Снег возможен... (СИ)

Глава 6

— В общем-то, все. Только как ты ее дома разгружать будешь? — Артем с недоумением посмотрел на Яну, словно силился в мысли заглянуть в отблесках уличных фонарей.

— Не знаю, — Яна рассмеялась, вдруг поняв, сколько сама себе проблем этой елкой создала! Вот ведь, приспичило!

Они с Артемом как-то внезапно остались вдвоем у авто, которое уже и зарядилось, да и елкой «упаковали». Семен действительно торопился, ему позвонила сестра, еще когда мужчины заканчивали укладывать коробку в багажник, и друг уехал, три раза переспросив, справятся ли они дальше сами? Справились, и парня из магазина уже отпустили. А теперь вот застыли друг напротив друга, не зная, куда руки и глаза деть.

И ведь толково спрашивает Артем: ну как она это все затащит на свой, пусть и второй этаж, но все же? Коробка тяжелая, это было очевидно, да и громоздкая — ей никак одной не донести.

— А как ты домой планировал ехать? Тебя же Семен обещал отвезти?! — внезапно вспомнила, что кроме ее проблем, имеются несостыковки и у других. Из-за нее…

— Доберусь, — отмахнулся он. — В городе же. Такси вызову, если что. Только тебе помочь надо, ведь не дотащишь, — осторожно, как будто опасался ее реакции, и все же рискнул предложить Артем. — Давай, я с тобой поеду, помогу. Вдвоем мы как-то, а занесем. А потом уже и вызову такси. Что думаешь?

Что? В этом плане все было действительно прекрасно. Кроме того, пожалуй, что ей прийдется достаточно много времени провести с Артемом наедине в замкнутом пространстве… Однако он предлагал ей помощь, хотя его никто не обязывал. И было бы совсем глупо, по-детски отказываться. Тем более что помощь ей нужна, так или иначе.

— Если тебе это не сложно… Ты уверен, что мы не перегрузим твою ногу? — прикусила губу, поглядывая на коробку, занявшую практически весь салон. А сбоку еще и игрушки…

— Ты себе ищешь предлог отказаться или для меня такая щедрая? — с сарказмом скривил губы Артем. Из-за шрамов вышло сурово, но она видела в его глазах напряжение и какое-то отчаянное упрямство.

Не собирался отступать. Отчего-то твердо решил ей с этой елкой помочь.

— Я просто не хочу, чтобы ты на меня потом злился, — вздохнула честно. — Я устала, Тема, — не успела одернуть себя, привычка ласково к нему обращаться, по-родному, как в кости впаялась. — Мне и так непросто дался этот день. Да и чтобы тебе стало хуже — не хочу, не посещаешь же физиотерапию? — вроде и спросила, хотя оба знали, что Яна права.

— Извини, — хмуро глянул на нее исподлобья. — Я… Не хотел тебя изматывать, Яна. Мне действительно жаль, что измучил сегодня, — Артем дернулся, словно рукой к ней потянулся. Но и сам себя остановил, не уверенный в ее реакции, наверное. — Тем более помогу, искуплю, раз уж так припекло с этой елкой. Нога выдержит. Да и руки не подведут, обещаю, — размял себе затылок, продолжая косо следить за ее реакцией.

Ну вот что ему сказать? И снова не хочется обиженным ребенком показаться. Ведь от чистого сердца, кажется, говорит и предлагает помощь.

— Хорошо, Артем. Я буду очень благодарна. Правда, — кивнула Яна, протянув ему ключи от авто.

Он взял без слов.

И только подойдя к пассажирской двери, Яна пораженно остановилась, глядя через крышу авто в настолько же удивленные глаза Артема. Смогла его удивить. На чистом автоматизме это сделала. Просто ранее, всегда, когда они вместе ездили, он был за рулем. Без вариантов. И сейчас это само как-то сработало, без осмысления. Но…

— Ой, прости!..

— На, не проблема, Яна, вези ты… — Артем протянул ключи обратно ей через верх.

— Нет, все хорошо, Артем… — стало неудобно. Да и зачем забирать? Или… — Если ты не хочешь или тяжело, могу повести я?

— Нет, нормально. Хочу, — он улыбнулся, но как-то натужно. — Справлюсь с твоим «Ниссаном», раз доверила, — подмигнул, словно стараясь казаться уверенней.

И Яна решила больше не настаивать. Этот мужчина всегда остро относился к любому сомнению в его возможностях или умении чего-то достичь. И сейчас ей было очевидно, что Артем ни за что не хочет, чтобы она усомнилась — он может вести авто.

— Хорошо, поехали, — старательно напялив на лицо безразличный вид, села на пассажирское место и пристегнулась.

Артем молча занял водительское.

Это было вообще не похоже на то, как он водил раньше.

Господи! Да она бы могла поспорить: он не то что скорость ни разу не превысил сейчас, но и ехал в пределах той, что законом оговорена, не позволяя себе даже «играть в двадцати километровой зоне послабления». Артем очень старательно соблюдал полосу движения, и ни разу… ни единого разу, никого не подрезал и не перестроился с полосы на полосу без того, чтоб поворотник не включить! Для нее это было как-то слишком.

Не то чтобы ранее Артем постоянно нарушал. Вроде и нет. Но его манера вождения отличалась резкостью, и он вполне мог позволить себе на «желтый» проскочить, к примеру. Не сейчас.

И все же заметила она и иное: испарину на напряженном лбу, как застывшую, тяжелую складку между бровями и предельно сосредоточенный взгляд, вперенный в дорогу. А еще руки, сжимающие руль до такой степени, что побелевшие пальцы казались каменными.

— Тема, может, остановимся? Тебе нормально? — сиплым шепотом вышло, словно боялась усомниться в его силах в голос. Да и отвлекать не хотела.

Он вздрогнул, буквально уставился в нее мрачным взглядом на секунду. Вновь вернулся к наблюдению за дорогой. И промолчал. Она видела, с каким усилием Артем сжал зубы… а потом тихо чертыхнулся и, включив снова поворотник, припарковался на обочине, хлопнув по аварийке.

— Боишься теперь? Не доверяешь мне? — тяжело и хрипло выдохнул он, все еще не глядя на нее и с нажимом растирая затылок.

— Нет! — Яна ответила честно, искренне и твердо. Нечто внутри нее все равно тянулось к этому мужчине… — Не боюсь. Просто беспокоюсь о тебе, Тема.

— Я этого не заслужил, Яна, — вот теперь он глянул на нее из-под ладони, которой уже тер лоб и виски, словно бы голова разболелась от напряжения.

Да так глянул, что у Яны глаза заслезились мигом. В одном этом взгляде увидела все, чего ранее от Артема не дождалась: и дикую вину, и такую боль, которая и ее изнутри напополам до сих пор рвала, и невыносимое желание что-то сделать… А еще незнание, как это осуществить.

Зажмурилась.

— Тема…

— А я вот боюсь, — выдохнул шумно и жестко, через зубы, не дав ей увести разговор в иное русло, ощутив такое желание внутри нее.

— Ты уже садился за руль после аварии? — Яна все равно попыталась уйти с темы, вот-вот готовой обрушить хрупкое равновесие в душе. Слишком хорошо его чувствовала до сих пор…

— Нет. Не садился, — он протянул руку и перехватил ее ладонь, сжал пальцы, которыми Яна нервно теребила ремень безопасности, даже не замечая.

— Ну так зачем, Тема?! Сказал бы и все, для чего железного из себя строить?! Разве это главное? Тяжело очень? — вынужденно посмотрела на него, на их руки, на то, как они сами собой пальцы переплели, оба.

— Не это, Яна… Вернее, не о том говорю, мое золото, не потому тяжело. Дорога — мелочь, и не такое давил, — он скривил рот, получилось так, будто сердился, из-за шрамов. Но она в нем злости не ощущала. — Я, когда начал ехать, вдруг представил, что ты со мной могла быть. Тогда, во время аварии… Перед глазами так четко всплыло, что сейчас могу куда-то въехать, и ты пострадаешь… — голос Артема упал до отрывистых сиплых звуков, словно те продирались сквозь зубы, которые мужчина все еще с силой сжимал. — Я никогда не хотел причинить тебе боль, Яна… Ни в чем… Мне от этого страшно, — глянул мрачно. — И противно от самого себя. От того, что сотворил такое, что так обидел и унизил… И теперь не знаю, как защитить от всего этого. Как хоть часть с твоих плеч снять груза боли и моей вины… Мля! Я даже не могу слова толком подобрать, чтобы извиниться! Полгода тянул вот… Потому что как за такое просить прощения? Или тебе как слушать мой бессвязный бред?!

Вечер, темно. Дорога оживленная. Мимо них десятки машин проносятся, люди едут домой… А Яна и Артем сидят в темном салоне, не в силах ни глаза отвести друг от друга, ни сказать что-то еще. Она ему так точно.

Вот, дождалась, извинился. И как, полегчало?

Ни черта! Нет! Больнее стало. Зажмурилась, закусила губу. И захотелось что-то ужасное сказать, ударить рукой по двери или приборной доске. Заорать «зачем тогда так поступил, если самому противно и гадко?!»

— Прости, золотая моя… Хоть и знаю, не дурак же, что простить такое нереально, — Артем отвернулся, снова зачем-то растер голову. Видно, болит все же. — Я в больнице тогда так психовал и бесился, потому что самого от себя воротило, а ты помогать приехала. Не заслужил же ничем, не стоил такого…

Она фыркнуть хотела, а получился невнятный звук, всхлип вперемешку со смехом.

— Стоил все-таки. До того… Я ведь счастлива с тобой была, Тема. Как никогда и ни с кем, ни раньше, ни позже… Так что помощи стоил, хотя бы за то…

Артем хрустнул суставами, сжимая пальцы в кулак. С шумом вдохнул сквозь зубы.

— Ты всегда была самым важным в моей жизни… Самым ценным. Только с катушек слетел. Потерялся. Это не оправдания. Просто объяснить хочу. Во всем только я виноват, — вновь взгляд из-под бровей весом в тонну. — И прощения попросить хочу. Только у меня слов таких нет, оправданий, понимаешь…

И у нее не было. Яна понятия не имела, что должна была бы услышать, чтобы эта тяжесть, душащая ее последние полгода, ушла из души. Чтобы боль исчезла. Какие слова такое могут исцелить? Но и ему не врала, не пыталась успокоить: ее помощь и поддержку Артем заслужил, у них ведь много всего было до разрыва. Такого, чему лишь позавидовать можно. Когда поддержка и понимание, несмотря ни на что.

Нет, не идеальные. И ссорились, и ругались, не соглашаясь друг с другом по каким-то вопросам, и упрекали. Да и усталость накапливалась порою, когда от всего мира спрятаться хотелось и просто побыть наедине с собой… Но все равно к нему всегда тянуло. Его в самое близкое личное пространство пускала.

А теперь вот вовек бы больше не возвращаться в пустую квартиру, где его нет… Но и забыть все… Верно Артем говорит — как? Как забыть? Что сделать?

И это его «золото мое», чего так давно не слышала, как серпом по сердцу! Но все равно в душе сладко, словно поцеловал, приголубил.

— Ладно, Тема. Ладно… — попыталась поглубже вдохнуть, подавить так и наворачивающиеся слезы. — Это ни тебе, ни мне — непросто. Я услышала твои слова. И, на самом деле, ценю. Хоть и не могу сказать, что простила. Ты мне слишком больно сделал, — крепче сжала его ладонь, которую все еще держала. Или он ее. — Поехали домой? Сейчас уже слишком поздно, вечер. О таком не то что говорить, думать — сил не хватит. Еще и на фоне остальных проблем. Утро вечера мудренее. Как-то выдюжим.

— Яна…

Не казалось, что Артем согласен прекратить разговор. Но ей в самом деле не выдержать больше этой темы. Разревется. А не хотелось такого. Решила же праздник начать, вон, елку купила…

— Ты доедешь? Честно говори, я тебя уважать и ценить не перестану, если признаешься, что тяжело и давит на психику. Не то в тебе важно, — отвернулась к окну.

— А ты меня еще уважаешь и ценишь? — чуть саркастично ввернул он. Но и сам держал ее руку цепко, будто не мог и не собирался позволить разорвать их ладони.

— Бессмысленный вопрос, Тема. Разве сам не знаешь? — грустно улыбнулась Яна, ловя отражение его глаз в стекле.

Выражение лица мужчины изменилось, стало каким-то иным: то ли глубже, серьезней, то ли пытливей — заворожило ее. А может, это просто ночные тени, и Яна все выдумывает.

— Ладно… — повторил он то, что и она недавно. — Ладно. Я доеду и тебя довезу, и елку твою. В целости и сохранности, — изогнул губы в улыбке, правда, вышло вообще невесело.

Однако продолжать обсуждать, сил у обоих не было. Яна просто кивнула. А он заново стартанул автомобиль, не отпустив еще ее ладонь, и поехал дальше.

— Это, конечно, выглядело со стороны не особо грациозно, и все же мы справились, сделали это! — рассмеялась Яна, ввалившись в квартиру следом за Артемом и спиной захлопнув двери.

В руках мешала коробка с елочными игрушками и украшениями, но Яне почему-то так смешно стало, что она никак не могла это все на пол опустить. Рядом, привалившись к стене, хохотал Артем. Открыто и искренне, так, как очень давно она не видела и не слышала. Утирая слезы, выступившие в глазах. Он привалил свою огромную коробку к стене рядышком и упирался в нее локтем.

— Это было эпично, — согласился с ее заключением. — Особенно те пару раз, когда мы все чуть не рухнули вниз вместе. Однако, кто бы мог подумать, что нам удастся преодолеть эти треклятые пролеты?!

— Я! Я в тебя верила! — перебила его Яна в шутливом возмущении, наконец-то опустив свою ношу на пол.

И растерянно вскинулась на него, когда поняла, что сказала и как это воспринять можно. Перестал смеяться и Артем, стоял и смотрел на нее в упор сверху вниз, как голову просверлить глазами пытался.

Он не позволил ей помогать ему с елкой, тащил сам. Хотя, наверное, это давалось мужчине не так и легко, учитывая травмы и громоздкость коробки. Но и Яна тогда уже не спорила, сил не осталось. Зато, пока они поднялись на два этажа (лифта в ее доме старой «сталинской» постройки не имелось), и трижды чуть не уронили все, что можно, спотыкаясь оба по ступенькам, развеселились. Будто стряхнули остатки того непростого разговора в салоне авто. Замяли тему. А теперь вот, накатило по-новой.

И снова молчание такое громкое, что хоть уши зажимай!

— Ты ее сегодня ставить собиралась? — кивнув на коробку, спросил Артем, видно, по взгляду поняв, что Яна не вынесет еще откровений.

— Боюсь, не осилю. Хотела, но сейчас понимаю, что нет, не хватит сил, — натужно улыбнулась.

Артем понимающе кивнул, и вдруг скривился, наклонился, начав ногу растирать.

— Судорога? — заволновалась Яна.

Она сегодня пару раз видела, как он в офисе пытался это от них утаить, тайком массируя голень.

— Нет, еще не судорога. Как предощущение ее, — на лице возникла гримаса, — нагрузил ногу.

— Ну почему ты на ЛФК не пойдешь, Тема? Зачем над собой издеваешься?! — даже с каким-то отчаянием возмутилась Яна. Выпрямилась, сбросив уже и куртку на пол. Все равно ведь волновалась и переживала за него. — Легче же станет, врачи говорили…

А у него на лице такая какая-то улыбка вдруг появился: ласковая и добрая, искренняя. Даже рубцы ту не портили. Хотя для нее его шрамы вообще роли не играли. Яна их словно и не замечала, глядя на мужчину, а не на черты лица. Для нее Артем таким же красивым остался. Только суровей стал, еще жестче по ощущениям. К себе самому, как теперь понимала. Но вот эта улыбка сейчас настолько теплым его лицо и взгляд сделала — глаз не оторвать! И в груди что-то такое объемное и горячее поднимается, распирает, заставляет руки дрожать. Будто впервые его увидела… Заново как-то.

— Пойду, обещаю, золотая моя! — тихо вздохнул Артем, подмигнув. Как-то вымученно провел ладонью по щекам.

И она вдруг поняла, что он тоже устал, заметила, как и его измотал этот день, все проблемы, тяжелый разговор и их веселый подъем. Волнение за него, беспокойство еще сильнее душу сжали. И так захотелось обнять! Уткнуться лицом ему в шею, помочь расслабиться, размять мышцы затылка…

Вот только сложности никуда не делись. И вся боль.

— Хочешь, могу завтра приехать, помочь тебе собрать эту конструкцию? — предложил тем временем Артем, видно, потому, что пауза затянулась.

А Яна… Она так сосредоточилась на внутренней ломке, сомнениях и переживаниях, что подумать не сумела.

— Хочу! — выдохнула, и только потом поняла, на что подписалась. — Если ты, конечно…

— Мне удобно и не тяжело. Я вечерами совершенно свободен! — Артем не позволил ей пойти на попятной. Глянул с иронией. — Так что без проблем и с радостью. Из офиса приедем и соберем. А пока, я пошел. Отдыхай, — распорядился Артем и, оставив в покое коробку с елкой, направился к двери.

Но Яна все еще стояла прямо здесь. И они теперь оказались впритык. Артему нужно было пройти, а она… никак не могла себя заставить отступить, и все тут!

Везет им с дверьми теперь… Прям, заговор какой-то…

Сама не поняла, когда не уследила за собой, очнувшись только тогда, когда все-таки уткнулась лицом в грудь Артема, прижалась щекой к свитеру. Вечно не застегивал куртку! За это раньше его ругала постоянно…

Только руки сжала, не позволяя себе поднять, чтобы на объятия не стало похоже это все… безобразие!

Он резко, глубоко вдохнул, ее аромат в себя втягивая, и, в отличие от Яны, не сдерживался, обхватил руками с силой, которой не ждала. Опустил голову в ее волосы. Опять как током пробило обоих. Словно одна душа на двоих, и понимают друг о друге все. И мука одна на двоих. Только…

— Я не знаю, как это искупить или исправить, Артем! — прошептала с болью, так и не поднимая головы. Прижимаясь к нему со всей силы. — Не представляю, как тебя простить… Или нет, не простить даже… Как оставить это в прошлом и опять поверить, понимаешь? Как вернуть то, что у нас было? Теперь, после такого краха.

Он так шумно и натужно дышал, будто от каждого слова боль испытывал. Словно она ему те гвоздями в тело вбивала… Но не прерывал и не спорил.

— Я понимаю, Яна, — наконец, все еще крепко обнимая, прошептал ей в ухо. — Но… я люблю тебя. Даже если не имею на это права. Люблю… И все же постараюсь вернуть тебя, хорошо? Предупреждаю, — чуть отклонился, вроде спрашивая у нее позволения. Кривоватая усмешка на лице.

А вот в глазах такая решимость и упрямство, что сразу ясно: все равно будет стараться и добиваться, даже если она сейчас скажет «нет». Вот Яна и промолчала, только тоже грустно улыбнулась.

— Как ты домой доберешься? — спросила вместо этого, позволив себе еще мгновение такой слабости — опираться на него, чувствовать тепло Артема. Все же подняла одну руку и провела пальцами по его бровям, словно хотела напряжение снять, обхватила щеку ладонью.

— Такси сейчас вызову, не проблема, — повторил в который раз за этот вечер, прижавшись губами к ее руке, проговорив это все ей в пригоршню.

А Яну в крупную дрожь всем телом от этого ощущения. От ласки его губ на ее коже! И еще больше тянет поцеловать…

Артем тем временем достал мобильный и через приложение заказал машину, продолжая согревать пальцы Яны своим дыханием, обнимая ее другой рукой.

— Твоя батарея, кстати, — будто вспомнив, полез в карман, — я зарядил ее в офисе…

— А у тебя уже есть электричество? — нахмурилась, не беря пока.

— Нет, завтра только думал с утра поехать, написать заявление. Долг оплатил, но теперь же нужно, чтобы пришли, подключили по-новой, — повинился Артем, вновь тепло улыбнувшись. — Но я и телефон зарядил, до утра протяну…

— Тогда оставь себе пока батарею. На всякий случай. Мало ли, — покачала Яна головой.

Странная ситуация: стоят, обнимаясь, и словно оба это игнорируют; отступить не могут друг от друга, но переступить через прошлое — сил не хватает. Как справиться?

— Сейчас машину подадут. Мне пора, — снова его губы ласкают ее ладонь.

Нежно, горячо, со страстью, которую ощущала в его теле очень четко, отзывающуюся в ней таким же жаром, потребностью такой простой и настолько сложной одновременно! Как поддаться? Но и как удержаться?

Новый всхлип, больше похожий на стон, приглушила, но он все равно наружу рвался. Господи! Как же Яна по нему соскучилась! По своему мужчине, по его твердости, теплу, жадности и ласке…

— Иди, — в какой-то неведомой глубине силы воли нашла выдержку, чтобы отступить все-таки, освободить ему проход. Только вот не удержалась, напоследок легко привстала и коснулась его подбородка губами. Словно мазнула в едва ощутимом поцелуе. Как он по ее щеке вчера.

И тут же дурой себя в уме обозвала! Но, может, не поймет? Не заметит? Не обратит внимания…

— До завтра, Артем, — голос хрипел от всей этой какофонии внутри.

— До завтра, золото мое, — выдохнул он в ответ так же хрипло, круша ее надежды о своей невнимательности.

Все он понял. И уловил, и ощутил.

И все же не обернулась, чтобы проверить свои догадки. А вот, когда за ним закрылась дверь, рванула в кухню, в темноте выглядывая, нормально ли уедет? Стояла у окна, пока Артем не сел в подъехавшую машину такси.

И только потом, уже раздевшись и умывшись, махнув рукой на коробки у входа, вспомнила, что собиралась готовить глинтвейн. Но сегодня у нее и на это не осталось уже сил. Завтра уже порадует себя, если желание не пропадет…