Сначала кофе

Глава 15. В первую очередь — человек

Как и обещала, я приехала к Кириллу на следующий день и застала его в постели с ноутбуком. Он клевал носом и тер глаза, пока я умывалась и чистила зубы перед сном.

— Еле дождался тебя, зайчишка, — признался Нечаев, тут же сворачивая работу.

— Мог бы не ждать, — мурлыкала я, целуя его кратко, чтобы не увлекаться. — Я бы посветила телефоном.

— И не получить поцелуи? — возмутился Кир.

Он прихватил меня за попу, но тут же отпустил, потому что зевнул. Заразившись от него, я тоже чуть не порвала рот.

— Я бы съел тебя, но боюсь, ты отключишься в процессе даже самого фееричного секса.

— Фееричного? Ты такого высокого мнения о своих способностях, — поддразнила я, забираясь к нему под одеяло.

— Утром ты пожалеешь об этом, — пообещал Кир, погасил лампу и почти сразу засопел.

Кажется, я только закрыла глаза, а уже настало утро, и ладони Нечаева скользили по моему телу, начиная заставлять жалеть обо всем нелестном, что я когда-либо говорила в его адрес.

Я бесстыдно терлась попой о его пах, побуждая не медлить, но Кирилл долго изводил меня, гладя, целуя плечи и спину, растирая и пощипывая, кусая и водя языком. Нужно было напомнить, что он спешит в офис, что нужно поторапливаться, но у меня не было сил складывать слова в предложения. Только скулила, мычала и звала его по имени, прося еще и больше и сжалиться надо мной наконец. Он дал мне желаемое, когда я почти кричала в потолок от перевозбуждения. Даже этого Нечаеву было мало. Он сгреб меня в охапку и потащил с собой в душ. Там уже было не до игр и растягивания удовольствия. Кир прижал меня к стенке, прихватил за бедро, чтобы получить лучший доступ и проник сразу глубоко, двигался быстро, мощно, словно пытался выбить дух. Я цеплялась за него, царапая спину, висла на шее, буквально подпрыгивала, чтобы встречать его, отвечать, быть еще ближе, чувствовать сильнее, острее.

— А еще говорят, что секс для мужчины не так уж и важен, — оговорилась я, словно между прочим, жуя сэндвич. Сна после душа не было ни в одном глазу, и спустилась позавтракать с Киром и проводить его заодно.

— Это кто такие глупости говорит? Импотенты? — поддержал беседу Нечаев.

— Женька, — сдала я соседа, почему-то ни капли не задумавшись.

Кир приподнял бровь, глядя на меня скептически. Да уж, Андреев, страстно целующий Аллу, задирающий подол ее платья вряд ли был похож на импотента или мужчину, которому совсем не важен секс. И это я еще не говорила Кириллу, что они виделись второй раз в жизни. Возможно, Кирилл был отчасти прав. Алла та еще авантюристка. Пусть сами разбираются. Больше не полезу в их семейные разборки.

Прежде, чем уйти, Кир подошел ко мне, крутнул высокий барный стул, чтобы я оказалась к нему лицом, положил руки мне на бедра.

— Ась, — заговорил он, заглядывая мне в глаза, обжигая своими углями, — давай договоримся. Если мы ссоримся, ты больше не убегаешь.

Я сжала губы, не зная, что сказать на это. Кирилл продолжил, апеллировать аргументами:

— Мы оба взрываемся за секунду, но и отходим быстро. Так что давай брать маленькую паузу, чтобы остыть. Мне не хватало тебя. Уверен, все можно было решить в понедельник вечером. А так, только время потеряли.

— Пытаешься уговорить меня остывать здесь, а не у себя, чтобы потом мириться с помощью секса? — раскусила я его план.

Кир не спорил.

— Не исключено. Более того, если мы не остынем, то сможем выпустить пар в спальне, а потом уже выяснять, кто прав.

— Боже, какой ты хитрый, Нечаев, — рассмеялась я, поправляя ему галстук, смахивая с пиджака несуществующие пылинки.

— А как с тобой еще? До вечера.

Он подмигнул, чмокнул меня в губы, взял портфель и вышел.

Вроде бы между нами все наладилось, но меня не оставляло какое-то странное предчувствие. Словно это был первый звоночек. Мы слишком разные. У нас слишком мало общего. Разве что страсть и темперамент, но ведь на этом далеко не уедешь. Я боялась признаться даже себе самой, что хотела бы ехать с Кириллом до самого конца. Но ум категорически отказывал мне в надежде на такие перспективы, а сердце упрямо строило карточные домики из иллюзий.

В таком раздрае между разумом и чувствами я пребывала постоянно. Очень скоро мои тревоги стал подпитывать и Кирилл. Он часто теперь был хмур и мрачен, иногда мог молчать весь вечер или за обедом не сказать мне ни слова. Дома его дергали по работе чаще обычного, и очень много времени Нечаев проводил в кабинете, решая какие-то вопросы, просиживая за компьютером выходные и ночи будней. Часто до моих ушей доносилось имя партнера Кирилла. Он поминал Стерна преимущественно громко или через ругательства. Очевидно, у Нечаева были проблемы с бизнесом, а Макс Палыч не спешил помогать их решать.

Лишь раз я попыталась поговорить с ним о работе, узнать, что случилось. Он же делился со мной раньше. Пусть я не понимала ничего толком, но выслушать точно могла. Кирилл лишь отмахнулся.

— Все в порядке, зайчишка, — вымученно улыбался он. — С чего ты взяла, что у меня проблемы? Рабочий момент. Бывает. Не бери в голову.

Я старалась следовать его совету, но общаться с Кириллом, который решает рабочие моменты, было непросто. Общаться — это полбеды. Мне не привыкать, что он придирается по мелочам или огрызается на пустом месте. Я была в состоянии сдерживать себя и не хамить в ответ, понимая, что у человека непростые времена. Но при этом Кир совершенно слетел с катушек по интимной части. Практически все время, что мы проводили вместе, он не выпускал меня из постели. Не знаю, что в него вселилось, и откуда он брал силы. Впервые в жизни я поняла, что такое быть затраханной до беспамятства. Впервые в жизни мне было более чем достаточно секса. Даже иногда чересчур. Это тоже настораживало. Почему-то.

Но дни шли, а ничего особенного в наших отношениях не происходило. Мы словно замерли на моменте, когда хорошо просто быть друг с другом, не оглядываясь на прошлое, не думая о будущем. Лето подходило к концу. Чаевые Кирилла и зарплата в ресторане позволили мне отложить весьма приличную сумму на достойный отдых в Праге. Я даже подумывала о новом годе, когда все цены на бронь взлетают. Но… Кирилл. Мне не очень хотелось ехать туда одной, а сказать ему о своей мечте я так и не решилась. Боялась выглядеть глупо. Боялась, что он рассмеется над предложением вместе поехать в Чехию. Да и судя по его загруженности, вряд ли сможет себе позволить даже короткий отдых в ближайшие… лет сто.

Именно об этом я думала, как всегда, мотаясь с подносом от стола к столу, когда приехал Кирилл. И не один, а с Максом. Едва Катя упомянула Стерна, я почувствовала, что в випе сейчас будет гроза. Но делать нечего, пошла, как обычно.

Едва я вошла, буквально сбил с ног запах алкоголя. Даже голова немного закружилась. Стерн сидел развалившись. Разве что ноги на стол не закинул. Кирилл напротив него с непроницаемым лицом.

— Добрый день. Ваш кофе, — стандартно выпалила я, ставя чашки на стол.

Поймав взгляд Кирилла, я приподняла брови, безмолвно спрашивая: «Что происходит?». Нечаев только глаза закатил. Похоже, он тратил последние лимиты терпения на пьяного Макса.

— Асенька, киска, к черту кофе. Пива мне принеси.

Я ждала, что Кир его одернет, но он лишь раздраженно выдохнул.

— Старопрамен, ПилснерУрквел, Будвайзер, — перечисляла я то, что было в наличии.

— Будвайзер, — выбрал Макс.

Кирилл сжал пальцами переносицу, потер глаза. Бедняга.

— И побыстрее, красотуля.

Я сморщилась от его скользкого обращения, но, конечно, ничего не сказала. Еда была готова, как обычно, почти моментально. Через пять минут я расставляла в випе тарелки. Макс приложился к кружке. Кирилл по традиции молчал, пока я их обслуживала.

— А почему ты еще здесь, Асенька? Разве я не должен был тебя украсть, — начал заигрывать Стерн.

Язык у него заплетался, взгляд неприятно скользил по мне. Он словно раздевал глазами. Я едва сдержалась, чтобы не поежиться.

— Думаю, не должны, Максим Палыч, — отвечала я сдержано, не имея сегодня желания заигрывать с ним.

Стерн больше не казался мне забавным и милым, скорее противным. У меня к алкоголю вообще не очень терпимое отношение. Особенно, когда начинают вести себя непотребно, оправдывая это градусами. Как-то получилось, что в моем окружении не было людей, которые напивались. Женьку пьяным я никогда не видела. Подружки тоже не злоупотребляли. А Кир при мне и вовсе ни разу не упоминал об алкоголе.

— Ты же обещала звать меня Максом, киска, — прицепился Стерн снова.

— Не положено, Максим Палыч. Простите, — выпалила я и поспешила удрать.

Мне пришлось сходить к ним еще раз, чтобы сменить блюда и последний, чтобы принести Кириллу кофе, а Максиму второй раз пиво. Поставив напитки, я собирала тарелки, когда почувствовала, как рука Макса сжала мой зад. От шока я растерялась, обомлела, не зная, что сказать или сделать, но тут же дёрнулась в сторону, чтобы избавится от навязчивости клиента. Но не успела.

— Посиди со мной, кисулька, — развязно проговорил Макс, схватил меня и затащил к себе на колени. Я тут же очнулась, забилась, пытаясь вырваться из его хватки. Наверно, не смогла бы, но через секунду меня буквально выдрал из его рук Кирилл.

— Сдурел, Стерн? — заорал он на партнера не своим голосом, пряча меня за спиной. — Чего вытворяешь, Макс? До чертей допился?

Я вцепилась в рукав Кира мертвой хваткой, буквально приклеилась к его спине, боясь даже пошевелиться. Меня трясло, зубы выбивали барабанную дробь, а изо рта так и рвались рыдания.

— Че такого, Кирь? Хорошенькая же. Грех не потискать. Подумаешь — официантка, — невозмутимо оправдывался Стерн.

— Она в первую очередь человек. Официантка, Макс, — это не проститутка. Ты в ресторане, а не в борделе. Приди в себя. Глаза залил — не значит, что все можно.

Максим фыркнул.

— Чего ты такой правильный, Кир?

— Я не правильный, я нормальный. И тебе не мешало бы добавить немного адекватности.

Стерн ничего не ответил. Он смотрел то на Кира, то на меня за его спиной. Размазанный взгляд скользил, изучая, делая выводы, а на лице расплывалась пьяно-триумфальная улыбка.

— О, Нечаев! Да ты сам ее трахаешь. Аахаха, Кирюх. Красава, — мерзко захохотал Макс, догадавшись.

Я всхлипнула и уткнулась носом в пиджак Кирилла, изо всех сил, желая провалиться сквозь землю. У меня не было сил ни возразить, ни убежать. Так и стояла, как в копанная, прячась за Нечаевым, как за стеной, чтобы не видеть Макса. Хотелось бы и не слышать, но так сильно мне не повезло.

— Максим, ты пьян, — спокойно констатировал Кирилл, видимо, призвав на помощь весь здравый смысл и терпение. — Иди к машине. Я сейчас подойду.

— И пропустить твои поцелуйчики с киской? Ну уж нет, приятель, — продолжал глумиться Максим. — А давай я ее тоже успокою. В смысле извинюсь. Ася, ты прости, наверно, любишь чтобы ухаживали, да? Я же могу. Зачем тебе Нечаев? Он скучный. Со мной будет повеселей. Ну, детка, не упрямься.

Я выглянула из укрытия одним глазом увидела, как Макс встал, качнулся, протянул руки. Кирилл шлепнул ему по ладоням, подтолкнул в сторону выхода.

— Прекращай, Стерн. Не смешно. Топай к машине.

— Хм… Не делишься, да? — продолжал гнуть свое Максим. — Она же официантка. Какая разница? Одна, другая. У тебя вагон этих телок. Ладно, Аленкой не хотел делиться. У вас любовь была, но эта… Пффф…

Я сжала сильнее рукав пиджака, стараясь не заскрипеть зубами, которые сжимала изо всех сил. Алена… При чем тут Алена?

Максим услужливо решил объяснить.

— Что дрожишь, детка? Не трону я тебя. Но и ты не особенно рассчитывай. Потрахает тебя Кирюха и бросит. Аленку он любит всю жизнь. Так что не охомутаешь этого зануду.

— Макс, еще слово и я тебе врежу, — зарычал Кир.

Стерн хмыкнул, качнулся и вышел из випа.

— Прости за это, — проговорил Кир, едва за Стерном закрылась дверь.

Нечаев отодрал меня от своей спины, усадил на диван, обнял.

— Ну все-все. Тихо, маленькая, — уговаривал Кирилл, гладя меня по спине.

Я не плакала, но изо рта вылетали какие-то странные всхлипы.

— Человек? — спросила я, заранее ненавидя себя за все, что скажу. Но молчать не могла.

— Что? — не понял он.

— Ты сказал, что я в первую очередь человек.

Нечаев нахмурился.

— Разве это не так?

— Разве я в первую очередь, не твой человек?

— Господи, Ася, — выдохнул Кир с облегчением. — Конечно, мой. Моя. Ты моя, девочка.

— Тогда почему ты не сказал ему?

— Сказал? Я должен был сказать? Того, что я заступился за тебя недостаточно?

Мне стало стыдно. Да, он, конечно, сделал все, что должен был. Но мне хотелось, чтобы Кир еще и дал понять, что я его. Его девушка, подруга, возлюбленная. Это фраза про человека вмиг обесценила все, что между нами было. Он защитил бы любую. Меня, Галю, Настю. Какая разница? В первую очередь — человек.

Я понимала, что эти мысли чуть более чем абсурдны и нелепы, но ничего не могла с собой поделать. Мне хотелось быть больше, чем просто человеком. Я отчаянно желала стать в первую очередь женщиной Кирилла Нечаева.

— Нет. Ты прав, — смерила я свою гордыню. — Поступил, как нужно. Благородно. Мне не на что жаловаться.

Я расцепила его руки, встала с дивана, поправила одежду и волосы. Кир тут же оказался рядом.

— Ты накручиваешь себя на пустом месте, — заявил он.

— Да, пожалуй. Пустое место, ага, — я не смогла скрыть сарказма.

— Ась, я не свинство Макса имел в виду.

— Я поняла.

Схватив со стола поднос, я попыталась уйти, но Кир забрал, остановил меня.

— Давай отправлю этого синяка на такси и вернусь за тобой.

— Зачем?

— Отвезу домой.

— Мне надо работать.

— Не надо. Ты не в том состоянии сейчас.

— Все нормально, Кир. Я в норме.

— Оно и видно, — бросил Нечаев, хмурясь.

Я вздернула нос и смерила его непримиримым взглядом.

— У меня все в полном порядке, — отчеканила я дежурную фразу.

Кирилл оценил уровень упрямства и понял, что спорить бесполезно.

— Буду ждать тебя дома, — проговорил он, примирительно целуя меня в лоб. — Если что, звони.

— Окей, откликнулась я и вышла в зал.

Кирилл уехал, а я осталась симулировать нормальность на работе. Думала, отвлекусь привычной беготней и общением с гостями, но не сбылось. Я едва передвигала ватные ноги, была рассеяна, принимая заказы, налетала на других официантов, а в качестве апофеоза споткнулась на кухне и уронила поднос. Это была последняя капля. Я разревелась прямо на полу.

— Ась, ты чего? — подлетела ко мне Настя.

— Ударилась? Больно? — вторила ей Катя, отрывая меня от кафеля. — Брось мне это дело, Смирнова. Если перелом, это же травма на производстве. Доказывай потом, что ты сама себе враг.

— Нет, она наверно переживает за посуду, — примчался на шум су-шеф. Брось, Ась. Эти тарелки не такие и дорогие. Кать, спиши их, а? Чего девка убивается?

— Спишу, конечно, — заверила Катя. — Аська, говори уже, где болит.

Я бы сказала, что сердце, но кому какое дело.

— Нет-нет. Все в порядке, — заверила я, всхлипывая. — Просто обидно. Растянулась, как корова.

Попыталась засмеяться, но вышло какое-то каркающее бульканье. Правда этого хватило, чтобы народ тоже похихикал и разошелся. Потирая ушибленную коленку, я поднялась, взяла метелку, убрала осколки с пола.

— Пойдем, душа моя. — Катя взяла меня под белы рученьки и увела к себе в кабинет. Там налила чай и начала допрос. — Что-то случилось, Ась? Ты сама не своя сегодня.

— У меня все в полном порядке, — повторила слово в слово вранье, которое выдала и Кириллу.

Катя смотрела на меня внимательно и долго. Я успела сделать несколько глотков обжигающего ароматного чай, пытаясь игнорировать заинтересованность начальницы.

— Иди-ка ты домой, Смирнова.

— Но…

— И не спорь. Слушать не буду. Завтра все равно выходной, отоспись, отдохни и с новыми силами возвращайся.

— И как вы тут без меня? Скоро народ повалит.

— Справимся, — заверила меня Катя. — Лучше напрягутся немного все, чем тебя накроет истерикой в зале.

Я не выдержала ее проницательности, отвела глаза, спряталась за чашкой снова.

— Допивай и убирайся отсюда, пока я добрая, а то не спишу тарелки — заплатишь с получки, — пригрозила админ и вышла.

Пока я заканчивала с чаем, решила, что Катя права. Меня все еще потряхивало после инцидента в випе. Мысли были где угодно, но не здесь. Правильно будет принять предложение Кати.

Переодеваясь, я раздумывала, куда ехать. Домой? Кажется, это было бы разумно. Но… Я знала, что оставшись наедине со своими мыслями в такой момент, обязательно начну себя накручивать, обижаться на Кирилла за его слова. Вспомнив, его просьбу не прятаться, а решать проблемы вместе и по-взрослому, я решила ехать в Митрофаново.

Чтобы настроить себя на позитивный лад, заскочила в «Маленькую Италию» и заказала с собой всяких вкусных закусок, что мы ели с Киром на первом свидании. Карло вышел поздороваться. Недавно он вернулся из поездки, и Нечаев нас познакомил. Было приятно поболтать с хозяином, пока мой заказ готовился. Шеф велел передавать привет Кириллу, и сам вызвал мне такси.

Пока я ехала до Митрофанова сто раз пожалела о своем взрослом и зрелом решении. Временная передышка в виде прогулки до ресторанчика и болтовни с Карло очень быстро перестали действовать. Словно небольшая доза жаропонижающего, которая сбивает температуру лишь на короткий срок, а потом опять все тело ломит и горит.

Меня трясло, слезы все время подкатывали к глазам, а сердце сжималось от тревожного предчувствия чего-то нехорошего. Намного проще было бы сидеть дома и тихонько сходить с ума, а теперь я еду навстречу своему безумию, пребывая на грани панической атаки.

Но отступать некуда, хотя очень хотелось попросить водителя развернуться. Мы приехали слишком быстро. У ворот стояла машина с шашечками, очевидно тоже такси. Мое предчувствие сжало сердце еще сильнее. Алла ездила на миникупере, помощники тоже имели свой транспорт, а клиннинговая компания присылала бригаду на микроавтобусе.

Кто вообще может быть сейчас дома? Кирилл обычно задерживается на работе. Редко возвращается раньше восьми. На часах начало седьмого. Возможно, это к соседям?

Не желая больше мучиться от неведения, я отпустила водителя и прошла к воротам. Привычный уже ритуал сканирования пальца и ввода цифр, приветственное пиликанье. Те же манипуляции с замком на двери дома, только другой код. Я вошла и едва не упала, потому что на меня налетел… Стерн.

Я шарахнулась от него, как от чумного. Наверно, упала бы в обморок или заорала, как банши, если бы не увидела Кирилла, который выходил из кабинета. Я рванула к нему, он ко мне. Пересек гостиную широкими шагами. Снова оказавшись у него за спиной, почувствовала себя лучше.

Макс так и стоял в дверях. Похоже, передумал уходить. Он смотрел на нас, оценивая, явно делая какие-то выводы.

— Значит, ты не просто трахаешь ее, — хохотнул Стерн. — Живете вместе, да? Чего ты дрожишь, девочка? Не трону я тебя.

— Ты собирался ехать, Макс, — напомнил ему Кирилл.

— Да, — подтвердил тот, одаривая Нечаева взглядом от которого молоко бы скисло. — Я это так не оставлю, Кир.

— Твою бы энергию, да в мирное русло, — вздохнул Кир устало. — Мое предложение в силе, Максим. Подумай.

Стерн фыркнул и, не прощаясь, вышел вон.

Кирилл повернулся ко мне, и я увидела, что и он на грани бешенства. Приехать с едой без приглашения уже не казалось хорошей идеей.

— П-прости, я не знала, что ты дома так рано… Думала, еще в офисе…

Бормоча эти невнятные оправдания, я наблюдала, как он усилием воли усмиряет негатив, заставляет себя улыбнуться. Его глаза еще не потеплели, но буря улеглась.

— Все хорошо, зайца, — проговорил он, наклоняясь и обжигая мои губы поцелуем. — Ты откуда тут взялась?

— Отпустили с работы. Хотела сделать сюрприз. Я подняла повыше пакет с контейнерами от Карло, чтобы Кирилл обратил внимание. — Но если ты занят…

— Уже свободен.

Он забрал у меня пакет, приобнял за плечи, повел на кухню. Забавно, что у Кирилла была отдельная зона-столовая, но мы с ним всегда ели за стойкой на кухне.

Кусок в горло не лез, но я упрямо жевала, пытаясь делать вид, что все нормально. Даже разговор поддерживала.

— Я рад, что ты приехала. И что ушла с работы пораньше, — говорил Кир голосом диктора новостей. Абсолютно без эмоций.

— Да. Я немного замоталась с этой работой. Катя предложил. Грех было отказываться, — отвечала я с тем же энтузиазмом.

— Вообще, пора тебе завязывать. Скоро осень.

— Да, я думаю, что к сентябрю рассчитаюсь. Учеба ведь…

— Да-да, нечего убиваться и прогуливать.

Мы общались как два робота. Или муж и жена, которые в браке уже тысячу лет и до смерти друг другу надоели.

Раньше такого не было. Обычно я шутила, он смеялся. Или наоборот. А сейчас между нами что-то совсем не похожее на… На нас. А мы вообще были?

Повисла пауза, которая дала понять, что недосказанности мучают обоих.

Кир встал, собрал контейнеры в пакет, достал бутылку вина.

— Будешь?

Я не отказалась.

Красное терпкое густое вино приятно грело, но не успокаивало.

— Ась, ты не переживай. Макс сегодня дал маху. Он придурок, конечно, но ты его не бойся. Больше не повторятся эти мерзкие подкаты. Он выпил и потерял тормоза.

— Угу, — кивнула я.

В это было не сложно поверить. Меня волновало совсем другое.

Кирилл пригубил из бокала, поставил, забрал и мой. Он взял меня за подбородок, заставляя поднять голову.

— Эй, зайчишка, ну что ты как неживая? Какие тараканы опять поселились у тебя в голове? М? — Он улыбался, но глаза оставались холодными и пустыми. — О чем ты думаешь с таким серьезным видом?

— Об Алене, — выпалила я, не в силах больше держать это в себе.

Кир тут же убрал руки, потянулся за бокалом.

— И что о ней? — с раздражением уточнил он.

— Макс сказал…

— Макс был пьян, Ася. Не нужно принимать на веру все, что Стерн несет, когда выпьет.

— Но сегодня он правду сказал. Ты все еще любишь ее, ведь так? — проговорила я, сама себя ненавидя за этот вопрос. — А я очередная, которую трахаешь.

— Мы не будем обсуждать это, ясно? — процедил Кир сквозь зубы, почти рыча на меня.

— Почему?

— Потому что я так сказал, — рявкнул он.

Я вздрогнула от крика, облилась вином, попыталась дотянуться до полотенца, но уронила бокал. Дорогое стекло острыми брызгами разлетелось по полу.

— Проклятье, — выругался Кир.

— Я уберу, — пискнула я, садясь на корточки, чтобы собрать большие куски. Сегодня, похоже, день больших разочарований и битой посуды.

— Оставь, — велел Нечаев, отдирая меня от пола, аккуратно забирая осколки и выбрасывая в пакет с пустыми контейнерами.

Я больше не могла сдерживать слезы. Они катились по лицу ручьями. Сил хватало только, чтобы не всхлипывать, подавляя рыдания.

Кирилл обнял меня. Прижал к себе крепко-крепко, уговаривая:

— Не плачь, зайца. Пожалуйста.

— Я стараюсь. Стараюсь. Прости, — бормотала я, действительно пытаясь справиться с собой и не устраивать катастрофу.

Так себе поучалось вопреки титаническим усилиям.

Кирилл смахивал слезы с моего лица.

— Ты читала эту проклятую статью, да? Не отвечай, знаю, что читала, — говорил он. — Не надо, Ась. Не тащи это на себя. Забудь. Все в прошлом. Забудь, забудь, забудь, — просил Кирилл, покрывая мое лицо поцелуями.

— Не могу, — хрипела я.

— Почему?

Я распахнула глаза, замерла, посмотрела в его черную бездну и выпалила единственное, что было причиной:

— Потому что я люблю тебя.

Кирилл замер. Я — тоже. Он не моргал. И я смотрела во все глаза. Прошло несколько секунд, которые полагались для осознания счастья и ответного признания. Нечаев молчал.

«А он тебя не любит», — подсказал разум. И сердце в этот раз было с ним солидарно. Словно тысяча игл вонзились в меня. Я едва дышала от боли. Кир продолжал молчать и смотреть на меня. Не знаю, что бы он сказал в итоге. Неверно, я бы в любом случае ударилась в истерику. Поэтому, чтобы предотвратить катастрофу и не слышать ничего в ответ, я поцеловала его. Горячо, страстно, вложив всю свою любовь и отчаяние в движения губ и языка.

Нечаев застонал, стискивая меня сильнее. Его ладонь скользнула по спине и ниже, сжала попу. Я придвинулась вплотную, потёрлась, чувствуя его возбуждение, вырывая из гора сладкий стон. Потянувшись к поясу брюк, я лихорадочно дергала ремень дрожащими пальцами, а Кир торопливо расстёгивал пуговицу на моих джинсах и тянул молнию. Он усадил меня на столешницу, не прекращая целовать, раздевать, трогать. Пожалуй, даже наши безумные ласки в випе перед первым сексом не были такими жаркими.

Мне казалось все таким ярким и острым. Слезы снова брызнули из глаз, потому что я не могла более подавлять эмоции. Кир ворвался в меня резко, почти грубо сжимая бедра. Эта боль была сладкой по сравнению с тем, как истекало кровью мое сердце. Нечаев сразу взял бешеный темп, но я опять хотела этого.

— С ума меня сводишь, Аська, — рычал он, жаля меня губами, прикусывая и засасывая кожу, оставляя следы. — Тебе мало этого? Неужели этого мало?

Я не отвечала, только крепче сжимала плечи, вдавливая ногти в его кожу. Царапалась, как кошка. Вскрикивала, как помешанная. Я отдавала ему все, что у меня было, забирая то, что он мог мне дать. Не так уж и мало, если подумать. Но думать я не хотела. Я хотела Кирилла. Себе, целиком. Навсегда.

Это было началом конца.

Блаженство, смешанное с болью. Отчаяние и удовольствие. Трепет и смирение.

Кир уперся кулаками в столешницу. Прижался своим лбом к моему. С нас обоих лил пот. Мы дышали, как астматики после стометровки. Нечаев нашел губами мой рот, целуя с душераздирающей нежностью.

Он сжал мой зад и снова толкнулся бедрами.

— Еще, — прохрипел Кирилл, подтверждая мои догадки о продолжении. Он стащил меня со столешницы, и я обвила его ногами, держась крепко. Нечаев понес меня в спальню, уложил на кровать.

— Еще, — повторил он. — Мне мало тебя, Аська. Все время мало, зайчишка.

В этот раз моим ответом было молчание. Я притянула к себе его голову, целуя, кусая отравленные губы.

Мы занимались любовью до самой ночи, а утром я проснулась одна.