Случайный номер

Глава 17

— Ой, ну и дура ты, Женя! — вдруг донёсся до нас голос Третьяковой. — Такими парнями разбрасываешься!

— Ты на самом деле хочешь, чтобы я уехал? — хрипло спросил он, не обращая никакого внимания на слова соседки по квартире.

Смотреть на него стало больно до волчьего воя в холодной ночи и скрежета зубов. Уставший. Подавленный. С большими кругами под глазами от недосыпа. Илья — тот, кто поставил на кон собственную жизнь, когда приехал сюда! И лгать ему подобно наказанию, даже невзирая на то, что, изначально пацан приехал к другой, прикрывающейся моей фотографией!

Это «да» стало для меня самым трудным.

Оно словно контрольный выстрел за раз убило в нем жизнь.

А дальше парень просто вышел со стеклянным взглядом, не говоря ни слова, и на сердце поселилась обжигающая тоска, сдавив грудную клетку проклятой безысходностью!

Я так хотела побежать следом! Так хотела остановить его! Но в воображении живо предстали картины матери, прикованной к больничной койке!

Пожалуйста, прости меня, отец! Я не смогла уберечь свое счастье!

Дышать получалось, но с каждым мгновением невыносимее душила боль.

Спустя минут пять начала задыхаться всё больше, несмотря на то, что воздуха достаточно! Его хватало всем с лихвой. Всем, кроме Шариковой.

— Илья, стой! — с трудом разобрала крик Даши, после которого раздался громкий стук с силой захлопнувшейся входной двери.

Ко мне залетела подруга с квадратными глазами. Ее возмущению нет ни конца ни края!

— Он ушел! Что ты наделала?! Илья — не Славка! Ты же пожалеешь обо всем!

Ответом ей стали слёзы. Скрывать их сил не осталось.

Я разревелась белугой…

Двадцать шестое декабря в ночь на двадцать седьмое обернулось точкой, когда ничего нельзя вернуть! Когда всё, что могла, только рыдать крокодильими слезами.

Я не только не сумела признаться Илье в чувствах, но и сделала так, дабы тот наверняка покинул мой дурацкий город, навсегда занеся его в черный список.

Да уж… Шарикова, как обычно, отличилась, но не в ту сторону!

Утром еле встала, почувствовав пустоту.

У меня будто душу забрали с уходом хозяина случайного номера. Все-таки привязалась к нему.

Чокнутая.

В доме стояла пугающая тишина, прерываемая лишь тиканьем настенных часов, отсчитывающих новый этап жизни Шариковой.

Больше Илья не придет. Больше я не услышу голос парня. Больше не вдохну аромат еды, приготовленной руками художника, бьющего в нос профессиональным боксёром.

Сколько противоречий уживалось в том, кого не получается забыть?

Костоправ исчез безликой тенью среди ночи, стенающей самой лютой метелью.

Уныла прошла на кухню. Ностальгия последней недели пробрала до дрожи в руках.

Образ Костоправа преследовал меня.

Мысли прервал чертов мобильный. Приняла входящий. Первый собеседник сообщил, что операция прошла успешно и я вовремя оплатила недостающие лекарства для матери. Затем позвонил второй человек. Через несколько минут. Кто? Довольный донельзя дядя Ильи. Андрей буквально лучился радостью, нахваливая за расторопность и плодотворное сотрудничество. Благодаря мне его строптивый племянник наконец-то занял своё законное место. Отныне ничего не угрожает их семейному делу. В признательность за совершенный подвиг «Ангел» предложил обсудить покупку жилья. Причем сумма выделится с барского плеча любая, а жилплощадь моментально станет моей.

Казалось бы, вот она, долгожданная независимость, однако… Однако все для меня потеряло значение. В миг. Словно нечаянно рухнул карточный домик, встретившись с резким порывом ветра.

Выслушала обоих, не перебивая и не показывая каких-либо эмоций.

Мама будет здорова? Замечательно. Илья рано или поздно забудет про Шарикову, женится и обретёт настоящую семью? Тоже классно. Что там обещал Андрей? Квартиру? Думаю, Дашке с малышом как раз там понравится. Подруге метры нужнее, чем мне. Никто не выгонит. И да, я люблю эту вредину. Она роднее кровных сестёр. Где-то в глубине души даже рада, что она на себя перетянула Славкино внимание.

— Женя? — сонно спросила Третьякова. — Я думала ты проснёшься не раньше обеда.

— Я тоже.

— У нас, кстати, поттер сломался. Отнесёшь в ремонт? — сделала жалобные зенки подруга.

— Угу, — безразлично отозвалась.

Мне вообще было без разницы, каким делом заниматься. Главное, чтобы оно помогало отвлечься от дурных мыслей.

Я вышла из кухни, решив пропустить завтрак. Буду если готовить расстроенная, то непременно оставлю настоящих хозяев без плиты или какого-нибудь кухонного прибора. Проверенная схема. Ранее приходилось возмещать то мультиварку, то блендер, то… Ай, похудеть всегда полезно для организма. По крайней мере так говорят.

С данной мыслью светлой экипировалась в зимнюю одежду, кряхтя и матерясь заядлой бабкой с лавки.

Женя — бабушка будет злющая. Практиковаться начинаю с сегодняшнего дня, дабы не ударить лицом в грязь перед соседями. Они мой подъезд объезжать всем двором станут! Кто-то ведь должен быть занозей в заднице для священного равновесия во Вселенной.

Колобком покатилась в прихожую. Сапоги сами себя не оденут. Дашка с пониманием вынесла сумку с поттером.

— Одни мы с тобой остались, Шарикова. Не уживаются с нами мужики.

— Бабник и интригант мирового масштаба? Не удивлюсь, если иноагент до кучи, — скептически встретила ее высказывание. — Ты уверена, что за них стоит держаться?

— А чем Илья тебя обидел? Я лично сомневаюсь, якобы те гады с Лесной оставят тебя в покое с уездом парня. Всяко ты блефовала. Верно?

— Ничего, Даш. Он не пропадёт. Уткнется в грудь своей Альбины да нормально заживет среди своих.

— Не боишься, что опять прицепятся?

— Я выписала себе шокер с WB. Сегодня заберу. Будет интереснее обороняться.

— Ну прям бесстрашная, — заразительно рассмеялась Третьякова.

Вяло улыбнулась в ответ и, взяв сумку, вышла на мороз.

Чем ближе Новый год, тем холоднее становилось. Натянув шарф повыше да ловко спрятав руки в перчатки, побрела до мастерской. Благо до нее недалёко. Минут десять и ты на месте.

Максимально сократила время пробежкой по ледяным дорожкам, щедро приправленным затоптанным снежком. По пути умудрилась упасть раз пять, но это нисколько не расстраивало. Состояние пофигист года не проходило, все глубже затягивая в омут чистейшего флегматизма.

Подумаешь, зад немного поболит. Подумаешь, тёплые штаны чутка намокли, и пронизывающий холодом ветер чувствуется острее. Коленки ноют жжением, но… Внимательнее хозяйка не будет. Попробуй угадай, где скрывается тонкая корка льда, а где только рыхлый снежок. Квест на миллион в городе зимой.

Несмотря на шарф, щеки все-таки замёрзли. Чтобы им не было одиноко, кончик носа присоединился к акции «Украшенная морозцем красивая русская женщина».

— О, Евгения Сергеевна, здравствуйте. Недавно вас вспоминал, — расплылся в хитрой улыбке Максим.

Мужчина он средних лет с лисьими глазками и лисьей харизмой. Но если вспомнить русские сказки, то сразу понимаешь, чем аукнется чрезмерное доверие рыжим ушам. Один волк, ловящий в проруби хвостом рыбу, чего стоит.

— Здравствуйте, — скромно отозвалась да перешла к делу — поставила сумку на стол перед ним, расстегнула и вынула поттер. — Поколдуете?

— Оставляйте. Вечером напишу Дарье.

— Спасибо, — на автомате выдавила из себя и вместе с пустой сумкой покинула павильон.

Третьякова любила кокетничать с мастером, а я предпочитала держаться на расстоянии от него. Элементарно не хотелось остаться без хвоста подобно тому несчастному волку.

На улице меня снова встретил холодный снег. Такой же холодный, как я. Его снежинки неторопливо падали вниз, кружась перед глазами. Я ничего не ощущала: ни сказки, ни надежды, ни того, что неправильно быть королевой снежной.

Ее не волновала красота и лишь в вое метель она слышала отдалённое эхо спокойствия.

Я не слышала даже эха, умирая от неразделённой любви медленно, но верно.

Больно. Очень больно. Вот если бы можно было отмотать время назад, вот если бы… Кого Шарикова обманывает? Вероятно, солгала бы вновь и вновь.

Встряхнув головой, пошла на пункт выдачи товара. Где там мой шокер? Сейчас быстренько заберу его, предъявив штрихкод…

— Всё, отнесла поттер? — с порога огорошила вопросом Дарья.

— Жди на ночь писем волшебных от лиса, — безразлично начала расстёгивать пуховик.

— Тоже кстати парень неплохой. Не желаешь присмотреться?

Господи, опять ей неймётся. Энтузиастка, я буду!

— В свахи заделалась? — с прищуром отозвалась.

Снятую куртку повесила на крючок и наклонилась для снятия сапог.

— Он как бы давно тебе намеки кидает.

— Как бы? Вот пусть также как бы паркуется от меня подальше.

— Зануда, — устало закатила глаза подруга.

— Лучше зануда, чем мать-одиночка. Тебе не особо-то весело по утрам обниматься с унитазом. Не надо меня ни с кем знакомить. Обойдусь пожалуй.

— Ворчливым гоблином на всю жизнь решила остаться? Я же вижу, что ты мучаешься без Ильи. Говорят, клин клином…

— Иди в задницу, советчица! Сама-то вышибла?

Третьякова изменилась в лице.

— Нет значит? Тогда не лезь ко мне.

Девушка молча ушла. Не повела и бровью. Смысл раздавать непрошенные советы, которые вдобавок не работают? Нашлась тут психолог на миллион, угу. В чужой жизни эксперт, а в своей не видит ни шиша. Может, наоборот, пора заняться личным «огородом», а не копаться в грядках другого?!

Первая, что ли, любовь несчастная? Переживу как-нибудь. Женя не маленькая.

Злая прошла в зал развесить шапку и шарф на батарею. Посередине комнаты замерла как вкопанная. Мой взгляд упал на высокую мохнатую елку, красиво украшенную светящимися гирляндами и игрушками. На ту самую, чьи иглы на кончиках окрашены в белый.

Ошибка? Невозможно. Нашу складную семейную красавицу я узнаю из сотни других. На ее навершии сидел смеющийся маленький ангелок, каких в нынешние дни суровые не купишь. В нос проник тонкий шлейф запаха мандаринов.

— Ты чего, Шарикова? Приведение увидела? — удивилась Дашка, когда смотря на елку, я невольно уронила намокшие вещи.

— Кто достал эту ёлку? — глухо прошептала.

— Илья хотел тебе приятное сделать.

Мгновенно зажмурилась.

— Жень, ты плачешь? — изумлению подруги не было предела.

Душу прожгло болью. Ну, почему все закончилось так нелепо? Почему не могу все контролировать?! Как тогда называться хозяйкой собственной судьбы, если я не в силах открыть любимому человеку истинную правду?! Жаль, шокер не помощник в подобных случаях!