Сначала кофе

Глава 14. Любители голодранцев

Утром в понедельник Кир, как обычно, встав с петухами, отправился в тренажерный зал, который располагался на первом этаже. Я подремала, пока он занимался, а пока принимал душ, встала, чтобы быстро приготовить омлет. Хотелось начать день вместе.

Управившись с едой, я пошла за ванную, где, наконец, узнала секрет укладки Нечаева. Кир выдавил что-то из бутылочки на руку, растер между ладонями и провел по влажным волосам несколько раз.

— Серьезно? — не выдержала я. — И после этого у тебя волосы весь день торчат?

— Вроде того, — засмеялся он мне через зеркало.

— Ненавижу тебя, — буркнула я.

Кир снова мне улыбнулся, чмокнул в макушку.

— Там омлет на плите, — бросила я ему в спину.

— Как здорово, когда тебя так сильно ненавидят, что готовят завтрак, — хохотнул он, шлепнув меня по попе. — Давай быстренько тут, чтобы не остыло.

Кирилл вышел, оставив меня умываться и чистить зубы.

Когда я сделала все свои дела и вышла из ванной, то сразу услышала голоса, которые уже были на грани криков.

— Это абсолютно не твое дело, где я ночую и с кем, — раздраженный голос Аллы.

— Боюсь, пока ты живешь в моем доме, я имею право быть в курсе, — угрожающим тоном Кирилл.

— Ни черта ты не имеешь. Что за бред, Кирюш? Ты совсем головой поехал со своей работой? Я думала, Аська из тебя сделает человека, но нет… Даже ей не удалось.

— Не приплетай сюда Асю и работу. Мы о тебе говорим и твоем… Этом…

Меня резануло по живому то, как Кир говорил о Жене. А он говорил именно о нем.

— Не понимаю, зачем мы вообще говорим обо мне и Жене, — подтвердила мои догадки Алла.

— Все ты понимаешь, Ляль. Ты не настолько тупая. Дура, конечно, но не безнадежная.

— Можешь оскорблять, сколько хочешь, братик. Меня не трогает.

— Серьезно? Тебя вообще ничем не прошибешь? Хватит, Ляль. Развлеклась и хватит. Я не желаю, чтобы ваши отношения продолжались и развивались.

«Да почему?» — мысленно воскликнула я.

— Да почему?!! — вторила мне Алла.

— Ты прекрасно знаешь причину.

— Потому что у него нет миллионов? Он не нашего круга?

— Именно. Он оборванец, Ляль. Живет с девчонкой на съемной хате, за душой ни гроша, перспектив никаких.

— О, как всегда, накопал досье, Кир? Молодец. Ты в своем репертуаре. А сам при этом оформил Асе доступ в дом. Чем интересно они с Женей отличаются? Почему тебе можно, а мне нельзя?

— Ты прекрасно знаешь причину. Я контролирую ситуацию и уж точно не собираюсь жениться.

У меня чуть сердце не остановилось. Не скажу, что я намылилась замуж за Нечаева, но он отрицал возможность женитьбы таким тоном, словно я не человек, а резиновая кукла, свадьба с которой была бы абсурдом и посмешищем.

— Кир, я ошиблась. Это было один раз. Сколько можно? — уже чуть не плакала Алла.

— Да, Ляль, сколько можно выбирать себе в любовники голодранцев без роду и племени?

От снобизма и пренебрежения, которое источал Кирилл, меня затошнило. Голодранцы? Вот значит, кто для него я и Женя.

— Ты омерзителен сейчас, — выпалила любительница голодранцев. — Я не желаю продолжать этот разговор.

Даже на втором этаже было слышно, как она яростно стучит шпильками по паркету, направляясь к двери.

— Алла, я не шутил про магазин, — окрикнул ее Кирилл.

— Да подавись. Я с удовольствием посмотрю, как ты угробишь его.

Она ушла. Кирилл повернулся к кухонной зоне и увидел мня, спускающуюся по лестнице. Я шла, как зомби. Казалось, что сейчас Нечаев должен и меня отчитать. Хотя бы за то, что я подслушивала и не скрывала этого. Правда, они орали так, что слышно было и соседям, наверно.

— Мы не будем говорить об этом, — тут же отрезал Кир. — Садись за стол.

На его лице застыла маска гнева. Меня пугал такой вид, но еще больше наводила страха жуткая боль, которая сковала все тело. Я даже сказать ничего не могла, молча села, придвинула тарелку, взяла вилку.

Единственные звуки, которые были слышны следующие пятнадцать минут — это касания металла приборов к тарелкам.

— Я поеду с тобой в город. Подбросишь? — спросила я, справившись с завтраком. — Только сумку возьму.

Я планировала остаться еще на одну ночь, но после услышанного совершенно не хотелось проводить в доме Кирилла день, дожидаясь его благословенного возвращения.

— Ты не собиралась, — подметил он.

— Передумала. Если тебе сложно, доберусь как-нибудь.

Я встала, чтобы пойти одеться и за сумкой, но Кирилл поймал меня.

— Перестань, пожалуйста. Я с тобой не ругался.

— Но ты много чего сказал, Кир. Я так и не поняла, в чем разница между одним голодранцем и другим?

— Разница есть, и ты тут ни при чём. Все дело в моей сестре.

— Больше похоже, что дело в тебе.

Я упрямо попилила наверх, оделась быстро и через три минуты снова спустилась. Кирилл допивал кофе.

— Останься, — попросил он.

Я упрямо помотала головой.

— Ведешь себя, как ребёнок.

— Я и есть ребенок. Но раньше тебя это устраивало.

— Меня и сейчас устраивает. Останься, Ась. Поговорим вечером спокойно.

Мои ноги вросли в землю, хотя сердце кричало: «Останься, дурища. Что ты творишь? Как ты будешь без него?».

Прежде, чем я сломалась, Кир разозлился.

— А, как хочешь, — бросил он, открывая дверь. — Поехали.

В машине он не сказал мне больше ни слова. Я тоже помалкивала, уставившись в окно, смотрела, как пролетают мимо деревушки пригорода, а потом дома спальных районов. Кирилл высадил меня у дома, не попрощавшись. Глотая слезы, я вошла в квартиру и проревела остаток дня, пока не пришел Женька. Он был не один. С Аллой. А Алла была с чемоданом.

— Ась, ничего, если Алка у нас поживет? Спросил сразу Женя.

— Это ненадолго, Ась, — тут же включилась Алла, — пока у меня…

— Ремонт, — закончила я. — Без проблем. Я не против.

— Спасибо.

— Не за что.

Я ушла к себе, но через полчаса в дверь постучали.

— Ты все слышала, да? Сегодня утром? — спросила Алла, когда я разрешила войти.

— Да. Пожалуй, даже больше, чем хотела.

— Прости, Ась. Это все я виновата.

— Ты тут при чем?

— При всем, — обреченно выдохнула Алла, присела на кровать. — Вы поссорились тоже?

— Нет. Я просто ушла, а он не остановил.

— Под горячую руку, в общем. Черт, Ась, наши разборки не должны влиять на ваши отношения.

Я усмехнулась.

— Да нет у нас отношений, Аллусь. Я же не дурочка.

— Ты из-за его слов о женитьбе обиделась?

— Я не обиделась. И уж точно не на женитьбу. На голодранцев. За Женьку обидно.

Алла снова вздохнула.

— Знаешь, Кир отчасти прав, — выдала она неожиданно. — Он резко выразился, но имеет право не доверять мне. Я… я была замужем. Неудачно. Брат разгребал последствия.

Меня ошеломили такие новости.

— Как? Что? Ты…?

— Да, я, Ась. Это, конечно, не дает Кириллу права вешать ярлыки на всех мужчин, с которыми я встречаюсь, но он это делает. А ты тут ни при чем, правда. Он бесится исключительно из-за нас с Женей. Такой уж он…

— Засранец, — закончила я за нее.

Алла усмехнулась.

— Я хотела сказать тиран и деспот, но засранец тоже подойдет.

— А магазин? — вспомнила я угрозы Кирилла.

— Пусть забирает. Буду дома работать. У меня достаточно большая база клиенток. В крайнем случае, пойду шить парашюты на фабрику. Или в ОТК по матрасам. Представлю, что у меня нет брата Рокфеллера.

Алла шутила, но я понимала, что она не верит то, что Кир заберёт у нее любимое дело. Меня подмывало расспросить ее о неудачном браке, но Алла быстро закончила разговор и оставила меня одну.

Я плохо спала ночью, мучаясь из-за размолвки с Кириллом, в которой, похоже, повела себя как мнительная дурочка. Меня задели его слова сильнее, чем я признавалась ему, Алле, даже себе. Не о голодранцах (хотя это тоже выбесило), а что он не собирался на мне жениться. Нет, я не была одержима свадьбой. Тем более понимала, что с Кириллом мне это счастье точно не светит. Но услышать это было больно. Он словно подтверждал, что не любит меня, что все баловство, забавы ради. Это приземляло и обесценивало тепло, которое было между нами.

В голове на повторе крутился голос Укупника со старинной песней «Я на тебе никогда не женюсь».

Привыкнув к навязчивости Кирилла, я с самого утра ждала от него звонка или сообщения, но телефон молчал. На работу я приехала сонная и вялая. Часы до обеда тянулись, словно годы. Мне не терпелось увидеть Кирилла, поговорить. Он ведь не мог так быстро от меня отказаться. Да, злился вчера, но сегодня должен отойти. Я же отошла.

Нечаев не приехал. К вечеру стало ясно, что его не стоит ждать на обед. Только толпа народу в зале и нескончаемая беготня не позволяли мне расклеиться. К концу смены я едва держалась на ногах и себя в руках. Недосып, усталость и растрепанные чувства превратили меня в зомби. Я чуть не заснула, присев отдохнуть ближе к концу смены.

— Ась, спишь что ли? У тебя телефон вибрирует. — Потрепала меня по плечу Катя.

— Да, спасибо, — очнулась я, вздрогнув, поспешила достать мобильный.

Кирилл.

— Алло, — ответила я нейтрально.

— Привет. На работе, да? — Он тоже не подавал виду. Наверно, это хороший знак.

— Ага.

— Я подъеду, выходи на задний двор.

— Хорошо.

Снова отказавшись ехать со всеми, я вышла на заднюю парковку. Машина Кирилла уже стояла. В свете фонаря я увидела, что он опять потягивает кофе.

— Не стоило тебе так поздно приезжать, — отругала его я вместо приветствия

— Все равно работал, — соврал Нечаев.

— Даже ты не настолько чокнутый, чтобы работать до часу ночи.

Кирилл улыбнулся.

— Ты так хорошо меня знаешь.

— В машине жарко, а ты обычно выставляешь двадцать два градуса на климате. И пустой стакан кофе вставил в полный. Значит, давно тут сидишь.

— Какая ты умная, зайчишка, — засмеялся он. — А у меня, похоже, слишком много пунктиков.

— Почему не приехал сегодня обедать? — зачем-то стала допытываться я, как сварливая жена.

— Хотел дать тебе время, пространство. Да и себе тоже. Нам обоим нужно было немного остыть.

— И как? Удалось?

— Тебе — похоже, — подметил Кир.

— А тебе?

Он с шумом выпустил воздух через нос. Видимо — нет.

— Ась, я не хочу ругаться из-за Аллы. Это наши с ней разборки.

— Она сказала, что была замужем и развелась, — выпалила я.

— О, вот как. Вы виделись?

— Она живет у нас теперь.

— Я должен был догадаться.

— Кир, я отчасти тебя понимаю, но…

— Серьезно? — перебил Нечаев, повышая голос. — Понимаешь?

Я вжалась в сиденье. Не могу терпеть, когда на меня кричат. Тем более, когда я не виновата.

— Прости, — тут же осекся Кир.

Он зачесал рукой волосы назад, подняв со лба непослушные пряди. Поставив стакан в держатель, Нечаев завел машину.

— Поехали отсюда.

Я не возражала. Спать хотелось жутко, поэтому снова не отказалась, когда Кир предложил взять еще кофе. Мне бы стоило поехать домой отоспаться перед сменой, но сильнее отдыха хотелось быть с Нечаевым. Даже недолгие мысли о расставании причиняли жуткую боль. Я хваталась за соломинки, чтобы не злиться на него. Чтобы оправдать его слова. Мне было стыдно за свою слабость, но я не хотела его терять. Совсем не хотела лишаться этих губ, этих рук. Я любила Кирилла так сильно, что не могла позволить себе идти на поводу у гордости. Если таков был его план — влюбить себя глупую девчонку, приручить кусачую зверушку, а потом играть с ней, пока не надоест — он преуспел.

Кир протянул мне стакан, но не спешил трогаться с парковочной зоны. Он постучал по рулю, глядя в лобовое стекло, пожевал нижнюю губу, выдохнул, словно решился на что-то. Заговорил:

— Лялька в клубе познакомилась с парнем. Вышла за него замуж спустя два месяца. — Кирилл взглянул на меня. — Ей было, как и тебе сейчас. Двадцать лет. Я был по уши в бизнесе и не особенно с ней общался. Родителей и меня они поставили перед фактом. Алла и слышать ничего не хотела о проверке чувств и прочих формальностях, которые не чужды нормальным людям. Отец пытался ее образумить, мать тоже отговаривала, а мне было все равно. И вроде все у них нормально было, хотя он никак не мог устроиться на работу. Молодой специалист. Достойную должность найти не так и просто. Лялька выиграла какой-то конкурс. О ней все газеты писали, клиентская база росла, как на дрожжах. Она подняла цены, а я ссудил ей денег на покупку помещения.

— Ссудил? — уточнила я, проглотив обжигающий кофе.

Кир послал мне улыбку.

— Дал, — поправился он. — Я знал, что вернет. Она упертая до невозможности.

— Есть в кого, — буркнула я в стаканчик перед глотком.

Кир, конечно, услышал, но виду не подал, лишь кратко хмыкнул.

— Я не очень понимаю, к чему ты про деньги упомянул.

Нечаев развернулся ко мне и, глядя в глаза, жестко отчеканил:

— Потому что это подобие мужика подал на раздел имущества через два года. Пока они были в браке, Алла купила машину, квартиру. Да и дела у нее шли отлично. Бизнес тоже был частью спора. В итоге этот хрен забрал квартиру и еще отсудил круглую сумму. Магазин Алла отстояла, потому что мой юрист по левой оформил документы заёма очень задним числом. По бумагам теперь я официальный владелец помещения по закладной.

— Кир, это же не повод угрожать ей.

— А что я еще могу, Ась? Она же не слышит по-хорошему.

— С чего ты взял, что она вообще должна тебя слушать? Это ее дела, ее жизнь, — начала я заводиться.

— Наделала уже дел, так что пусть слушает. Родители сейчас в Италии. Кто еще ее образумит?

— Это смешно, Кир. Они ведь с Женькой едва знакомы.

— Так и с тем товарищем она очень недолго тянула. Кто мне даст гарантии, что история не повторится?

— Я.

— Очень мило, зайчишка. — Кир похлопал меня по коленке. — Только ты пристрастна.

— Женька отличный парень.

— Угу. Хоть сто раз отличный. Иногда из-за денег у людей сносит крышу, Ась. И они творят то, что от них совсем не ожидал. И вообще, неудачник он. Женька ваш.

За Женьку мне стало обиднее, чем за Аллу.

— Как ты смеешь вообще так говорить? Если он деньги лопатой не гребет, значит неудачник? Я тоже неудачница, по-твоему?

— Ты девочка, Ась. Это совсем другое.

— Почему другое? Что за двойные стандарты? Оба мы голодранцы-неудачники, — продолжала кипеть я. — Мне с тобой рядом тоже нечего делать.

— Не надо равнять всех, — парировал Кирилл. — Мужчина обязан быть успешным. Он должен зарабатывать, должен заботиться о своей женщине. А девочкам можно просто любимым делом заниматься, не задумываясь о деньгах. Не знаю, сколько у вашего сисадмина оклад, но полагаю, Лялька имеет в месяц раза в три больше.

— Звучит, как приговор, — фыркнула я.

— Потому что так и есть. В их отношениях нет перспектив из-за материального неравенства. Рано или поздно это проявится.

— А у нас значит вагон перспектив, потому что я задрипанка, а ты сельский Рокфеллер?

— После таких фраз я совсем не могу думать о перспективах. Но вагон проблем нам точно обеспечен с твоим рвением вечно спорить и вмешиваться в мои дела.

Я закусила губу, чтобы не наговорить гадостей, и надулась. Да, очень зрелая позиция, но мне и не тридцать четыре, а двадцать.

Кирилл, видимо, посчитал, что разговор закончен, и завел машину. Он привез меня к дому, и прежде, чем я успела гордо удрать, стал целовать меня. Это работало лучше всех объяснений и уговоров. Мне стало плевать на Женьку, на Аллу, на наше неизбежное неравенство во всех возможных плоскостях. Гори все огнем, только пусть не прекращает.

— Давай не будем ругаться из-за других людей, — проговорил Кир мне в губы. — Мы и друг другу прекрасно выносим мозг. Особенно ты.

— Особенно ты, — вернула я ему любезность. Даже не пыталась более быть серьезной и обиженной. Зачем? Пусть я глупая, импульсивная, мнительная, но лицемерить больше не буду. Это пройдённый этап.

— Заберу тебя завтра, ладно? — уточнил Нечаев аккуратно.

— Давай сама приеду. Зачем тебе мотаться? — я решила быть милой и внимательной.

Он сегодня ждал меня, хотя мог отложить разговор до выходных. Моих или его. Или просто забыть, что я есть на этом свете.

Надежда снова затеплилась в моем сердце. Я не просто увлечение. Кир дорожит мной, нашими встречами. После ссоры как нельзя остро я почувствовала, что мы не просто партнеры по постельным забавам. У нас отношения. Над ними придется работать, их придется беречь и лелеять, но они есть.