Смейте верить

Глава 4

Руби снова посмотрела в окно, но на этот раз это было окно «линкольна», который Лео нанял в аэропорту.

— Твои родители уже слышали что-нибудь от похитителей?

Лео посмотрел на нее, затем вернул взгляд на дорогу.

— Нет, пока нет. Помимо первоначального телефонного звонка с сообщением, что брата похитили, они ничего не слышали.

— Они знают, почему его забрали?

— Для этого может быть несколько причин. Во-первых, они могли знать, что он мой брат, и я заплачу сколько угодно, чтобы вернуть его. — Его руки крепко сжимали руль. — Это может также иметь отношение к семье моей мамы. Есть те, кто до сих пор не принял их брак.

Руби ошеломленно посмотрела на него.

— Ты шутишь. После всех этих лет?

Его улыбка была кислой.

— Скажем так, у них хорошая память.

Она присвистнула, не удивившись, когда он снова отвернулся. Лео молчал всю дорогу на ферму, руки иногда сжимали руль. Судя по выражению лица, он представлял себе похитителей брата.

Руби замолчала и, в конце концов, уснула.

Было уже темно, когда Лео наконец-то повернул на ферму отца. В старом викторианском доме горели все огни, но это его не удивило. Когда он сказал семье, что привезет кое-кого с собой, то знал, что они будут более чем любопытны. Он никогда не приводил домой женщину. И даже если бы и приводил, то бы никогда не привез обычную женщину домой при нынешних обстоятельствах.

Лео остановил внедорожник перед домом родителей. Вокруг стояли только машины родни, прибывшей по первому зову. Он не удивился.

Лео выключил зажигание и повернулся на своем сиденье к Руби.

Она только начинала просыпаться, спросонья глядя на незнакомое здание. Вот она заметила дом, глаза расширились при виде большого викторианского здания.

— Мы на месте. — Его голос был хриплым от усталости.

Руби повернулась к нему, выглядя очень устало.

— Все в порядке, Лео. Они найдут его.

Утешение прогнало холод, скопившийся вокруг желудка. Когда она положила свою маленькую ручку на его щеку, Лео осознал, что если бы он уже не начал влюбляться в нее, то потерял бы свое сердце в этот момент. Он повернул лицо к ее ладони и поцеловал, приняв утешение, которое предлагала Руби.

— Спасибо.

Она не сомневалась, за что он ее благодарит. Она подождала, пока Лео обойдет машину, чтобы помочь выйти, и встретила его с сонной улыбкой, которая попала прямо в сердце.

— Лео.

Он повернулся, услышав голос своего отца, стоящего на крыльце. Отец уставился на него — руки на бедрах, и свет от крыльца мерцает в полуночных темных волосах. Голубые глаза цвета летнего неба были хмурыми.

— Тащи ее внутрь. Здесь холодно.

Этот ирландский акцент, уверенный и устойчивый, полился через него, успокаивая, как успокаивал всегда, когда он был ребенком.

Отец повернулся к Руби, улыбаясь в теплом, но грустным приветствии.

— Добро пожаловать в мой дом.

«Его дом? Я думала, что родители Лео по-прежнему владеют фермой?»

Руби наблюдала, как мужчина, который выглядел не более чем на несколько лет старше Лео, спускается по ступенькам крыльца. Его широкий решительный шаг напомнил ей манеру ходьбы Лео. Мужчина подошел к ним, и Лео обнял ее за плечи и прижал к своему теплому большому телу.

Она замерла, когда мужчина пожал руку ее спутника.

— Добро пожаловать домой, сынок. — Его голос переливался ирландским акцентом, полный тепла, которого не хватало в момент, когда он впервые появился на крыльце.

Лео повернулся к мужчине и вдруг они обнялись.

— Хотел бы, чтобы возвращение на родину случилось при лучших обстоятельствах, папа.

«Подождите. Папа?»

Эта темноволосая ходячая секс-реклама была отцом Лео?

— Папа, я хотел бы, чтобы ты познакомился с Руби Холлоуэй. Руби, это Шон Данн.

Мужчина поднял ее руку к губам и поцеловал костяшки.

— Добро пожаловать, мисс Холлоуэй. Хотел бы я, чтобы мы встретились при лучших обстоятельствах.

— Спасибо, мистер Данн. Мне так жаль вашего сына.

Отец Лео кивнул, его выражение лица накрыло тенью.

— Спасибо. — Он повернулся к Лео, тень исчезла. — Возьми свою женщину и представь ее должным образом матери. Она ждет тебя.

Мужчина взял ключи у Лео и подошел к багажнику внедорожника. Он повернулся и подмигнул ей, открыв багажник и начав вытаскивать сумки.

— Пойдем, Руби. Давай я познакомлю тебя с моей матерью.

Руби не могла оторвать глаза от мужчины, даже когда Лео потянул ее вверх по ступенькам крыльца.

— Ничего себе.

Она даже не поняла, что прошептала эту мысль вслух, пока Лео не остановился и не нахмурился, глядя на нее. Слабо ему улыбнувшись, она шагнула вперед, готовая открыть для него входную дверь.

Дверь открылась прежде, чем она смогла прикоснуться. Перед ней стояла удивительно привлекательная женщина. Она была не намного выше и старше Руби. Волосы женщины спадали до талии прямым сияющим занавесом из светящегося красного золота. Немного раскосые глаза цвета изумрудов смотрели из-под самых длинных и пышных ресниц, которые Руби когда-либо видела. Подбородок был деликатно заострен, нос — красивый и аристократичный, губы полные и розовые. Женщина посмотрела на Лео, ее губы дрожали.

Вдруг Руби почувствовала себя не особенно уверенно. Женщина смотрела на Лео с такой глубокой любовью, что Руби была тронута. Если его дома ждала женщина, зачем он привел ее?

— Добро пожаловать домой, Лео. — Женщина ступила в его приветственные объятия, слезы катились по ее красивому лицу.

— Привет, мам.

Руби расслабила руки, только потом поняв, что она их сжимала.

«Конечно. Мама. Папа-секс-Бог, а мама-модель. Интересно, как выглядят Шейн и Мойра?»

Руби никогда не чувствовала себя такой неряхой в своей жизни. Она была в мятой одежде, волосы в беспорядке, под глазами круги от усталости, макияж размазан. Ее уверенности в себе нанесли серьезный удар. Она сделала шаг назад, не желая вмешиваться в воссоединение Лео с матерью.

Она не ушла далеко. Твердая рука схватила ее за руку и потянула вперед. Лео положил свою руку на плечо матери.

— Мам, я бы хотел познакомить тебя с Руби Холлоуэй. Руби, это моя мать, Эйлин Данн.

— Рада познакомиться, Руби. Добро пожаловать в мой дом. — Женский мягкий голос имел намек на британский акцент, немного отличающийся от чистого ирландского мурлыкания ее мужа.

— Спасибо, миссис Данн. — Руби протянула руку в знак приветствия.

Миссис Данн быстро схватила ее, чтобы втянуть Руби в дом.

— Теперь зови меня Эйлин, пожалуйста. И мой сын взял все вещи для тебя, все что нужно, или он так быстро вытащил тебя из дома, что половину забыл?

— Гм, второе.

Эйлин повернулась через плечо с темным взглядом, и тогда Руби наконец-то поверила, что потрясающая женщина перед ней действительно мать Лео. Никто, кроме матери, не смог бы смотреть так на такого мужчину: отчасти с раздражением, отчасти с любовью.

— Мам, это было что-то вроде чрезвычайной ситуации. — Руби обернулась и увидела Лео, с хмурым выражением лица проводящего рукой по волосам. — Я позаботился о кошке, не так ли?

Эйлин вздохнула — звук, который могла издать только мать, и втянула их обоих в дом.

Руби прикусила губу, чтобы остановить нервное хихиканье, зная, что смех в данный момент не будет уместным.

Лео наблюдал, как Руби оглядывает дом его семьи. Стены кремового цвета и темная прочная деревянная мебель не были в его вкусе, но родители обожали старый стиль, которого им удалось достичь.

Они смешали ранний американский стиль с несколькими вещами, которые они привезли из Ирландии для дизайна, который был однозначно их собственным. Картины Ирландии смешались с семейными портретами, которые они сделали, будучи смертными.

Темно-зеленая ткань мебели гармонировала с мягкими и веселыми желтыми оттенками, которые его мать предпочла внести в декор в виде подушек и цветов. Единственная не вписывающаяся вещь — это аметистовая ваза, которую Лео купил матери на ее день рождения два года назад, она стояла на почетном месте на каминной полке.

Лео почувствовал укол вины, когда увидел ее. Ему нужно было приложить все усилия, чтобы чаще возвращаться домой. Он не понимал, как сильно скучал по своей семье, пока не увидел мать и отца.

Руби — он видел — впитывала все это, ее взгляд переходил от вещи к вещи, пока мать вела их на кухню.

Мойра была занята перемешиванием содержимого горшка с тушеным мясом, ее красно-золотые волосы спадали длинной косой вниз по спине. Яркие голубые глаза, выделяющиеся на бледном лице, выстрелили в него взглядом, в котором была смесь облегчения и высокомерия. Ему не очень это понравилось.

Младшая сестра выросла, пока его не было.

Лео улыбнулся ей, наполняясь любовью при виде прекрасной женщины, в которую она выросла за последние несколько лет.

— Привет, Мойра.

— Лео. — Она посмотрела на него сверху вниз, ее глаза были наполнены злобой. — Ты изменился. Сильно.

Лео поморщился. Он почувствовал, как начал краснеть.

— Мойра, это Руби Холлоуэй. Руби…

Мойра шагнула вперед с легкой улыбкой и протянула руку.

— Мойра Данн, его… — она резко указала пальцем на Лео, — …младшая сестра.

Она покачала головой, губы округлились от наигранного удивления.

— Как Лео оказался с тобой? Ты вообще не его обычный ти…

Прежде чем она смогла закончить предложение, Лео схватил ее за волосы одной рукой и крепко зажал рот другой, его лицо было свекольно-красным.

Он надеялся, что Руби подумает, что это от смущения.

— Игнорируй все, что исходит из ее уст, хорошо? — Он выстрелил в сестру предупреждающим взглядом. Последнее, что ему было нужно, это чтобы Мойра рассказала Руби, кто и что у него было до того, как появилась она.

Руби подняла бровь, осознавая напряжение в каждом движении Даннов. Если бы Мойра решила разобраться с Лео сейчас, Руби не стала бы вмешиваться. Она заметила, что Эйлин вовсе не кажется расстроенной; она заняла место своей дочери у плиты, безмятежно перемешивая тушеное мясо.

Руби оставила брата и сестру шутливо бороться и подошла к Эйлин.

— Я могу чем-то помочь? — Она все еще чувствовала себя неловко, но Данны были довольно расслабленными, учитывая обстоятельства. Они обращались с ней так, как будто знали ее веками. Почти как с членом своей семьи.

Эйлин улыбнулась ей. При близком рассмотрении слабые линии напряжения вокруг ее глаз были более заметны. Руби спросила, может ли быть чем-то полезна.

Шон пришел на кухню и прошептал что-то в ухо Лео, и тот кивнул в ответ, выражение его лица стало радостным. Затем Шон подошел к жене, легко поцеловал ее в шею, прежде чем вытащить тарелки из шкафов.

— Это мило с твоей стороны, Руби, но нет. — Эйлин слегка повысила голос, и борьба у кухонного стола подошла к концу. — У нас с Мойрой все под контролем.

— Тогда я покажу Руби нашу комнату, мама. Я думаю, мы оба могли бы принять душ перед едой. — Лео шагнул вперед, его волосы были восхитительно взъерошены, рубашка наполовину вылезла из штанов. Руби пришлось подавить совершенно неуместную похоть.

«Ради Бога, девочка, держи себя в руках! Его мама стоит тут!»

Он только что сказал нашу спальню? Она посмотрела на Эйлин, спрашивая себя, что его мать думала по этому поводу.

— Ужин через час, Лео. — Эйлин даже не подняла свой взгляд от кастрюли.

Он взял Руби за руку и повел прочь из кухни.

— Мы будем готовы.

— Лео?

— Хмм?

— Где спальня твоих родителей?

— Через две двери от нашей.

— Ох, черт, нет.

Она потянула его руку, и он остановился с хмурым видом.

— Что случилось, котенок?

— Лео, мы не можем спать вместе так близко к твоим родителям! — Ее шепот был больше похож на шипение.

Он открыл дверь в их спальню.

Их спальня. Волна радости и удовлетворения накрыла его при этой мысли, и он бы улыбнулся, но помешала одна вещь. Лео ожидал возражений от своего маленького котенка. И ожидания оправдались. Он знал, что ей будет сложно.

Лео провел ее в комнату, где отец положил их чемоданы.

— Все в порядке, Руби. Если бы у моих родителей были проблемы с этим, папа положил бы наши чемоданы в отдельные комнаты.

Руби уперлась. Ему пришлось тащить ее до конца пути в их комнату. Он бы поднял ее и перебросил бы через плечо, если бы она оказала серьезное сопротивление. У него был достаточно тяжелый день и без драки с ней.

Лео начал распаковывать чемодан, игнорируя тот факт, что она не сдвинулась с места.

— Распакуйся, милая, у нас достаточно времени для быстрого душа перед ужином, если поторопишься.

Руби хмуро посмотрела на него и приступила к делу. Открыла было рот, чтобы сказать что-то, но закусила губу и отвернулась.

Лео остановился, держа в руке рубашку. Руби выглядела… странно. Как будто проглотила что-то кислое.

— Что такое, котенок?

Она пожала плечами, легкая улыбка прогнала хмурый взгляд.

— Ничего. — И начала распаковывать чемодан.

У Лео было достаточно женщин, чтобы он понимал, что «ничего» обычно означало ничего. Но «ничего», сказанное таким образом, как правило, означало все.

Он положил рубашку на кровать и подошел к Руби, чтобы обнять. Вдохнул ее сладкий запах, и член тут же затвердел.

— Когда женщина говорит это так, а потом ничего не говорит, я начинаю беспокоиться. Давай, котенок.

Она пожала плечами, очевидно смущенная.

— Ничего, правда.

— Теперь ты начинаешь меня пугать. — Он наклонился и уткнулся носом в ее шею сквозь волосы, мешающие ощутить шелковистость ее кожи. Лео почувствовал дрожь, когда погладил ухо Руби языком и прикусил зубами. Внезапно он понял, что прошло слишком много времени с тех пор, как он был внутри нее. — Давай, котенок. Скажи мне.

— Это глупость.

Он облизал кожу от ее уха до верхней части плеча.

— Мм-мм. — Лео полностью потерял след разговора, его единственной целью теперь стало вытащить ее из одежды и поставить на колени. Или уложить на кровать. Или куда угодно, если она будет голой.

— Просто… ты подумаешь, что я капризничаю.

Опасность! Красная тревога! Красная тревога!

Она дернулась в его руках.

— Ты только что слышал сирену?

Лео резко остановился, обернув силы вокруг себя, словно плащ.

— Хм, нет, как это звучало?

Она нахмурилась, смущенная.

— Как красный сигнал тревоги из «Звездного пути».

— О. Может, Мойра смотрит телевизор.

Руби расслабилась, и он сдержал вздох облегчения.

— О. В этом есть смысл. Полагаю.

— Ладно. Теперь рассказывай. В чем проблема? — Ни за что слова «глупышка» или «капризная» не слетят с его губ. У него было кое-какое чувство самосохранения, в конце концов. Лео пытался заставить ее расслабиться, успокаивающе гладя ее спину.

— Это так по-детски.

«Черт».

— Выложи это, котенок, ты уже достаточно тянула резину. В чем проблема?

Она глубоко вздохнула, собираясь с духом.

— Просто… ну, твои родители дальше по коридору. Разве ты не знаешь, что они услышат нас? — Последнее было сказано яростным шепотом, ее лицо было свекольно-красное.

Она яростно взглянула на него.

Лео посмотрел на нее в ответ.

«Как я должен ответить на это?»

Она закатила глаза, прежде чем он смог придумать ответ.

— Неважно. Боже, я чувствую себя идиоткой, даже спрашивая это.

— О, нет, давай уладим это прямо сейчас. — Он насильно подвел ее к кровати и сел, потянув на колени и обхватив за талию. — Не хочешь повторить вопрос?

Она ударила его достаточно сильно, чтобы он хрюкнул.

— Лео! Что если они услышат нас?

— Во-первых, мне не двенадцать лет.

Она что-то пробормотала под нос, но он решил пропустить это.

— Во-вторых, тебе не двенадцать лет.

Она посмотрела на него сквозь челку.

— Котенок, если бы это их беспокоило, папа бы поселил нас в отдельные комнаты. Я слышу эхо здесь? Ой. — Лео потер место, куда он ударила. Мне нужно найти лучшее применение для ее рук. — В чем проблема? Ты приехала со мной, ты здесь ради меня, и они поселили нас в одну комнату, потому что знают, что ты моя. Хочешь спать в комнате моей сестры? Потому что если ты сделаешь это, я просто проберусь туда, и там уж точно будут зрители.

Она вздохнула.

— Лео…

— Ты нужна мне, Руби. — Он посмотрел в ее глаза, отчаянно пытаясь выразить взглядом то, что еще не мог выразить словами. Было слишком рано, слишком много чего еще происходило, и были вещи, которые он до сих пор не сказал ей. Он знал, что должен ей рассказать, но сначала хотел поговорить со своими родителями. — Пожалуйста.

Снова это пожалуйста. Это и то, что он на самом деле говорил, что видеть ее рядом с собой.

— Хорошо. — Руби прижалась к Лео, и он держал ее в своих объятьях, поглаживая ее волосы. Она понимала, что начала серьезно влюбляться в него, и была рада, что не настояла на том, чтобы перебраться в другую комнату, несмотря на странность того, что его родители спали дальше по коридору. — Но я до сих пор не уверена во всех этих секс-делах.

— Секс-делах? — Его плечи задрожали под ее руками. Казалось, будто Лео пытался не рассмеяться.

Руби наклонила голову и закусила губу. У нее появилась идея, как оказаться чистой и заполучить Лео. Она надеялась, что он поддержит ее. Это был очень длинный день, и она утомилась, но уже устала бороться и с тем, чего они оба хотели.

— Разве ты не хотел принять душ? — Она посмотрела на него краешком глаза. — Мы всегда можем принять его вместе. Со всей этой проточной водой они могут ничего не услышать.

Она поскребла ногтями вдоль его затылка, наслаждаясь дрожью, которая прошла по телу Лео. Он наклонился, в его глазах горел жар. Руби едва подавила собственную дрожь, когда он начал покусывать ее ухо, зажав мочку зубами и делая языком вещи, которые заставили ее пожалеть, что ужин всего через час.

— М-мм. Звучит… восхитительно. — Его голос был низким рычанием. Его покусывания мигрировали к ее шее и лениво направлялись на юг. К тому времени, как он достиг чувствительного места соединения шеи и плеча, Руби была готова растечься лужей. Когда он поднял руку и начал пощипывать ее сосок через рубашку… да, она растеклась лужей.

С низким стоном он отодвинул ее от себя ровно настолько, сколько было нужно, чтобы стянуть рубашку через голову. И склонился над ней, чтобы поцеловать.

— Лео Данн! Если я через пять минут не услышу, как течет вода, ты знаешь, что произойдет!

Руби посмотрела на Лео. Его глаза были широкими и яркими от подавленного смеха.

— Теперь ты знаешь, почему я убежал из дома.

Он наклонился и быстро поцеловал ее в улыбающиеся губы.

— Да, мама! — закричал он, достаточно громко, чтобы заставить Руби вздрогнуть.

— Я должна убедиться, что ты вымоешь уши? — Руби хихикнула. Она не чувствовала себя так с подросткового возраста. — И другие места?

Обнадеживающее выражение лица Лео заставило ее уткнуться ему в плечо, чтобы заглушить хихиканье. Он легко поднял ее и понес в душ.

— Давай экономить воду, хорошо?

— Мм-мм.

Лео тихо выскользнул из комнаты. Она слишком устала, чтобы заниматься любовью перед сном. Его котенок был полностью истощен.

Руби скользнула в крошечную, шелковистую кремовую штуку, которая, как она говорила, была ночной рубашкой. Он же считал, что это секс-мечта. Она залезла в кровать вскоре после ужина и вырубилась, свернувшись рядом, как котенок, которым он ее назвал. Секс-тренировка в душе, которой он хотел заняться, была прервана его вредной сестрой, которая постучала в дверь и закричала во все горло, что ужин готов и что ему лучше спустить его фейскую задницу вниз по лестнице, прежде чем его мать поднимется сюда. Возможно, это было и к лучшему. Он сомневался, что Руби дотянула бы до ужина, если бы они занялись любовью.

Ему просто нужно убедиться, что он заботится о ней. Ему не нравилось, что его маленький котенок уже устал.

Лео не понимал, почему Руби впивалась взглядом в его сестру, когда они, наконец, спустились вниз, пока он не услышал ее бормотание, что его задница вполне нормальная (прим. — в английском языке fae (фея) и fat (толстый, жирный) звучат похоже. Руби не расслышала). Он чуть не рассмеялся.

Ужин был уникальной смесью напряженности и любопытства. Не было за столом никакого упоминания ни Шейна, ни его похищения. Вместо этого все сосредоточились на Руби. Данны сделали все возможное, чтобы она почувствовала себя принятой, но никто не был против мягкого допроса, который устроили родители.

Но его котенок была твердой. Она достойно отвечала на каждый вопрос, шутила, покорив обоих его родителей. Ему не нужно было видеть кивок отца или улыбку матери, чтобы знать, что они оба очень полюбят ее.

Мойра, однако, казалось, отложила решение. О, ей понравилась Руби, и она это ясно показала. Тем не менее, каким-то странным образом она сумела передать, что не была уверена, что Руби достаточно хороша для него. Он задался вопросом, будет ли он такой же большой болью в заднице, когда однажды его сестра приведет свою пару, чтобы познакомить с ними, и содрогнулся. Мысль о том, что его младшая сестра позволит мужчине прикоснуться к ней, заставила Лео захотеть что-то сломать.

Семья ждала его на кухне, мама делала кофе, папа спокойно общался с Мойрой. Они все посмотрели на него, и вдруг он понял, как папа и в некоторой степени Шейн чувствовали себя во время этих семейных собраний. Каждый из них пялился на него так, будто он мог как-то все исправить. Он уселся, приняв кофе, который мать протянула ему с улыбкой.

— Руби отдыхает?

Лирические нотки языка его матери потекли по его душе, успокаивая, что-то внутри.

— Да, мама. Она спокойно спит. — Язык, так долго не использовавшийся, пришел к нему легко.

— Значит, ты уверен, что это она? — Вопрос Мойры, хотя и не был неожиданным, все же раздражал.

— Да, я уверен. Все в ней вызывает те чувства, которые не вызывала ни одна другая женщина.

Уверенность в его голосе заставила Мойру расслабиться и задумчиво кивнуть.

— Она знает о нас?

— Ты подразумеваешь, что она знает, что когда мы не находимся в человеческой форме, мы обретаем заостренные уши и говорим на Сидхе? Нет, я еще не сказал ей об этом, учитывая, что получил ее в свою постель только прошлой ночью.

Мойра бессознательно потеребила изящно заостренное ухо.

— Когда ты собираешься ей рассказать? До или после церемонии?

— Мойра. Достаточно. — Голос Шона был суровым. — Руби — человек. Лео должен подвести ее к этому.

— Сначала включи «Властелин колец», это может помочь. — Мойра усмехнулась ему той дерзкой ухмылкой, которая никогда его не волновала. Она наклонилась вперед. — Спроси ее, думает ли она, что Леголас — секси.

— Жду не дождусь увидеть, кто твоя пара, Мойра. Надеюсь, он человек. — Лео шлепнул сестру по голове прихваткой, вызывая смех. — Может, он подумает, что Леголас — секси.

Она зарычала на него, улыбаясь. Эйлин забрала прихватку, прежде чем Мойра смогла дать сдачи.

— Достаточно. Лео, дай нам знать, если тебе понадобится помощь, чтобы объяснить ей.

«То есть объяснись с ней, прежде чем вы вернетесь в округ Колумбия».

— Да, мам.

Шон встал, и все взгляды повернулись к нему. Отец Лео был одним из самых добродушных людей, которых он знал — до момента, пока одному из членов семьи не начинала грозить опасность. Лео почувствовал огромный гнев, который Шон скрывал с момента, как они ступили на его землю.

Никогда, никогда не было мудрым решением бесить земного эльфа.

— Я наложил сети на всех моих родственников в этой стране и Ирландии, просто чтобы быть в безопасности, — сказал Шон. Он расставил ноги, засунул большие пальцы в петли на джинсах, лицо его было суровым. Он выглядел, как воин, подготавливающий свое войска для битвы. — Земные духи в союзе с нами, они будут держать меня в курсе того, что происходит. Если рядом появится кто-то из них, они дадут мне знать.

— Я связалась с некоторыми Сидхе, которые все еще говорят со мной, и они заверили меня, что не слышали никаких упоминаний о Шейне. — Лицо Эйлин было спокойным и сосредоточенным. Руки побелели, сильнее сжав кружку. Она глубоко вздохнула, челюсти сжались, взгляд был тверд, и Лео внезапно необъяснимо испугался. — Есть кое-кто, кто должен мне…

— Нет, Эйлин.

Железо в голосе отца удивило его.

— Кто? — Его родители обменялись долгим взглядом. — Кто должен тебе, мама? Если они найдут Шейна, мы должны позвонить им.

— Это одолжение может стоить столько, сколько мы не готовы заплатить, Лео.

Лео повернулся к отцу, но суровый взгляд Шона не отрывался от Эйлин.

— Он должен мне, Шон.

— И он повернет это в свою пользу.

— Он может найти моего ребенка, Шон Патрик! Пусть найдет моего ребенка!

Эйлин наконец-то сломалась, слезы тихо побежали по ее лицу. Глаза Шона закрылись при виде страха и боли его пары. Беспомощность, которую он чувствовал перед лицом горя жены, было тем, что Лео не хотел испытать с Руби. Достаточно плохо, что его брат пропал. Если бы это был его ребенок, ребенок любимой пары? Он не знал, был бы он в лучшей форме, чем его мать.

Лео вздохнул и обменялся взглядом с Мойрой. О ком, черт возьми, говорила его мать?

— Ты звонила ему? — Голос Шона был усталым.

— Да.

Шон кивнул.

— Пусть так и будет.

— О ком вы говорите?

Внезапный порыв ветра ознаменовал появление торнадо посреди кухни. Из этого торнадо вышел высокий, стройный мужчина с длинными до талии рыжими волосами и такими голубыми глазами, что это заставило бы Микеланджело плакать. Торнадо был одет в темно-синюю рубашку, которая соответствовала его глазам, и обтягивающие кожаные брюки. Высокие кожаные сапоги до колен довершали образ.

Каждый волосок на теле Лео встал дыбом при виде стройного молодого человека.

— Робин Гудфеллоу к вашим услугам, — сказала фигура, экстравагантно кланяясь.

Мужчина поднял взгляд на Шона и громко рассмеялся.

— Черт. Черт. Этот блядский Робин Гудфеллоу должен маме услугу? — Лео вышел во двор, устало потирая лицо.

— Ой, ну и выраженьице, хотя я не против.

Лео повернулся и сглотнул. Робин Гудфеллоу сидел на капоте его джипа, скрестив ноги по-турецки, хитрый взгляд застыл на этом мальчишеском лице.

— Видите ли, когда я получил звонок от твоей совершенно восхитительной матери, я был глубоко по яйца в бассейне с парой близнецов-наяд. Увы, я сомневаюсь, что милые дамы дождутся моего возвращения. — С преувеличенным вздохом Робин смахнул длинные рыжие волосы с лица. Лео заметил, что ногти эльфа окрашены в черный цвет. — Так вот, если бы меня в постели ждал такой кусочек, как тебя, то сомневаюсь, что я был бы здесь.

— Держись подальше от Руби. — Лео даже не узнал рычание, которое вырвалось из его горла.

Блестящие голубые глаза вспыхнули зеленым, прежде чем темно-рыжие ресницы медленно опустились, скрывая их. Хитрая улыбка превратилась в самодовольную.

— Связался, мальчик?

— Еще нет, — пробормотал, стиснув зубы, Лео. Он никогда не был так напуган в своей жизни. Он был сумасшедшим. Он практически бросил вызов эльфу!

Яркие голубые глаза изучающее смотрели на него, весь юмор, все притворство ушли, и Лео понял, что видит настоящего эльфа, Лезвие Оберона, впервые.

— Ну, разве это не настоящая причина, по которой пропал Шейн?

— Черт. Брачный договор?

Эльф кивнул.

— Брачный договор.

Лео начал ругаться на смеси языка фейри и английского.

— Я думал, что старый договор стал недействительным из-за мамы и папы. Почему они пытаются добиться этого сейчас?

— Сила, Лео. Зачем еще семье вроде Малмейнов это делать?

Лео уставился на Робина, отчаянно пытаясь увидеть дьявольское веселье в насыщенных голубых глазах.

— Ты уверен, что он у Малмейнов?

— Да. Когда ты отказался от сотрудничества со старшей дочерью, они начали строить планы, как заставить тебя передумать. Из того, что я смог собрать, ясно, что их первоначальной целью была Мойра. — Руки Лео сжались в кулаки. — Когда они не смогли добраться до нее, Шейн стал следующей целью. Ты слишком хорошо охранялся, слишком погряз в человеческом мире для них, чтобы использовать непосредственно тебя.

Лео отвернулся от красноволосого дьявола, сидящего на его внедорожнике, и посмотрел на окно.

— План состоял в том, чтобы заставить тебя жениться. Твоя Руби все усложнила.

— Эти договоры, как правило, считаются недействительными при наступлении настоящей связи.

Выражение лица Робина стало ледяным.

— Когда задействована сила, иногда эти вещи могут стать… неоднозначными. И так как это семья Эйлин написала первоначальный договор… — Эльф пожал плечами.

Лео стал вышагивать туда-сюда, осознавая, что глаза эльфа неотрывно наблюдают за ним.

— Это Кейтлинн придумала?

— Девчонка Малмейн предпочла бы, чтобы ты был готов.

— Это не то, что я спросил.

Дьявол усмехнулся.

— Нет. Это не то.

Лео слушал сверчков и пытался разжать руки.

— Они придут за Руби?

Один красная бровь поднялась.

— Возможно. Пока ты не завершишь соединение, вы оба уязвимы. Таких Сидхе, как Малмейнов, не волнует, что твоя связь истинная, только она стоит на пути их амбиций. — Робин пожал плечами. — Без обид, но если бы твоя мать выполнила свой контракт, а не запала бы на лепрекона, ничего бы этого не случилось.

— И Шейна, и Мойры, и меня не существовала бы, и мама была бы несчастна.

— Значит, борьба за любовь того стоит?

Лео бросил на Робина взгляд.

— Если моя мать чувствует к моему отцу половину того, что я чувствую к Руби, то да. Это того стоит.

В глазах Робина снова появилась эта тревожная вспышка зеленого цвета, и на мгновение Лео застыл на месте. На одну ослепительную секунду он точно знал, что чувствует эльф.

Невыносимый, невыразимый, бесконечный, завистливый. Одинокий.

Потом эти глаза вновь закрылись и Лео был свободен.

— Тогда сражайтесь. — Порыв ветра размыл края эльфа, как у песчаной скульптуры. — Когда прибудут Малмейны, сражайтесь.