Смотри на меня (СИ)

Глава 13

Манхеттен. 2012 год.

- Ммм, малиновый пирог! Ты просто чудо! И когда все успеваешь? - с восхищением глядя на жену, сказал Эштон Харт. Он сел за стол, потрепав по темным кудряшкам дочурку, которая с аппетитом уплетала манную кашу.

- Я купила его в кондитерской на Тайм-Сквер. Так что ты преувеличиваешь мои заслуги. - скромно улыбнулась Лейла.

- Ничего я не преувеличиваю. Наша мама умница, правда, Елена? - Эш подмигнул дочери.

- Ты же знаешь, как я не люблю, когда ты называешь меня наша мама. Я мама Елены, а не твоя. - раздраженно отозвалась Лейла. Улыбка в глазах Харта потухла. Он смотрел на жену с недоумением и тревогой.

- Ты чем-то расстроена? - сухо спросил он, отрезая кусок ароматного пирога.

- Да. - быстро ответила она, проведя рукой по темным волосам. Теперь, когда в моде снова были брюнетки, работодатели Лейлы посоветовали ей вернуть родной цвет волос. Она была не в восторге от этой идеи, но и ослушаться не могла, согласно условиям контракта. - Дункан звонил сегодня.

- И? - Эштон напряженно посмотрел в выразительные темные глаза жены.

- Он вызывает меня в Милан. На неделю моду. Его друг, известный дизайнер, хочет, чтобы я была ведущей моделью на показе.

- Ты же не манекенщица. - растерянно напомнил Харт.

- А кого это волнует? Мое лицо в тренде. Каблуки повыше и вперед. Черт, Эш, мне самой не хочется ехать. - Лейла порывисто вскочила из-за стола. Маленькая Елена вздрогнула, испуганно взглянув на мамочку.

- Да, недолго длился декретный отпуск. - мрачно констатировал Эштон. - Если он, вообще, был. Елене было всего полтора месяца, когда ты согласилась сниматься в очередной гребаной рекламе шампуней. И тогда Дункан заверил, что не потревожит тебя в течение полугода, но с тех пор ты постоянно мотаешься за ним по разным странам. И у него всегда “дело жизни и смерти”. Можно подумать, других моделей нет.

- Таких, как я - нет. - не без бахвальства ответила Лейла.

Эш замер с открытым ртом. Подумать только - она еще и гордится тем, что ее используют, как рабыню.

- Когда мы с тобой поженились, ты заверила меня, что работа не будет мешать семейной жизни. А теперь у нас есть дочь, которой необходимо твое внимание и забота. Ты не видишь, что ничего не получается? - сдержанно спросил Эштон, старательно подбирая слова. После рождения Елена, Лейла внезапно стала очень плаксива и обидчива, и временами Харту казалось, что у него не один ребенок, а двое, и старшая дочь никак не хотела взрослеть.

- Что ты имеешь в виду? - изобразив недоумение, поинтересовалась Лейла.

- А то, что ты часто оставляешь нас одних. Чего тебе не хватает? Ты достигла всего, о чем мечтала. Может, хватит?

- Ты смеешься? Это только начало. Прости, но рождение дочери - это не предел возможностей и желаний. Я люблю Елену больше жизни, но отказываться от карьеры не намерена. Посмотри вокруг, все так живут. Давно пора обзавестись няней, а не дергать Сьюзен.

- Господи, я ушам своим не верю. Ладно, я готов терпеть, когда ты работаешь в пределах Нью-Йорка, я и сам иногда засиживаюсь в банке до полуночи. Но как ты сама объяснишь Елене, почему тебя не будет рядом с ней целую неделю?

- Но я же вернусь! - упрямо стояла на своем Лейла. Девочка, напуганная повышенным тоном родителей, забралась на колени к Эштону, обнимая его маленькими ручонками.

- Ладно. Я не хочу ругаться в присутствии дочери. Езжай в свой Милан. Но это в последний раз, Лейла. - строго сказал Эш. - И я не шучу.

- Грозишь разводом? - усмехнулась Лейла, откинув назад темную гриву волос. Карие глаза вызывающе сверкали. - Ты никогда не осмелишься подвергнуть Елену подобному стрессу. Ребенку одинаково нужны оба родителя.

- Вот именно. - мрачно подтвердил Харт, вытирая рот дочери салфеткой, и ласково ей улыбаясь. - Ну, что, малыш, гулять пойдем?

Лейла разочарованно вздохнула. Эштон, как всегда, уходил от проблем, вместо того, чтобы решать их.

- Ты с нами? - подняв на жену глаза, спросил он.

- Конечно. - кивнула она, смягчившись. - Эш, мне очень жаль, что так вышло. Я не просилась в Милан. Мне тоже сложно уезжать от вас надолго.

- Я знаю. - Харт встал, держа дочь на руках. - Не будем ссориться. Я позвоню Сьюзен, она присмотрит за Еленой, пока мы оба работаем. И поверь, ей совсем не в тягость.

- Да, я сгоряча ляпнула. Сьюзен для нас, как ангел хранитель. Мы бы без нее пропали.

Утром Эштон собственноручно доставил жену в аэропорт, откуда она благополучно вылетела в Италию, пообещав звонить и писать каждую свободную минуту. Но Харт прекрасно знал, что таких минут у нее будет очень мало. Потом он завез Елену к отцу, где девочку уже ждала заботливая и безотказная Сьюзен Митчелл. В офис Эш поехал вместе с отцом, который заметив безрадостное настроение сына, старался не задавать лишних вопросов. Не выдержав внутреннего напряжения, Харт заговорил сам.

- Я сказал Лейле, что в последний раз отпускаю ее. Но мне кажется, она не воспринимает мои слова всерьез.

- Женщины не любят ультиматумов. Запрети ей что-то, и она непременно захочет нарушить запрет. - решил пофилософствовать Морган. - Будь хитрее. Тут важна мотивация. Заставь ее поревновать.

- Нет. - категорично качнул головой Эш. - Я не хочу играть на чувствах Лейлы.

- Но она не боится играть на твоих. - резонно заметил отец. Харту нечего было возразить. Он понимал, почему не может проявить достаточную твердость и мужскую настойчивость в отношениях с женой. Только отцу сказать правду не мог, не хватало смелости. Возможно, Морган и догадывался об истинных причинах срочного отъезда Розмари в Майами, и ее нежелания присутствовать на традиционных семейных сборищах, но напрямик этой темы никогда не касался, как и остальные члены семьи. Эш узнавал о судьбе Розмари только через отца, когда тот сам начинал хвастаться ее успехами. Сначала Эштону было очень сложно, словно с ее бегством умерла частичка его сердца, а потом он понял, что Мари все сделала правильно. Не могли они оставаться в одном штате, в одном городе, не подвергаясь постоянному соблазну. Они измучились бы сами и заставили бы страдать Лейлу. А так? Так страдал только он. Но к этой боли Эш привык.

Как и к чувству вины за те несколько месяцев после свадьбы…. Ложь Розмари о ее мнимом воссоединении с Миком развеялась сразу после возвращения Эштона и Лейлы из свадебного путешествия. И понеслось! Узел, который, Эш и Роз, казалось, навсегда разрубили, завязался еще туже. Эштон недолго думая, поехал к Мари требовать объяснений ее лжи. А чем все закончилось, не сложно представить. На полу в гостиной, на диване, в спальне, в душе, снова в спальне и так по кругу. Они не могли остановиться, продолжая терзать друг друга, как физически, так и морально. Четыре месяца безумного преступного и греховного союза за закрытыми дверями ее дома. Эш находил тысячи причин сбежать из-под бдительного ока юной новобрачной, чтобы пасть в объятия той, которая не переставала владеть его сердцем. Сотни лазеек, и миллионы оправданий, но ни одного разумного объяснения происходящему. Розмари первой разорвала порочный круг. Как всегда, трезвый расчет взял верх над эмоциями. Она сказала, что больше не хочет разрушать его семейную жизнь ( не поздновато ли для сожалений?), и всем будет лучше, если она уедет на время. Позже Эш нередко задумывался, а не связан ли был отъезд Мари с неожиданным известием Лейлы о ее беременности. Могла ли его жена сначала поделиться счастливой новостью с Розмари? А, если и так, то, что, в конечном счете, изменилось бы, узнай он правду? Смог бы он оставить Лейлу, попроси его об этом Мари? Нет, конечно, нет. Елена - самое лучшее и важное, что случилось с ним. Чудо, подарок судьбы. Единственный лучик света среди хаоса жизни. Якорь, который способен удержать и дать силы идти вперед.

А Розмари…. Они слишком запутались в своих отношениях, слишком увязли, став преступниками, предателями. И Розмари сделала то, на что Эштон не скоро решился бы. Единственный верный выход из сложившихся обстоятельств. Но почему же, до сих пор, спустя два года, Эштона Харта не покидает тяжелое въедливое чувство, что Розмари предала его, бросила, струсила, сбежала. Ее ложь повинна в том, что все так закончилось. Он бы не женился на Лейле, скажи она ему правду о Мике Фрейзере и своих истинных чувствах. Она подтолкнула его к решению, а потом заставила пожалеть о содеянном. Нет, Эш не снимал с себя ответственности и признавал собственное малодушие и нерешительность. Его никто не тащил под венец. И изменял жене он по своей воле. Розмари виновата только в том, что в ее присутствии он теряет контроль над своими чувствами и мыслями, позволяет ей делать все, что она пожелает. Поэтому Розмари уехала. Освободила его….

Но свободен ли он?

Елена - залог его свободы, награда за душевные муки. Винить некого и не в чем. Все сложилось именно так, как должно, как нужно…. Ему дарован маленький ангел. Вот он предел мечтаний, и долгожданное забвение.

- Отец, ты не будешь против, если я останусь сегодня у вас с Сьюзен? Не могу ночевать в пустом доме. - очнувшись, Эш заметил на себе вопросительный взгляд Моргана. По всей видимости, он о чем-то спрашивал его, но так и не дождался ответа. - Прости, я задумался.

- Не бери в голову. - махнул рукой Митчелл. - Конечно, ты можешь остаться, сколько пожелаешь. Мой дом - твой дом.

- Спасибо.

- Не за что, сынок. Когда вы с Еленой рядом, я чувствую себя счастливым стариком. Дед, отец - не думал, что дождусь подобной радости. А за Лейлу не волнуйся. Она молодая еще, энергия бьет ключом. Все наладится. Ей наскучит эта свистопляска. Семья - самое важное в жизни. Только осознание извечных истин не ко всем приходит одновременно. Просто подожди. Пусть потешит свое самолюбие.

- Лишь бы недолго пришлось ждать. - мрачно заметил Харт, снова вспомнив о Розмари. К ней осознание извечных истин не пришло до сих пор. Отец, видимо, тоже вспомнил о блудной дочери, и сразу как-то приуныл, в глаза закралась грусть.

- Всему свое время, Эш. Лейла любит тебя, любит Елену. У нее хватит ума разобраться, что для нее важнее.

- Хотелось бы разделить твою уверенность.

- Давай, не будем о грустном. Ты еще не решил, как отметишь свой юбилей? Уже скоро. Полтора месяца осталось. Тридцать лет, а ты уже полностью состоялся. Карьера, дом, семья, дочка. Есть, чем гордиться. Закатим пир на весь мир? Соберем, наконец-то, всю семью вместе. Розмари позовем. На этот раз она не сможет отвертеться. И пора ей уже познакомиться с племянницей.

- Я думаю, что она снова найдет повод не приехать. - сухо ответил Эш.

- Пусть только попробует. Выставка ее прошла на “ура”. Можно и паузу сделать. Я же знаю, как ей хочется взглянуть на Елену.

- Розмари периодически присылает ей подарки.

- Подарки! Это ерунда. Пора уже браться за ум и своих детей рожать, а не картинки малевать. И быть ближе к семье, глядишь и в мозгах проясниться. Не пойму, что с ней такое. Вроде, мы с Мелони любили ее, оберегали, баловали. Идеальное детство, никаких потрясений. И на тебе… - Морган огорченно покачал головой. Эш отвел глаза. Говорить о Розмари он не любил. Ни к чему раздувать тлеющие угли. Не женщина, а Ящик Пандоры, никогда не знаешь, что она выкинет в следующий раз. Он скучал по ней безмерно, но и видеть ее - было выше его сил.

- Я иногда думаю, что, может быть, дело в генетике? - задумчиво предположил Морган. - Мы с Мэл никогда не пытались выяснить, кем были биологические родители Розмари. Смысла не видели. А Роз говорила нам, что ничего не помнит до того дня, как Мелони приехала в приют и забрала ее. Может, и так, а, может, самозащита включается. Кто знает, чего ей пришлось натерпеться в приюте. Наверно, это каким-то образом сказывается на психике. В детстве многие даже незначительные стрессы могут иметь долгоиграющие последствия. Мы никогда не скрывали от Розмари правду, а, наверно, стоило. Придумали бы легенду, и она не чувствовала бы себя брошенной.

- Очень жаль, что вы не догадались поступить именно так. - с горечью кивнул Эштон. Да, многих проблем удалось бы избежать. И он считал бы Розмари родной сестрой, и любил бы ее соответствующе. Да, Морган и Мелони сглупили, решив не сохранять в тайне происхождение Роз.

- Но нам казалось, что каждый человек имеет право знать правду о себе.

- А как же ложь во имя спасения?

- Поздновато теперь рассуждать. Что сделано - то сделано.

- Да, тут ты прав, отец.

Майами.

Розмари не хотела открывать дверь Даниэлю Фонтейну, и не открыла бы…. Бы, как всегда, помешало. После череды звонков, букетов белых орхидей, и подарков с открытками, где он вымаливал у нее прощение, Дин решил воспользоваться безотказным козырем. И пришел не один, а с сыном. Знал же, что Розмари неровно дышит к мальчику, да и Ноэль успел к ней привязаться. Конечно, она не могла просто взять и оставить на пороге ребенка, не смотря на то, что его отец - подлец и насильник.

- Привет. - на лице Даниэля застыла неуверенная виноватая улыбка, а Ноэль прошмыгнул мимо Розмари, и побежал прямиком на кухню, уже зная, где она хранит сладости.

- Эй, молодой человек, а поздороваться? - не удостоив Фонтейна и взглядом, Роз направилась вслед за малышом.

- Привет, Роза. - широко улыбнулся мальчик, вытягивая шею и заглядывая на стол, на котором возвышалась ваза с конфетами. Роз рассмеялась и подала ему вожделенное лакомство. Ноэль обхватил вазу обеими руками и, довольный до безобразия, уселся на маленький кухонный диванчик у окна. Зашелестели обертки. Розмари с умилением наблюдала, как маленький человек уплетает конфеты, на мгновение позабыв, что совсем рядом, в дверях застыла мрачная тень его отца.

- Роза, давай поговорим. - напомнил о себе Дин Фонтейн. Она повернулась, и лицо ее сразу изменило выражение. Холодная непроницаемая маска.

- Ты уже достаточно мне сказал, Даниэль. Или у тебя еще остались в запасе оскорбления? Думаю, что в присутствии Ноэля до физической атаки не дойдет, так что я, можно сказать, в сравнительной безопасности.

- Роз, ты же знаешь, что я никогда бы не опустился до подобного…. - тихо проговорил Дин, сверля на нее взглядом побитой собаки.

- Да, черт возьми, я действительно так думала. - усмехнулась она, чувствуя, как внутри поднимается буря.

- Прости, я не знаю, что на меня нашло. Сэм … Это она во всем виновата. - пробормотал Фонтейн, делая шаг вперед, а Розмари - назад.

- Маленькая неуклюжая девчонка разбудила твоих демонов, и ты с радостью выпустил их на меня?

- Я этого не хотел. Накатило….

- А сейчас откатило? - Роз вздернула подбородок. - Хвост прижало, да? Совесть заела?

- Еще, как. - кивнул Дин. - Ни есть, ни спать не могу. В голове только одна картина… Ненавижу себя, даже больше, чем ты - сейчас.

- Охотно верю, только помочь ничем не могу. - запальчиво ответила Розмари.

- Пожалуйста, Роз. Не представляешь, как мне хреново из-за того, как я себя повел с тобой. Все, что я наговорил, лично к тебе не имеет никакого отношения. Клянусь, что подобного не повториться.

- Я не собираюсь проверять, слетишь ты снова с катушек или нет. - она покачала головой.

- Проси, все, что хочешь. Любое желание. Что душе заблагорассудиться, я все для тебя сделаю. - не отступал Даниэль. Розмари поджала губы, пристально глядя в исполненное чувством вины лицо. Парень действительно раскаивается. Но ей-то от этого ничуть не легче. С другой стороны, им было не так плохо вместе, и Дин не напрягал ее, пока…. “Пока” все изменило.

- Нам обоим нужно научиться прощать, Розмари. Нельзя жить, постоянно испытывая гнев, обиду и презрение. - с чувством настойчиво начал Фонтейн. - Все ошибаются. Я причинил тебе боль, но готов исправить ошибку. Я осознал, раскаялся. Я клянусь, что больше никогда подобного не повториться. Даю слово. Поверь мне, Розмари. Если ты сейчас мне не поверишь, то для меня все кончено. Слишком много грехов на моей совести. Дай мне шанс искупить хотя бы один.

Розмари опустила голову. Да, несложно выгнать его и стереть из памяти, как неприятный инцидент, куда тяжелее, выслушать, понять и простить. Быть милосердным всегда непросто, особенно, когда затронуты личные чувства, самолюбие и гордость. А, может, стоит научиться? Принять случившееся, как урок, испытание….

- Я не знаю, Дин. - неуверенно проговорила Роз. - Я вижу, что ты искренен, и здорово переживаешь, но и ты меня пойми. Не могу я вот так сразу все забыть и простить. Понадобиться время.

- Сколько угодно. - улыбка осветила красивое лицо Фонтейна. Облегчение и благодарность в синих глазах. Как противостоять? Как сохранить в душе праведное негодование?

- Ладно, посмотрим. Но не жди от меня многого. Я не уверена, что у нас еще что-то может срастись. У тебя столько тараканов, что никакой Дихлофос тут не поможет. Я не -спасатель душ, меня саму впору спасать.

- Меня не нужно спасать, Роз. - печально заглянул в ее глаза Дин. - Боюсь, что это невозможно. Я прошу простить меня.

- Но сначала и ты научись прощать. Саманта имеет право видеть Ноэля. Мальчик прожил с ней большую часть своей жизни. Она любит его. Детям необходима любовь близких. Ты, как никто другой, должен это понимать. И, уж если ты обещал исполнить любое мое желание, я дам тебе такой шанс. Ты находишь пути примирения с Самантой, а я забываю о неприятном инциденте. По рукам? - Роз вопросительно взглянула в помрачневшее лицо Фонтейна. Ее просьба была ему не по душе, но отказать он не мог.

- По рукам.