Снежный мираж

2

В старинном камине плясало яркое, живое пламя. Уютная, комфортабельная комната радовала глаз, и Кэрол испытывала что-то похожее на тоску. В ее собственной квартирке ощущения уюта не возникало. Крошечные помещения содержали лишь самые необходимые для жизни предметы меблировки. А в этой гостиной, может быть даже излишне роскошной, царила радушная, непринужденная атмосфера.

Напротив камина находились два дивана. Тут и там стояли кресла всех видов и форм, в том числе антикварные, черного дерева, прихотливо изукрашенные резьбой. Меблировку дополняли столы, книжные шкафы, бюро и кабинетный рояль, матово поблескивающий в свете ламп.

Огромный благодушный ньюфаундленд неспешно встал при их появлении, но так и не стронулся с мягкого коврика у камина.

– Ну иди сюда, старик! Может, поприветствуешь хозяина? – проговорил Фрэнк Мэтьюз с такой теплотой, что Кэрол удивилась: очень уж это было не похоже на то, как он говорил с ней.

Соизволив наконец подойти, пес завилял хвостом.

– Это Лорд.– Фрэнк Мэтьюз скользнул взглядом по гостье, которая замешкалась у двери.– Поздоровайся с мисс Фаунтин, Лорд. Она будет жить здесь, так что бесполезно делать вид, будто ты ее не замечаешь.

Тонко рассчитанная колкость яснее ясного продемонстрировала ход мыслей хозяина дома, но Кэрол мужественно пропустила ее мимо ушей. Пес с любопытством обнюхал гостью, и девушка протянула ему руку.

– Можете звать меня Кэрол, – церемонно объявила она, обращаясь к Лорду.– Я не всякому дозволяю подобную фамильярность, но для вас сделаю исключение.

К изумлению девушки, губы Фрэнка Мэтьюза изогнулись в усмешке. Демонстративно не обращая на него внимания, Кэрол наклонилась погладить собаку. Нахальному доктору его возмутительные замашки с рук не сойдут! Надо полагать, он одобрил решение отчима нанять секретаршу, а если она, Кэрол, не пришлась ему по душе, что ж, тем хуже для него.

– Идите к огню.– Кэрол подняла глаза и обнаружила, что владелец Ламсден-хауса так и сверлил ее взглядом.– Вы вся дрожите. Я позову Дэвида, и он расскажет вам о ваших обязанностях.

– Может быть, его нет дома? – пробормотала Кэрол.

Тревожная мысль о том, что вот сейчас она своими глазами увидит человека, который когда-то отрекся от нее, окончательно лишила девушку присутствия духа.

– Не думаю. Большую часть жизни Дэвид провел на островах Океании, – сообщил Фрэнк Мэтьюз, не сводя с гостьи глаз.– Вероятность того, что он переступит порог дома в такую погоду, практически равна нулю.

При упоминании об Океании Кэрол не выказала ни малейшего изумления; более того, понимающе кивнула, и тотчас же темные глаза Фрэнка сузились, и в них вспыхнул хищный огонек.

– Вас, похоже, не удивляет необычное прошлое моего отчима, мисс Фаунтин, – небрежно заметил молодой человек.– Полагаю, вы представляете себе, что за книгу он пишет?

– Мемуары. Так, по крайней мере, говорилось в письме. Надеюсь, из-под пера его выйдет история, на редкость захватывающая: жизнь в таком экзотическом месте монотонной не назовешь.

– Вы надеетесь? – холодно переспросил Фрэнк Мэтьюз.– В таком случае вы поразительно догадливы! Разве в письме к вам Дэвид распространялся о своем прошлом?

– Наверное, упомянул вскользь, иначе откуда бы мне знать? – быстро отозвалась Кэрол, панически пытаясь сообразить, в самом ли деле отец упомянул о своей жизни, или она знает об Океании исключительно со слов матери.

– Видите ли, вы находитесь здесь только потому, что печатать мой отчим не умеет вообще, – медленно произнес Фрэнк Мэтьюз, – а почерк у него кошмарный: совершенно неразборчивый для непосвященных. Поэтому письмо к вам печатал я и помню его превосходно. Дэвид ни словом не упоминал о своем прошлом!

– Ах, да, я забыла! Я прочла о нем статью в газете несколько месяцев назад, – торопливо поправилась Кэрол, чувствуя, что щеки ее предательски вспыхнули.

– И едва на глаза вам попалось объявление, вы тут же вспомнили давнюю публикацию? – уточнил Фрэнк Мэтьюз холодно.– А ведь это немалый риск, мисс Фаунтин– приехать в дом к совершенно незнакомому человеку. Что же вас привело сюда? Неодолимое обаяние Океании?

Кэрол уже исчерпала запас оправданий, а молодой человек по-прежнему не сводил с нее испытующего взгляда: ни дать ни взять изготовившийся к прыжку тигр! Так что девушка даже обрадовалась, когда дверь в комнату распахнулась и Фрэнк широко улыбнулся, приветствуя вошедшего. От его подозрительной настороженности не осталось следа.

– Я привез тебе твою секретаршу! – торжественно сообщил он.– Нашел ее в снегу, на последней стадии замерзания. Она мне страшно обрадовалась, рассыпалась в благодарностях, и тут как раз выяснилось, что она направляется сюда.

В голосе Фрэнка Мэтьюза отчетливо прозвучал сарказм; с каждой секундой Кэрол ненавидела его все сильнее. Похоже, он не намерен рассказывать отчиму про ее безобразную выходку, зато ей самой не преминет напомнить о досадном эпизоде при каждом удобном случае.

– Мисс Фаунтин! Я так рад, что вы добрались до нас! Худшей ночи для путешествия и придумать нельзя! Хорошо, что Фрэнк вам помог: в снежную бурю дороги становятся опасны.

Кэрол медленно обернулась, стараясь держать себя в руках. Она сейчас впервые в жизни увидит своего отца! Что же удивляться нахлынувшей горечи. В этой уютной гостиной, в очаровательном викторианском особняке– средоточии роскоши и благоденствия – несправедливость всего происшедшего с ней ощущалась особенно остро. Как посмел он оставить дочь на милость человека, женившегося на ее матери?!

О, Кэрол отлично знает, что такое отчим! А ведь она отнюдь не высокий, властный мужчина вроде Фрэнка Мэтьюза. Она была хрупкой малышкой, а потом – миниатюрной беспомощной девочкой-подростком. При воспоминании о том, что ей пришлось пережить, Кэрол вздрогнула. Холодные синие глаза уставились на человека, который обрек ее на кошмарную жизнь.

Но при первом же взгляде на Дэвида Амберли она напрочь позабыла об обиде и торопливо напомнила себе, что на самом деле отцу никак не больше пятидесяти. Перед ней стоял человек, изнуренный недугом, и выглядел он куда старше своих лет. Большую часть жизни Дэвид Амберли провел на жарком солнце, но сейчас бронзовый загар поблек, лицо приобрело пергаментно-желтоватый оттенок, словно ток крови под кожей почти иссяк. Он был высок – правда, не так высок, как Фрэнк Мэтьюз, – но болезненно худ, и в глубине темно-синих, как у Кэрол, глаз, обведенных темными кругами, затаилась боль.

Ее отчиму тоже исполнилось пятьдесят, но Бэзил Фаунтин отличался крепким сложением и недюжинной силой: этакий мрачный верзила, готовый на все! А по виду Дэвида Амберли можно было заключить, что подъем вверх по лестнице, той, которую Кэрол заметила, проходя через прихожую, окажется для него непосильной задачей. Девушка с трудом представляла себе отца за работой в заповеднике, под палящим южным солнцем, загорелого, исполненного сил.

– Я... я тоже очень рада, что добралась благополучно, – с трудом выговорила Кэрол, отводя взгляд.– Просто не знаю, что бы я делала, если бы не подоспел доктор Мэтьюз.

– Вы бы остановили следующую машину, – любезно заверил Фрэнк.– Этой дорогой часто пользуются; она ведь ведет прямо от шоссе к деревне. Сейчас ее слегка пораскопали, но уверяю вас, ремонтные работы скоро закончатся и злодеи с бульдозерами переберутся в другие края.

Кэрол метнула на него свирепый взгляд, и молодой человек изобразил полное недоумение. Неужели он никогда не перестанет дразнить ее?! Нет, определенно, чем скорее она уедет отсюда, тем лучше. Пес наконец-то надумал лизнуть гостье руку, и девушка благодарно потрепала ньюфаундленда по загривку.

– Миссис Браун проводит вас в вашу комнату, – проговорил Дэвид Амберли.– За ужином мы обо всем переговорим, а завтра я покажу вам свой кабинет. Там очень уютно. Уверен, что работа пойдет как по маслу. Мне так не терпится начать!

– Только не перетруждайся, Дэвид, – вмешался Фрэнк Мэтьюз, окидывая отчима внимательным профессиональным взглядом.

Впервые этот человек сделался похожим на врача, и Кэрол почему-то почувствовала огромное облегчение. В это мгновение хозяин дома не казался ни грозным, ни жестоким, – напротив, заботливым и внимательным; она даже перестала бояться его. Теперь он походил на человека, к которому захочется прийти со своими проблемами.

– Как можно перетрудиться, если просто сидишь за столом да поддерживаешь разговор? – весело откликнулся Дэвид Амберли, но его пасынок с сомнением покачал головой.

– Я с тебя глаз не спущу, – предупредил он и услужливо предложил Кэрол: – Я отнесу ваши чемоданы наверх, мисс Фаунтин. Оставьте их в прихожей.

Голос Фрэнка прозвучал устало, и Дэвид Амберли внимательно посмотрел на него.

– Все так плохо? – спросил он тихо.

– Хорошего мало. Двое госпитализированы, один умер.

И тут только Кэрол поняла, откуда возвращался ее спаситель, когда она набросилась на него с упреками, и почему у него в машине оказался специальный комбинезон. От того места, где девушка застряла, до шоссе было не больше двух миль. Фрэнк Мэтьюз наверняка был вызван на какое-то дорожное происшествие, а на обратном пути его подстерегла и разбранила сумасшедшая девица! Кэрол сделалось так стыдно, что просто ноги подкосились. Она застыла на месте, удрученно глядя на своего спасителя.

Фрэнк Мэтьюз поднял взгляд, заметил выражение ее лица и вопросительно изогнул бровь.

– Я не знала! – покаянно пробормотала Кэрол.– Я не знала, что вы...

– Как правило, я обхожусь без знамен и рекламных щитов, – сухо заверил Фрэнк, еле заметно улыбаясь краем губ.– Но не огорчайтесь: встреча с вами помогла мне отвлечься. Так что можете считать, что исполнили свой долг перед обществом.

Фрэнк Мэтьюз отвернулся, давая понять, что беседа окончена, и Кэрол покорно побрела из комнаты вслед за отцом, мучаясь сознанием собственной неприкаянности и ненужности. В самом деле, зачем она здесь? Человек, идущий впереди, настолько немощен и слаб, что не вызывает ни малейшего желания обличать его. Лучше всего было бы сейчас же уехать, отказавшись от сумасбродного замысла. Будь ее машина припаркована у крыльца, Кэрол именно так бы и поступила, и пусть обитатели дома думают что хотят. Но раньше утра ей отсюда не выбраться.

Роскошный викторианский особняк внушал девушке благоговейный ужас. Вокруг чужие люди, и непонятно, чего от них ждать. Ясно одно: отец ее тяжело болен, это и невооруженным глазом видно. А что до загадочного сводного брата, с такого рода людьми ей еще не приходилось иметь дела даже во время перелетов в экзотические страны.

Разумеется, будучи врачом, Фрэнк Мэтьюз сам зарабатывает себе на жизнь и, надо полагать, трудится не покладая рук. Однако в его присутствии Кэрол ощущала себя самой заурядной личностью. Хозяин дома казался существом высшего порядка: он взирал на гостью сверху вниз, с явным подозрением и с изрядной долей презрения.

Кэрол предавалась этим печальным размышлениям, когда на сцене появилось новое действующее лицо: в прихожую вошла женщина средних лет, с виду приветливая и славная. Кэрол вздохнула с облегчением: экономка, если, конечно, это была она, просто-таки излучала материнское участие.

– А! Миссис Браун! Вот моя секретарша.

Отец объявил об этом так гордо, словно наличие секретарши прибавляло ему значимости. Теперь в нем ощущалось нечто мальчишеское, и, несмотря на мрачные мысли, Кэрол не смогла сдержать улыбки.

– Вы, должно быть, мисс Фаунтин? – просияла экономка.– Мы вас ждали! Ваша комната уже готова. Пойдемте, я провожу вас. Вот ведь ночка выдалась! К утру, пожалуй, нас совсем снегом завалит.

Кэрол от души понадеялась, что этого не произойдет. К утру может возникнуть настоятельная необходимость уехать, и девушка с тревогой подумала о машине. За ужином надо бы затронуть эту тему. Она спросит, где находится ближайший гараж, позвонит туда, попросит забрать машину, починить колесо и доставить ее в Ламсден-хаус. Тогда она ни от кого не будет зависеть!

– Оставьте чемоданы, миссис Браун. Я сам отнесу их наверх, – раздался знакомый, с хрипотцой, голос.

Миссис Браун благодарно кивнула и повела девушку к широкой лестнице.

– Доктор Мэтьюз – человек редкостной доброты, – шепотом сообщила она Кэрол.– То, что он делал сегодня ночью, вообще не входит в его обязанности. Он по доброй воле согласился отвечать на срочные вызовы в случаях дорожных происшествий. Не сосчитать, сколько людей обязаны ему жизнью. Ведь эти автомобилисты гоняют как сумасшедшие даже в снегопад и бурю! Должен был бы ко всему привыкнуть, все равно то и дело возвращается домой совершенно не в себе – особенно когда не сможет кого-то спасти. Вот и сегодня он совершенно измотан.

Кэрол ощутила новый укол совести и очень обрадовалась, когда экономка умолкла на полуслове, распахнула одну из дверей на верхнем этаже и с улыбкой пригласила Кэрол войти.

– Надеюсь, вам здесь понравится. Это славная спаленка. Пожалуй, самая моя любимая. Когда приезжает мисс Пэдди, кузина доктора Мэтьюза, она всегда пытается отвоевать для себя именно ее. Но на одну ночь здесь располагаться нет смысла, а мисс Пэдди подолгу не гостит. Мы решили, что для вас она – в самый раз. Вы ведь поживете с нами некоторое время, а комната достаточно велика, чтобы вы ни в чем себя не стесняли.

Спальня и впрямь оказалась просторной и очень изящно обставленной; у Кэрол просто дух захватило. Разумеется, столь роскошную комнату решили предоставить секретарше задолго до того, как Фрэнк Мэтьюз обнаружил, что имеет дело со взбалмошной истеричкой. Знай он о ее характере, наверняка приказал бы поставить для нее палатку на лужайке.

– Как красиво! – восхитилась девушка, и миссис Браун радостно улыбнулась.

– У вас и ванная своя есть, а здесь, у стены, диванчик и креслице – ну ни дать ни взять, маленькая гостиная! Доктор Мэтьюз собственноручно принес сюда письменный столик и поставил его поближе к окну, чтобы свет падал под нужным углом. Он хочет, чтобы вы чувствовали себя как дома, потому что для мистера Амберли бесконечно важно закончить книгу. Он ведь очень болен, а работа над рукописью так его воодушевляет! Надеюсь, вам здесь понравится и вы не бросите его на произвол судьбы. Мистер Амберли просто извелся, поджидая вас!

Миссис Браун внимательно и серьезно посмотрела на Кэрол, потом улыбнулась и кивнула.

– Кажется, вы милая, отзывчивая девушка, и характер у вас мягкий. Именно то, что нужно мистеру Амберли! Ему ни в коем случае нельзя волноваться, но я вижу, что лучшей секретарши, чем вы, и желать нельзя. Уверяю вас, вы с ним быстро подружитесь.

Экономка вышла, а Кэрол присела на краешек кровати и глубоко вздохнула. Во что она ввязалась?! Она явилась сюда как мстительница, размахивая мечом, но вместо жестокого, бездушного эгоиста столкнулась с человеком больным и уязвимым. При одном взгляде на отца гнев тает, словно снег под солнцем. Кэрол поняла, что оказалась жертвой досадного заблуждения: отец невольно ассоциировался в ее представлении с Бэзилом Фаунтином. Но ни малейшего сходства не обнаружилось, и теперь девушка ощущала себя до крайности неуютно и никаких счетов предъявлять отцу не собиралась.

Однако что же ей теперь делать? При всей уязвимости Дэвида Амберли беззащитным и одиноким его не назовешь: Фрэнк Мэтьюз и миссис Браун опекают его словно дитя малое. Один неверный шаг – и гостью просто растерзают живьем!

Стоило ей подумать об этом, как в дверь постучали и на пороге возник Фрэнк Мэтьюз с чемоданами. Кэрол вскочила и опасливо воззрилась на него. Неужели этот тип снова примется выяснять, откуда она знает о прошлом его отчима?!

– Я поставлю их вот здесь, – объявил Фрэнк, опуская чемоданы рядом с кроватью.– Если вам что-то понадобится, сообщите миссис Браун.

– Она тоже здесь живет? – полюбопытствовала девушка, втайне надеясь отвлечь собеседника от мысли затеять допрос.

– Ей принадлежит небольшой коттеджик в двух шагах от главного здания, – пояснил хозяин дома.– Так сказать, остатки прежней роскоши: домик сохранился с тех далеких времен, когда при усадьбе состоял егерь.

– Ну, по-моему, усадьба и сейчас не утратила былого великолепия, – возразила Кэрол, и молодой человек остановил на ней насмешливый взгляд.

– Рад, что она вам понравилась. А то, пока мы стояли внизу, в какой-то момент мне показалось, что вы вот-вот развернетесь, вскочите за порог и исчезнете в буранной ночи.

– Мне просто стало очень стыдно, – тихо призналась Кэрол.– Я обругала вас ни за что ни про что, а после того, что вам довелось пережить.

– Досадное стечение обстоятельств. Забудьте об этом, – отмахнулся Фрэнк, и она поняла, что ему не хочется вспоминать о ночном вызове. Но едва Кэрол позволила себе расслабиться, он добавил: – Как бы то ни было, похоже, что ваше ясновидение не всегда срабатывает. Вот прошлое Дэвида вы прочли, словно открытую книгу, хотя видите моего отчима впервые. Выходит, роль оракула удается вам только раз на дню?

Кэрол беспомощно смотрела на хозяина дома: под его испытующим взглядом слова просто не шли с языка.

– Вы ведь сказали о себе не всю правду, верно, мисс Фаунтин? – негромко осведомился он.– Впрочем, это ваше дело. Однако помните: я буду бдительно следить и за вами и за отчимом. Дэвид серьезно болен, и я не позволю ничему помешать его выздоровлению. Он приехал домой, чтобы восстановить силы, и я сделаю все, чтобы так оно и было. Впрочем, такая ясновидящая, как вы, наверняка должна была все это постигнуть внутренним взором, так что можно ничего не рассказывать, верно?

– Уверяю вас, я не стану огорчать его, – сухо заверила девушка.– Я приехала работать – и не более того. Но боюсь, что нормально работать я не смогу, если вы все время будете таким.

– Я всегда такой, – иронически сощурившись, заверил Фрэнк.

– А вот и нет! – возразила Кэрол.– Внизу, в гостиной, на какое-то мгновение вы перестали быть роботом и превратились в человека!

– Световой эффект, – мрачно пояснил молодой человек.– Вы видели когда-нибудь, как улыбается какой-нибудь крупный представитель семейства кошачьих? На самом деле это вовсе не улыбка. Это игра света.

– Я никогда не жила среди диких зверей, – резко заявила Кэрол, чувствуя себя до крайности неуютно под пронизывающим взглядом темных глаз.

– Так призовите на помощь воображение, – невозмутимо посоветовал хозяин дома.– И, главное, следите за каждым своим шагом. Помните: я рядом!

Не успела девушка придумать достойный ответ, как Фрэнк уже переступил порог комнаты и тихо прикрыл за собою дверь. Кэрол без сил рухнула в кресло. Ее не оставляло гнетущее ощущение, что этот человек знает о ней все. Но это невозможно! Даже мать понятия не имеет о ее планах! О своей затее Кэрол никому и словом не обмолвилась, только Гарри известно, куда она отправилась. Но даже он не знает истинной причины.

Кэрол решила непременно позвонить ему завтра и напомнить, что не следует пытаться связаться с ней. Отныне ей нельзя терять бдительность!

А всему виной ее ужасная вспыльчивость, грустно подумала девушка. Но с Фрэнком Мэтьюзом такие штучки не пройдут: он наверняка не замедлит отплатить обидчице – и весьма жестоко.

Ладно, хватит об этом. Пока нужно срочно решить, что надеть к ужину. Может быть, обитатели особняка вообще не дают себе труда переодеваться к столу? Но с другой стороны, для семейства столь богатого вполне естественно садиться за трапезу в вечерних туалетах. Не имея возможности выяснить, как обстоит дело, Кэрол решила пойти на компромисс.

Распаковывать вещи ужасно не хотелось: от первоначального замысла она уже отказалась и решила уехать при первой же возможности. Тем не менее в ближайшие дни ей это вряд ли удастся: даже если машину починят завтра, то пригнать ее сюда не смогут из-за снежных заносов.

Кэрол выглянула в окно. Мягкий свет ложился на лужайку и высвечивал ряды деревьев: там, похоже, начинался небольшой парк. Ну ни дать ни взять рождественская открытка! Снег валил валом; ветер подхватывал и кружил легкие снежинки, словно облачка белого пуха. Да, если это не прекратится до утра, отсюда не выберешься.

Но ведь Фрэнк Мэтьюз – врач, ему нельзя сидеть дома безвылазно! Значит, он наверняка должен что-то придумать. Эта мысль ободрила девушку. Если он сумеет отсюда выехать, она последует за ним! Конечно, не как паж за добрым королем, а украдкой, дождавшись, чтобы недруг отъехал подальше.

Необходимость таиться и прятаться внезапно возмутила Кэрол до глубины души. Конечно, весь ее план изначально был построен на обмане, но она собиралась достаточно скоро рассказать отцу всю правду о себе. А этот тип своим поведением буквально загнал ее в угол. И надо же было им оказаться под одной крышей.

Кэрол решила, что чемоданы распаковывать не станет до тех пор, пока ситуация не прояснится, и ограничилась тем, что достала одежду для ужина. Затем с наслаждением приняла горячую ванну и начала одеваться. Время близилось к семи. В холодные ноябрьские вечера темнеет рано, а с тех пор как Фрэнк Мэтьюз вызволил ее из снегов, прошла, должно быть, целая вечность.

От Фрэнка Мэтьюза следовало во что бы то ни стало отгородиться, и для этой цели предпочтительнее всего оказались бы доспехи. Но в распоряжении Кэрол были только весьма скромные наряды, макияж, да изрядный запас дерзости, к несчастью быстро убывающий. Подкрашиваясь перед зеркалом, она мрачно размышляла о том, что и дня не вынесет в этом доме, если хозяин будет продолжать вести себя подобным образом.

Покидать комнату ужасно не хотелось, но Кэрол взяла себя в руки и, в последний раз поправив прическу, решительно переступила порог. Медленно спускаясь по лестнице, она от души надеялась, что не ошиблась в выборе наряда. Если Фрэнк Мэтьюз явится к столу все в том же свитере с высоким воротом, рядом с ним она будет выглядеть полной идиоткой.

Впрочем, посмотрев на своё отражение в высоком зеркале прихожей, девушка почувствовала себя увереннее. Длинная юбка гофре цвета темной бронзы замечательно сочеталась с изящными туфельками на низком каблуке. Черный пушистый свитер эффектно облегал хрупкую фигурку, блестящий золотистый пояс подчеркивал стройность талии. Шелковистая юбка мягко колыхалась в такт шагам, и в любое другое время Кэрол осталась бы довольна собственным видом. Но от Фрэнка Мэтьюза можно было ожидать чего угодно, так что если бы обитатели дома уставились на нее во все глаза и шумно расхохотались, она ничуть не удивилась бы.

У дверей гостиной Кэрол помедлила и в этот момент увидела отца.

– Входите, не стесняйтесь, мисс Фаунтин, – весело пригласил он.– Мы с Фрэнком обычно ждем в гостиной, пока миссис Браун не объявит, что ужин готов. Еще пара минут, и нас пригласят. Вы, наверное, очень проголодались с дороги?

– Да, – созналась Кэрол, благодарно улыбаясь отцу.– Я ужасно торопилась и в результате пропустила ланч. Видите ли, я выехала из Брайтона позднее, чем рассчитывала, а вскоре начали сгущаться тучи. Я понятия не имела, что здесь за погода, так что на всякий случай решила ехать не останавливаясь.

– Нерегулярное питание чревато побочными эффектами, – невозмутимо сообщил Фрэнк Мэтьюз, услышавший ее объяснения.– Низкий уровень сахара в крови вызывает головокружения и обмороки; самое меньшее– приступы раздражительности.

Кэрол сердито поджала губы: опять он за свое! Фрэнк Мэтьюз стоял у камина с бокалом в руке, не сводя с гостьи внимательного, изучающего взгляда. Длинные каштановые локоны Кэрол переливались и мерцали золотом в отблесках яркого пламени. Обычно девушка собирала волосы в пышный пучок, но сейчас решила распустить, и чуть вьющиеся пряди свободно рассыпались по плечам, подчеркивая глубокую синеву глаз.

Фрэнк тоже переоделся к ужину: теперь на нем были бежевые брюки и шерстяной свитер в тон. Густые темные волосы выгодно оттеняли чеканные черты, а внимательные глаза казались почти черными.

– Да заходите же! – пригласил он, видя, что Кэрол в нерешительности застыла на пороге.– Что вы будете пить, мисс Фаунтин?

– Херес, если можно.– Девушка обернулась к отцу; тот благодушно наблюдал за происходящим. Видно было, что он даже не догадывался о неприязни, возникшей между пасынком и секретаршей.– Зовите меня просто Кэрол, – предложила она, и Дэвид Амберли просиял улыбкой.

– Вот и славно, – радостно сказал он.– Похоже, мы с вами отлично поладим.

На протяжении всего ужина Кэрол мучительно размышляла о своем двусмысленном положении, гадая, что же ей теперь делать. Ведь она затратила столько усилий, чтобы разыскать отца. И вот теперь, когда ей наконец так повезло...

Несколько месяцев назад Кэрол в очередной раз повидалась с матерью в перерыве между рейсами. Надо сказать, девушка теперь совсем не бывала дома и встречалась с матерью только в городе – в каком-нибудь кафе или магазине. Не желая выдавать своих истинных мотивов, она всякий раз ссылалась на работу, а поскольку времени между рейсами и впрямь оставалось немного, оправдания звучали вполне убедительно.

Кэрол редко расспрашивала мать о своем отце: та сразу замыкалась в себе, едва дочь заводила разговор на эту тему. Девушке было известно только, что отец бросил мать на произвол судьбы, не зная, что у нее будет ребенок. Впрочем, по словам матери, если бы он знал об этом, ничего бы не изменилось; ему было все равно.

Мысленно представляя себе расстояние от Брайтона до островов Океании, Кэрол удрученно говорила себе, что шансов поехать туда и отыскать отца практически нет. Но в этот раз мать вдруг сама заговорила о том, что так интересовало Кэрол.

– Знаешь, твой отец вернулся, – сообщила она.– Я прочла об этом в газете.

– Ты хочешь сказать, что мой отец настолько знаменит?

Кэрол удивленно захлопала ресницами, но мать покачала головой.

– Ничего подобного. В статье речь шла о заповеднике и всяческих нововведениях. Говорилось, что главный смотритель, Дэвид Амберли, в данный момент находится в Англии и, возможно, не сможет вернуться на прежнюю должность. Статья посвящалась Океании – огромная, на целый разворот, – о заповеднике упоминалось только вскользь.

– Значит, моя настоящая фамилия Амберли? – задумчиво проговорила Кэрол, и мать тут же вскипела от негодования: так происходило, всегда, когда дочь прямо или косвенно задевала отчима.

– Твоя фамилия Фаунтин! Бэзил удочерил тебя, когда ты еще в колыбельке качалась, и я в толк взять не могу, за что ты его так ненавидишь, Кэрол! Ты просто помешана на отце; это уже болезнь какая-то, маниакальная одержимость! Позволь напомнить, что за всю твою жизнь отец ни разу тобою не поинтересовался!

– Но он же понятия не имеет о моем существовании, – возразила Кэрол, и мать возмущенно фыркнула.

– Ты не знаешь этого человека! Он всегда сам выбирал свой путь и слепо шел напролом, а все прочее значения для него не имело. В том числе и ты, девочка. Пожалуйста, не забывай об этом.

После разговора с матерью Кэрол отыскала в библиотеке нужную статью и жадно ее прочла, но о Дэвиде Амберли там и впрямь упоминалось только вскользь. Однако девушка не отступилась. Она позвонила в газету и сказала, что пишет статью о заповеднике. В редакции к Кэрол отнеслись с пониманием и разузнали для нее все, что смогли. Но это не приблизило девушку к отцу: она вовсе не собиралась ни с того ни с сего заявиться к нему домой и назвать себя.

Вот тут-то судьба пришла ей на помощь. Кэрол откладывала деньги на новую квартиру и просматривала все объявления под рубрикой «Требуется», ища какую-нибудь сдельную работу. Охотнее всего она взялась бы печатать на машинке, поскольку освоила машинопись еще в школе, а потом некоторое время работала в офисе – до того, как нанялась в авиакомпанию.

И вот оно – объявление! «На месяц требуется секретарша, с проживанием в доме. Обязанности – печатать мемуары джентльмена. Оплата по договоренности». Далее значилось имя – Дэвид Амберли – и адрес: Ламсден-хаус, Питтингли, Дарем.

Кэрол тут же послала запрос, даже не успев договориться об отпуске за свой счет. Действовать следовало быстро, а то, чего доброго, работу кто-нибудь перехватит. Девушка сама написала себе характеристику и молила небо, чтобы мистер Амберли не потребовал рекомендаций. Он не потребовал: надо думать, большого количества желающих провести ноябрь в Дареме не нашлось. Кэрол тут же известили, что она принята. Все оказалось пугающе просто, но кто бы мог подумать, что ей предстояло иметь дело не только с благожелательным зоологом, характер которого ей так хотелось изучить.

Рядом был Фрэнк Мэтьюз, и он тоже явно наметил себе план расследования!

– Вы отказались от хорошего места, чтобы приехать сюда? – небрежно полюбопытствовал он, когда все расселись поудобнее в столовой и миссис Браун подала наконец ужин.

– Место было не Бог весть какое, и, по правде говоря, я уволилась несколько недель назад, – быстро отозвалась Кэрол.

К подобным вопросам она подготовилась, и хотя трудно было лгать темноглазому доктору, который явно видел ее насквозь, выбора у нее не оставалось.

– Наскучила ваша работа?

– Отчасти, – согласилась Кэрол, упорно глядя в тарелку.– А кроме того, надоело сидеть на одном месте, захотелось мир посмотреть. Я думала поработать на континенте, но по моей части ничего не подвернулось.

– Так что наше объявление оказалось очень кстати? – не отступал Фрэнк Мэтьюз, и Кэрол бесстрашно посмотрела ему в глаза.

– Да. Именно о таком месте я и мечтала в тот момент.

– К счастью для меня, – вмешался отец.– Понятия не имею, сколько времени потребуется на то, чтобы разобраться в бумагах и все отпечатать набело. Это уж вам решать, Кэрол. Но ручаюсь, что такого хаоса вам еще не доводилось видеть.

– Ничего, – ободряюще улыбнулась девушка.– Я люблю наводить порядок.

Впрочем, ей предстояло навести порядок не только в черновиках отца, но и в собственных мыслях. Кэрол приехала сюда шпионить за родителем, чтобы со временем свести с ним счеты. И надо же: она явилась в гневе, а теперь благодарила судьбу за то, что он рядом! Девушка видела в нем союзника, нет – спасителя! Того, кто сможет защитить ее от назойливого, холодного любопытства человека, ныне восседавшего напротив с видом весьма скептическим.

Кроме того, Кэрол никак не ожидала обнаружить, что отец серьезно болен. Разве можно сводить счеты с тем, кто слаб и нуждается в помощи? А самое худшее – душа Кэрол потянулась к отцу с самых первых мгновений! Дэвид Амберли оказался человеком добрым и мягким; именно в таком защитнике она нуждалась с детства. Кэрол не привыкла искать в людях сочувствия, но вот ему она бы доверилась без колебаний. Сердце сжалось при мысли о том, что жизнь ее могла бы сложиться совсем иначе.

Кэрол отвернулась к окну. Снег запорошил окна; белые пушинки плавно скользили вниз и ложились на рамы, увеличивая и без того плотный слой белого крошева.

– Когда зима окончательно вступит в свои права, а это произойдет очень скоро, здесь воцарятся такие холода, что за порог и носа не высунешь, – заверил отец.– Впервые за много лет мне вновь предстоит почувствовать всю прелесть зимних морозов, и не скажу, что это меня радует.

– Но здесь все равно красиво, – отозвалась Кэрол, завороженно следя за полетом снежинок.

– А вот я не могу жить без солнца, причем в любом количестве, – заявил отец.

Девушка мысленно согласилась с ним: она выросла на юге, а кроме того, после сегодняшних приключений в белом безмолвии ей мерещилась откровенная угроза.

– Сдается мне, вы наслаждались солнцем совсем недавно, – негромко заметил Фрэнк, любуясь золотистым загаром Кэрол.

И он не ошибся: во время последней посадки в Таиланде несколько стюардесс выкроили-таки минутку позагорать. Разумеется, в ноябре даже в Брайтоне такого загара не приобретешь.

– У меня кожа смуглая от природы, – поспешно заверила Кэрол, отводя глаза.– Так бывает.

– При вашем-то цвете волос? Редкий случай. Вам лучше не злоупотреблять солнечными ваннами.

– Ну, думаю, что здесь мне в этом отношении бояться нечего, – попыталась пошутить Кэрол, но Фрэнк даже не улыбнулся.

– В этом отношении – безусловно, – задумчиво произнес он, но в голосе его прозвучала угроза куда более отчетливая, нежели ощущалась в снежном вихре за окном.