшливой маленькой карьеристке. Бьюсь об заклад, если бы его мама жила, она бы никогда не позволила этому зайти так далеко. Стыдно за то, что Марджори воспользовалась одиноким "бедным маленьким богатым мальчиком", которому не к кому было обратиться, и который не собирался потерять все, что у него осталось от его бедного отца. Я жалею его и надеюсь, что все у него получится, несмотря на этот глупый брак, который, надеюсь, будет недолгим.

Это был провокатор, который действительно добрался до нее. Вспоминавший умершую мать, каким потерянным он был, каким отчаянным он должен был быть. Это было на грани даже сильнее, чем клеймо шлюхи. Конечно, ей нужно было удалить свой профиль на Tinder. Пусть это даже не это был Grindr [примеч. Приложение, обеспечивающее доступ к геосоциальной сети для геев и бисексуальных мужчин], черт возьми. Но на суде общественного мнения, ее уже четвертовали. Как будто то, что было реально между ними двумя, не имело никакого значения по сравнению с неравенством в их воспитании, их социально-экономическим статусом. Как будто, родившись бедной и выросшей, чтобы постоянно работать, она была под ним, с моралью бродячей кошки (цитируя прямо из одного из широко распространенных позорных комментариев). Она покачала головой, отключила планшет.

Она попыталась уснуть, но видела эти строки текста за веками, насколько противна, насколько заражена ИППП, насколько Настоящей домохозяйкой трейлерного парка она была для публики. Насколько, в действительности, ненужной она была даже своему мужу. Это была не паранойя. Это было не Шардоне. Это начинало звучать очень, до боли разумно.

Когда она ушла от него, искала кого-то, чтобы обратил на нее внимание, приняла тот роковой удар, который доставлял ей столько горя в комментариях, разве Брэндон не подошел ответственно с разговорами о реальных чувствах? Разве он не заключил сделку, ссылаясь на то, чтобы стать, как он говорил, "ближе"? Он перешел на следующий уровень, а не потерял пешку, чтобы выиграть игру. И она была такой нелепо наивной, такой доверчивой. Так что готова была поверить, что у него тоже были к ней чувства. Конечно, она влюбилась в него. Кто бы не смог? Парень проверял ее страницы Pinterest, и заказывал идеальные угощения, подарки, показал, насколько внимательным он может быть. Насколько легко немного быстрых исследований смартфона оказалось достаточно, чтобы доказать, что он был ее родственной душой, что он понимал ее изнутри и снаружи. Выяснил, что ей нравится кофе и шоколад, что она была хороша в постели, и она сильно влюбилась. Мардж никогда, ни разу, не чувствовала себя такой глупой, обреченной.

Она прослушивала свой телефон, прокручивала архив сообщений, тех, что она сохранила от Брэндона, снимки его фотографий с сайтов сплетен, все, что она накопила, чтобы просмотреть, перечитать и поразмышлять. Его послания едва ли были сонетами. Она смотрела на них, задаваясь вопросом, что она нашла в них такого достойного. Оправдания тому, почему он не перезвонил. Инструкции о мероприятиях, которые они должны были посетить вместе. Сексуальные намеки. Больше оправданий тому, что он занят работой. Были десятки почти взаимозаменяемых текстов, читаемых: Не могу говорить – сейчас на встрече. Сумасшедший день, буду поздно, не жди. Я опоздаю, надеюсь, ты не устала. Наденешь ту черную штуку?

Мардж начала архивировать их в отдельные почтовые ящики. Один пометила #toobusy (#слишкомзанят), а другой #bootycall (#перепихон). К тому времени, как она закончила, было более двухсот сообщений, сохраненных в первой папке, пятьдесят – во второй. Осталось в общей сложности девять сообщений, которые не принадлежали ни одному из них. Семь сообщений, дающих инструкции о том, что она должна надевать, говорить или делать. В одном интересовался, в порядке ли она, потому что не ответила на предыдущее сообщение. И одно единственное сообщение я скучаю по тебе. Это было самое близкое ей любовное письмо или признание. Однажды он скучал по ней, или сказал, что скучал. Она чувствовала себя глупой и очень, черт возьми, одинокой. Те совместные дни в Мексике, когда он уделял ей свое пристальное внимание – те часы, которые она переживала тысячу раз в свои одинокие ночи, – были минимизацией ущерба. Больше ничего. И та секретарша, от которой он едва увернулся, идеальная? Дело не в том, что он слишком обожал Мардж, чтобы посмотреть на другую женщину. Он был просто слишком умен, чтобы попасться шпиону Лены.

Он даже не сказал ей в ответ, что любит ее. Она призналась ему в любви, но не получила такого же ответа.

Она прижала костяшки пальцев ко рту, чтобы рыдания не стали громкими. Она не хотела, чтобы персонал – его персонал – знал, что она плакала поздно ночью. Что она снова была одна, они уже знали. Они, наверное, жалели ее, подумала она, и от мысли об этом ее затошнило. Она позволила себе поплакать некоторое время, а затем составила список мест, где она могла бы стать волонтером. Она продержится шесть месяцев, обналичит чек и пытается сделать что-то хорошее, пока не закончится срок. Она проведет как можно меньше времени с Брэндоном, что не будет большой проблемой, учитывая его явное отсутствие. Поэтому она легла спать, смотрела в потолок и терзала себя каждой жалкой вещью, которую она говорила и делала, чтобы заверить его, что любит его, хочет его и никогда не оставит. Заметки, электронные письма, сообщения, признания и сексуальные утехи. Этот сборник молитв, к сожалению, намного превысил архивы #toobusy и #bootycall.

Она набрала номер Бритт, зная, что ее подруга возьмет трубку независимо от того, какое время в Лос-Анджелесе.

– Что случилось? – спросила Бритт.

– Он не знал, что ты в Калифорнии, – Мардж икнула.

– Что?

– Брэндон. Вот как я все выяснила. Он помнит твое имя, но не помнит, что ты в Лос-Анджелесе или что он никогда тебя не встречал. Он не слушает, не обращает на меня внимания. Он находит дерьмо из моих публикаций на Pinterest, чтобы доказать свою преданность, но он не заботится обо мне. Ни капли! – сказала ядовито Мардж.

– Ты действительно думаешь, что это правда? Только потому, что он не может вспомнить, где я живу? Потому что, во-первых, мы с Джеком так много путешествуем с гастролями, что даже я не могу иногда вспомнить, где мы живем. И правда в том, что ты недооцениваешь свою привлекательность. Невероятно сексуальная, умная, смешная – черт возьми, я описала твой профиль Tinder, ты знаешь, что я думаю, насколько ты потрясающая!

– Ты очень милая, всегда была такой. Но думаю, пришло время изучить возможность того, что ты можешь быть любовью всей моей жизни. Потому что это не богатый мальчик. Оказывается, он просто хотел получить наследство. Я имею в виду, ты виделА дерьмо, которое они говорят обо мне в интернете?

– Дорогая, я не проверяла твой ... я не знаю ... рейтинг одобрения. Поэтому ответ – нет, я не знаю, что они говорят или кто они вообще такие.

– Люди, которые прокомментировали статью журнала.

– Злая Ведьма пытается добраться до тебя. Я уверена, что она заплатила им за публикацию. Она хочет, чтобы ты убежала, чтобы убраться к черту из Додж.

– Ты не знаешь этого наверняка.

– Милая, ты выглядела потрясающе. И мне нравится этот диван. В смысле, очевидно, что я люблю середину века в целом. В смысле, кто не любит? – сказала Бритт.

Мардж сдержала смех, горько вспоминая, как она и Брэндон шутили об этом диване и об эпохе дизайна и все такое. Даже эта счастливая память была запятнана знанием того, что он хотел только имя – только супругу, с помощью которой можно получить имущество своего отца. Не настоящего партнера, спутницу и любовницу. Просто арендованную жену.

– И подумать только, каким он стал высокомерным, когда я предложила жиголо для Лены! – ворчала Мардж.

– Что?

– Для его мачехи. Злой Королевы. Мы можем нанять кого-нибудь, чтобы отвлечь ее.

Бритт засмеялась.

– Все, что я хочу сказать, это то, что он женился на мне, чтобы получить компанию, а затем он вел себя так, как будто он был настолько высокомерен, когда я предположила, что Лене нужен мужчина. Он был морально оскорблен, несмотря на то, что играл со мной все это время, чтобы получить мое содействие. Я сказала ему, что люблю его! Ты можешь поверить, что я это сделала? Я так чертовски глупа. Не могу поверить, что дожила до совершеннолетия. Бритт, я останусь с ним на шесть месяцев, потому что думаю, что должна выполнить это обязательство, даже несмотря на то, что он заманил меня с пустыми обещаниями и прочим. Я обещала помочь ему, прежде чем захотела выйти за него замуж, так что ты не думаешь, что я должна ему это?

– Дорогая, ты ничего ему не должна, и если ты действительно думаешь, что он играл с тобой все это время, я за то, чтобы ты его подставила. Разоблачи его на национальном телевидении, или международном телевидении, если ты можешь! Пусть все знают, какой он мудак, какой подлый, жадный, эксплуататор...

– Ты хуже всех оскорбляешь людей, Бритт, знаешь это? Ты слишком милая. Ты на самом деле сказала "подлый, жадный..." и я подумала, что ты собираешься закончишь это ковбоем.

– Я рада, что мой гнев тебя забавляет. Дело в том, что я была бы счастлива выбить дерьмо из этого ковбоя, если он когда-нибудь поступит так, потому что он, очевидно, не заслуживает тебя. Он заслуживает сильную сыпь, диарею и удар по яйцам. Может, Лена права насчет него.

– Ха! Ты сказала яйца.

– Ты такая взрослая. Не могу представить, почему другие мужчины не делают тебе предложение.

– Мужчины любят хорошие шутки про яйца. Они любят свое барахло, и любая ссылка на него считается лестной. Простофили, – ухмыльнулась Мардж.

– Если тебе придется уйти, если тебе нужно поторопиться и подать на развод или что-то еще, я хочу, чтобы ты приехала в Лос-Анджелес и была с нами. Мы здесь еще неделю, по крайней мере, между гастролями. Джек записывает несколько треков в студии. Это только начало, и думаю, что он еще не закончил писать заглавную песню, но прогресс достигнут, и мы остановились, по крайней мере, на следующие пять дней. Я серьезно. Давай сюда. Погода отличная.

– Моя жизнь здесь. И под жизнью я подразумеваю мой фиктивный брак и место, где я собираюсь начать завтра работу волонтером. Потому что девушка должна что-то делать, чтобы держать себя в руках. Слушай, спасибо, что ответила на звонок. Я знаю, что позвонила очень поздно, но это много значит, что я могу на тебя рассчитывать.

– Потому что ты влюблена. Ты слаба. Обычно ты просто говоришь мне заткнуться и перестать быть такой киской, когда я говорю тебе, что скучаю по тебе.

– Я сегодня вечером вне игры. Прости.

– О, боже мой! Мне придется арендовать машину и приехать к тебе домой. Я ни разу не слышала, чтобы ты перед кем-то извинялась. Даже в тот раз, когда вы добавила сок перца чили в бутылку с водой Люка…

– Я все еще не сожалею об этом. И никто не может доказать, что я это сделала.

– У нас были камеры безопасности на работе.

– Они были взломаны. Ублюдки, которые меня достали. Меня подставили.

– В одиночку! – рассмеялась Бритт, – Теперь береги себя и перестань быть сентиментальной или я звоню 911.

– Договорились. Мне не нужен соблазн от горячих парамедиков. Я должна быть счастлива в браке и носить фальшивый загар.

– Понятно. И если он действительно играет с тобой, ты должна сказать мне, когда получишь доказательства, потому что я не хотела бы нанимать своего первого киллера на основании необоснованных слухов. Мне нужны доказательства. Что-то конкретное.

Мардж понравилось, как Бритт пыталась ее рассмешить.

– Ты не наймешь киллера, – сказал Мардж с громким смехом.

– Но смотри! Я заставила тебя смеяться!

– Точно. Пожалуйста, не нанимай киллера.

– Хорошо, я попрошу своего большого сильного мужа нанять одного для меня.

– Ха-ха. Я просто хочу, чтобы Брэндон чувствовал то, что он говорит. Что вряд ли произойдет, но я была бы так довольна этим, так готова просто отказаться от всего и жить той жизнью, которую он хочет, пока у него есть я. Это очень-очень-очень-очень-очень жалко, глупо и ужасно, – Мардж закрыла лицо руками.

– Как ты вписываешься в его мир? – спросил Бритт.

– Ну, если я выхожу за рамки, они проигнорируют меня.

– Что?

– Я была на пробежке, и Брэндон захотел встретиться со мной в парке, поэтому послал лимузин искать меня. Водитель лимузина полностью игнорировал меня, пока я не подошла к нему и не взмахнула своим обручальным кольцом, и любезно не сказала ему, кто я. Затем он сразу же перешел в режим целования задницы.

– О, сила кольца!

– Моя прелесть…

Бритт засмеялась:

– Я люблю Властелина Колец.

– Кольцо Брэндона на моем пальце дает мне буквально все, что я хочу.

– Когда ты одета как светская львица.

– Ха-ха. Мы обе знаем, что я никогда не впишусь в круг этих богатых домохозяек.

– Почему нет? Ты красивая, забавная и богатая.

– Потому что некоторые из жен друзей Брэндона, с которыми я пыталась тусоваться, просто не живут в реальном мире.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, я обедала с ними. И это такие женщины, которые поддерживают опасно низкий вес, чтобы вписаться в свои гладкие дизайнерские платья.

– Да, я знаю этот типаж.

– Я слышала, как наша официантка плакала, потому что ей не хватало на арендную плату. А женщины, с которыми я была, веселились за ее спиной и смеялись над ее размазанной тушью. Затем они просто говорили и говорили о собачьей конуре Салли с кондиционером. А потом они говорили о том, как важно, чтобы их видели в правильной одежде в нужных местах. Я не знаю, Бритт. Это не для меня. Я не могу тусоваться с такими женщинами.

– Это потому, что ты приземленная.

– Я дала официантке 5000 долларов в качестве чаевых. Надеюсь, это ей поможет.

– Мардж, ты такая щедрая и любящая.

– Именно таким человеком я хочу быть. Не тем человек, который постоянно говорит о собачьей конуре с кондиционером и смеется над людьми. Я не уверена, смогу ли вписаться в его мир. Я не дочь богатых, социально выдающихся родителей. Я не росла таким образом. Может, я не смогу вписаться в его мир высокого класса.

– Конечно, сможешь. Просто найди друзей. Не все богатые женщины такие.

– Надеюсь, что Брэндон не распланировал мою жизнь как светской львицы. Потому что у меня ничего не выйдет, – она зевнула. – Хорошо, милая, я собираюсь спать. О, подожди. Думаешь, я смогу жить в зоне, свободной от снобов? Переехать куда-нибудь, где все милые и добрые?

Она усмехнулась:

– Такой не существует. Спокойной ночи, детка. Дай мне знать, что как ты себя чувствуешь утром. Отдохни немного.

Мардж выключила телефон, легла и попыталась закрыть глаза. Это было правильное решение – рассказать Бритт. Это было похоже на разрыв корки, вместо того, чтобы срывать ее насовсем. Если бы она держала секрет так взаперти, если бы она никогда не призналась, что она была не чем иным, как удобством для Брэндона, тогда горячий уголек этих знаний съел бы ее. Она должна была признать это вслух, прежде чем могла замкнуться – или что-то подобное. Мардж не хотела расставаться. Она хотела выть, плакать, рыдать и заставить Брэндона Кейтса полюбить ее.

Ей нужно было около тридцати часов сна, чтобы даже начать обдумывать все, что случилось с ней в последний день. Может быть, после такого сна, все будет иметь больше смысла. Может, ей не захочется позвонить на горячую линию, чтобы спросить совет. Может быть, она станет уверенной в себе и уравновешенной. Может, она придумает, как занять себя и остановит свои эмоции от безумств. Потому что прямо сейчас, в изысканно удобном будуаре их роскошного Манхэттенского таунхауса, Мардж сильно дрожала, ее зубы бесконтрольно стучали, не от холода, а от страданий. От абсолютного шока реальности.

Она обхватила руками колени и издала жалобный звук сквозь зубы, притворяясь, что это всего лишь одно из проявлений печали и горя. Притворяясь, что она имела какое-либо право голоса в этом вопросе, когда, на самом деле, она сидела на краю опустошения, настолько большого, что не могла осмелиться посмотреть на него прямо. Яма тьмы – это то, как она себе ее представляла, такая черная пустота, которая заставляет ваши глаза болеть, чтобы увидеть ее. Она не была уверена, что справится с этим. Она прикусила губу. Конечно, она это сделает. Она должна.

Мардж попыталась выпить воды и просто подавилась ею. Когда ее телефон загорелся, она схватила его, как будто это было кольцо, и она была Голлумом, который был слишком долго в проклятой пещере. Только на экране был не номер Брэндона. Это была Лена Кейтс, Злая Королева.

Глава 10

– Уйди от меня, Сатана, – пробормотала Мардж и уронила телефон, как горячую картошку на кровать. – У меня какое-то бормотание и дрожь, к которым нужно вернуться. Не перебивай.

– Марджори? – раздался голос по громкой связи ее мобильного телефона.

– Черт! Ты там?

– Да, возьми трубку, дорогая.

– Когда я уронила телефон, он, должно быть, ударился экраном и ответил. Я не хотела отвечать на звонок.

– Я подозревала это, Марджори. И все же, я все равно позвонила. Это почти цивилизованный утренний час. Я подумала, не хочешь ли ты присоединиться ко мне на скорый бранч [примеч. поздний завтрак]. Бранч, ты должна знать, это завтрак с шампанским. Я очень рекомендую его. Среди буржуазии есть неправильное понятие, что исполнительные жены – это женщины, которые обедают, когда, на самом деле, мы стали первопроходцами силы бранча. Маленькая фруктовая тарелка, и пусть будет мимоза, дорогая. Ты можешь следить за своей фигурой и получить хороший кайф, – сказала Лена.

Мардж взглянула на тусклые окна, которые показывали рассвет, проникающий в серость за горизонтом. Она лениво размышляла, следует ли ей вызвать водителя, чтобы отвезти ее на побережье. Она могла пройтись вдоль берега, подышать бодрящим соленым воздухом и, возможно, снова найти свой хребет. Смутно она поняла, что Лена все еще на телефоне, ждет ответа. Была невероятно добра к ней, когда она так мало этого заслуживала.

Воспоминание о собственном высокомерии захлестнуло ее взрывом горячего стыда. Что эта женщина ей сделала? Ничего. Она пыталась сохранить завещание своего мужа, если пасынок останется холостяком. Таким образом, Мардж разрушила надежды Лены на получение состояния Кейтса, и все же, она была здесь, сделав дружеское предложение Мардж.

– Ты пыталась разрушить мой брак, – сказала Мардж. – Ты планировала разлучить нас и выставить нас в плохом свете в прессе. Ты хочешь то, что считаешь своим, то, на что ты имеешь право. Так что ответ – нет.

– Мардж, давай просто поговорим. Никто не понимает, через что ты проходишь больше, чем я.

– Я так не думаю.

– Одна встреча. И я обещаю, что не буду кусаться. Я просто хочу поговорить с тобой, пожалуйста. Можешь сделать мне одолжение? И если ты придешь, и я выиграю, я обещаю не увольнять никого в компании.

– Ты не победишь.

– Ты помнишь своих друзей по работе, с которыми ездила в Вегас? Что ж, это прискорбно, но они были уволены.

– Что?

– Но не волнуйся. Если ты встретишься со мной, я обещаю все исправить. Так ты хочешь встретиться со мной?

– Я … конечно. Я могу быть готова ... дай посмотреть, я выгляжу как дерьмо, так что дай мне двадцать минут.

– Отлично. Я буду на своей машине внизу.

– Я буду.

– Тебе просто нужна мимоза или две, и твоя защита вернется на место. Не волнуйся, дитя мое. Я сама была там несколько раз. Паршиво быть замужем за мужчиной, которого ты так любишь, но который любит свою компанию гораздо больше.

– Ты сказала потрясающую вещь, – горько задумалась Мардж.

Она повесила трубку, а затем очистила лицо. Нанесла сыворотку и цитрусовый тоник. Затем взяла тональное средство и попыталась скрыть припухлости вокруг глаз, по которым было видно, что она явно плакала. Она использовала около половины содержимого своего набора от Ив Сен Лоран, чтобы скрыть некоторые основные моменты, где были только пятна и тени. Она собрала высокий хвост, напоминающий многолетний стиль Бритт, только без радужного великодушия, которое удерживало прическу от превращения в иронию. Она нарядилась, в убийственное, одно из своих самых изящных облегающих платьев, в обувь на высоких каблуках.

Она надела бриллиантовый кулон, который отбросила накануне вечером. Когда она скользнула в городскую машину с шофером рядом с безупречной Леной, Мардж почувствовала себя заметной и неряшливой. Лена, возможно, и не была привыкшей с рождения – бывший стажер или сотрудник старшего Кейтса – но она потратила десятилетия, оттачивая безупречный стиль. Она почивала на кожаных сиденьях в кремовой кашемировой кофточке, юбке-карандаш оттенка темной карамели и дизайнерской кожаной байкерской куртке, которая была еще темнее, чем юбка. Это было шикарно и стильно и немного резковато, не совсем солидно, но вполне респектабельно. Мардж хотела наклониться, но ее обтягивающее вишнево-красное платье не сильно ей позволяло.

– Доброе утро, – сказала Лена, – Не спала всю ночь?

– Большую часть.

– Несмотря на это, ты хорошо выглядишь.

– Sephora – настоящая золотая жила, – размышляла Мардж.

– Воистину, так и есть. Я сам предпочитаю La Prairie. Спа, а также режим ухода за кожей.

– Никогда не пробовала.

– Пришлю тебе немного попозже. Их икра для кожи божественна.

– Надеюсь, икра – это просто название. Мне не нравится идея втирать рыбьи яйца в свое лицо.

– Это не яйца как таковые. Икринки.

– Это настоящая икра? Или просто в форме, как она?

– Белки ... я не уверена, получены ли они от осетра или нет. Тебе придется прочитать этикетку, я полагаю, если ты так обеспокоена. Укрепляет тонус кожи.

– Я могла бы использовать это. Мой подбородок выглядит немного отвисшим.

– Только подожди, пока ты не достигнешь моего возраста, – фыркнула Лена.

– Где мы будем есть? Есть хоть одно открытое место?

– Для нас? Конечно, есть открытые места.

– Полуночницы Кейтс? – попробовала пошутить Мардж.

– Корпоративные вдовы.

– Но мой муж не умер.

– Но похоже на то, что так и есть. Он не часто бывает рядом.

Мардж вздохнула.

Автомобиль остановился перед роскошным рестораном отеля, и двери распахнулись, чтобы принять их в пустой и тихий обеденный зал. Принесли меню, в кожаном переплете и олицетворение элегантности ... ни одна цена не была указана. Мардж почувствовала, как текут слюнки, когда прочитала описания деликатесов для завтрака. Вспоминая с сожалением свою талию, она заказала яичный омлет с луком-шалот, помидорами и грибами, в сопровождении итальянского коктейля Беллини. Она хотела сладость персика к шампанскому, чтобы противостоять горечи, которая витала в ней.

– Он изменил тебе? – Лена спросила откровенно, как только заказала завтрак. Мардж почувствовала зависть к заказу другой женщины – омлет с сыром Грюйер и луком, йогурт с медом и гранолой, бекон из индейки. Кажущееся изобилие по сравнению с тем, что она позволяла себе – сыр, сахар, натрий ... образы этого танцевали в ее голове.

– Нет. И это вряд ли твоя забота.

– Это "еще нет"?

– Он не изменял мне, и я не изменяла ему. Я люблю его.

– Это понятно, но это не так и важно, не так ли? Это никогда не имело значения для его отца, и яблочко недалеко упало в этом случае.

– Я думала, он прекратил это после того, как женился на тебе.

– Ну, это то, что он сказал всем, включая золотого мальчика Брэндона.

– Мне очень жаль.

– Когда я выходила за него замуж, я думала, что мой муж – загадка, печальный вдовец, который пытается вырастить сына, развивая свой бизнес. На самом деле, он не был таким. Он не сражался. Он нанимал людей, чтобы справиться с чем-то неудобным, включая Брэндона. У него не было места в сердце для меня. Я идеализировала наш роман, и была более чем готова выйти за него замуж. Мне было все равно, что он сделал предложение, чтобы сохранить видимость, как только наша связь просочилась в прессу. Это должен был быть грандиозный роман, иначе он был бы всего лишь еще одним грязным стариком, преследующим помощницу, и это не годилось для Power Regions. Он не любил меня. Он притворялся, конечно, так, как могут мужчины, – она пожала плечами.

– Мне жаль, что ваши отношения не сложились так, как ты хотела, но это не имеет большого отношения ко мне и Брэндону.

– Брэндон и я. Боже, разве мальчик не нанял кого-нибудь поработать над твоей дикцией? Это имеет большое значение к вашей ситуации, потому что ты, как и я, была необходимой невестой. Прилипала, приобретенная для удовлетворения корпоративных потребностей, – продолжала Лена.

– Неверно. Мы влюблены друг в друга, Лена. Я знаю, это звучит неправдоподобно, и это, вероятно, сжигает тебя, потому что тебе не повезло иметь это с его отцом, но Брэндон любит меня.

– У Брэндона к тебе любви не больше, чем у его отца ко мне, – мрачно сказала Лена. Несмотря на явную злость в реплике, она не проявляла злобы, ничего, кроме усталой горечи.

– Брэндон не потерял свою первую жену из-за болезни. Я его первая жена. Первая и единственная. Он не зациклен все еще на какой-то старой любви.

– Ты права насчет одной вещи. Брэндон не влюблен ни в кого другого. Его отец никогда так и не смог забыть свою первую любовь, и сын тоже.

– Я знаю, что смерть матери оказала огромное влияние на него, и на его отца, я полагаю, тоже, но…

– Он не был все еще влюблен в мать Брэндона. Все дело в компании. Power Regions была его первой и единственной невестой. Ничто и никогда не займет место в его сердце. Это все, что у него есть от отца.

– Тогда почему ты хочешь забрать это у него? – бросила вызов Мардж.

– Уничтожить ее. Почему, по-твоему, мне нужны Power Regions? Оставить себе и управлять компанией? Боже упаси. Я хочу ликвидировать ее, чтобы наконец-то обрести покой.

Мардж задохнулась от шока:

– Ты хочешь разделить ее на части? Вот так просто выпотрошить его наследие? Забрать все, ради чего они оба работали?

– Да. Я ненавижу эту адскую машину, это чудовищное дело, которое забирало моего мужа ночью и по выходным и удерживало его от разговоров со мной или от воспоминаний чего-либо о нас, не посоветовавшись с секретарем. Потому что все его заботы, все его время принадлежали компании. Это была его жена, его любовница, его ребенок. И я подниму бокал лучшего односолодового виски в этом городе, чтобы произнести тост за ее кончину, когда одержу победу.

– Я ничего не понимаю. Ты все еще завидуешь его компании? Разве он не умер около пяти лет назад?

– Вот видишь. Люди думали, что я золотоискательница. Но это не так. Я искренне любила своего мужа всем сердцем. Он был моим миром, и я отдала ему всю свою любовь, но этого было недостаточно. Такое чувство, будто это было вчера. Для меня это был момент такого отчаяния. У меня не было больше шансов привлечь его внимание, его одобрение, добиться его уважения. Я никогда не могла заставить его полюбить меня. Я стояла рядом годами, превращая его дом в место для шоу, будучи стильной фигурой на его руке на корпоративных мероприятиях. Я никогда не была для него более чем аксессуаром. У меня не было ребенка. В действительности, я никогда не хотела. Но у меня есть немного мудрости, и я дам ее тебе, как если бы ты была моим собственным. Не трать десятилетия, пытаясь привлечь внимание человека, который любит только свою работу.

Эти слова поразили Мардж. Она быстро обдумала их.

– Я буду иметь это в виду. Ах, этот омлет выглядит прекрасно, – сказала Мардж с вынужденным спокойствием. На самом деле, это не выглядело столь прекрасно, как выглядело бледно, и она слишком быстро выпила свой Беллини. Он был сладким и искрился на ее языке пузырьками. – Шампанское с завтраком великолепно. Я так рада, что ты пригласила меня.

– Мимоза была для тебя стимулом прислушаться к голосу разума. Я так понимаю, ты не более тронута моими предупреждениями, чем я была бы в то время. Тогда еще Беллини?

– Конечно.

– Это хороший ответ. Если ты продолжишь этот фарс, как я делала до тебя, тебе понадобится небольшой запас ответов. Конечно это одно, как скажешь – это другое. Это молчаливое согласие. Подразумевает, что ты согласишься с чужим мнением, даже если признаешь, что другой человек совершенно ошибается.

– Как скажешь, – попробовала Мардж с хитрой улыбкой. – Мне это очень нравится. Благодарю. Ты была ... удивительно полезна.

– Полагаю, мой пасынок сказал тебе, что я гарпия. Я не сомневаюсь, что он так думает, и я мало сделала в свое время, чтобы развеять его представление. Я хотела вечной любви его отца и внимания. Я тоже не смогла ее получить, и признаю, что возмущена тем, что он мало интересовался своим единственным ребенком.

– Тебе не понравилось, что он оставил бизнес Брэндону?

– Я не была удивлена. Это была единственная ниточка, которую он должен был протянуть, и он хотел, чтобы Брэндон пошел по его стопам. Выбрать кого-нибудь подходящего – как будто я была подходящей, когда я должна была быть его великой страстью, – горько сказала Лена, осушая свой бокал шампанского и придвигая для следующего. – Вести жизнь традиционного руководителя. Трудоголика с заброшенной женой и, если возможно, с детьми школьниками.

– Звучит как божественный удел пожелать единственного ребенка.

– Конечно, – сказала Лена с озорной улыбкой.

– Этот хорошо работает, конечно, – сказала Мардж, – так ты знала, что он попытается манипулировать своим сыном с помощью завещания?

– Так же, как знаю, что твой муж пытается манипулировать тобой ужасно большим алмазным кулоном, которым ты щеголяешь. Боже, я могла бы восстановить Версаль с драгоценностями, которые купил мне муж! – она презрительно фыркнула.

– Я все время думала, что ты хочешь богатства, что ты хочешь, получить от Power Regions реальные деньги…

– Это твои слова, – провоцирующе сказала Лена.

– Тебе не нужны деньги?

– Ничуть. С тем, что мой муж оставил мне, а также с собственностью на дом, пенсионными счетами, произведениями искусства и драгоценностями, у меня достаточно на пять жизней, – сказала она.

– Так почему бы тебе не отправиться в круиз, в путешествие?

– Потому что отпуск расслабит мое бдение и позволит этой компании требовать больше жизней, как забрал моего мужа и мою.

– Ты пытаешься сказать мне, что пыталась защитить Брэндона? Все это время?

– Да. Не то, чтобы он хотел или ценил мою форму защиты. Я уверена, что он видит в этом вмешательство, постороннего человека, пытающегося претендовать на работу его отца. Но я стараюсь не дать ему забросить все это – его молодость и его шанс на счастье – на алтарь этой адской корпорации.

– Разве люди не работают на руководящих должностях все время без того, чтобы их душу вытянули? И без потери всех своих отношений?

– Я никогда такого не знала.

– Мои родители женаты уже более тридцати лет.

– Это достижение. Осмелюсь сказать, что один из них необычайно терпим.

– Я полагаю, что это необходимо в любых отношениях.

– Поверь мне, когда я говорю, что быть терпимым – это верная формула обиды.

– Ты намекаешь, что мои родители обижены друг на друга?

– Я не знакома лично с твоими родителями, но зная, что делает человеческая натура, я могу практически гарантировать это.

– Ты довольно цинична.

– Я нахожу это замечательным утверждением от такой, как ты, хотя ты, кажется, хвастаешься удручающе наивной чертой, когда дело доходит до моего пасынка. Думаю, так будет лучше для него. Если бы ты была слишком дальновидна, ты бы никогда не продержалась шесть месяцев с таким мужчиной.

Как только Лена сказала шесть месяцев, Мардж выпрямилась на своем месте и напомнила себе, что нужно быть настороже. При всем том, что Лена казалась старше и мудрее ветерана той самой битвы, которую проигрывала Мардж, Лена была также их врагом, противником, который сделал необходимым их союз. Если бы это зависело от Лены, Мардж, конечно, покинула бы Брэндона сегодня же, и у нее была бы Power Regions в ее когтях к ночи. За исключением обычной женщины, находящейся через накрахмаленную льняную скатерть от нее, жующей хрустящий кусок бекона индейки, не казалось, что у нее были лапы. У нее нет мимолетного сходства с Малефисентой или любым другим сказочным злодеем. Она выглядела как женщина, удивительно привлекательная от пользы некоторых очень дорогостоящих косметических процедур и инъекций, которая оказалась одинока. В некотором смысле, Мардж смотрела на свое будущее. Если бы ее будущая личность была более светлой, более уравновешенной и безмерно более уставшей от игры, которую она выбрала.

Мардж потягивала свой третий Беллини, гоняя несколько крошек по тарелке. Ее омлет был подан с тостом из семи злаков и она пыталась сопротивляться. Более того, она пыталась сопротивляться, смазывая его маслом и повидлом и заталкивая его себе в рот. Она была дивлена звонком своего телефона. Выловив его из своей крошечной дорогой сумочки, она увидела номер Брэндона. Инстинктивно, она ответила.

– Алло?

– Алло? Я писал тебе уже целый час. Я позвонил домой в пять, а тебя нет. Я волновался.

– Я встречаюсь с Леной. У нас бранч.

– Пожалуйста, скажи мне, что бранч – это не эвфемизм для ботокса.

– Это вряд ли смешно. Под бранчем я подразумеваю омлет. Только из яичных белков, – объясняться ему показалось особенно утомительным.

– У нас дома есть яйца. Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Конечно, – сказала она автоматически, а затем поморщилась, потому что знала, что Лена приняла к сведению ее ответ.

– Я подумал, мы могли бы связаться по Skype. У меня есть несколько минут…

– Я как раз заканчиваю бранч. Я позвоню тебе, когда вернусь домой.

– Мне не нравится разочаровывать тебя. И мне не нравится быть в Дубае без тебя, Мардж. Не думай, что это мой выбор.

– Как скажешь, – она не могла не ответить. Лена понимающе ухмыльнулась.

– И это тревожный звонок, потому что ты не там, где он оставил тебя, я так полагаю, – сказала Лена, формулируя это как вопрос, когда ответ был очевиден. – Мы отвезем тебя домой, чтобы ты могла поговорить?

– В этом нет необходимости. Однако если мы здесь закончили, я не против поговорить с ним.

– Конечно, – сказала Лена с полуулыбкой и оплатила счет. Они молча ехали обратно в таунхаус, и когда она вышла из машины, Мардж сжала руку Лены.

– Я ценю то, что ты пыталась сделать, чтобы помочь мне. Но моя ситуация не похожа на твою. Это другое.

– Это всегда так, когда касается тебя. Сколько женщин говорили себе одну и ту же ложь? Я часто задавалась этим вопросом.

Когда она вернулась, ее ждала Мария.

– Мария, привет, – сказал Мардж, обнимая ее.

– Я скучала по тебе.

– Ну, зайди внутрь и позволь мне принести тебе чаю или кофе.

– Спасибо за всю помощь, которую вы оказали мне. Они даже не взяли деньги за продукты! И ваш муж оплатил мне квартиру на следующий год. Я была ошеломлена.

Мардж улыбнулась.

– Я этого не знала. Он очень щедрый человек.

– Да, именно так. Я отправила вам обоим открытку с благодарностями.

Они поговорили обо всем, и Мария ввела Мардж в курс дела.

– Итак, больше никаких интернет-знакомств? – спросила Мардж.

– Нет. Я нашла мужчину своей мечты.

Мардж улыбнулась:

– Я рада, что все уладилось. Ты заслуживаешь счастья.

– И ты тоже, дорогая.

Глава 11

Мардж поднялась в спальню и созвонилась с Брэндоном по Facetime.

– Итак, как же прошла встреча с врагом? – поприветствовал он ее.

– Мы вместе завтракали. Она одинока, – сказала Мардж в качестве оправдания.

– Возможно, потому, что она злая. Я ручаюсь, что у этой женщины есть дизайнерская кукла вуду с клочком моих волос, приклеенных к ней, где-то в этом особняке.

– Я не так в этом уверена, – сказала она.

– Не говори мне, что она тебя тоже переманила. Пожалуйста, не говори ей об обстоятельствах нашего брака.

– Я ничего ей не говорила. И я должна признать, она вроде как шантажировала меня, чтобы я пришла. Но я сохранила работу двум людям. Так что, думаю, оно того стоило.

– Это были женщины, с которыми ты делила комнату в Вегасе?

– Да.

– Дорогая, их поймали на краже.

– Или Злая Королева подставила их. Я не знаю. Но я знаю, что они этого не делали. Так что верни им их работу.

– Если Лена сказала, что помогает им, то я уверен, что она действовала за моей спиной и потянула за ниточки. Итак, что же произошло в логове Злой Королевы?

– Это был завтрак. И не в темном логове. Она много размышляла и немного сочувствовала.

– Сочувствует, что ты несчастна?

– Сочувствует, что когда-то она тоже была замужем за трудоголиком Кейтсом, как и я, – горько сказала она.

– Нет ничего, чтобы делало бы тебя несчастной. У твоего мужа есть работа, которая может дать тебе все, что ты пожелаешь.

– Деньги – это еще не все, – сказала она. – В жизни есть гораздо больше, чем это. И я просто хочу, чтобы ты увидел, что упускаешь то, что делает жизнь действительно стоящей.

– Я крайне целеустремленный, – сказал он.

– Лучшие стороны жизни не находятся в зале заседаний. Когда ты оглянешься на свою жизнь, ты действительно будешь счастлив, что провел больше времени на работе и меньше времени с людьми, которых ты любишь? Вряд ли.

– Ты никогда и не мечтала о том, чтобы тебя пленил лихой миллиардер, – поддразнил он.

– Какая девушка об этом не мечтает? Но это еще не все, что может случиться.

– Может быть, тебе стоит больше заниматься волонтерской работой. Ты была счастлива, когда работала с детьми.

– Ты прав. Сидеть здесь становится скучно, – сказала она. – Хотя Пол забронировал для меня все коктейльные вечеринки и необычные обеды. Скоро я буду скучать здесь все свое время.

– Ты не должна сидеть там, хотя, ты должна признать, в квартире нет недостатка в удобствах.

– Моя позолоченная клетка прекрасна, – сказала она. – Спасибо тебе.

– Это современная середина века, – сказал он, пытаясь заставить ее улыбнуться. Она даже не ухмыльнулась. Его лицо заполнило ее экран телефона, явно расстроенное тем, что его попытка не удалась.

– Это совершенно несправедливо, что ты так великолепен, даже когда ты заноза в заднице, – размышляла она, пытаясь вернуть свое старое дразнящее поведение с ним, которое она использовала, чтобы держать его на расстоянии вытянутой руки, пока случайно не влюбилась в него.

– Помни это, когда поманит Tinder.

– Я ухожу из Tinder. Закрываю свой профиль и все остальное. Так что ты можешь перестать издеваться надо мной о том, что один раз я свернула с пути, – сказала она.

– Чувствую, что должен быть праздник ... как называется праздник, когда твоя жена, наконец, удаляет свои анкеты знакомств?

– Думаю, это официально называется "вернуть свою задницу домой из Дубая", – произнесла она невозмутимо.

– К слову о задницах, Дубай – это моя головная боль. Эти ребята не хотят соблюдать условия нашей сделки. Также, они кладут карри совершенно во все. Твой омлет был замечательным, если сравнить.

– Вы ноешь о первоклассном размещении в Дубае? Некоторые люди хотели бы получить пищу, которую тебе преподнесли.

– Отлично, ты победила. Прости меня, дорогая. Я не должен был пользоваться картой привязки. Карри действительно здесь во всем.

– Мороженое с зеленым чаем было, насколько я помню, сказочным.

– Вероятно, в этом тоже есть карри, – сказал он.

– Ты полный зануда. Не знаю, почему я скучаю по тебе.

– Толстые запястья, – сказал он с нахальной ухмылкой.

– Да, ну, я не знаю, так как твои запястья редко бывают дома.

– Я собираюсь попытаться сделать расписание получше. Приходить домой хотя бы раз в неделю на ужин, брать выходной на уикэнд.

– Вау! Я смогу видеть тебя целый день? Седьмая часть твоего бодрствования каждую неделю? Это, вау, как 14,2 процента твоего времени! Хэштег "избалованная жена", – сказала она.

– Сарказмик после этого омлета, не так ли?

– Абсолютно. Дело в том, что я не рада, что меня вычеркнули и проигнорировали. Я понимаю, что вся договоренность была о твоем бизнесе, твоих потребностях и удобстве, но я тоже человек, и у меня есть дела. Я решила связать свою судьбу с тобой, и я не приму объедки со стола. Ты можешь найти время, чтобы прийти ко мне. Никаких извинений. Ты не говоришь совету директоров, что ты слишком занят, так что и мне этого не говори. Я связана с тобой душевно. Просто спроси Элвиса.

Он рассмеялся.

Ей нравилось слышать его чудесный смех.

– Это не так просто, – сказал он. – Если бы ты задумалась на секунду, ты бы поняла, что я не игнорирую тебя, я пытаюсь найти тонкий баланс между требованиями моей работы и моей личной жизнью.

– Лучшее, что я могу сказать, твоя работа – это твоя личная жизнь, и твоя профессиональная жизнь, и все остальное. Твоя духовность и самореализация и, возможно, твои сексуальные предпочтения.

– Думаю, что мы довольно четко установили мои сексуальные предпочтения. Если ты запуталась в чем…

– Тогда я должна позвонить твоему секретарю и назначить встречу? Потому что это следующее. Постоянные встречи со мной за ланчем. Установим ужин дома или просто ужин один раз в неделю. Со мной. Только я, а не некоторые деловые партнеры, чтобы ты мог улизнуть на встречу. Только мы вдвоем. И один день на выходных. Минимум. Два приема пищи в будни плюс один выходной день без конференц-звонков, Skype или встреч. Это мои условия, и они очень щедрые. Я не прошу тебя менять часы работы, быть дома до полуночи, ничего подобного. Я прошу несколько часов два раза в неделю и один день. Это может быть не так много, но необходимо поддерживать то, что у нас есть.

– Я подумаю об этом и сверюсь со своим расписанием, посмотрю, что можно сделать. Я ожидаю, что через несколько недель я смогу это сделать, в другое же время, из-за поездок или ожидающих сделок, я не смогу выполнить эти условия.

– Это то, что ты говоришь в Дубае? Что ты можешь или не можешь быть в состоянии придерживаться своих условий в зависимости от того, какая это неделя? Чушь собачья, Брэндон. Ты подстраховываешься, потому что не хочешь связывать себя обязательствами. Экстренное сообщение. Ты уже согласился. В Лас Вегасе. Так что тебе придется прилагать реальные, ощутимые усилия, чтобы иметь отношения со мной каждую ГРЕБАНУЮ неделю, или мы могли бы все прекратить и позволить Лене получить все это. Меня больше не волнует, кто получит компанию. Это незаживающая рана в моем боку, и это единственное, в чем я могу согласиться с твоей мачехой. Power Regions – эгоистичная сука.

Он рассмеялся:

– Что?

– Ты слышал меня. Твоя компания? Наследие твоего отца? Абсолютный сосущий душу сука-кошмар из ада. Это занимает больше твоего времени, твоего сердца и души, чем я ожидала.

– Ты не можешь слушать Лену. Она мелодраматична. Так было всегда. Мне бы не хотелось видеть, как это отразилось на тебе.

– Я бы не хотела видеть, как ты стал таким сниходительным, но я только что это сделала. Мне кажется, я как-то упоминала, что Power Regions – это такое фаллическое название. Но теперь я думаю, что это скорее госпожа, суровая любовница, которая не отпустит тебя.

– Ха-ха.

– Ах, снисходительность, мой старый друг, – сказала она решительно. – Но правда в том, что ты не можешь удержаться от ударов головой о стену, как эта бессмысленная экскурсия в Дубай, чтобы попытаться доказать совету, что ты, по крайней мере, в два раза важнее, чем твой отец. И так это или нет, это разрушит наш брак. И любые другие отношения, которые у тебя есть, более серьезные, чем отношения с твоей химчисткой.

– Ты просто полна мудрости сегодня. Может, поспишь, настроение улучшится, я позвоню тебе позже.

– У меня не назначено встреч, так что прости меня, если я не буду ждать, когда ты мне позвонишь.

– Если я говорю, что позвоню, я всегда звоню. Не веди себя так, будто я ненадежен. Я здесь работаю, чтобы построить лучшую жизнь для нас и…

– Сохраняй образ страдальца, детка. У тебя есть деньги, их много. Компания и так огромная. Ты пытаешься доказать кому-то, возможно призраку твоего осуждающего отца. Я не знаю что, но это точно не то, что ты делаешь для моей пользы.

– Я работаю. У меня есть работа. Я не собираюсь извиняться за это.

– Я собираюсь найти место волонтера. Я ожидаю услышать сегодня, в какие дни мы будем планировать обед и ужин каждую неделю. Я хочу постоянные даты. Никаких: вторник на одной неделе, четверг на следующей. Мы можем установить время и оба поработать над этим.

– Ты ведешь себя не разумно.

– Ты пытаешься улизнуть от того, чтобы не проводить со мной время. Это просто устроить. У тебя есть время подстричься. У тебя есть время поесть и потренироваться. Сделай это частью своей рутины. Не подлежащей обсуждению.

– Ты уверена, что работала в маркетинге, а не в законе?

– Уверена.

Он ухмыльнулся, когда она улыбнулась. Они попрощались, и она повесила трубку, ее экран замер на изображении его красивого лица.

Глава 12

Брэндон Кейтс смотрел в окно своего отеля на кобальтово-голубую воду. Брак доставлял слишком много проблем. Он был на другом конце света и не мог избавиться от последствий того, что женат на ком-то вроде Марджори. У нее был способ проникнуть во все, что он делал, и в каждую его мысль. Он выбрал бутылку воды из мини бара, цилиндрическую зеленую бутылку, которая сразу же понравилась Мардж. Он отложил ее обратно и достал бутылку минералки. Хорошая, нейтральная прозрачная бутылка с Альпами, ничего фаллического. Он уже заказал кофе мокко на завтрак ... когда ему не нравился кофе или шоколад. Только потому, что запах напомнил ему о ней. Это бесило.

Казалось, что каждый час публицист или юридическая команда предупреждали его о каких-то свежих неприятностях. Знаменитые блоггеры и журналы сплетен вцепились в Мардж после того, как была выпущена статья, и теперь гигабайты негативной прессы накапливались. Если бы это были старые времена, было бы множество дополнительных газет, посвященных разгрому его жены. Как бы то ни было, его команда пыталась собрать иски о клевете, противодействуя ложным претензиям с тщательно санированными фактами и требуя, чтобы нелестные заявления были сняты под угрозой судебного разбирательства. Поиск в Google по вес Мардж Кейтс уже принес более тринадцати тысяч просмотров. Мардж была в потрясающей форме, и даже если бы она не была, ее вес не должен быть предметом таких необузданных спекуляций.

Было в три раза больше просмотров на поисковый запрос Мардж Кейтс шлюха. Он знал, потому что напечатал это по подсказке своего отвратительного публициста. Уже появились фотографии из прошлых отношений, из офисных вечеринок и девичников и других событий, где его жена носила платья с низким вырезом и держала алкогольные напитки и неизменно сидела на коленях какого-то парня. Обычно пожилой мужчина, возможно босс.

Ее судили судом общественного мнения, и это забирало все его возможности и почти все его терпение, чтобы она не узнала и половины этого. Потому что это ее опустошит. Все, от ее выбранной формы предохранения (фотографии ее записей у гинеколога были выставлены на сайте TMZ и показывали дату, когда была ей установлена спираль, и какой производитель сделал эту чертову штуку) до ее размера обуви (по слухам она носила 8, который, очевидно, считался большим), было тщательно изучено и прокомментировано. Он хотел спрятать ее, отвезти на какой-нибудь отдаленный остров без Wi-Fi, пока не разразился очередной скандал, и это были старые новости.

Жена Кейтса снова толстуха: смотрите фотографии выскочило на экране телефона. Там было фото, очевидно переделанное, Мардж в платье без бретелек с выпуклостью жира на спине над швом. Казалось, что у каждого хулигана средней школы внезапно появился блог и PhotoShop, и нет ничего лучше, чем нацелиться на Мардж.

Таким образом, управление его встречами по Дубайской сделке на самом деле было гораздо менее тревожным, чем огненный смерч проверки СМИ его жены. Ему посоветовал публицист (тот же, кто заставил его сделать спрей-загар) не говорить прессе отвалить, не казаться защитником. Слушать было почти невозможно. В свете всех ужасных вещей, сказанных о ней – что она была только из-за его денег, что она была уродливой, толстой и глупой и, вероятно, имела заразную болезнь, – он съежился, когда она перезвонила ему, надеясь, что его мучения из-за блогов не проявятся, пока они общаются по Skype.

Она все еще была в бешенстве из-за их ночи, и он не мог винить ее, но он устал слушать об этом и думать об этом. Он должен был защитить ее и попытаться очистить свою репутацию, не дав ей знать, что происходит. Он поручил ИТ-специалисту заблокировать сайт TMZ и пару других сайтов из домашней сети. Если бы она хотела посмотреть на сплетни знаменитостей, ей пришлось бы пойти в Старбакс и пользоваться их нтернетом. Он принял меры предосторожности, чтобы его секретарь уведомил Бритт и попросил ее не рассказывать Мардж о негативе в прессе о ней. Он пытался защитить ее со всех возможных сторон. Она все равно узнает, но он хотел, чтобы это было позже, а не раньше.

Когда она позвонила, вместо того, чтобы радоваться, что видит ее лицо, так как он сильно скучал по ней, что даже заказал кофе, он чувствовал себя раздраженным. Он проводил большую часть своего времени бодрствуя, пытаясь подавить негативные вспышки о ней в интернете, и она довольно неблагодарно жаловалась на свою скуку и игнорирование. Он не собирался говорить ей, что проводит свое время в Дубае, в основном работая над ее защитой, потому что это разрушит цель.

Тем не менее, ранило его, что она считала его равнодушным и начала сочувствовать Лене, которую она когда-то окрестила Злой Королевой и поклялась помочь ему победить. Он скучал по тем временам, когда они были напарниками в таких преступлениях, когда они не работали в перекрестных целях и в полном одиночестве, как сейчас.

Он думал о том, чтобы отправить ей цветы или подарок – это то, что он всегда видел, что делал его отец, когда Лена злилась, – но она не очень хорошо отреагировала на бриллиантовый кулон. Он никогда не слышал о женщине, которая не хотела, чтобы ей дарили бриллианты, после того как он облажался. Но Мардж была другой, что было и лучшим, и худшим в ней. Она не была похожа ни на кого другого, но это сделало ее расстроенной, непредсказуемой. Он вышел из гостиничного номера, чтобы встретиться с Чарльзом, вице-президентом из лондонского офиса, который пришел, чтобы помочь с завершением. Они были полны решимости найти пиццу или что-то еще в этом городе, куда не было бы добавлено карри. У Чарльза в телефоне было полно фотографий его жены и двух детей. При мысли о этих фотографиях у Брэндона разболелась голова, возможно, из-за тяжелого случая ревности.

Он понятия не имел, как защитить Мардж от публичных проверок и по-прежнему удержать ее довольной с ним. Это был акт баланса, в котором у него не было опыта. Он привык вести дела стоимостью в десятки миллионов долларов, на балансе висели рабочие места сотен американских и зарубежных рабочих. Он управлял им ловко, убедившись, что каждая деталь была тщательно отрегулирована, внешне это было совсем легко. У него был талант от Бога распоряжаться жизнями тысяч, привлекая рост капитала в нужный момент, чтобы обеспечить сделку или сохранить проект.

Он был не просто публичным лицом Power Regions. Он был настоящим королем. Десятки людей зависели от него, и он носил эту мантию ответственности легко, безупречно. Именно тяжесть ожиданий от одной женщины угрожала сломить его. Потому что личные отношения, брак, были далеко за пределами его зоны комфорта, далеко за пределами его компетенции. Он может быть блестящим вдохновителем доверия на уровне корпорации. В сердечных делах он сражался. Он почувствовал – он отстает. Будто у него никогда не было навыков, в которых он так отчаянно нуждался – возможно, эмпатии или какой-то способности к межличностному общению, которые он никогда не оттачивал.

Предыдущие отношения Брэндона были в лучшем случае поверхностными. Шикарный ужин или два, роскошный отдых на выходные, не похожий на поездку в Мексику, в которую он взял Мардж, несколько недель беззаботного секса. После он будет слишком занят работой и перестанет отвечать на звонки и сообщения, а женщины просто исчезнут без драмы. Это было приятный способ, никакой конфронтации, никаких споров. Просто медленно избавится, и никогда не вспомнит о них снова. Он наслаждался своей свободой и никому не отвечал.

В мире Брэндона пришло время для расставания с Мардж. За исключением действительно неудобного факта, что он хотел удержать ее рядом. Не только из-за компании его семьи и получения этого наследства, но и потому, что она была совсем другой. Она была не такой, как все, кого он знал. Ее энергия, ее непочтительность, ее жизнестойкость. Она была ему необходима. Это было то, чего он боялся. У Брэндона появилось растущее осознание того, что она становится необходимой, неотъемлемой частью его жизни. Он чувствовал себя неуравновешенным и ворчливым, потому что она была несчастна с ним. Он хотел сказать ей, что полностью оправдан в том, что занят, так как в основном он был занят, пытаясь ударить исками по клевете на тех, кто называл ее шлюхой в интернете или в печатных СМИ. Ему приходили оповещения, когда ее имя появлялось в одном и том же посте, комментарии или твитте с множеством нелестных слов, таких как "шлюха" и "золотоискательница". До сих пор "шлюха" выигрывала тысячами. Странно, учитывая, насколько он был богат, но, по-видимому, ничто не могло сравниться с приятным женоненавистническим оскорблением, когда действовали тролли.

Наблюдение за всем этим негативом дало о себе знать, он очень хотел блинчиков. Диабет или нет, Брэндон Кейтс не баловался белыми углеводами, сладкими закусками. Они были нездоровыми, и он научился их не желать. Если бы только Мардж была чем-то, от чего он мог бы натренировать себя, чтобы прекратить жажду.

Он завязал безупречный галстук-бабочку и осмотрел свой смокинг в зеркале. В ресторане был дресс код. Сама встреча была настолько важной, что он выключил свой телефон. Все эти гнусные оскорбления должны были подождать, накапливаясь на имени его жены, пока его ужин не закончится. Ужин обещал быть очень сложным, продолжительным, и абсолютно без блинчиков. Уполномоченный по зонированию и глава его юридической команды на Ближнем Востоке встречались с ним в ресторане. Сама столовая была достойна обложки журнала, вся в приглушенном золоте и с видом на море. Его сторона уже ждала, мрачный Тарик смотрел в окно, избегая разговора с Джеммой, потрясающим белокурым адвокатом.

Брэндон пожал им обоим руки, и они заказали дегустационное меню, феерию из шести блюд, которая началась с тартара из говядины, завернутого в нори. Он поморщился, отказавшись позволить себе снять водоросли с мяса. По крайней мере, Тарик, казалось, наслаждался едой. Возможно, инновационная еда смягчит человека, который сделал эту поездку обременительной необходимостью. Пока они ели, Джемма продолжала разговор, рассказывая о том, насколько ошеломляющим был город, насколько она наслаждалась возможностью исследовать его. Если бы кто-то слушал ее, можно было бы подумать, что она была здесь в приятной поездке и не застряла в Эмиратах из-за непокорного уполномоченного по зонированию.

– Конечно, я обожаю Египет. Я прожила там четыре года, и это идеально, так динамично. Тем не менее, ему не хватает изысканности Дубая. Приезжая из Лондона, я иногда скучаю по частичке изысканности.

– Мы рады предоставить вам элегантную смену ритма, мисс Рэндалл, – сказал Тарик.

– На самом деле было бы идеально, если бы мы могли решить наши проблемы с зонированием и позволить мисс Рэндалл завершить осмотр достопримечательностей и вернуться домой к своему жениху, – сказал Брэндон немного натянуто.

– Ах, мы расстались, Далтон и я, увы, – сказала она.

– Прошу прощения, – сказал Брэндон.

– Видишь, спешки нет, – сказал Тарик с веселой злобой.

– Я уверена, что мистер Кейтс спешит вернуться домой к своей новобрачной. Разве вы не видели ее в газетах?

– Вряд ли, – сказал Тарик.

– Вот, – сказал Брэндон, показывая фотографию со своего телефона, – это Марджори.

– Какое красивое имя. Я думал, что всех американцев называют Бриттани или Линдси, – со смехом сказала Джемма.

– Не всех. Я выглядел бы немного глупо, называясь Бриттани – ответил Брэндон, и она снова рассмеялась. У нее был прекрасный мелодичный смех. Тарик взглянул на фото с кивком и вернулся к своему пюре из лука-порея с икрой, что было так же ужасно, как и звучало. После еще двух блюд и никакого прогресса в зонировании, Тарик извинился, чтобы посетить танцевальный концерт своей дочери и оставил Брэндона наедине с Джеммой.

– Предлагаю бутылку шампанского. Наш друг Тарик совершил довольно важную ошибку, и я намерена использовать ее, чтобы прояснить наши проблемы с зонированием.

– Немыслимо. Я пробыл здесь все время, ел эту ужасную еду и ждал, пока он будет хоть немного восприимчив к доводам. Что он сделал?

– Он подложил мне ключ от номера в отеле. Там, откуда я родом, это приглашение к измене, и я совсем не уверена, что он понимает, что я знаю его жену. Однако он скоро это узнает. Потому что мы с ней сегодня ходили на один и тот же сбор средств, чтобы повысить осведомленность о детском диабете. Тарик получит фото нас двоих вместе за обедом. Я сообщила ему, что с нетерпением жду решения наших проблем с зонированием, чтобы я могла покинуть страну и вернуться домой. Я также предложила, чтобы он передал Радме привет, и если я все еще буду в городе в выходные, хотела бы пообедать, только мы втроем, – она озорно улыбнулась.

– Ну, тогда я должен сказать, что он у тебя под контролем. Отличная работа, Джемма. Я выпью за это.

– Твои планы в Дубае настолько амбициозны, и это меньшее, что я могла бы сделать, чтобы помочь им в некотором роде.

– Немного? Ты возглавляешь мою международную юридическую команду на Ближнем Востоке, Джемма. Твой вклад очень значителен.

– Для меня большая честь, что ты так думаешь. Спасибо тебе.

– Думаю, что мое отношение к твоей работе вполне очевидно. Если нет, мне придется подумать о написании личного благодарственного письма.

– Ты всегда можешь подсунуть мне ключ от отеля, – лукаво сказала она.

– Ах, я видел, что ты с ними делаешь. Очень умная тактика вымогательства. Надеюсь, что я не настолько беспечен, чтобы поставить себя в такое положение, – сказал он довольно неловко, пытаясь сделать это шуткой. Джемма провела ногой по краю его брюк и погладила его ногу.

– Я бы никогда никому не сказала, будь это ты, Брэндон. И любая женщина, достаточно глупая, чтобы остаться на Манхэттене и оставить такого мужчину, как ты, спать в Дубае, заслуживает того, что она получает, – сказала она, ее голос наемницы мурчал. Он отодвинул ногу под стул, чтобы уйти от ее блуждающей ноги.

– Боюсь, мне придется отказаться. Я, конечно, польщен. Ты удивительная девушка … женщина. Адвокат, – сказал он, взволнованный и готовый метнуться за дверь.

– Иди сюда, – сказала она, уговаривая, и наклонилась, чтобы прошептать ему на ухо. – Тебе не любопытно? Я не просто доминирую в зале суда, если ты понимаешь, о чем я. У меня в сумочке самый отменный маленький хлыст для верховой езды, – она протянула кончиками пальцев вдоль его шеи, и он резко встал на ноги, вне ее досягаемости.

– Ты должна извинить меня, Джемма. Я плохо себя чувствую. Оставайся и наслаждайся десертом. Надеюсь, у тебя будет прекрасный вечер.

Брэндон Кейтс удрал из самого шикарного ресторана и сбежал в вестибюль так быстро, что ему пришлось ждать своего водителя, пока тот доберется туда. Как только он вернулся в свой номер, он позволил себе побеспокоиться, что Джемма может уволиться со своей очень прибыльной должности в Power Regions, потому что он отказался от нее, или что она может продать какую-то преувеличенную историю о нем прессе. Он рассчитывал на ее инстинкт самосохранения, на ее желание иметь деньги, власть и прочную репутацию в мире международного права.

Остается надеяться, что она была достаточно умна или смущена, чтобы держать события этого вечера в тайне. Потребуется только одна отвергнутая женщина, такая как она, злобная и обиженная, чтобы рассказать историю о том, как он заигрывал к ней или каким-то образом преследовал ее, чтобы дискредитировать его перед акционерами, Мардж, Power Regions в целом. Он не мог даже подумать об этом.

Как бы то ни было, он хотел бы никогда не ходить на этот ужин. Это было в значительной степени непродуктивно; еда была совсем не та, что ему нравилась, а затем один из его адвокатов сексуально домогался его. В общем, вечер провалился. Хотя вопрос о зонировании может быть в скором времени решен, это может быть сделано за счет его рабочих отношений с Джеммой. Он не мог представить, что заставило ее думать, что он, ее босс и новобрачный, будет восприимчив к предложению. Это было оскорбительно, мягко говоря.

Вернувшись в отель, он решил позвонить Мардж. Она была не в лучшем настроении, когда дело касалось его, поэтому он передумал. Но не раньше, чем он заказал бутерброд и чашку кофе. Он не собирался пить кофе, просто почувствовать его запах и вспомнить о своей жене, которая была за океаном. Это было довольно жалко, наверное, но она никогда об этом не узнает. Брэндон несколько часов отвечал на электронные письма и дважды проверил документы, когда его телефон зазвонил. Публицист. Он возненавидел номер публициста на экране своего телефона.

– Мистер Кейтс, я не знаю, как поздно в Дубае, и я извиняюсь за то, что беспокою вас в этот час, но спасти ситуацию абсолютно необходимо.

– Что они сказали о ней сейчас? – он вздохнул.

– Не ваша жена, сэр. Вы. Фото появилось в интернете, очевидно, сегодняшний вечер, где вы с очень привлекательной блондинкой наклонились и шепчетесь. Вы двое выглядите очень уютно, и это не вселяет большой уверенности в ваш заключенный в весьма удобное время брак, чтобы всплыли фотографии о вас тет-а-тет с другой женщиной. Особенно, такой великолепной и, явно, очаровательной, как эта.

– Это просто Джемма, один из юристов в Дубае, работающая над проблемой зонирования. Она попыталась получить немного личного общения со мной, и мне удалось отмахнуться от нее, надеюсь, достаточно тактично, что она не станет продавать какую-то непристойную историю с этими фото. Как вообще оказываются фотографы в эксклюзивных ресторанах Дубая? Кто посылает этих людей следовать за американским бизнесменом, который узнаваем только с общественных страниц на Манхэттене?

– Полагаю, твоя мачеха. Если нет, то таблоид, с читающей публикой, внезапно восхитившейся вашим бурным романом, и они более чем готовы показать любую статью, которая укажет на его кончину.

– Это не конец моего брака. Это не вовремя сделанная фотография. Пришли мне копию, и я посмотрю, как это выглядит. Тут нечего рассказывать. Тебе не нужно перекручивать это. Мне просто нужно поговорить с Мардж, прежде чем она это увидит.

Он повесил трубку и посмотрел на изображение, заполнившее его экран. Прекрасная Джемма, ее длинные голые ноги скрещены высоко в коленях, ее облегающее платье, открытое декольте, когда она наклонилась к нему, одна ее рука лежала на его стуле, вторая – на его руке, ее рот слишком близко, к его уху. Похоже, они были близки. Нет, это выглядело неловко, как будто они были любовниками.

Брэндон позвонил Мардж, но его отправило на голосовую почту. Он отправил сообщение, попросив ее позвонить ему сразу, написав, что все в порядке, но есть срочный вопрос, который им нужно обсудить.

– У меня не было секса с этой женщиной, – вот что он хотел сказать. Но он думал, что это будет довольно тревожное сообщение для голосовой почты, особенно если Мардж еще не видела фото.

В Нью-Йорке было утро, поэтому не было причин, по которым Мардж не проснулась бы, чтобы ответить на телефон. Она должна была избегать его. Возможно, она видела фотографию и решила оставить его, считая мошенником. Об этом не стоило думать. Он сходил с ума, а он не был паникером. Он всегда был настолько уравновешенным, когда дело касалось бизнеса. Помимо этого, опять же, это было личным, и ему было гораздо менее комфортно на личной арене.

Брэндон позвонил своему пилоту и велел подготовить самолет. Ему нужно было вернуться на Манхэттен. Если вот-вот будет огненный смерч, им нужно было столкнуться с ним вместе, выступить единым фронтом для акционеров. Это было правдой. Но настоящая причина, по которой он летел домой раньше, заключалась в том, что ему нужно было поговорить со своей женой лично, чтобы она увидела его лицо и знала, что он сказал правду. Он поставил ранний будильник для утреннего взлета и держал свой телефон у кровати. Звонка не было. Несмотря на то, что он оставил ей еще три сообщения.

Глава 13

Мардж провела большую часть ночи, читая книги о волонтерстве и благотворительности. Ее приложение для чтения электронных книг было полно информации о некоммерческом управлении и местных программах по повышению уровня грамотности и численности учеников. Она обнаружила, что заинтересована в помощи подросткам, в частности, по окончанию школы. У нее были сводные таблицы с идеями, как помочь им. Им нужны были навыки работы и жизненные навыки – как быть пунктуальными, аккуратно одеваться, правильно обращаться к своему боссу и коллегам, как готовить основные блюда и сбалансировать чековую книжку, и как писать резюме.

У нее была встреча с директором школы, где она была волонтером. Она хотела помочь запустить программу для общения и моделирования этих навыков для молодых и пожилых людей. Они говорили о культуре бедных и о закодированном языке среднего класса, и о том, что большинство детей в школе не знали сценария для получения достойной работы, фраз и словосочетаний, которые они должны были понимать, необходимых жестов и поведения. Вместе они разработали одно занятие в неделю, которые начнет Мардж, привлекая приглашенных лекторов из сообщества и создавая ролевые игры для интервью, и практику, как заполнять заявки на работу и тому подобное.

К тому времени, когда она закончила, Мардж был взволнована, чтобы начать осень с детьми. Также она беспокоилась о том снимке, на котором был Брэндон с блондинкой. Она видела это, конечно, она видела. Она не позволяла себе рассматривать его, анализировать, пытаться угадать его мотивы. Это уже было достаточно больно, знать то, что она знала сейчас – что она в любом случае была временным соглашением. Если бы он планировал удерживать ее только в течение шести месяцев, несмотря на его заявления об обратном, почему он не мог удержать себя в штанах до тех пор, пока не прошло полгода? Конечно, он не был настолько дер*мом, чтобы изменять ей ... не так ли? Это было слишком жестко, чтобы думать об этом. Он знал, как сильно она пострадала, когда этот ублюдок Люк изменил ей с секретаршей. Она и Брэндон даже пережили его собственную схватку с секретарем, и они были честны друг с другом и вышли по другую сторону испытания сильнее, чем когда-либо прежде. Или, по крайней мере, она так думала.

Что, если все это было подделкой? Что, если он все время трахался с секретаршей, а теперь еще и трахал блондинку в Дубае? Она может быть его кексиком на другом континенте, так что он не был одинок, удовлетворяя потребности столь драгоценной компании своего отца. Ее тошнило от мысли, что у ее мужа есть девушка в каждом порту или в каждом международном офисе. Она наблюдала за ним так часто, так пристально, за любым признаком того, что он не был серьезен по отношению к ней, за любым признаком того, что он только потакал ей, пока не появилось что-то лучшее, что-то реальное. Но это было реально, черт возьми, это было слишком реально!

Она еще не могла с ним поговорить. Она не могла посмотреть ему в глаза и выслушать его версию истории, версию, которая, несомненно, представила бы его безупречным и благородным. Он был очарователен, убедителен. Она знала, что в конечном итоге поверит ему. Она просто не была готова это услышать. Он не должен был быть один на ужине с женщиной, которая была бы так близко прижата, так интимно. Там были прикосновения, шепот. Это ее выворачивало, ее тошнило. Она слушала его голосовые сообщения. Она знала, что он возвращается домой. Мардж придется иметь с ним дело, и скоро. Но она будет откладывать это как можно дольше. Она знала, что это будет больно, и знала, что ничего, кроме большей драмы и большей боли, не выйдет из этого. Такой человек, как он, вероятно, отказывал женщинам налево и направо в течение всего дня, но это не облегчало терпение.

С одной стороны, она утешала себя тем, что ему не нужно будет лгать ей, потому что она была только его временной супругой, но затем она вспомнила, что он лгал ей некоторое время, заставляя ее думать, что был вариант постоянства. Так что он может солгать об этом, просто чтобы она была послушной или чтобы она не сорвалась на него. Он не был человеком, которому нравились проявления эмоций, а у нее наверняка были серьезные эмоции по поводу их положения.

Она заняла себя, остановившись в нескольких универмагах и попросив поговорить с менеджерами о пожертвованиях или предоставлении крупной скидки на одежду в стиле "для собеседований" для малообеспеченных подростков. Белая рубашка и галстук, брюки, носки и обувь для парней. Блузка и юбка или брюки и обувь для девушек. Мардж знала, что эти дети должны выглядеть соответственно, если они хотят, чтобы их воспринимали всерьез на работу на неполный рабочий день или при рассмотрении стипендии. Поэтому вместо того, чтобы просто пожертвовать одежду, когда придет время, она подумала дать местным универмагам возможность помочь молодежи в обществе.

Она ушла с визитками двух менеджеров и одним устным обещанием хотя бы обеспечить основы по сниженной цене. К тому времени наступил вечер, и Мардж умирала с голоду. Вместо того, чтобы идти домой, как она обычно делала, она решила пока не встречаться с Брэндоном. Она чувствовала себя хорошо от того, чего достигла сегодня, и не хотела, чтобы страдания противостояния испортили ее.

Поэтому она остановилась на салате и решила побаловать себя маргаритой. Она зашла в бар, где часто бывала в дни одиночества. На этот раз она не искала мужчину, просто идеальную каемку с солью и долькой лайма. В действительности, она хотела избежать встречи с мужчиной, которого любила. Поэтому она села и осушила этот высокий бокал, и с удовлетворением слизала соль с губ. Она почувствовала себя более уравновешенной, менее похожей, будто расставалась с ним и боялась худшего в их отношениях и его намерениях, и в этом фиаско с блондинкой в Дубае. Когда официантка принесла ей еще один бокал, она улыбнулась, но не смогла поблагодарить.

Мардж сидела и вдумчиво потягивала его. Она проворачивала ситуацию снова и снова в своей голове, задаваясь вопросом, что она могла бы сказать Брэндону, когда ей придется столкнуться с ним. Было несколько возможностей. Ни одна из них не была грандиозна.

Итак, это довольно очевидно, что ты, мудак, предпочитаешь соблазнительных, потрясающе красивых блондинок. Не стесняйся, переведи расчет на мой банковский счет как скорее.

Прекрати издеваться надо мной. Я знаю, что ты не хочешь меня, и ты только что сказал приятные вещи, чтобы удержать меня в браке в течение шести месяцев. Я ненавижу тебя сейчас, так что держись от меня подальше, пока не закончится время.

Я работаю над программой повышения квалификации для бедной молодежи в местной средней школе. Видишь ли, мне есть чем заняться, кроме одержимости тем, нравлюсь я мужу или нет.

Она подумала, что могла бы оставить записку в его шкафчике или потянуть его за волосы на детской площадке, если собирается сказать что-то из этого дер*ма. Она прокрутила уведомления на своем телефоне, еще несколько раз посмотрела на компрометирующее фото. Она смотрела на него достаточно долго, чтобы закрыть глаза и все еще видеть. Идеальный крой того же пиджака Hugo Boss, который он надевал для съемок в журнале. Линия его челюсти, наклон его головы, полуулыбка, которую она знала так близко, та, которая показывает трещину в его брони, тепло и внимание, которые она жаждала.

Она горела от ревности, что эта блондинка сидела так близко к нему, купалась в этой улыбке, в то время как Мардж сидела дома в Нью-Йорке, жалея себя. Она хотела отправиться в Дубай, а потом возненавидела себя за то, что захотела этого, потому что она не могла контролировать его, не могла остановить его от влечения к другой женщине. Но она хотела. Она хотела обернуть эту желтую ленту "Полиция Не Пересекать" (примеч. "Police Line Do Not Cross") вокруг него и взрывать воздух рупором возле любой женщины, которая слишком долго на него смотрела.

Она вообразила рупор с некоторым удовлетворением, когда он коснулся ее плеча. Она знала, прежде чем открыть глаза, что это был Брэндон. Его прикосновения, едва заметного прикосновения его руки к ее плечу было достаточно для узнавания, черт бы его побрал. Она грустно, печально посмотрела на него.

– Я могу объяснить, – сказал он, заняв стул напротив нее. Она пожала плечами, как будто даже вес ее собственных плеч был слишком велик, чтобы нести.

– Я не хочу, чтобы ты объяснял. Ты не можешь сказать ничего, что мне понравится. Так что давай просто оставим это в покое, – сказала она.

– Тебе все равно? Тебе на самом деле все равно, что я делал в Эмиратах с адвокатом?

– Она адвокат? Не то, чтобы это имело значение. На самом деле, это не так, – сказала Мардж вслух, прослеживая ободок своего бокала, заставляя соль шелушиться на столе.

– Это имеет значение для меня. Я ничего с ней не делал. Я имею в виду, я съел ужасную еду с ней и уполномоченным по зонированию, но он ушел на концерт, а потом немного позже ушел я, один. Я не имею к ней никакого отношения.

– Как я сказала, это не имеет значения.

– Это важно, верит мне моя жена или нет!

– Как ты нашел меня здесь?

– Удачное предположение, – запнулся он.

– Как ты меня нашел? Я никогда не упоминала об этом месте.

– Я сообщил о пропаже твоего телефона и использовал GPS-трекер, чтобы найти тебя здесь, – сказал он.

– Сталкер, – сказала она, дразнящий акцент закрался в ее голос, несмотря на ее намерения оставаться холодной по отношению к нему.

– Я согласен с этим. Я выследил тебя здесь. Но ты ведь моя жена.

– И ты так сильно меня любишь?

Он не ответил.

– Да, я так и думала. Слушай, я знаю, на чем стою. И это нормально, потому что я выбрала для себя такой брак. Так что это неправильно злиться на тебя. Я думала об этом долго и упорно, и вот к какому выводу я, наконец, пришла.

– Я хочу, чтобы все работало между нами, и я не был с тобой откровенен. Есть все это дер*мо в интернете о тебе, клевета, которую я пытался заблокировать и удалить, но это занимает много времени и юридических усилий, и у меня есть все эти уведомления на моем телефоне, когда кто-то печатает "шлюха" в той же статье или комментарии, где есть твое имя и…

– У тебя есть поисковик на меня по "шлюхе"? Не я та, кто трется о случайных блондинок в Дубае, чувак, – сказала она с невеселым смехом.

– Я знаю. Я не говорю, что ты одна из них. На самом деле, мне не нравится, что говорят о тебе, и я подам в суд на некоторых людей, возможно, многих из-за этого.

– Зачем ты тратишь время, судясь с людьми, которые меня обзывают?

– Потому что это клевета и ничем необоснованно, и они не могут обзывать мою жену! – сказал он, ударив по столу для акцента. – И это ранит больше всего на свете.

– Ранит твою репутацию?

– Нет. Не мою репутацию. Твою. Это ранит меня ... потому что мне не все равно.

– Это очень хорошо отрепетировано, Кейтс.

– Я заставлю их заплатить. Никто не будет так говорить о человеке, который очень много значит для меня.

Она громко рассмеялась:

– Ты собираешься пойти и избить их на баскетбольной площадке после занятий в тренажерном зале? Это интернет. Люди говорят всякое дер*мо, Брэндон. Ты не можешь позволить этому беспокоить тебя.

– Да, могу. Это неприемлемо.

– Тогда точно не читай комментарии к нашим фотографиям в журнале. Фу. Я этим людям совсем не нравлюсь. Я отвратительна и могу передать тебе много ИППП, думаю, это был окончательный вердикт.

– Это отвратительно. Я удалю эти комментарии с сайта к утру. Дай мне десять минут, – он достал свой телефон. Мардж положила свою руку на его.

– Остановись, это все так глупо. Знаю. Я тоже была в этом замешана. Я верила, что ты никогда не захочешь такую женщину, как я. Так что, если я ошибаюсь, и ты хочешь меня, ты должен бросить юридический спектакль. Больше никаких исков против людей, которые говорят обо мне грубости.

– Ты не права. Так неправильно. Слушай, с этого момента я буду включать тебя во встречи за ужином, так что любвеобильные адвокаты не получат шанса подсунуть мне ключ от номера. Который я не взял, я хочу, чтобы ты знала. Я хочу, чтобы ты была со мной, где бы я ни был.

– Обычно я бываю дома. Ожидаю.

– Это должно прекратиться. Нам придется назначить свидания, как ты и сказала. Так, что мы проведем время вместе и построим нашу связь.

– Ты сказал "построим нашу связь"?

– Возможно, я насмотрелся много ток-шоу в самолете. Было много об общении, о том, как проводить время и быть открытыми друг с другом.

– Я не поклонник мелодраматичных ток-шоу, но если это имеет смысл для тебя, и я получу постоянные встречи, я в деле.

– Я хочу постоянные встречи, и хочу, чтобы мы проводили время вместе каждый день и каждые выходные. Есть дела, которые я могу делегировать, и люди, которых я могу переназначить или нанять, чтобы сделать это возможным. Многие руководители играют в гольф. Вместо того, чтобы выделять время для гольфа, я выделю время для тебя.

– Так ты будешь играть со мной вместо маленьких мячиков?

– Да. И это было ужасно. Не могу поверить, что ты это сказала. Только для этого ты должна решить, что мы будем делать сегодня вечером.

Она выдохнула надолго.

– То, что ты предлагаешь, прекрасно. И часть меня ужасно хочет сказать "да". Но я знаю, что это не совсем то, чего ты хочешь. И я не хочу менять тебя. Слушай, у меня билет на рейс в Хебер-Сити, штат Юта. И двухчасовая задержка в Нью-Йорке. Тогда я тебе перезвоню.

Он посмотрел на нее в замешательстве:

– Юта? Что? Что там?

– Фантастические виды и чистый воздух. И моя кузина, Мэнди. Я собираюсь отправиться туда, чтобы проветриться.

– Как долго?

– На неделю. Она проведет меня по проселочным дорогам, которые приведут нас ко всем этим удивительным лесным каньонам, горным вершинам и озерам, которые окружают город. И будут эти суровые горные вершины и родниковые ручьи, которые доминируют в ландшафте долины Хебер. И еще она сводит меня на фестиваль, где проходят театральные представления, художественные шоу и все эти праздники коренных американцев.

– Почему? – спросил он.

– Потому что я хочу увидеть свою кузину. Она пригласила меня. И мне нужно время подумать. И я не хочу бороться. Видишь ли, проблема в том, что я влюбилась в тебя, когда понимала, что не должна. Но когда ты посмотрел на меня с этой чертовски сексуальной улыбкой и этими великолепными глазами, я была поражена. Я влюбилась. Это просто случилось. Слишком быстро. Но сердце хочет того, чего хочет. Мы должны были сохранить это соглашение строго профессиональным. А теперь я обращаюсь с тобой, как ворчливая жена. Я продолжаю спрашивать: "Где ты? Почему ты не проводишь со мной время? " И я ненавижу это делать. Ты никогда не подписывался на это, Кейтс. Я отпускаю тебя, потому что люблю тебя. И я хочу, чтобы ты был счастлив. Потому что, черт возьми, ты этого заслуживаешь. И ты заслуживаешь компанию, которой так дорожишь. Никто не руководит этой компанией так, как ты. И ни у кого нет такой страсти, как у тебя. И теперь я это вижу. Ты идеальный человек для этой работы.

– Мардж…

– Пожалуйста, дай мне закончить. Тебе нравится работать все время. И я не должна заставлять тебя останавливаться. Это то, кто ты есть. Это и есть твоя жизнь. Ты даже предупредил меня, – она пыталась контролировать свой дрожащий голос. – Ты наслаждался всей свободой, которая приходит с одиночеством. И затем, в мгновение ока, ты внезапно оказался связан по рукам и ногам той, которая требует, чтобы ты проводил время с ней. Я вижу, как это было неправильно с моей стороны. Поэтому я хочу, чтобы мы остались друзьями. Позволь мне провести неделю с моей кузиной. А потом я вернусь и сыграю роль счастливой жены. Ты можешь работать столько, сколько хочешь. И я обещаю не жаловаться. Но никакой близости не будет. Это причинит мне еще больше боли. Но я обещаю быть твоей любящей женой на людях и твоей подругой за закрытыми дверями.

– Ты отказываешься от нас? – спросил он.

– Нет, ты сделал это.

– Я не позволю тебе уйти, Мардж. Просто оставайся здесь.

– Если я тебе небезразлична, просто отпусти меня без борьбы. Обещаю, что вернусь через неделю, чтобы выполнить свои обязательства. Мы все равно перехитрим и победим Злую Королеву. Пожалуйста, пойми. Мне просто нужно отойти от щелкающих камер, папарацци, любопытных глаз и таблоидов. Ненадолго.

– Как ты думаешь, побег в маленький город поможет им оторваться от тебя? Они используют это против нас.

Мардж заметила, что он не сказал ей, что будет скучать по ней, как сумасшедший. И парень сделал опять больно. Он больше волновался, что пресса использует это против них. Они могут сказать, что она сбежала после ссоры или еще чего. Это был ущерб. Это все, чем Мардж была для него. Она была средством для достижения цели. Это просто доказало все, что она думала. Он не любил ее. Она пыталась сдержать слезы. Ему не нужно было видеть, как она плачет.

– Просто скажи им, что я навещаю свою кузину в течение недели, – сказала Мардж. –Безусловно, это допускается.

– Мы справимся.

– Обещаю, что не брошу тебя, Брэндон. Мы выполним обязательства по завещанию и победим твою Злую мачеху.

– И что произойдет, когда дата приблизится, и я выиграю все?

– Это будет как сказка про Золушку, только без "и жили они долго и счастливо". Часы пробьют полночь, и я потеряю все свои шикарные штучки. У меня все превратится в лохмотья.

– Нет, этого не произойдет.

– Потому что ты отправишь Золушку с отличным, большим, толстым чеком?

– Это был первоначальный план.

– Мы создали отличную команду. Было бы неплохо, если бы чувства не мешали. Черт, эти надоедливые эмоции!

– Мардж …

– Я перееду в хорошее место. Ты больше никогда меня не увидишь. И я обещаю, что не оставлю хрустальную туфельку, чтобы ты мог охотиться за мной, прекрасный принц. Так что, пожалуйста, не обыскивай все королевство в поисках меня.

– Ты знаешь, я буду уважать твои желания.

– Благодарю. И я не злюсь на тебя, Брэндон. Мне немного грустно, но я понимаю. Я хочу, чтобы мы расстались друзьями.

– Я никогда не смогу отблагодарить тебя.

– Я была рада, что смогла помочь.

Она хотела, чтобы Прекрасному Принцу было не наплевать. Мардж всегда мечтала, чтобы ее жизнь была похожа на сказку, на идеальную фантазию. Но это была глупо. Может быть, эта девушка однажды снова влюбится. Но она долго не будет встречаться. Ее сердцу нужно время, чтобы восстановиться. У нее было два неудачных расставания за прошедший год. Люк и Брэндон. Разрыв с Брэндоном был еще свежим, и ее сердце все еще кровоточило. Ему было бы трудно преодолеть это, это точно.

Мардж закончила собирать вещи и попрощалась. Брэндон не пытался остановить ее, даже не поцеловал на прощание. Она была благодарна, что он не сопротивлялся, но в глубине души она надеялась, что он совершит одну из этих сцен в романтических фильмах. Может быть, встанет на колени и заявит о своей любви к ней. Будет умолять ее не уходить, и уведет в закат, как Прекрасный Принц. Да, этого не произошло. Брэндон не любил ее. Как он мог? Они никогда не встречались. Это было просто деловое соглашение с сексом. Проведя некоторое время со своей кузиной, она действительно сможет отвлечься от всех этих сложных дел. Они планировали очень весело провести время, и Мардж не могла дождаться.

Глава 14

Мардж отправилась повидаться со своей двоюродной сестрой Мэнди в какой-то маленький городок в штате Юта. Может, ему стоило поехать в аэропорт и попросить ее остаться. Мардж любила такие эффектные штучки. Возможно, это бы сработало. Но уже было слишком поздно. Ее самолет уже улетел. Наверное, лучше, чтобы у нее была неделя отдыха от стресса, связанного с игрой в счастливую жену. Он мог сказать, что она была измотана. Она понятия не имела, во что ввязалась, когда вышла за него замуж той роковой ночью.

Мардж буквально спасла его задницу. Он был обязан ей всем. Он был очень благодарен. Мардж была красивой и сексуальной, и между ними проскочила искра. Секс был потрясающим. Ему даже нравилось, что она бросала ему вызов. Большинство завоеваний просто легко покоряются, но не Мардж. Она была дикой и раскованной, и это заинтриговало его. И были другие вещи, которые он тоже любил в ней. Мардж была уверенной, женственной, умной, надежной, независимой, верной, амбициозной и забавной. Почти невозможно было найти женщину со всеми чертами, которые ему нравились, но у Мардж были все.

Телефон Брэндона звонил, врываясь в его мысли. Это был один из его адвокатов.

– У меня ужасные новости, – сказал он.

Брэндон глубоко вздохнул. Он ненавидел такие слова.

– Не беспокойся. У меня все под контролем. Мы не потеряем очки. Я позаботился об этом.

– Брэндон, дело не в бизнесе.

– Что? Злая Королева придумала новый план, чтобы лишить меня наследства?

– Это еще хуже. Я не знаю, как тебе это сказать.

Наступила долгая пауза.

– Ты включал телевизор? – спросил он. – Это во всех новостях.

– Очевидно, что нет. Иначе я бы знал, о чем ты говоришь.

– Рейс 1860 в Юту потерпел крушение. Никто на борту не выжил, – наконец сказал он.

Холодная дрожь пробежала по его позвоночнику от новостей.

– Брэндон ... мне очень жаль.

– Мардж была в самолете?

– Да.

– Ты уверен?

– Уверен. Ее зарегистрировали и внесли в список. Я даже поговорил с женщиной, которая регистрировала всех у ворот. Женщина сказала, что Мардж была на борту. Я даже отправил ей по факсу фотографию Мардж, чтобы уточнить. Это определенно была она.

Брэндон уронил телефон.

– Брэндон ... Брэндон? – звучал голос из телефона.

Брэндону потребовалось время, чтобы обрести самообладание. Он поднял трубку:

– Слушай, мне нужно идти.

– Ты знаешь, что это значит? – спросил его адвокат.

– Что?

– Ты выиграл. Это лучшее, что могло случиться. Это как твоя "карта выхода из тюрьмы". Тебе не придется притворяться, что ты счастлив и влюблен с какой-то незнакомкой, которую ты подобрал в Лас-Вегасе, еще год. Потому что я думаю, что ты должен оставаться женатым, по крайней мере, больше года, чтобы все выглядело хорошо. Слушай, ты получишь все, что когда-либо хотел. Ты победил Лену в ее собственной игре. И теперь тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы удержать Мардж на поводке. Ты свободен и чист. И тебе не придется платить Мардж, так как она умерла. Просто помни. Никаких свиданий несколько месяцев, пока ты скорбишь. Нам не нужны скандалы. Я посылаю специалиста по связям с общественностью, чтобы помочь тебе с тем, как действовать на публике в момент скорби.

– Ты засранец! Как ты смеешь так говорить о моей жене? – взревел Брэндон, когда бросил телефон через комнату.

Он включил телевизор и полистал каналы.

– Рейс Blue Skies Airways 1860 сегодня потерпел крушение, погибли все 210 пассажиров на борту, – сказал репортер. – Теперь мы знаем, что доктор Грейнерс, всеми любимый стоматолог из Огайо, и Марджори Кейтс, жена миллиардера Брэндона Кейтса, и звезда спорта из колледжа, Дженни Мейерс, все были на борту рейса. Сегодня погибло так много дорогих людей. Мое сердце скорбит о каждом погибшем пассажире. Это большая потеря для всех нас и такая печальная трагедия.

Горе захлестнуло Брэндона, когда ударило осознание и дошли новости.

Мардж была мертва.

Черт!

Он не должен был позволить ей сесть в самолет. Он пнул кофейный столик, а затем пробил дыру в стене. Он кричал, вопил и спрашивал Бога, почему. В этом не было никакого смысла. Когда он услышал, как подъехала машина, он посмотрел в окно и увидел прессу, окружавшую его дом. Они были как стервятники. Здесь ему было больно, у него кровоточило сердце, и они хотели взять у него интервью. Как они посмели? Он налил себе выпить и залпом выпил ликер.

Он переключил канал. Маленькая пятилетняя девочка, похожая на Мардж, улыбалась в какой-то телевизионной программе. У нее были длинные волосы и красивые глаза. Он смотрел на девочку на экране. Возможно, их дочь выглядела бы также.

В тот момент он понял, что хочет иметь семью с Мардж. Он хотел все, что она могла предложить. Мысль остепениться всегда пугала его. Но провести остаток жизни с Мардж, его не пугала, потому что знал, что она – "та самая". Брэндон больше не был заинтересован в добавлении зарубок на поясе. Он нуждался в любви в своей жизни и, наконец, был готов остепениться. Он хотел поставить нужды Мардж выше своих собственных.

Затем, у него был момент ясности.

Я готов к этому всему, браку, детям, и просыпаться рядом с той же красивой, удивительной женщиной день за днем.

Мысли Брэндона неслись. Он думал о том, как могли бы выглядеть их дети, и обо всех делах и местах, куда они могли пойти. Но было слишком поздно…

Кто-то постучал в его дверь. Как только он собирался закричать "без комментариев" и захлопнуть дверь перед их лицом, он узнал ее. Это была Злая Королева.

Она вошла внутрь без приглашения. Закатив глаза, он опрокинул еще один шот.

– Топишь свои печали? – спросила она.

– Чего ты хочешь? Просто убирайся к черту отсюда!

– Я говорила с твоим змеем-адвокатом. Он ошибается, ты же знаешь! Ты не победил. Мои адвокаты сказали мне, что если она не останется женой на один год, это не считается. Не имеет значения, что это была случайная смерть.

Брэндон посмотрел на нее со слезами на глазах.

– Мардж мертва! И ты хочешь поговорить об этом прямо сейчас? Серьезно?

– Брэндон, ты выглядишь расстроенным. Это потому, что ты потерял Мардж или потому, что ты проиграл мне?

– Как ты смеешь так говорить? – произнес он дрожащим голосом. – Мардж значила для меня все.

– Можешь меня не дурачить.

Брэндон проигнорировал ее и провел рукой по его волосам.

– Я не могу поверить, что ее больше нет.

Она посмотрела на него.

– Можешь прекратить играть. Ты официально проиграл.

– Меня не еб*т! – закричал он на нее. – Забирай все! Без Мардж все это для меня ничего не значит. Просто убирайся отсюда и дай мне спокойно скорбеть.